Текст книги "Маска из другого мира (СИ)"

Автор книги: Антон Емельянов

Соавторы: Сергей Савинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Любопытно, – Лариска заметно задумалась после моих слов. – Что–то вроде городской легенды… Скорее всего, полная ерунда, выдумка, но для чтива на предпоследней полосе пойдет. Спасибо, Миша, я покопаюсь в архивах и… по своим каналам. А теперь точно пойду.

– И еще секунду, – сказал я, решив, что порой друзей можно и просто прямо попросить о помощи. – Моя личная просьба взамен эксклюзива… Сможешь узнать что–нибудь про нашего режиссера?

– О, Хвостовский, да у тебя тут интриги почище, чем в Букингемском дворце! – Лариска явно была удивлена. – Ладно, помогу тебе. Даже если твоя наводка на материал окажется ерундой. Чего не сделаешь для друга!

Она подмигнула мне и резко рванула прочь с камерой наперевес. Я едва лишь успел вяло махнуть ей рукой, и тут рядом словно из–под земли вырос Артемий Викторович.

Глава 11. Тайная власть

Режиссер тяжело дышал, будто только что пробежал полумарафон, глаза его бегали по сторонам, но спустя всего мгновение он собрался и вышел из образа добродушного увальня. Сталь в глазах, прямая осанка, делавшая его сантиметров на пять выше, чем обычно, и ровный уверенный голос.

– Ну что, Михаил? – негромко начал он. – Как тебе Автандил Зурабович?

Артемий Викторович, разумеется, спрашивал не из праздного любопытства. Он знал, что Гонгадзе заведет разговор со мной, и наверняка предполагал, что именно тот попытается сделать. Да что там предполагал – сколько лет они уже знакомы? Все он знал – и не предупредил, отправив акуле прямо в пасть. С другой стороны, стал бы он тогда сейчас ко мне подходить? Если бы Гонгадзе меня обработал, в этом бы не было никакого смысла. Впрочем, как и в приглашении на эту вечеринку в целом… Но тогда остается только одно – Иванов знал, что глаза ТЮЗа попытается протоптаться мне по мозгам, и в то же время был уверен, что я смогу с этим справиться.

И опять куча вопросов… Как догадался? Может быть, он до этого уже работал с кем–то в маске Труффальдино и знает пару ее секретов? Поделится ли ими со мной? И стоит ли сейчас обо всем этом открыто говорить?

– Мне он показался заносчивым, – задумавшись, я решил все–таки пока ничего не говорить. – И явно настроен решительно. Рассказывал о становлении клана, влиянии…

– Если откровенно, его клан и раньше был влиятельным, – Иванов важно кивнул, давая понять, что принимает мою игру. Мол, он понял, что я понял, но джентльмены не говорят о подобном вслух… И поэтому мы пока поговорим о погоде, ну или, в нашем случае, похоже, об истории. – Почти сотню лет он строил его в отсутствии конкуренции. Я знаю об этом, пусть и не жил все это время в Твери. Так что Автандил еще, пожалуй, поскромничал в разговоре с тобой. К себе звал? Не мог не позвать, он всех новеньких забирает себе. Вернее, забирал до недавнего времени…

В глазах режиссера появились веселые искорки. А ведь он наслаждается провалом своего конкурента…

– Ага, – кивнул я. – Приглашал, заманивал каждодневными рейдами и невероятными богатствами почти по «Фаусту» Гёте – только про любовь красавиц не упомянул. Но в целом, как вы и предупреждали, был очень убедителен. Хотелось прям бросить все и уйти к нему.

Иванов хохотнул, и я в ответ тоже улыбнулся.

– Но ты остался, – Артемий Викторович сложил руки домиком, становясь похожим на психолога или, скажем, проповедника. – Хочешь прямо поговорить о том, что случилось?

Его вопрос выбил меня из колеи. Только я решил, что понял, как маски себя ведут – вертят друг перед другом, как на сцене, словесные кружева – и вот вместо многозначительных историй о прошлом мне предлагают разговор в лоб. Впрочем, я только за… Может быть, мне и в самом деле будет лучше в компании Иванова, раз он, как оказалось, проповедует подобный подход?

– Он угрожал мне, показывал рыб с ногами, – я не стал юлить. Наш главреж бросил меня в реку, чтобы посмотреть, как я поплыву. Что ж, я ему благодарен за полученное умение, но вот высказать все, что думаю о подобных методах, мне это не помешает. – Потом как будто что–то изменилось, и я смог сбежать… Вернее, я увидел себя в образе Труффальдино, убегающего от Капитана. И все сразу встало на свои места.

– Прекрасно, – улыбнулся Иванов. – Так и должно было случиться. Ты смог противостоять ему благодаря своей маске. Труффальдино ведь – это слуга двух господ, ты же помнишь? А над другими обычно шутит тот, кто может себе позволить не бояться ответных шуток. В общем, ментальная защита – это одна из, скажем так, незадокументированных особенностей твоей маски. Мне повезло одно время сражаться рядом тем, кто умел ей пользоваться, вот и узнал о том, что обычно известно только самим Труффальдино. В будущем, возможно, смогу дать тебе еще пару советов, как развивать твою силу… Но ты лучше сначала попробуй сам – не люблю загонять людей в рамки. А так вдруг придумаешь что–то, что до тебя считалось невозможным… И у тебя, кстати, крошки на щеках остались.

Я смущенно смахнул остатки тарталеток с лица, параллельно отметив про себя, что как минимум на пару недавно появившихся у меня вопросов только что получил ответы. Значит, незадокументированные особенности – интересно. Сколько прошло времени с начала моих приключений в подсобке театра? Всего ничего, а сколько уже случилось… И то ли еще будет дальше!

– Артемий Викторович… – у меня появилась неожиданная мысль, и я во все глаза уставился на главрежа, который вопросительно выгнул бровь. – Скажите, а обжорство – это что, тоже незадокументированный эффект моей маски?

Улыбка на лице Артемия Викторовича стала еще шире, и он даже рассмеялся, легко и непринужденно.

– Это не побочный эффект, Миша, – наконец–то ответил он, аккуратно вытирая слезу в уголке глаза. – Ты выложился на полную, когда отбил ментальную атаку Автандила, и организм так отреагировал на истощение. Считай, это как голодуха от стресса или после мощной тренировки в спортзале. Не только маска перезаряжается, но и ты сам.

– Ясно, – понимающе закивал я. Вот оно как, все оказалось гораздо проще. Даже немного жалко, хоть то жадное чувство голода мне совсем и не понравилось, а вот собирать силы и информацию о моей маске – совсем наоборот. Неожиданно я понял, что это процесс меня по–настоящему затянул!

– Я рад, что ты выстоял, Миша, – Иванов наклонился ко мне поближе. – Добро пожаловать в клан.

И он протянул мне ладонь, которую я тут же в ответ пожал, как еще недавно сделал это с Гонгадзе. Только в его случае это было просто вежливым дипломатическим жестом, а здесь скорее союзническое соглашение.

– Ну, что ж, Миша! – улыбнувшись, Иванов крепко хлопнул меня обеими руками по плечам. – Уже на этой неделе мы дадим первую постановку в новом здании! Ты же помнишь – «Вишневый сад»? Пока обычный состав будет играть на сцене и собирать эмоции зрителей, мы впятером отправимся на ту сторону! Впервые за много лет сами, без чьей–либо протекции! И без Гонгадзе! Ты готов увидеть иной мир и сразиться с хутхэнами? По–настоящему?

– Увидеть и сразиться готов, – кивнул я. – Но хотелось бы больше конкретики.

– Она будет, – успокоил меня Артемий Викторович. – Уверяю тебя, мы не пойдем на ту сторону без подготовки. Особенно это касается тебя – как новичка. У нас будут тренировки, и я отвечу на твои вопросы, чтобы там, на земле утерянной родины, ты не сомневался в своих мыслях и поступках.

– Отлично, – еще раз кивнул я, и Артемий Викторович тоже снова хлопнул меня по плечу.

– А теперь иди отдыхай, – сказал он. – Ты заслужил.

Артемий Викторович развернулся и бодро двинулся в сторону большой компании актеров. Я немного проводил его взглядом и не пожалел об этом. Навстречу нашему режиссеру попался высокий седой человек с военной выправкой и в идеально выглаженном сером костюме. Такое чувство, что ткань при ходьбе даже похрустывала. Лицо его было словно выточено из камня, хищный профиль дополнял массивный волевой подбородок. Но интереснее всего была их с Ивановым взаимная реакция друг на друга – они чуть посторонились и коротко кивнули, стараясь не смотреть в глаза.

Главреж в скором времени скрылся, а вот ходячий бог войны, как я его прозвал про себя, направился прямо ко мне. Я почувствовал холод, ноги словно сковало льдом… А в глубине души проснулся липкий животный страх. И с чего бы это меня так накрыло? Причем чуть ли не так же сильно, как во время наезда на меня Гонгадзе с его капитанскими замашками…

– Под маской все чины равны, – голос человека в сером костюме пробирал до костей. Словно крепкий морозный ветер февральским утром.

А через миг его фигуру окутал черный просторный плащ, на голове возникла широкополая итальянская шляпа, руки скрылись под огромными перчатками с воронкообразными манжетами. Но самым необычным и пугающим было лицо! Непроницаемо черная маска с огромным крючковатым клювом и круглыми стеклами там, где должны быть глаза… Чумной Доктор!

– Под маской все чины равны, – прохрипел я, показывая себя. Я не боялся этого типа, прекрасно осознавая, что передо мной всего лишь необычный образ, но подспудная тревога все же колола мне душу.

– Добро пожаловать, Труффальдино, – маска с клювом исчезла, и передо мной вновь стоял высокий седой мужчина в сером костюме. Ощущение странного холода при этом пропало. Какое все–таки неприятное проявление у его силы. – Надеюсь, мы будем с тобой встречаться исключительно в такой обстановке. Дружеской и непринужденной.

Он довольно хохотнул, оскалив свои ослепительно белые для человека в возрасте зубы – интересно, это виниры или маска позволила сохранить настоящие? – и степенно пошел дальше, потеряв ко мне всякий интерес. Кто же это, монолог Гамлета мне в голову?

Видимо, вопрос я задал вслух, потому что Элечка, как раз подошедшая ко мне в компании с Костиком, быстро ввела меня в курс дела.

– Это Виктор Бейтикс, генерал ФСБ, начальник всего тверского регионального управления. И по совместительству – маска Чумного Доктора, как ты наверняка уже теперь знаешь.

– Не все маски служат в театре? – удивленно спросил я.

– Такое на самом деле не редкость, – пожал плечами Костик. Он привычно покрутил головой, убеждаясь, что никто из обычных людей вроде Лариски не вьется рядом, и продолжил. – Пока мы вынуждены существовать в этом мире, нам нужна защита в высших эшелонах местной власти. И в силовых структурах, естественно. Маски есть в правительстве, в армии и среди журналистов. Я думаю, не нужно объяснять, почему…

«А ведь и правда, – пришла мне в голову мысль. – Это же логично – тайная группа внутри обычного человеческого социума должна иметь какие–то связи с власть имущими. И теми, кто может за определенные услуги прикрывать «художества» вроде гибели людей в театре сто лет назад…»

Вслух я, понимающе кивая, также развил тему, заодно решив проверить одно свое недавнее предположение:

– Предметы из рейдов на ту сторону наверняка по бартеру уходят обычным правительствам. Маски, то есть мы… поставляем людям необходимые ценности, а они разрешают нам заниматься своими делами.

– Скажем так, закрывают глаза на наше существование, – улыбнулась Элечка. – А так ты все правильно сказал. Кое–что люди действительно покупают у масок. В основном это драгоценные металлы. Технологии передавать запрещено, мы не должны вмешиваться в развитие этого мира.

– Но ведь наверняка люди пытались их получить? – я задал, на мой взгляд, логичный вопрос. – Купить или забрать силой?

– Конфликты порой возникают, – вроде бы уклончиво ответил Костик, но я понял, что скорее всего он просто сам до конца не знает, как это все решается. Все–таки мы рядовые маски, а не вершители судеб, а потому вряд ли кто–то нам будет рассказывать больше, чем нам положено.

– Есть некие договоренности между главами кланов и местными властями, – Элечка пришла на помощь брюнету. – Есть даже международные отношения. Но в детали, естественно, посвящены маски уровня главы клана вроде нашего Артемия Викторовича или Автандила. Плюс, как ты видишь, некоторые наши занимают высокие должности в обычных людских структурах и могут нас в случае чего прикрыть…

– Как, например, этот Бейтикс?.. – продолжил я. – Кстати, у них нормальные отношения с нашим Артемием Викторовичем? А то мне показалось…

– Они не очень ладят, – перебил меня Костик, понимающе кивая. – Мы не знаем, почему. Говорят, с самого приезда Иванова из Пензы их отношения напряженные. Необъяснимо напряженные.

– Действительно, странно, – пробормотал я. – И, кстати, интересно, силен ли Чумной Доктор в рейде на ту сторону? И что он умеет?

Костик с Элечкой переглянулись, и мне ответила девушка:

– Силовиков, насколько я знаю, периодически вызывают в Москву, в Театр российской армии. Но что там происходит, никому особо не известно… А среди обычных актеров я никого с такой маской пока не встречала.

– Вот оно как, – кивнул я, задумавшись. – Кстати, а ведь военные построили свой театр относительно недавно, в тридцатом году. Выходит, они умеют делать антисцены. Интересно, в этом просто нет ничего сложного или у них есть какие–то специальные планы?

– Правильно мыслишь, – кивнул Костик. – Если знать, что и как делать, то действительно ничего сложного нет. А у нас после революции носителей масок хотели привлечь на службу народу… Ну и в правительство так многие наши попали. Тогда ведь как думали – надо строить коммунизм любой ценой, и если нужно договориться с самим чертом, значит, так и будет сделано. Потому–то и театры строились, так сказать, с двойным дном – обычная сцена для зрителей и антисцена для рейдов на ту сторону – и так не только в паре особенных мест, где собрались наши, как в других государствах, а массово. Этакая портализация всей страны! В первые годы советской власти и потом при Сталине таких театров было построено чуть ли не больше, чем за всю историю до этого. Вот только, увы, количество не помогло с качеством, каких–либо прорывных успехов на той стороне добиться так и не получилось. А потом, начиная с хрущевской оттепели, процесс замедлился, а то и вовсе остановился. Люди отдельно, маски отдельно. Мол, мы вас не трогаем, и вы нас тоже… И театры так специально строить перестали.

После этой короткой лекции я по–другому стал смотреть на брюнета. То есть, конечно, я и так уже относился к нему не как раньше… Но во время рассказа он был таким вдохновленным, приводил такие детали, что я понял – его это искренне интересует. Что ж, думаю, он мне сможет поведать еще много интересного.

– Круто, – оценил я, и Костик улыбнулся. – Буду знать, спасибо.

– Миша, ты ведь знаешь, что в эту пятницу у нас первый спектакль в новом здании? – Элечка решила перейти к более практичным вещам. Впрочем, это и вправду важно, так что стоит прислушаться.

– Конечно, – будничным тоном ответил я. – «Вишневый сад» Чехова.

– Именно, – подтвердила Элечка. – На сцене будет играть второй состав, а мы будем открывать портал. Ты готов?

– Разумеется, – кивнул я, осторожно любуясь фигурой девушки в искрящемся зеленом платье. Красиво… Ей идет. И чего это я? На самом деле стал таким ценителем женских тел и одежды или мозг просто старательно не хочет думать о том, что нас ждет после того, как я вместе с нашей труппой перейду в другой мир? Демоны… Бррр…

– Рада, что ты не боишься, это правильно, – одобрительно кивнула Элечка, реагируя на мой настрой и не заметив или не обратив внимание на направление моего взгляда. – Готовность – это уже полдела. И не волнуйся по поводу своей неопытности. Артемий Викторович все объяснит и покажет, мы тоже поможем… Не думай, что тебя отправят сражаться с хутхэнами без подготовки. Ведь на той стороне от слаженности наших действий будет зависеть исход сражения. Все будет хорошо!

Не думал, что услышу от девушки эту дежурную фразу, однако, с другой стороны, я не почувствовал в ее голосе фальши. Похоже, по крайней мере, завтра ничего опасного действительно не планируется… А еще, если девушке понравился мой настрой, то и мне очень понравился ее! Элечка еще раз подчеркнула, что походы в другой мир – это совместное дело, и каждая маска заинтересована в сильных союзниках. Никто не будет плести интриги и заговоры, как это обычно делается при распределении ролей в обычных спектаклях… И мне, сатир подери, нравится чувствовать поддержку!

– Артемий Викторович уже сказал мне о тренировках, – я прищурился, переводя взгляд с девушки на все еще молчащего брюнета. – Спасибо, я очень рад, что вы с Костиком поможете мне. И я сам, уверяю вас, не собираюсь никого подводить.

Сказал это, а у самого несмотря на все недавние мысли и попытки держаться бодро по спине пробежали предательские мурашки. Все–таки сейчас, когда поход на ту сторону обрел четкие очертания, когда уже назначена дата, меня начало немного потряхивать – как перед экзаменом или первым свиданием с девушкой… До этого все выглядело как отдаленная перспектива, а тут уже прямо перед носом маячат зубастые хутхэны! И ведь нужно будет их убивать, стараясь не погибнуть самому! Ведь это же никакая не игра, где есть возрождение или дополнительные жизни. Нет, здесь все по–настоящему. И я очень хочу, чтобы как первый, так и последующие рейды закончились благополучно.

– Я рада, что ты готов работать над собой, – улыбнулась Элечка, довольная моими словами о тренировках, а Костик благодушно покивал. – В походе… – девушка хотела сказать что–то еще, но неожиданно замерла, а потом резко сменила тему. – О, смотрите, Артемий Викторович уже о чем–то говорит с Автандилом и главой ярославского театра. Интересно, что они обсуждают?

Глава 12. Бригелла

Я посмотрел в ту сторону, куда показала Элечка, ища взглядом Иванова. И точно, он стоял с Гонгадзе и низкорослым мужичком, обладателем крайне популярной среди пожилых деятелей культуры блестящей плеши, обрамленной отросшими на висках и затылке волосами. Никогда не понимал такой любви к этой странной прическе. Видимо, это и есть тот самый глава ярославского театра. Интересно, а он сам что за маска?

– Я слышал о двух новых актерах оттуда, – повернулся я к своим коллегам, – но не знал, что и режиссер из Ярославля тоже здесь.

«И Лариска не знала, – добавил я уже про себя. – Иначе обязательно бы мне сказала. Интересно, зачем здесь глава театра, откуда переманили актеров в тверской ТЮЗ? Разве он не должен рвать и метать из–за перехода своих бойцов в другую команду?»

– Потому что это директор, а не режиссер, – Элечка тем временем наставительно подняла вверх палец, будто учительница. – Он тоже обладатель маски, поэтому ему и передавать новых актеров. Таковы правила. Но все бы ничего, только посмотрите внимательно, – она подергала Костика за рукав, а в мою сторону выразительно махнула ресницами. – Видите, какой мрачный стоит Автандил? Актеров же ему прислали, он должен, по идее, радоваться… Что–то, видимо, пошло не так.

«А ведь она права, – я задумался. – ТЮЗ – вотчина Гонгадзе, и новые актеры теперь вроде как под его руководством. А чего хочет Артемий Викторович? Вид у него как раз–таки довольный в отличие от Автандила».

Вопрос отпал сам собой, когда режиссер подошел к нам в компании полноватого бородача. Я едва скользнул взглядом по его лицу, как он быстро проговорил фразу активации, и на нем тут же мигнула фигура такого же полноватого и жизнерадостного Бригеллы, владельца венецианской гостиницы, в богато отделанном костюме, к которому были приторочены маленькие аккуратные ножны. В руках его обнаружился толстый кожаный кошелек, недвусмысленно звенящий как переполненная копилка, и этот образ меня сразу же заинтересовал. Сильный, изворотливый, любит и умеет считать деньги. В том же «Слуге двух господ» он за десять дублонов закрыл глаза на секрет Беатриче Распони (кстати, образ нашей Элечки!), а потом, когда обман вскрылся, легко вышел сухим из воды. Интересно, как это все отражается в способностях, дающихся ему от маски? Но главное сейчас совсем другое – почему он пришел сюда вместе с нашим главрежем? Не просто же так знакомиться!

– Денис! – представился бородач и крепко сжал мою протянутую руку. – Очень приятно!

– Михаил, – я в ответ назвал свое имя и тоже раскрыл образ. – Под маской все чины равны.

Затем наш новый знакомый, галантно изогнувшись, поцеловал руку Элечке–Беатриче и только после этого, хохотнув, поздоровался с Костиком–Сильвио. Оба открылись бородачу, показав свои маски, и теперь все необходимые формальности были соблюдены.

– Прошу любить и жаловать, дорогие коллеги! – наш могучий главреж просто цвел как магнолия на юге, хлопая довольного парня по спине. – Денис Байкалов, теперь наш Бригелла! Особо хочу подчеркнуть, что наш. Вы же понимаете, о чем я?

Артемий Викторович обвел нас всех торжествующим взглядом, выдерживая, по его мнению, эффектную паузу, но нам троим было и так все понятно. Во всяком случае я точно догадался, что режиссер как–то переманил в наш театр нового актера, направленного изначально в ТЮЗ. А тут еще сам Денис развеял всяческие сомнения:

– Из Ярославля прямо к вам, – и вновь хохотнул. – Вообще–то, нас с коллегой забросили в ТЮЗ, но Автандил Зурабович и Артемий Викторович решили, что справедливо будет усилить оба театра. Да и я сам, если честно, больше тяготею к классическим постановкам, чем к молодежному постмодерну.

Денис рассмеялся, будто отмочил забавную шутку, но было видно, что на самом деле он просто нервничает. А вот наш режиссер, напротив, довольно улыбается – словно кот, объевшийся хозяйской сметаной. Вот, значит, почему Гонгадзе стоял такой мрачный… Артемий же по факту перехватил актера, предназначавшегося не ему! Прямо под носом у конкурента!

– За что люблю нашего Капитана, так это за его тонкую дипломатию, – усмехнулся он. – С Автандилом всегда можно договориться.

И Артемий Викторович обвел полным гордости взглядом меня, Элечку и Костика, давая понять, как именно ему удалось переманить в наш театр Дениса. Ну, конечно – в ход наверняка пошел кусочек маски Капитана. Гонгадзе пожертвовал Бригеллой, чтобы усилиться самому. Я, конечно, пока еще слабо ориентируюсь во всех тонкостях, но такой человек как Гонгадзе вряд ли бы согласился на неравнозначный обмен. Да и Артемий Викторович точно не стал бы размениваться по мелочам. Значит, обоих все устраивает. Гонгадзе усилил свою маску Капитана, а Иванов получил Бригеллу как раз перед нашим первым рейдом. Кстати, интересно, сколько теперь процентов маски у Автандила? С учетом возраста самого Гонгадзе и его высокого положения – явно больше моих пяти. Десять? Пятнадцать? Надо бы уточнить, как можно определить целостность маски…

«Эй, друг! – я мысленно обратился к виртуальному помощнику, и тот отозвался внезапно подскочившей яркостью моего зрения. – Как мне оценить возможности чужой маски?»

«На взгляд это определить невозможно, – ответил внутренний голос. – Но есть некоторые косвенные признаки, например, полнота образа. Его корректное отображение доступно на десяти процентах и выше».

«Какие признаки есть еще? – уточнил я и, сопоставив погружение в нарисованную Автандилом картинку со сказанным моим виртуальным помощником, расширил вопрос. – Что, если вместе с образом маски меняется и окружающая действительность?»

«Фон появляется на двадцати процентах, – мгновенно просветил меня внутренний голос. – Это как раз второй признак».

«А третий?» – тут же спросил я.

«Примерную целостность маски можно определить по умениям преобразовывать предметы», – помощник вновь ответил мгновенно, а я вспомнил слова Артемия Викторовича о способности сильных масок создавать доспехи. Что ж, уже проще. И я теперь знаю, что у Автандила минимум двадцать процентов. А у Иванова? Скорее всего, не меньше – с учетом его образа Панталоне, который был весьма подробным. А фон? Не припомню у него фон… Если только я в тот момент просто не обратил на него внимание. Или же наш режиссер чуть слабее Автандила Зурабовича… В общем, чего гадать, проще подойти к Артемию и спросить. Только, разумеется, не сейчас.

И еще, конечно, мне интересно, какая же часть маски выпала из того убитого нами хутхэна. Один процент? Два? Пять? По моим прикидкам, учитывая размер, не больше двух. Да и Костик вроде бы говорил о таком количестве. Как бы то ни было, уверен, что даже крохотное усиление маски не должно игнорироваться. Как копейка рубль бережет, так и от процентов зависит полнота образов.

– Еще раз поздравляю, Денис, – Иванов тем временем пожал руку бородачу, – теперь уже вместе с коллегами. С нашим почетным режиссером Глафирой Степановной Северодвинской я вас познакомлю уже скоро. Она вам точно обрадуется.

– Глафира Северодвинская? – воскликнул новенький, с нескрываемым благоговением произнося имя старушки. – Она тоже?.. – тут он понизил голос. – Тоже из наших?

– Именно, – доброжелательно кивнул Артемий Викторович. – Пойдем знакомиться.

– Я, право, польщен… – главреж увлек Дениса, и теперь до нас едва доносились обрывки их разговора.

Бросив пару внимательных взглядов на проходящих мимо гостей вечера, я пристально посмотрел на Элечку с Костиком. Оба стояли спокойные, с абсолютно ничем не озабоченными лицами.

– И что вы думаете?

– Артемий Викторович – большой молодец, – улыбнулась девушка. – Переманил к нам Бригеллу в команду, воспользовавшись трофеем.

– Но нас все равно мало, – а вот Костик, похоже, в команде скептиков. – При этом тюзовские теперь гораздо сильнее, потому что их все равно больше и у них мощный лидер. У самого ведь Гонгадзе теперь одна четвертая маски, если я правильно посчитал…

– Двадцать пять процентов, – кивнул я. – Это ведь хорошо? А кусочек на сколько потянул?

– На три, – ответил Костик. – Про двадцать два процента у Гонгадзе, я помню, еще Артемий Викторович говорил. Никто ведь свою целостность не скрывает… Просто не говорят, если не спрашивают.

– Хочу спросить, – я тут же зацепился за его слова. – Какой у тебя процент?

– Семерка, – невозмутимо ответил брюнет.

– Понятно, – я решил сразу выяснить и другой важный момент. – А у Артемия Викторовича сколько?

– Девятнадцать, – покачал головой Костик. – С другой стороны, кусок–то все равно был от маски Капитана. Куда его девать? У нас актера с таким образом нет, так что Артемий Викторович, пожалуй, поступил логично.

– Но ведь он усилил своего конкурента! – я по–прежнему не понимал логику нашего режиссера…. Или, может, зря я смотрю на это все как на соревнование?

– И что? – вместо Костика отозвалась Элечка. – Конкурента, но не врага. У нас ведь одна цель – возвращение на потерянную родину…

– Это так, – подтвердил брюнет. – Мы ведь не воюем с ТЮЗом.

– А что тогда дает более полная маска, кроме полноты образа и фона? – я понял, что действительно изначально пошел не в ту степь, и переключил свое внимание на другую деталь. Заодно щегольнул знаниями, которыми со мной поделился внутренний помощник.

– Тут вот какое дело… – начал Костик. – После двадцати процентов не только фон появляется, но и новые уникальные способности. И особенности…

– Это какие же? – заинтересовался я, невольно вспомнив своего «двойного агента». Может, именно поэтому я не могу этим умением воспользоваться? Потому что мне до двадцати процентов как до Луны пешком? Хотя нет, Костик же сказал именно про что–то новое…

– У каждой маски есть главная уникальная способность, – принялся объяснять брюнет. – Например, у моей это «горячность». Или, как еще ее называют, «горячка боя». Сильвио, он же очень взрывоопасный в пьесах – чуть что, сразу за шпагу хватается. А в реальности это кратковременное усиление, которое помогает действовать быстро и с максимальным эффектом. Помнишь, у нас были берсерки в постановке «Беовульфа»? Вот у меня будет примерно то же самое. В Москве есть Леон с такой маской, так он бетонную стену кулаком может пробить… Жаль только, что это от двадцатки. А еще говорят, что потом каждые пять процентов способность сама усиливается.

Неплохо, подумал я. Значит, у Костика есть режим берсерка. А что у Автандила? Ради чего он так хотел довести свою маску до двадцати пяти процентов, что даже отказался от одного из своих актеров? Очень хочется верить, что это не какое–то усиление его внушения… Мерзкая штука! Я невольно скривился, Элечка обворожительно улыбнулась, Костик невозмутимо пожал плечами, и разговор как–то сам собой сошел на нет.

Мы разошлись в разные стороны, а я снова задумался об изменениях в отношениях между мной и нашей Беатриче – они ведь точно есть. Пока что я не могу утверждать, что между нами наметилась какая–то романтическая линия – скорее просто сказалось обретение мной маски и вхождение в круг своих. Но почему бы не попробовать пригласить ее еще раз на чашечку кофе и… скажем так, пообщаться более решительно?

Размышляя на тему своей пока еще пустующей личной жизни, я буквально врезался в появившуюся у меня на пути незнакомку, ойкнувшую от неожиданности и выпустившую из рук бокал с шампанским. Впав в ступор, я проследил, как тоненькое стекло будто в замедленной съемке разваливается на тысячи осколков, и игристое вино разлетается брызгами во все стороны.

– Извините, я задумался, виноват, аккуратнее! – принялся частить я, зачем–то схватив под руку девушку и оттащив ее от лужи ароматного напитка вперемешку с осколками.

Стоящие поблизости гости посмотрели на нас и следы нашего столкновения ровно две секунды, после чего вернулись к своим делам, будто ничего и не было. Только словно бы выросшая из–под земли уборщица принялась деловито отмывать пол, собирая осколки и со звоном стряхивая их в ведро.

– Ничего страшного, со всеми бывает, – раздался мягкий обволакивающий голос, и я внезапно осознал, что все еще цепко держу под руку неизвестную девушку.

Город у нас небольшой, и все театралы друг друга знают хотя бы в лицо, пусть и относятся неоднозначно. А эта особа явно не из нашей труппы и не из ТЮЗа. Кто же она? Длинное голубое платье с блестками, такого же цвета перчатки до самых локтей, профессионально уложенные светлые волосы и пронзительные голубые глаза. Красавица, да и только! Пожалуй, даже нашей Элечке даст неплохую фору… Мысли о возможном свидании с нашей Беатриче, еще недавно накатывающие на меня волна за волной, растаяли, как утренний туман. Вот только почему она так пристально на меня смотрит? Не осуждающе, хотя это было бы заслуженно из–за моей неловкости, а словно бы пытается вспомнить.

– Меня зовут Виктория Оболенская, – улыбнулась девушка, обнажив ослепительно жемчужные зубы, особенно отдающие белизной на фоне ярко–алой помады. А вот это, пожалуй, немного вульгарно. Но общее впечатление это, пожалуй, не портит. А вот пристальный взгляд, если честно, немного сбивает с толку.

– Миша… Михаил Хвостовский, – отрекомендовался я. – Тверской академический… А вы?