Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 3. Учить и учиться

Школа, гимназия, зоопарк… охотничьи угодья для мелких хищниц. За моими маневрами и уходами от девушек, желающих приобщиться к кулинарному искусству, с наслаждением наблюдает весь класс. А Леонид с Марией, кажется, даже устроили тотализатор. Забавно, да… было первые две недели, а сейчас уже как‑то не очень. Пора прекращать этот маразм, и желательно, побыстрее. Заодно и затею с тотализатором ушлой парочке обломаю…

Вот только, как следует обдумать эту идею мне не удалось. Помешал завибрировавший на руке браслет.

– Да?

– Кхм… Кирилл, привет. – Появившаяся на экране, Лина нервно улыбнулась. О как. Это что за новости? Наша штатная змея подавилась собственным ядом?

– И тебе не кашлять… Слушаю внимательно.

– Эм – м… я бы хотела поговорить… с глазу на глаз. – Помявшись, проговорила Лина и, чуть помолчав, добавила, – и не только я. Ты не мог бы подойти к школьным воротам?

– Сейчас? – Я машинально покосился на часы над дверью, до конца перемены оставалось еще добрых четверть часа. Вздохнул. – Это не может потерпеть до конца уроков?

– Пожалуйста.

Хм… Она что, Милу съела? Откуда столько вежливости? В последнее время, Лина, насколько я помню, вообще предпочитала обходиться без этих «атавизмов современного общества», как высказался один п…ридурок Там. Нет, положительно, стоит выполнить её просьбу, просто для того, чтобы убедиться в реальности происходящего.

– Ладно. Через пять минут буду. – Кивнул я. Лина облегченно улыбнулась, кивнула и, пробормотав что‑то вроде «спасибо», если мне не послышалось, конечно, отключилась.

Интересно, что же там такое произошло, что кузина наступила на горло своей песне и не выдала ни одного язвительного комментария? Впрочем, а что бы она могла прокомментировать, если вся беседа свелась лишь к паре фраз…

Двигаясь на выход из корпуса, я со вздохом миновал поворот к столовой, мысленно пообещав себе устроить небольшой перекус на следующей перемене. В холодильнике в моем кабинете еще должен оставаться мясной пирог… если его, конечно, не сожрали эти проглоты – моделисты, повадившиеся шариться в моих закромах, как на собственной кухне. Хотя, нет… если я правильно рассчитал, то теперь, после первой же попытки «взломать» холодильник, им должно стать не до еды. Совсем не до еды.

Так, улыбаясь собственным мыслям, я миновал стоянку и вышел к воротам гимназии, за которыми, прямо у кромки тротуара был припаркован массивный «вездеход» с характерными миниатюрными флажками на капоте, украшенными гербом Громовых, а рядом в нетерпении крутилась Лина. Интересно… И что на сей раз понадобилось боярскому роду от мещанина?

– Кирилл, здравствуй. – Когда я был уже в паре метров от машины, пассажирская дверь распахнулась и из «вездехода» вышел мой двоюродный братец.

– И тебе не хворать, Алексей. – Я мельком глянул на его левую ногу. Уж больно аккуратно он «переносил» ее через порог. Проследив мой взгляд, Громов неопределенно хмыкнул и пожал плечами.

– Ерунда. Каменной крошкой отрикошетило… Иннокентий Львович залечил за два дня.

– Понятно. Спортивная травма… – Кивнул я.

– Скорее, производственная. – Улыбнулся Алексей. – При штурме волгодонских складов зацепило. Дурака свалял, сунулся куда не надо.

– Хм… Понятно. – Чую, штатному эскулапу Громовых не только ногу Алексея лечить пришлось, но и исполосованную задницу. – Сочувствую. А теперь, поскольку у меня нет никакого желания говорить об этой мерзкой погоде, а с прочими экивоками мы покончили, я хочу спросить: что тебе от меня надо?

– С места в карьер… – Поморщился наследник. – Что так невежливо, Кирилл? Мы, все‑таки, родственники.

– Ты, действительно, хочешь услышать, что я по этому поводу думаю? – Поинтересовался я. – Или, просто ляпнул, не подумав?

– Ладно – ладно. – Громов выставил перед собой ладони. – У меня, и правда, к тебе дело. Важное.

– Слушаю. Внимательно. – Ответил я, тем же тоном и покосился на Лину. Открывшая было рот, кузина тут же его захлопнула и, явно инстинктивно, подалась на пару шагов назад. Боится? Хм… Еще интереснее.

– Ну… не здесь же? – Оглянувшись по сторонам, проговорил Алексей.

– Не томи, родственник. Выкладывай уже. У меня урок через пять минут начнется. – Поторопил я Алексея и тот, смирившись, махнул рукой.

– Черт с ним. Слушай. Тут Гдовицкой шепнул, что в школу, где ты проходил экзамен, пришло аж три запроса от дедовых братьев… Ты же понимаешь, после той рыбалки, они основательно насели на деда. Так вот, это мягко сказано. Заключенные от его имени договора шерстит целый отряд юристов из «Борга и сыновей», а родовую переписку читают все три Дмитриевича, причем друг другу и вслух. В общем, всплыл ваш договор ученичества, его же тоже дед подписывал, и теперь, старшие хотят увидеть, на что расходуются такие средства. Должно быть, решили зацепить его на перерасходе…

– Вот как? А почему он сам мне об этом не сообщил? – Нахмурился я и Алексей развел руками…

– Ты, действительно, хочешь услышать мой ответ? – Ехидно усмехнулся кузен… И до меня дошло. Гдовицкой – глава СБ рода, боярский сын, он НЕ МОГ сказать мне этого прямо, поскольку это было бы прямым нарушением его вассальной присяги. Я ведь больше не член рода…

– Нет, что ты. Это я ляпнул, не подумав. – Отразил я его улыбку.

Вот интересно, а почему же Владимир Александрович не передал это предупреждение через близняшек? Побоялся, что не поймут и не передадут? Тогда, выходит, он считает Алексея куда умнее сестер? Хм… спорно, конечно. С другой стороны, даже я не могу не признать, что кузен сильно изменился с тех пор, как дядька всыпал горячих нашей далеко не дружной компании…

А вот насчет того, что братья решили подловить Георгия Дмитриевича на перерасходе средств, боюсь, Алексей ошибается. В рамках тех средств, которыми может свободно оперировать род Громовых, эти шестьдесят тысяч, пустяк… Не копейки, конечно, но близко. Так что, сама по себе цена договора здесь не прокатит… А вот пойти довеском к более серьезным обвинениям, может вполне… заодно, сработает и как средство, чтобы пристегнуть меня к своим делам. Как? Да очень просто. По договору, мы не лезем в дела друг друга, но я же получаю «неоправданный» доход, а значит, нарушаю соглашение. В таком случае, род Громовых вполне может посчитать себя вправе подтвердить расторжение договора и снова всеми лапами влезть в мою жизнь. Ага, всем шестнадцатью, считая по четыре штуки на каждого брата… которые Дмитриевичи. Конечно, можно сказать, что эта идея притянута за уши, но общая ситуация проще от этого не станет. Паранойя? Хм… Как говорится, её наличие ещё не отменяет факта слежки. Неприятные новости, в общем, принес мне Алексей. Не плохие, но однозначно тревожные.

– Кирилл! – Я поднял взгляд на Алексея и тот вздохнул. – Ну, наконец‑то. А то я тебя зову – зову… Ты в порядке?

– В полном. Не о чем беспокоиться. – Пожал я плечами. – А когда деды хотят устроить проверку, Гдовицкой не говорил?

– Извини. Нет. – Развел руками кузен. – Но, скорее всего, до наступления нового года. Первого, дед Пантелей и дед Игорь уезжают на Урал, инспектировать перерабатывающий комплекс, а шестого января дед Григорий отправляется с тем же на двинскую верфь. Так что, считай, у тебя еще есть время до середины декабря, по крайней мере, так считает Владимир Александрович, а там…

– Хм. А что помешает им нагрянуть завтра? – Я приподнял бровь.

– Все должно быть показательно честно. – Поморщился Алексей – Полтора месяца слишком малый срок, чтобы достичь хоть чего‑то… А вот три, это уже другое дело. Промежуточные экзамены в эфирных школах сдаются как раз через каждые двенадцать недель. Но, это не мое мнение, предупреждаю.

– Понятно. – Я перевел взгляд на беззастенчиво «греющую уши», а потому, тихую как мышка, Лину и усмехнулся. Вот сейчас ей счастья‑то привалит. – Поздравляю, ученица. Отныне занятия будут проводиться ежедневно, а не три – четыре раза в неделю. Можешь пойти и обрадовать сестру.

Кузина насупилась и тяжело вздохнула.

– И чего стоим, кого ждем? – Поинтересовался я у нее. Лина гордо вздернула носик и поплыла к зданию школы.

– Бегом! – От моего рёва, девушка на миг сбилась с шага и припустила по дорожке, словно ужаленная. Великое дело, правильные рефлексы… Правда, через пару шагов, она опомнилась и сбавила ход до быстрого шага.

– Хм. Злой ты, Кирилл… мстительный. – Помолчав, проговорил Алексей и, поймав мой взгляд, грустно улыбнулся. – Неужели, никогда не слышал: кто старое помянет, тому глаз вон…

– А кто забудет, тому оба. – Фыркнул я. – Это не злость, Алексей и не месть. То, что было до реанимации, мы проехали, а за все косяки после, Лина уже свое получила. Больше, она подобных ошибок не делала.

– Тогда, зачем ты с ней… так? – Спросил кузен.

– За то, что не торопилась исполнить распоряжение учителя. – Я меланхолично пожал плечами. – Ничего личного. Ты же не обижался, когда Гдовицкой тебя на полигоне матом крыл за нерасторопность? Вот и здесь, то же самое. Обычный учебный процесс.

– Ладно – ладно. Тебе виднее. – Тут Алексей глянул на свой тихо запиликавший браслет и, резко свернув разговор, наскоро попрощавшись, полез на заднее сиденье «вездехода».

А я, проводив взглядом уезжающий автомобиль, хмыкнул и, развернувшись, потопал обратно. Учиться, ага.

Глава 4. И снова, и снова…

Ничто так не успокаивает нервы, как хороший обед. А уже если еще и в приятной компании, так вообще, замечательно. Но, всё когда‑нибудь заканчивается, так что, ровно в два часа дня, попрощавшись с Резановым и моделистами, насуплено взирающими на меня из‑под зеленых бровей, я приоткрыл дверь кабинета и, убедившись, что снаружи нет ни одной из упертых «охотниц», вышел в коридор.

А вот ученицы меня расстроили. Сначала Ольга опоздала, хотя, когда я связывался с ней через браслет, чтобы сообщить об изменении нашего расписания, она клятвенно обещала, что будет вовремя. Потом Лина с Милой отчего‑то взялись дурить, так что простейшие приемы, получавшиеся у них до сегодняшнего дня с первого раза, стали выходить какими‑то кривыми и… в общем, невнятными.

– Мила, повтори сейчас то, что ты сделала. – Я уставился на хмурую кузину. Мила закусила губу и ответила мне непонимающим взглядом. – Что? Да – да, я имею в виду именно то непотребство, что ты пыталась выдать за «обманку».

Девушка тяжело вздохнула, сконцентрировалась и… м – да уж. Лучше было бы и не пробовать. Мысли у кузины явно не о том. Сделав пару шагов, она сбилась и неровные «рваные» движения смазались, превращаясь в невнятное дерганье, совершенно не напоминающее то, что требовалось.

– Не получается. – Развела руками Мила.

– Вижу. – Кивнул я. – Лина, твоя очередь.

Близняшка поднялась с лавки и, скользнув в сторону, на вдохе попыталась повторить упражнение, которое не получилось у ее сестры. И продержалась ровно четыре шага, после которых выдала тот же самый результат.

– Отставить. Это не обманка, ученицы. Это припадок эпилептика… пляска святого Витта, какая‑то. – Я вздохнул и покачал головой. – О чём вы думаете, хотелось бы мне знать?

В ответ, сестры переглянулись и, одинаково тряхнув блондинистыми гривами, пожали плечами.

– Мы стараемся. – Тихо, но как‑то отстраненно проговорила Мила. – Но… сконцентрироваться не получается.

– Предлагаете вернуться к трансовым тренировкам? – Хмыкнул я. – Не выйдет. Время костылей прошло. Теперь всё своими силами… Впрочем, кое в чём, жизнь я вам облегчить могу.

Девчонки тут же вскинули головы, даже Ольга не удержалась, хотя, как раз у неё‑то проблем с обманкой не наблюдается. Секунд десять – пятнадцать она уверенно выдерживает.

– Что нужно делать? – Спросила Лина.

– Хм… садитесь. – Я указал ученицам на вспененные коврики, лежащие на толстых досках веранды и, дождавшись, пока они займут указанные места, заговорил. – А теперь, смотрим четко перед собой. Да – да, на песок. Ваша задача, создать и удерживать эфирный поток, который «выгладит» дорожку от нижней ступени веранды, до вот этой черты.

Я провел ногой по песку метрах в трех от веранды. Девушки пожали плечами и принялись за выполнение задания. А я… я устроился на лавке и тронул Эфир, прислушиваясь к создаваемым ими возмущениями.

Не то, что бы это упражнение само по себе поможет им в выполнении «обманки», но вот выровнять поток силы, пропускаемый через тело, должно. А они в этом нуждаются, судя по тому, как возмущенно и резко вздрагивает побеспокоенный ими эфир. И если у Ольги дела обстоят вполне себе неплохо, то у близняшек, возмущения просто зашкаливают. Если сравнивать их действия, то сила нареченной струится несильным чуть вздрагивающим потоком, тогда как у сестер, эфир бьется и плюется, словно открытый на полную кран, в который только – только подали воду после долгого перерыва. Хм…

Четверть часа упорного пыхтения привели к тому, что перед Ольгой образовалась четкая, хоть и заметно волнистая дорожка «выглаженного» песка, а вот результат близняшек больше походил на след доброго десятка проползших по песку змей. Волны, росчерки… жуть и ужас.

* * *

– Рассказывайте. – Недовольно покосившись на «творение» сестер, резко проговорил Кирилл. Ольга тут же постаралась стать как можно незаметнее… пока не погнали. Впрочем, судя по брошенному «тренером» короткому взгляду, ей это не особо удалось… но гнать Ольгу, он не стал. Только хмыкнул неопределенно и вновь уставился на нервно заерзавших сестер.

– Ты о чём? – Состроив непонимающую гримаску, нарочито ровным тоном поинтересовалась Лина. А вот Мила нахмурилась, но промолчала.

– О том, что с вами произошло сегодня. Почему, уже отработанное до приемлемого уровня, действие вдруг стало вызывать у вас такие сложности. – Таким же тоном, холодно пояснил Кирилл. А стоило Лине открыть рот, как он со вздохом покачал головой. – Вот только врать не надо. Давно должны были понять, что любую вашу ложь я чую еще до того, как она срывается с языка. Итак, я слушаю.

Лина захлопнула рот и вопросительно покосилась на сестру. Та, в ответ, только пожала плечами. Близняшки некоторое время помолчали, после чего, Лина всё‑таки решила ответить.

– Сегодня, по возвращении из гимназии в городскую усадьбу, дед Пантелей попросил нас показать, чему мы научились на твоих занятиях…

– И был крайне недоволен тем, что мы не смогли показать ему даже самых простых эфирных техник. – Закончила за сестру Мила.

– А… вот оно что. – Кирилл неопределенно хмыкнул и, саркастично усмехнувшись, озвучил невысказанную мысль своих кузин. – И теперь вы нервничаете, сомневаетесь и вообще готовы поверить, что всё это время занимались полной ерундой. Еще бы! Я же не научил вас никаким приемам, так?

Кирилл внезапно ткнул в сторону Лины пальцем.

– А ну‑ка… За твоей спиной, на лавке лежит книга. Найди ее и передай мне. Эфиром, разумеется. – Резко приказал он. Девушка нахмурилась, но послушно прикрыла глаза и, спустя полминуты, дергаясь из стороны в стороны, а то и вовсе норовя улететь куда‑то вдаль, небольшой томик исторических очерков, всё‑таки переместился в руки Кирилла. Лина открыла глаза и выжидающе уставилась на «тренера». Тот взвесил на ладони книжку и фыркнул. – А теперь назови мне техники, с помощью которых ты проделала этот фокус… или хотя бы их аналоги в стихийных приемах.

Ответом Кириллу стала полная и оч – чень глубокомысленная тишина. Сестры переглянулись, перевели взгляд на книгу в руке брата и… одновременно пожали плечами.

– Стихийные техники могут только уничтожить эту книгу… или забросить ее к чёрту на рога. – Тихо заговорила Ольга, и близняшки вздрогнули, словно не ожидали, что рядом еще кто‑то есть… или просто забыли о присутствии Бестужевой.

– Правильно. Так что, неужели вы не могли продемонстрировать Пантелею Дмитриевичу хотя бы это? – Кивнул Кирилл.

– Я не подумала. – Покачала головой Мила и сестра поддержала ее долгим и выразительным вздохом.

– Техники – техники. Вы поверн… – Кирилл вдруг замер, потом обвёл сидящих перед ним девушек взглядом лихорадочно заблестевших глаз и внезапно расхохотался в голос. – Ну, конечно! Я болван! Вот, вот оно в чём дело! Вы повёрнуты на техниках. Моментальное сосредоточение, формирование посыла и мгновенный выплеск в стихиях… а в результате, получаем очередной стихийный выброс с громким и пафосным названием. Ла – адно. Диагноз ясен, осталось определиться с лечением…

Ольга недоуменно хмыкнула. Мысль Кирилла была ей почти понятна… почти, но… вот именно. Почти не считается, и Бестужева попыталась устроить мозговой штурм. Невовремя.

– Оля, не спать! – Оказавшийся рядом, «тренер» легко улыбнулся. – Давай – давай, поднимайся. Потом поразмышляешь над судьбами мира. А пока… продемонстрируй девочкам «обманку»… А вы, – Кирилл повернулся к сестрам, – попробуйте почувствовать, что она делает… в эфире. Принцип здесь тот же, что использовала Лина, когда я попросил ее «найти» и передать мне книгу, так что проблем с восприятием у вас быть не должно. Начали.

Хлопок в ладоши, и занятие продолжилось, словно и не было только что никакого перерыва…

По дороге домой, Ольга задумчиво рассматривала пролетающие мимо окна машины городские пейзажи и… мучилась от неизвестности. Как бы она не хотела переговорить с близняшками на некоторые темы, сегодня ей это явно не удалось. Во время тренировки, Кирилл жестко пресекал любые попытки общения между учениками, а по её окончании, близняшки вымотались настолько, что даже не остались на чаепитие, как это было обычно. Молча привели себя в порядок и поплелись к ожидавшему их «вездеходу», усталые и сонные… А еще Ольга не могла понять, за что же, в конце концов, Кирилл ее сегодня хвалил. За «обманку»? Так, вроде бы она уже не в первый раз выполняет этот фокус. Тогда, за что?

Вот ведь учитель малолетний! Хоть бы объяснил толком. Так ведь, нет! «Умница, Оля. Хорошо сделано, продолжай в том же духе…» В результате, злые взгляды близняшек в награду, и неутоленное любопытство… Нет, и надо было отцу позвонить и выдернуть ее из‑за стола аккурат в тот момент, когда Ольга собиралась как следует расспросить Кирилла, на тему спетых им в её честь, дифирамбах… И с сестрами «тренера» поговорить не удалось, и даже узнать, что их так выбило из колеи на самом деле, не получилось. Да, на самом деле! Уж Ольга‑то понимает, что неудачная демонстрация своих умений не могла так повлиять на Милу и Лину. Там, совершенно точно, должно было быть что‑то ещё…

И Кирилл был странно недовольным… Как она это узнала? Почувс… Стоп – стоп – стоп. Только вот этого еще не хватало. Ольга встрепенулась и, тихонько фыркнув, активировала браслет. Нужно срочно отвлечься… и Паутинка, как раз, подойдет для этой цели, как нельзя лучше… А о Кирилле… Выкинуть, выкинуть все мысли о нём из головы, пока не… поздно.

Глава 5. Весь мир – театр… или школа?

Казалось бы, по логике я сейчас должен метаться в поисках ответов на очередные вопросы… или, как минимум, уточнений той информации, что донес до меня Алексей. А вместо этого, я устроился в доме и, вспомнив старую, ещё Тамошнюю привычку, взялся за чистку оружия. Этот нехитрый прием всегда позволял мне сосредоточиться на проблеме требующей решения, и частенько помогал это самое решение найти. Вот и сейчас я достал из своего «арсенала» все стреляющие игрушки, в количестве трех штук и, вооружившись необходимыми причиндалами для чистки, устроил оружию самый настоящий ПХД… как‑то мимоходом заметив про себя и порадовавшись, что имеющиеся стволы, ввиду их специфики, требуют куда меньшего ухода, чем их Тамошние «собратья».

Итак, дано… Отвратительный контроль близняшек, да и у Ольги он, честно говоря, изрядно хромает, хотя и в куда меньшей степени, чем у сестёр – зажигалок. Вопрос, в чем причина этой бяки? Разберусь с первоисточником, можно будет подумать о решении. Хм. Ну, первое и самое очевидное, буквально бросающееся в глаза, это самая обычная, я бы даже сказал, оголтелая зашоренность. Они привыкли к разложенным по полочкам, до малейших нюансов и последней «запятой», так сказать, стихийным техникам. Заученным до автоматизма приемам и принципам их воплощения.

Желание, эфир, выплеск стихии. Результат будет именно таким, какой требуется. Отклонения при правильном исполнении почти невозможны… И когда речь идет о создании единомоментных эфирных техник, эта привычка не мешает. Принципы‑то, те же. Разве что элемент «хочу» меняется на «надо»… Но! Здесь и кроется подвох, эфир куда более многогранен и… пластичен, что ли? И при попытке создать что‑то более долговечное, нежели простой кинетический щит, может извернуться так, что сам репу чесать будешь недоуменно, по типу: это чего это я сейчас такое учудил?… Если выживешь и удержишь контроль над «поехавшей» техникой, м – да.

Там, такой проблемы не было. Любое действие, которому я учился сам и обучал других, всегда было построено на предельной концентрации, уточню, продолженной во времени концентрации. Как отвод глаз, например… или та же «обманка», которую некоторые несознательные граждане ошибочно именуют «маятником»… хотя, задача и ее решение схожи, да. Заставить противника нажать на спусковой крючок не тогда, когда это нужно ему, а тогда, когда это не принесет вреда тебе… по крайней мере, в теории. Убедить его, что вот – вот, буквально в следующий миг ты окажешься на линии прицела… и обломать. Вот только «маятник» основан на чистой физике и человеческих рефлексах, а «обманка», как я теперь понимаю, на эфирном воздействии, когда даже чутьё противника ему отказывает. Эдакий «маятник» в Эфире, да…

Ха, да если бы не волнение близняшек, я бы еще долго не заметил, что они пытаются проделать этот прием не одним слитным действием, а чередой кратких возмущений Эфира. Можно сказать, повезло. Вот и вторая причина нарисовалась. Ошибка воздействия… и ошибка в обучении. Что? Сложно держать постоянный контроль над Эфиром? Так, просто в этой жизни, только дерьмо случается… впрочем, как и в той. В общем, будем исправлять.

Да, когда они занимались трансовыми тренировками эта проблема отсутствовала, но ведь, по сути, тогда эфир контролировал я сам. Да, это здорово продвинуло девчонок в способностях к оперированию эфиром без постоянных срывов в стихии, но, к сожалению, не дало понимания правильного взаимодействия с этой нейтральной и довольно аморфной силой. А значит… значит надо придумать такие тренировки, при которых они научатся удерживать эфир в узде не на доли секунды, как это требуется при создании стихийных техник, а много – много дольше. На порядок дольше. Как минимум. Иначе так и будут изображать фыркающий кран на кухне.

Тихо щелкнул фиксатор, намертво закрепляя трубчатый магазин под стволом Ругера и я, оглядев дело рук своих, довольно кивнул. Оба пистолета вычищены, а «трещотка – плевалка»… я взглянул на детали разобранного самопала, разбросанные по столу и, вздохнув, всё‑таки решился при первой же возможности переделать его. Хорошенько повозившись с нормальным оружием и изучив его рунескрипты, я пришел к выводу, что мою самопальщину, по – хорошему, стоило бы вообще выкинуть и забыть, как страшный сон… но, окоротив взбунтовавшегося внутреннего транжиру, чуть ли не мурлыкающего при взгляде на «ругеры», решил сохранить и доработать этот «нелегальный» ствол. Конечно, до стандартов оружия фабричного производства, мне его не дотянуть, но вот сделать более надежным и долгоиграющим, вполне…

Но, не сейчас. Я глянул на часы и, кивнув сам себе, принялся собираться. Через час, то есть в девять вечера, у меня назначена встреча в тире на Преображенке… точнее, в Преображенском. Здесь, этот район официально находится за территорией города и, по сути, представляет собой эдакий разросшийся военный городок с относительно свободным доступом. Когда‑то на его месте располагались части Первого и Второго Преображенского полков, которые Государи России, по – моему, специально держали в непосредственной близости от боярского городка. Но, время идет, и теперь о прошлом Преображенского напоминают разве что названия улиц, здание Малого арсенала и десяток тиров и стрельбищ, разбросанных вдоль северных окраин села. По крайней мере, насколько я могу судить по Паутинке, картам и нескольким поездкам в те места на Лисёнке.

Кстати, о времени… Покрутив головой, я вытряхнул из неё несвоевременные мысли и принялся за сборку «трещотки». Пора собираться, одеваться и выдвигаться. Хотелось бы появиться в тире немного раньше, чтобы успеть чуть – чуть принюхаться до того, как назначенный инструктор явится по мою душу.

Брать с собой «самопал» я не собирался. Это, всё‑таки не законный трофей, и засвети я его в том же тире, получу вместо долгого и вдумчивого освоения «ругеров», не менее долгое и вдумчивое собеседование с полицией, а потом… В общем, нафиг – нафиг такое счастье. Но пат… э – э-э, пуль? Короче, выстрелов к нему надо будет прикупить. Думаю, там где есть такое количество тиров и стрельбищ, должны найтись и оружейные магазины. Не может быть иначе.

Регулируемая разгрузка, замечательная вещь. А уж когда она словно специально заточена под мой арсенал, и подавно. Впрочем, почему «словно»? Вполне возможно, что у неё был тот же владелец, что и у «ругеров», иначе, чем объяснить наличие идеально подходящей для ругера, нагрудной кобуры и доброго десятка своеобразных «газырей», не менее идеально подходящих под трубчатые магазины к моему оружию? А вот второй ствол пришлось пристроить в его собственной кобуре, на бедре. Благо двойное крепление позволяет. Туда же, в специальные гнезда отправились еще две «трубки». Хм… надо бы, наверное, еще пяток другой магазинов забросить в рюкзак. Хуже, точно не будет. Как говорится, боеприпаса бывает очень мало, мало и «маловато, но больше уже не унести». А уж с какой скоростью расходуется этот самый «припас» в тире и на стрельбище, у – у-у! Решено, возьму с собой еще десяток «трубок».

Облачившись, и почувствовав на плечах знакомую тяжесть, я вздохнул. На миг вернувшиеся ощущения из Той жизни, накатили волной и схлынули, зарядив меня совсем не вечерней бодростью. Покрутившись так и эдак, я подтянул ремни – регуляторы и, убедившись, что разгрузка сидит как надо, потопал в спальню пополнять боезапас. А когда вошел и случайно глянул на себя в зеркало платяного шкафа, то не удержался от смеха. Всё‑таки, пятнадцатилетний пацан в таком вот боевом «прикиде», выглядит довольно… хм, необычно, скажем так.

Закинув в рюкзак полтора десятка «трубок», я подумал и, отыскав в шкафу просторную кожаную куртку, купленную мною «на вырост», надел ее поверх разгрузки. Глупо? А зачем дразнить гусей? Ведь до тира еще добраться надо… Мысль сложить разгрузку вместе с оружием в рюкзак, мне и в голову не пришла. Это тело не привычно к тяжести военной сбруи, а судя по первым трем месяцам моей жизни здесь, навык ношения разгрузки мне еще может пригодиться. Да и наработать навыки обращения с необычным снаряжением, тоже не помешает. «Трубки», всё‑таки, совсем не то же самое, что и привычные мне Там магазины… а сноровка сама собой не появится.

* * *

Когда ехидная дочка Старика сообщила Сергею, что на девять вечера у него забронировано время на «малой дорожке», инструктор недовольно поморщился. Вот ведь стерва! И как узнала, что у него на половину девятого назначена встреча с её сестрой? Всё никак прошлых обид забыть не может… Хотя, казалось бы, если кому и стоило обиды лелеять, так это ему, а не этой с – с… сероглазой язве.

А уж когда он прочитал в карточке заказа данные гостя, всё с той же милой улыбочкой предоставленной ему Настасьей, настроение и вовсе пропало. Хотя – я… Сергей Одоев ухмыльнулся и, покосившись на моментально напрягшуюся девушку, сегодня дежурившую на приеме, активировал браслет.

– Олег Палыч, добрый вечер. – Заговорил он, едва на экране появился владелец тира, нестарый еще, длинноусый и седобородый дядька, бывший гвардии полковник Брюхов, а ныне владелец стрелкового клуба «Девяточка», по прозвищу Старик.

– А, капитан! Слушаю тебя. – Глубоким басом пророкотал Старик. Сергей мысленно вздохнул. Он уже три года как в запасе, но объяснять это точно такому же «запасному» бывшему командиру, бесполезно. На это у Старика всегда один и тот же ответ: «Гвардейцы бывшими не бывают!» И точка.

– Кхм, Олег Палыч, просьба у меня. – Чуть помявшись, Одоев глубоко вздохнул и рубанул наотмашь. – Разрешите пригласить вашу дочку сегодня в тир.

– Кха! – Как раз в этот момент отхлёбывавший чай из кружки поданной ему девичьей рукой, Старик выплюнул набранный в рот напиток и вытаращил на Сергея глаза. – Ты оборзел, капитан?

Вопрос был задан тихо, так что Одоев отчетливо услышал чей‑то сдавленный писк. Но была ли это сидящая за стойкой перед ним Настасья, или подававшая полковнику чай, Татьяна, не разобрал.

– Никак нет, господин полковник! – Вытянувшись во фрунт, лихо, как и было принято в их полку, отчеканил Сергей. – Имею в виду исключительно воспитательную цель! Для Татьяны это будет очень полезный урок, господин полковник!

– Не понял. – Помотал головой Старик, а Одоев аж поежился от сверлящего взгляда Настасьи. Но, отступать поздно, да и… Тут полковник прервал размышления Сергея и приказал, – излагай, капитан… только не ври. Кишки на кулак намотаю.