Текст книги "Призрачное тело (СИ)"
Автор книги: Аноним Аллесий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Он был шаманом?
– Нет, с чего такие мысли? – удивился самурай. – Впрочем, неважно. Шло время, и новенький стал нам, словно брат. Он был тих, спокоен, но неустрашим в бою. Никогда не терял головы. Однажды я спросил его, почему он не поддаётся боевой ярости? Он ответил, что самурай, чей дух слишком слаб, чтобы удерживать силу, лишь безумное чудовище, не более того. Я тогда лишь посмеялся про себя над этими словами. Очень зря. Спустя семь долгих лет император приказал нам убить этого человека. Я был в смятении, как и мои люди. Плох тот самурай, который ослушается приказа господина, но ещё хуже тот, кто предаст друга и товарища. Уже в пути мне рассказали, почему повелитель объявил нашего бывшего товарища предателем. Тот тоже отказался убивать друга. Даже не друга – побратима. Прекрасного мастера, выковавшего когда-то в том числе и мой собственный меч. Мы нагнали нашу цель на безымянном холме. Там он дал нам бой. Кажется, ему кто-то пытался помочь в процессе, но мои люди убили этого человека ещё на подходе. Тогда-то я и понял слова про ярость и дух. Мне никогда ни до, ни после того случая не приходилось видеть, как один человек противостоит полусотне, пусть даже мы и шли снизу вверх. Казалось, глаза нашего противника пылают красным. Он убил двадцать восемь человек прежде, чем мы сумели его ранить. А потом ещё шестерых перед тем, как пал. Та битва изменила меня невероятно. Я тренировался, словно бешеный, весь следующий год. Как и мы все. Никто не мог забыть собственного предательства, ведь мы предали своего друга. Убили... Ровно через год мы все явились к своему господину.
– Я так понимаю, на этом моменте история заканчивается? – прерываю долгую паузу.
– Да. Сэппуку. Император распорядился похоронить нас здесь. А служащий ему шаман по приказу его величества нанёс эти печати, дабы наказать наши души. Уже минуло несколько сотен лет. Как видишь, символы почти стёрты. Я думаю, ещё век-другой, и мы сумеем разорвать эти оковы.
– Скажи, если бы ты вернулся в прошлое...
– То поступил бы также. Самурай не имеет права предать господина. Ты правильно понял: я жалею. Но жалею не о случившимся, а о том, что не сумел сразиться с лучшим из известных мне воинов ещё раз уже перед своей собственной смертью. Я стал тогда многократно сильнее. Возможно, имей я такую силу в тот самый день, многие мои люди не пали бы на том проклятом холме.
– Всё возможно, – философски пожимаю плечами. – Возможно, я помогу вам, но сам возиться с этими печатями не возьмусь. Попробую позвать сюда брата, когда он вернётся.
Мы говорили ещё долго. Похороненные самураи, чиновники, монахи и другие рассказывали о своей жизни, о прошлом. Их удивлял мои интерес, спокойствие и усидчивость. А, между тем, дивиться было особо нечему: я всё-таки не только ребёнок двенадцати лет, но ещё и взрослый девятнадцати. Немного? Не смертельно. Зато мозги имелись, как и расчетливость, и усидчивость, и многое-многое другое. Вот опыта жизненного не хватало – это да. Удивительно, как легко моя личность меняла приоритеты и базовые установки, перескакивая с ребёнка на взрослого и обратно.
Следующим пунктом моего маршрута был один полузаброшенный храм. В него я припёрся уже на следующий день. Впрочем, заброшен, как оказалось, он был не просто так. Встретив там зомби, сильно удивился, честно говоря. Зомби... Кто бы мог подумать? В каноне Фауст поднимал немёртвых, конечно, однако я не думал, что без шамана такое возможно. Оказалось – возможно. Какой-то дух использовал в качестве проводника своей воли собственное бывшее тело. Удивительно, да...
Дальше я решил не рисковать и отдохнуть. Встреча с зомби мне дорого далась: без духа-хранителя сражаться было невероятно тяжело. Напала тварь тоже в неудачном месте: подвал, правда, весьма обширный. Видимо, на других людей мертвец нападал там же, из-за чего пошли нехорошие слухи о пропавших людях, но тел так и не нашли. Трупы, наверное, утаскивались куда-то. Собственно, из-за исчезновений храм и оказался заброшен. Сносить нельзя: культура и историческое наследие. Использовать – тоже нельзя. Вот и водили иногда сюда экскурсии из крупных групп, но внутрь не заходили. Просто показывали в качестве объекта по пути.
Надо заметить, что противником у меня выдался не просто киношный тупой медленный упырь, но несколько более ужасное существо. Скелет, обтянутый кожей. Впрочем, жгуты мышц также были видны, но очень плохо. Острейшие зубы-бритва и когти вместо ногтей были чрезвычайно опасны. Пяток листиков, носимых мною с собой постоянно, мгновенно превратились в сикигами, которые дали твари прикурить. От страха воля стала только твёрже, а контроль над собственными силами – выше. Затем пришёл черёд проверить полученные от брата навыки и умения в реальной обстановке: двигалась тварь весьма быстро.
Как оказалось позже, быстрее меня. Парочка рваных неглубоких ран тому стали прекрасным подтверждением. От бессилия я стал призывать сикигами мелких камушков, которые имелись в подвале. Появившиеся энергетические образования были чёрными или сероватыми, иногда грязно-чернильного цвета. Зато зомби они дали прикурить неплохо. Я успел сбежать из-за замедления противника, прихватив с собой парочку таких полезных осколков. Дальше желание исследовать места упокоения духов и всякой мистической активности пропало, а потому я решил провести время, как обычный ребёнок, входящий в подростковый возраст. К примеру – сходить в кино. Как раз показывали фильм с участием Ли Пайлона.
Возможно, когда-нибудь встречусь с ним ещё. Он, кажется, должен быть хранителем у принцессы китайского клана Тао?..
Брат вернулся раньше, чем предупреждал. Я всё время его отсутствия честно тренировался, пусть и не так интенсивно, как с ним. Рен после завтрака сразу же поинтересовался, как прошли мои поиски. Рассказал ему о кладбище с усопшими духами. Я, кстати, к ним наведывался ещё пару раз. На третий даже попробовал провести единение, однако не вышло: недостаточно я был опытен в этом процессе.
Заинтересовавшись историей, родственник отправился в полюбившееся мне местечко. Духи встретили его приветливо. Впрочем, оно и неудивительно: от Рена шла свободная Фуриоку из-за ран. Пусть и очень мало, однако находиться ближе к нему призракам было приятнее.
– Ого, интересная цепочка... – пробормотал он, стоя на колене рядом с могилой того самого лидера самураев. – Как тебя зовут? – обратился брат к хозяину надгробия.
– Яджимо Киямото.
– Вот что, Яджима, я мог бы разрушить цепи, сковывающие вас, это это очень и очень непросто. Будет больно. Поверь, действительно больно, пусть вы и призраки.
– Мы самураи, Рен Сейшин.
– Я понял.
В течение часов трёх Рен вырисовывал на земле вокруг могил дополнительные руны, постепенно, одну за одной вплетая их в символы на могиле. Иероглифы также там присутствовали.
– Шай, я закончил. Осталось лишь выбросом Фуриоку нарушить стабильность заклинания. На каждой могиле.
– Насколько сильным выбросом? – решил уточнить я.
– Весь твой резерв. Сам я, ты должен понимать, не могу.
– Мда... – я лишь покачал головой. Выходит, что мне придётся пятьдесят дней опустошать себя полностью? Нехилая такая тренировка.
– Я снижу на тебя физическую нагрузку, – «прочитал» мои мысли брат.
– Хорошо, – киваю, подходя к первой из могил. Приложив руки, скапливаю под ладонями энергию. Пространство вокруг меня засветилось тёмно-фиолетовым, после чего свечение резко устремилось в камень, который мгновенно покрылся сетью трещин. Я едва на упал, ны был поддержан братом. Оперев руку ему на плечо, попытался встать на дрожащие ноги. Всё тело окутала дичайшая слабость хотелось просто сдохнуть от нахлынувшей тяжести собственной тушки, а невидимые нити, проходящие через все клеточки организма, нещадно жгло: такой быстрый выброс всей энергии не мог остаться без последствий. – Почему... Почему ты не уходишь?.. – хрипло спрашиваю у Яджимо вяло движимым языком.
– Я останусь здесь, пока свободными не станут все мои воины.
Я лишь кивнул. Не помню, как добрался до дома. Дальше вообще был сущий ад. Неимоверно хотелось спать, но тренировки не отправились во временный отпуск. Да, их стало меньше, однако они не пропадали. Но ещё большим мучением было заниматься другими предметами. Рен же оказался неумолим.
Следующие полтора месяца всё повторялось по заведённому кругу: завтрак, кладбище, жуткие тренировки и теория, после чего сон, на который уходило и дополнительное свободное время. Боль от собственного духовного тела стала постоянным спутником. Она не проходила ни на секунду. Мне много раз хотелось послать всех самураев нахрен, но Рен был неумолим: дал слово – держи. Никто тебя за язык не тянул, я собственное слово должно быть настолько крепким, чтоб алмазы и кремень терлись об него в пыль не оставляя царапин. Я не ожидал такого ужаса, потому и согласился помочь этим духам. Это просто банальные традиции шаманизма, в конце концов, когда-то я сам могу оказаться на их месте.
Спустя эти долгие недели последняя могила была распечатана. Я тяжело стоял, шатаясь в попытке сохранить равновесие. Рен меня уже не поддерживал. Всё это время моё тело крепло стремительными темпами. Происходящее было сравнимо с попаданием на другую планету с более агрессивными условиями среды. Организму требовалось приспособиться.
Несмотря на слабость, я чувствовал свободу. Наконец-то закончилась та кабала, в которую я себя запихнул! Все самураи, ни один из которых не пожелал оставить своих товарищей, уважительно кланялись и исчезали. Наконец остался лишь один Киямото.
– Яджимо? – удивленно смотрю на него.
– Я видел, как тяжело тебе далось наше освобождение, Шай. Ты вправе попросить меня о чём угодно: у меня перед тобой неоплаченный долг. Моя честь не позволяет мне уйти, не отдав его.
Делай хорошие дела: они возвращаются сторицей? Никогда не вил в этот бред, а поди ж ты...
– Станешь моим хранителем? – радостно восклицаю.
– Гм... Насколько я успел понять эти необычные узы... Они не для нас, – огорошил меня самурай. Выгибаю бровь. – Мы друг другу не подходим характерами.
– Однако ты готов стать спутником Шая, пока вам не встретится более подходящий дух?
Рен, спасибо тебе!
– Да, – после недолгой паузы ответил призрак, после чего сел на одно колено и склонил голову. Разогнулся, поднялся. – Я, Киямото Яджима, клянусь своей честью быть верным моему новому господину, Тошайо Сейшину, покуда он не найдёт себе более подходящего хранителя либо до его смерти. И да услышит Аматерасу мои слова, и да подтвердит их! – какая странная клятва. Кажется, самураи клянуться не так? А имеет ли это значение?.. В верности этого парня можно не сомневаться. Когда-то он из-за верности нарушил собственные принципы, которые явно значили для него невероятно много, раз уж он позже воткнул себе нож в живот из-за них.
Что значит «не подходим друг другу», стало понятно уже на следующее утро. Несколько увеличившийся резерв, не будучи опустошённым, буквально разрывался изнутри. Рен решил провести тренировку единения.
– Ты знаешь технику духовного ветра, мы ее отрабатывали на сикигами. Вперёд.
Киваю.
– Яджимо, единение!
Силуэт духа постепенно стало сносить отдельными энергетическими вихрями. Он словно бы потёк, став собираться у меня в руке в небольшой шарик. Аккуратно погружая золотисто-серый сгусток в точку между пупком и солнечным сплетением, я почувствовал чужеродность. Дестабилизации техники не произошло, как это случилось в прошлый раз. Зато пришло некоторое облегчение от начавшего слегка слабее продавливаться резерва.
– Странные ощущение... – мой голос звучал ультразвуком. – Должно быть не так...
И действительно. Из известной мне информации, дух должен находиться где-то рядом. Я должен ощущать себя одновременно и как Яджиму, и как Тошайо Сейшина, пусть последний мне станет и многократно ближе. Сознание же духа нахрдилось где-то далеко. Говорили, что в первых слияниях может быть более слабая связь. В этом случае дух чувствуется где-то за спиной, но очень близко. Я же ощущал самурая, словно бы он стоял шагах в пяти-шести.
Надо сказать, что единение – это одна из основных техник любого шамана. Она позволяет вызвать эффект, близкий к одержимости, хотя и не её. Одержимость – это всё же нечто иное.
Так или иначе, навыки самурая были мне доступны, пусть и воспринимались они очень тяжело. Словно что-то давно забытое. Постояв так некоторое время, принял из рук Рена деревянный меч, которым начал слегка неуверенно выполнять связки и движения. Вскоре стало чуть легче, да и Яджимо оказался немного «ближе».
«Эй?.. слышишь меня?»
«Странно себя ощущаю. Словно в тумане или во сне...» – пришёл ответ.
Не став спрашивать дальше, я попытался влить в нашу связь больше Фуриоку. Действие вызвало ответ в виде аналогичного количества рейку со стороны духа. Тело стало словно бы более прочным, сознание взбодрилось, движения обрели большую чёткость. Прилетевший от Рена пробный сикигами попросту распался на лоскуты синеватого тумана, получив лёгкий, ровно такой силы, какая была необходима, удар. Тем не менее, я ощущал дискомфорт... словно в неудобной обуви стоишь. Гм... Или в лыжных ботинках. Да, горнолыжные ботинки – самое близкое сравнение.
«Кажется, я несколько более активен...»
«Хватит на сегодня.»
«Почему?»
«Первый раз не стоит затягивать. Это вообще моё первое единение. Лучше попробуем позже.»
С лёгким выдохом от меня отделилась полупрозрачная фигура-марево, медленно формирующаяся в самурая.
– Яджимо был прав, мы друг другу очень плохо подходим, – заявил я, чуток постояв в задумчивости.
– Раз так, то ваш союз действительно будет лишь до встречи тобой нового хранителя. Этого достаточно. Что с резервом?
– Почти полон, – пожимаю плечами. – Возможно, стоит использовать духовную форму?
– Нет. Тренируйся в единении. Наша семья хранит для него куда больше знаний.
О чём мы говорили? Просто энергию духа можно проводить не только лишь через собственное тело, но и через предмет. Духовная форма, она же контроль над духом – именно такой метод использования шаманизма. Множество воинов-шаманов считает единение несколько ущербным, потому что духовная форма даёт несоизмеримо более высокие возможности в бою, однако это не совсем так.
Наша семья, будучи древним родом шаманов с небольшим количеством фуриоку, нашла иные грани техники единения. Да, духовная форма способна в общем-то высвобождать много сил духа сразу, что даёт иллюзорное превосходство над противниками, пользующимися единением, однако эффективное использование духовной формы практически невозможно. Её КПД весьма низок. Для примера, в состоянии единения я могу находиться до двух часов, и это с учётом моей несовместимости с хранителем. Запихни я сейчас Яджимо в доспех или меч, так сразу же доступное мне время сократится до тридцати-сорока минут. И это при условии, что я ничего не буду делать! А если активно сражаться, терять контроль над духом или ещё чего? Минут десять очень активного боя! При том, что единение не сильно увеличит затраты сил в случае сражения.
Но и это не главное. Есть ещё несколько минусов и плюсов обоих вариантов. При единении наши с духом навыки становятся абсолютно едины, я получаю более крепкое тело... Духовная форма также укрепляет носителя, но не сильно. Никаких же навыков она и вовсе не даёт.
Кроме того, считается, что воплощать силу духа с помощью энергии в реальности можно только с использованием духовной формы той или иной степени и никак иначе. Тоже ошибочное мнение, что было доказано моей семьёй. Действительно, пользоваться различными энергетическими атаками или там устраивать пробитие из земли сотнями острых предметов врага, как это делал наследник Тао в каноне, довольно легко с помощью духовной формы. Дух не ограничен телом человека и может использовать всю свою силу, но это не значит, что подобного не может дать и единение. Да, придётся бесконечно долго тренироваться, однако в конце концов, если хранитель научится проводить свою силу сквозь собственного шамана, а шаман сможет эту силу использовать, получается достигать куда больших результатов, нежели с помощью обычной духовной формы.
Всё это было доказано моими предками. Про наш род ходят слухи, будто мы пользуемся особыми техниками, не известными остальным шаманам. Ага... особыми...
Вообще, все эти уникальные знания нам помогла открыть как раз таки наша слабость: малый резерв. Потомственные шаманы обычно таких проблем не имеют, а молодые и недавно появившиеся попросту не успевают докопаться до чего-нибудь стоящего. У меня же за спиной предки копали столетиями в данном направлении целыми поколениями.
* * *
К моему тринадцатому дню рождения Рен стал выглядеть хуже. Он старался держать себя в руках, но бледное лицо и тихие удары по ночам выдавали его с головой. Стесанные костяшки пальцев лишь окончательно свидетельствовали о попытках заглушить одну боль другой. Мне было его жаль, но поделать я ничего не мог.
– Пожалуй, стоит отправиться в путешествие, – задорно ухмыльнулся брат за завтраком. День рождения мы особо не отмечали, однако он всегда старался как-то выделить эту дату.
– Путешествие? Ты в своём уме? Тебе двигаться больно! Скоро ходить перестанешь! Очнись! Рен, что ты такое несёшь?! – прорвало меня. Долго держался, но весьма сложно жить под одной крышей с тем, кто буквально на глазах умирает. Наверное, так же себя чувствуют и родственники онкобольных. Только вот я знаю, что за гранью есть будущее, а у них и такого нет. Как же их жаль...
– Ты замечаешь, да? – он грустно прищурился. – Ты прав, я был слишком оптимистичен, говоря когда-то о двух годах. Хорошо, если мне осталось хотя бы полгода. Может быть и меньше. Я желаю, чтобы мы нашли тебе окончательного хранителя за оставшийся срок, Шай, – это сокращение уже крепко укрепилось в нашей речи. – Как только это случиться, я буду полностью спокоен. И да... держи.
– Что это? – удивляюсь толстой папке.
– Документы. Эмансипация, перепись всего имущества семьи на тебя... Правда, там мало чего осталось. Я всё продал и купил для тебя несколько пакетов акций различных компаний. Прибыль от дивидендов не слишком большая, но тебе хватит. Что-то порядка тысячи долларов в месяц. Чуть больше, если я правильно понимаю. Тебе останется только один дом из недвижимости. Этот мы тоже продадим. Оставшийся особняк в Токио, на берегу одной живописной речушки. Тихое и красивое место на краю города. Тебе там понравится.
– А путешествие, значит, чтобы найти духа-хранителя?
– Да. А затем мы с Яджимо покинем тебя.
– Возможно это прозвучит подло, да и не пристало самурайской чести, – влез внезапно в беседу материализовавшийся за плечами воин, – но я рад, что в загробный мир меня сопроводите именно вы, господин Рен.
– Я тоже буду рад твоей компании, – улыбнулся тот. – Шай, билеты на самолёт уже куплены. Летим в Париж. И да, есть ещё один вопрос, который меня беспокоит.
– Я слушаю?
– Ты стал очень замкнутым. Я могу понять, что моя болезнь подкашивает морально и тебя, но это неправильно. Раньше ты пусть и редко, но любил общаться со сверстниками, заводить друзей... Через два месяца, найдём ли мы кого или нет, вернёмся в Японию, отправимся в Токио. Там поступишь в школу.
– Школу?!
– Да. Ради социальной адаптации. Я хочу умирать, уверенный в том, что ты не превратишься в бездушного робота или угрюмого психа, зацикленного чёрте на чём!
– Хорошо, брат, – внезапно легко согласился я. Ну, а что? Школа и школа. Начнётся турнир, и мне станет не до неё. А Турнир наступит скоро: всего через семь месяцев. У меня день рождения теперь ровно первого июня. М-да... Месяц поменялся, число сохранилось. Ну, так вот. Июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь. И Новый Год. Первое января. А там уже, с минуты на минуту – Турнир.
Состязание, приз в котором – стать Богом на пятьсот лет. О да... Пусть мне и не светит победить, но я не откажусь от участия. Там росли все... Либо погибали. Пожалуй, нужно всё-таки присоединиться к Йо Асакуре, а для этого – отыскать того в Токио. Гм... или Хао? Нет. Хао умеет мысли читать. Да и тёмная лошадка он: непонятно, примет или сожжёт заживо.
Цели определены, билеты куплены. Чего ещё надо? Посидеть на дорожку. Но это не к нам. Трап самолёта, прощальный взгляд на Японию... Взлёт.
Дальнейшее путешествие превратилось для меня в бесконечное культурное просвещение. Мы, казалось, побывали во всех самых мрачных уголках каждой страны. Катакомбы, бывшие пыточные, места сражений, кладбища знаменитых рыцарей... Франция, Германия, Швеция, Англия, Испания... Попутно было экспресс изучение языков. С помощью единения с различными духами я достаточно быстро приобретал навыки разговора. Обычно на изучение того или иного языка на достаточном для общения уровне хватало порядка недели-полутора.
К сожалению, большинство найденных нами духов были слабее меня самого, а немногие более сильные нас просто посылали. Несколько раз встречались с шаманами. Последний наконец дал нужную наводку. Мы тогда сидели в неприметном ресторанчике в Вене, беседуя с встреченным там русским. Я тогда немало удивил Рена и самого нашего собеседника знанием языка. Да, с сильным акцентом, но я на нём говорил. Более того, прекрасно понимал всё сказанное мне самому, что было куда более удивительным.
Он решил проверить мои знания, спросил весьма сложную фразу, которая даже меня сначала поставила в тупик, но всего на пару секунд: «Под откосой косой лопоухий косой скосил под косу косой бабы с косой.»
– ...Значит, ищите хранителя? – приподнял задумчиво бровиВладислав. – Есть один вариант. В России под Рязанью имеется заповедный лесок...
Собственно, туда мы и направились на последнем месяце нашего пути. Очень жалею, что не успели съездить в Китай, там-то точно кто-нибудь нашёлся, но и так неплохо.
Под Рязанью действительно оказался заповедный лесок, полный местных представителей потустороннего мира. Попутно имелась и небольшая деревенька шаманов. Впрочем... у нашего брата «деревенек» не бывает. Все дома двухэтажные. Какие-то – деревянные срубы, какие-то – современные, но всё очень основательное и монументальное, а ещё – просторное.
– О! Японцы! Давно я вашего брата не видел! – заявил нам бармен, когда мы вошли в местный аналог гостиницы. Ха... Кстати говоря, местечко было популярным не только у шаманов. Эдакая тематическая зона. Были же всякие поселения тибецких монахов и иже с ними в моём прошлом мире? Тут тоже самое. Люди делали деньги, развлекались, сюда даже паломники ходили... – Я Ваня, если что.
– Душа компании, да? – улыбнулся я.
– Вроде того! – повторяет мою улыбку.
– Нам нужен хранитель.
– А ваш самурай? – приподнял он бровь.
– Я не подхожу молодому господину, Ваня-сан, – обучение шло и в обратную сторону, так что, пока я находился в состоянии единения с духом и активно говорил на том или ином языке, он также его запоминал. – Мой статус лишь временный.
– Ясно. Но вы понимаете, что у нас тут не рынок духов? – прищурился он. – Я так понимаю, вам кто-то посоветовал приехать сюда. Когда-то давно здесь была большая община волхвов. К тому же, поблизости располагаются несколько капищ. Сила древних богов там по-настоящему сильна, однако вряд ли ты, малец, сумеешь уговорить кого-нибудь из тамошних обитателей отправиться с тобой. Я уже не говорю, что ходить туда будет для тебе смертельно опасно: духа-самурая не пропустит там никто. Придётся идти одному.
– Я могу пойти с ним, – Рен каким-то образом замкнул собственную энергию внутри своего тела. Это ускорило разрушение, но уменьшило боль и вернуло некоторые силы, за счёт чего он также баловался единением с местными призраками. Тем вообще много не надо: вновь почувствовать себя живыми для них достаточная плата.
– Вы, парни, не понимаете просто, куда лезете. Капища стояли отдельно каждому богу. Перун, Велес, Чернобог и Сварог. И, поверьте, пусть сами боги и мертвы уже давно, их слуги не отличаются добрым нравом и безобидностью. Едва ли вы встретите там десяток-другой разумных или полуразумных духов на каждом капище, зато найдёте под сотню куда менее умных, но зато многократно более агрессивных.
– И всё-таки. Вот ты куда посоветуешь пойти? Мне кровь из носу нужен подходящий хранитель, время поджимает, – нахмурился я. – Если не здесь, то нигде. У нас нет времени снова искать нужное место.
– Тогда идите к Сварогу. У Велеса вас попросту порвут огненные волки.
– Он же вроде бы был богом мудрости? – припомнил я славянскую мифологию.
– Ага! А ещё покровительствовал оборотням и повелевал подземным огнём!
– Эм... Хорошо. А у Чернобога? И ему вообще поклонялись?
– Поклонялись, только мало. Чёрт его знает, кого вы там встретите. Не стоит лезть, я думаю. У этого в слугах и демоны, и твари, пожирающие души были... Оттуда вообще живым в своё время выбрался только Северов, но он сам по себе на голову ушибленый... У него в хранителях как раз медведь Велеса ходит. Как он его уговорил – никто не знает...
– Куда пойдём? – весело спросил я, уплетая пирожок. Вкусный, собака... Вот, что значит – в печке печь... Или это следствие единения повара с каким-то духом? В любом случае, начинки много, теста мало и оно тонкое, всё друг с другом сочетается... Ням.
– А ты решил отправиться сразу же после слов только лишь одного человека? Я тебя мало учил? Сейчас походим по деревне, потом снимем комнату, надо будет поговорить с местными...
С местными говорили долго и обстоятельно. Дважды случился конфуз, когда мы долго-долго разговаривали, записывали даже что-то, а потом вдруг оказывалось, что говорим мы не с шаманом, а с каким-нибудь ролевиком или вообще фанатом... Иногда было наоборот, когда мы долго болтали с кем-то, после чего оказывалось, что это нас считали эдакими ролевиками или туристами и вываливали всякий бред как раз для них и заготовленный. В общем, задолбались. В конце концов, попросил Яджимо лететь вместе со мной, а не сидеть в своём надгробии. Это избавило от необходимости объяснять, кто мы такие, а заодно и от проблем с отсеиванием местных.
– Вы Северов Мистислав Михайлович? – ох, как же этого чела было нелегко найти...
– Вам на капище? – хмыкнул он. – Двадцать тысяч.
– Что, двадцать тысяч? – приподнял брови Рен.
– Двадцать тысяч, и я вас проведу на кладбище Велеса мимо диких духов. Дальше сами. Учтите, что живым оттуда мало кто возвращался.
– То есть, ты водишь людей на капище за деньги? И они там ищут себе хранителя, но обычно погибают, так?
– Хранителя? – вскинул брови он. – Нет конечно, обычно они там стараются помедитировать, пройти лабиринты Велеса и войти в его подземный мир, редко-редко даже вернуться получается. Выходят оттуда, правда, все совсем иными. Но сила увеличивается и серьёзно. Только вот многие жалеют, что заглянули на огонёк.
– Почему? – удивляюсь.
– Потому что там дают ответы на вопросы, – грустно улыбнулся мужик. – Впрочем, если вы там ищите хранителя, то вам всё рпвно пртдётся пройти то место. Без этого никто вам не захочет служить.
– То есть, вы тоже проходили то место? – приподнял брови Рен. – Не поделитесь впечатлениями?
– Не поделюсь. Платить будете? – несколько грубовато ответил он.
– Сначала покажите вашего хранителя, если можно, – нахмурился я.
Человек ничего не ответил, но внезапно за его спиной появился... появилось... В общем, возник монстр. Натуральный монстр, стящий к нам боком. Прыгнув слева от Северова, он попытался зареветь, но мужчина придержал пасть рукой, успокаивающе поглаживая чудовище меж ушами.
Медведь? Ха! Медведь... смешно... Шерсть словно бы из застывшего яростного чёрно-рыжего огня. Когда туша шевелится, то кажется, будто существо горит. Пасть наполнена антрихацитово-чёрными клыками, а глаза – два белых от жара уголька. Такой же белый цвет имеют множество символов на шкуре, складывающиеся из цветных волосков, но постоянно меняющиеся. Тело не неуклюжое, но поджарое, жира почти нет, зато под кожей ясно видны могучие жгуты мышц. А ещё от него так и разило жаром и опасностью. Уши почему-то были острыми.
– Тише-тише... Удовлетворены? – хмыкнул он. Я лишь кивнул, но быстро совладал с собой. И уже нормальным голосом ответил:
– Да. Брат?
– Вполне. Мы пойдём.
– Хорошо, выход завтра с утра. С нами будут в том числе и обычные люди. Особо скрываться не стоит: если они вдруг услышат какие-то разговоры, то посчитают это скорее всего чем-то вроде беседы ролевиков. Знаете, кто это? Ну вот. Однако всякие сверхъестественные штуки демонстрировать слишком активно не стоит. Хотя, можете тоже особо не прятаться: даже если кто и увидит, то всё вно не поверит.
– Как обычно, – улыбнулся я. Ну да, шаманы не особо и прячутся. Тот же Йо в каноне вообще без проблем отвечал Мортимеру на его вопросы. А чего париться? Тем, кто знает, мало кто верит. Многие же, даже увидев нечто необычное, убеждает себя в том, что ему показалось или жто вообще были спецэффекты. Людям свойственно верить в то, во что им верить хочется. Не просто так, если кто-то берёт в ученики шамана-новичка, то первым делом говорит: «поверь в существование духов». Подсознание – штука важная.
На следующий день мы выходили в составе группы из одиннадцати человек. Так... каждый по двадцать тысяч... двести двадцать тысяч за выход... Нихрена себе... да чел лопатой деньги гребёт! Хотя, он ведь может с нешаманов поменьше брать...
– Значит так, – похлопал он в ладоши, привлекая внимание. – Меня зовут Мистислав Михайлович. Чтобы было всем проще, зовите Славой. Для детей – «дядя Слава», – улыбнулся он серьёзно глядящей на него паре девочек. – Идти нам придётся примерно минут сорок. Ещё столько же – ехать в одну сторону. Место, куда мы направляемся, весьма опасно. Там много диких зверей. К нам они не подойдут, не волнуйтесь, но от группы не отбиваться. Ах да, это Лапа. Лапа, подойди... – из-за угла дома вышел медведь. С виду обычный мишка, разве что жира мало, но явно проглядывают мышцы... Бл*! Да это ж тот монстр! Он в него просто фуриоку просадил побольше, да вид внешний поменял... – Лапа – зверь очень умный. Он понимает многие простые предложения, как бы это глупо ни звучало. На вас он не нападёт, если что-то случится, то постарается защитить. Если отобьётесь от группы, то лучше зовите его. Мы можем не услышать, а у Лапы очень острый слух все погладьте, чтобы привыкнуть и не бояться... – медведь стал поочереди ко всем подходить и давать себя трепать между ушами. Когда подошёл ко мне, я выпустил каплю своей фуриоку. Он постоял капельку дольше обычного. Кстати, рядом с мишкой было тепло. Тот адский жар он не источал, но некоторая зона повышенной температуры оставалась. Что, кстати, заметили и люди, инстинктивно стараясь держаться поближе к источнику тепла в это достаточно морозное утро.
