Текст книги "Сталь"

Автор книги: Anne Dar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 4.

Парковка у супермаркета, на которую должен был приехать школьный автобус, несмотря на раннее время была почти полностью забита: многие автолюбители спешили на свои рабочие места в новый торговый центр, но большинство, судя по общему настроению, были родителями, заранее приехавшими на место встречи с детьми. То тут, то там можно было увидеть мелкие компании разномастных матерей с малышами разных возрастов, отцы же, в большинстве своём, сонно потягивались не покидая пределов водительских мест в семейных минивэнах.

Чудом найдя место на самом въезде на парковку, у аллеи раскидистых тополей, я со скурпулёзностью перфекциониста запарковалась задним ходом между стареньким SsangYong Korando Turismo и пёстро обклеенным рекламой доставки свежих овощей на дом Renault. Не то чтобы я особенно переживала, сидя за рулём неприкрыто навороченной тачки, но всё же после того, как успешно справилась с парковкой и выключила зажигание, я неосознанно с облегчением выдохнула.

Мысленно, а может быть даже и въявь, ухмыльнувшись самой себе, я включила радио, чтобы разрядиться ещё больше, и посмотрела на время, высвечивающееся на приборной панели: 07:10. Замечательно. Дети должны приехать ровно в половину восьмого. А как известно: всегда лучше подождать, чем опоздать.

Радио выдавало популярную песню с успокаивающим мотивом, и я даже начала напевать себе под нос знакомые слова: “Мы будем вместе навсегда, да-да… Мы сильные, мы справимся, поверь, верь в это, верь… Доверься мне, открой же эту дверь, верь-верь… Давай же, улыбнись, завтра наступит наш рассвет…”.

– Теона, предупреждаю, будь осторожнее с Тристаном, он всё ещё влюблён, – голос Рэймонда в телефонной трубке звучал с отеческой теплотой – я готова была поставить свою шикарную палатку на то, что говоря мне эти слова он тихо улыбался.

– Что, всё ещё?! – в моём голосе звучала неприкрытая насмешка и удивление, хотя не знаю, была ли я действительно удивлена. Скорее всего это была наигранная интонация, которую все люди без исключения используют в неловких диалогах.

– Может быть даже ещё сильнее.

– Ха-ха! Забей, всё будет в полном порядке! Мы ведь родственники! 

Мой последний разговор с Рэймондом оставил послевкусие неловкости, которой между нами ни разу в жизни не случалось до лета прошлого года. Я могла выпалить на его слова о “якобы чувствах” Тристана по отношению ко мне интонацию: “Ха-ха!”, – но никакого “ха-ха!” на самом деле я не ощущала. Именно по этой причине я не виделась с семьёй брата на протяжении целого года, что само собой было ненормальным. Возможно, я выбрала неправильную тактику и мне наоборот стоило не отстраняться, но кто знает, что на самом деле можно назвать правильным?

Перед SsangYong Korando Turismo, стоящим справа от меня, остановились двое мужчин, оба не старше сорока лет и оба крупного телосложения. Между собой они были очень похожи, даже тенниски на них были одного пошива, только разной расцветки, так что я восприняла их за братьев. Я как раз переключала радиоволну, поэтому когда их разговор долетел до моего слуха, я невольно нажала на клавишу отключения колонок, чтобы определить, откуда именно просачивается звук, и почти сразу заметила, что моё заднее пассажирское окно слегка приоткрыто:

– Говорят, что летний лагерь закрыли из-за вспышки ветряной оспы, – говорил тот, что выглядел на пару лет старше.

– Да ну, Фрэди, мы ведь с тобой оба бывшие военные, не притворяйся, что не понимаешь.

– Всерьёз думаешь, что это из-за того, что творится в Америке?

– Не только в Америке. Ты ведь сам читал ту статью. Уже в Африке появилось.

– Говорят, что дети не подвержены этой заразе.

– Смотря какие дети. Мелкие, вроде как нет, а те что постарше, вроде твоего Макса или моей Лин, вроде как могут быть и подвержены, потому что они уже вроде как и не дети, а подростки.

– Подростки тоже дети.

– Ты понимаешь, о чём я говорю, Фрэди… В любом случае, правительство не расскажет нам о том, связано ли это с этим новоявленным вирусом или нет. Пока не прижмёт.

– Может быть это и правильно: смысл поднимать панику на пустом месте? На нашем континенте этой дряни всё ещё нет, так что…

Мужчина не успел договорить свою мысль из-за максимально неожиданного происшествия, заставившего меня вздрогнуть и неосознанно оторвать руки от руля, и выставить их ладонями перед собой: всего в каких-то пяти метрах от моего бампера столкнулись две машины. Блестящий зелёный Cabriolet не справился с управлением и, выехав на соседнюю полосу, въехал в ехавший ему навстречу, подержанный тёмно-синий автомобиль выпуска не позже 70-ых лет, но вместо того, чтобы закончить движение, Cabriolet, за рулём которого сидела крашеная блондинка примерно моего возраста, резко сдал назад и в следующую секунду рванул вперёд. Не прошло и десяти секунд с момента аварии, а её виновницы уже не было на месте – она на полной скорости, с визгом резко притармозивших на повороте шин, пронеслась через всю парковку в сторону жилого квартала и скрылась за зданием центрального банка.

Первым моим порывом было выйти из машины, чтобы помочь пострадавшему водителю, но к помятой машине сразу же подтянулись четверо мужчин, включая тех, чей разговор я невольно подслушала. Один из них поднял бампер, оставленный на месте происшествия виновником, кто-то начал куда-то звонить, кто-то помогать покинуть водительское место ошарашенной женщине. На вид пострадавшей автомобилистке было лет шестьдесят, она вся была в сером и сама по себе она была серая в буквальном смысле этого слова: серые брюки и кардиган, серые волосы и посеревшее от испуга и непонимания происходящего лицо.

На парковке началось активное движение. Сначала я решила, что это из-за аварии, но почти сразу заметила, куда именно обращено большинство взглядов резко оживившихся людей: на парковку въезжал школьный автобус ярко-жёлтого цвета. Я машинально посмотрела на часы: 07:20 – на целых десять минут раньше заявленного времени. Хорошо, что я додумалась приехать пораньше.

Вытащив ключи из замка зажигания, я поспешно вышла из машины и направилась в сторону места, на котором уже парковался школьный автобус. Проходя мимо пострадавшего автомобиля, я оценила его разбитую правую фару и сильно помятое крыло, и ещё раз выдохнула от мысли о том, как же близко это было. Очевидно, что та сумасшедшая блондинка просто не справилась с управлением, но поверни она руль не влево, а вправо, и сейчас бы без фары осталась я, а не эта серая дама, панически перебирающая список контактов в своём телефоне.

До сих пор бывшая сонной, парковка вдруг в буквальном смысле пробудилась. Люди обступили прибывший автобус со всех сторон, как будто в нём сидели не их дети, а какие-нибудь суперзвёзды минувшего века, на которых уже давно никто не надеялся посмотреть вживую.

Не желая участвовать в давке, я не стала заходить в толпу. Вместо этого, пройдя вперёд на приличное расстояние от аварийного места, я встала на бордюр и, положив руки в передние карманы джинс, начала высматривать своих племянников.

Стоя в прохладной тени тополей, я внимательно наблюдала за залитой утренним солнцем парковкой. Первые дети начали выходить из автобуса, но среди них я не видела своих парней. Впрочем, моё ожидание продлилось совсем недолго. Первым из автобуса выпрыгнул Спиро. Отметив, что за прошедший год парнишка заметно вытянулся, я неосознанно ухмыльнулась и замахала ему рукой, но к этому моменту он уже успел заметить меня. Сначала он терпеливо протискивался через толпу взрослых, но вскоре рванул вперёд и побежал в мою сторону со всех ног. Пока он приближался ко мне, я невольно оценивала его внешний вид: выглядит ровно на свои двенадцать лет, худоват, но не критично, почему-то совсем не загорелый – лето ведь! он ведь был в юношеском летнем лагере! где загар?! – и ещё ему не мешало бы немного подстричься, хотя оброс он не очень-то и критично.

– Любимая тётя! – выпалил пацан за секунду перед тем, как со всего разгона врезаться мне в живот, чем сбил меня с бордюра и едва не выбил из меня дух.

Он до боли крепко обнял меня.

Сначала обняв его взаимно, затем потрепав его за его отросшие волосы и наконец оттянув его от себя, взявшись за светло-коричневый рюкзак, висящий у него за спиной и бывший ему великоватым как минимум на два размера, я заглянула в светлые и лучащиеся детской радостью глаза родственной души:

– Естественно любимая! Других-то тёток у тебя нет! – хохотнула я, на что мальчишка растянулся в ещё более широкой улыбке. – Ну ничего себе ты вымахал! – с наигранной интонацией удивления выдала я, нарочно доводя своего малолетнего племянника до экстаза. Присвистнув для пущей убедительности, я взяла мальчишку за плечи и с преувеличенным интересом оглядела со всех сторон. – А где твой багаж, тинейджер?

– Сумки взял Тристан, – Спиро махнул в сторону автобуса.

Оторвав наконец взгляд от светлого, ещё детского, но обещающего уже скоро стать взрослым лица мальчишки, я посмотрела в указанную его рукой сторону и сразу же заметила Тристана. Он уже почти впритык подошёл к нам, но я всё равно не сразу поняла, что это именно он. В отличие от Спиро, этот парень за прошедший год изменился до неузнаваемости. Он вырос минимум на голову – сколько в нём теперь? если я метр семьдесят пять, значит в нём теперь будет весь метр семьдесят семь, может быть даже восемь! а ведь ещё год назад я смотрела на него сверху вниз – тогда в нём едва набралось бы сто семьдесят сантиметров! – но помимо роста в нём изменились и более ярко выраженные черты: не по возрасту широкие плечи и в принципе пропорционально, и неожиданно прокаченное тело, бицепсы хотя и не пугающие, но внушительные, кожа, в отличие от бледного Спиро, блестящая от загара, причёска поменялась кардинально и определённо в лучшую сторону, взгляд стал больше походить на мужской, хотя в последний раз он был ещё совсем мальчишеским. В отличие от Спиро, унаследовавшем основные внешние черты семейства Тейт, Тристан был похож на свою мать: высокий, бронзовая кожа, тёмные волосы, но, как и у его дяди Беорегарда, неожиданно серо-голубые, хотя и с тёмным оттенком глаза. Кармелита говорила, что после нашей прошлогодней “стычки” Тристан немного депрессовал, из-за чего в итоге с головой ушёл в баскетбол и в течение всего одного квартала стал лучшим атакующим защитником старшей школы Грюннстайна. Раньше я недоверительно относилась к этой информации – раньше и Тристан выглядел немного (совсем!) по-другому – думая, что в Грюннстайне, скорее всего, просто слабый баскетбол, но сейчас, видя эти мышцы и рост – ещё чуть-чуть и мне самой придётся смотреть на него снизу вверх! – я очень даже верила в то, что передо мной стоит настоящий баскетболист. А вот в то, что парню всего лишь семнадцать лет, теперь верилось с огромным трудом.

Пока я окидывала оценивающим взглядом подошедшего к нам парня, держащего в обеих руках по одной дорожной сумке, и отходила от улыбки, вызванной у меня Спиро, Тристан вдруг едва уловимо улыбнулся – видимо ему понравился мой оценивающий взгляд – и, перекинув сумку из правой руки в левую, протянул мне свою массивную руку для рукопожатия.

– Ой, да брось уже! – быстро оживила свою уже едва не потухшую улыбку я. – Мы же родственники! – сделав шаг вперёд, я обняла Тристана и похлопала его по плечам.

Я не заметила, что неосознанно сделала это объятие коротким, как бы вскользь, но заметила, что едва не встала на цыпочки, подойдя к парню впритык, и что хотя всего лишь на долю секунды, но он очень даже крепко приобнял меня за талию.

Отстранившись от Тристана, я подтянула к себе Спиро и, стоя между двух парней, положив по руке каждому на плечо, ещё раз коротко их осмотрела. Да, они вымахали. Но всё равно ещё малышня. Пусть даже старший и выглядит как титан, всё равно он всё ещё обыкновенный семнадцатилетний подросток.

– А ты красотка! – неожиданно выдал Спиро, нарушив ещё даже не успевшее затянуться молчание. – Тебе всегда шли рубашки с коротким рукавом в красную клетку и джинсы в облипку. Ты никогда не пробовала менять стиль?

– Это ещё что такое? – мои брови взметнулись вверх. – Попытка желторотого птенца практиковаться в сарказме?

– Я вот почему-то даже не сомневался в том, что ты оценишь, – усмехнулся мальчишка. – Как и мы оценили твои вечные локоны. Может уже пора хоть раз в жизни подстричься под мальчика и перекраситься в рыженькую валькирию?

Пихнув наглеца в плечо так, что он, усмехаясь, отшатнулся с того же бордюра, на котором несколько минут назад стояла я сама, я потянулась за одной из сумок, которые держал Тристан.

– Я сам, – он хотел отдёрнуть сумку, но я всё ещё была в этой компании старшей.

– Не сомневаюсь в том, что ты справишься, однако давай-ка одну сумку сюда, – парировала я, уверенно выдернув замшевую сумку из цепких рук баскетболиста.

– Ты приехала на отцовской машине? – уже направляясь к автомобилю с знакомыми номерами, продолжал улыбаться Спиро.

– Не встречать же мне своих бесценных племянников на своей колымаге.

– Вот, учись правильному сарказму, мелкий, – пихнул младшего брата Тристан, в отличие от меня не стараясь быть с ним хотя бы немного аккуратным. В этот момент мы уже сравнялись с разбитой машиной серой дамы, и Спиро загляделся на валяющийся прямо на асфальте помятый бампер от зелёного кабриолета. Впрочем, серая дама отошла от машины в сторону и сейчас разговаривала с кем-то по телефону, а её помощников, четверых прохожих мужчин, уже и след простыл.

– Кто что предложит съесть вредного сегодня на завтрак, обед и ужин, пока ваши родители не вернулись из отпуска? – доставая ключи из заднего кармана джинс, мимолётно поинтересовалась я. – Как насчёт мороженого и пиццы? Можем заказать с ананасами и…

Взрыв был такой мощности и с таким звуковым эффектом, что я почувствовала, как моё тело подтолкнул на шаг вперёд горячий поток воздуха. Я сразу поняла, что это был именно взрыв. Ещё до того, как в следующую секунду обернулась и увидела открытое облако огня, вырывающееся из холла торгового центра.

Все машины на стоянке мгновенно захлебнулись от одновременно среагировавших сигнализаций. С разных уголков парковки начали раздаваться женские и мужские крики разных сил, и тональностей. Именно эти крики, ворвавшиеся в общую какофонию сигнализаций уже спустя всего пару секунд после случившегося, мгновенно привели меня в чувство.

– В машину, быстро! – выпалила я и, заметив, что парни впали в ступор, начала толкать Спиро в плечо, буквально заставляя его двигаться по направлению к автомобилю, до которого нам оставалось всего каких-то пять шагов.

На ходу выключив душераздирающую сигнализацию нашего авто, я не стала заморачиваться с помещением сумок в багажник и, как и Тристан, забросила сумку на заднее сиденье, едва не задев уже успевшего запрыгнуть туда Спиро.

Пока Спиро убирал дорожные сумки себе под ноги, а Тристан пристегивался на переднем пассажирском сиденье, я, с чрезмерной силой захлопнув заднюю пассажирскую дверцу, уже взялась за ручку водительской дверцы, когда меня накрыл очередной ступор из-за увиденного: по дороге, прямо перед нашей машиной, слева направо начала бежать вопящая толпа людей. Таких криков от людей я ещё не слышала, возможно именно поэтому замерла. Я ощутила ужас толпы, ощутила их лишающий здравого смысла страх, от которого по моему телу пробежал отчётливый холод и микроскопические волоски на теле встали дыбом.

“В машину, быстро!”, – мысленно повторила для себя самой отданный мной всего несколько секунд назад приказ племянникам, и, найдя в себе силы оторваться от ужасающего зрелища, с колотящемся сердцем нырнула в машину.

– Заблокируйте двери! Немедленно заблокируйте все свои двери!

– Кнопка, Теона, кнопка! – Тристан указывал куда-то мимо меня. – Нажми её…

Нажав кнопку, расположенную на дверном подлокотнике, я услышала отчётливый щелчок – двери в машине заблокировались.

– Откуда столько людей?! Почему они бегут?! И почему так кричат?! – мгновенно активизировался на заднем сиденье Спиро, голос которого звучал где-то рядом с моим правым ухом.

– Так выглядит паника… Произошёл взрыв, скорее всего кто-то пострадал, поэтому…

Я не договорила, так и замерев с открытым ртом и рукой на так и не натянутом ремне безопасности. Толпа уже почти вся пробежала мимо, как вдруг, в самом её хвосте я увидела несколько странных людей. Они двигались по-другому, словно у них окончательно сдали нервы: их головы были очень сильно и оттого пугающе неестественно запрокинуты, руки болтались вдоль тела словно ненужные и мешающие своей тяжестью хлысты, с волосами явно что-то было не так и цвет кожи…

Я так и не успела проанализировать то, что видела. Потому что в следующую секунду увидела, как один из этих странных людей, мужчина с всклокоченными и стоящими дыбом волосами, покрытыми лёгкой сединой, схватил отставшего от бегущей в противоположную от него сторону толпы пожилого мужчину. Он повалил его на землю и… Он что?..  Что… Он его…

Он вгрызся в него?!..

Я не верила своим глазам! Человек грыз человека всего в семи метрах прямо передо мной! Или, скорее всего, я неправильно видела, и он просто…

К ним подбежало ещё трое мужчин. Сначала я подумала, что это помощь, что сумасшедшего сейчас оттянут от несчастного пожилого мужчины, уже начавшего содрогаться в конвульсиях, как вдруг подбежавшие мужчины по очереди упали – не опустились, а именно упали! – на колени рядом с ними и.. Ооох…

Что они делают???…

Где-то совсем рядом, прорезая вопль сигнализаций, раздался женский крик, сразу же перетянувший на себя всё наше внимание. Ещё один человек с непослушными руками-хлыстами и запрокинутой набок головой схватил уже известную мне серую даму. Я не увидела, что именно произошло дальше: он повалил женщину на асфальт за её разбитой машиной и сам исчез вместе с ней. Женский вопль раздался повторно, но что именно там происходило, отсюда было не рассмотреть… Зато напавших на пожилого мужчину безумцев всё ещё было хорошо видно. Они всё ещё стояли на коленях перед уже прекратившим содрогаться мужским телом и… Грызли его…

Один из безумцев внезапно оторвался от своего страшного занятия. Хотя он всё ещё не замечал нас, я прекрасно видела его: бледное, словно вылитое из воска лицо, покрытое бордовыми сгустками явно не своей крови.

– Пристегнитесь… – я хотела говорить громко и отчётливо, но вместо этого из моего горла вырвался глухой хрип.

– Что? – раздался где-то у моего уха ошарашенный шёпот Спиро. Это встряхнуло меня, вывело из третьего за последние пять минут ступора. На меня вдруг накатила страшная волна, заставившая меня закричать так, как люди обычно кричат, когда очень сильно злятся или сходят с ума:

– Пристегнитесь!!!

Резкими рывками натягивая на себя ремень, я метнула взгляд на сидящего рядом Тристана.

– Я пристегнут! – на всякий случай оттянул свой ремень он, будто желая избежать от меня побоев.

– Я уже! – откуда-то сзади раздался испуганный мальчишеский голос.

Слишком сильно вдавив педаль газа в пол, я вылетела из своего кармана и повернула налево с чрезмерным скрипом в шинах. Да что там со “скрипом” – это было настоящее визжание!.. Такое сильное, что на секунду оно подавило и какофонию не желающих успокаиваться сигнализаций, и отдалённые человеческие вопли.

На центральной дороге никого не было: только три машины, не считая нашей, со скоростью света нырнувшие в узенькие улочки жилых кварталов, хотя всего несколько минут назад именно с этой стороны на парковку вбежала толпа впавших в безумие людей.

– Что это было?! – вновь подал голос сидящий сзади Спиро. – Теона, что это было?! Что было?!

– Не знаю! – сквозь зубы выдавила я, сжав руль ещё сильнее, чтобы подавить в себе неожиданный прилив злости.

Почему я злилась? Почему я злилась? Почему?..

Потому что я догадывалась, что это было! Потому что если это именно то, о чём все мы можем только догадываться благодаря прогнозам активизировавшихся современных оракулов и приславутым фильмам ужасов – нам всем конец. Сегодня, завтра или послезавтра, но, по-видимому…

“Мы только что лицезрели начало настоящего конца человечества. Вот что это, мать вашу, было!”

Глава 5.

Я въехала на нашу улицу ровно в 07:31. Пока я на кощунственной скорости проезжала по улицам ещё не успевшего окончательно проснуться города, я не заметила ничего неладного. Но именно в эти семь часов и тридцать одну минуту я заподозрила, что, кажется, я снова начинаю видеть что-то “не то”. Это что-то “не то” происходило на газоне перед домом Литтлов. Наверное, сначала сбавить скорость, а затем и вовсе затормозить не доезжая до их дома, стоящего как раз напротив нашего, меня заставила интуиция – иначе мою внутреннюю истерику было бы сложно объяснить.

Мередит стояла на границе своего участка, у живой изгороди, отделяющей их газон от раскинувшейся дальше ничейной поляны, на которой владельцы собак любили устраивать игры в фрисби. Она стояла спиной к нам, наверное поэтому первым, что бросилось мне в глаза, было то, что на ней было надето совершенно дурацкое, застиранное розовое платье, больше напоминающее бабушкин халат. Показаться в подобном виде на улице Мередит Литтл, известная своим недурным вкусом, не позволила бы себе даже под дулом заряженного пистолета. Следующим, что меня напрягло, как я позже поняла, повторно анализируя эту ситуацию, были её ноги. Она стояла на газоне совершенно босая, а я, после одной из прошлогодних гриль-вечеринок, знала, что у неё инсектофобия той формы запущенности, в которой она не то что босая на газон не вышла бы, но даже босой по дому не рискнула бы ходить.

“С ней что-то не так”, – пронеслось у меня в голове и, кажется, я даже произнесла эти слова вслух одними лишь губами, чтобы меня не расслышали парни, но, кажется, они сами это поняли, потому что они, как и я, сейчас неотрывно наблюдали за Мередит Литтл, стоящей всего в ста метрах перед нами.

– Она забыла снять бигуди… – послышался напряжённый шёпот позади меня. – Никогда не видел миссис Литтл в бигудях…

Спиро не успел договорить своё замечание, когда я окончательно и пугающе отчётливо поняла, что всё катастрофически плохо и дальше будет только хуже, и, возможно, в ближайшие несколько минут с нами произойдёт нечто неприятное.

Я увидела детские ноги. Могло создаться впечатление, будто ребёнок бежал, споткнулся на пороге и теперь лежит на нём – наполовину в доме, наполовину на улице. Вот только торчащие на улице ноги не шевелились.

Почему ребёнок не шевелился?..

Наверное, девочке стало плохо и Мередит вышла на улицу, чтобы позвать кого-нибудь на помощь…

Я уже понимала и почему эта женщина стоит посреди газона в таком виде, и почему упавший ребёнок не шевелится, когда Мередит Литтл повернулась к нам, не скрывая своего окровавленного лица. В руках она держала бездыханное тело своей средней дочери Флоренс. Сильно запрокинутая голова девочки была едва не оторвана.

– Не смотрите!!! – не помня себя закричала я и сразу же ощутила тошнотворный позыв где-то в районе желудка. – Отвернитесь!!! Тристан! Спиро, закрой глаза! Не смотрите на это!..

Сначала я думала, что она обернулась и смотрит на нас, но вдруг поняла, что она смотрит наискось – хотя и в нашу сторону, но всё же не на нас. Метнув взгляд предположительно в направлении её безумного взгляда, я увидела то, что её заинтересовало больше, чем наш огромный автомобиль. В руках она всё ещё держала бездыханное тело Флоренс, значит торчащие из дома ноги принадлежали её старшей дочери Лорелее, и значит, что та девочка, которая сейчас сидела за домом, и в сторону которой эта обезумевшая женщина так жадно смотрела несмотря на то, что со своего местоположения она не могла её видеть, была её младшей дочерью.

Ещё живая. Это именно та мысль, которая, как я с опозданием поняла, промелькнула в моём подсознании яркой вспышкой осознания, способного вогнать в истерику: “Ещё живая!”.

Мередит отбросила тело своей средней дочери в сторону так, словно оно было всего лишь ничего не значащей тряпичной куклой. Уже делая это она сорвалась с места. Именно сорвалась: резко стартовала в сторону угла дома, за которым пряталась белокурая девочка.

Почему-то мне понадобилась секунда. Секунда, но она мне понадобилась. Для того, чтобы вжать педаль газа в пол до упора.

Мы столкнулись посреди газона.

Сначала я почувствовала это столкновение отчётливой вибрацией в кончиках пальцев, а потом в вибрации воздуха в салоне. Тяжёлое тело Мередит Литтл прокатилось и прозвучало на крыше нашего автомобиля так, словно весило не семьдесят-восемьдесят килограммов, а не меньше двух-трех центнеров. Шок. До сих пор я ещё ни разу не оставляла ни единой царапины на автомобиле брата…

Шок.

Шоковые состояния в моей жизни, как ни странно с учётом её ритма, до сих пор случались всего дважды: когда в горах наша группа столкнулась с агрессивно настроенным гризли и ещё один раз случился спустя полтора года после этого случая – во время спуска уже с других гор мы потеряли одного туриста.

В эту секунду я переживала третье шоковое состояние за двадцать пять лет своей яркой жизни, которая, кажется, больше не будет прежней. Возможно, она ещё будет и яркой, и очень интересной, но прежней точно не будет.

О том, сбила ли я Мередит Литтл или уже не её, а то безумное существо, в которое она превратилась, мне предстоит думать оставшимися мне долгими ночами, но не сейчас. Именно так я думала, тянясь к своей дверной ручке дрожащими руками.

– Не выходите…

– Теона… – Тристан смотрел на меня огромными глазами.

В зеркале заднего вида я увидела вытянувшееся от испуга лицо Спиро – он прикрывал рот обеими руками.

– Не выходите! – ещё раз, но уже категорическим тоном произнесла я, после чего с преувеличенной уверенностью дёрнула свою ручку.

Я думала, что меня немедленно стошнит. Но оказавшись на зелёном газоне, почувствовав твёрдую землю под ногами, я поняла, что нет, меня не стошнит. Может быть позже, но сейчас не должно…

Я двинулась к открытой двери соседского дома, из которой торчало детское тело, даже не посмотрев в сторону, в которой сейчас должно было лежать тело Мередит. В ушах почему-то вдруг начало звенеть. Чем ближе я подходила к порогу, через который перегибалось хрупкое тельце в светло-дымчатом платьице, тем больше упрочивался этот надоедливый звон в моих ушах. Я хотела проверить, жива ли девочка, но мне не понадобилось подходить впритык, чтобы понять, что для неё всё кончено. Красивые светлые кудри, перевязанные розовой ленточкой, были перепачканы тёмно-бордовой жидкостью, всё ещё вытекающей из белоснежной, тонкой детской шеи. Лужа была такой огромной, что я неосознанно удивилась тому, что столько крови могло вмещать в себя столь хрупкое детское тело. Но я знала, что подобные замечания – обман мозга. Когда ты в шоке, твоё сознание способно очень сильно стебаться над тобой и вместо того, чтобы дать тебе зарыдать или обблеваться, или набрать номер скорой помощи, или помочь вспомнить как дышать, подкидывает тебе мысль вроде: “Представляешь, вот сколько много литров крови в теле всего лишь ребёнка!” или “Ты поцарапала роскошную машину брата!”, – и заставляет тебя думать только об этих дурацких, ничего не значащих и ни на что не влияющих фактах. И ты думаешь-думаешь-думаешь… Не прекращая. Пока неимоверными усилиями не заставляешь себя отвести взгляд в сторону.

…Почувствовав вдруг проступившую на моём лбу холодную испарину, я отошла от входа в дом, преграждённого ещё не остывшим детским трупом. Машинально дотронувшись живота, второй рукой я оперлась о шершавую стену дома. Всё равно не стошнит. У меня очень крепкий желудок. Зачем я вообще шла?.. Ребёнок. Ребёнок лежит на пороге. Его уже не спасти. Нет, не этот ребёнок. Другой. Не тот, что лежит здесь, и не тот, что валяется на газоне с головой, которая… Не эти дети, нет… Был ещё один…

Пока я пыталась собраться с мыслями и с духом, боковое зрение повергло меня в леденящий сознание ужас. То шевеление, которое я увидела не смотря на его источник в упор, могло бы заставить любого человека поседеть за считанные секунды, но позже я не нашла ни единого седого волоса на своей голове, что ещё не единожды покажется мне чудом…

Но этого не могло быть!!! Я сбила её!..

Я даже не успела додумать мысль о том, что Мередит Литтл, превратившаяся в нечто поломанное и кровавое, внезапно с отчётливым и неестественным хрустом зашевелившееся, и издающее ужасающие, булькающие гортанные звуки, действительно всё ещё может быть живой, а мои ноги уже мчались за угол дома.

Крохотная девочка – трёхлетняя Клэр, которую я видела всего пару-тройку раз в жизни и которая всякий раз при нашей встрече одаривала меня лучезарной улыбкой, – сидела возле декоративного куста бересклета и совершенно не обращала никакого внимания на внешний мир. Лишь позже я поняла, что на самом деле она не пряталась от своей обезумевшей матери и вообще не пряталась от кого бы то ни было. Она была всецело занята котёнком. Маленьким, рыженьким котёнком с белой грудкой и беленькими лапками, из-за красивой расцветки табби получившим печать на лбу в виде идеально симметричной буквы “М”. Поспешно схватив сидящую на корточках девочку, я даже не заметила, что она держит в руках это рыжее существо.

– Ой… Ты кто?.. – ошарашенно посмотрела на меня васильковыми глазками-пуговками девочка, курносый носик которой был выкрашен во что-то жёлтое – наверное, она успела нанюхаться растущего рядом золотарника.

– Мама… – хотела сразу же прояснить я, чтобы успокоить ребёнка, но мой голос оборвался на полуслове, и я сама вдруг неожиданно для самой себя замерла на месте, едва не споткнувшись от чрезмерно резкой остановки.

Мередит Литтл стояла на четвереньках, упираясь задом в бампер нашей машины. Из её широко открытого рта беспощадными потоками хлестали бордовая жидкость и рваные, гортанные звуки, не похожие ни на один из тех, которые способен воспроизвести здоровый человек. Она трясла головой, явно повредившись зрением – возможно ей мешали налипшие на лицо окровавленные волосы, из-за не снятых бигуди теперь походящие на клоки спутавшейся шерсти. Уставившись в землю отупевшим взглядом, она старалась подняться, но у неё ничего не выходило. Ей определённо точно было очень больно, я видела торчащую из её правого предплечья, на которое она настойчиво делала упор, сломанную белоснежную кость. Она начинала срываться на истерический, нечеловеческий крик…

– Не бойся, я ваша соседка! – ахнула я, резко переведя взгляд на девочку, вдруг зашевелившуюся в моих руках. В этот момент я заметила кота в её крепко сжатых объятьях и именно в этот момент я успела закрыть ей глаза. Она не успела этого увидеть. Позже я убедилась в этом, несколько раз в разное время спросив у неё, когда она в последний раз видела свою маму. Свою маму она в последний раз видела на кухне, снимающей с головы бигуди – так она мне будет отвечать всякий раз. – Не смотри никуда! Слышишь?! – крепко закрывая ладонью глаза ребёнка, я со всех ног рванула в сторону машины. – Твоя мама ушла и попросила меня присмотреть за тобой до тех пор, пока она не вернётся! Побудешь со мной немножко, хорошо?!