Текст книги "Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство (СИ)"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 15

После завтрака у меня появилось свободное время, и я решила заняться мороженым. Лиззи крутилась возле меня любопытной лисичкой, заинтригованная и непривычно оживленная. Ей не терпелось увидеть кулинарное волшебство собственными глазами и попробовать необычное лакомство, холодное, как снег. Для ребенка, тем более такого неизбалованного, как она, это было целым событием, настоящим праздником. Малышка фонтанировала эмоциями.

К сожалению, в этом мире нельзя было отправиться в супермаркет и вернуться с пакетами, полными продуктов, да и в деревне выбор товаров не радовал разнообразием. Например, такую простую вещь как сгущенное молоко мне пришлось готовить самой – в Глосселе о нем слыхом не слыхивали, а мне оно было нужно для мороженого. Благо свою память я могла листать, как кулинарную книгу. В моей голове хранилось множество полезных рецептов.

Для начала с Лиззи на хвосте я спустилась в погреб и сняла с жирного домашнего молока сливки. Остальное перелила из крынки в глубокую кастрюлю и встала к плите. Дочка наблюдала за мной с открытым ртом, словно перед ней творилось великое таинство, будто я не просто помешивала на огне молоко с сахаром, а варила колдовское зелье. Она даже придвинула к плите табурет и залезла на него, чтобы лучше видеть, что я делаю.

Но вот сладкая белая масса остыла и загустела. Я дала Лиззи ее попробовать на кончике ложки – уж слишком жадно все это время малышка смотрела на содержимое кухонного котелка.

– Это мороженое? – спросила дочка, облизываясь и взглядом умоляя о добавке. – Вкусно.

– Конечно, вкусно! Но уверена, мороженое понравится тебе еще больше.

И тебе, и графу. Даже не сомневаюсь, что Его Сиятельство, угостившись моим новым блюдом, придет в полный восторг.

В который раз за сегодня я поймала себя на глупом, немного стыдном желании произвести на него впечатление и услышать похвалу. Стоило честно признать, мне нравилось удивлять и радовать Роберта Дареса, и не только потому что мне было его жалко. На любую мелочь – вкусный ужин, чашку ароматного кофе – он реагировал так бурно и искренне, что хотелось стараться для него снова и снова.

– Что теперь? – Лиззи кивнула на сгущенку. – Мы это заморозим и съедим?

– Нет, – щелкнула я ее по носу. – Смотри.

И малышка смотрела. Следила за мной, как завороженная. Даже, казалось, не дышала.

Шоколад, припрятанный накануне, я поломала на дольки и растопила на водяной бане. Все две плитки. Сливки взбила вручную венчиком – прощай, мой любимый миксер, оставшийся дома, я буду по тебе скучать! Ингредиенты смешала. Полученную массу вылила в формочку. Эту формочку Лиззи с торжественным видом отнесла в ледник.

– Скоро? – спросила она, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

– К вечеру, надеюсь, схватится.

– Только к вечеру? – приуныла кроха.

Чтобы ее ободрить, я протянула Лиззи квадратик шоколада, оставленный для нее к чаю.

И тут случилось то, чего я не ожидала. Нечто удивительное и трогательное до слез. Девочка взяла лакомство, а потом шагнула ближе, уткнулась лицом мне в живот и обняла меня за талию крепко-крепко.

Я так растерялась, что не нашла слов. Стояла и хлопала глазами, слушая отчаянный грохот своего пульса.

Получилось! Мне удалось отыскать ключик к ее детскому сердечку! Она начала мне доверять. Наконец-то!

Спохватившись, я ласково погладила Лиззи по голове. В ответ малышка подняла на меня взгляд и застенчиво улыбнулась.

– Ну… я пойду, – шепнула она, глядя на меня своими невероятными голубыми глазами, и тихо, стесняясь, добавила: – Мама.

Мама!

Она назвала меня мамой!

Меня затопило волной тепла.

В душе стало невероятно легко, и показалось, что я сейчас взлечу к потолку, как резиновый шарик, наполненный гелием.

Лиззи уже ушла – побежала в детскую играться с куклами, а я все стояла посреди кухни и повторяла про себя: «Мама. Я теперь мама».

Таким вот необычным образом сбылась моя давняя мечта. У меня появился ребенок. Не родной, но к которому за короткое время я успела привязаться всем сердцем.

«А ведь мое новое тело здорово, – мелькнула мысль. – Если встречу подходящего мужчину, то…»

Грязную посуду я оставила в мойке – Агнесс разберется, и поднялась в свои покои. А там меня ждал сюрприз. Надо заметить, весьма и весьма неприятный.

Стоило потянуться к двери, как та начала открываться, и я лицом к лицу столкнулась с Шарлоттой, выходящей из моей комнаты. В одной руке она держала ведро с грязной водой, в другой – швабру для мытья полов.

На первый взгляд, ничего особенного: горничная закончила убираться в хозяйской спальне. Да только глаза служанки при виде меня подозрительно забегали, а плечи и спина напряглись. Я нутром почуяла какой-то подвох. Что-то тут было неладно.

– Леди Кейдж, – Шарлотта изобразила вежливый поклон. Осторожно, бочком она обогнула меня и устремилась к лестнице, да так поспешно, что мутная вода в ее ведре опасно заплескалась от края к краю.

– Шарлотта, подождите! – окликнула я служанку, сама не зная зачем. Уж слишком подозрительно она выглядела.

Заслышав меня, горничная вздрогнула и остановилась так резко, что от толчка вода таки вылилась через борт на пол коридора.

Медленно-медленно Шарлотта обернулась. На ее лице блинами горели два красных пятна. Румянец напоминал ожоги. Лоб под белым чепчиком лоснился от пота.

Тревожный звон колокольчика в моем воображении превратился в оглушительный набат.

– Да, леди Кейдж, – голос женщины выдавал ее испуг – хриплый, сдавленный, дрожащий.

Господи, да что же она натворила?

В животе будто закопошился клубок холодных змей.

– Вы что-то хотели? – повторила горничная, нервно сжимая черенок швабры.

Что ответить? Как объяснить, зачем я ее остановила?

Может, обыскать ее?

Было неловко заставлять кого-то выворачивать карманы без веской на то причины, да и не верила я, что после недавней ситуации с продуктами, которые пришлось вернуть, Шарлотта рискнет украсть что-то из моих покоев. К тому же никаких ценностей, способных заинтересовать вора, я в комнате не хранила. Ни денег, ни украшений. Кларисса Кейдж была на мели.

Пауза затягивалась.

Шарлотта смотрела на меня напряженно и выжидательно. И дальше молчать, задерживая ее, было глупо. Пришлось отпустить.

С нехорошим предчувствием я переступила порог своей спальни.

Вымытый пол блестел от воды, кровать была аккуратно заправлена, все стояло на своих местах. Оглядевшись, я уже собиралась обвинить себя в болезненной мнительности, как вдруг…

Мое внимание привлек дорожный сундук. По прибытии в Вулшир я затолкала его под письменный стол. Закрывался он на навесной замок. Я точно помнила, что все это время замок лежал на крышке сундука, но сейчас моим глазам предстала совершенно иная картина. Замок не покоился на крышке сундука, а висел на ней, вставленный дужкой в специальную петлю.

Шарлотта рылась там! Копалась в моих личных вещах!

Не ради уборки она заявилась в мои комнаты, а чтобы обыскать их в отсутствии хозяйки.

Но что именно она искала?

Встревоженная, я прошлась по спальне взад-вперед. Даже теперь я не думала, что Шарлотту интересовали золотые монеты и драгоценности. Не совсем же она идиотка, чтобы промышлять воровством, после того как ее чуть было не поймали за руку на этом деле.

Нет, тут что-то другое.

Что-то…

Внезапно меня осенило.

У-у-у, дрянь! Змея подколодная! Это же надо, какая наглая стерва!

Мое возмущение не знало границ.

Я еще активнее заметалась по комнате, шумно пыхтя и закипая от бешенства. Ноздри мои раздувались, лицо горело, сердце грохотало, как военный барабан, зовущий в бой.

Список. Вот, что искала Шарлотта. Накануне я рассказала служанкам о том, что сэр Борген дал мне бумагу с перечнем продуктов, что хранились в кладовых. Мерзавка не знала, что это ложь. Она хотела найти и выкрасть эту бумагу, чтобы я не смогла проверить, всё ли они вернули на место.

Кофе, чай, сладости воровки наверняка уже продали, деньги, вырученные за них, потратили и теперь не знали, как исправить то, что натворили. Эти вещи стоили дорого, в деревне их было не купить – только в городе. У служанок не было ни времени, ни средств, чтобы вернуть все, что они стащили.

– Надо что-то делать, – шепнула я себе под нос. – Нельзя держать в доме таких нечистоплотных людей. От них можно ожидать чего угодно, любой подлости, удара в спину. Надо скорее избавиться от крыс и набрать в замок нормальный персонал.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

От злости меня всю трясло.

Уволить. Выгнать вон. Выставить за дверь.

Мой взгляд снова упал на сундук, в котором рылась Шарлотта в поисках бумажки со списком продуктов.

И в голове будто что-то щелкнуло. Внутри загорелась воображаемая лампочка.

Наверное, так чувствовал себя Ньютон, когда по темечку его стукнуло то самое судьбоносное яблоко.

Меня охватил восторг. Чтобы избавиться от нерадивых слуг и при этом не навлечь на себя подозрения сэра Боргена, нужна была особая причина, и я ее придумала!

Теперь к моим мотивам не придерешься, в излишней заботе о графе не обвинишь. Я нашла идеальное решение проблемы.

Довольная собой, я улыбнулась до ушей.

– Мама, мама! – раздался за стеной звонкий голосок Лиззи и топот детских ножек. Уже по тону я поняла, что девочку переполняют эмоции: она чем-то сильно взволнована, но это волнение радостное.

Малышка явно увидела нечто интересное и хотела поделиться этим со мной.

Дверь распахнулась. В спальню влетела запыхавшаяся Лиззи. Волосы растрепаны, на щеках румянец.

– Мама, мама, смотри! Ты не поверишь своим глазам!

В руках у нее что-то было.

Я опустила взгляд на это что-то…

И закричала от ужаса.

Глава 16

В руках Лиззи держала странное существо – черное, лохматое, с крыльями и большими желтыми глазами. Я не успела его толком разглядеть, потому что от моего крика оно испугалось, спрыгнуло на пол и рвануло прочь. Миг – и пушистое чудо-юдо скрылось в дверном проеме. Все, что успело отметить мое сознание: тварь, которую притащила ко мне моя дочь, напоминала маленького дракона. У зверюги был хвост с пикой на конце. И зубы! Острые треугольные клыки, которые мелькнули в раззявленной пасти, когда я завизжала от ужаса.

– Что… Что это было? – Сердце колотилось, как бешеное, где-то в районе горла, пальцы мелко тряслись. Я не сразу справилась со своим голосом. Пришлось прокашляться дважды, прежде чем невнятные хрипы, что слетали с моих губ, превратились в нормальную, связную речь.

– Не что, а кто, – поправила Лиззи, с досадой глядя в сторону открытой двери, где исчезла крылатая тварь. – И ты его напугала.

Я? Напугала? Да у меня самой чуть сердечный приступ не случился при виде этой глазастой жути.

А может… может, мне почудилось и то была всего лишь кошка? Большая черная кошка породы мейн-кун?

Разум пытался впихнуть увиденное в границы привычной реальности.

– Это Донни, – возразила Лиззи. – И он живет в замке.

О, Господи! Только этого не хватало. Как теперь спать по ночам, зная, что под одной крышей с нами обитает неведомая зубастая хтонь с крыльями?

– Это точно не кошка? – уточнила я с надеждой.

– Это дух Вулшира, – ответила Лиззи, выглядывая в коридор в поисках своего нового зловещего друга.

– Домовой? Или питомец Его Сиятельства?

А чему я, собственно, удивляюсь? Новый мир, и животные его могут населять какие угодно сказочные. Не исключено, что здесь вместо кошек и собак принято держать в доме клыкастых монстриков, и все они сплошь добрые и безобидные, хоть и страшные на вид.

Эта мысль немного успокоила.

– Донни не питомец, – Лиззи со вздохом прошла в гостиную и плюхнулась на диван. – Он сказал мне, что он дух этого дома.

– Сам сказал? – У меня разболелась голова. В висках зародилась неприятная навязчивая пульсация.

Ну да, сам сказал. Что в этом необычного? Если в Глосселе существуют странные животные, то почему бы им не говорить человеческим голосом и не вести беседы с моим ребенком?

Голова заныла еще больше.

– Не понимаю, почему никто не предупредил меня о еще одном экзотическом домочадце? Ни сэр Борген, ни прислуга, ни сам граф ни разу не упомянули о нем. Или они надеялись, что однажды я сама наткнусь на твоего жутковатого Донни и от страха свалюсь с инфарктом?

– Никто о нем не знает, – ответила Лиззи. Она прижала к груди одну из расшитых подушек, раскиданных по дивану, и опустила на нее подбородок. – Он является только детям. И говорит только с ними. Так он сказал мне.

Какой, однако, болтливый дракон.

– Что еще он тебе сказал?

– Что ему нужна наша помощь.

Ох, и ему тоже? Что ж, пусть тогда становится в очередь. Я в этом мире нарасхват.

– А какая именно помощь?

– Я не успела расспросить, – вздохнула Лиззи, расстроенная без меры.

Глядя на ее грустную мордашку, наполовину спрятанную в подушке, я отчетливо поняла: девочке не хватает общения, особенно общения со сверстниками – вот она и тянется ко всяким сомнительным тварям.

Надо бы разузнать, есть ли поблизости другие дети, с которыми она могла бы играть и резвиться на природе. Да и образованием ее пора уже озаботиться. В семь лет в нашем мире ребенок идет в школу, а здесь богатые семьи нанимают отпрыскам гувернанток. Денег на домашнего учителя у меня пока нет, но это не значит, что из-за моего плачевного финансового положения Лиззи должна расти невеждой.

– Надо найти Донни, – вскочила с дивана моя кроха. – Ему ведь нужна помощь!

Я не могла не поддержать ее идею, хотя она мне и не нравилась. Но впервые с момента нашего знакомства Лиззи не выглядела зашуганной мышкой, она оживилась, была полна решимости и энтузиазма, и этот внутренний огонь, вдруг вспыхнувший в ее глазах, мне хотелось сохранить во что бы то ни стало.

Следующие несколько часов мы потратили на то, чтобы обыскать замок. Охотясь за новым знакомцем, не пропустили ни одного укромного уголка. Заглядывали за диваны, за шторы, под кровати, но находили только пыль и паутину, а из живности – дохлых мух на оконных рамах.

– Он сидел в камине, когда я его увидела, – вспомнила девочка, и мы внимательно осмотрели каждый закопченный очаг в доме.

Пушистого черного дракончика нигде не было. Долгие поиски не увенчались успехом, и Лиззи заметно приуныла.

– Не расстраивайся. Если твой Донни – домовой, его можно приманить сладостями, – вспомнила я рассказы бабушки. Перед сном та всегда оставляла на кухонном столе миску с молоком, горсть конфет и немного печенья. Она считала, что домового надо задабривать, тогда он будет охранять семью, с которой делит кров, а не пакостить втихаря. – Оставим на кухне угощение, а сами спрячемся за дверью и будем караулить. Как тебе план?

От обещанного ночного приключения малышка пришла в восторг. А я просто хотела ее порадовать. Чего только ни сделаешь, чтобы с лица твоего ребенка не сходила улыбка.

Глава 17

На обед я накормила графа вкуснейшими драниками с мясом, и у Его Сиятельства тут же поднялось настроение.

– Послушайте, Кларисса, – сказал он, отбросив фамильярности в сторону, – должен признаться, что целый день я жду этих моментов.

– Каких именно? – спросила я, забирая у него поднос с грязной посудой.

– Этих, – небрежно взмахнул рукой он. – Завтрака, обеда и ужина. Теперь в моей жизни, увы, это самые яркие события. Я жду их как праздника. Живу от приема пищи к приему пищи. Гадаю, что вы сегодня приготовите. Кстати, чем вы порадуете меня вечером?

Его губы – красивые, не тонкие и не толстые, идеальные – тронула обаятельная улыбка, и с кристальной ясностью я поняла, что прежде, когда граф был здоров и полон сил, эта улыбка сражала его знакомых дам наповал. Очень грозное оружие.

– Что будет на ужин, я еще не решила, но через час-другой я собираюсь удивить вас одним десертом.

– Заинтригован, весь в предвкушении.

И снова в голосе Роберта Дареса звучали игривые нотки. Он разговаривал со мной не как больной со своей сиделкой, не как хозяин огромного замка с его наследницей, а как молодой мужчина с привлекательной девушкой.

Иногда мне казалось, что он пытается рассмотреть меня сквозь черную повязку на глазах, увить мое лицо вопреки всяким законам логики.

После обеда я помогла Его Сиятельству прогуляться по парку рядом с домом. В этот раз мы не сидели на скамейке под дубом рядом с входом в зеленый лабиринт, а гуляли под ручку по его каменным дорожкам.

– А мы не заблудимся? – с сомнением спросила я, прежде чем ступить на неизведанную территорию.

– Каждый раз поворачивайте налево, – поделился секретом граф. – И очень быстро найдете выход наружу.

С двух сторон нас окружили высокие стены из неаккуратных кустов, что давно не знали садовых ножниц. Над головой тянулась полоса безоблачного голубого неба. Когда я смотрела на него из лабиринта, оно казалось далеким и недосягаемым.

– Вы приехали сюда с ребенком? – полюбопытствовал Его Сиятельство, когда мы два раза свернули за угол. – Я слышал детский голос. Это ваша… младшая сестра?

– Дочь.

Мой слепой спутник кивнул с задумчивым видом, и на некоторое время повисло молчание. Тишину нарушали только звуки шагов и стук трости по булыжникам тропинки.

Мне показалось, что хорошая еда помогла графу окрепнуть. По крайней мере, его походка стала тверже, увереннее. Возможно, сказалось и то, что никто больше не подсыпал ему в пищу отраву.

– Дочь, – повторил Роберт Дарес, будто хотел что-то спросить. И спросил: – Вы в разводе, Кларисса? Или вдова?

Очень, очень, очень неудобный вопрос.

– Ни то, ни другое.

В этом мире внебрачный ребенок ставил крест на репутации матери, так что после моего ответа в голове графа мог нарисоваться образ распутницы, женщины легкомысленной и доступной.

Волновало ли меня это?

Отчасти.

С одной стороны, мне не хотелось портить о себе впечатление, с другой – я считала, что стыдиться мне нечего.

Воздух загустел от неловкости. Роберт Дарес переваривал услышанное.

В конце концов после долгой паузы он сказал:

– Что ж, каждый может оступиться и совершить ошибку.

– Лиззи не ошибка, – возразила я оскорбленно.

Вот еще – называть ребенка ошибкой!

– Простите, разумеется, – сухо улыбнулся Его Сиятельство, и мы продолжили путь, больше не пытаясь поддерживать беседу.

Оставалось гадать, что на самом деле он думает обо мне после моих откровений.

После прогулки граф пожелал посидеть в гостиной на первом этаже перед растопленным камином. Наверное, замерз в своей холодной комнате, хотя я и приказала Шарлотте время от времени менять грелку в его постели.

Пока Его Сиятельство отдыхал, я позвала служанок на кухню. Пришла пора избавиться от этих бессовестных воровок. Терпеть их в замке уж не было сил. Всякий раз, когда я вспоминала, что Шарлотта копалась в моих вещах в поисках несуществующего списка продуктов, меня всю трясло от негодования. Такую вопиющую наглость нельзя было спускать с рук.

К вечеру пухлая горничная расслабилась, судя по всему, уверенная, что хорошо замела следы и дурочка госпожа не заметила в своей спальне обыска.

Что ж, ее ждал сюрприз.

Когда две гадюки прибежали на зов и выстроились передо мной в ряд, я произнесла с драматичным видом:

– Сегодня у меня из сундука пропал дорогой золотой браслет.

Мои слова имели эффект разорвавшейся бомбы. На кухне повисла звенящая тишина. Лица служанок вытянулись. Шарлотта побледнела, покраснела, а потом ее кожа стала цвета застиранной простыни. Горничная ничего не брала из моей спальни, но она там рылась, накануне мы столкнулись с ней в дверях, а значит, подозрения легко могли пасть на нее.

Эта мысль отразилась в ее глазах, забегавших под набрякшими веками.

– Браслет украли! – воскликнула я. – Да-да, украли! В этом нет никаких сомнений.

Толстуха вздрогнула. Ее тощая подружка явно была с ней в сговоре и повернулась к напарнице с выпученными глазами. На ее лице читались удивление и упрек.

«Ты стащила у хозяйки браслет? – взглядом спрашивала она. – И не поделилась наживой со мной?»

Шарлотта открыла рот. Закрыла. Открыла. Закрыла. Ей определенно хотелось сказать что-то в свое оправдание, как-то защититься, но она понимала, что загнала себя в ловушку. Даже если она признается, что заглядывала в сундук и никаких драгоценностей там не видела, это только навлечет на нее еще большие подозрения.

– Может, вы оставили его в другом месте и забыли об этом? – предположила Шарлотта.

Уверена, именно так она и думала. Аристократы часто теряли вещи, а потом обвиняли прислугу в воровстве, не желая верить в свою рассеянность.

– Да как ты смеешь! – воскликнула я, изо всех сил изображая негодование. – За слабоумную меня принимаешь? Я прекрасно помню, куда и что кладу. Браслет был в сундуке, а теперь его там нет. Более того! Сегодня я обнаружила, что многие мои вещи лежат не на своих местах. Например, замок от сундука всегда лежал на его крышке, а когда я вернулась в спальню, он висел на петле.

А вот эта деталь была чистой правдой, и эта щепотка правды в потоке лжи сделала мою актерскую игру особенно убедительной.

Шарлотта затряслась. Поняла, что невольно себя подставила. Теперь хозяйка точно не поверит, что просто потеряла браслет.

Настало время для контрольного выстрела в голову.

– Шарлотта!

Горничная аж подпрыгнула на месте. В ее обрюзгшем лице не осталось ни кровинки. Губы задрожали.

– Сегодня вы убирались в моей комнате.

– Я ничего не брала, клянусь! – начала она оправдываться. – Никакого золотого браслета не видела. Я просто помыла пол, протерла пыль и заправила постель.

– Вы вели себя подозрительно.

И это тоже было правдой.

Я продолжила свое решительное наступление.

– Вы нервничали. Да-да! Вид у вас был вороватый. И теперь мне понятно почему.

Шарлотта отчаянно замотала головой. Даже Агнесс не верила в ее невиновность и глядела на подругу с осуждением. Правда, осуждала она не факт воровства, а глупость и неосмотрительность сообщницы: мол, додумалась же сунуть руку в хозяйский карман, да еще и со мной не поделилась добычей, стерва!

– Это не я, не я, – твердила пухлая служанка. Ее глаза блестели от влаги. Она едва не плакала.

И поделом! Браслет она не крала, зато из кладовых без зазрения совести вынесла почти все.

– Другой прислуги в доме нет. Больше некому взять мои украшения. Признавайтесь, кто из вас двоих меня ограбил?

Агнесс красноречиво стрельнула взглядом в сторону товарки.

Ясно-понятно, готова утопить подругу, лишь бы самой не пойти на дно. Но меня одна жертва не устроит, я хочу раз и навсегда очистить Вулшир от крыс.

– Ах, как же я устала! – театрально схватилась я за голову. – Никому из вас двоих веры нет. Вон отсюда. Обе! Уволены! Чтобы ноги вашей здесь больше не было!

– Но я… – попыталась возразить кухарка, однако я заткнула ее нетерпеливым жестом.

– Пропал не только мой браслет, но и дорогой кофе из кладовых. Лучше бы вам убраться из замка, пока я окончательно не потеряла терпение. Чтобы через час вас здесь не было, иначе я позову стражников.

Служанки испуганно переглянулись, а потом дружно рванули паковать сундуки. Никому не хочется проблем, особенно, когда рыльце в пушку.

Слушая затихающий в коридоре топот, я довольно улыбалась.

Вот и нашелся благовидный предлог уволить этих двух гадин, которых крышует мистер Крыс.