Текст книги "Авантюры в пустоте"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 7. Капитан на полставки.

– Странные дела творятся на этой планетке, уважаемый. – Произнес таксист, вливаясь в поток транспорта проходивший милях в пятидесяти от разгромленного кабака. – Хопперы у Ираза в гостях, взорвавшийся флайер в районе Грин Лайон… В какое интересное время мы живем, а?

– Слушай Шерлок, ты б помолчал, а? – Игорь скривился. – И так не понимаю, что вокруг происходит, а тут ты еще со своими подначками.

– Не, навигатор, ты на таксярника воду не лей. Он правильно говорит. Я уж не знаю, что у тебя случилось на Грин Лайон, но хопперы пришли явно по твою душу. – Авел хмыкнул, рассматривая массивного Капера. – Эти ребятки и носа бы не сунули к Иразу, не имея заказа. А у Ираза были сегодня только мы, да несколько цивильных «скорпов[7]7
  * Скорпы – работники Синдиката.


[Закрыть]*».

– Я даже не знаю кто они такие. – Игорь отмахнулся от замечания своего нового знакомого.

– Зато они тебя знают. А этого достаточно. – «Шерлок» усмехнулся. – Короче, хопперы – это «дети трущоб», если позволишь стоь выспренное выражение. Своего рода, армия одного из местных боссов. Раз в год по припортовым района пролетает несколько грузовых топтеров фирмы «Хопп энтерпрайзер». Они останавливаются на перекрестках и сигналят. По этому сигналу к топтерам начинают подходить приглашенные – люди, которые в течение года получили предложение от Хоппа на работу. Они грузятся в топтеры, и те убираются в свое логово. Надо сказать, что Хопп приглашает к себе на работу исключительных отморозков. Это всевозможное отребье, и главари некоторых молодежных группировок, а иногда их помощнички.

– А я здесь причем?

– «Хопп энтерпрайзер» – крупнейшая в этом регионе контора по «решению проблем». А хопперы, это своеобразная гвардия местного значения.

– Что-то эти серые, не показались мне профессионалами. – Игорь вспомнил подробности недавнего боя.

– Правильно, это же пушечное мясо. Вполне в духе Хоппа и его коммандоров. Грязная пристрелка, а затем огонь на поражение. Как в тире. Обычно они откатывают три-четыре пробных шара, а потом лупят в десятку. – Авел дернул за воротник развалившегося на сиденье Лоса, и тот мягко сполз на пол, даже не приоткрыв глаз. – А! Ходовой тебе в задницу! Таксист, как там тебя, давай живо к седьмому доку! Этот придурок все-таки напоролся на стилет.

Только сейчас Игорь заметил мокрое пятно на темно-бордовом комбезе, расплывшееся по левому боку Лоса. Пинасса вздрогнула, и реактивный момент вжал пустотников в сиденье. Завывая и мерцая аварийными сигналами, пинасса взрезала транспортный поток, и штопором ушла к нижним уровням города. Мимо них замелькали грязные улицы и шикарные бульвары, огромные площади сменились проржавевшими контейнерами и старыми пакгаузами, а за ними потянулись ровные поверхности стартовых площадок. «Шерлок» резко затормозил у самой аппарели одного из кораблей. Как определил Игорь, старого транспортника с урезанным корпусом, и выпирающими из верхней части ходовыми модулями, делавшими корабль похожим на кузнечика. Судя по габаритам, «Старая Прыгалка», с некоторыми допущениями тянула по классу на корвет.

Из корабля выбежало несколько человек, очевидно свободная от вахты ремонтная бригада.

– Ну что рты разинули! – Авел бросил на подошедших грозный взгляд. – Лоса подкололи, тащите носилки!

Игорь тяжко вздохнул, вытащил из маленькой аптечки закрепленной у него на поясе, инъектор, ловко вкатил пребывающему без сознания Лосу, содержимое синей ампулы.

– Где медблок? – Авел удивленно воззрился на Капера, без всякого напряжения держащего на согнутой в локте руке семидесятикиллограмовое тело штурмана «Старой прыгалки». – Быстрее, через семь минут закончится действие парализатора, и если он к этому времени не окажется реанимокамере, то будет орать как грешник в аду.

Авел кивнул и почти бегом ринулся в нутро старого транспортника. Он несколько раз оборачивался, но Игорь со своей ношей не отставал, только размеренно бухали по полиметаллическим переходам, тяжелые компенсаторные ботинки. Наконец они остановились у одной из дверей на верхней палубе, и внесли начинающего постанывать от боли Лоса, в относительно чистое помещение медблока. Ячейка реанимационного комплекса, на удивление мощного и современного, мягко замерцала зеленым цветом, приняв тело штурмана в мягкий желеобразный кокон. Возникший рядом с Игорем немолодой человек с аккуратно подстриженными усами, представленный Трезвому Казаку как док Март, легко поклонился, и обратился к Авелу, застывшему у небольшого окошка в реанимокамере.

– Думаю, сэр, в Вашем дальнейшем присутствии в медблоке, нет необходимости. Теперь за жизнь штурмана отвечаю я, – Доктор Март почти насмешливо улыбнулся старшему канониру, и указал на дверь. Проще говоря, выставил Игоря и Авела, вон.

– М-да. Идем, пропустим по стаканчику. – Авел вяло махнул рукой куда-то вправо, и они двинулись по узкому и гулкому переходу. На следующей палубе Авел свернул в какой-то совсем уж узкий и темный, короткий коридор, окончившийся мощной дверью. – Моя каюта, – пояснил канонир, открывая тяжелую бронированную створку, за которой обнаружился тамбур размером с маленькую подсобку, с покосившимся шкафом, в который и шагнул Авел. За дверцей внутри шкафа оказался огромный, несколько захламленный отсек.

– Однако! – Игорь присвистнул. – Неплохо живут канониры на «Старой прыгалке»! Это ж, какая каюта должна быть у кэпа и старпома!

– В пять раз меньше. – Авел едва заметно улыбнулся. Было заметно, что для него потеря, пусть даже временная, Лоса, большая неприятность.

– Этот кораблик, как ты понял, бывший транспортник, с немного измененным корпусом. А то, что ты видишь сейчас, это отсек в котором владелец таскал контрабанду – особо ценную и не особо крупную.

– Ты хочешь сказать, что таможенники не замечали этого коридорчика, через который мы прошли?

– Ну почему же, замечали. Проходили по нему, открывали дверь, а за ней обнаруживали маленькую каютку, в которой лежал драный ложемент, и стоял покосившийся металлопластовый шкаф. Каюта полностью экранирована, ни один сканер не обнаружит.

– А как же ты нашел этот тайник? – Игорь огляделся.

– Я его создал. – Авел, непринужденно развалившийся на кушетке, усмехнулся.

– То есть ты и есть хозяин этой коптилки? – Игорь заржал. – А почему не захотел капитанить сам?

– Чтобы в один неудачный день оказаться подколотым сборищем полупьяных матросов собственного корабля?! – Спокойно заметил Авел. – Нет уж, благодарю покорно.

Игорь удивленно покачал головой, потом огляделся и уселся в единственное свободное от всякого хлама, кресло.

– Угощайся. – Авел подхватив бутылку коньяка и бокал, подтолкнул ногой гравистолик, уставленный разномастными бутылками, и тот послушно подлетел к Игорю.

– Спасибо, но это позже. Лучше расскажи то, о чем мы не договорили в такси. – Игорь пинком вернул столик хозяину. Авел хмыкнул.

– Как ты понимаешь, охота идет на тебя. И мне кажется, что лучший вариант уйти от нее, это поступить на мой корабль. Здесь хопперы тебя не тронут. Более того, как только ты подпишешь контракт, они откажутся от заказа.

– С чего бы это? – Игорь недоверчиво взглянул на Авела, и мысленно начал прокачивать варианты. Один из них ему не понравился, и он попытался выжать дополнительную информацию. – Так может утверждать либо отпетый враль, либо заказчик, тебе не кажется, Авел?

– Я ни то, ни другое, залетный… Кстати, может все-таки представишься?

– Игорь.

– Как? Ингор? – не понял Авел. – Ну ладно, пусть будет Ингор. Так вот, Ингор. Я не враль и не заказчик, я владелец каперского корабля в поисках хороших специалистов. И я знаю, о чем говорю. Ты человек новый и не знаешь здешних раскладов, так я тебе расскажу о них. В этом городке есть две силы. Первая – Синдикат. Синдикат здесь царь и бог. Работа и пенсия – Синдикат. Здравоохранение – Синдикат. Импорт – Синдикат. Тепло, свет и воздух – Синдикат. Но у них одна проблема. Слишком высокий полет и необходимость сохранять лицо. И благодаря этому, существует вторая сила – Совет Семей. Семьи не суются в дела Синдиката, и Синдикат делает такое же одолжение Семьям. Полиция Синдиката не заморачивается с высоким уровнем преступности в старых кварталах, с проституцией и плантациями черной дури. Семьи иногда оказывают Синдикату равноценные услуги. Например, не принимают заказов на сотрудников Синдиката, закупают для Синдиката некоторую продукцию, запрещенную для организаций состоящих в Объединенной Международной Ассоциации промышленников. За отдельную плату предоставляют своих боевиков.

– А хопперы?

– Ингор, Ингор. «Хопп энтерпрайзер» – это всего лишь официальная вывеска Семьи Попетти. Ребята смылись с Новой Сицилии, после большой чистки в рядах тамошних мафиози.

– Значит, ты работаешь на Синдикат?

– Умница, навигатор. Да, мой корабль действительно входит в Синдикат, как флагман второй тройки эскадры.

– И большая у вас эскадра? – поинтересовался Ингор.

– Хватает. – Кратко ответил Авел, давая понять, что не стоит пока касаться этой темы.

– А если я наймусь к одной из Семей? – Игорь повозился, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Хопперы тебя прихлопнут, и не поморщатся. Отношения между Семьями не так подчеркнуто дружелюбны, как между Советом семей и Синдикатом.

– Хм… Ладно, будем считать, что ты меня уговорил. – Игорь мысленно перекрестился. – И на какую же должность ты меня приглашаешь?

– Я же говорил. Мы лишились нашего обожаемого капитана… – Одними губами улыбнулся Авел. – И его помощника.

– Капитаном?! – Игорь откровенно расхохотался. – Ты же знаешь меня меньше трех часов.

– Нет, на капитана мне тебя пока не протащить. Конспирация. А вот на помощника – запросто, если ты того стоишь.

– Как будешь проверять мою профпригодность? – Игорь усмехнулся.

– Завтра, в 9 часов утра тренировочный полет. Отработка атаки, абордажа и боевое маневрирование. Три захода. В первом, ты возглавишь абордажников, во втором – проведешь атаку, в-третьем – маневрирование в поясе астероидов, при погоне за целью. Сделаешь на пять, и ты первый помощник на «Старой прыгалке», с окладом в две тысячи семьсот соверенов и 3% от прибыли.

– Тогда я поехал собирать манатки. – Игорь поднялся с кресла.

– Незачем. Этот таксист, как его… Шерлок, да? Ждет на орудийной палубе. Сунешь ему пару монет, он все привезет. Кстати, ты с ним давно знаком?

– На полчаса больше чем с тобой. Можно и так, но если ты меня наймешь, ты вернешь мне эту «пару монет», сверх оклада. – Усмехнулся Капер.

– Договорились.

Через два часа, таксист вернулся в док, в нагруженной тремя объемными чемоданами пинассе, да еще и с попутчиком.

– Это что, все твое? – с притворным ужасом на лице поинтересовался Авел.

– Да нет. Мой чемодан, вон тот с синими вставками. – В недоумении пожал плечами Игорь, указывая на потертый баул военного образца, верный спутник любого космодесантника.

– Значит, твой Шерлок решил подзаработать, и по пути сюда подхватил клиента. – Улыбнулся владелец «Старой прыгалки», наблюдая, как из пинассы выбирается таксист, и бодрым шагом направляется к аппарели.

– Добрый вечер, господа. Я слышал, что вашему кораблю необходимы люди, это так? – Таксист вежливо улыбнулся.

– Хм. Нам нужны пустотники, а не суборбитальные летуны. – Нахмурился Авел.

– Я думаю, диплом штурмана дальней навигации Британского Содружества, и орден «Алое пламя» второй степени, за поход в Систему Лореш, изменят ваше мнение. – Таксист неуловимым жестом выудил удостоверение и наградную планку с выгравированным кодом и именем награжденного: 750-274 Курт Триполь. Игорь удивленно хмыкнул, взглянув на имя, Авел уважительно кивнул.

– Я тоже так думаю. Поднимайтесь на борт. Завтра тренировочный полет, посмотрим, что вы еще не забыли из курса астронавигации. Да кстати, – Авел пристально взглянул на «Шерлока» – Курта, – а как вы обращаетесь с холодным оружием?

– Смею надеяться, что совсем неплохо. В Британском Содружестве, любой офицер обязан уметь фехтовать. Традиция.

– Проверим. – Авел вернул документы и награду «Шерлоку», и тот, развернувшись, бросился к пинассе. Через пару минут, он выгрузил все три чемодана и махнул рукой оставшемуся в пинассе, человеку. Флайер вздрогнул и с визгом унесся прочь.

Авел хмыкнул и повел «новобранцев» на экскурсию по кораблю, заодно показав им каюты, в которых они будут жить.

Через пару часов, Авел представил команде «Старой Прыгалки», Курта как нового штурмана, а Игоря, или вернее Ингора, как претендента на должность старшего помощника.

– Да, господа Каперы! – Хлопнул в ладоши Авел, представив новеньких. – Не советую вам, задирать кандидата в старпомы – Ингора. Во-первых, потому что завтра у нас тренировочный полет, и вы успеете намахаться с ним во время абордажа, а во-вторых, он запросто переломит любого из вас пополам.

– А второй? – Из-за блока охлаждения выступил вперед щуплый мужичок, с физиономией крысы страдающей алкоголизмом.

Вместо Авела, ответил сам «второй» – Курт.

– Рискни здоровьем, если жить надоело. – Курт демонстративно поправил старую перевязь, на которой болталась внушительных размеров сабля.

Команда загудела. Ответ был на грани фола, и теперь Курту действительно придется доказывать, что он настоящий пустотник.

– Ну, ты попал, Шерлок. – Вполголоса сказал ему Ингор.

– Ерунда, прорвемся! Знаешь, у нас на флоте, подобная хрень была в порядке вещей. Выживает сильнейший. Так что для меня это не новость. – Курт усмехнулся одними губами, мысленно начиная просчитывать, кто из корабельной команды, что из себя представляет.

Ингор оставил своего нового приятеля в кают-компании, а сам двинулся на мостик. Там уже пребывал Авел.

– Что, пришел обживать рабочее место? Правильно. – Авел невесело усмехнулся. – Если команда признает тебя за капитана не позднее чем через неделю, то мы сможем поучаствовать в следующем рейде эскадры.

– К чему ты это сейчас сказал? – Игорь, устроившийся в кресле канонира, с бешеной скоростью тестировал вооружение капера.

– Объясняю. На корабле есть два сильных центра. Это я, и командир абордажной группы – Ксенг. У нас обоих есть в команде свои сторонники, но есть и такие люди, которые не тяготеют ни к одному из лагерей. Большей частью, именно они и составляют самую трезвомыслящую часть команды. Твоя задача, привлечь их на свою сторону, а уж поддержку своих ребят, я тебе обеспечу. Тогда Ксенг заткнется, и не будет мне надоедать. Ты понял?

– М-да. У меня на родине это называется издержками демократии.

– Самое паршивое, что фактически и юридически являясь владельцем «Старой Прыгалки», я не могу выкинуть Ксенга с корабля. Поскольку контракт он заключал с капитаном.

– Хум. И моими руками ты хочешь дать Ксенгу расчет? – Хохотнул Игорь. – Кстати, ты все говоришь «Ксенг то, Ксенг се…», а ведь я его еще не видел.

– Ксенг – это я. – На мостик вошел, или точнее втиснулся, командир абордажников. Обладая средним ростом, Ксенг казался больше Игоря, за счет просто неимоверной ширины плеч. Огромная ладонь сжимала рукоять ятягана тяжелого морфа-штурмовика(!), и пудовый клинок казался детской игрушкой в руке великана. – Будем знакомы.

– Ингор, – Капер протянул абордажнику руку, и изумился мягкости рукопожатия этого Голиафа.

– Ксенг – игрок. – Авел слегка улыбнулся, заметив реакцию Игоря. Ксенг еле слышно хмыкнул.

– Карты требуют мягкости, – прогудел абордажник, отстраненно рассматривая будущего помощника, а может быть и капитана.

– А пустота – жесткости. – Так же рассматривая Ксенга, ответил Игорь.

– Ладно, хорош. Спасибо, Ксенг, что зашел, но мне еще необходимо закончить экскурсию для нового члена экипажа.

– Само собой, Авел. Поговорим позже. – Ксенг кивнул Игорю и направился к выходу, но на пороге обернулся, – Да, я же зашел сказать, что ваш приятель, как его… , кажется ссорится с кем-то из команды. Но сейчас, они, наверное, уже устроили потасовку.

Стоило Ксенгу закрыть рот, как тут же взвыли баззеры тревоги, и Игорь с Авелом понеслись по отсекам, едва успевая сворачивать следом за Ксенгом.

На второй палубе, среди орудий Курт-Шерлок танцевал! По-крайней мере, больше всего его движения походили на танец. Если бы вместо свиста рассекающей воздух стали, играла какая-нибудь старинная мелодия. Курт держал оборону против пяти человек одновременно. То, что это не тренировка, и даже не проверка на крепость, было понятно с первого взгляда.

Игорь резко метнул иглу, и уже поднявший плазмобой пират, рухнул, парализованный. Трезвый Казак, со свистом вытянул из ножен свой эсток, и прыгнул в гущу боя. Не желая никого убивать, Игорь от души дубасил нападавших, гардой, удерживая меч за рикассо, рукоятью вверх. После подобного «крещения», противник каялся, и тут же терял сознание. «Окрестив» последнего нападавшего, Игорь вздохнул, и с сожалением вернул эсток в ножны. За его спиной послышались жидкие аплодисменты. Ксенг и Авел наслаждались балетом.

– Благодарим за представление, ребята. – Хмыкнул Авел.

На следующий день Игорь показал себя во всей красе. Изрыгая проклятия по поводу неповоротливости экипажа, он носился по БИЦу как сумасшедший, успевая контролировать и канониров и абордажников, вовремя корректируя действия УМа, а после того как споткнулся о, непонятно откуда взявшийся, силовой кабель, зарядил такую тираду, что даже привыкшие к соленым словечкам абордажники, застыли, как позже выразился Ксенг, «с охренением на шлемах». Судьба Игоря была решена. Если на «экзамене» отношение к Игорю и Курту было прохладным, то после него, команда безоговорочно приняла Игоря-Ингора как капитана, а назначение Курта-Шерлока старпомом, не вызвало никаких возражений. Ксенг и Авел заключили мирное соглашение. Правда, как прикинул Игорь, сделали они это не из христианского всепрощения, а исходя из самых прагматических соображений. Через неделю, эскадра Синдиката должна была выйти в поход, и раздрай в команде мог привести к самым удручающим последствиям.

В течение всей недели Игорь имел команду корабля по полной программе, заставляя отдраивать загаженные кубрики и коридоры, натаскивая экипаж на боевую тревогу и матеря устаревшее оборудование БИЦа. По его настоянию, «Старую Прыгалку» загнали в доки, и устроили тотальную проверку всех систем, начиная с технического состояния маршевых двигателей и заканчивая калибровкой шлемов экзоскафандров. Как результат, через неделю, обалдевший, от произошедших перемен, экипаж, вышел на приведенном в порядок корвете, маршевые двигатели которого, без напряга стали выдавать 150% от мощности, положенной им по ТТХ. И уже ни одному члену экипажа, и в голову бы не взбрело, выбросить упаковку от пайка на палубу. Собственно, для этого подвига, Игорь использовал тактику, которая в свое время практиковалась на его собственном крейсере. Уличенный в загрязнении корабля, становился «голосом капитана», иначе говоря, если капитан приказал увеличить мощность маршевых двигателей, «голос» обязан был пробежать добрых семьсот метров, спуститься на три уровня и продублировать главмеху уже переданный и полученный, по интеркому, приказ, после чего пулей вернуться на мостик.

К окончанию «профилактических работ», на «Старой Прыгалке» не осталось ни одного человека, не побывавшего в роли «голоса капитана», за исключением Ксенга, Авела, Курта и главного механика, который по старой традиции вообще не вылезал из ходового отсека, где у него был оборудован санблок, кухня и койка.

ГЛАВА 8. Не спящий конвой.

К счастью для Игоря, которому претил примитивный пиратский промысел, на сей раз в планы Синдиката не входили никакие налеты на рудники конкурентов, или грабежи их караванов. Эскадра, состоящая, как оказалось, из двенадцати кораблей среднего класса, отправилась конвоем транспортов Синдиката. Собственно, множественное число здесь неуместно, поскольку эскадра сопровождала единственный транспортник, перевозивший несколько сотен блоков активированного танатона. Во время похода Игоря представили командиру эскадры – бывшему адмиралу Новокастильского королевства Мигелю Фуэнтесу и Вальдес, а также капитанам кораблей эскадры, после чего, дон Мигель (именуя, таким образом своего командира, Каперы отдавали должное происхождению адмирала) провел несколько маневров, которые должны были по его мнению, привести к слаженности действий эскадры. В целом транспортировка проходила достаточно спокойно. Лишь за пару стандартных суток до достижения караваном места отгрузки, системы ДРО конвоя определили отметки 100, но те, почти сразу, растворились в пространстве.

– Ну вот Ингор, первый блин, и не комом. – Трезвый Казак обернулся на голос. За его спиной стоял Авел, и весело скалился. – На самом деле, конвой не совсем наш профиль. Но денежки свои он приносит. И не плохие.

– Что ж, это не может не радовать. – Ухмыльнулся Игорь. – Значит, скоро я получу с тебя должок.

– Какой должок? – Нахмурился Авел.

– Ну, как же, «пара монет» на такси и доставку моего баула. – Услышав ответ, Авел восхищенно заржал.

– А ты оказывается злопамятный!

– На склероз не жалуюсь. – Ингор кивнул, и тут же переменил тему, – сколько нам здесь торчать?

– Хрен его знает. Не сегодня – завтра, должен прийти караван за грузом. Помашем ему ручкой и отвалим домой. А пока можно расслабиться, тебе не кажется?

– Нет, Авел. – Ингор отрицательно покачал головой. – Пока не сдадим груз получателю, ни я, ни команда, по барам не разбежимся.

– Да ладно, ребята и так чуть не надорвались, за эти три недели.

– Извини, кто-то говорил, что после моих тренировок, конвой просто отпуск, я ничего не путаю? – Улыбнулся Ингор.

– Ну, допустим, было дело. Говорил. – Авел почувствовал, что сейчас этот неуправляемый капитан выскажется в том смысле, что мол, на хрена команде после двухнедельного отпуска еще и два дня выходных, и тут же нахмурился. – Не вижу проблемы в том, что свободные от вахты пропустят по стаканчику горючего, и побалуются с местными девчонками.

– Авел, я благодарен тебе за помощь с трудоустройством и снятием заказа на мою ликвидацию, но сейчас, я капитан, и у меня есть право требовать от команды подчинения моим приказам. В данном случае приказ прост. Пока мы в походе, на корабле и вне его, экипаж обязан соблюдать «сухой закон». Ты хочешь оспорить тот факт, что мы находимся в походе? – Ингор испытующе посмотрел в глаза своему нанимателю, и по совместительству, подчиненному. – Или может ты оспоришь мое капитанство? Я предупреждал о своем характере и требовательности, еще на сходе команды.

– Да ладно, Ингор. Все я понимаю и помню. – Авел слегка приподнял губу в ленивой усмешке. – Твоя «инаугурационная речь» уже ходит в списках по всей эскадре. Просто никто и представить себе не мог, что все, что ты говорил, следует понимать буквально.

Игорь ухмыльнулся, и уже открыл рот для достойного ответа, когда взвыли баззеры, и мостик наполнился голосами спецов ДРО боевой тройки Ингора.

– Отметки 100 на экране. Две, четыре… восемь вымпелов! Класс: не определяется. Поля подавления выставлены на максимум! Время до боевого столкновения 27 минут! – На мостик влетели Курт и Ксенг. Игорь скрипнул зубами. Неприятель использовал трюк Каперов, пройдя через корону звезды незамеченным, и открывшись на минимальной дистанции.

– Боевая тревога. По местам стоять. – Игорь обернулся к оператору связи. – Связь с «Хилым» и «Святым Лукой», немедленно. Запрос на флагман без кодировки.

– Хей, Ингор! Хилый на связи.

– Святой Лука на связи. – Капитаны второго и третьего кораблей боевой тройки шутливо отсалютовали новому командиру флагмана. Хилый – детинушка ростом с Игоря и на пару пудов тяжелее, посерьезнел. – Остальные «на берегу». К бою готова только наша тройка и флагманская. Да и то, там половина экипажей лыка не вяжет.

– Ясно. Значит так. Лука, отправь дублеров на «Косатку». У тебя семь минут. Дона Мигеля и прочих пьянотов, запереть в кубриках, чтоб не мешали во время боя. Отрубите энерговоды кораблей поддержки. Нет времени возиться и распылять силы, не дай бог на одном из этих корветов окажется хоть один ужравшийся придурок, возомнивший себя лихим корсаром. Командование беру на себя. – Игорь говорил, краем глаза наблюдая за действиями своего старшего помощника. Наконец, тот поднял вверх большой палец. Экипаж занял места согласно штатному расписанию. – Хилый, давай отсчет. Через девять минут даем старт. Работаем по схеме два плюс два.

Ровно через девять минут три корвета и флагманский крейсер «Косатка», оторвались от причальных шлюзов орбитальной базы, и рванулись к противнику.

– Лука! Хилый! Начали. – Уже находясь в зоне огневого контакта корабли совершили зеркальный поворот на 90 градусов, прижались днищами друг к другу, образовав таким образом два сдвоенных корабля, и совместив лучевые орудия главного калибра, ссадили пару кораблей противника. От восьми вымпелов осталось шесть, но эти шесть кораблей были класса «крейсер», то есть на класс выше, чем три корабля из временно похудевшей эскадры Синдиката. Слаженный залп шести крейсеров должен был испарить наглых каперов, но в этот момент все четыре корабля почти срослись друг с другом.

– Поля отражения на максимум! – Курт навис над офицером защиты. Мигнуло освещение, и залп неприятеля лишь обтек укрытые многократно усиленным полем отражения каперские «коробки».

– Ингор! Мы не сможем долго держать поле такой мощности. – Голос Святого Луки сорвался.

– Повреждения? – Трезвый Казак был собран и спокоен.

– Хилый – 27%. Полностью уничтожен главный калибр. – Хилый замялся. – Снесло при маневре.

– Святой Лука – 19%. Заклинило один из контуров генератора силового каркаса. Результат – потеря двух трюмовых отсеков. – Лука напряженно улыбнулся.

– Косатка – 0%. Все в ажуре капитан. – Незнакомый Игорю офицер, даже козырнул от усердия.

– Рвем целку через две минуты. «Старая Прыгалка» солирует – Игорь усмехнулся, взглянув на вытянутые рожи капитанов. – Сами увидите. После маневра бить каждому по своей цели.

– Но через шесть минут они будут в абордажной зоне! – Дублер на «Косатке» аж взвыл.

– Терпение. Курт, отсчет. – Игорь повернулся к помощнику. – Через сорок секунд отключить поле отражения. Дать полный заряд на главный калибр. Два бота забить кассетным термопластом, задать курс на отметки 2 и 5 соответственно, расчетное время…

Крейсеры противника были в четырех минутах хода от слипшихся в один комок кораблей, прикрытых полем отражения, когда сквозь тонкую пленку этого поля прорвался один из корветов Каперов, и мощный щит распался. Каперы снова оказались прикрыты только своими не очень мощными полями. Канониры крейсеров еще не успели ничего сообразить, когда сумасшедший корвет, похожий на кузнечика, ошарашил мощнейшим залпом флагманский крейсер, и тот, мгновенно разлетелся на огромные куски, которые не преминули врезаться в корпуса шедших плотным ордером соседей. Вслед за этой выходкой, наглый «кузнечик» выстрелил пару абордажных ботов, и, прикрывшись полем отражения, скрылся за тушей единственного крейсера Каперов.

Едва очухавшиеся канониры неприятеля, в ярости, расколошматили несчастные абордажные боты, и начали палить по уже хромающим на обе ноги защитникам. На летящие в их сторону «осколки» ботов, никто не обратил внимания. А зря. Кассеты с термопластом врезались в неприятеля, производя действие шрапнели. Два крейсера, резко замедлив ход, «запарИли», разбрасывая вокруг себя многочисленные облачка замерзающего газа. Крейсер Каперов скинул поле и открыл беглый огонь по обреченным кораблям.

Оставшиеся три крейсера побитые осколками собственного флагмана, и задетые термопластовыми кассетами, парили меньше, но в результате маневров каперов, оказались вне зоны абордажа, и почти не огрызались в ответ на укусы защитников базы. Через тридцать секунд, вспыхнул один из оставшихся крейсеров, а еще через секунду, второй крейсер величественно развалился на части, окружив себя ореолом быстро замерзающих трупов.

– Абордаж! – Игорь защелкнул байонет шлема. – Курт, остаешься за старшего. «Косатке» следить за ботами неприятеля. Их абордажа дублерам не выдержать!

Корветы кружили вокруг оставшегося крейсера неприятеля, выбрасывая одну абордажную группу за другой. Через полчаса крейсер был взят, что называется «на шпагу». Капитан крейсера сдался, остальных, озверевшие от боя каперы, перерезали. Надо отдать должное экипажу корабля. Ни один член команды, за исключением капитана, не сдался без боя.

Покалеченная тройка корветов, прикрываемая флагманским крейсером, еле причалила к орбитальной базе, где их ожидала немереная толпа людей, следившая за боем, проходившем в опасной близости от них. Люди собирались приветствовать доблестного адмирала, дона Мигеля Фуэнтес-и-Вальдеса. Каково же было удивление персонала базы, когда по аппарели «Косатки», первым, спустился никому не известный офицер в заляпанном кровью экзоскафандре, несущий под мышкой шлем, а следом за ним, люди в таких же «разукрашенных» одеждах, вынесли пьяного в дугу адмирала, который даже не проснулся во время боя. Следом за этими «ангелами ада», вывалилась ошарашенная, полупьяная толпа, некоторое время назад называвшаяся экипажем флагманского крейсера. Экипажи корветов же, наскоро отмыв и почистив скафандры, даже не высунулись из своих изрешеченных кораблей, и просто завалились спать.

Только на следующий день, что называется «придя в меридиан», экипажи подсчитали убытки, и начали рвать на себе пушнину. Особенно старались Хилый, Лука и Авел. Четыре корабля уступавшие по мощности и вооружению противнику, одержали победу над восемью крейсерами, но какой ценой! Четыре расстрелянные консервные банки лишившиеся, в общей сложности восьмидесяти процентов вооружения, и шестидесяти процентов мощности, ничем не напоминали тех красавцев, что вышли две недели назад из доков орбитальной крепости Мелларны. Игорю было все равно. Он продолжал спать, и, кажется, не намеревался просыпаться раньше чем через сутки. Его абордажной команде пришлось тяжелее остальных. Группа Трезвого Казака прорвалась внутрь крейсера, в паре отсеков от абордажных блоков. Его команда из двадцати человек, буквально прогрызалась сквозь строй абордажников крейсера. До капитанской каюты добралось только пятеро. На абордажниках Игоря, как и на нем самом, не было ни единого светлого пятнышка. Создавалось впечатление, что их выкупали в красной краске.

За этой пятеркой, возглавленной Ксенгом и Игорем, на следующий день закрепилось прозвище «Красные кхмеры». Ксенг и Игорь задали офицеру, руководившему во время боя «Косаткой», нехилую трепку, когда узнали, что это прозвище им присвоил именно этот историк-любитель.

На следующий день, похмельный адмирал, ставший основным объектом острот всей базы, поднял флаг на одном из корветов, прицепил на буксир покалеченные корабли, и резво слинял в сторону Мелларны.