Текст книги "Паралич выбора(СИ)"

Автор книги: Аноним Дердиус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– МЫ-МЫ-МЫ-МЫ-МЫ-МЫ-МЫ-ММММММ! – повторил свою фразу мужчина, одновременно с этим усиливая удары головой об стену.

Вздохнув, Альпильчёр отошел от этого умалишенного и начал осматриваться, чтобы хоть как-то отвлечь себя от постоянного бубнёжа этого безумного.

И как только он отошел, этот мужчина впервые за всё время диалога остановился и спокойно произнес, глядя на Альпильчера безумными глазами.

– Мы в Аду, – прошептал он, после запрыгнул на него и укусил руку Альпильчёра, из-за того что он выставил её в качестве защиты.

– ААА, слезь с меня!

На что его противник только сильнее сжал челюсти. Так эта борьба и продолжалась, Альпильчёр пытался вырваться, а мужчина, наоборот, вовсю держался за него. Так они упали на землю, ведя борьбу. Пока Альпильчёру не удалось отодрать от себя этого безумца, успевшего откусить от него кусок плоти.

– ТВАААААРРРРРЬ! – прорычал мужчина со сквозной дырой во лбу, беря в этот момент кусок камня и с ярость берсерка забивая им своего противника.

В эти удары Альпильчёр вкладывал всего себя, потому что, как ни странно, но именно этот укус полностью привел его в чувство, избавив от тог странного оцепенения. Он бил по лицу этого безумца со всей силы, потому что он был в ярости на ту соплячку, которая его убила. Но больше всего на самого себя за то, что не убил ту тварь сразу же, как только вошел в тот дом.

Он бил своего врага камнем, пока он не перестал подавать признаков жизни и не превратился в странную желеобразную жидкость ярко оранжевого цвета. И именно это убийство и стало тем катализатором.

Вот Альпильчёр останавливается, чтобы перевести дыхание. И как только он это сделал, на его спину запрыгивает некто. И кусает его за шею. А тот в ответ быстро ударяет его.

Пока все грешники, которые наблюдали за представлением, не начинают друг с другом сражаться.

А Альпильчёр в этот момент откусывает своему врагу кусок щеки. Чтобы сразу же схватить своего противника, нет ... добычу, кинув на какого-то толстяка, бегущего на него.

Сразу же набрасываясь сзади на женщину, душившую в этот момент девушку цепями, которыми она была скована.

Сколько эта битва продолжалась, он не знал. Он даже не знал, что в качестве оружия у него уже не камень, а какое-то копье, у которого было два лезвия по обоим концам древка.

Вот он вонзает это копье, нет ... глефу (название само пришло, в будущем он так и не смог узнать, как это получилось) в чью-то голову, после чего вонзает свои зубы в кадык другого противника, и вырывает его.

Так эта битва продолжалась еще какое-то время, он умирал и возрождался, только для того чтобы снова сражаться и умирать. Пока все не прекратилось.

– АААААААААА! – заорал обезумевшим голосом Альпильчёр, смотря как все остановились и смотрят куда-то ему за спину.

Поняв, что на него никто не нападает, он медленно повернул голову и увидел 'ЕГО'. Огромное существо, состоящее сплошь из мускулов и с головой в виде вытянутого черепа, которое уставилось на него своими огромными светящимися глазами.

Вот это существо молчаливо подняло свою лапу, а у Альпильчёра в этот момент из тела вылезли маленькие ниточки.

Подняв лапу, существо остановилось и начало чего-то ждать.

Теперь эти ниточки начали трансформироваться в пока еще маленькие цепи, но Альпильчёр этого не видел, вместо этого он заворожено смотрел на монстра, который навис над ним.

Что-то решив для себя, гигант быстро опускает свою лапу, а цепи окончательно сформировались.

– Я в аду, – прошептал Альпильчёр, вспоминая слова того безумца, закрыв в этот момент глаза.

И в этот самый момент лапа с огромной скоростью врезается в него. Давая ему долгожданный и не милосердно короткий отдых в небытие.

Глава 1: На острие. Заготовка

Утро первого учебного дня в Академии духовных искусств ознаменовалось занятием в спортзале, в который сгоняли поступивших душ в порядке очереди успешности сдачи вступительного теста. В десять часов прошёл класс номер 1, где собрали наиболее отличившихся и перспективных, потом в 12 часов пришёл черёд класса номер 2 – для тех, кто что-то представляет из себя, но, тем не менее, не достаточно, чтобы его зачислили в класс 'избранных'. А в четырнадцать часов дня пришла пора и для последнего класса – номера 3. Здесь же находились подавляющим большинством те, кто показал минимальные способности, достаточные для поступления в Академию, но не столь интересные в плане развития своих сил. Впрочем, кто знает, упорство порой стирает границы таланта.

– Комацу Рю! Комацу Рю! – кричал бородатый синигами за стойкой перед сидящими рядами 'третьесортных'. – Где его черти носят?! Опаздываем уже на пять минут!

Во всему залу послышались гул одобрения и смешки.

– Пустой его побери! Хрен с ним. Итак, будущие синигами, слушайте внимательно. Сейчас вам всем выдадут то, что вы не имеете право терять, отдавать и дарить кому бы то ни было, ни где бы там ни было, – он внимательным и серьёзным взглядом прошёлся по физиономиям сидящих перед ним. – Вы получите асаучи, одна штука на руки. С ним вы проведёте всю оставшуюся жизнь. В какой-то мере он и будет вашей жизнью! На период обучения в Академии вы будете есть с ним, спать, ходить в туалет, да даже на свидания берите его с собой! Любой, кто нарушит это правило, будет подвергнут дисциплинарному взысканию! – мгновения на оценку ситуация, большая часть его слушателей уже подвисла. – Чтоб вас всех, – вздохнул, понизив голос и потерев переносицу, после чего снова заговорил на весь зал: – По жопе надают, если профукаете точилку!

– Ааа, так бы сразу и сказали, – раздалось несколько голосов по залу.

– Каждый день будет выделено по часу на занятия медитации с мечом...

По залу снова раздались смешки и уканья.

– Тихо! Каждый день, но не считая выходных!

– Ааа, – понимающе протянули несколько людей в зале, слившись в единый гул.

– На этих занятиях, а также вне их, вы научитесь и будете входить в дзиндзэн, отдавая свою реацу мечу, настраиваясь на него, и постараетесь постичь себя и свой меч, обретя взаимное понимание и доверие. Вы... – преподаватель осёкся, заметив офигевшие лица, тревожно переглядывающиеся друг с другом, чтобы понять, не слетел ли с крыши учитель, и насколько высокой та была. – И начнёте прямо сейчас! Подходите по одному и выбирайте любой меч!

Через десять минут все ученики сидели в позе медитации, кто-то пытался сделать то, что он смог вычленить из речи преподавателя, а кто-то откровенно дрых, пользуясь возможностью. Скрипнула дверь, и в зал осторожно проник мужчина, сразу же попав под острый взгляд учителя. Махнув прибывшему рукой, он подозвал того к себе.

– Комацу Рю, как понимаю? – спросил, когда они оказались лицом к лицу.

– Да, – закивал мужчина. – Извините, сенсей, – поклон, – я проспал.

– Проспал к четырнадцати часам? – недоверчиво переспросил учитель.

В зале от рядом сидящих донеслись хмыки и смешки, заставив Рю покраснеть.

– Да.

– Ладно, неважно. Вот, – он достал из коробки катану, – это твой асаучи, последний, как раз для тебя. Не вздумай потерять, десять раз пожалеешь. Он немного потускнел, но если ты способен, – прокашлялся преподаватель, почувствовав неловкость сказанного 'третьесортному', – то сможешь сделать его таким же, как и у других.

– Эээ, – подвис Рю, принимая катану, рассматривая её. – А как? Где взять инструменты?

– Хехехе, – посмеялся над новичком сенсей. – Тебе понадобится лишь один инструмент, – показал на него пальцем, – это ты сам. Меч – это отражение тебя, сейчас лишь заготовка, но если ты будешь напитывать его реацу, то в будущем, возможно, он обретёт свой разум, став надёжным товарищем. У меча есть душа – теперь не просто красивые слова, парень. Давай, приступай к медитации, – махнул на него рукой в сторону других учеников.

Рю же застыл с выражением лица, как будто ему рассказали, что бог есть, он его любит и приглядывает за ним.

– Брысь отсюда, садись там, – поторопил его преподаватель.

– А, да, бегу. То есть – да, сенсей! – проснулся Рю и с поклоном побежал на свободное место с краю.

– 'Напитать реацу, – размышлял Комацу, напрягаясь, чтобы заставить себя почувствовать реацу и заставить её двигаться в меч. – Звучит просто, сейчас я это мигом сделаю, и тогда никто не будет надо мной смеяться!'

Через полчаса потуг и не скрывающихся всхрапов, преподаватель приложил всю аудиторию своим духовным давлением, заставив всех выпасть из дзиндзэна. И с неудовольствием отметил тот факт, что никто так и не смог туда проникнуть и не выпасть от такого слабого давления. Впрочем, что ещё ожидать от этих ребят. Они бы не сидели здесь в качестве 3 класса, чья жизнь в лучшем случае окончится рядовыми какого-нибудь отряда. Хотя есть один положительный момент.

– Сейчас вы почувствовали духовное давление, теперь вам должно быть полегче почувствовать свою реацу и направить её в меч. Хватит на меня глазеть, приступайте! Иначе никогда выше рядового не прыгнете!

Зал же отнёсся к его словам по большей части индифферентно, так как рядовой синигами получает нормальное жалование и уважение всего Сейретея – центрального города всего Общества Душ. Офицером быть не плохо, но обязанности тоже начинают давить, в бар не сходишь, в районе красных фонарей не отдохнёшь, когда захочешь, да и начальство внимательнее следит. Сенсей за свои годы практики быстро смог уловить установившуюся атмосферу и мысленно махнул рукой.

– 'Действительно, я снова смог нащупать свою реацу, – радовался Рю. – А теперь направить её в клинок, – запыхтел он. – Не получается, на экзамене было попроще, – прервался, чтобы стереть пот со лба и урвать минутку отдыха. – Ну же!'

День 52.

– Как же всё медленно, – раздавался рык в темноте, – как же всё спокойно. Где враги, на которых я отработаю свои приёмы, где те, чью кровь вкусит мой клинок?!

Топот чего-то крупного разрушал спокойствие этого места. И если в центре был столб света, где можно было бы свободно рассмотреть существо, прячущееся в тенях, то в остальных участках неопределённого размера пространства царила темнота, с радостью пряча своего хозяина. Лишь иногда где-то там мелькали горящие красные голодные звериные глаза, с остервенением рыскающие, не доходя до границы света.

– Выходи, где бы ты ни был. Лучше выходи сам, тогда я убью тебя быстро, – продолжались устрашающее рычание и топот, своей громкостью говорившие о размерах бродившего существа.

– Почему же ты не выходишь? Разве ты не слышишь, как кричит мой клинок, жаждая отведать твоей крови и плоти?! Выходи! – воздух рассекла сталь и с грохотом обрушилась на землю в центре арены света, заигравшая под ним солнечными зайчиками, которые, казалось, присоединились к поискам того, кого ищет их владелец.

Вдруг свет изменился, что же в нём изменилось, существо затруднялось ответить, но дни, проведённые в бодрствовании, способствовали тонкому запоминанию всего окружавшего его. А на границе разлома сверху разбушевался воздух. Существо подошёл поближе к границе противоборствующих стихий и вдохнул полной грудью, стараясь почувствовать это нечто.

– Сегодня у нас добавка, – облизнулся. – Чего ты ждёшь? Заходи, я разрешаю, – невидимый барьер исчезает и на него устремляется энергия, которой он ещё никогда не видел так много. – Теперь ты моя! – принялся жадно впитывать разливающуюся энергию, заходясь в безумном смехе.

– Что это, откуп? – смех и не думал прекращаться. – Я всё равно достану тебя и заберу всё, что у тебя есть! Ха-ха-ха!

Но смех его продлился недолго, пока не затих, оставляя после себя глухой и недоуменный рык:

– Дзампакто?

Тем временем в тренировочном зале.

– Сенсей! Этот парень грохнулся в обморок! – окрикнули преподавателя из зала.

– Ха? – он неспешно подошёл и проверил состояние ученика, оказавшегося Рю. – Пф, небольшое истощение. Пускай лежит. А ты продолжай занятие, в конце заберёте его с собой, завтра придёт в норму.

– Понял, сенсей.

– Свалиться в истощении от дзиндзэна, бывает же такое, – тихо посмеивался учитель, возвращаясь на своё место.

И пока он шёл туда, повернувшись спиной к Рю, а другие ученики были заняты своими делами, никто так и не заметил сиротливо пробежавшей по клинку красной линии голодной реацу на лезвии пока ещё простого асаучи.

Глава 2: Из ада.

Рождение монстра

Мало кто знает, но чтобы стать полноправным жителем ада, недостаточно умереть и попасть в него. Даже если вы все же в него попали, то это не делает вас частью этого мира, нет, вы все равно будете страдать, но при этом не будете связаны с ним 'цепями'.

Да, вы не ослышались, цепями, это еще одна загадка, над которой бьются лучшие демонологии во многих мирах. Ведь эти цепи не являются так называемыми 'цепями душ', они нечто большее.

Точно никто не знает, как они вообще появляются, из чего состоят, и в чем их истинное предназначение. Потому что, по сути, они никак не сдерживают грешника. Они не мешают ему покинуть – ад. Да что там, они даже помогают ему в сражениях (опытные грешники используют их в качестве оружия, защиты и способа передвижения). Многие считают, что эти цепи являются ни чем иным как способом возрождения. Но эта версия сразу же отпадает, ведь стоит кому-то попасть в ад, а там встретиться с местными обитателями, после чего умереть от их руки, то он возрождается, при этом никаких цепей при нем не будет, более того, возрождается мгновенно и совершенно безболезненно.

Так что никто до сих пор не знает (разве что кроме самого хозяина), зачем же нужны 'цепи грешника'.

Более того, сами цепи появляются, только если тебя убьет один из 'стражей ада'. И именно после того, как он вас убил, и начинаются ваши страдания, потому что уже во время вашего первого возрождения вы начинаете испытывать неописуемую боль. Эта боль появляется только один раз. После того как у вас появились цепи, и вы были убиты стражем. И именно это и происходило с одной душой, которая возродилась всего несколько секунд назад на огромной крыше квадратного здания.

Сама же душа выглядела как желеобразное вещество (именно так и никак иначе). Постоянно издавая булькающие звуки, пока еще оно медленно и, скорее всего, неосознанно перекатывалась то из одного места, то в другое. Постепенно это вещество начало приобретать пока еще жалкое подобие человеческого силуэта.

Вот у него появилось подобие головы, светящиеся оранжевым светом с огромными глазницами. И эта голова чем-то походила на изображение головы картины Эдварда Мунка 'Крик'. Чуть приподняв свою голову, существо обессилено опустило её, впитывая в свое тело.

Так эти трансформации продолжались несколько часов, после чего у существа началось формирование тела. Постепенно у него начали прорастать маленькие ручки и ножки, больше напоминающие ласты. Но так же, как и рассвет (а скорее всего, закат), они все больше начинали напоминать человеческие конечности. И как будто в насмешку, существо из-за этого издавало душераздирающие крики, показывая, что ему очень больно.

Чем-то это напоминало рождение новорожденного. И, как и любой ребенок, Альпильчёр (а это именно он) рождался через боль, кровь (ну или что теперь это ему заменяет) и страдания.

Так это рождение продлилось еще несколько недель. Недель полных боли, из-за которой он даже не мог потерять сознание.

Удивительно, но за все время его никто не обнаружил и не попытался убить. А скорее всего, обнаружили, но не стали убивать, чтобы он еще больше страдал. И так постепенно у него и формировалось тело. Пока полностью не стало тем, каким было при жизни.

Когда перерождение полностью завершилось, на нем сама по себе появилась одежда. Которая состояла из одних только штанов серого цвета, заканчивающихся чуть ниже колен.

Сам же грешник выглядел на вид как мужчина крепкого телосложения 35-40 лет. Он был лыс, а на грубых чертах лица, казалось, застыло вечное хмурое выражение лица.

Пролежав так еще несколько минут, Альпильчёр медленно приподнялся на дрожащих руках, вставая на колени. Встав на колени, он, не открывая глаза и задрав голову к небу, сильно выдохнул, и в этом выдохе можно было услышать невероятное облегчение, показывающее, как ему сейчас хорошо.

Сколько он так просидел, он не мог сказать. И он так бы и наслаждался покоем, просто сидя ни о чем не думая. Вот только он был в аду, что говорит само за себя.

– Кто это тут у нас? – прогнусавил чей-то мужской голос, на что Альпильчёр никак не отреагировал.

– Умм, новичок – да?

– ...

– Почему ты меня игнорируешь? – через некоторое время спросил голос, обходя Альпильчёра по кругу.

– ...

– ... – промолчал голос, подходя к нему. Пока Альпильчёр слушал, как босые ноги ступают по каменной крыше.

Подойдя к Альпильчёру, голос нагнулся и так, чтобы его слышал только он – произнес.

– Ты мне нравишься – малыш, – сказал грешник. – Обычно я предпочитаю мальчиков поменьше, этак 10-12 лет, но для тебя я сделаю исключение, а теперь дай я тебя поцелую!

Закончив предложение, голос попытался приобнять Альпильчёра, но тот открыл глаза и ударил его в челюсть. То есть попытался ударить, потому что к его удивлению, этот грешник легко и даже как-то непринужденно увернулся от его кулака, одновременно с этим отпрыгивая на несколько метров.

Когда грешник приземлился, Альпильчёр смог, наконец, его разглядеть, а выглядел этот тип как маленький тщедушный мерзкий старик. С длиной седой и спутанной бородой, мерзко улыбающейся смотря на него. И когда этот старик открывал свой рот в ухмылке, то можно было увидеть отсутствие верхних зубов, кроме двух клыков, что делало его еще более мерзким.

– Добыча, – прошипел Альпильчёр, вставая и разминая кулаки.

Услышав ответ Альпильчёра, старик еще раз ухмыльнулся, приглашая на поединок. Он, видя это, просто и без затей побежал на него, готовясь убить. И вот когда он уже подбежал к старику, намереваясь свернуть тщедушную шею своего противника. Тот ударил его булавой по голове, которая появилась у него в руке буквально из пустоты.

Получив удар, Альпильчёр упал на землю, не способный устоять на ногах. От удара все в глазах у него плыло, а в ушах стоял звон.

Пока старик медленно подходил к нему, наслаждаясь каждым мгновением. Подойдя, он ударил его по ноге, ломая её под неестественным углом, сломав, он, сел на него.

– И что я здесь делаю? – поглаживая Альпильчёра по щеке, задал он риторический вопрос. – Ведь я всего лишь любил маленьких мальчиков, – прижав его голову к крыше и приблизив свои глаза к его лицу, прошептал он. – Очень сильно их любил! Но теперь я здесь и не могу любить своих мальчиков!

Сказав это, он встал и начал пританцовывать вокруг Альпильчёра, пока тот, перебарывая боль, искал способ спастись от того, что с ним собирался сделать этот старик.

– Поэтому ты мне их заменишь! – остановившись, произнес он, смотря на него плотоядным взглядом. – Готовься, я буду трахать тебя так долго, что ты окосеешь, а так как теперь я просто физически не способен кончить, то наше общение будет длинным, – говорил он, в этот момент снимая с себя лохмотья.

– ХАХАХХАХАХА!

– Что здесь такого смешного? – озадаченно спросил старик, остановившись и смотря на свою жертву.

– ХЕХЕХЕЕХАХАХХАХАХА!

– ...

– ХЕХЕХЕ, скажи, а у тебя хоть раз было это – с женщиной? – садясь, спросил Альпильчёр.

– Что?

– Не было ведь, так? Небось, ты никогда не раздвигал ноги бабе и не присовывал ей? ХАХАХАХАХ! – снова разразился он раскатистым смехом, а старик окончательно помрачнел, даже не подозревая, что это была лишь провокация, чтобы потянуть время, которая оказалась правдой. – 'Думай-думай, мне нужно как-то выпутываться из всего этого', – Поэтому ты переключился на мужиков, так? Хотя знаешь, не только поэтому! Наверное, ты боишься увидеть голую женщину, да?

Продолжал он тянуть время, чувствуя в этот момент, как что-то появляется у него в правой руке. Это чувство было таким, как будто его кто-то, а точнее что-то – звало. И нужно было лишь протянуть руку, и оно бы появилось. Что это было, сила или оружие, а может, какое-то существо пыталось с ним связаться, он не мог в этот момент сказать, но одно он знал точно, это то, что ему было нужно – прямо сейчас. Ведь оно несло тот самый шанс, в котором он нуждался больше всего.

– Нет, дело не только в этом. Ты боишься опозориться перед женщиной. Боишься, что в нужный момент у тебя не встанет! Жалкий – ИМПОТЕНТ!!!

Прокричал Альпильчёр, почти дотянувшись до этой самой, ну пусть будет, 'силы'. Но в тот момент, как он прокричал, старик ударил его по голове своей – булавой. И удар был столь силен, что он отлетел на несколько метров влево, завалившись и терпя ужасную боль в голове. После удара у него снова все плыло в глазах, а звон стоял такой силы, что можно было оглохнуть. И из-за этого он не мог связно думать, а мысли растекались в сознание, как вода, пролитая на пол.

– Надо быть осторожнее, будь удар чуть сильнее, и ты бы помер, а потом кто знает, в каком месте бы появился снова, – проговорил старик, подходя к оглушенному Альпильчёру.

Подойдя к нему, он присел на корточки и пристально всмотрелся в его лицо, думая о чем-то своем. И если бы здесь оказался посторонний наблюдатель, который заглянул бы в глаза этого старика, то он бы увидел, насколько этот старик мерзок (именно мерзок), потому что в его глазах читалась, можно сказать, 'гнилая похоть'.

– Думаешь, самый умный? Думаешь, если задал пару вопросов, то я убегу в слезах, проклиная весь мир? Прости, парень, но я тебя разочарую, этого не будет. Посмотри на это, – чуть ли не тыкая своей булавой ему в лицо, сказал старик. – Ты меня разозлил, и теперь я изнасилую твое очко моей подружкой, и как ты думаешь, каким именно концом я это сделаю? Поверь, тебе это понравит ... ээххх. – продолжил старик свою речь, но его прервала глефа, вошедшая ему в грудь.

– Нравится тыкать в мужиков палками? А не хочешь попробовать сам?! – проорал Альпильчёр, поднимаясь и разрезая ему грудь.

И вот когда он переводил дыхание, казалось бы, умерший противник снова открыл глаза и пристально всмотрелся ему в лицо. Мгновение взглядов и старик с огромной силой ударяет его в грудь булавой, после он, пока его тело превращается в желеобразное вещество оранжевого цвета, чем-то напоминающую лаву, хватает его за поврежденную ногу и отрывает её по самое колено.

– АААА!

– АГХХ ... никуда не уходи, мальчик мхой, я ... скхро вернусх, – прохрипел старик, после чего умер и растаял в воздухе.

Оставшись наедине, Альпильчёр завалился на пол, пытаясь отвлечься от боли в вырванной конечности. Пока он лежал, его грудь сильно вздымалась, из-за того что её хозяин по привычке вдыхал отравленный воздух – этого мира (хоть и не нуждался в этом).

Удивительно, но боль не была такой сильной, как в начале, более того, он её спокойно терпел. Хотя по сравнению с тем, через что он прошел во время своего перерождения (а он точно знал, что это было перерождение), это было ничто. Ему казалось, что сам ад ему нашептывал, что это было его истинным перерождением во что-то другое, во что-то более мерзкое, ни чем не отличающееся от того старика, нет, даже более омерзительное и ... жуткое, да, именно – жуткое. Пролежав так еще немного, Альпильчёр аккуратно начал подниматься, используя глефу в качестве костыля.

Встав, он впервые огляделся. Оглядевшись, его глазам предстала безрадостная картина все того же мира, в котором он впервые очнулся, то тут, то там слышались звуки боя, либо чьих-то страданий. Он кожей ощущал, как в этом мире кто-то умирает, чтобы переродится заново, только для того чтобы снова умереть, скорее всего, страшной смертью.

Проковыляв к обрыву, он посмотрел, на какой высоте оказался. Высота была не очень большой, всего метров 10.

Пока он смотрел вниз. Его культя, пока еще слабо, начала чесаться. Переведя пустой взгляд на покалеченную ногу (Альпильчёр, был в не том состоянии, чтобы плакать по этому поводу, уж слишком многое с ним произошло за такое короткое время), он увидел, что на месте раны, как растение, прорастала новая конечность. Посмотрев на нее, он просто пожал плечами, сев на карниз, ожидая, когда нога восстановится.

И пока он ждал, за его спиной появился он, страж ада. Это гигантское существо приближалось к нему, и самое удивительное было в том, что страж передвигался бесшумно и, можно сказать, грациозно, что было невероятно для такого огромного и даже на вид массивного и неповоротливого существа. Пока он шел, Альпильчёр смотрел на жуткий и вместе с этим завораживающий пейзаж, что раскинулся перед ним.

Вот страж заметил Альпильчёра, а тот, почувствовав на себе нечеловеческий взгляд, обернулся и посмотрел на него.

Обернувшись, он встретился взглядом со стражем. Он пристально всматривался в свет, который горел в его глазницах. Странно, но Альпильчёр не боялся, он слишком устал для этого. Наоборот, увидев его, он почувствовал облегчение, ведь зачем сражаться, все равно это бессмысленно, ад рано или поздно поглотит его.

Душа, единственное, что от него осталось, станет удобрением для этого мира, и когда это произойдет, его страдания закончатся. И как бы он не сражался, как бы он не противостоял этому, а точнее не пытался бы противостоять, рано или поздно Ад победит и заберет его себе, он всегда побеждает.

Именно это нашептывал таинственный и вместе с тем чарующий голос. Который с момента перерождения был едва слышным. Чем-то напоминающий слабый шорох песка. Но теперь этот голос стал говорить чуть громче, и пока он говорил, Альпильчёру казалось, что он слышит прекрасное пение, чем-то напоминающее колыбельную.

Этот голос успокаивал его, ласково советовал – сдаться. Он ненавязчиво убеждал его просто плыть по течению, ведь кто он такой, чтобы противостоять миру, которым управляют силы вселенского масштаба.

Как маленькая душа может противостоять этому? Верно, никак. Так стоит ли сражаться? Если достаточно лишь отдаться воле судьбе и раствориться в мире, и тогда все страдания закончатся.

Именно это сейчас слышал Альпильчёр, пока страж ада медленно приближался к нему, не отрывая своего взгляда от его глаз, и не делая ни одной попытки причинить вред этой душе. Потому что страж знал (стражи разумные существа, а не просто орудия, слепо выполняющие чужую волю), что эта маленькая душа попала под самую страшную пытку, какую можно получить в аду. Эта душа услышала голос самого ада.

И она начала подчиняться его воле.

На самом деле ад страшен не тем, что там все грешники постоянно страдают, и не тем, что там ты не способен найти покоя. Нет, ад страшен не этим. Полно, ведь рано или поздно можно привыкнуть ко всему. Ад страшен тем, что каждый его обитатель всегда слышит ласковый голос.

Этот голос так тихо говорит, что его обычно никто не замечает. Он сравним с легким бризом, который приятно обдувает кожу, одновременно со слабыми пенистыми волнами, аккуратно омывающими нежный песок.

Этот голос всегда звучит в твоей голове, от него невозможно защититься, его невозможно перебить или заглушить. Он никогда не устает, и от него невозможно уйти.

И самое страшное в том, что порой так хочется подчиниться и последовать советам этого нежного и доброго голоса.

И именно в этом и кроется главный секрет этого мира. Именно поэтому грешники рано или поздно растворяются в нем.

Неважно, насколько сильна воля у души, насколько яростно она сражается. Но как бы сильно она не вгрызалась в жизнь. Но стоит её сознанию в какой-то момент дать слабину. Засомневаться в правильности выбранного пути, как тут же вклинивается этот голос. Именно в этот момент он набирает силу в твоем – сознании.

В этот момент он не будет кричать и насаждать свою волю, он не будет подавлять тебя или угрожать, он не будет умолять или соблазнять. Нет, вместо этого он будет использовать самое сильное свое оружие. Оружие, обладающее самой большой мощностью, от которого почти невозможно защититься. И тем самым являющееся самым ужасным оружием.

Нет, это оружие не заклятие и не гипноз, это не ментальная закладка. Это всего лишь один единственный вопрос.

И в тот момент, когда страж ада приблизился к нему вплотную. Голос задал Альпильчёру свой вопрос.

'А что, если?'