Текст книги "Истинный мир (СИ)"

Автор книги: Аноним Тайрен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Арка 0: Дни серости

Момент нулевой: Обыденность

Молодой человек не торопясь шёл по дороге. Спешить особо было некуда, он как обычно вышел из дома с большим запасом по времени. Один за одним отмеряя шаги, он планомерно приближался к одному из своих мест заключения – к работе. Хотя конечно объективно говоря, тюрьмой это здание не назовёшь, но проводя в нём по девять часов практически каждый день, именно так оно и ощущалось. Тюрьма. Казалось, что он уходил домой только чтобы поесть да поспать.

Каждый день. Ну, или ему просто так казалось. Выходные дни никто не отменял. Но что можно успеть сделать за два неполных дня? Минимум. А почему не полных? Потому что, чтобы почувствовать хоть капельку жизни вне работы, пытаешься бодрствовать как можно дольше, и к выходным просто уже валишься с ног от недосыпа. Ну, так вот, в выходной можно, например, съездить в нормальный магазин, купить себе пару вещей. Удовольствия особо не получишь, но хоть голым ходить не придётся. Или же отправиться в поход! В ближайший лес, конечно же. Пожарить шашлыков, поспать в палатках, а на следующий день собраться и пойти снова домой. А ещё можно целыми днями смотреть сериалы, вот уж развлечение так развлечение. Хотя современный мир и предлагал просто неимоверное количество способов потратить отведённые тебе часы, все они ощущались как пустая трата времени.

В последние годы ему всё казалось серым и унылым. Наверно хорошо быть ребёнком! Ты не задумываешься о смысле жизни, тебе не нужно платить по счетам, не нужно подыскивать партнёра, с которым тебе придётся провести остаток жизни. Ты просто живёшь не о чем не думая, прожигая свои дни один за другим. У тебя есть мечта! Или нет. У него не было. Ни в детстве, ни теперь, когда он шёл на работу. Большую часть жизни он просто плыл по течению. Ходил в школу, затем в ближайший к дому институт, а вот теперь и на ближайшую к дому работу. Конечно же, работа располагалась не прям уж так рядом с домом, но и не на другом конце города.

Он не торопился. Спешить было некуда. Начал накрапывать мелкий дождь. Ему нравился дождь. И одной из причин являлось то, что другим он не нравился. Эти чувства удручённости и уныния, витавшие в воздухе во время дождя, немного даже подбадривали его. Не то что бы он был садистом, любил пытать людей или хоть как-то издевался над ними. Нет. Но когда остальные чувствовали себя плохо, ему было хорошо. И наоборот. Он ненавидел праздники. Все эти радостные люди на улицах бесили его до глубины души. Все эти парочки, обнимающиеся в день святого Валентина. Эти школьники с цветами в день учителя. Эти ужасные поздравления в дни рождения. Ах да, и особенно он не любил новый год. Целая неделя! Целая предновогодняя неделя радости для всех остальных, и абсолютно невыносимой печали для него.

Зачем? Зачем все эти люди отмечают свои дни рождения? Зачем они отмечают новый год? Ведь каждый прошедший год делает их старее! Год за годом мы только стареем, не имея никакой возможности это изменить. Праздновать до 18 лет ещё куда ни шло, но зачем это делать после? Зачем отмечать день собственной старости? И тем более радоваться этому – "Я стал старее ещё на один год! Ура!". Люди, что с них взять.

Да, в какой-то мере ему даже было противно, что он родился человеком. Таким же человеком, как и все остальные. За это он ненавидел себя. За то, что он не в силах это изменить. А ведь так хотелось. Хотелось вырваться из пут смерти, показать ей средний палец и пойти своей дорогой, той которую он сам выберет. Выберет, когда освободиться от своей смертной оболочки. А сейчас ему всё равно. Он просто идёт по дороге вперёд.

Правда иногда его посещала шальная мысль взять кредит, открыть своё дело, накопить денег, всё продать и отправиться в путешествие. Просто пойти, куда глаза глядят. Он бы обошёл весь свет, посмотрел бы вживую на мир. Ведь почувствовать всю тяжесть подъёма в Альпы, это совсем не то же самое как увидеть эти горы на картинке. Сама мысль о том, чтобы сорваться с места и отправиться куда-нибудь неизвестно куда, радовала его. Но он ненавидел риск больше всего. Эта жизнь была не так уж плоха, и не хотелось бы её добивать прогоревшим бизнесом и висящим на плечах огромным кредитом.

Не так уж плоха? Или может он был не так уж притязателен. Ещё с ранних лет он понимал, что его семья не может позволить себе всё, что ей хочется. Нет, конечно же, они жили не бедно. Наличие собственной квартиры всё-таки поднимало их на ступень выше, тех, кто жили в общежитиях. Но ведь есть и те, кто живёт в частном доме, а ещё те, кто мог позволить себе машину. А может ещё и дачу. А кто-то и личный вертолёт имел, но это уже крайности. В общем, жили они не бедно, но и вовсе не богато.

С самого детства привыкнув к такому уровню жизни, он и сейчас продолжал жить так. Тратился он только на то, что он действительно считал необходимым. Хотя иногда и баловал себя какими-нибудь неожиданными, и не очень-то и нужными покупками. В какой-то мере это было похоже на болезнь. Покупая что-то необычное, он чувствовал удовольствие от самого факта, что что-то купил. Но даже этого оказывалось недостаточно, чтобы потратить все те деньги, которые ему выдавали в месте заключения.

И он просто их копил. Иногда откладывая больше половины своей заработной платы в копилку, ему казалось, что так он становиться чуть ближе к своей цели. Ему не нужны были ни дача, ни машина, ни вертолёт. Он просто хотел вырваться из оков этого пожизненного рабства и начать жить как человек. Как свободный человек.

Возможно, ему стоило бы уйти куда-нибудь в лес и стать отшельником. С его ненавистью к человечеству, он бы спокойно смог прожить один. Да и человечество бы уж как-нибудь без него справилось бы. А в лесу можно собирать грибы да ягоды. Охотиться на мелкую живность. Построить себе дом своими же руками. Похоже ведь на свободу, не так ли? Но он не хотел. Не хотел лишаться всех достижений человечества за тысячи лет его существования.

Какое лицемерие, не правда ли? Любишь кататься, люби и саночки возить. В его же голове эта пословица звучала примерно так – "Хочешь пользоваться интернетом, газом и водой, паши на нас как раб всю жизнь". Грустно. С таким мировоззрением ему приходилось жить день за днём. Год за годом. И легче не становилось. Отчаяние всё нарастало. Ненависть к человечеству и к самому себе, как к части мира людей, становилась всё крепче. Это чёрное чувство давило со всех сторон, сжимая сознание в тиски, и притупляя все остальные.

Но его воля была сильна. Детство, проведённое в теле маленького слабого ребёнка, закалило его. Воспоминания о беззаботном детстве всегда плавно перетекали в мысли ненависти к своим одноклассникам. Может и не так уж много плохого с ним случалось, но он помнил всё. И отвращение к этим людям, с возрастом, никуда не девалось, оно лишь просто лежало в уголочке, ожидая момента, чтобы заполнить собой голову вновь.

Иногда в его сознании рождалась мысль – "А не начать ли уничтожать человечество прямо сейчас?" Выйти на улицу, и планомерно убивать одного человека за другим. Думая об этом, ненависть, бушующая в его голове, немного отступала, как бы одобряя это решение. Но до дела никогда так и не доходило. Ведь ему всё равно не хватило бы времени, чтобы убить их всех. Сколько там всего людишек? Семь миллиардов? Восемь? Неважно. Их слишком много. Ему не хватит и всей жизни, чтобы расправиться со всеми.

К тому же, не все люди виноваты в том, как устроено наше общества. Ведь в глубине души, ему просто хочется свободы. Он хочет увидеть мир, в котором каждый занимается, чем хочет. Мир, в котором работа приносит удовольствие. Обычные люди не виноваты в том, что только маленькая горстка человечества живёт так, как им хочется, а все остальные должны вкалывать от рассвета до заката. И убивая случайных прохожих, не изменить ситуацию к лучшему.

Разве существование этой случайно выбранной женщины на улице делает мир хуже? Разве её убийство принесёт хоть сколько-нибудь добра в наше общество? Её смерть не решит ни его проблемы, ни чьи либо ещё. Возможно, даже её смерть запустит новую волну зла. Её милые детишки останутся сиротами, пойдут воровать на улицу, умрут в перестрелке с хранителями закона, забрав с собой парочку ни в чем не повинных прохожих.

Нет. Случайные убийства ничего не решат. Может они и помогут выпустить пар, но в глобальном смысле, лучше от этого не станет. Да и уничтожение всего человечества проблему тоже не решит. Ненависть к своему смертному телу никуда не денется. Наверно, лучшим вариантом было бы умереть вместе со всеми. Мысль об апокалипсисе, уничтожающем всю планету, была самой приятной и логичной из всех. Нет людей – нет проблем. А своя собственная смерть это мелочи. Разницы между тем, чтобы умереть завтра или умереть через 30 лет он особо не видел. К тому же понимание того, что после апокалипсиса умрёт не только он, но и вообще всё живое, грело ему душу.

В какой-то момент, он даже заметил, что чувство ненависти начало приносить ему удовольствие. В голове перестали рождаться раздирающие душу противоречия, всё казалось простым и логичным. Он начал видеть в людях просто мелких букашек, копошащихся в грязи. Все их заботы и стремления казались такими мелочными и незначительными. Ощущение того, что он тоже часть этого мира, начало сходить на нет. Появилось чувство, как будто он смотрит на всех со стороны, как будто он больше не человек. И только осознание своей смертности раз за разом возвращало его на землю.

Он был готов пойти на что угодно ради вечной жизни. Молить любых богов, призывать самых страшных демонов ада, что угодно. Он даже был готов служить вечность тому, кто даст ему то, что он хочет. Рай, ад, демоны, ангелы. Неважно, на какой стороне стоять, главное чтобы это не заканчивалось. Даже такая скромная и скучная жизнь как эта, была бы значительно лучше, чем забвение. Что угодно лучше, чем небытие.

Думая так, он продолжал ждать. Ждать того, что кто-то могущественный предложит ему работу, платой за которую будет бессмертие. Но годы шли, и ничего не менялось. Он был лишь маленьким человеком, всего лишь песчинкой на этом пляже под названием люди. Никаким богам он был не нужен. А может, и вовсе не было никаких богов, он не мог этого знать наверняка. Но надежда продолжала тлеть в его сердце.

Он продолжал идти. Идти по дороге под названием жизнь, приближая свою смерть с каждым сделанным шагом. И, кажется, только ненависть поддерживала в нём сознание. Пылающая, всеобъемлющая ненависть. Она спасала его от других, более противных чувств вроде отчаяния, обречённости, грусти. Только огонь ненависти продолжал ярко полыхать у него в душе. Только он заставлял его двигаться вперёд. Только он позволял ему не сойти с ума и не прервать свою жизнь раньше срока.

Ненависть. Он уже давно не боролся с ней. Ведь лучше не тушить единственный костёр, который греет тебя в холодном лесу. Пусть даже этот костёр и горит чёрным пламенем. Неважно. Продолжать жить – вот что важно. Не при каких обстоятельствах не умирать, наслаждаться каждым мгновением, идти вперёд несмотря ни на что. Вот путь, который он избрал. И хоть из двигателя и валит чёрный дым, пока он продолжает работать, его всё устраивает.

Если не можешь изменить мир, то тебе остаётся только поменять свой взгляд на этот мир. Привыкнуть. Слиться с окружающей действительностью. И продолжать жить. Возможно, серость вокруг не так уж и плоха. Даже сама земля день за днём пытается привести всё к одному цвету. Плакаты выцветают от жаркого солнца. Краска с домов и заборов смывается под проливными дождями. Насколько бы яркой ни была вещь, созданная человеком, с годами всё тускнеет под действием сил природы.

Но, даже привыкнув к бесцветному миру вокруг, люди по-прежнему продолжали бесить его. Эти глупые мелочные человечишки, незнающие ни малейших правил приличия, тупые как самый древний нож, не обращающие на окружающих ни малейшего внимания. Эти существа делали всё, что только могли, чтобы ненависть в нём никогда не угасала. Оставаясь наедине со своими мыслями, где-то там, в глубине, он видел её. Тьму. Абсолютную тьму своей души. Подпитываемая ненавистью, она бушевала в попытках вырваться на свободу. Но он не мог ей этого позволить. Более того, именно она закалила его характер. Сделала тем, кто он есть. Спокойным и рассудительным, готовым противостоять любой жизненной проблеме. Как минимум таким он считал себя сам. Ведь ничто не может быть сложнее, чем ежедневная борьба с самим с собой за то, на какой стороне стоять. Светлой либо тёмной.

Эта бесконечная битва вылилась в невероятный контроль над самим собой. Он был добр, тогда когда хотел этого, и был злым, когда считал это необходимым. Никаких угрызений совести или сожалений. Только взвешенные и продуманные решения. Иногда, когда ненависть разгоралась с новой силой, он представлял, как зверски убивает своего обидчика. Неважно кто это был, случайный прохожий, задевший его плечом, или кашляющий на весь салон попутчик в автобусе. В его фантазиях эти люди умирали с особой жестокостью. Но расчленял их не он, а тьма.

Маленькая девочка с чёрной косой, всегда крайне изощрённо прекращала жизнь ненавистного человека. То отрубит голову и выкинет её за горизонт. То отсечёт руку, и надаёт ей же бедняге пощёчин. То сломает ногу и запихнёт её человеку в зад. А то и просто поделит мерзкого представителя людей пополам своей огромной косой. Этот образ девочки, раз за разом возникавший в его сознании, стал даже немного родным. Ему казалось, что лишь только она, по-настоящему его понимает. Как будто именно она придавала ему сил. Тьма.

Со временем она перестала бушевать. Да и зачем? Сознание как будто разделилось, пытаясь справиться с непрекращающимся потоком чёрной ненависти. Видя в своей голове образы умерщвлённых людей, ему становилось легче, напряжение спадало, и желание идти убивать в реальном мире потихоньку гасло.

Так он и продолжал жить день за днём. С чувством то слегка угасающей, то разгорающейся вновь ненависти, и с тьмой, занявшей солидный уголок его души. Это был больше не бой, а скорее симбиоз, созданный только с одной целью. Выживание.

Арка II-1: Горная охота

Момент пятьдесят восьмой: Путешествие в горы

– Есть хочешь? – в ответ Гроверу раздался радостный тяфк.

Шёл уже второй день с тех пор, как он покинул город новичков. И теперь, блуждая по лесу, он ощущал такое же чувство свободы, как то, что всегда было с ним во время охоты в его родном мире. В лесу никто над тобой не властен. Тебе не нужно собирать эти дурацкие монеты, чтобы обменять их на какие-то нужные вещи. Ты всё делаешь сам. Захотел поесть – подстрелил куропатку, выпотрошил, зажарил, вот тебе и ужин. А оставшееся мясо оставил на ночь коптиться на углях, чтобы не испортилось. Воду можно было добыть из росы, накопившейся на крупных листьях местных растений. Свобода и независимость от других – вот главные преимущества жизни в лесу.

Гровер достал из сумки кусочки убитой вчера птицы, кинул немного волчонку, облокотился на дерево и неторопливо приступил к трапезе. В лесу он был сам себе хозяином, и сам решал, куда и как быстро ему идти. Сейчас же ему просто хотелось насладиться мясом птицы, не думая больше не о чем.

К концу второго дня охотник вышел к обрыву. В этом месте лес резко заканчивался, и дальше виднелось только море, вплоть до самого горизонта. На данный момент для Гровера спуститься по обрыву не представлялось возможным, земля уходила вниз метров аж на триста. Да собственно и не собирался он этого делать, так как снизу бушевала лишь одна вода.

Продолжая исследовать лес, на третий день он вышел на равнину. Впереди, где-то в километре от него начинались горы. На самом деле Гровер вышел к этим горам не впервые. Изучая неизвестную ему местность, он уже несколько раз натыкался на эту равнину, но так как лес был исследован ещё не полностью, возвращался обратно в чащу.

Но в этот раз всё было иначе. За три дня он обошёл лес вдоль и поперёк, и ничего интересного там уже не осталось. К тому же, его цель не изменилась – он всё так же хотел найти великую тварь, победив которую, он смог бы точно сказать, что превзошёл своего отца. И именно там, в неизведанных горах, могли водиться доселе не виданные и крайне опасные существа.

Остров, где он жил, представлял собой довольно-таки равнинную территорию. Имелось только несколько небольших скалистых районов, в которых его племя никогда не охотилось. Так что теперь, делая первый шаг из леса, он покидал зону комфорта, отправляясь навстречу опасностям. Возможно, эти горы станут его могилой, а может, будут ступенькой к становлению ещё более хорошим охотником.

И первой неожиданной проблемой, с которой столкнулся матёрый охотник, стал очень сильный ветер, пробиравший аж до костей, и сильно усложнявший движение вперёд. Его одежда явно не была приспособлена к такой суровой окружающей среде. Взбираясь всё выше по сильно наклонённой поверхности, ему приходилось часто отдыхать, делая привалы каждые пару часов. Волчонок, который всё это время следовал за ним, тоже не выражал восторга от всего происходящего, но всё же стойко терпел все невзгоды и неукоризненно шёл вперёд.

На ночлег Гровер остановился в какой-то небольшой пещере. Судя по старым останкам каких-то рогатых животных, это место служило пристанищем для местного хищника. А то, что свежих трупов не было, означало, что пещера давно заброшена, и оставаться в ней вполне безопасно. Собрав мох, сухую траву, и немного хвороста с местных кустарников, Гроверу удалось разжечь костёр. Пламя горело не сильно, но этого вполне хватало, чтобы согреться.

За время подъёма ему удалось встретить парочку горных козлов, которые завидев его, быстро упрыгали прочь, не дав и малейшей возможности их подстрелить. Поэтому ужинать пришлось остатками копчёного мяса птицы, подстреленной ещё в лесу, да тремя маленькими яйцами, найденными в птичьем гнезде, пока собирал хворост.

Уже засыпая, Гровер что-то почувствовал. Волчонок, который до этого лежал у гаснущего костра, решил перебраться к более сильному источнику тепла. Прижавшись к своему хозяину, и закрыв нос лапами, он уснул под боком своего покровителя. Гровер, в общем-то, был и не против. Волчонок оказался очень тёплым, как маленькая печка. Так что такой симбиоз получился очень даже кстати для этой неизведанной суровой местности.

С вечера просушив немного мха, к утру у Гровера была готова теплосберегающая прослойка для его одежды. Придав слегка форму пласту мха, он запихнул его под одежду. Конечно, это нельзя назвать лучшим решением, но так как альтернативным вариантом являлась смерть от переохлаждения, выбора особо не было.

С каждым часом охотник и его спутник забирались всё выше. В отличие от леса, горы показались ему крайне тихими. Только завывающий ветер не давал путникам побыть в полной тишине. В этот день им повезло. В паре десятков метров впереди им повстречалось некое маленькое существо, похожее на кролика. То был вискаши. Хоть и небольшое, но на вид вполне съедобное создание привлекло их внимание. Дувший прямо в лицо ветер, сыграл охотнику добрую службу – подобие кролика даже не подозревало о какой-то опасности. Одна точная стрела и вот существо уже в зубах волчонка, радостно несущего добычу к хозяину.

Зажаренный на костре сытный обед, придал обоим путешественникам сил. По пути им встречалось множество разных ягод, но Гровер хорошо знал, что некоторые ягоды могут быть крайне опасными, а в этом новом мире он ещё пока не встретил ни одной, которая показалась бы ему знакомой. Поэтому оставалось только надеяться, что существо, которое они убили, будет не последним на их пути.

Уже начинало темнеть. Поблизости ничего похожего на пещеру не наблюдалось. В связи с этим было принято решение остановиться на ночлег возле крупного булыжника. Метра два высотой и примерно три длинной, он вполне неплохо защищал от горного ветра. Остатков вискаши хватило для того, чтобы не ложиться спать голодными. На одной из сторон этого же булыжника нашёлся огромный пласт мха. Аккуратно отделив его от поверхности, Гровер получил одновременно и подстилку и покрывало. Укрывшись мхом, охотник и его напарник уснули.

Гровера разбудил волчонок, который вдруг неожиданно встрепенулся и начал прислушиваться. Где-то недалеко от них, с другой стороны булыжника, у которого они спали, кто-то ходил. Не издавая ни звука, охотник поднялся и осторожно выглянул из-за камня. На полянке, гуляла девочка с корзинкой. Она шмыгала ногами и всматривалась в траву, как будто что-то уронила и пыталась найти.

– Привет! – крикнул ей Гровер, выходя из-за камня.

– А! – девочка вскрикнула и уставилась на идущего к ней мужчину. – Вы напугали меня дяденька! А вы что тут делаете?

Девочка была не высокая, и фактически смотрела Гроверу в живот.

– Охочусь, – коротко ответил красноволосый.

– О-О-О! Так вы охотник?

– Да.

– Мой папа тоже охотник! И не просто охотник, а лучший охотник в городе!

– А твой папа случайно не знает, есть ли в этих горах великие твари?

– Если это животное или птица, то он точно о них знает.

– Могу я с ним встретиться?

Девочка радостно воскликнула:

– Конечно! – И тут же погрустнела. – Вот только я не могу вернуться сейчас домой… Мне велели собрать ягод на этой стороне горы, а я за утро только пару гроздей смогла найти. Я не могу подвести родителей.

Гровер заглянул в её корзинку, затем нагнулся, отодвинул листочек прямо у себя под ногами, и сорвал гроздь маленьких красных ягод.

– Вот эти собираешь?

– Ого! Как вы их нашли? Я ж прямо тут стояла и не видела их!

– Да тут вся поляна в них, я не знал съедобные ли они, вот и не трогал.

– Вся поляна? – девочка стала всматриваться в землю, пытаясь разглядеть хоть одну ягодку. – Не вижу…

– Вон одна прямо у твоей ноги, а вон ещё одна, в шаге справа от тебя.

– И правда. Пока вы не показали я и не увидела, как вы их находите?

– Листок, прикрывающий ягоды имеет особую форму, её ни с чем не спутать. Приглядись и сама поймёшь.

Девочка посмотрела сначала на место, где только что сорвала гроздь ягод, а затем снова начала всматриваться в землю впереди себя.

– Вижу! Вижу! – радостно прокричала она. – Дяденька, вы говорите, что тоже охотник, как и мой отец, я думаю, он будет рад с вами встретиться!

Момент пятьдесят девятый: Город в горах

– Я вернулась! – крикнула девочка, заходя в дом.

Её звали Элли. Дом, в который они вошли, находился в горах, среди других таких же домов. Около сотни построек, стоящих рядом друг с другом, были организованы в несколько улиц. Каждый ряд строений стоял несколько выше другого, таким образом, крыши нижних рядов служили мостовыми для расположившихся выше. Дома же при этом даже не имели толкового фундамента. Большинство из них стояли на сваях разной высоты, просто вбитых в каменную землю.

Прихожая, находившаяся у правой стены здания, плавно перетекала в лестницу, ведущую на второй этаж. С левой же стороны имелось две двери, в одну из которых и убежала Элли, как только переступила порог дома.

– Мам, а где папа? Я к нам гостя привела! Он тоже охотник, как и папа, – раздалось из комнаты.

Гровер не торопился заходить внутрь. У него не было никакого желания оставаться в городе хоть какое-то время. Единственное чего он хотел, это получить информацию о местных великих тварях и отправиться по их следу. Волчонок тоже стоял в прихожей, с интересом принюхиваясь к необычным запахам, витавшим там.

– И кого ты тут к нам привела, говоришь? – Из комнаты вышла молодая женщина, одетая в многослойное тканевое платье.

– Меня зовут Гровер, я хотел бы поговорить с охотником, живущим здесь.

– Моего мужа сейчас нет в городе, вернётся только к вечеру. Если хотите, можете остаться у нас и подождать его. Я думаю, ему будет интересно пообщаться с охотником из других земель.

Надежда быстро покинуть город вмиг улетучилась. И так как других вариантов он не видел, Гровер решил принять предложение. Всё-таки тот охотник и правда может что-то знать, а если он уйдёт из города прямо сейчас, то возможно потратит ещё не одну неделю на поиск великих тварей, которых тут может и не быть вовсе.

Женщина оказалась очень общительной. Её мужа постоянно не было дома, и целыми днями она сидела одна, обрабатывая кожу животных, и практически не выходя на улицу, в то время как её дочка частенько убегала под разными предлогами. Этим утром она пошла за ягодами тоже по своей инициативе, именно поэтому их сбор и вызвал у неё такие трудности, ведь кроме того, как они выглядят, она ничего не знала.

У них дома на стенах висело множество готовых изделий из кожи местной живности. В основном это были куртки и утеплённые безрукавки. Продажа одежды приносила им дополнительный доход, что позволяло спокойно переживать не слишком удачные охотничьи дни.

– Мне интересно как много монет нужно отдать за это? – Гровер указал на одну из кожаных вещей, висящих на стене.

– Эта рубаха без утеплителя, так что думаю, монет за семьдесят могу спокойно её вам продать.

У Гровера в данный момент в кармане лежало 12 серебряных и 60 медных монет, большую часть из которых он получил за задание на убийство волков. Ему вспомнилось, как он разозлился, когда вместо 120 монет ему дали всего 12, и сказали что это одно и то же. В тот момент ему хотелось сильно наподдать тому старику за вранье, но ситуация быстро разрешилась, как только старый ткач всё объяснил.

– Могу сначала померить?

– Конечно, но я уверена, эта рубаха будет вам как раз впору. Можете одеть её под вашу жилетку, думаю, она будет намного комфортнее, чем тот мох, что вы туда подложили.

Для дальнейшей охоты в горах явно нужна была одежда получше, чем мох и жилетка без рукавов. Гровер не знал, нормально ли это отдавать 70 монет за кожаную рубаху или нет, но никакого смысла копить деньги он тоже не видел. Монеты в горах не согреют и не накормят. А вот хорошая одежда будет как нельзя кстати.

Рубаха была сделана неплохо. Хозяйка подтянула несколько завязочек по бокам, и новый предмет одежды сел как влитой.

– По-моему, хорошо сидит!

– Да, вполне удобно, – Гровер одел поверх свою жилетку, дабы убедиться, что и вместе с ней всё будет ощущаться как надо.

– Сделано даже лучше чем у меня на родине, – он достал из сумки монеты, отсчитал 7 серебряных, и отдал их хозяйке дома.

– Спасибо за покупку. Я уверена, вы останетесь довольны.

Остаток дня они провели разговаривая. Если быть точнее, говорила в основном хозяйка, а Гровер просто сидел, периодически кивая в ответ. В какой-то момент Элли сорвалась с места и убежала в город "за приправами", а женщина приступила к готовке ужина.

– Я дома, – на весь дом прогремел сильный мужской бас.

– Дорогой, у нас гости, – донёсся голос хозяйки с кухни.

– Гости? – переспросил мужчина, заходя в комнату, где сидел Гровер.

– Я Гровер.

– А я Эфим, будем знакомы, – мужчина сел на обитый козьей шерстью стул, точно такой же, как и тот на котором сидел Гровер. – Так зачем к нам пожаловал?

– Я хочу узнать, есть ли в этих горах великие твари?

– Великие твари? Давно я не слышал этого словосочетания. Отец рассказывал мне об одной паре, они тоже искали великих тварей. Если мне не изменяет память, они так называли исключительно сильных животных, единственных в своём роде? – он вопросительно посмотрел на собеседника.

Гровер кивнул.

– В тот раз отец рассказал им о грифе, жившем на вершине одной из гор. Размах его крыльев был под четыре метра, просто огромный монстр, по сравнению с остальными.

– Они его убили?

– С тех пор в город они не возвращались, но и грифа больше никто не видел. Так что да, скорее всего этой птицы уже нет в живых.

– Так здесь больше великих тварей не осталось?

– Я этого не говорил. Возможно, я мог бы рассказать тебе, где обитает ещё один значимый представитель животного мира, но не бесплатно.

– Дорогой не жадничай, этот человек уже купил у нас рубаху и даже цену сбивать не стал, расскажи ему что можешь, – донеслось с кухни.

– А то я смотрю на нём одежда знакомая, ну хорошо, расскажу. Я сам не видел, но ходят слухи про огромного козла, что обитает на северной стороне этих гор. Уж не знаю, как он смог так отъесться, но ростом он с человека, а рога его длиной больше полутора метров. Правда, видели его всего пара человек. Хоть им и можно доверять, но сам факт того, что он так хорошо скрывается, делает охоту на него достаточно сложной.

– Значит на севере?

– Да, наше поселение находится примерно в центре этого горного хребта, так что да, от города иди прямиком на север, козёл должен обитать где-то на склоне. К сожалению точнее сказать не могу. Да и думается мне, если ты и впрямь охотник, выследить его не составит для тебя труда.

– Тогда я пойду.

– А может, останетесь на ужин? Мы можем и ночлег вам предоставить. Да, дорогой? – кажется, даже находясь на кухне, она слышала абсолютно весь их разговор.

– Можем, можем. Но только если он сможет заплатить.

– В прошлый раз я платил 5 монет за ночь, этого будет достаточно? – Гровер решил, что выходить из города и искать там укрытие в такой час уже поздновато, к тому же запах с кухни предвещал что-то содержащее мясо.

– Нас это устроит, – крикнула жена с кухни, не дав своему мужу и рта раскрыть.

– Оставайся, – несколько обречённо подтвердил её слова мужчина.

Момент шестидесятый: Охота на козла

Гровер покинул город рано утром. Семья, с которой он провёл практически весь вчерашний день, показалась ему очень дружелюбной. Даже с учётом того, что ему пришлось заплатить за ночлег, это того однозначно стоило – птица, поданная на ужин, была просто превосходна. К тому же, он обзавёлся нормальной одеждой с рукавами, что значительно увеличивало его шансы на выживание в этой горной среде. Волчонок тоже остался довольным. Ещё до ужина его обильно покормили потрохами птицы, из-за чего следующие несколько часов он просто лежал в прихожей животом вверх, не в силах даже сдвинуться.

Теперь, зная в каком направлении ему двигаться, Гроверу казалось, что путь вперёд стал намного легче. Может, сказывалось предвкушение от предстоящей битвы с великой тварью, или же вчерашний сытный ужин всё ещё продолжал перевариваться в нём, заряжая всё новой энергией. Хотя, скорее всего причина была куда проще – путь вниз значительно легче, чем путь наверх. Ведь город находился близко к самой высокой точке этой горы, а значит в какую бы сторону ты не шёл, ты почти всегда будешь идти вниз.

В итоге, к вечеру охотник уже добрался до долины под горой. По дороге он не преминул собирать разные ягоды. После рассказа Элли об их встрече, хозяйка принесла с кухни несколько видов ягод и рассказала своей дочке, о том, где они чаще растут и как их проще всего найти. Для Гровера эта информация стала тоже крайне полезной, так как лучше уж поесть ягод, чем ложиться спать на голодный желудок.