Текст книги "Россия 2270 (СИ)"

Автор книги: Anton Bliznikov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

– Грузите их и поехали быстро. Но в первую очередь загружай объект, – отдал приказ кто-то из машины.

Дальше была слышна суета и топот не менее десятка солдат. Вскоре настала и наша очередь грузиться в машины, и тыча стволами в спину, нас завели внутрь и посадили. Так как сели мы боком к направлению движения, я предположил, что это вообще какой-то бронетранспортёр. Чтобы мы особо не расслаблялись, к ребру был приставлен ствол пистолета. Я не был уверен, что мы все находились в одном транспорте. Ехали в полной тишине, и я даже не мог предположить, что ждёт нас дальше. Однако это точно не казнь, ведь пристрелить нас могли уже давно. Мои мысли оборвал взрыв, от которого нас резко швырнуло в сторону, и в итоге машина перевернулась на крышу. Получив несколько несерьезных ушибов, я попытался встать. В ушах стоял звон. Во время всех этих трясок мешок слетел с головы, и я мог осмотреть, что к чему. Картина радовала и ужасала одновременно. Попадание пришлось в заднюю ось, так ещё и с пробитием. Четверо солдат были мертвы, в том числе и тот, что держал пистолет у моего бока. Еще трое лежали без сознания, и воспользовавшись ситуацией я попробовал освободить руки. Самым простым способом было пропустить их под ногами, чтобы даже в связанном состоянии я мог хотя бы пистолет взять в руки. Я лег на спину и, поджав ноги в коленях, попробовал исполнить всем известный трюк, но оказалось, что их привязали к моему ремню, и свобода их передвижения была сильно ограничена. Снаружи уже были слышны выстрелы, а солдаты стали приходить в себя. Один встал, и выхватил пистолет, готовясь вот-вот пустить мне пулю прямо в лоб, но двери броневика распахнулись и, едва я успел прижаться к стене, короткая очередь пробила навылет солдата, а пули, чудом не задев меня, впились рядом.

– Снова не тот! Пошли к следующему! – услышал я от солдата Броненосца, стоявшего в тяжелой броне, которая полностью его закрывала.

– Стой, тут ещё один пленный. Давай его заберём! – крикнул ему второй, заглядывая внутрь.

– Бери и валим скорее!

Я решил, что лучше сам скорее встану и попытаюсь выйти. Мне помогли, но тут же дали знать, что к чему, взяв за шею и толкнув перед собой.

– Шевелись! К тому зданию веди его! – кричал он своему подчиненному, и тот схватив меня за плечо левой рукой, потащил за собой.

Вокруг шёл бой, и я был не уверен, что в нем участвуют только оружейники с броненосцами. Когда мы добежали до дома и зашли туда, то я увидел Бориса, стоявшего на коленях, а сзади него стоял солдат, в такой же тяжелой броне, и держал ствол у его головы.

– Красивый ночной бой, да? – сказал Борис едва живым голосом. – Занимай место рядом, сегодня только так.

– Ты умолкни, – сказал ему стоявший сзади охранник, – а ты давай рядом на колени и голову вниз! – закончил он криком в мой адрес.

Мне ничего не оставалось, кроме того, как выполнить приказ. Было слышно, как на улице ведётся бой. Судя по звуку стреляли со всего, что было, в том числе с крупнокалиберных пулеметов и гранатометов. По нашему укрытию иногда прилетали пули, но, в основном, бой шёл немного в стороне. Мы простояли минут десять, после чего к нам завели Лену. Её так же поставили на колени возле нас, бросив в ее сторону фразу, что для неё есть отдельный вид разговора, однозначно намекая на изнасилование. Она ничего не ответила, но Борис, сидящий справа от меня, прошептал, что у них как минимум ничего не выйдет. Я мысленно усмехнулся, так как понимал, что сейчас мы всего лишь куклы в их власти, и без оружия и сил, мы не способны противостоять и шайке малолетних рейдеров. Ещё через какое-то время к нам забежал офицер броненосцев, это было ясно по его броне. Она была более массивной, имела крупные наплечники, обтекаемой формы, а также шлем, закрывавший всю голову, оставляя лишь широкую щель для глаз с двойным защитным стеклом. В такой броне можно было не бояться и снайперской пули в голову, так как она не пробила бы и половину брони шлема. Ноги также были защищены большими бронепластинами, с тяжелым механизмом наколенника, который позволял почти свободно шевелить ногой. Вооружен он был пулеметом калибра 7,62х54, крепившемся на специальную выдвижную лямку на броне, которая за счет натяжения компенсировала часть веса пулемета, но при этом не мешала его свободному перемещению. Чтобы носить такую броню офицеры надевали сначала её каркас, а затем отдельно крепились все остальные части снаряжения. При этом источник питания системы находился за спиной под основной броней офицера. В такой броне офицеры командовали боем непосредственно, участвуя в нем, но из-за габаритов, веса и сложности конструкции – они не были основной огневой мощью или щитом команды, который принимая огонь на себя, обеспечивая продвижение отряда. Появление такого персонажа в нашем укрытии означало, что сейчас будут важные команды.

– Мы не можем вытеснить их! Надо уходить, так как “Свет Науки” тащит сюда основные силы, а оружейники окопались за последним броневиком, в котором, скорее всего, и лежит нужный нам груз! – Прокричал он через свой шлем, а его голос был усилен динамиками, расположенными под шлемом.

– Так ведь осталось-то немного! – возмущенно воскликнул один из солдат.

– Я сказал назад! Отступаем и никаких обсуждений! – грозно крикнул офицер.

– А с ними что делать? – спросил наш охранник, легко пнув меня ботинком по спине.

– Берём с собой, а там посмотрим, – выходя из здания сказал командир.

Нас подняли и толкнули к выходу, от чего Лена упала, но её тут же подхватили и поставили на ноги. На дворе была кромешная тьма, и только трассера рассекали тёмное пространство. Нас вели куда-то в глубь старого города, потом мы свернули в сторону какого-то леса. На протяжении всего пути к нам присоединялись другие бойцы броненосцев, и буквально через десять минут их стало в три раза больше. Всего я насчитал троих офицеров, они шли впереди, обсуждая что-то. Мы все стали замерзать, так как ещё оружейники отобрали у нас часть верхней одежды, оставив только футболки и выпотрошив карманы брюк.

– У вас есть хоть какая-нибудь куртка, а то на смерть же замёрзнем, – едва слышно проговорила Лена. Она была вся бледная, будто вот-вот свалится без сил.

– Эй! Передайте офицерам, что пленному плохо, и они замерзли! – крикнул один солдат вперёд.

Ответа так и не поступило, и мы продолжили идти так. Спустя час пути отряд вышел на большую поляну в лесу, и было принято решение отдохнуть тут. Нас по очереди сводили по нужде в кусты, что было вовсе не лишним, а солдаты принялись ставить палаточный лагерь. На улице начинался рассвет, и повсюду слышалось пение птиц. Наслаждение природой прервал солдат, который взял Бориса на допрос к офицерам. Спустя пол часа забрали и Лену, в итоге я сидел один, стараясь не придавать значения головной боли, и боли по всему телу от множественных ушибов, пытаясь убедить себя в том, что всё хорошо, так как мы ещё можем дышать. Вскоре пришла и моя очередь идти на допрос. Я сильно волновался, но надеялся на скидку, ввиду того, что они были против оружейников. Но этот же факт и придавал странности ситуации, ведь обычно эти фракции не конфликтуют между собой. Меня привели в широкую палатку, в которой стоял раскладной стол, а за ним, на стуле сидел офицер, но уже без брони. Огромная куча металла стояла рядом в углу, словно в ней до сих пор кто-то есть. Офицер был с чёрными волосами и карими глазами. Борода была короткой и ухоженной, а на левой щеке был длинный шрам, который начинался у переносицы и заканчивался у нижнего угла челюсти. На вид ему было около тридцати пяти.

– Отвечай на вопросы последовательно, точно и со всеми подробностями. Не спеши и сначала думай, о чём говоришь. За правду получишь поощрение, за ложь – наказание, – медленно проговорил он, с акцентом, словно за левой щекой держал кучу камней. Судя по всему, это были последствия травмы. – Итак первый вопрос. Почему вас взяли в плен оружейники?

– По воле обстоятельств, дама сделала отверстие, диаметром в сантиметр, в голове их солдата, – ответил я так, чтобы казалось не коротко, но и не давало слишком много информации, однако следующий вопрос стоило ожидать.

– Что за обстоятельства вынудили её стрелять? – выговаривал он всё также медленно, стараясь сохранить точность в словах.

– Не могу знать, она самостоятельно приняла это решение, – сказал я стараясь угодить в любой из возможных вариантов, которые могли сказать Борис и Лена.

– Хорошо, а где это случилось? – задал он очередной вопрос, откидываясь на спинку кресла и скрестив руки на груди.

– В районе Мёртвых Холмов. Мы шли на запад по своим делам, и оказавшись на холмах, заметили отряд оружейников, тогда она и приняла решение открыть огонь. Позже нас схватили, оглушив светошумовой гранатой. Потом нас допрашивали, затем посадили в броневики, надев на головы мешки, и повезли куда-то, – решил я рассказать ему сразу всё, избегая очередного вопроса.

– Занимательная история. Жаль у оружейников не спросишь, зачем вы им нужны были, – презрительно глядя в глаза, произнёс офицер. – Отведите его к остальным и ждите дальнейших указаний.

Меня вывели из палатки, и проводили до кухни, где Борис с Леной сидели и завтракали, если так можно сказать, ведь было ещё совсем раннее утро. Они выглядели значительно лучше, а главное у них были свободны руки. Стоило мне об этом подумать, как тут же меня освободили от пут. Указали место, где можно умыться и потом посадили за стол. Я начал есть молча, так как обсуждать что-либо желания не было. На завтрак нам дали кашу, чашку компота и пол куска хлеба. Для меня это была прекраснейшая еда. Солнце уже встало и прогревало воздух, а стоя непосредственно под лучами, можно было согреться, чем я и занялся после завтрака. Борис и Лена не разделили моего развлечения, и остались сидеть в палатке столовой. Постояв минут пятнадцать под ярким летним солнцем, я собрался вернуться к столовой, но по пути туда один из солдат подошёл и повёл меня к второму офицеру.

– Я вас отпущу, – сказал седой офицер, подняв на нас свои светло-серые глаза, – но при одном условии. Вы никому и никогда не расскажите о событиях этого долгого дня. В противном случае вас ждёт розыск на всех подконтрольных нам территориях. И казнь, – закончил он свою фразу, сделав акцент на последнем слове. – А ввиду нашего доброго жеста, подарим вам часть снаряжения и необходимый минимум. Желаю удачи, прощайте, – закончив, он показал жестом, чтобы нас увели. Я лишь выходя из палатки опомнился и поблагодарил, но ответа не получил.

Нас отвели на границу временного лагеря и выдали снаряжение. Это были лёгкие камуфляжные куртки, небольшие разгрузки, три WB-91, которым шёл уже не первый десяток лет, два магазина с патронами и рюкзаки с провизией. Я пока не понимал, почему они просто нас не убили, если не хотят, чтобы кто-то знал о ночном бое, но это уже их дело и надо валить отсюда, пока дают такую возможность.Нас предупредили, что приближение к этому лагерю будет расцениваться как нападение, и будет открыт огонь на поражение. Мы пошли прочь от лагеря. Через пять минут Борис прервал наше молчание.

– Что дальше делать будем? Может в Новожиневск вернёмся? Чего слоняться по лесу?

– А ты знаешь куда идти? Ты знаешь где мы?! Я вот лично нихера не знаю! Отлично, что мы живы и хуй знает почему нас отпустили с оружием, а не ёбнули прямо в лесу, но если бы эта тупая пизда не нажала на этот ёбаный спусковой крючок, то всего бы этого не было! –я в ярости кричал на Лену. – А теперь мы бомжи! Я когда-то отдал кучу бабла за этот АКМ, чтобы вот так просто его проебать!? Ты чем думала, когда жала на курок?! – я сделал резкий шаг в её сторону, но меня остановил Борис.

– Хватит, Антон, успокойся! – крикнул он, держа меня подальше от Лены.

– Заткнись, придурок, ты даже не знаешь, что они везли, чтобы судить меня! А если ещё слово в мою сторону скажешь, то и ты трупом тут ляжешь! – крикнула она в ответ, снимая WB-91 с предохранителя и взводя его.

– Стреляй! Но учти, если эта старая рухлядь не выстрелит, то я тебя заживо тут под деревом и похороню! – после этих слов я оттолкнул Бориса, чтобы он не стоял между нами.

– Остановитесь! Антон! Выслушай её! – теперь Борис уже не пытался встать между нами, но при этом был готов помешать одному и второй.

– Да этот инфантильный, самовлюбленный дебил даже слушать не захочет! А везли они новый образец оружия, основанного на энергии какого-то кристалла! Вот и начался этот пиздец! – прокричала Лена, нервно дыша, и упирая приклад автомата в плечо.

– А нам ты сказать не могла? Одна, блять, такая умная ходила! Да если бы не броненосцы, тебя бы уже по третьему кругу пускали в лагере оружейников!

После этой фразы Лена хотела уже выстрелить, но ей помешал Борис, который с размаху зарядил мне в лицо, от чего я упал на спину.

– Заткнись и хватит нести херню! Мы живы и это главное! Если мы так продолжим, то до Новожиневска не дойдём! – крикнул он, после чего протянул мне руку.

– Мой путь лежит не туда, – сказал я, проигнорировав вытянутую руку, и встав самостоятельно. – Здесь я буду рад с вами разойтись, – добавил я, глядя в глаза Бориса.

– Ну и вали, легче будет, – переводя дыхание и опуская ствол, сказала Лена.

– А ты в следующий раз стреляй, не жди.

– Антон, стой, остановись творить хуйню на эмоциях, – сказал Борис, с надеждой на дальнейший разговор.

– Что осталось от моих вещей в гостинице – можешь продать. Мне уже нахер ничего не сдалось, – подняв оружие, и надев рюкзак я пошёл прочь, с чувством, что меня дико наебали во всём.

====== Глава 6 ======

Я шёл куда-то по лесу. У меня не было целей и мыслей. Я не знал, что мне дальше делать. Всё, что у меня было – это старый WB-91, грязная, местами рваная, одежда и рюкзак с провизией максимум на два дня. В таком положении встретить даже вискасов было бы смертельно опасно, не говоря уж про других тварей. Этот пистолет-пулемёт, который нам выдали, явно уже шёл на списание и не представлял никакой серьёзной угрозы даже для человека, особенно, если дистанция боя будет больше пятидесяти метров. WB-91 имел калибр 9х19 мм, скорострельность около 850 выстрелов в минуту, и боезапас на 30 патронов. Его пули легко останавливались почти любыми бронежилетами. Из удобств можно было отметить то, что он был лёгким, коротким, и низкая отдача.

Опасаясь наткнуться на лешего, вискаса, кабана или на звонаря, я хотел выйти скорее куда-нибудь из леса. Осмотревшись вокруг, я не нашёл тропинок и решил пойти на запад. Пока солнце ещё не было в зените, то я определил примерное направление и пошёл. Из головы не выходила мысль о том, что Лена всё знала, но не говорила нам. Почему она так поступила? Но тут же бросил все эти размышления в пропасть, выругался и увеличил темп ходьбы. Сейчас меня должно волновать только то, что делать дальше, куда идти, чем заняться? В Новожиневск возвращаться желания не было, так же, как и в любой город оружейников или броненосцев. Из нейтральных городов был ещё Завинск, но до него будет трудно добраться, ведь он был далеко на западе и от Мёртвых Холмов туда два дня пути.

Из мыслей меня вырвал звон, где-то в кронах деревьев. Он был тихим, словно кто-то задел крохотный колокольчик наверху. Я выругался, прекрасно понимая кто это и чего стоит ожидать. Судя по звуку, звонарь был молод, ведь взрослые особи звенят куда громче. Используя мощь своих лап, небольшие крылья, которые служили для планирования по воздуху, а не для продолжительных полётов, а также острые когти, звонари перепрыгивали с дерева на дерево, а если расстояние было слишком большое, то они раскрывали ненадолго свои крылья, и плавно перелетали. Таким образом они старались ввести в заблуждение свою жертву, заставляя её крутиться в поисках. Звонарь был всего с метр ростом, имел вытянутую мордочку, с двумя десятками острых зубов, способными впиться в жертву мёртвой хваткой, острыми мохнатыми ушами, а его тело было покрыто тонким слоем шерсти, которая менялась, в зависимости от времени года и цвета деревьев того района, где он обитал. Его лапы были длинные, и составляли примерно половину его роста, что внешне его делало очень странным, но позволяло ему легко держаться на любом дереве и перемещаться по нему с завидной ловкостью. Звонари чаще всего нападали ночью, так как во тьме найти его почти нереально и тогда он представлял серьёзную угрозу. А в дневное время он рисковал быть замеченным и убитым. Их глаза “впивались” в жертву и непрерывно следили за ней, даже во время полётов и перемещений. Звон они создавали глоткой, и не дожидаясь реакции жертвы, меняли позицию. Для меня сейчас он был не очень опасен, ведь я знал, что даже старый WB-91 легко остановит его. А стрелять надо только в момент прыжка на тебя, желательно при этом сделать резкое движение в сторону, чтобы уйти с линии атаки. Я замедлил шаг, и вслушивался в звон, раздававшийся каждый раз с разных сторон, параллельно снимая с предохранителя WBшку и взводя его. Выжидая нужный момент, я сконцентрировался, но когда понял, что звонарь вот-вот приготовиться к прыжку, так как звон стал чаще, то было уже поздно. Я задержался всего на доли секунды, разворачиваясь вправо, откуда был последний звон, и вскинув оружие – дал очередь по летящему на меня силуэту, но было поздно, и звонарь вцепился своими длинными лапами мне в левое плечо, а сам пытался дотянутся до лица. Держа его на расстоянии и не теряя время зря, я упёр ствол в его тело, и вдавил спусковой крючок. Он дико завыл от боли и умер, но его когти до сих пор впивались в меня. Тогда я отбросил ППшку, и правой рукой стал поочерёдно вытаскивать все семь пальцев его лапы из левого плеча. После – бросил труп звонаря на землю. Я сильно выругался от боли и стал искать что-нибудь из медикаментов в своём рюкзаке. Но не найдя ничего, кроме воды, я третий десяток раз проклял Лену, и обильно полил рану водой, замотав её своей разорванной футболкой. Риск инфекции был велик, а наряду с этим я остался почти без воды. Такое положение вынуждало бежать в любой населённый пункт, дабы найти помощь.Поэтому быстро собрав вещи, и повесив WB-91 на шею, двинулся дальше на запад.

Я бежал со всех сил, стараясь не бросать темпа. Плечо начинало болеть, но я даже не хотел смотреть что там. Тогда меня начал пробирать страх того, что инфекция может свалить меня без сил уже к следующему утру. Теперь я уже стал жалеть, что Бориса нет рядом, но выбор сделан, и дороги назад нет. Я бежал изо всех сил и максимальный отдых, который я себе позволял – это перейти ненадолго на шаг, после чего снова бежал. Ближе к вечеру я смог вырваться из леса, и оказался у крутого склона, с которого была видна старая, разбитая дорога. А все дороги ведут в города или хотя бы поселения. Я гнал прочь мысли о том, что я не знаю эту дорогу, и возможно она ведёт лишь в руины, где нет людей и не найти помощи. Размышлять времени не было, так как меня уже чувствовал жар и сонливость, и я, выбрав направление, побежал налево. Когда уже начало темнеть, то я увидел небольшое строение. Это был старый магазин возле заправки. До него было метров триста, а дальше за ним были очередные руины. Я сделал последний рывок, и добравшись до магазина, забежал внутрь, держа дрожащей рукой WB-91. Магазин был пуст во всех смыслах. Я зашёл в комнату, которая когда-то служила складом, и бросив рюкзак на пол, подпёр входную дверь обломком стеллажа. Такая защита была сомнительной и скорее-всего совершенно не выдержала бы усилия. Я лёг головой на рюкзак и мгновенно провалился в сон.

Открыв глаза, я увидел пред собой существ, что стояли и смотрели на меня. Они были настолько высокими, что, стоя в комнате, им пришлось наклонять головы, чтобы не упираться ими в потолок. В их овальных головах, словно две пропасти, выделялись глаза. Три твари стояли предо мной и словно беседовали между собой о чём-то, но я не видел их рта и не мог понять, что происходит. Потом средний кивал, словно преподаватель, выслушивающий правильные ответы, а затем вытянув длинные руки взял меня за ногу, и потащил в пространство, что открылось за их спинами. Я попытался схватить оружие, но не дотянулся, а когда он меня протаскивал между двумя другими существами, то я увидел, как они следят за мной, словно я какая-то их игрушка. После того, как меня затащили в неизвестное пространство, то я почувствовал сильный порыв ветра на своём лице, а вскоре увидел с высока город, на который я летел с неба. Ветер воровал мой крик, и я не мог издать ни звука. Потом я резко вздрогнул.

Вскочив резко в панике, я понял, что это был сон. Самочувствие подсказывало, что я всё же подхватил инфекцию. Решившись осмотреть рану, я аккуратно снял повязку. Увиденное меня совершенно не радовало. Раны опухли, и гноились. Я повторно полил их остатками воды, оставляя себе пару глотков, и замотал самой чистой частью футболки. Аппетита не было, и я, допив литровую бутылку воды, положил её обратно в рюкзак. При попытке встать я чуть не упал из-за сильного головокружения. У меня явно была повышенная температура и я прекрасно понимал, что в таком состоянии я ни на что не способен. Единственным шансом выжить – это найти помощь. Выйдя из магазина, я встал, чтобы осмотреться и не перепутать направление. На улице уже был ясный день, а дорога была вся покрыта лужами. Я собрался с силами и пошёл к разрушенному городу. Бежать сил не было, поэтому я медленно ковылял в сторону разбитых многоэтажек. Добравшись до первой из них, я повесил ППшку так, чтобы было удобно схватить даже одной рукой. И шёл вдоль домов по пустым улицам. Пройдя довольно глубоко в город, я так никого и не встретил. Сев на ступени подъезда, я открыл рюкзак и достал одну консервную банку с свининой, и вскрыв её, попытался съесть. Меня хватило лишь на половину, но я понимал, что если не есть, то грохнусь без сил через пару метров, и сдохну по средь дороги. После того, как я вылизал до чиста всю банку, я кинул её обратно в рюкзак, и пошёл дальше. Так я шёл до вечера, и достигнув конца города, сел по среди дороги, уверенный, что тут и помру. Потом, кинув рюкзак под голову, стал наблюдать за закатом, лёжа на боку. Так я и провалился в очередной бредовый сон.

Проснулся по средь ночи от холода, и перебравшись в соседний дом, сел на окне второго этажа, и открыв вторую банку, но уже с говядиной, съел её целиком. Жажда дала о себе знать. Я решил не тратить время и попробовать идти ночью. Но спустившись на первый этаж, стоя на лестнице внутри подъезда, я увидел трёх собак, идущих возле дома напротив. Я взял в руки WB-91 и готовился в случае чего стрелять. Одна из них меня заметила и повернулась, начала рычать и медленно идти на меня. Остальные две делали тоже самое, но расходясь немного в стороны. Не дожидаясь рывка, я пустил пару пуль в собаку по центру, и она мёртвой упала на асфальт. Услышав выстрелы, остальные рванули на меня. Одна попробовала забежать через центральный вход, и была тут же расстреляна, а вторая запрыгнула в окно первого этажа, что было слева от меня. Услышав цокот когтей по бетону, я сразу перевёл прицел на выход, откуда встретил огнём последнюю собаку. Первый магазин был пуст, и перезарядив оружие, я бросил его в рюкзак. Так как псы действовали крайне неосторожно, можно было предположить, что они были очень голодны. Задерживаться здесь я не хотел, поэтому собрав все свои силы, пошёл дальше.

Каждый метр давался все сложнее и сложнее. Медленно начинался рассвет, и я заворожённо смотрел на свою тень, что растянулась по дороге, и просто перебирал ногами. Это длилось до тех пор, пока я не упёрся в “Т” образный перекрёсток. Теперь встал вопрос куда идти. Я повернул направо и пошёл дальше. Теряя силы и надежду, я шёл в этом направлении уже час, а может и два или это были и пятнадцать минут. Я терял ощущение реальности. На меня нахлынула ярость от осознания беспомощности и трудности ситуации, и я побежал из последних сил. Я бежал так, словно за мной гналась стая собак. Оставшись совсем без сил, я не останавливался и бежал дальше, до тех пор, пока не выбежал к очередной развилке дорог. Выйдя на центр, я закричал во всё горло, и упал на колени. У меня не было сил даже рыдать. Я упал на спину. Спокойно смотрел в небо, осознавая, что вот так и закончится моя жизнь. Потом истерически рассмеялся, ведь всю жизнь думал, что умру в бою или от старости. Но не так. От инфекции, подхваченной от мелкого звонаря, лёжа по среди дороги, страдая от жажды и голода. В этот момент меня посетила мысль о суициде. Ведь куда проще нажать на спусковой крючок и вынести свои мозги из черепной коробки, оставив все страдания, болезни, переживания и чувства на куске раскалённого от солнца асфальта. Я потянулся к рукояти старого и бесполезного WB-91. Обхватив её, я поднёс ствол к виску, и погружаясь в последние мысли, плавно давил на спусковой крючок, до тех пор, пока не услышал удар бойка в холостую. Осечка. Хорошо, выбросил патрон из патронника и загнал туда новый. Ещё одна осечка. Я залился хохотом от мысли о том, какой же я неудачник, что даже застрелиться не могу. Я бросил ППшку в сторону и уже просто лежал, глядя на солнце. В таком положении я и потерял сознание.

Мы стояли на крыше дома. Целого дома. Внизу ходили люди и ездили машины. Линии электропередач тянулись от дома к дому, образуя словно целую паутину. Мы стояли на тридцатом этаже, а может и выше. Существо, что было вдвое выше меня, смотрело в глаза, словно пыталось что-то донести. При свете солнца я смог разглядеть его лучше. Оно было чёрным, словно состояло из тьмы. При этом на чуть светлом лице две прорези, что должны были быть глазами, уходили словно вглубь их тела и создавалось ощущение, что глубина глаз значительно больше, чем они сами. Глядя в них, ты словно смотрел в бесконечную тьму, которой нет конца. Его руки свисали от плеч почти до колен. Оно нагнулось ко мне, чтобы заглянуть словно в саму душу, а потом указало рукой на горизонт, вытянув такой же длинный указательный палец, на конце которого был острый коготь. В этот момент в его чёрных глазах мелькнула красная вспышка, вместе с которой на горизонте в небо устремился синий столб света, от которого до боли резало в глазах.

Я очнулся, пристёгнутый к кровати в какой-то комнате, похожей на палату в больнице. Раны были зашиты, но до сих пор болели. Жутко хотелось пить и есть, а вокруг никого не было. Голова раскалывалась, и я не мог так дальше лежать, прикованный к кровати.

– Есть тут кто-нибудь? – попытался позвать я на помощь.

В коридоре за дверью послышались шаги. В кабинет зашёл мужчина в белом халате, с планшеткой в руках и карандашом в кармане. Он был высокий и с острыми чертами лица. Взглянув на меня из-под очков, он начал спрашивать.

– Что вы помните о себе? – спросил он, готовясь делать пометки в планшете.

– Последнее, что я помню – это как лежал на перекрёстке в ожидании смерти.

– Куда вы направлялись? – продолжил он, после того как записал мой ответ.

– Куда-нибудь за помощью. Я получил ранение от звонаря, а медикаментов у меня не было, вот и стал искать людей, но в течении двух суток так никого и не нашёл, – закончил я, стараясь не делать паузы из-за боли в плечах.

– Ещё некоторое время раны будут вас беспокоить, однако самое страшное позади. Мы нашли вас на перекрёстке без сознания. По нашим оценкам, вы там пролежали всю ночь. Сейчас вы находитесь на базе Света Науки и проходите безвозмездное лечение. Буквально через пять минут к вам зайдёт сопровождающий. Покинуть нас вы сможете только спустя двое суток, когда ваше состояние можно будет считать стабильным, – говорил он, параллельно записывая всё в планшет.

– Можно воды хоть?

– В столовой, а пока ждите сопровождающего.

Такому исходу я был рад. Я расслабился, глядя в окно, которое было занавешено плотными шторами. Напрягало только то, что я снова скован, но это временно. Через пару минут ко мне зашёл мужчина, с пистолетом на поясе, и отстегнув захваты на руках и ногах, освободил меня. Только сейчас я обратил внимание, что на мне надет серый костюм для пациентов. На полу стояли кеды моего размера.

– Где воды можно попить? – спросил я у охранника, надевая кеды.

– Я тебе всё покажу, только давай без резких движений, паники и истерики. Я хочу провести день спокойно, – ответил он.

– Хорошо, я тоже, – сказал я, осматривая охранника. Ему было лет тридцать, одет в чёрную форму, которая состояла из рубашки, брюк и берец. На поясе у него была дубинка и пистолет. Внешность у него было не запоминающаяся, да я и не хотел особо заострять на этом внимание.

Выйдя из палаты, мы попали в длинный коридор, по сторонам которого были двери, ведущие в такие же палаты. Пройдя до конца, мы повернули налево, и выйдя через двойные двери, попали в большой холл, из которого можно было попасть в остальные части базы. Стены были бежевого цвета, а по периметру холла стояли диваны для отдыха. Также возле каждого коридора была табличка, указывающая на то, куда он ведёт. На том, из которого мы вышли было написано “11-20”, на следующих, считая слева на право от нас были подписи “1-10”, “Административный корпус”, “Столовая”, “Операционные”, “Дежурная”. Выходы были расположены так, что слева и справа от меня было по два коридора, а напортив один, ведущий как раз в столовую. Мы пошли прямо, и пройдя по небольшому стеклянному уличному тоннелю, попали в корпус столовой. Он начинался с ряда умывальников и указателем над ними в сторону туалета, куда я сначала и отправился. Охранник ждал у умывальников, так как из туалета сбежать было невозможно. Помыв руки, мы пошли в общий зал, перед входом в который весели часы, а стрелки на них показывали 15:20. Внутри было просторно и светло. В первую очередь это создавалось за счёт белых стен, высоких потолков и большого свободного пространства. Как и многие столовые эта имела длинный ряд с раздачей еды, который находился в конце столовой и шёл по всей ширине, а всё остальное пространство было занято столами. Пункт сдачи подносов в мойку был недалеко от выхода. На первый взгляд столовая могла вместить около 80 человек. Столы стояли в три ряда, по пять в каждом. На потолке были люстры, которые светили приятным белым светом. Вся левая стена была сделана из прочного толстого стекла, и открывала прекрасный вид на внутренний двор базы. Там росли небольшие деревья, за которыми постоянно ухаживали, а вдоль дорожек были посажены цветы. Также была видна граница лагеря, высокая стена с охраной на ней. Хоть Свет Науки и призирали войну, но дать отпор они всегда умели. Охранник не стал есть вместе со мной, а сел напротив и смотрел в окно, погружённый в свои мысли. На обед мне дали овощной суп, пюре с котлетой из курицы и стакан сладкого яблочного сока.