Текст книги "Бесконечность (СИ)"
Автор книги: Антон Беккер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Отжимание, пресс!
* * *
Спустя долгие часы изнурительных занятий, половина ребят поспешила скрыться в душевых кабинках, смывая с себя пот и усталость. Вторая, точно зомби, тянули руки к прохладной воде, чуть ли не по головам пробираясь к трем бутылкам – на всех не хватает. Бен развалился на столе, теперь он понял всю горечь тренировок под руководством Рейчал. Надо признать – лидер из нее отменный. В голову даже мысли не шли, тело ужасно ломило, а мышцы до сих пор сокращались – под сукном ходил плотный ком мускулов.
– Томас так и не пришел – еле шевеля губами, сказала Сара
– Черт с ним, таблетки же не подействовали? – Бен пытался сказать ровно, но усталость добралась даже до голоса.
– Не-а-а.
Одно слово кажется отбирало половину оставшихся сил и парень решил повременить со всяческими разговорами. Вдоволь было только рассматривать других людей в комнате. Юстина снова читала книги, не обращая внимания на происходящее. Вот к ней подкрался Ян и начал подглядывать в быстро листающие страницы. Близнецы, наверное были единственными кто не уставал от тренировок, более того они радостно шли на нее в первых рядах. Яков по сию пору потел в зале, с его запалом можно горы свернуть, и не только горы, если конечно, найти кому именно и что свернуть.
– Эй
– Эээй!
– Вода кончилась – Вошла Рейчал прикрываясь полотенцем с намыленной головой, от ее испуганного вида Марк чуть ли не засмеялся.
– Может она во всем Локсаре кончилась? – оторвалась от книги Юстина.
В комнату взволнованно вбежал Джан в одних трусах, с не менее забавным видом. Пена прикрывала половину тела и ее часть медленно скатывалась на пол, оставляя от себя мыльную лужицу.
– Воды нет!
На его лице написана тревога, словно воздух кончился, а не вода вовсе. Сара возбужденно поднялась. Элим прочесывал взглядом лица ребят, ища в них спокойствие , но находит только глаза Бена.
– Наверно скоро появится, вы ведь все разом пошли… – отбивая всякие дурные мысли сказал он.
Пенные ребята уже было согласились с ним, как свет начал мигать во всем здании. Все присутствующие в комнате раскрыли глаза от страха поворачиваясь к рядом стоящим друзьям, и замерли в ожидании. После свет погас полностью. В кромешной тьме по стенам забили крики панического страха и ропота.
– Нейс! Скажи что-нибудь! Я приду на твой голос.
– Тихо! – после протянулось успокоительное и сосредоточенное “Ш”, меняя амплитуду в голосе.
Настала чудовищная тишина. Спустя время сквозь нее, все четко услышали звук поднимающегося лифта, через секунды шум удвоился. Гудение в темноте вызывало неудержимую тревогу. Что-то холодное коснулось Сару сзади, она задохнулась и чуть не завопила от ужаса, как вдруг спохватилась – узнала руку в прикосновении.
– Тссс...Это Бен. Думаешь едет Томас? – едва различимый шепот ей в ухо
– Кто может быть еще...? Мне страшно…!
Согнувшись в три погибели, пара крепко обняла друг друга, что бы хоть как то отдохнуть сердцем. Во тьме комнаты разрослись завывания девчонок, Малх громко крикнул пытаясь успокоиться сам и успокоить других. Бен явно различал слова, они звенели от возбуждения: повторяли снова и снова , как молитву, или заклинание: «Все хорошо, все будет хорошо». Слышались звуки как кто-то пытался уйти в конец комнаты, швыряя и опрокидывая все столы и стулья. Кому-то один из них упал на ногу, от чего бедолага с болью в голосе выкрикнул ругательства. Некоторые с испугом перешептывались, другие же нашли в этом веселье. Они то хрюкали, то гавкали, то имитировали звук приведения. Рейчал кричала в разные стороны с угрозами дать им затрещину, но затейников, похоже, так и не смогла определить.
Семилетний ребёнок начинает дрожать в руках Джана, дёргаясь от угнетающих лязганей. Сейчас он закрывает крошечные ушки маленькой Нейс, и молит все известные ему силы о второй паре рук, что бы закрыть собственные уши. Он предчувствовал не ладное, намеревался прошептать сестре что-нибудь обнадёживающее, но не смог вспомнить ничего подходящего.
Двери открылись, впуская в комнату ослепительный свет ручных фонариков. Луч упирался в перевернутый стол и немного, освещая комнату, падал на Сару. Девушка моргая от резкого света закрывала лицо рукой. Все смолкли, затаились не шелохнувшись – точно статуи; пытаются разглядеть входящих. Кто-то из ребят с непозволительным шумом перебрался к “доске”.
– Томас?
Ответа не последовало, вместо него раздался глухой хлопок. Воздух тихо свистнул от рассекающей его пули.
В уши вцепился мужской стон полный боли. Истерические крики с силой штормовой волны смыли короткую тишину. Дверь распахивалась неугомонно хлопая по стенам. Выстрел, тут же второй, прошлись сокрушительным эхом по зданию – они будто дразня давали передышку ужасающим воплям. Следующие звуки Бен слышал как через вату, просачивался лишь тонкий искаженный писк, словно все звучание стало одним целым и резко сменило диапазон. Он смог увидеть в обрывках света как Рейчал перекатываясь под стол закрывала уши. Манх с гитарой наперевес прятал Беллу и Юстину за диваном. Близнецы с силой швыряли все, что под руку попадалось в сторону дверей. Крепче обхватив Сару за талию, Бен создал живой щит собственным телом.
Стрельба прекратилась. Кто-то, как мокрая тряпка свалился на пол. Свет перестал дергаться и Бена словно молнией ударило от увиденного – некогда, обеденный стол, принимавший на себя выпечку добродушной девушки, сейчас растекся в густой, как моторное масло крови.
Глава 9.
Повис туман кровавой испарины, легкие разрывало от смердящего, приторного запаха крови. Кажется она везде, каждый вдох с опаской вдохнуть лишнюю влагу. Образы мертвого мужчины в метро, мелькали перед глазами, и немедленно, словно рой мошкары их сдувало потоком ветра , открывая не менее чудовищные картины происходящего. Все внутри сжалось, все органы взмолили снять их напряжение рвотой. Тошнота вновь дала о себе знать, но ничего не выходило. Та жалкая чашка кофе даже не собиралась подступать к горлу. Голову так и кружило, словно ее ударили куском бетона, а в редко разрывающей светом темноте и со звоном в ушах было невыносимо находиться. Все органы чувств встали против собственного тела. Мысль вцепилась крепким хватом: некогда укрытие – теперь могила. Другие мысли просто не шли, других мыслей просто не было.
– Бен, Бен... Бен… Бен… – едва слышно шуршало в ухо. Сара тряслась в лихорадке паники, чуть ли не лупила со всей дури по спине.
Сколько он сидел не шелохнувшись: сложно было сказать; минуты растянулись в часы, а каждая секунда длилась целую вечность. Звук нормализовался от чего стало еще страшней. Страх смерти – хуже самой смерти, это чувство Бен ни мог сравнить ни с чем ранее. Из общего ужаса истошных криков врывался один голос, он был другим, он был разрывающим и жгучим, зловещим завыванием смерти. Джан, стоя на коленях и уперевшись одной рукой в пол тщетно молил друзей о помощи. Никто не осмеливался подойти. Никто.
– Прошу! Пожалуйста! – его голос срывался на каждой гласной – Рей...Рейчал! Марк!... Бен! Умоляю помогите… Помогите же! – мольбы скрывает в отчаянном рыдании, голос тонет в собственных слезах.
Его все видят, он судорожно держит в руках источник света разрезающего тьму и лишь иногда светит на себя. Бен хочет сорваться, почти делает это, сгибается пополам и упирает вспотевшие ладони в трясущиеся колени. Показывать свой страх, казаться слабым? Плевать. Друг в шести шагах от него, вот же он, пока живой. Живой. Важно только это. Он вырывается из цепких рук Сары и робко трусит к Джану, словно боится спугнуть неведомую силу. От шока не находились слова, но нужно что-то было сказать.
– Что с тобой?
– Плечо, я умру от боли быстрее чем вытечет из меня кровь, умоляю Бен, помоги!
По голому телу медленно струится бардовый ручеек, лицо Джана обезображено в адских муках. Смотреть больнее, чем чувствовать. Рядом с ним ничком пали двое в форме, прикрывая телом растекающуюся лужу. Бен догадывается что, это охранники провожавшие его до комнаты, но не подает виду, гонит непрошеные догадки прочь. Сейчас важно только помочь другу, всеми силами. Эти двое верно уже мертвы, не спрашивай себя от чего они умерли, помоги. Но как? Он совсем не медик, и ни черта не знает о пулевом ранении. Повязка, жгут, рубашка, ремень – все что приходит в голову. Надрывно обматывает окровавленное плечо, принимая на себя проклятья из уст Джана. Все хорошо, все будет хорошо – Бен вспомнил чьи-то слова из темноты, и теперь сам повторял их как мантру. Кровь сама по себе – не самое жуткое зрелище, самое жуткое – кровь вытекающая из друга. Азиат бьется в боли, второй рукой держа в руке фонарик, он осветил площадь позади него. Из завесы дыма и света вырисовывается силуэт Томаса.
– Покажи рану
– Не подходи! Не подходи или я тебя убью тварь! – голос Джана саднило от истошных криков.
– Я хирург, я… – он осекся, но тут же продолжил – Я оперировал отца Элима, покажи рану, я помогу. – Линц медленно и шатко подходит к Джану, в его руках дробовик. Оружие. Та вещь, что несет смерть, адское пекло ада в мир на земле.
– Не подходи!! Тварь! – глаза Джана горели нескрываемой ненавистью
Томас остановился, с грохотом бросив орудие убийства на пол. Его колени дрожат, он падает на них, сложив руки ладошками друг другу. На его лице проходит не меньший ужас, он панически оглядывает тела бывших коллег, словно заклиная о пощаде. Нельзя верить Линцу, нельзя верить ФИНИШу, никогда. Ни разу больше.
– Джан, прошу, прости, это не моя пуля. Я лишь хотел… Я хотел спасти вас, спасти Элима, он все... Все, что у меня осталось. Нужно уходить!
Кромешная тьма никогда не утешает тревогу, волнение Бэна ни чуть не смолкло.
Однако после слов Тома, в комнате стало заметнее тише, лишь завывающий плач некоторых девочек оставался прежним. Элим? Подставной? Нет, быть не может. Не верь ФИНИШу, Бен. Не верь.
– Пни мне оружие, и смотри рану. Один неверный шаг, и в этот шаг прилетит пуля – Бен никогда бы не подумал ранее, что мог сказать такое, но ситуация так угнетала, что других слов просто не находилось.
Линц спешно подполз на коленях к Джану. Он аккуратно убирает разорванную рубашку с липкого тела, после светит на рану. Черная точка расползлась сетью красных линий, из нее как из пробудившегося вулкана хлещет алая магма. Джан трясется, от разрывающей боли, на лбу проступила испарина. Держись Джан. Держись, друг.
Бен разглядывал оружие, но глаз с Томаса не отводил. Боялся. Оно тяжелее, чем можно себе представить, игрушечный пистолет подаренный отцом, когда то давно в детстве, по сравнению с дробовиком – пушинка. Если Томас сделает что-то плохое, то уже не важен ни страх, ни тяжесть оружия, ни умение им пользоваться.
Сзади послышались звуки падающих предметов, Бен резко обернулся: едва ли курок не нажал – чуть сердце в осадок не выпало. Подошли Сара с Нейс и Элимом. Маленькая Нейс стоит точно приведение – глаза пусты, не единой эмоции, лишь страх. Весь ее наскоро созданный мир сейчас рухнул, и даже пылинки не осталось. Ни слова, ни голоса, ни чувств. Пусто. Позже подтянулись остальные и в рыдающем ужасе вытягивали головы и толпились, сгрудившись позади они оглядывали, то скорчившегося от боли Джана, то павших людей в форме. На каждом лице без исключения вжился чудовищный шок, даже не успели понять как все произошло, и только сейчас начали осмысливать. Юстина не смогла сдержать слез, по ее щекам текут соленые ручьи скорби и сожаления.
– Я умру? Томас?! Я умираю?!
– Нет, пуля прошла насквозь, артерии не задеты, но ключице не повезло. Нужно остановить кровотечение, не двигай рукой. Сейчас нужно уходить.
Его слова даже обсуждать никто не стал. Нужно убираться отсюда – куда, не важно. Уйти и никогда не вспоминать больше проклятую комнату ФИНИШа. Плевать, что уводит Томас. Может он и правда честен? В любом случае он единственный шанс покинуть здание. Что бы лучше слышать, окружающие подступили к нему чуть ли не вплотную.
– Начинайте спускаться на лифтах. Здание я закрыл изнутри, никто ждать снизу вас не должен. – взволнованно говорил Томас – Возьмите бинты, обезболивающее, антибиотики спирт и соль. – добавил уже после того как посмотрел на Джана.
Все трепетно начали собирать вещи. Рейчал принесла одежду Джану и сама оделась. Яков выдернул из окаменевших рук охранников два пистолета, а Ян стянул с их голов очки и забрал рядом лежащие фонарики. Элим, озираясь по сторонам, спрятал блокнот за пазухой. Сара увела с собой остолбеневшую Нейс, они и кучка ребят уходили в раскрытые двери первого лифта. Скрепленное стрелой сердце осталось одиноко валяться на полу. Звучит глупо, но иногда Бену казалось, что ФИНИШ его второй дом. Он взял новую рубашку и глубоко вдохнув через нее воздух попытался успокоится.
– Ни на шаг от Томаса, прилепись как молюск. – тихо, очень тихо сказала Рейчал проходя мимо.
Вскоре в комнате остались только Джан, Томас, Элим, Юстина и Бен. Ребята, обхватив раненного , спешно покинули, свою бывшую, почти родную, комнату «отдыха». Бен на прощание оглянул еще раз тьму и отвернулся. Грузовой лифт закрылся.
* * *
Пережитый день не стоит следующих двух, так думал Бен. Что будет дальше страшно представить. А впрочем, куда хуже? ФИНИШ намеревается убить всех? Зачем? Хватит терзать себя призрачными фантазиями, ФИНИШ – зло. Это твердили все, а Бен таил надежду на обратное. Нужно было свалить раньше и все бы обошлось.
– Я безрукий, но не безголовый, выкладывай все, что ты знаешь – требовательно начал Джан, страх уступил место злости. После хрипло и тихо добавил – Бен, держи его на мушке
У Томаса кровь отхлынула от лица, увидев дуло дробовика прямо перед носом, но все же, сглотнув слюну, начал говорить.
– Я скрыл Элима от них, специально набрал группу, как все кураторы ФИНИШа. А сегодня они узнали. Узнали, что я не отправил вас в Радем, до того как бесконечность сменилась на числа. Меня уволили и приняли решение ликвидировать группу. Я не мог! Не мог оставить Элима!
У Элима от этих слов перехватило дыхание, он закрыл уши и сжимался в комок, как еж, всякий раз когда Томас произносил его имя.
– Его родители скончались. Не дождались возвращения сына. Я взял его на опеку еще до его возвращения из Радема. Но когда он вернулся раньше времени и немым, я сразу понял, что в Радеме что-то не так. Еще месяцем ранее, дети хоть и не помнили ничего, но были хорошо образованы. Я решил узнать… С помощью вас…. Простите.
Линц едва сдерживает собственные слезы. Ищет понимание Элима, но тот лишь презренно обдает его взглядом и снова сжимается.
– Не неси чушь! Ты знал! Знал Все! К какому хрену ты подослал к нам Элима? – Азиат кинул короткий взгляд на чернокожего парня – Мы не виноваты в твоем горе! Посмотри на меня! Я умру от потери крови…– Джан тяжело дышит, ему едва хватает дыхание на три слова – Ради тебя? Иди к черту тварь!
– Они знали про возвращение Элима, мне бы пришлось…
– Почему только с бесконечностью? – Бен опустил оружие, от этой озвученной мысли кровь застыла в жилах.
– Честно не знаю! – он снова упал на колени – Никому и кураторов этого не говорят! Есть приказ отправлять рано вышедших детей обратно. Без всяких подготовок, не как было у вас, а сразу.
– Значит это все ложь? Ты врал на счет вознаграждений? – Юстина волнительно вмешалась в разговор. Томас ни капли не медля тут же выпалил глядя прямо в глаза поочередно каждому.
– Нет-нет-нет. Все уже у ваших родителей.
Джан пнул его в плече, Линц бы тут же упал от удара, но вовремя подперся рукой.
– Ты кусок дерьма, Томас. Ни черта тебя не оправдывает. Моя кровь на твоих руках. – рявкнул почти ему в лицо.
– Концентрат заживит тело, тебе его нужно принять, но знай о при…
– Где его взять?
– Но знай о приступе си…
– Я сказал: где, его, взять!? – Азиат кивнул Бену, что бы тот снова наставил оружие.
– В Радеме – с ужасом выдохнул Томас – Я не смогу тебе достать его в Локсаре. Теперь не смогу. – он поник, голос совсем тих и полон отчаяния, как будто готовится к выстрелу в голову.
– Ну и тварь же ты, хорош! Герой гребаный, не удалось спасти мир?
Линц притупился, отвел взгляд и тихо сказал.
– Я все еще надеюсь, что вы пойдете в Радем
– Черта с два! Ты выведешь нас из Локсара или я сам лично вышибу твои геройские мозги! – Джан прокашлялся, но больше ничего не добавил.
Томас тоже смолк и на оставшиеся время потуплено забился в дальнем углу лифта. Даже глаз не смел поднять. Юстина смотрела на него, как на кучку фекалий, даже морщилась от якобы вдохнувшего в себя смарда, но больше не плакала. Худшее, казалось, позади
От стеклянной поверхности отражается лик Джана, он терпит муки боли через силу, делает вид что не больно, но дыхание его выдает. Если бы не ночь на дворе, окно бы не играло роль зеркала, через него лишь одиноко просачивается свет зажженный в квартирах высоток. Хотелось спать, от тренировок Рейчал и бойни в ФИНИШе усталость влезла в тело. Кажется оно живет уже в своем мире, его не волнует что сейчас нужно бежать из города, телу хочется спать. Куда теперь? В Браселону? К родителям? Как же хотелось, что бы все это оказалось кошмарным сном.
Элим в отчаянии, как и все, но он особенно грустный. Смолянистые капли тоски буквально проглядывали в его взгляде. Что-то старательно рисует в блокноте, кажется его отягчала вина за ранение Джана. Но ведь вина не его. Он подошел ближе и, склонив голову, передал записи.
“Я не останусь с ним. Отведи меня в Радем”
Бен прочитав, словил себя на мысли:
«Радем? Нет. Все кончено. Извини, Элим, в Радем мы не пойдем.»
Но дрожащая рука так и вывела чернилами на бумаге короткое:
“Хорошо”
Внутри все заклокотало, глаза горели от наворачивающихся слез, но в то же время стало легче. Побег это несомненно хорошо и плохо одновременно. Они разойдутся по своим жизням и вряд ли вспомнят потом друг друга. А ведь вспоминать-то больше и нечего. Разум лишь принимал отчаянную попытку создать воспоминания там, где их нет. Начали носиться в голове странные мысли. Совсем не хотелось потерять связь с товарищами, но и просить их пойти в Радем тоже.Элим не подал вида своей радости, лишь кивнул так, как когда-то, совсем не давно сделала это Сара. Вдруг удурчающий вопрос, ответ которого, казалось, сыграет главную роль.
– Эй, Томас! В Радеме можно умереть?
– Нет – он на миг посветлел, но лишь на миг. Джан кинул на него свирепый взгляд.
От сердца отлегло, словно десятикилограммовую гирю только что убрали с груди. Может от того, что это возможность встретить Пенни? Может помощь Элиму? Или скрыться от нищеты мертвых городов и безвкусной роскоши Локсара? Что-то внутри, тянуло в Радем, но трезво взвесить свое желание сил не хватало. Лифт остановился и двери открылись.
* * *
Ребята накинулись с расспросами на Томаса, Джана тоже окружили тревожными возгласами, впрочем оставаясь при этом на почтительном расстоянии. С их лиц обезумевшая паника так и не сошла. Спрашивали, о том кто убил охранников, кто выстрелил в Джана, что будет дальше. Бена это не интересовало, все ответы он уже слышал. Сара стоит в сторонке, уставшая, но на ее лице нет тревоги, читается скорбь. Тусклыми, пустыми глазами рисует узоры. Бен знает этот ее взгляд, она думает о чем-то, но не о происходящем явно.
– Ты чего? Перестань грустить, нужно собраться с чувствами, мы уходим…
– Знаешь. Я уже настроилась идти в Радем, мне уже не страшно, хуже все равно быть не может. – Сара старалась говорить тихо, но Элим все же услышал и взволнованно подошел.
– Я уже привязалась к ним, даже к Малху. Они моя семья, а не старый подонок. Пошли со мной? Ты же тоже хочешь! Пошли в Радем! – сейчас она не скрывала своего звонкого голоса, обернулись все. Джан взъерошился, но сосредоточенно ждал ответа. Томас ответил за Бена.
– Капсулы отправки в Радем за этой дверью – медленно, словно слова застревали в горле.
Сара пристально посмотрела на табличку “Калрэй”, будто ища в ней скрытый смысл. Джан демонстративно качнул головой – идея ему не понравилась. Некоторые ребята начали толкаться и пихаться к выходу из здания.
– Никто не пойдет в твой Радем. Выпускай нас – не выдержал один из близнецов.
– Стойте. Рейчал, Белла, пошлите? Вы знаете, как для меня это важно! – Малх ошпарено сжал губы и посмотрел на Бена.
– Ощутить надежду – и сразу лишиться ее? Да вы гоните! Томас, открывай чертовы двери!
– Эй тише! Решаем проблемы по мере их поступления. Он меня обработать должен. Будете приператься потом – голос Джана дрожал, как катящаяся банка пива по асфальту.
– Вторая в лабораторию – Томас нервозно выпалил, кивая на запертую дверь справа.
– Обработаем рану, а потом валите куда хотите, черт, я вам даже двери придержу! – нетерпеливо рявкнул Джан близнецу, срывая голос до шепота.
Обстановка накалилась до филиала ада на земле. Ребята, еще не давно будучи относительно сплоченным коллективом; расточительно хлещут масло в огонь. Томаса– кающегося Магдолина – стало искренне жаль, таскал каштаны из огня, лишь бы вернуть доверие ребят. Он судорожно звенел ключами ища в связке подходящий и открыл дверь. Зашел и через секунды лампы загудели от напряжения, в комнату ворвался долгожданный свет.
В лаборатории стоял свежий чистый воздух, окна тут присутствовали. Вся мебель из холодного, белого, как мел, металла. Несколько столов со всяческими приборами, из всех их Бен знал только микроскоп, и тот еле похож на него. Он робко глянул в окно, убеждая себя в том, что здание не окружено и тут же подошел закрыть жалюзи. Никого. Хватит на сегодня обезумевших криков, открытые окна создавали только лишнюю тревогу. Хотелось хоть на минуту уйти от плотных объятий волнения.
Томас взмахом руки снес все пробирки со стола, что бы уложить Джана. Лаборатория превратилась в жалкое подобие прозекторской, кровь растеклась алыми, как маки, пятнами на полу вперемешку с зелеными растворами пробирок. Азиат терпел, даже писку не подал, выдерживал всю “операцию”. Линц спешно обрабатывал плечо, хрустя стеклянной кашей под ногами. Яков сидел, как на иголках, оглядываясь на входную дверь, словно ждал, что она по щучьему велению откроется. Марк подавал все, что тот просил, но как дело дошло до слово «соль», всех нервно передернуло.
– Сьешь эти таблетки. Одно обезболивающее, второе антибиотик. И приготовься к тому, что сейчас будет больно.
Джан не успел ничего сказать, как на его рану бухнули щедрую горсть соли. Крик сжался в стон: прикусил свободную руку. Ребята чуть не задохнулись от увиденного. Все разом сделали невольный шаг назад, под защиту стен.
– Како... – глубокий хриплый вдох – черта! – его лицо защемило в чудовищном крике, оно стало желто-зеленым, словно вылито парафином. Слезы брызнули из глаз в прямом смысле слова.
– Терпи, соль уберет возможное нагноение и быстрее затянет рану – Линц судорожно убирает излишки, а после перебинтовывает плече.
– Я думал, что соль нельзя сыпать на рану – в недоумении Марк споткнулся о стол и присел, будто так и задумано.
От вида Джана собственное тело закололо. Отойдя к противоположной стене, где стояла Сара, Бен привалился к ней, спускаясь в сидячее положение. Девушка сразу прильнула ближе и взяла вспотевшие руки Бена в свои. Стало немного спокойней.
– Не сыпь мне соль на рану! Она потом будут чеса…
– МАЛХ! – хором гаркнули все присутствующие окатив волной презрительного взгляда.
– Ты, хоть понимаешь, что ты идиот конченный?
– Я лишь хотел разрядить обстановку...
* * *
Юстина, не сдерживая панику, наворачивала круги по комнате. Рану обработали, но Джан так и не посмел пока встать, лежал не двигаясь, словно каждый вздох приносит нестерпимую боль. Еле шевеля сухими губами он окликнул Томаса.
– Ты специально взял Нейс в группу?
– И да и нет. ФИНИШ нашел ее случайно, а я забрал в свою группу. Знал, что она твоя сестра. – его голос ровный, но полон отчаяния.
– Так скажи, все же. Чего ты ждал? Почему не отправил нас сразу в Радем?
– Элим, я боялся отправлять его в неизвестность. Устал уже объяснять, все люди совершают ошибки, я сделал ошибку, но в благими намерениями. Я не хотел вам зла, извиняюсь в тысячный...
– Что это? – кто-то вскрикнул как резаный. Все устремили взгляд на желтый шприц в руках Марка. На пластмассовой поверхности виднеется знак бесконечности.
– Ставлю на кон свою печенку, что он не скажет!
– Не смей врать! – Джан еле приподнялся, в ожидании честного ответа.
Томас отпрянул от стола, занимая место видное каждому глазу в комнате.
– Обязательная вакцинация детей при рождении. Числа на затылке – от нее. Раньше цифры были важны, так как из Радема детей забирали родители в ручную, отсюда: подходящий срок – сигнал о конце взросления. Здания планировалось расставить везде и сделать, как убежища для детей. Но нашлись лучшие технологии, а комнаты остались пустовать. Сейчас вакцина работает, как автоматическая система транспортировки по месту жительства.
– Уже можно выдвинуть свои теории на КЭ МЭ ША? – Малх снова влетел в диалог со своей фамильярностью, но его все пропускали мимо ушей.
– Ты хотел сказать что-то о приступе... что с ним? – Злость азиата сменилась на любопытство, но голос так же дрожит от боли.
– Приступ синектида. Мгновенное старение по окончанию действия концентрата в три раза. Ко всему прочему бесплодие.
– Заложники юности… – тихо, почти шепотом выскользнуло из уст Юстины
– До того, как о побочном эффекте узнали, приняло слишком много народа. Если не примем концентрат вовремя, то просто умрем от резкой старости. – Поторопился прояснить Томас, его взгляд был совершенно серьезен.
– Так что на счет Радема? – Малх снова попытался втиснулся в разговор.
– Открывай двери – нетерпеливо оборвал его один из близнецов.
– Какая минимальная доза концентрата? – ни слушая никого спросил Джан
– Пол года – Томас резко поднял глаза на азиата.
– От старения в полтора года я же не умру? – в его больных глазах заплескалась надежда.
– По всей логике нет, организм меняется не сильно
– Ставь вакцину Нейс. Я убью двух зайцев одним выстрелом. – уверенно, слишком уверенно сказал будучи раненным
– Джан… Ты пойдешь в Радем?... – грустно отозвалась Юстина.
– Я тоже пойду. Не думаю, что долго проживу в Локсаре после погрома в ФИНИШе – Марк, дерзко и уверенно вступил в разговор.
В комнату ворвались волнительные обсуждения. Сара оживилась и поддерживала назревающую идею, Белла скрылась за плечами надрывающегося Малха. Нейс щурилась от больного укола в затылок, рядом Джан, шептал что-то ей на ухо.
Весь шум разрубили как щепку топором, оглушающим выстрелом в склянки. Цветная жидкость осыпалась, точно бисер на пол, накладывая в лабораторию идеальную тишину. Тревога растеклась по венам, как кислота.
– Ян, мы уходим – Яков навел пистолет прямо на лицо Томаса.
– Да, мы тоже. Открывай двери!
Линц без промедления сорвался с места и, проскользив на хрупком стекле в коридор, открыл двери. Толпа ребят ринулась из лаборатории. Бен едва успел различить тех, кто убежал, казалось выбежали почти все. На удивление, не вспомнил ни одного имени пробегающего мимо, мозг просто отказывался работать в таком темпе. Послышался надсаженный крик Томаса:
– Кресла в трансэйере – счетчик количества пассажиров. Не садитесь на них, и возможно ФИНИШ не сразу поймет, что вы сбежали из Локсара!
* * *
Закрывающаяся дверь выдворила шум ветра из здания. Стало тихо, но от этого тревога только усилилась. Правильно ли решил? Нужно ли было оставаться? Шаг вперед и два назад?
Обреченность.
Почему-то это слово, словно тавро, вцепилось в сознание. От удручающей мысли по спине прошел холодок. Он отвлекся от размышлений, что бы посмотреть кто остался. Десять человек из тридцати решили идти в Радем. Ошибки быть не может.
Справимся.
– Спасибо вам – Малх тихо и аккуратно, стараясь не получить словесных оплеух.
– Не за что благодарить, у всех свои планы на Радем – сказал Марк, хлопнув товарища по плечу.
– В капсулы! – Томас эхом крикнул в лабораторию.
Как Бен дошел, хватая за собой Сару до комнаты с надписью “Калрэй”, уже и сам не помнит. Десятки прозрачных цилиндров выстроенных по всей площади, точно строй солдат. От каждой идут копна проводов подключенных к одному единственному компьютеру. Свет тусклый, едва освещает помещение. Джан с опаской провожает Нейс, Сара быстро забралась в узкую щель капсулы, а Бен уже проталкивает к себе дробовик. Томас стучал по клавиатуре, лишь иногда оборачивался. Вместо блеклого зарева тусклых ламп, все вокруг залило болезненно-зелёным светом . По перепонкам прошелся скрежет когтей: оглушительная сирена залила все здание. Томас что-то волнительно пытался сказать, но все без толку, он как рыба. Ничего не слышно. Капсула захлопнулась.
Больше в комнате “Калрей”, Бен ничего не смог увидеть; туман заполнил все узкое пространство. Стекло задребезжало опуская внутрь тонкий как лезвие, синий луч света. Слизистая глаз мгновенно пересыхает, в нос ударяет резкий запах, он почти безвкусен, как перец, разрывает зудом все внутри. Становится легко, тело обдает сильным ветром, чувствуется, как будто его обтянули полиэтиленом. Тревога улетучивается вместе со всеми мыслями. Звук исчезает, картинка разглаживается в белый лист. Туманный сумрак. Тепло. Сияние.
«Идентификация»
«Бенджамин Уокер»
«754»
«Сканирование»
«Ликвидация огнестрельного оружия»
«Подготовка к отправке»
«...»
«Отправка выполнена успешно»
Глава 10.
Сумрачное состояние не отпускало. Бен помнил, что свалился с ног и рухнул прямо на росистую траву, после расслышал глухой грохот – упали друзья. Падать было не больно, но тело тотчас притянуло к земле, как если бы упал вместе с наковальней. Какое-то время, он лежал в полудреме, иногда тревога проникала в сознание, но быстро исчезала, словно уходила по какому-то особому каналу. Рассеялись крики и плач, исчезли выстрелы и шумы механизмов, только цикады хором стрекотали, словно соревнуясь друг с другом. С родителями, они часто ездили за город, но цикад Бен никогда не слышал, разве что по телевизору. А видел в живую, как максимум саранчу, и ту, ловкие гекконы быстро съедали – сам лично наблюдал это зрелище: хруст сминающегося насекомого в пасти и крылышки расходились в разные стороны. Рептилия, перекусив, облизывалась – мелькающий и трепетный двойной язык, а после скрывалась в высокой траве, словно тут и не было никогда.
Бен постарался поднять тяжелые, налитые свинцом веки, но сквозь узкие щелки просвета, удалось увидеть только темное небо усыпанное звездами. Чистый, легкий ветер приятно обдавал кожу, Бен обессилено закрыл глаза. В образах представлялось, что он в открытом поле, в которое так стремился убежать со стыда из гардероба; или на травянистом берегу моря. Он никак не мог припомнить, как следует пользоваться руками и ногами, а мысли выскакивали из сознания, погружая в крепкий сон. В первые за три часа, с тела спала мантия тревоги.
