Текст книги "Почтальон смерти"

Автор книги: Аноним Аскалайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

На душе у Ваххита было паршиво. Он и сам толком не смог бы объяснить, почему, но...

Умар вернулся минут через пять. В руках у него была бутылка красного вина, и это понравилось Ваххиту еще меньше.

Абдулин расположился за рулем и тут же сделал внушительный глоток из горлышка. По его подбородку покатилась алая, как кровь, струйка жидкости. Он вытер ее рукавом и улыбнулся.

– Я попросил открыть мне вино прямо там, – вполне дружелюбно сказал он соратнику. – В магазине. На, хлебни!

Умар протянул бутылку Ваххиту.

– Нет, я не...

– Хлебни! – Умар все еще улыбался, но его слова звучали как приказ. – Тебе нужно. Бери, говорю!

Ваххит вынужден был подчиниться. Едва он забрал у Умара бутылку, как тот, положив руки на рулевое колесо, заставил автомобиль стремительно сорваться с места. Ваххит сделал небольшой глоток. Как ни странно, но вкус вина ему понравился. Он мысленно прочел короткую молитву.

– Ну как? – Умар покосился в его сторону.

– Вроде ничего.

– Вот видишь! Говорю же тебе, для настроения – это не грех. Для настроения можно. Тем более что мы оба с тобой были сегодня молодцы, – выжимая газ едва ли не до предела, Умар гнал машину вперед и, судя по всему, в настоящий момент пребывал в отличнейшем расположении духа. – Хотя ты и не стал стрелять, Ваххит, но все равно держался неплохо. Считай, что я сегодня устроил тебе испытание.

– Испытание? – в голосе Ваххита появилась настороженность. – Мне?

– Конечно! А ты как думал? Честно говоря, я даже не ожидал от тебя такого. Неизвестно еще, как бы повел себя я сам на твоем месте... А ты – молодец! Аллах свидетель, молодец!

– Так это было испытание? – Теперь Ваххит растерянно смотрел не на собеседника, а на все еще зажатую в своей руке бутылку с вином. – Значит, мы не будем заниматься этим постоянно?

– Почему же не будем? – Лицо Умара сделалось серьезным. – Будем! Это наш джихад, Ваххит! Ты против джихада? Может быть, ты вообще против борьбы с неверными? И против Аллаха?

– Нет, я не против...

– Вот и славно, – не сбавляя скорости, Умар протянул руку и забрал у Ваххита бутылку. Припал губами к горлышку. – Я рад, что мы с тобой мыслим одинаково. Рад, что мы верим в одно и то же. Я рад, что мы вместе, Ваххит!

Ваххит не знал, что ему следует ответить на это и как в принципе стоит вести себя в такой ситуации. А потому он счел за благо просто промолчать. День ото дня Умар вел себя все более странно. Это пугало и настораживало. Излишняя агрессия, вино, странные, порой одному ему понятные речи...

Но Абдулин, похоже, и не нуждался в том, чтобы соратник ему отвечал.

– Я хотел бы отблагодарить тебя, Ваххит, – все так же бодро продолжил он. – У меня есть для тебя подарок.

– Какой подарок, Умар?

– Женщина. – Губы Абдуллина сомкнулись в единую жесткую линию, и сидящий рядом с ним Ваххит не мог этого не заметить. – Моя женщина. Ее зовут Лейла. Где-то с месяц назад я прочел ей «никах», и мы с ней официально муж и жена. Но теперь я решил подарить ее тебе, Ваххит! Как моему кунаку. Как моему верному последователю...

Глаза Ваххита округлились от ужаса и удивления одновременно. Он даже слегка отстранился от Умара.

– Ты хочешь подарить мне свою жену? – голос чеченца предательски дрогнул.

Умар расхохотался.

– На время, разумеется, Ваххит. Только на время, – ответил он, отсмеявшись. – Я хочу дать тебе ею попользоваться сегодня. На одну ночь. Эх, если бы ты знал, как она подмахивает! Другой такой нет! Впрочем, ты сам сможешь в этом убедиться. Согласен? – Заметив, как странно на него смотрит Ваххит, Умар сначала небрежно махнул рукой, а затем, слегка склонившись, но все еще придерживая руль, похлопал товарища по плечу. – Брось, Ваххит! Какие тут могут быть стеснения. Мы же с тобой не просто друзья, мы – большие друзья. Все мое – твое. И наоборот... Я прав?

– Да... прав... – выдавил из себя Ваххит.

Как он мог поспорить с Умаром?

– Я всегда прав, Ваххит.

Машина резко затормозила у небольшого пятиэтажного дома на повороте. Умар выкрутил руль и, чавкая колесами по грязи, завел автомобиль во двор. Следующий позади них троллейбус недовольно загудел, но Абдулин не обратил на это ни малейшего внимания.

– Приехали, – возвестил он, пристраивая свой транспорт рядом с сиротливо растущим во дворе тополем. – На, выпей-ка еще! Для храбрости. А то ты какой-то не в меру бледный, Ваххит.

Тот снова подчинился, но на этот раз под пристальным взглядом Умара Ваххиту пришлось сделать глоток побольше. И вновь вкус вина пришелся ему по душе. Прочесть молитву, пусть даже самую коротенькую, Ваххит не посмел. Умар не отрывал от него глаз и, казалось, обладал какой-то уникальной способностью читать то, что творилось в душе и в голове человека, с которым он разговаривал. Ваххит, во всяком случае, в этом практически не сомневался.

– Отлично! – Умар потянул на себя дверную ручку. – Теперь пошли, брат. Лейла тебе непременно должна понравиться. Она у меня – еще та штучка!

Умар покинул салон. Ваххит выбрался следом за ним. Мысли перечить старшему у него при этом даже не возникало.

* * *

Назрань. Глашир. Неподалеку от здания Министерства внутренних дел

Муса занял в парке одну из пустующих скамеечек и некоторое время внимательно наблюдал с этой выбранной позиции за входом в интересующее его здание. Развернутая газета лежала на левом колене Мусы не только для конспирации. Между первым и вторым листом желтой прессы он разместил старенькую потрепанную фотографию клиента, полученную при последней встрече с Назырбеком. На этом снимке Ковдя выглядел значительно моложе, потому как на нем была форма капитана, но Муса надеялся, что за прошедшие годы эмвэдэшник изменился не сильно.

Покуривая одну сигарету за другой и по привычке используя в качестве пепельницы пустую пачку, киллер провел время в парке до наступления сумерек. Люди входили в здание МВД и выходили из него...

В половине седьмого к парадному крыльцу подкатила черная «Волга» с ведомственными номерами, а буквально через две-три минуты в поле зрения Мусы появился и Ковдя. Киллер сверился с фото. Сомнений быть не могло. Тот же самый человек.

Ковдя бросил «дипломат» на заднее сиденье, а сам расположился спереди. Машина тут же тронулась с места и укатила прочь.

Муса поднялся со скамейки. Вышел с территории парка и осмотрелся. Поблизости не располагалось ни одного подходящего здания, которое можно было бы использовать в качестве огневой позиции. От варианта со снайперской винтовкой стоило отказаться окончательно и бесповоротно. Впрочем, об этом Муса подумал, еще сидя на скамейке. В голове у него зарождался совсем иной план. Дерзкий и стремительный, который потребует от исполнителя абсолютного хладнокровия и полной концентрации. Но Муса готов был пойти на такой риск, потому как иных альтернатив попросту не видел.

Он покинул Глашир, но к половине шестого следующего дня вернулся на то же место. Правда, на этот раз киллер выглядел иначе. Старенькая потрепанная куртка и линялые джинсы в совокупности с наклеенной на лицо густой бородкой в корне меняли его облик. Снабженный глушителем «глок» Муса повесил себе на шею, застегнув молнию куртки до того места, где заканчивалась рукоятка. Из правого кармана торчала початая бутылка пива, но вместо спиртного в ней была вода.

Муса остановился на углу и лениво привалился к торцевой части здания МВД. Никто не обращал на него внимания. Таких опустившихся личностей в Назрани, впрочем, как и в любом другом городе, хватало с избытком.

Муса достал из кармана бутылку. Сегодня, в отличие от предыдущего дня, Ковдя мог покинуть рабочее место и пораньше. Однако этого не произошло. Тянулись минуты ожидания, но ни клиент, ни его служебное авто в поле зрения киллера не появлялись.

«Волга» подкатила к парадному крыльцу лишь в половине седьмого. Ни раньше, ни позже. Муса поставил опустевшую пивную бутылку на тротуар и, слегка покачиваясь при ходьбе, направился вдоль здания. Его расчет оказался верным. Он едва ли не нос к носу столкнулся с Ковдей на выходе из местного Управления МВД. Клиент и глазом не повел в его сторону. Слегка наклонившись, Ковдя потянул на себя ручку дверцы со стороны пассажира.

Дуло пистолета проскользнуло молнией, и Муса плавно спустил курок. Даже негромкий хлопок, характерный при стрельбе из оружия с глушителем, потонул в уличном шуме. Никто ничего не услышал.

Ковдя изогнулся назад, а затем стал медленно оседать на асфальт, жадно хватая воздух широко распахнутым ртом.

– Что?! – водитель стремительно выскочил из машины. – Какого?..

– Господи! – Муса живо включился в игру. – Человеку плохо! Сердце, наверное, прихватило... Нужно сделать искусственное дыхание. Рот в рот!

Ковдя опрокинулся на спину. Он был еще жив. Губы жертвы беззвучно шевелились, но понять, что он хотел сказать, не представлялось возможным. Водитель был уже рядом и опустился около своего шефа на одно колено. Ранение, как и предполагал Муса, не было сквозным, и парень при всем желании не мог видеть пулевого отверстия. Он даже не смотрел на Мусу, обеспокоенный исключительно тем, что происходило с его начальником.

– Рот в рот, – вновь посоветовал Муса и предпринял попытку сам склониться над раненым.

– Черт! – Водитель нервно обернулся через плечо. – Иди отсюда, урод!

– Ладно-ладно. – Муса покорно попятился. – Но ему нужно...

Вокруг уже начала собираться толпа любопытных. Позади киллера распахнулась дверь в здание МВД.

– Вызовите «Скорую»! – посоветовал кто-то.

Водитель Ковди тем временем все-таки внял первым оброненным словам киллера и склонился над телом своего шефа. Двумя пальцами зажал ему нос, а сам решительно впился губами в губы раненого. Ковдя вскинул вверх руки, но тут же безвольно уронил их вдоль тела. Глаза его закатились, а из-под куртки лежащего показалась-таки тоненькая струйка крови.

Муса скупо улыбнулся, отступил еще на несколько шагов назад, а затем, уже не оглядываясь, быстро зашагал в сторону сквера. Он отлично знал, что ранение в легкое не бывает смертельным, если оказать раненому своевременную медицинскую помощь. Но только не искусственное дыхание. Уже на первых секундах оказания такой помощи жертва непременно умирала. Умирала от поступающего воздуха в пробитое пулей легкое.

* * *

Екатеринбург. Клязменский проспект

– Вот это и есть моя дорогая женушка, Ваххит.

Лейла встретила гостей на пороге и слегка стушевалась, заметив, что Умар пришел не один. К тому же ей не очень понравилось, каким взглядом наградил ее муж. Было в нем что-то странное и необычное. Не такое, как раньше.

– Лейла, это Ваххит.

Умар похлопал товарища по плечу, затем решительно прошел вперед, обнял девушку и поцеловал ее в щеку.

– Я, кстати, принес тебе подарок, дорогая. – Он сунул руку в карман и уже через секунду протянул Лейле небольшое колечко с александритом, снятое несколько часов назад с убитой девушки. – Ну как? Нравится?

Глаза Лейлы вспыхнули от восторга. Все сомнения, связанные со странным взглядом Умара испарились сами собой. Она протянула вперед руку, и муж самолично надел колечко ей на указательный палец.

– Какая прелесть!

Ваххит неловко переминался с ноги на ногу. Он и сам не мог понять, почему, но ему ужасно хотелось поскорее убраться отсюда. Какое-то недоброе предчувствие или что-то в этом роде. Однако у Умара, как выяснилось, имелись совсем другие планы на сегодняшний вечер.

– Ну, пойдемте-пойдемте, – на правах хозяина радушно предложил он. – Сядем в гостиной. Я думаю, там самое подходящее место для беседы. Нам будет удобно. Возражений нет?

Тон его был игривым, но Ваххит легко уловил, насколько этот тон был неестественным. Умар словно играл роль оптимиста. И играл ее, надо признаться, паршиво.

Но тем не менее Ваххит счел для себя неприемлемым нарушать законы гостеприимства. Кивнув в знак согласия, он молча последовал за Умаром в гостиную. Двинулась следом за мужчинами и Лейла, на ходу любуясь полученным подарком, явно пришедшимся ей по душе.

Умар плюхнулся в глубокое кресло и первым делом разлил вино по бокалам. Себе и Ваххиту. Предлагать спиртное девушке он не стал. Вместо этого он окинул ее мрачным взором с головы до ног.

– А почему ты не носишь платок, как это положено правоверной? – теперь в голосе Умара проскользнули металлические нотки.

Лейла подняла на него взгляд.

– Я? – переспросила она. – Но, Умар... Я ведь никогда не считала себя особенно набожной... И потом у нас же здесь совсем другое государство. Не мусульманское... И живем мы по его законам, а не по законам шариата...

Губы Умара сжались в единую линию. Сидящий по правую руку от него Ваххит заметил, как побледнело лицо товарища.

– Вот, значит, как ты заговорила? – Умар сделал неторопливый глоток вина. – Значит, тебе больше нравится жить по светским законам, чем по законам ислама?

– А разве ты сам живешь по законам ислама?

– Помолчи, женщина! – Умар едва сдерживал рвущуюся наружу ярость.

Ваххит нервно заерзал в кресле.

– Помолчать? А чего же мне молчать, если вся твоя вера основана на лицемерии! – Лейла чувствовала, что ей необходимо остановиться, но не могла этого сделать. – И поэтому я не верю ни тебе, ни твоему Аллаху!

В комнате возникло гнетущее молчание, и Ваххиту казалось, что в наступившей тишине он отчетливо слышал, как его собственное сердце глухо стучит о грудную клетку. Наконец Умар поставил стакан с вином на столик и неспешно поднялся. Взгляд его, направленный на Лейлу, пылал самой настоящей безудержной злобой.

– Сейчас ты произнесла очень страшные слова, которые я тебе никогда не сумею простить, – произнес он сквозь зубы. – А значит, нам с тобой никогда не быть вместе. Жаль. Я думал, что мы всегда будем вместе. Теперь ты для меня больше не существуешь.

Умар стремительно выхватил из кармана пистолет и направил его в голову Лейлы. Девушка испуганно вскинула руки и отступила на пару шагов назад. Ваххит все еще сидел в кресле, как прикованный, и не находил в себе сил, чтобы подняться. Умар усмехнулся.

– Что ты чувствуешь, дорогая? – язвительно спросил он. – Может, ты хочешь покаяться перед Аллахом? А?

Лейла ничего не ответила. Она буквально онемела от ужаса. Выражение лица Умара было слишком решительным.

– Вижу, что тебе нечего сказать. Так?

– Умар... – окликнул его Ваххит, но ничего больше предпринять он не успел.

Абдулин выстрелил, и Лейлу отбросило к противоположной стене. Затем она сползла на пол, оставляя на светлых обоях длинный кровавый след. Умар опустил руку, а потом и вовсе спокойно убрал пистолет обратно в карман. Теперь его смуглое от природы лицо было похоже на восковую маску. Он обернулся к Ваххиту.

– Извини, брат, но, видно, с сексом сегодня ничего не получится, – с натянутой улыбкой произнес он. – А ведь я искренне хотел преподнести тебе этот дар. Ты мне веришь?

– Верю, – Ваххит окаменел.

– Но... – Умар развел руками. – Как видишь, Аллах распорядился иначе. На все Его воля... Хотя этой суке не следовало лишний раз злить меня. Сама виновата... Ладно, – он тяжело вздохнул. – Нужно уходить отсюда. Только сделай вот что, Ваххит. Сотри отпечатки пальцев со стаканов и со всех тех мест, которых мы могли с тобой касаться. А я подожду на улице. Не могу смотреть на нее без боли. Все-таки, как ни крути, она была моей женой.

Умар действительно не стал даже опускать взгляд на распростертое тело супруги. Молча и решительно прошел к двери и обернулся, только уже взявшись за ручку.

– И еще, Ваххит. В нижнем ящике комода стоит ее шкатулка с драгоценностями. Забери их перед уходом. Ладно? Не пропадать же добру... Колечко с александритом тоже прибери. И захлопни дверь, когда выйдешь из квартиры.

С этими словами Умар вышел. Ваххит с трудом заставил себя встать. В горле у него пересохло, и сейчас он как раз не против был бы пригубить винца.

* * *

Окраина Екатеринбурга

– Сейчас мы трупик осмотрим, и я тебя отпущу, Борис. Потерпи. Я понимаю, что всю ночь не спал. Командировка и прочее... Но я, брат, тоже не железный дровосек. Не дойду я пешком за город. Вот черт бы их! Надо же было в лесопосадках... Ты меня только туда, а я обратно с оперативниками вернусь, Борис. – Следователь прокуратуры Иван Ромашов похлопал водителя служебной «десятки» по широкому покатому плечу.

– Да ладно вам, Иван Викторович! Я же сам просился, – ответил тот. – Довезу и туда, и обратно. И еще до дому доставлю в лучшем виде. Что я, барышня кисейная, что ли? Не спал всю ночь – подумаешь, какая беда. Да мне, может, привычно ночами-то...

– Ну, ладно-ладно. Я... Да, по ночам... Сказал – отпущу, значит отпущу, – Ромашов вынул из кармана пачку жевательной резинки. – Будешь?

– Нет, Иван Викторович, спасибо. Курю! – Борис кивнул на догорающий окурок в руке. Стряхнул пепел в приоткрытое окно.

– Жвачка полезнее, – заключил следователь, закинув в рот сразу три подушечки подряд. – Я так и отучился. Как только курить потянусь, оп! Жвачку. Пока зубов хватало, жевал и жевал. Пока все пломбы не повыдергивал. Теперь от жвачки отучиваюсь...

– Да, нам с нашими зарплатами, Иван Викторович, только жвачки жевать. Пломбы нынче дорого стоят...

– Ладно, не трави душу, – Ромашов махнул рукой.

Машина прокуратуры тем временем подъехала к небольшому, огороженному работниками оперативной бригады пятачку на опушке леса.

– Ну, зарплата, конечно, не шибко большая... Но, как говорится, кесарю – кесарево... – добродушно проворчал следователь, вылезая из машины. – С нас и этой будет, Борис. На жизнь хватает, и то хорошо. Ты смотри, а то я вправду насчет дома – поезжай, отдохни до завтра, – сыщик заглянул в салон, одной рукой придерживая дверцу.

– Иван Викторович!..

Борис повернул в замке зажигания ключ. Мотор заглох.

– Ну, как знаешь, как знаешь, – сказал Ромашов, удаляясь от автомобиля. – Так-так-так, что у нас тут? Всех приветствую!

Сотрудники оперативной бригады, которые прибыли на место преступления раньше следователя, оглянулись на голос. Ромашов подошел к оперативникам, окружившим черный «БМВ».

Около машины «Скорой помощи» лежали на носилках два обернутых в серую пленку трупа.

– Привет, Вадик! – Ромашов поздоровался за руку с одним из экспертов, который производил осмотр автомобиля.

– Здравствуйте! А мы все уже закончили, Иван Викторович, – ответил тот.

– О-о! Да здесь была целая кровавая бойня! – произнес Ромашов, осматривая забрызганные кровью стекла и кресла автомобиля. – Описали уже?

– Да, описали. Два трупа. Мужчина и женщина. Убийца застал их... Так сказать, в момент прелюбодеяния... У мужика грудь изрешетил и голову. У женщины – огнестрельное ранение в голову. Их прямо так и обстреляли, без штанов... И обчистили подчистую... У нее в сумке шарили. У него – все карманы вывернуты. Даже ключей от квартиры нет.

– Из чего стреляли?

– Предположительно из «макарова»... Девять миллиметров. Мужик – русский. Баба то ли узбечка, то ли казашка. Не знаю. С глазами косыми... Чтобы муж с женой – не похоже как-то. Русский решил, видать, восточной любви отведать. А у них, говорят, мужики ревнивые.

– А фамилии известны? – поинтересовался Ромашов.

– Известны, Иван Викторович, – охотно ответил эксперт. – У них у обоих с собой документы были. Прописка екатеринбургская...

Ромашов достал из кармана свой фирменный кожаный органайзер, с которым не расставался ни при каких обстоятельствах, и протянул его собеседнику.

– На-ка, черкни мне имена и адресочки, – попросил он. – А я пойду и вправду трупы посмотрю, что ли... Следы какие вокруг нашли?

– Да как назло дождик прошел. Все смыл, – криминалист принялся делать в ежедневнике Ромашова записи.

Сыщик, бегло осмотрев трупы, вернулся в его общество уже минуты через полторы.

– Ты, Вадик, фотокарточку эту мне можешь одолжить? – спросил Ромашов, заметив выпавший из паспорта снимок застреленной девушки.

– Эту? Да, берите, Иван Викторович, если надо, – Вадим нагнулся за фотокарточкой. – Вот, держите. Я тут вам и адрес убитого написал.

Криминалист протянул следователю его ежедневник и фотографию.

– А где работал, неизвестно? – Ромашов сунул в рот новую подушечку жвачки.

– Нет, больше никаких документов, – криминалист развел руками.

– Ну, ладно, поедем тогда. Самая лучшая работа – это оперативная работа. Я покатил. Надо по горячим следам пройтись, а там посмотрим... Бывай, Вадик!

– До свидания, Иван Викторович.

Ромашов сел в свою машину.

– Вот так, Борис. Предлагал я тебе – поезжай домой, а ты... Ну а теперь что? По адресочку закинешь меня? Вот. – Сыщик передал водителю свой раскрытый органайзер.

– Конечно, поехали!

Через сорок минут Ромашов уже был на месте. У подъезда убитого тоже стояла машина милиции.

– Так-так-так! И здесь наши ребята!...

Ромашов вышел из машины.

Квартира убитого, Сергея Жуковцева, находилась на третьем этаже пятиэтажного дома. Следственная группа, работавшая на объекте, предоставила сыщику протоколы.

– А где соседка, которая давала показания? – поинтересовался Ромашов, ознакомившись с документами.

– Она из соседней квартиры. У нее не заперто. Заходите.

Ромашов направился к соседям.

– Марина? Можно к вам?

– Да, конечно.

К сыщику вышла девушка в домашнем халате. За спиной у нее, держась за ее ногу, стоял маленький сынишка.

– Следователь прокуратуры Ромашов, – представился визитер. – Мне нужна еще кое-какая информация о вашем соседе. Можно присесть?

– Да, конечно, – сдержанно произнесла она.

Иван Викторович сел на стул около тумбочки с обувью.

– А то весь день на ногах... У вас еще есть стулья?

– Да.

– Вы тоже садитесь.

– Хорошо. Дима, пойди посмотри мультфильмы...

Марина нежно взяла сына за плечико. Они скрылись в комнате, а затем девушка вернулась с табуреткой в руках.

– Расскажите, что произошло, – попросил Ромашов, когда Марина села.

– У меня телефон отключился... – начала она. – Думаю, зайду к Сереже, проверю. Может, у меня с аппаратом что-то случилось. Я стучать стала – никто не отвечает. Потом смотрю, а дверь-то у него открыта. Ну, я и зашла, а там все вещи перевернуты, аппаратуры на месте нет. Только холодильник... Сергея самого тоже нет. Я бегом домой. Взяла свой сотовый, и давай названивать ему на работу. Там говорят, что уехал давно... Я на мобильный, а мне уже милиционер отвечает. Сказал, что Сережу убили...

– А где Сергей работал?

– А у него фирма компьютерная своя была, – ответила Марина. – «Терминал». Слышали, может? Это в центре где-то.

– Ну да. Как же, как же. И рекламу их видел, – Ромашов добродушно улыбнулся.

– Ну, вот, это его фирма и есть, – ответила Марина.

– А жил он один?

– Да, он неженатый был. Последнее время у него даже девушки не было, – было видно, что собеседница не гнушалась того, чтобы лишний раз посплетничать об окружающих. – Они со Светой давно уже расстались. Светка замуж за другого вышла...

– Так, – следователь кивнул. – И что, она с тех пор не появлялась у него?

– Нет. Я ни разу не видела. Да, у нее ребенок маленький. Год назад родился.

– И ключей у нее не было от его квартиры?

– Нет, у нее и квартира, и машина. Все есть. Муж – обеспеченный. В цветной металлургии работает. Так что...

– И все-таки как с ней связаться, вы не знаете? – Ромашов достал из кармана свой органайзер.

– Нет. Я знаю только ее фамилию. Она теперь Амальчиева.

Сыщик сделал соответствующую пометку.

– А ваш телефон скажите, пожалуйста, – попросил он.

– Сейчас. Я свой-то не помню. Сама себе же никогда не звоню... – Марина пошла в комнату за трубкой, а когда вернулась, протянула ее Ромашову. – Вот, пожалуйста. Я вижу плохо. Посмотрите сами.

Ромашов потянулся за трубкой. Марина встала неподалеку, прислонившись к стене.

– Хорошо. Спасибо, – сыщик сделал у себя еще одну пометку. – Я с вами свяжусь, если будет необходимость... А вы вообще не в курсе, у Сергея были какие-нибудь проблемы последнее время? На работе или в личной жизни?

Сыщик положил Маринину трубку на тумбочку.

– Ну, он рассказывал, что на работе у них проблемы какие-то были. – Она смешно сморщила нос. – Проверка контрафактной продукции... Так, что ли, он говорил? Я не помню толком. А так ничего не знаю. Вроде все как всегда было. Приходил домой поздно, уходил рано.

– А друзья? Вы кого-нибудь знаете? – Ромашов захлопнул органайзер.

– В лицо – да. Митя у него друг самый близкий был, – ответила Марина. – Но он, насколько я знаю, в Германии в командировке уже второй месяц. Сергей рассказывал.

Ромашов поднялся со стула.

– Ясно. Если вдруг что-то вспомните, позвоните мне, пожалуйста, по этому номеру, – следователь вынул из кармана визитку.

Приложив ее к стене, он написал на обратной стороне номер своего сотового телефона. Затем отдал девушке, покинул ее квартиру и спустился вниз. Борис покорно дожидался шефа в машине.

– Ну вот, сам виноват. Домой не поехал! У меня рабочий день только начинается, – сказал следователь, усаживаясь в автомобиле на кресло около водителя.

– Да ладно, – Борис махнул рукой. – Куда теперь-то, Иван Викторович?

– Ты компьютерный салон «Терминал» знаешь?

– На Луначарского, – Борис качнул головой. – Я там сыну компьютер покупал. А что там?

– Да тот убитый в лесопосадках директором был... Поехали, иногда в таких конторах допоздна задерживаются. Может, успеем.

– Успеем, – согласился водитель. – Они до восьми работают. Значит, до половины девятого, как минимум, на месте.

Борис вырулил на перекресток. Проскочив на мигающий зеленый свет, он перестроился в левый ряд.

Через десять минут следователь уже входил в полуподвальное помещение жилого дома, где располагалась контора Жуковцева. В окнах еще горел свет, однако дверь была заперта. Сыщик требовательно постучал ключом от машины по металлической ручке. За дверью послышались шаги. Скрипнув, дверь отворилась. Перед Ромашовым стоял молодой человек в больших очках.

– Вы что хотели? – спросил он. – Мы уже закрылись. Извините. Приходите завтра.

– Следователь прокуратуры, – Иван Викторович продемонстрировал свое удостоверение.

– А... вы не ошиблись? Проходите. – Молодой человек отступил, пропуская Ромашова внутрь.

– Как ваше имя? – Сыщик прошел в небольшой торговый зал со стеклянными шкафами по периметру. Остановился около компьютерного столика в углу помещения.

– Кирилл.

– Вы знали Сергея Жуковцева?

– Странная формулировка. – Кирилл поправил очки. – Вообще-то знал. Он мне директор как-никак. А что?

– Его убили два часа назад в лесопосадках.

– Что?

Парень инстинктивно отшатнулся от сыщика. Ромашов посмотрел на наручные часы.

– Если быть точным, почти три часа назад, – поправился он. – Когда вы последний раз видели Сергея?

– Так часа три назад и видел. Может, четыре. Он из конторы уехал. Но этого не может быть... Он же хотел девчонок снять...

– Что-что-что? Ну-ка, поподробнее, пожалуйста, – подбодрил Ромашов сотрудника салона.

– Ну, в смысле, он закончил работу, хотел отдохнуть...

– Говори как есть. Не время мораль выводить, – оборвал следователь Кирилла. – Куда он поехал?

– Девок снимать. На набережную. Он частенько так делал в последнее время. Что-то вроде хобби, что ли...

– Понятно. А он не звонил после того, как вы расстались?

– Звонил, – признался молодой человек. – Сказал, что поехал отдыхать...

– Один?

– Нет, с проституткой, – нехотя ответил Кирилл.

– Это он так сказал?

– Да. Он позвонил и сказал, что нашел какую-то то ли узбечку, то ли татарку... Я еще пошутил как-то на этот счет. А он говорит, что другие заняты. Никого больше нет.

Ромашов посмотрел на молодого человека.

– И это все?

– Да. Все. Больше он ничего не сказал. Я его попросил, чтобы он отвалил, потому что мне отчет завтра в налоговую нести...

– А он?

– А он ответил, что расскажет потом. – Кирилл пожал плечами.

– А какой у него голос был? – продолжал допытываться следователь.

– Да обычный. Ничего особенного...

Молодой человек машинально дотронулся до «мышки» своего компьютера. Система вышла из спящего режима, и на экране появился текст какого-то документа.

– Что могло произойти после этого? – задал новый вопрос следователь. – У вас есть предположения? У Сергея были какие-либо проблемы последнее время?

– Нет, не было. Хотя я не знаю... Все было как всегда. В конторе сейчас все чики-пики. Несмотря на проверки. Не знаю, что произошло.

– Ладно. Спасибо. – Ромашов неторопливо заложил руки в карманы брюк. – Вы пока не уезжайте из города, пожалуйста, до окончания следственных мероприятий. С вами свяжутся. Вы уверены, что Сергей на набережной барышню снял?

– Стопудово! – горячо заверил Кирилл. – Он если снимал девок, то только там.

– Ясно. Я с вами еще свяжусь...

– Да. Вот визитка салона. А внизу мой мобильный.

Кирилл протянул сыщику небольшой картонный прямоугольник.

* * *

Екатеринбург. Съемная квартира на Степана Разина

– Для джихада нужны новые средства. – У Умара был вид усталого и опустошенного человека, хотя он всеми силами старался не показывать своего состояния перед соратниками. – Гамзало звонил мне сегодня утром. Сказал, что операция с Кеплером находится в завершающей стадии. Конечно, у нас возникли некоторые накладки, но только по вине этого пса, а не... Ладно, – он махнул рукой. – Сейчас речь не об этом. Мы должны двигаться дальше, братья. И диаспора полностью поддерживает нас в данном вопросе.

– Нам нужно похитить еще кого-то? – подал голос со своего места Рафкат.

Умар недовольно покосился в его сторону и не сразу соизволил ответить на поставленный вопрос. Возможно, при иных обстоятельствах реплика сподвижника вызвала бы у него куда больше эмоций или даже агрессию, но на этот раз Умар промолчал. Причины столь странного поведения лидера группы были понятны только Ваххиту. Но последний тихо сидел в кресле, расположенном в самом темном углу помещения, и предпочитал не высовываться.

– Нет. Похищать мы никого не будем. Во всяком случае, пока, – Умар облокотился о разделяющую по центру гостиную деревянную перегородку и просунул левую руку меж двух массивных балясин. – На этот раз у нас иная задача. Вероятно, это принесет чуть меньше навара, чем дело с Кеплером, но зато процесс будет более быстрым, – он помолчал и, убедившись в том, что никто не собирается атаковать его встречными вопросами, продолжил: – Я намерен осуществить захват инкассаторской машины. Айрат!

Умар обернулся к сподвижнику, и тот поспешно поднялся. В отличие от всех остальных собравшихся, Айрат игнорировал предметы мебели на снятой квартире и предпочитал сидеть в позе «лотоса» прямо на полу. Поднявшись, он оказался теперь в самом центре группы и чувствовал на себе перекрестные взгляды товарищей.

– Расскажи, что тебе удалось выяснить, – предложил ему Умар.

– Машина инкассаторов отъезжает от банка в шесть часов вечера. На улицах в это время уже темно, но транспортного движения хватает с избытком, – сиплый голос Айрата звучал негромко, но благодаря установившейся в квартире тишине его слова долетали до слуха каждого из присутствующих. – Я наблюдал за их автомобилем четыре дня и выяснил, что они объезжают шесть точек. Все в одном районе. В целом на каждую такую точку тратится минут двадцать. Ну плюс-минус... То есть к восьми часам, максимум к половине девятого, машина инкассаторов возвращается обратно к банку, и там они сдают выручку. Сами понимаете, что к этому моменту в банке практически никого нет. Бухгалтер, кассир и два штатных охранника, вооруженных «макаровыми», насколько я успел заметить...