Текст книги "Почтальон смерти"

Автор книги: Аноним Аскалайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Следователь воткнул в торт ложку. Кусок накренился и едва не соскочил с импровизированной тарелки.

– Темнеет уже. Как же мы увидим в темноте, что к нам приближаются? – Гульнара стала снимать с верхнего коржа крем.

– И все же нам будет лучше видно их, чем им нас, – сыщик взял бутылку шампанского. – Ты позволишь, я угощу тебя?

– Спасибо.

Раздался громкий хлопок, и Гульнара инстинктивно потянулась рукой к оружию.

– Что это было? – спросила она.

Ромашов рассмеялся.

– А говоришь, не нервничаешь. Это я шампанское открыл. Да-а! Застрессировали тебя на этой работе. Все-таки не женское это дело – криминалистика, – философски произнес он. – Я уже жалею немного, что втянул тебя в это дело...

– Да что вы такое говорите, Иван Викторович! – Сибагатурина даже обиделась. – Нельзя так, чтобы везде одни мужчины были...

Однако сыщик видел, что, когда она подносила торт ко рту, рука ее едва заметно дрожала.

– Давай я отвезу тебя обратно в город, – предложил он.

– Иван Викторович! – девушка надула губы. – Я никуда не поеду.

– Ух ты какая! А говорят, восточные женщины мягче воды... Молодец! – Ромашов передал Гульнаре свою коробку с тортом. – Поставь ее назад. Заодно посмотри как следует, что там в посадках. Мне теперь правая рука нужна для другого.

Темнело быстро. Небо стало заволакивать тучами. Там, где пять минут назад были отчетливо видны стволы деревьев, теперь покачивались на ветру серые тени.

– Ты уж извини, выпить придется из горлышка, – сказал Ромашов.

– Да ладно. Чего уж?

Сибагатурина решительно приняла из рук сыщика бутылку, а затем приложила ее к губам. Ромашов на мгновение остановил взгляд на лице девушки. В полутьме ее глаза, волосы и овал лица казались еще красивее. Сыщик взял левой рукой ее руку и осторожно притянул к себе. Правая, на всякий пожарный, крепко сжимала рукоятку «скифа».

* * *

Екатеринбург. Съемная квартира на Стрельчикова

Кулак Ваххита соскользнул с брезентовой поверхности рукава куртки Айрата Илоева. За первым ударом последовал второй, затем третий... Ваххит бил в плечо Айрата, и мощный удар явно причинял тому ощутимую боль, но нанести ответный удар Айрат не смел. Он несмело отбивался от наседавшего соперника.

Салих молча наблюдал за потасовкой двух других игроков. Победа в этой игре ему никак не светила, а расставаться со своими пятьюдесятью долларами не входило в его планы. Драка, затеянная Ваххитом, была Салиху только на руку. Он лениво сплюнул на пол очередной кусок мяса, который ему удалось выковырять заточенной спичкой из гнилого зуба.

– Ты что задумал, шакал?! – кричал Ваххит.

С каждым словом он распалялся все больше и больше. В отсутствие лидеров группировки Умара и Хафиза Ваххит чувствовал себя самым могущественным членом диаспоры.

– Если тебя твоя бабушка учила играть в эту игру, это не значит, что ты можешь обманывать нас!..

– Ваххит, Ваххит! – попытался остановить разбушевавшегося чеченца Айрат.

По физическим данным Илоев нисколько не уступал обидчику, однако в психологическом настрое преимущество Ваххита было бесспорным. Айрат не смел поднять руку на обидчика. – Ваххит, ты что делаешь? Я же не специально... Клянусь!

Айрату удалось-таки увернуться от очередного удара, но при этом он смел рукавом с игрового поля сразу несколько фишек.

– Ты не специально? Скотина! Пес паршивый! – продолжал свой натиск Ваххит. – Ты нагло мухлюешь, собака! Почему у тебя второй раз подряд кости выпадают на восемь ходов?

– Я не знаю, Ваххит... Это...

– Знаешь! Тебе так хочется заработать эти баксы? Не выйдет! – Ваххит брызгал слюной. – Я тоже хочу положить себе в карман лишнюю сотню. Я сказал, давай играть в очко. Ты предложил нам эту игру! Никто даже не знает, как она называется... Ты ее сейчас придумал?..

– Нет, Ваххит. Нет! Это – Аште-Каште. Моя бабушка, которая из Сирии, научила меня...

– Ты один и знаешь, как в нее играть, поэтому и выигрываешь, – не унимался Ваххит. – Надо было сразу сказать, что ты не будешь играть на деньги...

– Ваххит, ты что? – сопротивлялся Айрат. – Я сам в нее играю второй раз в жизни. Меня учили, когда мне было двенадцать лет. Больше я в нее не играл, Ваххит. Честно. Я ничего и не помню толком.

– Врешь! – Ваххит подсел ближе к Айрату, чтобы ему при необходимости было удобнее его достать.

– Не вру!

– Сбрасывай еще раз, – приказал Ваххит.

Пожелтевший лист старого ватмана с начерченным на нем углем игровым полем лежал на полу. Все трое игроков сидели здесь же, на половицах. Айрат выбросил четыре игральные кости, в качестве которых использовали половинки косточек абрикоса. Две половинки повернулись раковиной вверх.

– Видишь, только на два хода. Где должна быть твоя фишка? Вот здесь. – Ваххит переставил плоский камень Айрата, который он использовал вместо фишки, на шесть клеток назад. – Здесь она должна быть...

– Это почему? – попытался возразить Ваххиту Айрат. Он уставился на соперника своим единственным зрячим глазом. Левый глаз у него был прикрыт веком и практически не открывался. – До этого у меня выпали четыре фишки вверх дном.

– Ты нас обманул, – спокойно проговорил Ваххит.

Он подбросил вверх три укатившихся с поля патрона, которые служили ему фишками.

– Зачем ты так говоришь, Ваххит? Я честно играл. Мне выпали четыре кости дном вверх. И моя фишка стоит вот здесь, – Айрат передвинул камешек на третью от финиша клетку.

– Поставь сюда!

Ваххит переставил камень Айрата на шесть клеток назад. Фишка оказалась во втором от финиша ряду, недалеко от четвертой фишки Ваххита.

– Эй! Поставь на место! – сорвался Айрат.

Ваххит как будто этого и ждал. Он выхватил из-за пояса огромный тесак и вскочил на ноги. Айрат попятился. Он был безоружен.

– Что ты сказал? – взревел Ваххит.

– Ай, Ваххит, я ничего не хотел сказать. Ты был прав... – Айрат продолжал пятиться к стенке.

В это время щелкнул замок, и за спиной Айрата открылась входная дверь. В проеме появился Умар. Ваххит при виде старшего быстро сунул нож обратно в ножны.

Умар, не обращая внимания на испуганное лицо Айрата, прошел на середину комнаты. При этом он смел сапогом оставшиеся на игровом поле фишки. На ватмане остался глинистый след от его подошвы. Недавние противники разошлись в разные стороны.

– Я говорил с Гамзало, – сухо начал Умар. – У нас будет новое задание. Вот вам фотография, – он протянул Ваххиту карточку. – Это очень богатый человек. С большими связями. Кеплер по сравнению с ним – вошь. За выкуп этого бизнесмена дадут большие деньги. Очень большие деньги.

Ваххит всмотрелся в изображение мужчины на снимке.

– Кто он? – коротко спросил чеченец.

– Антон Гребельник. Сейчас он начинает крупный инвестиционный проект – поднимает одну компанию, перерабатывающую цветные металлы. Но для вас это неважно. Я даю вам два дня на то, чтобы выследить его. Я хочу быстро завершить это дело. Гребельник должен быть отправлен в Чечню на этой неделе. Нам нужны деньги как можно быстрее.

Умар потрогал свою бороду. Присутствующие отметили, что Абдулин стал сильно меняться за последнее время. Густая растительность на лице отросла больше обычного. Речь стала быстрой и отрывистой.

– На обратной стороне фотографии адрес офиса Гребельника. Приступайте сегодня же, – распорядился Умар. – Если выполните задание быстрее, получите премию...

– Умар, – встрял в его монолог Салих. – А что мы должны с ним будем делать дальше?

Умар недовольно посмотрел в его сторону.

– Мы не первый раз берем человека в заложники, – ответил он. – Картина ясна. Привезем его в лагерь в лесу, а там... Айрат!

– Да, Умар, – Илоев выступил вперед.

– Займешься подготовкой землянки. Поместим его туда же, где был Кеплер. Но на этот раз мы доставим пленника Гамзало невредимым. Кто причинит ему хоть какое-нибудь увечье – того пристрелю... Лично!

С этими словами Умар вышел из комнаты. Присутствующие переглянулись между собой.

* * *

Екатеринбург. Кафе «Метелица»

– Поберег бы ты себя, Арсений. – Муса обменялся с подошедшим майором крепким рукопожатием. – Видок у тебя аховый, прямо скажу. Нехорошо! Ты ведь всегд был крепким сколько я тебя помню, этакий богатырь.

– Годы никому не идут на пользу.

Панкратов сел и сложил руки на столе. В отличие от прошлого раза он даже не стал доставать сигареты или подзывать официанта, и Муса понял, что у его старого приятеля острая нехватка времени.

– Выпьешь вина? – предложил чеченец.

Майор только сейчас заметил, что кроме тарелки с салатом перед Мусой стоял полный бокал белого вина. Он удивленно вскинул брови.

– Я не знал, что вера разрешает тебе употреблять спиртное. А ты уже вторично в моем присутствии...

– Я сам себе закон, – спокойно ответил Муса, но по его глазам было понятно, что замечание собеседника пришлось ему не по вкусу. – Как говорят у вас, у русских, – один на льдине. Так ты составишь мне компанию или как?

– Нет, – отказался Панкратов. – Сегодня не могу. Может, в следующий раз. Когда разгребусь с последними делами.

– Случилось еще что-нибудь?

Панкратов заколебался, говорить или нет, но потом все-таки решился.

– Мы нашли жену Абдулина. По месту их общей прописки. Она мертва. И, судя по всему, застрелил ее он сам из того же оружия, что и в других расследуемых нами случаях. – Панкратов поморщился. – Женщина пролежала мертвой в квартире больше недели. Можешь представить, в каком она была виде. Соседи позвонили, кода почувствовали запах разложения.

– Вот шакал! – скрипнул зубами Муса. – Собственную жену застрелить. Если бы в моей жизни появилась женщина... – Он с досадой махнул рукой. – Ладно, речь сейчас не обо мне. Я хотел сообщить тебе, что внедрился в их группу, Арсений.

– Я уже догадался.

– Сомнений никаких. Похищение банкира, инкассаторы, ювелирный магазин – все это дело рук Абдулина и его группы. Они собирают деньги на джихад. Часть переправляют в Чечню, часть оставляют себе для предстоящей войны с неверными. Закапывают провизию, оружие. Вербуют надежных людей. Меня еще не допускали к тому месту, где у них располагается база, но это где-то в области. В лесу. Вероятно, там же они и держали Кеплера...

Панкратов не стал говорить о том, что ему уже известно, где находится это место.

– Человек со шрамом на подбородке – Абдулин? – уточнил он.

– Да, он.

– И что сейчас он планирует?

– Им нужны еще деньги. – Муса отпил вино. – Умар собирается провести еще несколько аналогичных акций, как это было с инкассаторами. Во всяком случае, еще один налет на инкассаторскую машину точно будет.

– Где и когда?

Муса покачал головой.

– Этого пока не знает никто, кроме Айрата. Он проводит предварительную подготовку. Если я узнаю, я сообщу тебе, Арсений... Плюс к этому один из боевиков сказал мне вчера, что Умар получил какие-то новые инструкции из Чечни. От Расадулаева. Но что это за инструкции и в чем будет состоять новая акция, я пока тоже не знаю.

– Не слишком-то много тебе известно, Муса, – поддел приятеля Панкратов.

– А чего ты хочешь? – обиделся тот. – Я еще не пользуюсь повышенным доверием со стороны лидеров группировки...

– Имена и фамилии этих лидеров назвать хотя бы можешь? – не отставал майор.

– Могу. Умар Абдулин, Ваххит Терзоев, Салих Ендырбеев, Хафиз Надыров, Айрат Илоев...

Панкратов ничего не записывал, полностью полагаясь на свою феноменальную память, которая за все время его работы в Управлении ФСБ не подводила ни разу. Он вынул-таки из кармана пачку «Винстона» и прикурил сигарету. Целую.

– А место, где они обитают?

– Такового практически не существуют. – Муса покачал головой. – Умар заставляет своих людей менять съемные квартиры каждые два-три дня. И после успешно проведенной силовой акции обязательно. Конспирируется, заметает следы, собака... Иногда они уезжают в лес, на базу. Но редко все вместе. По одному или по двое. Я имею в виду верхушку группировки. Тех, кого я тебе назвал.

Панкратов нервно и жадно затягивался, анализируя все то, что только что услышал от информатора. Дым выпускал через ноздри.

– Понятно, – произнес он после недолгой паузы. – А что с твоим заданием, которое ты получил от Расадулаевых? По поводу самого Умара?

– Тебе интересно? – Муса ухмыльнулся.

Хотя ему прекрасно было понятно, к чему клонит фээсбэшник. Чем раньше Гамзало узнает о том, что Умар нечист на руку, если такой факт будет иметь место, тем раньше он раскроет себя самого. В первую очередь существовала и вероятность того, что Расадулаев сам явится в Екатеринбург. Лично. И для Управления ФСБ это совсем иной расклад.

– Ерничаешь?

Муса расхохотался и тут же дружески похлопал приятеля по плечу. Сделал еще один глоток вина и по примеру Панкратова закурил. Пустил дым под потолок.

– Извини, Арсений. Я понимаю, что это неуместная шутка. Еще раз прости.

– Так что по делу? – не отставал Панкратов.

– А что «по делу»? – Муса пожал плечами. – Гамзало оказался прав в своих подозрениях. Прав на все сто. Умар загребает себе большую часть награбленного, то есть, выражаясь простым языком, кидает диаспору. Многие в его группе недовольны таким подходом к делу.

– Ну и что же Расадулаев?

– Он ждет моего отчета. Я должен буду отправиться в Чечню, встретиться с ним и доложить обо всем, что удалось выяснить относительно Умара Абдулина и его деятельности, – Муса в очередной раз глубоко затянулся сигаретой и неторопливо выпустил дым. – Но если тебя интересует дальнейшая судьба Умара, то можешь не беспокоиться на этот счет. Гамзало не прощает предательства. Особенно строг к тем, которые совершают их под прикрытием имени Аллаха.

– Что это значит? – уточнил Панкратов.

– Это значит, что Гамзало приговорит Умара, – невозмутимо ответил Муса. – Приговорит к смерти.

Зажав сигарету зубами, чеченец откинулся на спинку стула и теперь, прищурившись, взирал на своего собеседника. Муса знал, что в этот момент Панкратов принимает какое-то важное решение, и не торопил его. Так оно и было.

– Как ты связываешься с Гамзало? – задал новый вопрос Панкратов.

– Он звонит мне.

– Так будет и в этот раз?

– Да. Я знаю, что тебя интересует, Арсений. И местонахождение Расадулаева мне неизвестно. На данный момент.

В этом Муса лукавил. Но при всей своей дружбе с майором ФСБ и при всем том, чем он был обязан этому человеку еще в детстве, чеченец не мог себе позволить сдать своих на территории республики. Слишком рискованно для него самого. Это вызовет подозрения, которые со временем перерастут в уверенность. И тогда мести Мусе не избежать.

– Перед тем как покончить с Умаром, Гамзало придется с ним поговорить, – изрек чеченец после недолгой паузы. – Огласить приговор. В глаза. И это должно будет произойти здесь. В Екатеринбурге. Я почти уверен в этом, Арсений.

* * *

Екатеринбург. Ресторан «Кучер»

Престижное заведение «Кучер», в котором обедали преимущественно знаменитости политической элиты Екатеринбурга, находился в одном из отдаленных районов города. Гребельник приехал в ресторан один. Ни водителя, ни кого-либо из друзей сегодня с ним не было. Бизнесмен припарковал свою «Мицубиси» на стоянке перед крыльцом ресторана. Ваххит, ехавший следом за рулем малиновой «Лады Калины», прибавил газ. На стоянку машины подъехали почти одновременно.

В дверях заведения появился человек в милицейской форме с погонами подполковника. Бизнесмен вышел из машины и, поравнявшись с мужчиной в погонах, подал ему руку.

– Как пообедали, Виктор Павлович? – спросил на ходу Гребельник.

– Ничего-ничего, Антон. И тебе приятного аппетита. – Подполковник подошел к своему «Лендроверу». Сел в машину на пассажирское место. Машина покатила прочь от ресторана.

Гребельник тем временем скрылся за дверьми «Кучера».

– Сиди здесь. – Ваххит сунул в руку Салиху газету. – Разверни и читай ее. Я пойду за ним.

Чеченец вышел из автомобиля.

Антон, не задерживаясь в гардеробе, прошел в зал. Он занял первый попавшийся на его пути свободный столик. Когда Ваххит появился в ресторане, он уже успел подозвать к себе официантку. Ваххит прошел в зал и сел через столик от Гребельника. Ему был хорошо слышен разговор бизнесмена и сотрудницы ресторана.

– Здравствуйте, Антон Олегович. – Девушка любезно присела, подавая завсегдатаю ресторана меню.

Гребельник молча кивнул. Официантка хотела было встать и подойти к другому клиенту, который сидел за столиком у окна, но Гребельник задержал ее.

– Постой-постой, не уходи, Верочка. Я сейчас сразу закажу.

– Да, конечно.

Девушка улыбнулась привычно любезной улыбкой. Несмотря на повторную просьбу посетителя, занимавшего соседний столик, она осталась около Гребельника.

– Что порекомендуете сегодня, Верочка? – тем временем игриво спросил Антон.

– Возьмите морскую кухню, – посоветовала девушка. – Вы, по-моему, ни разу так и не заказывали рыбное меню...

– Это что? Рыбное ассорти?

– Да. Осетрина, семга, балык, – пояснила официантка.

– Вы меня разорить решили? – Гребельник улыбнулся. – Триста пятьдесят рублей за сто граммов.

– Сто пятьдесят, – поправила Верочка, – но вы останетесь довольны, Антон Олегович. Уверяю вас. Свежайшая рыба. Мы заказываем ее самолетом прямо из Астрахани. Наш повар готовит ее с набором редких специй, и поэтому вы нигде такой не найдете. Это я вам гарантирую...

– Я понял. Записывайте ваше ассорти, – сдался Гребельник, хотя Верочка готова было поспорить на все свои чаевые, что он так и собирался сделать с самого начала. – Что еще из закусок? Я есть хочу жутко! Соленья есть какие-нибудь? Помидоры?..

– К рыбе лучше взять свежие овощи: огурец и болгарский перец с зеленым луком. Кусочек масла и яйцо, – Вера приготовила ручку, чтобы сделать в блокноте очередную запись.

– Хорошо. А салаты?

– Ой, Антон Олегович, возьмите кальмара с красной икрой. Не пожалеете. К нему подойдет суп «Фиш-коктейль». Семга, картофель, белое вино, сливки и осетрина в кляре с ананасовыми дольками.

– Все подойдет. Несите, – Гребельник захлопнул меню и отдал его девушке. – Сколько вам нужно времени?

– Минут за двадцать управимся, – заверила его официантка.

– О нет! Так долго я ждать не могу. Вы мне принесите побыстрее что-нибудь. Чаю, что ли, сделайте, а ассорти ваше на бутерброды пустите.

Вера склонила голову в знак того, что все поняла.

– Выпить что вам принести?

– Ничего, Верочка, – ответил Гребельник. – Ничего, к сожалению. Я сегодня за рулем.

– Сами? – удивилась она. – А водитель?

– Водитель что-то мой не вышел на работу.

– Заболел, наверное? – сочувственно улыбнулась Вера.

– Наверное. Не знаю. Есть очень хочется, Верочка. Не томите.

Гребельник вновь улыбнулся официантке, а затем проследил, как она скрылась на кухне. Небрежно бросил перед собой барсетку, выставил локти на стол, а руками обхватил голову. Слегка помассировал пальцами виски.

Ваххит слышал все, что происходило за соседним столиком. Когда официантка вновь появилась в зале, чеченец подозвал ее к себе.

– А с кем это ты так долго беседовала? А? – небрежно спросил он.

Ваххит не церемонился в подборе выражений. Вежливое, но несколько отстраненное обращение официантки с клиентами было вполне в духе заведения. Наглое обращение Ваххита резко контрастировало с общей атмосферой ресторана. Официантка, однако, нисколько не растерялась. Она любезно улыбнулась чеченцу.

– У нашего ресторана постоянные клиенты, – ответила девушка. – И мы будем очень рады, если и вы станете нашим постоянным клиентом... Я не сомневаюсь, что наша кухня убедит вас в этом, – уклончиво произнесла она напоследок.

Ваххит, не спуская глаз с официантки, раскрыл меню.

– Сулугуни и салат, – заказал он.

– Рекомендую салат «Перепелиное гнездо», – поддержала официантка. – Куриное филе, буженина, перепелиное яйцо, салат фризе...

– Пойдет, – перебил девушку Ваххит.

– Выпить могу предложить сухое белое вино «Шабли», бордосское «Домен Шеваль-Блан Синье»...

– Бордосское и хлеб. И счет сразу принеси. – Ваххит захлопнул меню.

– Спасибо за заказ. Подготовка блюд займет не больше пятнадцати минут.

Официантка ушла, а через пять минут она снова появилась перед Ваххитом и разложила на столе приборы. Поставила аперитив, тарелку с сыром, хлеб и зеленый чай. Затем девушка выложила на стол маленькую кожаную папку в жестком переплете, из которой сверху торчал отрывной конец кассовой ленты.

Сумма счета составляла семьсот рублей. Ваххит вложил в папку три тысячные купюры и стал дожидаться, когда принесут его заказ. Времени на приготовление салата ушло не больше десяти минут.

Официантка поставила на стол салатницу, потом хотела взять счет, но Ваххит опередил ее. Прежде чем ее пальцы сомкнулись на папке, он взялся за нее с другого конца. Девушка машинально потянула папку на себя, и Ваххит отпустил ее.

– Сок томатный принеси еще, – добавил он.

– Хорошо, – учтиво ответила девушка.

Когда она спустя две минуты выставляла на стол сок, Ваххит задержал ее руку, незаметно ухватив за пальцы.

– Кто этот человек за соседним столом? – повторил свой вопрос чеченец, возвращаясь к той теме разговора, которая была затронута до того, как он сделал свой заказ.

Официантка сделала едва заметное движение головой в сторону Гребельника. Убедившись, что она не может быть услышана, тихо произнесла его имя:

– Это Антон Олегович Гребельник, наш постоянный клиент...

– Часто здесь бывает? – перебил ее чеченец.

– Я не знаю, – девушка пожала плечами. – Последнее время обедает у нас постоянно. Приблизительно в это же время...

– Дай свой телефон, а, красавица? Может, поужинаем вместе? – спросил Ваххит.

Но официантка отказалась выполнить последнюю просьбу незнакомца.

– Что-то еще закажете? – спросила она, показывая всем своим видом, что на чаевые, оставленные Ваххитом, больше он не получит никакой информации.

– Нет, – бросил кавказец.

Когда официантка ушла, Ваххит съел несколько ложек салата и выпил томатный сок. Затем встал и пошел к выходу. К вину он даже не притронулся.

* * *

Лесная зона на окраине Екатеринбурга

– Ты не замерзла? – Ромашов нырнул в салон «Нивы» и занял привычное место за рулем. – Может, на сегодня достаточно?

Он взглянул на часы. Половина девятого. Сибагатурина пожала плечами.

– Как скажете, Иван Викторович, – ответила она. – Но я не замерзла. Честное слово.

Согласно намеченному сыщиком плану, основанному на ловле на живца, он сам и Гульнара дежурили в лесной полосе уже третий раз. По одной и той же схеме. Торт, шампанское, имитация влюбленной парочки, забравшейся в укромный уголок подальше от людских глаз. Менялось только месторасположение. И то незначительно. Радиус относительно первых двух совершенных убийств оставался неизменным. Но никто пока не клевал. И в лесной зоне не происходили новые убийства. Либо преступники успокоились, посчитав свою задачу выполненной, либо временно легли на дно.

Ромашов заметно нервничал. Все прочие версии, которые он попутно разрабатывал в рабочее время, планомерно отпадали. Впрочем, как того и следовало ожидать. Все, кроме одной. Убийства в лесопосадках были совершены на почве религиозных радикальных верований. А на этот счет следствие не пополнялось никакими новыми зацепками.

– Я просто устал, – откровенно признался следователь. – Устал ждать. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. И мы топчемся на месте.

Он сунул в рот подушечку жвачки и принялся работать челюстями с таким остервенением, словно собирался измельчить резинку на отдельные атомы. Сибагатурина ничего не ответила. Ромашов не нуждался в диалоге, и она это прекрасно понимала. Он просто озвучил мысли вслух.

Гульнара взяла с колен коробку с недоеденным тортом и, развернувшись, положила ее на заднее сиденье. Откупоренная бутылка шампанского, из которой девушка сделала один-единственный глоток, сиротливо стояла на приборной панели и частично заслоняла собой вид на уходящую в глубину леса тропинку.

– Может, вы хотите еще кусочек, Иван Викторович? – участливо обратилась к свому напарнику Сибагатурина, но тот только отрицательно помотал головой. – Вы хоть обедали сегодня?

– Не помню.

– Значит, не обедали, – многозначительным тоном констатировала девушка. – Не обедали, не ужинали... Право, нельзя же так изводить себя, Иван Викторович. Мы все служим одному делу, но...

– Ненавижу подонков! – Ромашов стукнул кулаком по раскрытой ладони. – Ненавижу всю эту мразь, благодаря которой мне ежедневно приходится разгребать эти авгиевы конюшни. Я и работать-то в прокуратуру пошел только потому, что наивно полагал своими стараниями улучшить мир. Думал, все всё делают неправильно, а если за дело взяться самому, можно кардинально изменить ситуацию... Я понял свою ошибку уже через год работы, но остановиться не мог. Затягивает! У тебя так же получилось?

– Не совсем...

Ромашову сейчас не нужна была исповедь собеседницы, а потому Сибагатурина и не стремилась откровенничать. Она очень тонко чувствовала настрой следователя. В рот Ромашову отправилась еще одна подушечка жевательной резинки. Мрак полностью окутал окрестности лесной зоны. Сыщик наклонился вперед и включил фары. Затем рука коснулась торчащего в замке зажигания ключа.

– На сегодня хватит, – решительно произнес он. – Поехали по домам. Я завезу тебя, а сам... Мне нужно еще раз обмозговать ситуацию. Возможно, что идея с засадой была не слишком удачной, и нам следует...

Гульнара не дала ему возможности договорить начатую фразу. Ее рука быстро накрыла кисть Ромашова и сжала. Сыщик поднял глаза. Взгляд девушки был прикован к зеркалу заднего вида.

– Кажется, у нас гости, Иван Викторович.

– Что?

Он тоже посмотрел в зеркало и мгновенно заметил две неторопливо двигавшиеся меж деревьев фигуры. Мужские. Один из мужчин двигался чуть впереди, держа руки в карманах темно-синей спортивной олимпийки. Его шаг был более уверенным и решительным, чем у его спутника, следовавшего позади. Тот перемещался по лесу крадучись и беспрерывно оглядываясь по сторонам. У Ромашова заколотилось сердце. Что-то подсказывало ему, что это именно те люди, которых они так долго ожидали. Правда, определить в темноте национальность двух появившихся в пределах видимости мужчин он не мог. Нужно дать им время приблизиться. И позволить начать действовать...

– Иди ко мне, – быстро распорядился сыщик.

Сибагатурина послушно подалась навстречу мужчине, он обнял ее за плечи и решительно впился губами в губы Гульнары. Девушка тут же забралась на Ромашова, сев верхом. В салоне «Нивы» горел тусклый свет, и следователь полагал, что его будет вполне достаточно для того, чтобы преступники смогли определить принадлежность Сибагатуриной к народам восточных кровей. Рука Ромашова сомкнулась на рукоятке «скифа», и он бесшумно снял оружие с предохранителя. Указательный палец лег на спусковой крючок. В левой руке у Гульнары тоже появился пистолет.

– Ты их видишь? – прошептал Ромашов.

– Да. Они подходят.

Сибагатурина действительно отлично могла видеть то, как дистанция между их «Нивой» и двумя незнакомцами в темных спортивных костюмах неумолимо сокращается. Теперь она отлично видела и то, что оба они – кавказцы. Девушка напряглась. Костяшки пальцев, сжимавшие пистолет, побелели. Но при этом она продолжала целоваться с Ромашовым...

Гульнара Сибагатурина за все время своей работы в рядах правоохранительных органов ни разу не могла пожаловаться на быстроту собственных действий, но реакция одного из чеченцев, того, что шел чуть впереди, оказалась выше любых человеческих возможностей. Он так стремительно выхватил из правого бокового кармана олимпийки пистолет, что девушка и глазом моргнуть не успела. Выстрел грянул одновременно с тем, как Гульнара метнулась в сторону, и пуля вонзилась в боковое стекло. Осколки осыпались Ромашову на колено. Чеченец громко и коротко выругался на родном языке. Ромашов вскинул дуло «скифа», в то время когда его взгляд автоматически зафиксировал короткий глубокий шрам на подбородке незнакомца. Сыщик спустил курок, но чеченец отклонился. Сибагатурина распахнула дверцу «Нивы» и лишь на мгновение подняла голову на уровень разбитого стекла. Однако этого оказалось достаточно. Второй чеченец, тот, что был пониже ростом, прицельным выстрелом угодил девушке в затылок. Кровь вперемешку с мозгом брызнула Ромашову на лицо. Гульнара вывалилась наружу, и ее ноги оказались у сыщика перед лицом. Высокий чеченец выстрелил снова, и пуля сбила каблук с женской туфли.

– Ах ты черт! – с чувством выругался Ромашов. – Твари!.. Я...

На этот раз он прицелился более тщательно, но когда грянул выстрел, высокий чеченец ушел в сторону. На фоне плеча преступника рассыпалась алая мозаика брызг, а затем темная ткань олимпийки стала стремительно пропитываться кровью. Грязно-бордовое пятно становилось все больше и больше. Пистолет выскользнул из руки чеченца и упал на пожухлую траву. Преступник нагнулся и подобрал его левой, здоровой, рукой. Его подельник тем временем старался поймать Ромашова на мушку, но ему это не удалось.

Перевалившись через неподвижное тело Сибагатуриной, сыщик выбрался из салона. Опрокинулся на спину и всего лишь на секунду перевел дух. Выглянул из-под днища «Нивы». Чеченцы двинулись вокруг автомобиля с двух противоположных сторон. Раненый теперь ступал чуть медленнее своего товарища. Ромашов припал на одно колено и выставил перед собой ствол. Справа появился низкорослый, и сыщик выстрелил. Противник успел скрыться за корпусом авто. Ромашов резко развернулся, но опоздал всего на долю секунды. Высокий чеченец рыбкой бросился вперед, и пуля, выпущенная из «скифа» просвистела у него над спиной. Преступник мягко приземлился на траву, и тут же яркие вспышки его оружия озарили поляну. Его подельник, сидя в засаде, насчитал четыре выстрела. Ромашов не успел сосчитать и одного. Первый же снаряд вонзился ему в грудную клетку, второй попал в шею. Третий и четвертый ушли в молоко, учитывая тот факт, что следовать прокуратуры Иван Ромашов безжизненно ткнулся лицом в землю.

Ваххит вышел из-за корпуса «Нивы».

– Умар! Ты в порядке?

Абдулин поднялся. Правое плечо сковал мертвенный холод, но чеченец чувствовал, что ранение не смертельное.

– В порядке! – злобно огрызнулся он. – Посмотри-ка документики этого неверного пса. И телки тоже.

* * *

Екатеринбург. Управление ФСБ

– Ты уже знаешь? – с порога бросил капитан Скалюков, резко отворив дверь в кабинет Панкратова.

– Что? – Майор оторвал взгляд от бумаг на столе.

– Ваня-то! Ромашов! Из прокуратуры! – Скалюков потер переносицу. Закрыв глаза, он картинно покачал головой. – Операцию провалил. В общем... Застрелили его. Завтра похороны...

– Что? – Панкратов стремительно встал. – Не может быть! Как?

– В посадках. Никто толком не знает, что там произошло, – принялся рассказывать Скалюков. – Но, видимо, он готовился взять убийцу на живца. С ним еще сотрудница была. Из отдела расследований особо важных дел. Казашка. Гуля. Тоже застрелили... Двадцать шесть лет... Господи, что же за жизнь-то, Арсений! А?