Текст книги "Место в жизни"

Автор книги: Анни Эрно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

В воскресенье утром меня разбудило певучее бормотанье, прерываемое молчанием. Отца соборовали. Трудно придумать что-то более непристойное – я уткнулась лицом в подушку. Мать, вероятно, встала рано, чтобы привести к отцу священника по окончании первой мессы.

Позднее я поднялась к нему, когда мать обслуживала посетителей. Я застала отца сидящим на краю постели со склоненной головой, с полным отчаяния взглядом, устремленным на стул возле кровати. В протянутой руке он держал пустой стакан. Его рука сильно дрожала. Я не сразу поняла, что он хочет поставить стакан на стул. На протяжении нескольких нескончаемых секунд я глядела на эту руку. На его отчаянный вид. Наконец, взяла у него стакан и положила его самого, подняв на кровать ноги. «Я в состоянии это сделать», или: «Я вполне большая и могу сделать это» – мелькнуло в голове. Я не отваживалась взглянуть на него внимательнее. Его лицо лишь отдаленно напоминало то, которое я привыкла видеть. Над искусственной челюстью – он отказался вынуть ее – поднялась вверх губа, обнажив десны. Он превратился в одного из тех стариков из больницы для хроников, у постели которых директриса католической школы заставляла нас распевать рождественские гимны. Но мне все же казалось, что даже и в таком состоянии он сможет еще жить долго.

В половине первого я укладывала ребенка спать. Он не хотел ложиться и прыгал изо всех сил на своем пружинном матрасике. Отец дышал с трудом, широко раскрыв глаза. В час дня, как всегда по воскресеньям, мать закрыла кафе и лавку. Она поднялась к отцу. Пока я мыла посуду, приехали тетя и дядя. Посетив отца, они уселись в кухне. Я подала им кофе. Я слышала, как мать медленно ходит наверху, как спускается по лестнице. Несмотря на ее необычно медленные шаги, я подумала, что она идет выпить кофе. На повороте лестницы она тихо произнесла: «Все кончено».

Кафе и лавки больше не существует. Это частный дом с прозрачными занавесями на бывших витринах. Заведение закрылось после отъезда моей матери, которая живет в однокомнатной квартире неподалеку от центра. Она поставила на могилу красивый памятник из мрамора. А... Д... 1899 – 1967. Он строг и не требует особого ухода.

Вот и все наследство, которое я должна была положить на пороге просвещенного буржуазного мира, когда в него вступила.

Мне было двенадцать лет, когда однажды в воскресенье после мессы мы с отцом поднялись по высокой лестнице, ведущей в мэрию. Искали дверь в муниципальную библиотеку. Мы никогда там не бывали. Для меня это был настоящий праздник. За дверью не слышалось ни звука. Отец все же открыл ее. Там царило молчание, еще более глубокое, чем в церкви, скрипел паркет и, главное, стоял странный запах, запах старины. На нас глядели два человека, сидящие за высокой стойкой, преграждающей путь к полкам. Отец подтолкнул меня вперед: «Мы хотели бы взять почитать книги». Один из мужчин меня тут же спросил: «А что бы вы хотели прочесть?» Мы не подумали дома о том, что надо заранее знать, что спросить и суметь назвать заголовки книг так же просто, как названия пачек печенья. Нам выбрали – за нас – «Коломбу» для меня и легкий роман Мопассана для отца. В библиотеку мы больше не ходили. Книги сдала мать, вероятно, с опозданием.

Он возил меня в школу на своем велосипеде. Перевозил с одного берега на другой под дождем или солнцем.

Вероятно, больше всего он гордился – а может, даже оправдывал свое существование – тем, что я принадлежу к миру, который относился к нему свысока.

Он напевал песенку: «Это весло, что крутит нас, так весело [13]13
  Популярная детская песенка.


[Закрыть]».

Мне вспоминается заглавие книги «Познание пределов [14]14
  Имеется в виду книга современного французского писателя Филиппа Соллерса «Письмо и познание пределов».


[Закрыть]». Я была разочарована, когда стала ее читать: в ней шла речь о метафизике и литературе.

Все то время, пока я писала эту книгу, я также правила домашние задания, готовила планы школьных сочинений – ведь мне за это платят. А мысли о прошлом оставляют у меня такое же ощущение, как роскошь, – чувство нереальности, желание плакать.

В октябре прошлого года, когда я стояла в очереди со своей тележкой в универсаме, я узнала сидящую за кассой свою бывшую ученицу. То есть я вспомнила, что она была моей ученицей пять или шесть лет тому назад. Я уже не помнила ни ее имени, ни в каком классе она была. Когда подошла моя очередь, чтобы что-то сказать, я спросила: «Как поживаете? Вам здесь нравится работать?» Она ответила: «Да, да». А потом, выбив чеки на банки с консервами и напитки, со смущением добавила: «С Центром технического обучения ничего не вышло». Она, видимо, думала, что я еще помню, чем она занималась. Я же забыла, почему ее направили в ЦТО и на какое отделение. Я распрощалась с ней. Она уже вынимала левой рукой следующие покупки и, не глядя, нажимала правой рукой на клавиши.

Ноябрь 1982 – июнь 1983 года.

■

Из подзаглавной сноски

АННИ ЭРНО – ANNIE ERNAUX(род. в 1940 г.)

Французская писательница. Автор романов «Пустые шкафы» («Les armoires vides», 1974), «То, что они говорят...» («Се qu'ils disent ou rien», 1977), «Замерзшая женщина» («La femme gelee», 1981).

Повесть «Место в жизни» («La Place». Paris, Gallimard) вышла в 1983 г. За эту повесть Анни Эрно удостоена премии Ренодо.

■