Текст книги "Во мрачной тьме (СИ)"

Автор книги: Аноним Demonheart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

'Все дело в масштабе, – думал Вертер. – Обитаемый ареал раздвинулся на десятки миллионов световых лет, ни один человек, виденный мной здесь, не был на Земле. На Святой Терре, как они ее зовут. Но люди остались почти прежними, даже мельче. И в мое время одна личность едва ли что-то значила в масштабах мира... а здесь из людей делают это'.

Он с отвращением проводил взглядом катившегося по своим делам сервитора. В его мозгу не укладывалось, зачем нужно лишать человека разума, зачем до такой степени калечить плоть. В рабах здесь недостатка не ощущалось, большая часть команды и была рабами, абсолютной собственностью капитана судна. На ум Вертеру пришли автономные дроны, которые дома до войны успели стать обыденностью. Они развозили посылки, убирали улицы и помещения, перемещали грузы – в общем, делали все, что люди считали для себя унизительным или просто чрезмерно рутинным. На них обращали внимания не больше, чем на мусорные урны. Также обстояло дело и с сервиторами. С той небольшой разницей, что последние когда-то были обычными людьми.

– Ну что, Железка, – вырвал его из раздумий резкий голос Алисии. – Вот это арсенал.

'Похоже, это прозвище прилипло ко мне намертво, – он обмерил взглядом свою провожатую. – С этой дамочкой наладить контакт будет непросто, да и желания нет. Но придется. Что у нас тут? Женственности в ней не больше, чем в ротвейлере, хотя если бы отпустила волосы до плеч и немного подсушилась, то была бы почти симпатичной. Слабых она наверняка презирает, а сильных считает конкурентами. Попытаемся соблюсти равновесие. Консерваторий тоже явно не заканчивала, в общении проста до грубости, и не считает это чем-то предосудительным, но не тупое bydlo, раз занимает в свите не последнее место. Глаза мне ее не нравятся, вот что. Глаза не солдата, а особиста, высматривающего врага в каждом встречном. Войти к ней в доверие стократ сложнее, чем под юбку, что в свою очередь та еще задачка с сомнительным результатом и полезностью'.

Гидравлика распахнула перед киборгом двери, за которыми открывалось довольно крупное помещение, заполненное полками и стойками. Первые ломились от разнообразных, но одинаково помеченных аквилой ящиков, во вторых стояло оружие – сплошь незнакомое, но с интуитивно понятной компоновкой.

– Так много, – сказал Вертер вслух. – Зачем на космическом корабле столько стрелкового оружия?

– Ты идиот, или прикидываешься? А если нас возьмут на абордаж? Или на борту вспыхнет бунт?

'А не проще набирать в команду добровольцев вместо невольников?', – хотел было спросить он, и вовремя прикусил язык.

– Каким образом можно провести абордаж в открытом космосе? Ведь тут огромные расстояния, и скорости...

– В твое время не слыхали об абордажных торпедах и телепортариумах?

–В мое время корабли плавали только по морям, а в космос дальше Марса ни одна живая душа не летала.

– Дикари, – презрительно фыркнула Алисия.

– Прояви больше почтения к предкам. Возможно, я твой пра-пра-много-раз-дедушка.

– Короче, возьми что-нибудь и пошли.

– Что нибудь... – Вертер оценивающе осмотрел окружающие груды оружия, достаточные, чтобы снарядить целую армию, и повернулся к Спенсеру. – Так, вот ты. Твое имя Джей, верно?

'Он выглядит еще более грубым и простым в общении, чем чекистка. Не честолюбив, но очень горд. Полагаю, не злопамятен, но вспыльчив. Вот эта красная бандана – знак принадлежности к какой-то группировке или просто украшение? Хотя, это не особо интересно. Мне больше хочется знать, чем я его задел, что он вдруг на меня взъелся. Только тем, что приоткрыл завесу над его личной жизнью?'.

– Верно, – подтвердил тот без капли дружелюбия.

– Ты ранее сказал, что хочешь со мной поговорить. Жестами, так сказать. Если так хочешь, чтобы дядя Влад настучал по твоей физиономии, сначала помоги ему разобраться с этим хламом. Идет?

Джей придвинулся поближе. На секунду Вертеру показалось, что он решил перейти к выяснению отношений прямо сейчас, но здоровяк только коротко сказал:

– Идет.

– Отлично. С тобой мы определенно поладим.

'Не то, чтобы я в это верил... но лучше бы мне выглядеть дружелюбнее'.

– Скажи мне, что бы ты взял сам, если бы от этого зависела твоя жизнь?

– Я бы взял мою мельту, – Джей похлопал ладонью по оружию, все еще висевшему у него на плече. – Но тебе такую никто не даст. Эта пушка дорогая, в обращении сложная, и их мало.

– Проще говоря, я ее еще не заслужил. Ладно. А что есть?

Вместо ответа Алисия подошла к стойке, взяла из нее что-то и кинула киборгу. Тот поймал брошенный предмет в полете и принялся осматривать. Больше всего эта штука напоминала обычную штурмовую винтовку, но у нее отсутствовал затвор, а на гладком корпусе не удавалось разглядеть ни одной детали, с которой бы начиналась разборка. Весила она немало, килограммов пять – и это без магазина. Встроенный оптический прицел на поверку оказался примитивнейшим устройством, с грубо нанесенным перекрестием, даже без какой-либо прицельной шкалы. Вдобавок, через щель приемника не было видно внутренностей спускового механизма, только электрические контакты. Пораженный внезапной догадкой, Вертер заглянул в ствол, и не обнаружил в нем нарезов.

– Энергетическое оружие? – уточнил он.

– Это Ее Величество лазерная винтовка, она же лазган, модель М-35 'Кантраэль', – пояснил Джей. – Возьми любого гвардейца в любом уголке галактики – и в его руках будет эта малышка. Ну, или что-то подобное.

– И что, этим правда кого-то можно убить?

Вертеру лазерное оружие представлялось инструментом жестоким, калечащим, но нелетальным. Монтируемые на автомобилях мощные лазеры, питаемые от переносных генераторов, зарекомендовали себя отличным лекарством от снайперов и артиллерийских наводчиков. Благодаря им при захвате вражеских полевых госпиталей можно было сразу понять, кого без лишней жестокости пристрелить, а кого запытать насмерть – того, у кого выжжены глаза.

– А ты вставь батарею и стрельни себе в башку, – посоветовала Алисия. – Вот и проверишь.

'То есть ответ – да'.

– А как на счет ствола вроде тех, которые были у этих... у тау? Ксенотех.

– Ксенотех – это не ствол, а все что создано ксеносами. Это раз, – железным голосом возразила женщина. – Использование ксенотеха – тяжелейшее преступление. Это два. Боеприпасов к импульсному карабину ты все равно нигде не найдешь. Это три.

– Минуточку. Так тау – это не люди?

– Нет, это ксеносы. И они ничем, в сущности, не отличаются от генокрадов. Такие же злобные твари, желающие гибели Империума.

– Человечество воюет с ними?

– Да.

– Хорошо, теперь я понял.

'Близкие контакты третьей степени, говорили они. Встреча разумных рас в бесконечности космоса, говорили они. Но мне все еще не ясно, почему нужно отказаться от явно эффективного оружия, даже если оно создано врагом. Всегда можно похитить чертежи, или использовать метод обратного конструирования. Периодическая таблица одна на всю Вселенную, как и законы физики', – этого Вертер тоже благоразумно вслух говорить не стал.

– А это? – он указал пальцем на дробовик Алисии.

– А это мое лично, и я никому его не отдам.

– Как все сложно... а есть что-нибудь такое, чем можно выкосить десяток генокрадов до того, как они добегут до меня? Охотно верю, что вот этим лазганом можно убить человека, но у тех-то туши огромные. Знаете, на Терре водятся... раньше, по крайней мере, водились такие звери, niedzwiedz(1) и dzik(2). Они были куда мельче генокрадов и гораздо менее опасны но, тем не менее, их редко когда удавалось свалить одним выстрелом, а раненными они приходили в бешенство. От их клыков гибло немало охотников.

Алисия и Джей переглянулись.

– Ну, ты же слышала, что сказал Герман, балласт не нужен. А босс подстраховался.

– Если Железка решит нас поубивать, нам его страховка не сильно поможет.

– Убивать можно и голыми руками, – не вытерпел киборг. – Я мог бы сделать это прямо сейчас, до того, как ты успеешь поднять оружие. Я на спор рвал голыми руками стальные тросы и гнул металлические прутья. Думаешь, твой позвоночник намного прочнее? Фраг, да почему вы вообще такие больные головой трусы?(3) Ну, что я говорил...

Последнюю фразу он закончил, уже глядя в два наведенных на него дула.

– Послушай, Вертер, – почти доброжелательно сказала Алисия. – И пойми меня правильно. Варп такая штука... мягко говоря, к людям недружелюбная. И когда что-то оттуда выходит в наш мир – это всегда заканчивается очень большой кровью. Я видела, как уничтожают целые планеты из-за одного единственного создания, пролезшего в щель между измерений. А ты заявился к нам именно из Имматериума. Герман может сколько угодно твердить о твоей чистоте, но он все равно псайкер, а безоглядно верить псайкеру не станет никто.

– Ты требуешь от меня невозможного. Требуешь, чтобы я доказал свою невиновность, когда сама уже мысленно меня приговорила. Хочешь стрелять – вперед. Твой выстрел я предугадаю по звуку спуска. В этот момент моя клятва инквизитору утратит силу, ваши дела отвратят меня от него. И... не обижайся, но мне терять кроме жизни нечего. Я возьму твою башку, и засуну в его жопу, а тебе не повезет, твоей башке достанется моя жопа. Или вы можете прекратить строить из себя нервных девочек, и сделать то, что делают люди с древнейших времен, то есть судят о каждом по его поступкам, – Вертер выдержал некоторую паузу. – Ну что, будете дальше гадить в штаны при виде меня, будто сопливые детишки, или, наконец, займемся делом?

Повисла напряженная тишина. Вертер старался не выдать мимикой волнения. Его грызла мысль, что он перегнул с провокацией, и что эти двое сейчас решатся выстрелить. Он действительно мог уловить звук спуска, но только если знал его. И действительно мог опередить выстрел, но только в предельном режиме, активировать который сейчас не было ни времени, ни возможности. Вряд ли Алисия спокойно отнеслась бы к странно сложенным пальцам.

– Джей, – сказала женщина, опуская дробовик. – Когда с ним закончишь, оставь и мне немного. Что-то мне очень захотелось врезать по этой холеной мордашке.

– Обычно я не бью маленьких девочек, – Вертер старался развить успех, переводя инфернальный страх в обычную бытовую неприязнь, – но для тебя сделаю исключение. Готовь задницу, сидеть ты потом неделю не сможешь.

Алисия развернулась и ушла куда-то вглубь арсенала. Вернулась она через пару минут, таща какой-то большой ящик, на первый взгляд неотличимый от остальных. И швырнула его прямо в руки киборга.

– Вот, – сказала она. – Тут полный комплект. Сам ствол, запасные батареи, набор для ухода, инструкция, в которой даже грокс разберется, вроде даже какой-то дополнительный обвес. С такой же волыной два дня назад шел сам Герман.

– Благослови тебя Император, – немного севшим голосом выжал Вертер всплывшую в уме дежурную благодарность и огляделся по сторонам. – А что-нибудь для близкого контакта?

Джей указал пальцем на полки с ящиками. С некоторой опаской открыв один из них, киборг увидел несколько здоровенных револьверов в укладке и удивленно присвистнул.

– Знакомо? – поинтересовался здоровяк.

– Более чем, – киборг вытащил один экземпляр и принялся за изучение.

Вообще-то на его памяти, единственная польза от пистолета была застрелиться в окружении, чтобы муслимы не содрали живьем кожу. Но сам привычный облик револьвера даровал чувство успокоения: хоть что-то в диком будущем осталось прежним. Еще больше успокаивал огромный калибр, приличествующий скорее тяжелому пулемету или антиматериальной винтовке.

'Выстрел производится из нижней каморы, а не из верхней... уменьшает подброс ствола. Наверное, выстрел из такой пушки должен ломать запястье человеку без аугментации... или здесь кости у людей прочнее. Так, а барабан всего на пять гнезд. Ладно, это не существенно. Думаю, одной пилюльки достаточно для кого или чего угодно'.

– Где взять патроны?

– Тут. Или пошли сервитора, притащит столько надо.

– Стесняюсь спросить, а нет ли на корабле чего-то вроде стрельбища?

– Представь себе, но есть. Босс постоянно использует 'Таласу Прайм' уже почти сто лет, мы его не первая команда, и видимо не последняя. Оттачивать навыки всем нужно постоянно, так что часть орудийных палуб переделаны под тренировочные зоны.

– Прекрасно... Что на счет ножей?

– Настоящий мужик делает себе нож сам, – Джей усмехнулся и выдернул из ножен на поясе клинок, более похожий на небольшой меч, и ловко крутнул его в пальцах.

– Ясно, – с этим тезисом Вертер решил не спорить. – Сделаю тогда, руки у меня пока есть. Медицинские комплекты еще в ходу?

– Тебе зачем? – удивился Джей. – Ты же шестеренка.

– Во-первых, я не знаю, что такое шестеренка, во-вторых, мне не для себя. Я немного смыслю в полевой хирургии. Могу сшить крупные сосуды, провести реанимацию, наложить шов на рану или сделать инъекцию. Если есть нужные инструменты, конечно. Это немного, но пару жизней спасти успел, в свое время.

– Шта? Я тебе в своих кишках ковыряться не дам.

– Я тоже, – поддержала Алисия.

– Когда вам их выпустят, выбора у вас особого не будет. Впрочем, я уже понял. Поищу что надо сам.

Закончив со снаряжением, все трое собрались уходить, но уже у самого выхода Вертер обратил внимание на пару сабель в ножнах, прислоненных к стене. Хотя тяги к холодному оружию он никогда не питал, даже наоборот, но что-то привлекло его взгляд и заставило остановиться, а затем и вовсе поставить прочую ношу на пол и взять в руки клинки.

– Что это? – уточнил он на всякий случай.

– А, это... фраг, забыла приказать сервиторам убрать их подальше, – Алисия поморщилась. – В общем, их предыдущий владелец погиб на скитальце.

– Сейчас они ничьи?

– Вообще да, но ты же пользоваться ими не умеешь, на кой они тебе?

Вместо ответа Вертер извлек одну саблю из ножен. Вернее, при ближайшем рассмотрении, это были даже не ножны, а что-то вроде зажимов, разомкнувшихся, стоило приложить усилие под определенным углом. Геометрия клинка и габариты напоминали привычную катану, хотя центр тяжести явно смещался ближе к рукояти. Видимо, предполагалось, что сабли будут использоваться в паре. Он встал в стойку и выполнил короткое ката, оставшееся в памяти еще с самых первых синхронизационных тестов. Потом заметил у самой гарды небольшую кнопку и нажал ее. Клинок начал испускать тихое гудение, серая сталь засветилась голубым, а вдоль лезвия побежали молниевые разряды.

– Это так и должно быть? – уточнил он на всякий случай.

– Что, силового оружия ты тоже не застал?

– Неа. Оно чем-то отличается от обычного холодного?

– Если не считать того, что режет любую броню и стоит неприлично дорого, то, наверное, ничем.

– Вот как... – Вертер еще раз нажал на кнопку и клинок погас. – Я могу их взять?

– Не знаю. Это ритуальное оружие Культа Смерти. Никто из нас таким пользоваться не умеет, да и вообще... лучше его не трогать.

'Культы Смерти, серьезно? Ты говоришь о них с таким спокойствием, будто это клуб любителей велосипедных прогулок! А Клубов Каннибализма у вас тут случайно нигде нет?!'

– Если кому-то понадобятся – я отдам их по первому требованию. А пока побудут у меня, если никто не против.

– Слушай, Железка, сколько у тебя рук?

– Меня зовут Владислав. Рук у меня две, я думаю. Если у вас тут не поменялась еще и система счета.

– А сколько у тебя стволов?

– Эммм... тоже два.

– Да, и лазган держать нужно двумя руками, если хочешь куда-то попасть. На кой фраг тебе еще и мечи?

– Допустим, застрелил я из лазгана десять генокрадов. Еще пять – из револьвера. А чем убивать шестнадцатого? Стукнуть прикладом по морде?

– В Гвардии в таких случаях приказывают примкнуть штыки, – заметил Джей.

– Все погибли, отдать приказ некому, нет времени достать штык.

– Если ты остался один против шестнадцати генокрадов – ты явно что-то сделал не так, и твоя смерть будет заслуженной расплатой за глупость.

– Так, давай я просто проверю, смогу ли управляться с ними. Если они меня не примут, то верну на место. Если же мы подружимся – в наши отношения лезть не позволю.

– Так, положи немедленно, где взял. Один силовой клинок стоит дороже, чем сотня лазганов, а ты сразу два хватанул. Возьмешь, если разрешит лично Тор. А ему обычно недосуг заниматься такой ерундой, – Алисия только качнула головой. – Нет, типичный дикарь. И имей ввиду, прогневаешь своими кривыми ручонками машинных духов – отправишься зачищать нижние палубы с одним ржавым автоганом.

'Ну и кто из нас дикарь? Машинные духи, ya pierdole(4)...'.

В который раз за день Вертер сумел удержать язык за зубами.

– Ладно, тут закончили. Джей, будь так добр, покажи мне тренировочную зону. Заодно разомнемся.

Полчаса спустя

– Всего лишь человек, – констатировал киборг очевидное. – Ну что, хватит?

Джей молча поднялся на ноги. Хотя после очередного нокдауна его слегка покачивало, держался он пока уверенно. На его примере Вертер убедился, что спустя сорок тысяч лет люди действительно стали куда как выносливее. По его расчетам, бой должен был закончиться нокаутом еще десять минут назад.

– Не думай, что этого хватит, чтобы свалить катачанца, – прорычал здоровяк, снова вставая в стойку. – Да у моей бабушки кулак был крепче, чем у тебя.

– Не хотел бы я повстречаться с твоей бабушкой, – честно сказал Вертер. – Но ты – не она. Я стараюсь быть осторожнее, чтобы не повредить тебе кости. Но если ты продолжишь повышать ставку, то могу случайно дать лишнее.

– И что мне с того, что ты сдерживаешься? Покажи все, на что способен, иначе я решу, что ты просто плюнул мне в лицо.

– Джей, ты уже доказал, что являешься превосходным бойцом. Хотя бы тем, что ты все еще на ногах, а не валяешься в отключке. Но мои искусственные мышцы гораздо сильнее живых, я не чувствую боли, и не устаю, пока есть запас энергии. И я специально учился рукопашному бою без оружия, против такого же безоружного противника. У меня сейчас слишком много преимуществ.

– А, так вот в чем дело, – катачанец тряхнул головой и вытянул из-за пояса свой чудовищный нож. – Этого достаточно, чтобы ты перестал валять дурака?

– Эй-эй, ты серьезно? Это уже не похоже на спарринг.

– Спарринг? Это поединок до первой крови. И ты так и не смог мне ее пустить.

– О таком стоит предупреждать до начала драки, а не под конец.

'Все, с меня хватит!'

Джей перехватил нож обратным хватом, Вертер начал отключать протоколы блокировки. А потом рванул вперед места.

Звонкий удар и тихий мокрый хруст.

Обездвиженное тело рухнуло на рифленый металлический пол.

Киборг смахнул с щитка, прикрывающего коленный привод, пару алых капелек.

– Первая кровь, – сказал он, будто пытаясь оправдаться. – Иисус свидетель, я пытался этого избежать.

– Кто такой Иисус? – спросила Алисия, до этого молча наблюдавшая за единоборством.

– Да жил такой парень за пару тысяч лет до моего рождения... начинал как честный ремесленник, а потом решил, что люди вокруг сильно злые и жестокие, и предложил иногда друг к другу относиться по-хорошему. Ну, для разнообразия. Его идеи тогда не оценили и приколотили гвоздями к дереву. Правда, потом поняли что ошиблись, начали почитать как святого, но разве покойнику от того легче? Мда... кстати про покойников, – Вертер нагнулся к Джею и прислушался к дыханию. – Фух, еще жив. Может, в лазарет отнесем? У него уже сломан нос и есть... встряска мозга... черт, не знаю подходящего слова. Короче, опасно. Кровь может начать скапливаться в черепе. Еще куча гематом.

Алисия только фыркнула.

– Он катачанец а не засранец. Думаешь, ему что-то сделается от такого легкого массажа? Вот увидишь, через пару часов будет как новенький.

– Кто такие катачанцы? Это какая-то секта?

– Это уроженцы планеты Катачан. Среди всех обитаемых миров нет более адского места, и нет в Империуме мужика круче катачанца. Так они утверждают, во всяком случае.

– Не утверждаем, а так и есть, – раздался с пола хрип.

– O kurwa, да ты бессмертный что ли?

– Нет. Просто ты бьешь как девчонка.

– Неважно, кто и как бьет. Важно, кто остался стоять. Ты меня вообще ни разу не достал.

– Ни разу? – Джей осклабился и ткнул пальцем. – А это что?

Только теперь Вертер заметил длинную борозду, прочертившую внутреннюю сторону бедра. Металлопластовую обшивку она прорезала почти насквозь, еще полмиллиметра – и оказались бы повреждены искусственные мышцы и кабели. Человека такая рана, безусловно, убила бы за считанные минуты, из-за разрыва бедренной артерии.

'Я не заметил выпад даже при деактивированных протоколах блокировки...'.

– Что у тебя на нож такой? – спросил он вслух. – Этот материал не каждая пуля бы пробила.

– Катачанский, – Джей утер кровь рукавом и снова встал, теперь уже с явным усилием. – Я же говорил, что настоящий мужик делает себе нож сам?

– Похоже, с ним ты управляешься ловчее, чем голыми руками.

– Я этим ножом отрезал больше орочьих голов, чем ты баб за всю жизнь перещупал.

'В этом я сильно сомневаюсь'.

– Что за орки?

– Здоровые уродливые твари, которым нет большей радости, чем выпотрошить тебя и ограбить труп.

– Это тоже ксеносы?

– Ага.

– Минуточку. Есть хоть одна ксенораса, с которой вы не воюете?

– Конечно нет! Видишь ксеноса – стреляй, не ошибешься.

– Хорошо, я запомню.

– Нет, ты это не запомнишь. Ты вызубришь это так, чтобы я разбудил тебя посреди ночи, и ты пошел убивать ксеносов.

– Если ты меня разбудишь среди ночи, то станешь моей первой жертвой.

Вертер занялся ящиком с оружием, давая понять, что разговор закончен. Внутри оказалось еще одна лазерная винтовка, но более массивная, чем 'Кантраэль', и выполненная в компоновке булл-пап. На боку виднелась выбитая надпись... он вгляделся в незнакомые символы, и через приступ острой боли мозг воспринял вложенное знание. 'Аккатран'. Видимо, название модели. Рядом в углублениях лежало шесть прямоугольных блоков с торцевыми металлическими контактами – батареи боекомплекта.

'А еще у нас тут ремень, фонарик, что-то похожее на лазерный целеуказатель, штык... зачем? Набор инструментов... половина знакома, половину никогда не видел. Прицел не интегрированный, а съемный... похоже, не настолько примитивный, как на простом лазгане. Это все не то, мне инструкция нужна... ага, вот она где. Отпечатана не на бумаге, а на чем-то попрочнее, и свернута в свиток. Ну что же, поглядим...'.

Вертер погрузился в чтение. Он не знал, что по корабельному времени сейчас ночь, и когда она закончится, впереди еще будет долгий день, наполненный поисками пропавшего тактического визора и обустройством в тесной каюте. Его ждали попытки подавить тошноту при отдаче команд сервитору и прочие мелочи, очевидные для окружающих людей, но решительно непонятные человеку из древности. Он просто читал инструкцию к оружию, впитывая каждое слово, каким бы бессмысленным оно ни казалось.

'Молчи. Смотри. Слушай, – эти слова он повторял себе так часто, что они стали чем-то вроде мантры. – Чем раньше научишься сливаться с толпой, тем скорее выживешь. Но не дай маске прирасти к лицу. Иначе станешь таким же, как они'.

ПРИМЕЧАНИЯ:

(1) – 'медведь' (польск.)

(2) – 'кабан' (польск.)

(3) – Вертер еще не освоился с низким готиком, и некоторые обороты получаются неуклюжими.

(4) – думаю, это не нуждается в переводе.

* * *

Неделей позже, 'Таласа Прайм', корабельный архивариум

Из бесчисленных прочитанных на своем веку книг, адепт Варез Торрент знал, что чем больше какая-то общность людей контактирует с каким-то явлением, тем больше она изобретает терминов для обозначения различных состояний этого явления, для постороннего человека неразличимых. Жители ледяных миров имеют в своем лексиконе десятки обозначений снега и льда, ульевики могут насчитать столько же оттенков в вони промышленных выхлопов, а доблестные бойцы Имперской Гвардии без труда выдадут целый шквал идиом, синонимичных слову 'умереть'. Применив это знание к себе, Варез обнаружил, что то же самое может сказать о своей родной стихии.

Пустота...

Как можно таким коротким словом описать всю бесконечность космоса? Ведь межпланетное пространство это совсем не то же самое, что астероидное поле, а поле разительно отличается от орбиты, которая в свою очередь различается по высоте и отношению к вращению планеты. Не говоря уже о том, что межзвездный воид невозможно спутать с туманностью, а границу гравитационного колодца звезды – с варпом.

Последняя грань Пустоты адепту была особенно близка. Как-никак, зачат, выношен и рожден он был именно во время затяжного варп-перехода. Конечно, Имматериум оставил на нем свою метку. С рождения он не имел ни единого волоса на теле, сверхъестественно легко находил нужные вещи среди гор хлама, и главное – обладал феноменальной памятью. Первое качество сделало его изгоем даже среди команды, второе помогало в работе, третье же проложило дорогу в свиту Акина Тора. Инквизитор тогда впервые реквизировал 'Таласу Прайм' для своих нужд и обратил внимание на нелюдимого, но смышленого юношу. Так началась служба Вареза Торрента, длящаяся уже девяносто семь лет и двести сорок дней. С тех пор внешность адепта изменилась мало, что лишний раз подтверждало его ценность в глазах патрона, не скупившегося на омолаживающую терапию.

За долгие годы службы Варез Торрент всей душой полюбил две вещи: одиночество и тишину, а еще больше – их сочетание. Он обожал проводить время в окружении тысяч томов и когитаторов архивариума, посвященных самым различным областям знания, ища нужные сведения для нужд инквизитора, изучая и анализируя добытые гримуары и инфо-планшеты, или хотя бы просто консультируя других аколитов по вокс-связи, без личного участия в операциях. И, к своему вящему неудовольствию, с недавних пор он был лишен обеих своих радостей.

Адепт бросил взгляд в угол. Он давно уяснил для себя, что Акин Тор – на редкость эксцентричный человек, даже по меркам инквизиторов, и считает чуть ли не своей обязанностью затащить в свою каждого, кто ему чем-то приглянулся. Таких личностей Варез за свои сто четырнадцать лет повидал множество. Большинство из них гибли, отправившись на очередное задание. Нескольким повезло больше, они довольно высоко продвинулись по службе, и хотя не получили инсигнию, но ныне жили в достатке и почете, работая автономными агентами. Лишь один заслужил право стать настоящим инквизитором, и его путь давно разошелся с путем наставника. Хотя этот юнец, Ларико, имеет все шансы стать вторым... если выживет, конечно. Но вот этот... человек, если его можно так назвать... Варез, к вящему своему стыду, не мог подобрать подходящего слова, чтобы описать вторгшееся в его архивариум существо. Вот этот человек в своей дерзости и бестактности превзошел всех. Впервые во владения Вареза он зашел всего через несколько часов после принятия предложения Тора, и тут же потребовал все, что есть по истории.

Все что есть! Ха!

Прежде всего, адепт осведомился о допусках новоиспеченного аколита, на что тот лишь развел руками. Невежда не имел никакого представления о запретности знания и его опасности. Тогда Варез уточнил, какой именно период из десятитысячелетней истории Империума интересует наглеца. Но его не интересовал Империум, нет! Ему хотелось тайных и ужасных знаний, знаний о Темной Эре Технологий. Конечно же, адепт ответил решительным отказом. Наглец тогда изрек фразу, почему-то внушившую смотрителю архивариума неизъяснимое беспокойство:

– Прошлое скрывают те, кто жаждет властвовать над настоящим.

И затем попросил все, что есть по истории Империума. В хронологическом порядке.

Из прочитанных книг Варез Торрент знал, что лучший способ разрушить мечты человека – это дать ему желаемое. И он потратил почти час, чтобы разыскать в своих хранилищах все имеющиеся летописи, от самой Ереси до недавно отгремевшей Второй войны за Армагеддон. С помощью сервиторов, он приволок огромную груду гримуаров, свитков и инфо-планшетов, и водрузил ее на стол, прямо перед Владиславом Вертером. И отступил назад, желая насладиться отчаянием невежды перед лицом колоссальных объемов информации.

Вертер обрадовался, точно ребенок, получивший на День Вознесения Императора брикет сладкой пасты. Он от души поблагодарил адепта, зачем-то потряс его правую руку и уселся за чтение. Варез в тайне надеялся, что тому вскоре надоест это занятие, но тянулись часы, а наглец лишь перелистывал одну за другой страницы, чей шорох нарушал благословенную тишину архивариума. Только когда бортовой цикл приблизился к ночи, а сам смотритель засобирался к себе в покои готовиться ко сну, Вертер тоже прекратил свое занятие, и попросил ничего не убирать, оставить как есть. В этот момент Варез понял, что легко от него не отделается, и действительно, на следующий день в то же самое время аколит снова явился в архивариум. На ходу поздоровавшись, он сразу уселся за тот же стол, и снова принялся шуршать.

Так Варез Торрент лишился и одиночества, и тишины, получив взамен сомнительное приобретение в виде постоянной компании. Хвала Императору, вопросами Вертер беспокоил мало, только когда встречал непонятное слово, иначе бы смотритель не выдержал и выставил его за порог. И еще от его взгляда не укрылось, что с каждым днем лицо аколита становится все мрачнее.

На седьмой день, когда Варез занимался каталогизацией материалов, посвященных зафиксированным за последнюю тысячу лет контактам с расой эльдар в данном секторе, Вертер внезапно оторвался от чтения и окликнул его.

– Прошу прощения, могу я задать тебе вопрос?

– Задавай, раз все равно отвлек меня от работы.

– Где вы оступились?

– Не понимаю вопроса.

– Скажу иначе. Каким образом Империум ступил на столь чудовищный путь деградации, и почему до сих пор не свернул?

– Ты думаешь, что Империум деградирует?

– Это очевидно. Вот возьмем самые ранние записи о Войнах Объединения и Великом Крестовом походе. Ни одного упоминания о молитвах и ритуалах. Человечество добрым словом и болтером покоряет Галактику. Даже со страниц летописей, повествующих о событиях десятитысячелетней давности, сочится воодушевление – Долгая Ночь окончена, пришло время людям взять свое и ударить по рукам тех, кто тоже имеет претензии на Галактику. Никакой фанатичной ненависти, никакого исступления. Чужих истребляют, не потому, что так говорится в литаниях, а потому, что их образ мышления слишком отличен от нашего, потому что они живут там, где могли бы жить люди. Наконец, они просто опасны! Человеческие планеты приводят к Согласию не из следования догматам, а для взаимной пользы – вместе безопаснее, плюс технологический и культурный обмен, торговля. Прогресс и развитие! Черт побери, лучше бы варп выплюнул меня на десять тысяч лет раньше.

Вертер отложил в сторону один древний фолиант и взял другой.

– А вот то, что я начал читать сегодня. 'Эра Отступничества'. Буквально в первой строке я вижу словосочетание 'Бог-Император'. Предположим. В конце концов, его так стали называть сразу после Ереси, да и немудрено принять за божество такую сущность. Но дальше все намного хуже. Экклезиархия является не просто официальной структурой, она еще и имеет огромную власть. Настолько огромную, что имеет собственные вооруженные силы. С древнейших времен известно, что любое государство может сохранять целостность лишь тогда, когда обладает монополией на насилие. Нарушения этого же принципа далее по тексту встречаются повсеместно, начиная с орденов космического десанта, которые сами решают, когда и с кем воевать, и заканчивая войсками Адептус Механикус, скитариями. Я не могу представить, чтобы в мое время какой-то завод, производящий машины или электронные устройства, имел собственную армию, которую бы отправлял на захват рудников и чертежей. Через слово поминаются молитвы, литании и гимны – и ладно бы только со стороны необразованных людей, но этим занимаются буквально все! На днях я заходил к магосу Варнаку, и застал его за тем, что он окуривал ладаном какое-то устройство. Ладаном! Я не понаслышке знаком с техникой, я сам почти техника, и если бы в мое время кто-то приволок в лабораторию ладан, его бы с позором уволили.