Текст книги "Запечатанный (СИ)"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Антон Демченко
Запечатанный

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ-ЧИТАТЕЛИ!

Этот текст, есть обещанное мною продолжение серии «Воздушный Стрелок». Пятая книга серии. Правда, с одним небольшим, но очень важным уточнением: у этой истории другой главный герой, хотя и Кириллу Николаеву с его ученицами здесь будет уделено немало внимания. Предупреждаю сразу, чтобы потом не было кривотолков и обвинений автора в торговле котами в мешках. :)

Приятного чтения!

А.В. Демченко

Глава 1. Бег, он бывает разный

Вячеслав привалился к уцелевшей стене дома в небольшой, явно недавно выжженной дотла деревушке и, коротко оглядевшись по сторонам, сполз на холодную промёрзшую землю, наплевав на грязь и холод. Ноги его попросту больше не держали, и немудрено. Сутки бега без сна и отдыха, доконают любого тренированного одарённого, что уж говорить о шестнадцатилетнем мальчишке, собственных сил которого не хватит даже на вызов лёгкого ветерка.

Отдышавшись, юноша устало вздохнул и попытался встать на дрожащие после долгого бега ноги. Не сразу, но ему удалось пересилить навалившуюся усталость и, поправив рюкзак, подняться с земли. Солнце уже давно окрасило небо в алые цвета, а значит, пока окончательно не стемнело, нужно искать место для ночлега. Конечно, сожжённая деревня не лучший отель в окрестностях, но на большее Вячеславу сегодня рассчитывать не приходится. Остаётся только надеяться, что здесь найдётся хоть одно уцелевшее здание, в котором он мог бы переночевать, не рискуя принять во сне душ с неба. Хотя, по времени года стоило бы ждать снегопада... оттепель. Но к удивлению Вячка, такой дом нашёлся. Стоящий на отшибе и потому уцелевший сарай, покосившийся и поросший мхом. Перекошенный, щелястый... зато сухой внутри.

Следующие полтора часа беглец убил на подготовку места для сна. Спать на утоптанном земляном полу ему совсем не улыбалось, так что пришлось сделать несколько ходок в ближайший лесок. На лапник, правда, рассчитывать не приходилось, но что уж тут поделать, хоть какая-то подстилка ему всё равно нужна, и если уж в лесу не нашлось ни одной ёлки, придётся обойтись тем, что есть. В ход пошли ветки кустарника, молодых деревьев и... мох. Благо, за ним даже не пришлось далеко ходить, на стенках сарая этого добра хватало. К тому моменту, когда юноша закончил работу, долина уже погрузилась в ночную темноту, а на неожиданно прояснившемся небе высыпали мириады звёзд. Впрочем, самому беглецу не было никакого дела до раскинувшейся над землёй красоты. Всё что его волновало сейчас, это костёр, с великой предосторожностью разведённый прямо в сарае, для чего пришлось устраивать вентиляцию в крыше, голод, с которым он ничего не мог поделать, и сон... который всё не шёл. Юноша лежал на подстилке у костра, завернувшись в плащ-палатку, сжимая цевьё автомата, и пялился в жердяной потолок, а перед его внутренним взором, вырванными кадрами из киноленты, мелькали воспоминания о давних и недавних событиях, череда которых и привела его в это незавидное положение.

Хотя, если подумать, а когда оно было иным? Сын контрактной девки, один из доброго десятка "волчат", живущих при борделе тётушки Риты. Да-да, "добрая-добрая" Маргарита, позволяющая своим "фейкам" рожать, и "дающая несчастным детишкам кров и стол"... которые надо отрабатывать. Понятное дело, что совсем мелких детей никто работать не заставляет, но тётушка Рита ведёт скрупулёзный подсчёт всех расходов, и когда ребёнку исполняется шесть-семь лет, предъявляет ему счёт. О нет, никакой похабщины и извращений. Маргарита содержит респектабельное заведение и связываться с откровенной "чернухой" совершенно не желает. По крайней мере, на виду.

Просто, начиная с этого времени у мелкого обитателя Заднего двора, как именуются частные владения хозяйки борделя, появляются первые обязанности из разряда "подай-принеси-пошёл вон". Дальше – больше. Чем старше становится ребёнок, чем он сильнее и выносливее, тем больше ему достаётся работы. В девять-десять лет мальчишек отдают в обучение. Одарённых натаскивают в эфирных техниках, целительских или сенсорных, неспособных же ждут занятия по более приземлённым специальностям. Девчонки остаются на Заднем дворе, на хозяйстве.

Во владениях Риты, вообще, все домашние работы выполняют дети её "феек", взрослых в жилой части дома нет в принципе. Любит сорокалетняя бандерша окружать себя детьми, изображать из себя милосердную, за что и получила прозвище "Добрая". Что совершенно не мешает ей отбирать из обитающих в её доме тринадцати-пятнадцатилетних девчонок, самых смазливых, и заключать от их имени контракты с коллегами... проще говоря, продавать в бордели. Схожая судьба ждёт и подрастающих "волчат", разве что продаёт их Рита не для "постельной" работы, а в отряды наёмников и мастерские, согласно полученным специальностям.

Такая же судьба ждала и Вячеслава. Впрочем, если собственное положение будущего оружейника не особо-то и тяготило, то перспективы маячившие перед его младшей сестрой, заставляли скрежетать зубами от злости и бессилия. Анна и в детстве выглядела маленьким ангелом, а когда подросла... Перед глазами Вячка встали воспоминания почти двухгодовой давности.

* * *

Вот, одиннадцатилетняя девочка выбежала во двор, пожелать доброго утра и проводить до ворот собирающегося уходить на занятия брата. Тоненькая, гибкая, в золотых волосах словно солнце лучами запуталось, а в голубых глазах так и пляшут смешинки. Вячко улыбнулся, поднял девочку на руки, закружил и, чмокнув в нос, собрался выйти за калитку, когда по его чувствам словно резануло ножом. Оглядевшись по сторонам, Вячеслав заметил стоящую на балконе хозяйку... и её расчётливый взгляд, которым она буквально буравила спину Анны. Такой же взгляд бывал у Риты, когда она выбирала очередную работницу для своего заведения. Вячеслава передёрнуло. Такой судьбы своей сестре он не желал, хватило и матери, не дожившей нескольких дней до восьмого дня рождения своего второго ребёнка, сгинувшей в пьяном угаре гуляющих после удачного контракта наёмников. Осознание грядущего словно ударом молота отпечаталось в разуме мальчишки, породив стремление любой ценой переломить судьбу, уготованную его сестре долбанной паучихой, и не позволить ей продать Анну в бордель, чего бы ему это ни стоило!

В тот день, мастер-оружейник орал на накосячившего в работе Вячеслава, как никогда прежде, а его, обычно внимательный и почтительный, ученик только кивал не в такт, мыслями явно пребывая где-то не здесь, за что и отхватил знатного леща. Но даже порка, заданная учителем, не смогла привести заторможенного юнца в порядок. Что в этот день, что всю следующую неделю мальчишка стабильно портил собственную работу в двух случаях из пяти. Так что к концу недели, старик уже даже начал сомневаться в ученике, прежде показывавшем немалое рвение в работе с рунными цепями и огромный талант в ремонте любого стреляющего железа.

Учитель даже пожалел в какой-то момент, что допустил "Риткиного волчонка" до банального "отстрела" отремонтированной в мастерской стрелковки, нарушив тем самым договор с его хозяйкой, один из пунктов которого, прямо запрещал учить мальчишку обращению с личным оружием, от эллиота до автоматических стреломётов и снайперских комплексов, включительно. Всё что тяжелее, пожалуйста, но лёгкая стрелковка была под полным и категоричным запретом. Боится Ритка... хотя, с чего бы ей опасаться парня? Вячко не дурак, прекрасно понимает, что без помощи бандерши и учёбы у Герхарда, он просто сдохнет в первой же канаве... а что такое благодарность, мальчишке известно, это старик замечал и не раз. Конечно, добротой Вячко не дышит, так ведь и жизнь на дне местного общества, совсем не сахар, но он не паскудничает и не крысятничает, добро помнит. Перестраховывается Рита, ну и пусть её. В бабьих вывертах сам чёрт ногу сломит, а уж с этой стервой он и рога обломает.

А спустя неделю, ученик пришёл в себя, перестал допускать нелепые, "детские" ошибки в работе, и одолевавшие старика сомнения растаяли, как первый снег под солнцем. Быстро и без следа. А когда ученик сумел самостоятельно разобраться в переплетении совершенно нестандартных рунных цепей расколотого узла ускорителя, сделанного для коллекционного штуцера, пылившегося в запасниках мастерской уже добрых двадцать лет, Герхард дал себе слово, что сам выкупит контракт мальчишки у Ритки, сколько бы денег та не запросила. Отдавать такой самородок наёмникам, у которых он будет заниматься чисткой амуниции да редкими ремонтами всякой ерунды, пока не сдохнет в очередном походе, значило закопать талант в землю. А этого, старый мастер допустить не мог.

В тот день, в голове Вячеслава родились первые наметки плана, и начался бег наперегонки со временем. Год-два, это всё что у него есть, пока паучиха не подпишет контракт и не продаст Анну в бордель. В своём заведении, она её точно не оставит, это правило Маргарита никогда не нарушает. Ни одна девчонка с Заднего двора никогда не будет работать в её борделе. Равно, как и ни один из "волчат" никогда не отдаётся в учёбу на боевую специальность. Даже одарённых натаскивают только на Эфир, никаких стихийных техник. Бережётся старая тварь.

Заработать денег на выкуп? Как?! Всё, что Вячко получает в мастерской старого Герхарда, с тех пор, как старик перевёл его из прислужника в ученики, уходит на оплату "долга" Доброй Рите. Фактически, денег у него нет, вообще. Да что там, одежда, которую он носит, и та получена у Ирмы, кастелянши Заднего двора, а значит, тоже взята в долг.

Попытаться найти подработку? Не вариант. Время учёбы и работы расписано по минутам, частые задержки тут же вызовут вопросы у хозяйки, а уж информацию паучиха добывать умеет. Как результат, заработанные деньги у него отберут, добром или кулаками, не суть важно. Да и сама подработка... чинить оружие, настраивать боевые комплексы, это неплохо, конечно. Но кто ж допустит чужого непроверенного человека, тем более, мальчишку до такой работы с собственным оружием, от которого в здешних местах частенько зависит собственная жизнь? Нет, это только через мастерскую или по знакомству. Пусть, знакомые у него есть, благо не первый год работает у Герхарда, и успел узнать всех его постоянных клиентов. А где взять инструмент, расходники? Тоже у Герхарда? Ну да, и работать за его верстаком, конечно. Хороша подработка, да старик его сразу вышвырнет! Вот были бы свои клиенты... тогда да, можно было бы попробовать договориться с учителем хоть на половинную долю. Но это уже мечты, взять-то тех клиентов негде.

Заняться подёнкой? Не выйдет, этот рынок давно и прочно охвачен уличными бандами, а конкурентов, тем более одиночек, состоящие в них детишки давят беспощадно и без предупреждений. Заметят, что работаешь на "их" территории, тут же ткнут заточкой в бок в толпе, и амба. И что остаётся? Ничего... законного. Хоть с дубьём в подворотни иди... ага, до первого ловкача или стихийника. Нет, на такой промысел он отправится лишь в крайнем случае и только со стволом.

Стоп. А если... Вячко встрепенулся и, быстро доев свой нехитрый обед, ринулся на задний двор мастерской и принялся рыться в "мусорном" контейнере, куда сваливалось всё непригодное для ремонта железо, оказывающееся в хозяйстве Герхарда. Буквально месяц назад мастер купил для своей оружейной лавки полсотни ящиков с "динозаврами". А как ещё назвать вытащенные из какой-то дыры времён Большой Балканской войны, автоматические карабины Теньковского? И ладно бы они были "с хранения", так ведь нет! Такое впечатление, что это оружие выискивали по болотам и лесам, чтобы потом упаковать в "родные" ящики и привезти на продажу. Ржавые, с рассохшимися деревянными ложами, треснувшими прикладами и разболтанными замками... удивляла только полная комплектность всего этого "вооружения". В ящиках, помимо самих карабинов, нашлись и ЗИПы к ним, и даже ремни... гнилые большей частью. Вячеслав потратил неделю просто чтобы отобрать годные для ремонта стреломёты. Тогда в мусор отправилось не меньше сотни убитых карабинов... и всё равно, Герхард не остался внакладе. Ещё бы! За всё это богатство он отдал тысячу шестьсот имперских крон. Много? Да, для Вячеслава сумма дикая, его нынешний ученический контракт, по признанию старика, стоит столько же. Но если прикинуть цену каждого ствола, получится по четыре кроны за карабин, без учёта тех, что отправились на помойку. Четыре! При стоимости самого захудалого, но нового пистолета в лавках Пернау, не меньше двухсот-трёхсот монет. Конечно, эти карабины столько не стоят, но если их привести в порядок, то уж сотню крон за каждый выручить можно. Но сейчас, Вячко интересовали не они, а тот хлам, что забраковал Герхард после осмотра. И удача ему улыбнулась. Поднатужившись, мальчишка вытащил из контейнера первый ящик и поволок его под навес. Сорок пять килограммов в неудобном деревянном "гробу", это не шутка, а уж для четырнадцатилетнего юнца, и подавно.

За этим странным занятием его и застал хозяин мастерской, учитель и, по совместительству, работодатель.

– И чем это ты занят, шалопай? – в надтреснутом голосе Герхарда явно послышалась насмешка. Вячко обернулся и, окинув взглядом худого, словно щепка, высушенного солнцем и продублённого ветрами старика, возвышающегося на крыльце, ничуть не смутившись, объяснил. Бывший подданный Рейха выслушал мальчишку, задумчиво почесал как всегда гладко выбритый подбородок и неопределённо хмыкнул: – Когда я разрешал тебе брать любой мусор из этого контейнера, для своих целей и без спросу, то никак не ожидал... такого.

– Герр Баум... – начал было Вячеслав, но старик перебил его, просто подняв вверх раскрытую мозолистую ладонь, широкую, словно лопата. Вообще, каждый раз глядя на руки учителя, парень удивлялся тому, как эти огромные грабли ловко и точно управляются с мелкими оружейными деталями. Но ведь управляются и с успехом!

– Молчи. Я думаю, – минута текла за минутой, а хозяин мастерской и магазина подержанного оружия всё молчал, но, наконец, придя к какому-то выводу, кивнул: – Идея хороша, если бы у тебя было на неё время. Но у нас, с этими чёртовыми карабинами и так скопилось слишком много дел.

– Я готов работать сверхурочно, – протянул Вячко, и договорил уже почти еле слышно: – Если вы, конечно, согласуете это с хозяйкой Маргаритой.

Старик смерил его пронзительным взглядом водянисто-серых глаз, прищурился и... неожиданно улыбнувшись в седые, аккуратно подстриженные усы, медленно кивнул.

– Что ж, я услышал, – произнёс он. – Заканчивай здесь и иди в мастерскую, обеденное время вышло. Поговорим вечером, у меня в доме.

Обычно, ужинал Вячеслав в компании с другими работниками старика, продавцами и техниками, в ангаре, или, если погода позволяла, в тени широкого навеса рядом с ним, после чего возвращался к работе в мастерской. Но в этот раз, Герхард Баум нарушил сложившуюся традицию и, едва работники начали собираться к ужину, увёл юного подмастерье в дом, где его супруга уже накрывала стол. Естественно, это действо не осталось незамеченным "коллегами", отчего за ужином у работников появилась новая тема для беседы, которую те и принялись дружно обсуждать, строя догадки и предположения о причинах приглашения мальчишки за стол хозяина мастерской.

– Смотри, подсидит тебя малец, а там и в наследнички старика пробьётся, и будешь перед ним спину гнуть до старости, – хохотнул старший мастер, ткнув ложкой в сторону управляющего. Тот натянуто улыбнулся, но глаза его недобро сверкнули. Как ни мала вероятность такого исхода, но и её следует принять во внимание. Рисковать тёплым местом Руперт не желал. В Пернау, конечно, работу найти не проблема, для толкового и поворотливого человека, но и терять её за здорово живёшь, управляющий не собирался. Впрочем, повода для беспокойства пока нет. Вячко слишком мал, да и опыта ему недостаёт. И пусть в технике и оружии он разбирается получше многих, но для того чтобы заменить на должности такого человека как Руперт, этого мало. Нужны знания бухгалтерии, нюх на прибыль и умение ладить с людьми. А кто всерьёз воспримет недоросля, если он не из дворян или бояр? Не бан, не пан, так, голь никчёмная!

Пока же управляющий размышлял о своём шутейном сопернике, Вячеслав молча сидел за столом хозяина дома. Мерно стучали ложки о дно тарелок, потихоньку исчезал из хлебницы нарезанный солидными ломтями испеченный хозяйкой хлеб, да тихо булькала бутыль, из которой герр Герхард подливал напиток в стоящую перед ним маленькую хрустальную рюмку на высокой тонкой ножке. Ужин так и прошёл в молчании, а вот после него, когда супруга хозяина дома, фрау Малица убрала со стола опустевшую посуду и скрылась за дверью кухни, старик откинулся на гнутую спинку стула и, окинув взглядом сидящего напротив мальчишку, кивнул.

– Итак. Я подумал о твоём предложении, – начал он. – Но прежде чем я озвучу своё решение, хочу кое о чём спросить, и надеюсь на честный ответ с твоей стороны.

– Я слушаю, герр Герхард, – облизнув внезапно высохшие губы, произнёс тот.

– Зачем тебе это, Вячислау? – с прорезавшимся невесть откуда акцентом, спросил тот. – Прежде, ты не изъявлял особой тяги к торговле и... обману своей хозяйки. Так что изменилось? Только не вздумай врать, иначе на этом наш разговор будет окончен и, скорее всего, завтра ты будешь искать другую работу.

– Я... – Вячко покосился на старика, но лицо старого мастера было непроницаемым. Что он думал, о чём, было неясно, но, вспомнив, что Герхард всегда относился к нему достаточно тепло, мальчишка решился: – Я узнал, что в следующем году хозяйка хочет прода... заключить контракт на мою сестру, а ей всего одиннадцать. Я не хочу... не могу...

– Лядова тварь! – старик не сдержался, но тут же взял себя в руки. – Значит, решил спасти сестру от участи шлюхи? Молодец. А как объяснишь Ритке, где ты взял деньги, учитывая, что по ряду ты обязан отдавать ей весь заработок, в счёт долга и оплаты проживания? Вячко, она обвинит тебя в крысятничестве, и будет права. Формально.

Вячеслав застыл. Это был полный провал...

Добрая Рита, паучиха, хозяйка Маргарита... все эти имена и прозвища никак не описывает одну, но довольно важную черту бандерши. Она жадна! И один только этот факт ставит крест на затее Вячеслава. Стоит ему заявиться к хозяйке борделя с деньгами и предложением о выкупе контракта сестры, как он тут же лишится первого и может навсегда распрощаться с надеждой на второе. "Воровства" из её кармана паучиха не потерпит, и в отместку обязательно устроит Вячку огромную кучу неприятностей. Но как он мог позабыть об этом, как мог не учесть такое очевидное препятствие?!

И ведь прав старик. Хозяйка будет в своём праве. Не отдать ей деньги сразу самому, значит, утаить доход. А это даже не штраф, это прямая дорога на вечный ряд. И хорошо, если бандерша будет сдавать его в аренду в мастерские, может ведь и на "постельную" работу отправить, и не к уставшим наёмницам, желающим расслабиться после боевого выхода, это он бы ещё как-то вынес, наверное... а... бр-р, даже думать противно. Извращенцев-то на свободных территориях хватает, им здесь сплошное раздолье. Не везде, конечно, но Пернау, как раз, в число этих "раздольных мест" и входит. Понятное дело, что терпеть такое Вячко не станет. Даже если сбежать не сможет, остановит себе сердце и всё, на это его невеликих сил точно хватит, но чем это поможет сестре и что с ней станет после смерти единственного родного человека в этом проклятом мире? Дьявольщина!

– Вижу, ты понял, – медленно произнёс Герхард.

– Может, мне удастся уговорить кого-нибудь выкупить её контракт, – пробормотал мальчик, сам прекрасно понимая, что шанс на удачу в этом вопросе стремится к нулю. Нет у него знакомых, которым он мог бы доверить такое дело. Просто нет, и всё. В Пернау, вообще, немного честных людей. Точнее, честных с чужаками... которым он и является для подавляющего большинства жителей этого сраного городка! Не родня, не друг, не компаньон и не сокомандник... не свой. А значит, и рассчитывать, что согласившийся ему помочь, не воспользуется возможностью облапошить малолетку, не стоит.

– Знаешь, Вячко, – неожиданно прервал грустные размышления ученика, Герхард. – Я тобой доволен.

– Чем? – скривился тот.

– Тем, что узнав о возможном будущем сестры, ты не стал делать глупости, а попытался сначала разрулить ситуацию мирно, – проговорил в ответ старик. – Да, не получилось. Пока. Но кто сказал, что подобные вопросы вообще можно решить одним лихим кавалерийским наскоком?

– И... и что мне теперь делать?

– Думать, Вячеслав. Прежде всего, думать, – хлопнув по столу ручищей, заявил учитель и, с усмешкой подмигнув, добавил: – Ну и копить деньги, конечно. Лишними они всяко не будут. Это, если ты не понял, я тебе добро даю на затею с переделкой карабинов. Но восемьдесят... ладно, семьдесят процентов от продажи – мои. Недостающие детали за мой счёт, но работать будешь один, сверхурочно. Усёк?

– Усёк, – со вздохом кивнул тот, но мысль о бесполезности этой затеи, так и не покинула головы Вячеслава.

– Не вешай нос, мелкий. Если не видишь решения проблемы сейчас, это ещё не значит, что такового вообще нет в природе, – успокаивающе прогудел старик и, глянув на часы, покачал головой. – Вот что, иди-ка ты работать, пока мастеров не разозлил. Обидятся ведь, скажут, мол, посидел за столом с хозяином, и зазнался, от работы отлынивать стал.

Поблагодарив за ужин и попрощавшись, Вячко выскользнул за дверь и отправился в ангар, где до сих пор, несмотря на подступающую ночь, кипела работа. Ничего удивительного, в Пернау рабочий день в лавках начинается поздно, но и заканчивается незадолго до полуночи. Особенности жизни наёмничьего города, куда деваться.

Оказавшись в привычной рабочей обстановке, Вячеслав всё же смог временно выбросить из головы мысли о грядущих неприятностях и погрузился в работу, благо, чего-чего, а дел в мастерской хватало всегда. Вот и сейчас, занимаясь разборкой очередного раскуроченного стреломёта, принесённого в мастерскую незадачливым хозяином, Вячко отвлёкся от дурных мыслей. И даже, по ходу дела, начал прикидывать, с чего начать работу над "воскрешением" вытащенных со свалки стволов. Первым делом, следовало разобраться со ржавыми стволами и затворными механизмами, а потом можно будет заняться и основными доработками.

Вообще, автоматический карабин Теньковского, весьма странный механизм. Первый образец по-настоящему ручного автоматического оружия, он и выглядит как положено "первенцу". Неуклюжий и даже на вид неудобный, этот образец военно-инженерной мысли получил в своё время то же прозвище, что и распространённый в средневековье меч... "бастард", ублюдок, то есть. И для этого были все основания. Имеющий вид классического горного карабина, АКТ выглядит откровенно странно из-за дырчатого кожуха на длинном стволе, из-за которого конструктору пришлось укоротить ложу, превратив её в нечто несуразное. Что уж тут говорить про идиотский магазин на пятьдесят! стрел, торчащий снизу и придающий и без того не блистающему красотой оружию совсем уж корявый вид. Коряга, а не автоматический стреломёт.

Понятно, что изобретатель и производитель выполняли заказ военных, которые хотели сохранить прицельную дальность стрельбы карабина, получив при этом возможность ведения автоматического огня, то есть возмечтали о ручном автоматическом стреломёте, обладающем всеми положительными чертами их тяжёлых собратьев. Учитывая, что о направляющих кольцах, как и об ускорителях в то время никто и не помышлял, результатом первого опыта в строительстве подобного оружия стал тот самый АКТ с длиннющим, перегревающимся, но не сменным стволом. Магазин же... ну, таким своеобразным способом инженер Теньковский попытался решить вопрос унификации боепитания. Иными словами, этот карабин использует не только стрелки размерности стандартной для ландвера, в то время вооружённого обычными карабинами Шонауэра и тяжёлыми стреломётами Грунера, но и сам магазин, используемый в автокарабине, был взят именно с того самого тяжёлого стреломёта, его десантной версии, если быть точным. В результате, получилась тяжёлая и корявая, неповоротливая дура бешеной скорострельности, получившая в том же ландвере ещё одно прозвище: Обжора. Неудивительно, что как только были разработаны и пущены в производство более совершенные модели автоматического стрелкового оружия, в частности фабрики того же Грунера, как рейх постарался избавиться от "ублюдков", сбагрив их в свободные территории, где в то время, как раз началась повальная подготовка к большой бойне.

И вот этих уродцев Вячеслав решил превратить в нормальное оружие, и у него были на это все шансы. Да, придётся потрудиться, чтобы "оживить" затворы, но это самая сложная и долгая часть работы, а вот всё остальное... Снять кожух, укоротить стволы с учётом применения направляющих колец и ускорителей, срезать к чертям приклад, приладив вместо него откидную "рогатку". Что останется? Разве только сменить пятидесятизарядную "дубину" магазина на более современную, так это тоже не проблема, фабрика Грунера до сих пор печёт их как пирожки, причём самой разной ёмкости.

И в результате получится мощный, но довольно компактный автомат под весьма распространённый и уважаемый в среде наёмников, калибр. Что-то придётся придумать, чтобы уменьшить темп стрельбы, но этот вопрос решаем либо механически, либо... с помощью рун. Второй вариант даже предпочтительнее, меньше возни с металлом. А питание рун? Ну, направляющие и ускорители тоже придётся от чего-то запитывать, а уж поиск места для установки пары-тройки кристаллов не должен стать проблемой.

"Домой" Вячеслав добрался уже далеко за полночь и, как обычно, по пути в комнату, что он делил с двумя другими подростками, заглянул в комнату сестры. Знал, что она не будет спать, пока не увидит брата. Оказавшись у двери, ведущей в комнату Анны, Вячеслав привычно тихо трижды постучал по косяку. Не прошло и десяти секунд, как дверь бесшумно отворилась и на пороге возникла тоненькая фигурка сестры, облачённая в дешёвую розовую пижаму. Сонно моргнув, девочка уткнулась носиком в грудь Вячеслава и, обняв его, тихо пробурчала что-то вроде "добрнчибртк".

– Доброй ночи, Аннушка, – тихо по-русски проговорил он и, погладив сестрёнку по голове, аккуратно и мягко отстранил её от себя. – У тебя уже глаза слипаются. Иди спать.

– Иду, – сонно кивнув, девочка развернулась на сто восемьдесят градусов и исчезла за дверью спальни. Ну вот, ежевечерний ритуал выполнен, теперь и Вячко может идти на боковую... но сначала, душ.

С Доброй Ритой, герр Баум договорился быстро и без эксцессов, так что уже со следующей недели Вячеслав стал дневать и ночевать в мастерской, работая над будущими автоматами, как они и договорились со старым оружейником, сверхурочно. Хозяйка же пребывала в уверенности, что Вячеслав занят восстановлением сожжённой системы управления ракетного комплекса. Таковой действительно был в мастерской Герхарда, но вся работа с оплавленными "мозгами" установки свелась к замене вычислителя и установке стандартной программы управления, залитой из обширнейшей базы данных старика. Но любой любопытствующий, заглянув в дальний угол на заднем дворе мастерской, увидев распотрошённый корпус, был бы абсолютно уверен, что работы над ним ещё очень далеки от завершения.

Довольны оказались почти все, хозяйка борделя была удовлетворена внеочередным доходом с мальчишки, сам Баум ждал прибыли от продажи будущих автоматов, а Вячеслав, помимо заработка, радовался тому, что работа позволяет ему хоть ненадолго забыть о пресловутом контракте. Не рада была только Анна, лишившаяся ежевечерних встреч с братом. Правда, в выходные она отыгрывалась за долгую разлуку сполна, не отходя от Вячка ни на шаг. А тот, вопреки обычным детским закидонам, был только рад компании сестры, заодно пресекая любые попытки остальных обитателей Заднего двора посмеяться над ходящей за ним хвостиком Анной. Вот только мысли... чёртов контракт висел над душой дамокловым мечом, и что с ним делать, Вячеслав пока так и не придумал, что, впрочем, не помешало ему продумывать не совсем законные методы освобождения сестры... на крайний случай. Самый крайний.

Старик, перед которым Вячеслав открылся, больше не поднимал эту тему, и сам мальчишка пока не рисковал подходить к нему за советом, понимая, что свои проблемы он должен решать сам, иначе в этом обществе не выжить. Полагаться на чьи-то слова стоит только в том случае, если человек входит в близкий круг, а какой может быть близкий круг у нищего паренька, пребывающего, фактически, в узаконенном рабстве у хозяйки борделя? Только точно такие же нищеброды и неудачники, но уж точно не хозяин известной на весь город оружейной мастерской и трёх оружейных же лавок, одна из которых обычно торгует на сумму большую, чем две другие вместе взятые. То-то и оно... между ними не одна ступень, а целый лестничный пролёт. Да, для Герхарда, проблемы Вячеслава смешны и не стоят выеденного яйца. Он мог бы одним щелчком пальцев решить вопрос, выкупив Анну, и даже не ощутив при этом, как полегчал его кошелёк. Но для чего? Какой ему толк от такой благотворительности? Никакого.

Да, он может повесить этот долг на самого Вячка, но... не станет этого делать, пока сам Вячеслав не попросит о такой услуге, став не просто должником, но обязанным Герхарду лично. И вполне возможно, что именно такого хода старик от него и ждёт. Ну так что, можно его назвать человеком ближнего круга? Чёрта с два.

Но если иного законного выхода из этой ситуации Вячко не найдёт, то кочевряжиться не станет и обратится с просьбой хозяину мастерской, пусть даже ценой свободы сестры станет его собственная. Пусть так, эту цену он готов заплатить хоть сейчас, но... да, себе Вячеслав может честно признаться, он перестанет себя уважать, если так просто сдастся и пойдёт по самому лёгкому пути. А значит... значит, думать-думать-думать, как и наставлял герр Герхард.

Старый мастер наблюдал за метаниями подростка и улыбался в усы, не обращая никакого внимания на ворчание супруги, явно недовольной поведением мужа.

Нельзя сказать, что фрау Малица была такой уж сердобольной женщиной. Она родилась и выросла в СБТ, и была плотью от плоти этого жестокого места. Но, в отличие от многих иных, она смогла сохранить в себе воспитанную родителями мораль, и ей не нравилось что супруг, тоже не отличающийся живодёрским нравом, так легко играет на чувствах сущего мальчишки, попавшего в переплёт. Правда, высказывать своё мнение на людях, пусть даже это и работники их семейного дела, женщина не торопилась, зато наедине... О да, ночная кукушка дневную всегда перекукует, а если у неё ещё и пила имеется... В общем, в последнюю пару месяцев герру Герхарду пришлось несладко, и держался он, похоже, на одном лишь упрямстве. Но, в конце концов, всё же не устоял...