Текст книги "Во мрачной тьме (СИ)"

Автор книги: Аноним Demonheart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– И так. Я вижу, что у тебя накопились немало вопросы, – он вперил в киборга суровый взгляд. – Но у меня их к тебе тоже немало. Лгать бессмысленно, потому что я сразу распознаю ложь. Отвечай мне подробно и без утайки – и тогда получишь шанс на спасение.

– Я готов говорить, инквизитор, – Вертер скрипнул зубами от боли, когда потребовалось вытащить из новообретенной памяти незнакомое слово. – Но не прежде, чем получу еды. Вы зарядили мои батареи, но моя плоть находится на грани выносливости. В любой момент я могу потерять сознание. Тогда никаких ответов вы не получите. Даже военнопленных и преступников не морят голодом – а я ни то, и ни другое.

– Варез, – коротко приказал инквизитор. – Инъекцию.

Безволосый человечек подошел к Вертеру, извлекая откуда-то шприц с прозрачной жидкостью.

– Поверни шею, – сказал он. – Это замена пищи.

Стволы в руках конвоя все еще смотрели на него. Вертер был вынужден подчиниться, и игла вонзилась в его яремную вену. А через секунду по ней словно побежал жидкий огонь, разливающийся по всему телу и наполняющий его энергией. Инъекция глюкозы. Знакомо.

'Я бы предпочел стейк', – подумал киборг, но благоразумно промолчал.

– Назовись, – потребовал инквизитор.

– Владислав Вертер.

– Каков твой ранг и занятие?

– Сотрудник... шшш... гильдии 'Aquila Inc', палач... ревизор... нет, не то слово. Я проверял новую технику. Находил недостатки и помогал их исправлять.

– Что ты делал на борту космического скитальца?

– Простите, где?

– Там, где мы тебя нашли.

– Убегал от каких-то жутких тварей.

– Не лги мне. Ты дрался с ними.

– Немножко. Но в основном убегал.

– Кто обучил тебя использованию ксенотеха?

– Что такое 'ксенотех'?

– Оружие, с которым тебя застали.

– Так вот как оно называется... я впервые увидел что-то подобное. Но я проходил военную подготовку и имею боевой опыт. Это оружие имело сходную компоновку со знакомым мне... гх... стаббером. Ствол, рукоятка, спуск, приклад – все там, где должно быть. Оказалось просто разобраться.

– Как ты оказался там?

– Долгая история.

– Я не тороплюсь.

– Исследователи создали машину. Они проводили... проверку. Проверяли ее работу. Ранее подобные проверки проходили с неразумными живыми тварями, и они завершились успешно. Тогда машину решили включить с участием человека. Со мной. Она переместила меня в какое-то пространство, наполненное хаосом. Я потерял чувство времени. Потом вдруг оказался... на космическом скитальце, как вы это назвали. Там были чудища и люди, сражавшиеся с ними. Они убили почти всех, но и сами погибли. Я попытался убежать от оставшихся, но понял, что те слишком быстры. Подобрал брошенное оружие и вступил в бой. Остальное вы знаете.

– Герман, он говорит правду? – обратился инквизитор к лысому человеку с психосиловым посохом, умевшему проникать в чужую память.

– Да. Или искренне верит в то, что говорит правду.

– Могу я задать вопрос? – дожидаться разрешения Вертер не стал. – Где я нахожусь и какой сейчас год?

– Сегментум Ультима, Восточный Предел, – буднично ответил инквизитор. – Мы на борту имперского фрегата 'Таласа Прайм'. Сегодня тридцать восьмой день девятьсот восемьдесят первого года сорок первого тысячелетия, по терранскому календарю.

– Сорок... первого? Тысячелетия?

Остальное сказанное инквизитором прозвучало для Вертера бессмыслицей, но за дату он уцепился. 'Терранский' календарь... 'Terra' на латыни обозначало любую землю, и планету в том числе. Не хочет же этот покрытый шрамами старик сказать, что прошли гребаные сорок тысяч лет?!

– Да. Сорок первого, – инквизитор ухмыльнулся. – Ментальный допрос показал, что ты – уроженец святой Терры, родом из второго тысячелетия. И мне очень интересно, каким образом ты выживал в варпе в течение четырехсот веков.

Вместо ответа Вертер уронил голову в руки.

Сорок тысяч лет. Это число было слишком огромно, чтобы сознание смогло его вместить. Вся история человеческой цивилизации, знакомая по школьному курсу истории, насчитывала всего двенадцать тысяч лет, начиная с самых древних известных поселений, раскопанных на Ближнем Востоке. Ему хотелось закричать, что старик лжет ему в лицо. Что никакое это не сорок первое тысячелетие, а дурацкий розыгрыш. Но каким-то шестым чувством понимал, что инквизитор говорит правду. Или искренне верит, что говорит правду.

– Я хочу услышать ответ, – его собеседник не собирался давать ему времени, чтобы прийти в себя. – Каким образом ты спасся от влияния варпа? У тебя было какое-то устройство? Или же тебя защитили с помощью психического колдовства?

– Понятия не имею, – выдавил Вертер. – Перед проверкой... я встретился с человеком. Говорил с ним. Видел его вблизи, как вас сейчас. Он был владельцем гильдии, на которую я работал. Я знал его под обычным именем, но теперь мне понятно, что это существо лишь прикрывалось личиной человека. Оно словно испускало свет, который видно не глазами. Но это заметил только я. А может, другие тоже видели, но не подали виду. Он намертво отпечатался в моем мозгу. Когда то пространство пыталось поглотить меня, то я вспоминал этот золотой свет, и оно отступало. Я запомнил слово, которым они меня называли... 'анафема'.

– Да уж, дела, – пробормотал Герман. – Это же ритуал Связывания души, в чистом виде. Только без побочного эффекта в виде ослепления. Согласно легендам, Император ходил среди людей с древнейших времен, помогая и наставляя из тени. Если наш гость благословлен им, то вполне мог и пережить заточение в варпе.

– Меня больше беспокоит то, что он вообще смог увидеть свет Императора, – ответил инквизитор. – Вы замерили его псайкерский потенциал?

– Да, сэр. Уровень 'лямбда', с натяжкой – 'каппа'. Слишком слаб, чтобы отправиться на Черный Корабль или осознано контролировать свои способности. На практике это выглядит как обостренная интуиция и эмпатия. В остальном же просто человек.

– Просто человек, с аугментацией, занимающей семьдесят процентов тела. Ну что же, Вла-дис-лав Вер-тер, – инквизитор снова обратился к киборгу. – Как ты уже понял, сейчас от родного дома тебя отделяет сорок тысячелетий времени и примерно девяносто тысяч световых лет расстояния. И положение твое, не буду скрывать, хуже некуда. Во-первых, ты никто и из ниоткуда. Во всей Галактике за тебя не поручится ни одна живая душа. Во-вторых, ты не имеешь никакого представления о том, как сейчас устроен мир. Не знаю, существовала ли в твои времена технология межзвездных перелетов, но думаю, что изменилось очень многое. В-третьих, твое механическое тело, твои слова и мысли, даже само твое существования многие сочтут ересью, и поступят с тобой как с еретиком. То есть убьют. Кое-кто из моей свиты рекомендовал именно так и сделать, во избежание ненужных рисков. В-четвертых, у тебя ничего нет – ни денег, ни оружия, ни даже еды и энергии для твоей дурацкой аугментики, не способной подзаряжаться самостоятельно. Долго ты не протянешь, даже если ухитришься сбежать – а бежать с космического корабля можно разве что в открытый космос.

Инквизитор замолчал, оценивая произведенный эффект, и его беззастенчивый взгляд позволил Вертеру хоть немного стряхнуть оцепенение с помощью злости.

– Ересь, – хмыкнул он, пробуя слово на язык. – Кажется, за столько лет люди успели забыть, что такое humanism. В вашем языке даже термина такого нет.

– А что такое humanism? – живо заинтересовался инквизитор.

– Этический принцип, провозглашающий высшей ценностью человеческую жизнь и свободу. На нем строилась вся цивилизация... в мое время.

Инквизитор расхохотался. Его свита тоже не сдержала улыбок.

– Кровь Императора, эта наивность просто великолепна! – сказал он, отсмеявшись. – Жизнь и свобода – высшая ценность! Что за идиот такое мог придумать?

– Этих 'идиотов' было множество за тысячелетия известной истории. С кого начать?

– Имена древних мыслителей мне не интересны. Но одним своим утверждением ты заработал сожжение. Ибо высшая ценность – служение Императору, а смерть на службе Ему – высшее возможное благо.

– Я разговариваю с вами менее десяти минут, но уже в ужасе от глубин падения человеческой расы. Может у вас тут еще и рабство процветает?

– А что такого в рабстве? – не понял инквизитор.

Вертер закрыл лицо ладонью:

– Ладно, проехали. Вы так красочно описываете мне ужасы, ожидающие меня, но сказав 'А', говорите 'Б'. Вам что-то от меня нужно, иначе бы я уже сполна получил все причитающиеся неприятности. Либо моя ценность настолько велика, что вы готовы меня терпеть, либо, что мне кажется более вероятным, вы сам человек вольных взглядов. Как вы верно заметили, у меня ничего нет, что могло бы представлять ценность. Значит, нужен вам я сам. Вероятно, в качестве пополнения вашей свиты или как источник информации о моей эпохе, или в обоих качествах одновременно. И это подводит нас к очень интересному вопросу... кто вы такой, и чем вы занимаетесь?

– А тебе это важно?

– Поймите меня правильно. Ваш титул мне не говорит ничего. И я вижу, что этические системы наших эпох кардинально различаются. И что-то, нормальное для вас, может оказаться для меня неприемлемым.

– Интересно. Например?

– Например, если вы работорговец, я предпочту убить вас ценой своей жизни.

– Вертер, просто предупреждаю, – сказал Герман, и по его посоху побежали холодные молнии. – Я на твоей стороне. Но если ты только подумаешь о том, чтобы причинить вред господину инквизитору – я сожгу тебя на месте.

– В настоящий момент я не намерен никому вредить. Более того, с моей точки зрения было бы предательством поднимать руку на тех, кому я обязан жизнью. Однако до сих пор господин инквизитор лишь запугивал меня. Это сработает, если ему нужно лишь мое слепое подчинение. В конце концов, сломать можно кого угодно. Но ты, например, служишь ему явно не из страха, и даже не из-за денег. Как и все остальные, кто здесь присутствует. Не делайте такие лица. Пока вы смотрите на меня – я смотрю на вас. Я понял многое о вас, пока вы пытались разобраться, на каком языке я говорю, – Вертер обвел инквизитора и его свиту самым спокойным взглядом, какой смог изобразить. – Вот ты, Герман, близок к своему шефу по статусу, и вероятно в будущем станешь таким же, как он. Варез, не смотря на дурацкое имя, мастер на все руки, чем компенсирует свои физическую немощь. Хаддрин постоянно мучается чувством вины. Айна спит вон с тем здоровяком в красной бандане и с мельтой в руках. И именно вот эта дамочка с сердитым лицом, имени которой я не знаю, предложила меня прикончить без долгих разговоров, она даже готова сделать это прямо сейчас своим дробовиком.

– Босс, – сказал здоровяк в бандане, до этого молчавший. – Можно я его сожгу?

– Отставить, Джей, – инквизитор остановил его жестом. – Потом набьешь ему морду, если силенок хватит. Наблюдательность делает тебе честь, Вертер, но не думай, что меня можно впечатлить лишь этим.

– Как и мое уважение нельзя завоевать лишь обещаниями мучительной смерти. Но эти люди уважают вас, они преданны вам. Скорее всего, для этого есть реальные основания. Итак, я повторяю вопрос: кто вы?

– Я инквизитор Акин Тор на службе Святейшей Имперской Инквизиции, представляю Ордо Ксенос. Мое основное занятие – истребление чужеродных угроз человечеству, вроде тех чудовищ, с которыми ты столкнулся на космическом скитальце. И сегодня был последний день, когда я прощаю тебе разговор со мной в столь дерзком тоне.

– Никого не хотел оскорбить, – киборг примирительно поднял руки. – Однако я все еще плохо понимаю, о чем идет речь. Вы не могли бы начать с самого начала?

– Это будет слишком долго.

– Вы сказали, что не торопитесь.

– Не до такой степени.

– Так чего вы от меня хотите?

– Ты со мной – или нет?

– Я с вами, – Вертер задумался на секунду, подбирая честную, но обтекаемую формулировку. – И буду с вами, пока ваши дела не отвратят меня от вас, или один из нас не умрет.

– Уже лучше, – Акин Тор кивнул, поднялся со стула и направился к выходу. – Герман, поручаю его тебе. А когда закончишь, жду тебя и брата Гериона у себя. Судя по находкам на скитальце, грядут большие беды.

Свита проводила его взглядами, после чего сосредоточила внимание на Вертере.

– Пошли, – сказал Герман. – Господин Тор действительно обладает особым мнением на множеством догматов. Но я бы не советовал более испытывать его терпение. И тем более трезвонить своей ересью про высшую ценность жизни и свободы на каждом углу. Лучше тебе вообще держать язык за зубами, если не хочешь угодить на костер. И – что самое главное – делай что он прикажет. Если у тебе нужны знания о нашей эпохе – обратись к адепту Варезу Торренту, он хранитель библиотеки. Если потребуется ремонт аугментики – спроси магоса Варнака.

Герман кивнул на железную громадину в красном балахоне.

– Искусственный интеллект? – спросил Вертер.

– Во имя Омниссии! – ответила громадина синтезированным голосом. – Буквально каждое слово этого человека – ересь! Искусственный интеллект запрещен.

– Прости, не знал. Тогда кто ты?

– Магос Варнак – служитель культа Механикус, – пояснил Герман. – Технически, он такой же, как и ты. Человек, большая часть тела которого заменена механизмами.

– Серьезно? Наверное, лучше не спрашивать, зачем он это сделал...

– Со временем все узнаешь. Так, свободные каюты имеются, вещей у тебя нет... ты вообще не носишь одежду?

– Обычно носил. В ней я больше похож на человека.

– И то верно. Ладно, дам указания сервиторам. Алисия, а ты сходи с ним в арсенал, пусть выберет ствол.

– Эй-эй, постой! – возразила женщина с дробовиком. – Эта шестеренка пять минут как в команде, а ты хочешь выдать ему оружие?!

– Именно. В команде. И в команде не должно быть безоружного балласта.

– Я ему не доверяю.

– И никто не доверяет, – Герман посмотрел Вертеру в глаза. – Поверь, мы приняли достаточные меры, чтобы остановить его, вздумай он пойти против нас.

– Вот и прекрасно, – прорычал здоровяк. – А когда закончишь в арсенале – шестеренка будет говорить со мной.

– С тобой? – Вертер оценивающе осмотрел его. С одной стороны, ростом тот превосходил киборга на полголовы, а шириной – вдвое. С другой, бионика давала огромное преимущество над мышцами. – Если я тебя уделаю – будем дружить?

'Только бы не сойти с ума. Только бы успеть привыкнуть... и разобраться, что черт побери произошло за эти сорок тысяч лет...'

* * *

Покои инквизитора Тора

– Вы хотели видеть меня, сэр?

– Да, Герман, входи. Боюсь, у нас проблемы.

– У нас всегда проблемы, – пожал плечами тот. – Иначе бы Инквизиция просто не требовалась.

– Я имею ввиду, более серьезные, чем обычно.

Дознаватель вошел в личную каюту инквизитора. Размерами та превосходила даже командный мостик 'Таласы Прайм', и являлась самым крупным и роскошным помещением на корабле. Если бы не огромный иллюминатор, выходящий в открытый космос, ее можно было бы принять за библиотеку в особняке какого-нибудь аристократа – три стены из четырех были почти полностью отданы под книжные стеллажи. Книги те, как понимал Герман, хранили знания слишком опасные и специфичные, чтобы доверять их машинной памяти когитатора. Прямого доступа к ним он не имел, если что-то требовалось для дела, инквизитор выдавал их лично и на очень краткий срок. Пол устилал роскошный ковер, сплетенный из волокон киммерийского мха, почти вечного растения, чьи колонии покрывали собой треть суши на родной планете. В самом центре каюты располагался большой овальный стол с основой из красной древесины и цельной каменной столешницей. Герман помнил, что девять лет назад с корабля пришлось свинтить часть обшивки, чтобы загрузить этот стол на борт – по коридорам он не пролазил. Сейчас каменную поверхность укрывала пленка, а сверху на ней громоздилась туша генокрада, без сомнения принесенная с космического скитальца, и какой-то образец ксенотеха, судя по маркировке, принадлежащий тау. Туша была разрезана, внутренние органы тиранида аккуратно лежали рядом, а проведший вскрытие сервитор безучастно стоял поодаль.

Инквизитор сидел за столом с таким видом, будто собирался произнести торжественную речь на банкете. По левую руку от него стоял брат Герион, сменивший силовую броню на скромное черное одеяние. В таком виде он казался почти обычным человеком, если бы не огромный рост и два штифта в черепе над правым глазом – по одному за каждые полные сто лет службы. Насколько знал Герман, до третьей награды Ультрадесантнику оставалось немного.

– Ну что же, дознаватель, – Тор впился в него испытующим взором. – У тебя есть отличный шанс продемонстрировать мне свое умение делать значимые выводы из незначительных деталей. Вот перед тобой два образца. Каждый из них является предвестником великих бедствий, которые в скором времени обрушатся на владения Императора. Скажи мне, что нас ждет?

Герман кивнул. Ковыряться в кишках генокрада ему не хотелось, так что начал он решил с ксенотеха. Насколько он мог судить без подключения к когитатору и без справки от Вареза, это была деталь боевого скафандра. Ничем не примечательная, грубо вырезанная плазменным резаком. Если только не...

'Эмблема. Белый круг, в нем две черных фигуры, вместе образующие подобие литеры 'Т', которую венчает малый красный круг. Эти тау – Отступники. Но плохо даже не это'.

– Главная проблема в том, – сказал Герман, кладя деталь на место, – что тау вообще добрались сюда. Мы в Восточном Пределе. Тау не владеют технологией варп-прыжков. Используй они свои обычные способы межзвездных путешествий, им понадобились бы десятки лет на дорогу в один конец, и их путь пролегал бы через миры Ультрамара. Марнеус Калгар бы такого точно не потерпел. И здесь возможны два варианта. Успокаивающий: корабль Тау случайно затянуло в варп, а потом также случайно невредимым выбросило в этом районе космоса. Вряд ли они имели благословение Императора, как подобранная нами Железка, так что вопрос их выживания при этом даже не стоял бы. Гораздо правдоподобнее выглядит версия, что О'Шова Зоркий Глаз где-то раздобыл варп-двигатель, навигатора и генератор поля Геллера. Мы могли бы подтвердить это или опровергнуть, если бы не разнесли их корабль лэнс-излучателями еще до того, как высадились на космическом скитальце сами. Так или иначе, экспансию тау до сих пор сдерживало лишь несовершенство технологии межзвездных перелетов. Если они же они начнут путешествовать через варп...

– То из локальной проблемы на задворках галактики они станут кошмаром всего Империума, – закончил инквизитор. – Да, это бесспорно повод поднять статус их угрозы до наивысшего, Ксенос Терминус. Однако здесь не все так плохо. Во-первых, примерно через две недели прибудет эксплораторская флотилия, располагающая куда более продвинутыми средствами. Они смогут отбускировать останки корабля тау и подвернуть их тщательному осмотру. Во-вторых, почтенный брат Герион применил кое-какие средства, доступные лишь Астартес, что позволит сузить круг поисков.

Герман посмотрел на Караульного Смерти. Тор не высказал этого прямо, но и так было понятно, что он имел ввиду. Омофагия. Генетический дар Императора, дополнительный орган, вживляемый в процессе вознесения смертного до космодесантника. Пучок синапсов, объединяющий пищеварительный тракт с центральной нервной системой, и позволяющий впитывать память из съеденной плоти. Видимо, Ультрадесантник спустился на скиталец второй раз, по собственной инициативе, нашел среди гор трупов командирский бронескафандр и...

– И что же удалось узнать?

– С ними был человек, – кратко ответил брат Герион. – Который и вел их корабль через варп.

– Больше ничего?

– Командир десантной группы не знал деталей.

– Уже это многое нам дает. Значит все-таки навигатор, варп-двигатель и генератор поля Геллера. Откуда они могли взяться? – Герман задумался ненадолго. – Скорее всего, и то и другое, и третье тау предоставил нечистый на руку вольный торговец, у которого оказалось жадности больше чем мозгов. Не исключено также, что они воспользовались трофеями. В ходе своей экспансии тау неоднократно захватывали планеты Империума, в плен сдавались целые полки. Было бы странно, если бы в руки синемордых не попало ни одного корабля.

– Купили тау оборудование, или захватили – они не смогли бы воспользоваться им без очень серьезной помощи Адептус Механикус, – заметил Тор. – Наши технологии слишком отличны, чтобы представители их касты Земли смогли разобраться в них собственными силами.

– Хватило бы и одного магоса-техноеретика, имеющего доступ к достаточным ресурсам. Вероятно, на этот счет стоит спросить Варнака.

– Спрашивал, но без толку. Его специальность – ручное оружие и аугментика а не кораблестроение.

– В любом случае, ни к чему падать в панику или совершать необдуманные поступки. Первоочередная задача – дождаться эксплораторов Механикус и получить их заключение о том, откуда взялся варп-двигатель. Должен же быть на нем серийный номер. Это позволит проследить его путь до рук тау и начать расследование.

– Прекрасная дедукция, дознаватель, – инквизитор одобрительно кивнул. – Но кое-что ты все же не учел.

Он постучал пальцем по эмблеме.

– Анклав Зоркого Глаза. В отличие от их империи, эти ренегаты не приемлют иных рас. Так что версия с использованием трофеев выглядит несостоятельной. Кроме того, с помощью техноколдовства можно установить на корабль двигатель, но никто и никогда не сможет заставить навигатора вести корабль против его воли. Если простых граждан или даже гвардейцев тау могут склонить на свою сторону лживыми обещаниями свободы и достатка, то навигатору им предложить просто нечего. А это значит... – инквизитор откинулся на спинку кресла, с отвращением рассматривая фрагмент скафандра, – это значит, что мы имеем дело с изменой. С гнусным предательством, в которое вовлечены весьма значительные силы, в том числе со стороны Адептус Механикус и Навис Нобилите. Что в свою очередь означает, что следует вести расследование как можно более скрытно, и посвящать в него как можно меньше посторонних. Ведь неизвестно, как глубоко проникла ересь.

– Предположим. Но остается еще один вопрос: зачем тау отправились именно сюда? – Герман посмотрел в иллюминатор, за которым проплывала уродливая громада космического скитальца. – Тау шли не вслепую. Я осматривал оставшееся вооружение. Никаких костюмов-невидимок, никаких рельсовых пушек или иного дальнобойного оружия. Рядовые бойцы несли скорострельные карабины вместо винтовок, бронескафандры оснащались огнеметами и циклобластерами. Еще до отправления они знали, что будут сражаться в замкнутом пространстве, на очень близкой дистанции. Проблема в том, что из всех кораблей, составляющих скиталец, они десантировались на пустышку. На транспортник, проболтавшийся в варпе пару тысяч лет, в который вросло несколько комет. На нем не было ничего, кроме протухшей протеиновой массы и кучи генокрадов.

– Ничего? – иронично вопросил Тор. – А как на счет нашего железного друга?

В ответ дознаватель бросил быстрый взгляд на космодесантника, но инквизитор только успокаивающе кивнул.

– Давайте рассудим от противного – кто мог предвидеть, что именно на этом скитальце, именно в это время из варпа вывалится проболтавшийся там четыреста столетий человек? Причем вывалится настолько метко, что не погибнет от когтей генокрадов, не умрет от вакуума или голода, а свалится под ноги отряду Инквизиции? Да еще попадет в руки, наверное, единственного инквизитора в секторе, который не сожжет его без разговоров, а с ходу возьмет под крыло? Сэр, свита не оспаривает вашего решения, но я чувствую их сомнения. Как сказала Алисия, эта история воняет как хрудовы портянки.

– Признаю, на предсказания такой точности вряд ли способны даже сильнейшие библиарии Астартес или эльдарские Видящие. Но я тоже считаю, что случайности здесь нет. И именно поэтому подобный феномен я не хочу оставлять без внимания, а при необходимости – самолично активировать плазменный заряд. Знаешь, Герман, я никогда не был хорошим прорицателем. Эта дисциплина требует качеств, которыми я, увы, не обладаю. Вот пиромантия – другое дело, она далась мне сравнительно легко... но сейчас у меня есть предчувствие. Сами того не осознавая, мы сломали чью-то большую игру. И это наш шанс. У нас две недели до прибытия эксплораторов. Потрать это время на размышления.

Дознаватель молча кивнул. Предсказания также не были его коньком, в отличие от телепатии. Но разве не то же самое он ощущал, пробираясь по коридорам с хеллганом в руках? И ведь это только первая из двух угроз... он переключил внимание на тушу генокрада. Конечно, по внутренним органам можно было сказать многое, но даже его патрон не стал бы ожидать, что Герман без когитатора и магоса-биологиса под рукой скажет, что с ними так. Разгадка лежала на поверхности.

– Расцветка нетипичная, – сказал он. – Чистокровные особи, обнаруживаемые при зачистках культов, имеют фиолетовые кожные покровы и панцири. Считается, что это связано с влиянием человеческого генома. Однако особи, которые использовались флотом-ульем Бегемот, несли неизменный генокод, из-за чего их фенотип был схож с фенотипом остальных организмов. Они имели ярко-красную окраску кожных покровов, вызванную огромным количеством капилляров на самой поверхности. Но у этой особи кожа очень светлая, почти белая. Зато цвет панцирных пластин как раз красный, в отличие от обычного сине-фиолетового. Насколько помню, практически все виденные мною генокрады выглядели также. То есть это устойчивая форма генома. И если откинуть в сторону влияние варпа...

Дознаватель поднял глаза. Инквизитор и космодесантник не отрывали взгляда от туши, и если первый просто выглядел задумчивым, то на лице Ультрадесантника была написана самая чистая нескрываемая ненависть.

'Ах да, как я мог забыть. Ведь его орден очень сильно пострадал от нашествия тиранидов два века назад. Потери оказались настолько тяжелы, что, по слухам, до сих пор не восполнены'.

– Если отбросить возможное влияние варпа, в чем генокрады до сих пор не были замечены, то логично предположить, что эти твари – носители чистого генокода неизвестного типа. Авангард нападения нового флота улья.

– Это притянутая догадка, – тихо сказал брат Герион. – Но когда имеешь дело с Великим Пожирателем, любая недооценка врага обернется гибелью. Два века назад мои братья огромной ценой сразили чудовище. Некоторые надеялись, что тогда нам удалось пусть не уничтожить угрозу полностью, но хотя бы разбить ее.

– Герман, ты должен кое-что знать... как тебе известно, осколки флота-улья Бегемот выслеживались и уничтожались на протяжении всех двухсот тридцати пяти лет, прошедших после битвы в системе Маккрейджа. Последние десятилетия такие стычки становились все реже и все легче. Некоторые системы даже успешно давали отпор тиранидам своими силами, не запрашивая помощи. Многие инквизиторы считают, что угроза нейтрализована и ее полная ликвидация – вопрос времени, то же самое мнение разделяет немало высших чинов Администратума и, по моим сведениям, даже Высшие Лорды Терры. Переубедить их в обратном будет непросто.

– Акин, по твоей оценке, сколько у нас времени? – вдруг спросил космодесантник.

– Я не знаю, – старик только развел руками. – Может месяцы. Может десятилетия. Но Фидус Криптман уже двести лет не устает повторять, что Бегемот был лишь первой попыткой, разведывательным отрядом несоизмеримо большего роя. И надо признать что он, скорее всего, прав. Поэтому я распорядился сохранить несколько образцов, в том числе из останков патриарха. Как только закончим здесь – отправляемся в систему Рисла. Тамошние святилища Магос Биологис хорошо оснащены и управляет ими мой давний знакомый. Там смогут вычленить характерные признаки и точно сказать, верны ли наши опасения.

Он умолк, блуждая взглядом по углам роскошной каюты, и Герман мог только догадываться, какие мысли роятся в его древнем и могучем мозгу. Он прожил тридцать два стандартных года, из них пятнадцать провел на службе у Тора, начиная с самых низов инквизиционной иерархии, но до сих пор не мог понять и предугадать многих выводов и решений, которые принимал его наставник. Видимо, полное понимание придет к нему разве что вместе с инсигнией. Вернее, наоборот.

– И вот еще. Как там поживает наш железный друг?

Герман прокрутил в памяти события последних часов.

– Осваивается быстро, – проворчал он. – Из него выйдет толк, если его раньше не пристрелят.

* * *

Тем временем в оружейной 'Таласы Прайм'

Реальность далекого будущего поражала Вертера чем дальше, тем сильнее. В спокойной обстановке, когда не приходилось удирать от инопланетных монстров и в спину не тыкали стволами, удавалось разглядеть куда больше деталей, и далеко не все из них были приятными. Первое, что бросалось в глаза – старость корабля, если не сказать древность. Возраст чувствовался в истертых металлических плитах пола, в стенах, в тянущихся вдоль коридоров трубопроводах. В слоях пыли, копящейся в щелях, даже в лицах членов команды, неслышными тенями снующих по коридорам. В детстве Вертер со школьной экскурсией посещал исторические достопримечательности Варшавы, и там ощущение было схожее, но куда слабее. Исходя из скупых объяснений Алисии Боррес и Джея Спенсера, фрегат 'Таласа Прайм' был совсем новым кораблем – ему не насчитывалось и пятисот лет. Про себя киборг отметил, что если пятьсот лет – это 'новинка', то что тогда здесь считается старым? Реликты вроде него самого, отметившие несколько десятитысячных юбилеев?

Но кроме старости, в воздухе витал еще более неприятный фантом: упадок. Он тоже сквозил буквально во всем – от одежд окружавших его людей, порой безвкусно-вычурных, а чаще откровенно нищенских, до самих интерьеров звездолета. Зачем это вездесущее изображение двуглавого орла, аквила? Зачем повсеместное изображение черепов? Почему помещения космического корабля больше похожи на готический собор? С каждым шагом, с каждым взглядом Вертер погружался все в больший ужас. Здесь все было неправильно. Даже самая незначительная мелочь словно насмехалась над его эстетическим вкусом, избалованным функциональным изяществом XXII века. В противовес обтекаемым и естественным формам, обыденным в родные времена, все вокруг поражало своей массивностью и брутализмом. Здесь помпезность господствовала над рациональностью, пафос попирал здравый смысл. На языке Вертера крутилась куча вопросов, но он решил не испытывать лишний раз терпение Алисии. Эта женщина, ненамного старше него самого, похоже, готова была его прикончить за слишком громкий вздох, не говоря о глупых вопросах.

И все же 'Таласа Прайм' не только вызывала отвращение, но и внушала почтение. Своим возрастом, своей совершенно неуместной величественностью и особенно – скрытой мощью. Она имела в длину полтора километра и триста метров в поперечнике. Численность экипажа составляла двадцать шесть тысяч человек, большинство из которых рождались и умирали прямо на корабле, никогда не ступая на планетарную поверхность. В здешних краях это называлось 'небольшое, маневренное судно'.