Текст книги "Змеиный мох (СИ)"

Автор книги: Анна Жилло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Это было еще похлеще, чем на дне рождения Киры. Тогда мы с Надей сидели рядом, сейчас напротив. И между нами не то что искры проскакивали – натуральные молнии. Я смотрел на нее – она отводила глаза. Но стоило отвернуться, и тут же боковым зрением ловил уже ее взгляд.

– Слушай, вам обоим наподдать хочется, – прошипел Слава, когда Надя со Светланой куда-то ушли. – Не говоря о том, что все наблюдают с горячим интересом. Как вы красноречиво друг на друга пыритесь.

– Скажи ей, что буду ждать на берегу, – решился я. – За волейбольной площадкой.

– Давай, – кивнул он. – Удачи.

Забежав в номер за курткой, я пошел к озеру. За площадкой асфальтированная дорожка переходила в тропинку, которая ныряла за ивняк, к самой воде. Влажный песок скрипнул под ногами. Луна спряталась за тучи, свет фонарей от дома сюда почти не доставал, и поэтому я не сразу почуял подвох. Услышал женские шаги, разглядел в темноте смутный силуэт – обрадовался.

Холодные ладони закрыли глаза, в нос ударил резкий сладкий запах дешевых духов, которые вряд ли можно было с чем-то перепутать. Скинув ее руки, я повернулся к ней.

Вот сейчас – по закону жанра! – должна была появиться Надя. Увидеть Алису и подумать, что я назначил встречу обеим, чтобы столкнуть лицом к лицу.

Одно у меня не укладывалось в голове. Как можно быть такой дурой и рассчитывать на продолжение? Неужели Алиса всерьез решила, будто я ее уволил, чтобы не заводить служебный роман, а если она не будет со мной работать, то все возможно?

Ну а дальше понеслось такое, что, будь она мужиком, без колебаний надраил бы ей рожу и отправил искупаться.

Когда она исчезла, я постоял еще немного и повернул обратно. Ждать не имело смысла. Или Надя не захотела прийти, или пришла, все увидела и услышала и… И, в общем, я не знал, что хуже. Хотя касательно этого эпизода мне себя упрекнуть было не в чем. В отличие от предыдущих.

На дорожке у дома, засунув руки в карманы вязаной кофты, стояла Марина.

– Ну и? – поинтересовалась она и пояснила, заметив мой непонимающий взгляд: – Я в курсах. В общих чертах. Ну, знаешь, муж и жена – одна сатана. Поговорили? Похоже, неудачно. Она прилетела оттуда, как настеганная. Вон сидят.

Она кивнула в сторону веранды, где я разглядел Надю в шезлонге и Славу рядом на перилах.

– Нет, – поморщился я. – Туда принесло… другую особу. Похоже, Надя ее увидела. И подумала хрен знает что. Надо было утопить эту тварь прямо там.

– Возможно, – Марина поддела ногой камешек. – Возможно, подумала, возможно, надо было. Только… Черт!

– Что с тобой? – я испугался, увидев, как исказилось ее лицо.

Она стояла, зажмурившись и прижав руку к животу.

– Не знаю, – процедила сквозь зубы. – Прорезало прямо. А теперь тянет. Сильно.

– Не было так раньше?

– Нет. Все хорошо было. На узи позавчера ходила, сказали, все в порядке.

Я позвал Славу, за ним прибежала и Надя.

– Скорую смысла нет вызывать, три часа ждать будем. Где тут ближайшая больница, не знаете? Или лучше в город?

– В Токсово, кажется. Минут десять ехать, – растерянно ответил совершенно поплывший Слава.

– Глянь быстро в интернет, есть там гинекология или нет. Пошли, Марин, – я подал ей руку и повел к стоянке.

– Есть, – догнал нас Слава. – Это межрайонная больница, большая.

– Значит, поехали. Так… – я вытащил из багажника свернутый плед. – Марина, ложись, плед под попу, ноги на переднее сиденье подними, пассажирское. На спинку. Слав, рядом с ней садись, придерживай.

Достав из бардачка аптечку и бутылку воды, я дал ей две таблетки но-шпы.

– Сумка! – захныкала она, проглотив лекарство. – Паспорт, полис, обменка.

Слава протянул ключ стоящей рядом с машиной Наде.

– Сбегай, пожалуйста. Первый номер слева от входа. Сумка в шкафу.

– Как ты? – спросил я, пока ждали ее возвращения. – Кровотечения нет?

– Да откуда я знаю, – вздохнула Марина. – Рекой не льет, а так… Предлагаешь прямо сейчас проверить?

– Извини.

– Да ладно, – хмыкнула она. – Лучше скажи, откуда ты знаешь, как что надо? Ты часом не подпольный гинеколог?

– Жена почти всю вторую беременность на сохранении пролежала. Чего я только не знаю.

– Послушай, – осторожно начал Слава, когда Надя принесла сумку и мы выехали за ворота, – а ты правда разводишься?

– Уже, – буркнул я, вслушиваясь в бубнеж навигатора, куда и когда свернуть. – Развелся. Вчера сообщение пришло от госуслуг, что можно свидетельство получить.

– А дети? – спросила Марина.

– А что дети? Дети взрослые. Сын срочную на Дальнем Востоке служит, по контракту собирается остаться. Дочь в Москве. Модель. Все сложно с детьми. Да и вообще… дело давнее.

– Так, значит, ты не из-за Нади?

– Мы сто лет уже вместе не живем. Просто не оформляли официально. Так что… можно сказать, что из-за Нади. Впрочем, это уже никакого значения не имеет.

– Ну почему? – возразил Слава. – Она все видела и слышала. Сейчас. Твой разговор с Алисой. Ушла, потому что это был не лучший момент для ваших объяснений, согласись. Поговорите завтра или в понедельник.

В больнице нас принимать сначала не хотели.

– У нас экстренные только по скорой, – плаксивым тоном заявила толстая тетка в приемном. – Зачем сами ехали? Надо было скорую вызвать.

Слава попробовал скандалить, но от волнения получилось плохо. Тогда я отодвинул его в сторонку и включил командный бас. Тут же все нашлось – и узи, и отдельная палата, и дежурный врач.

Через полчаса он вышел к нам в приемное. Посмотрел удивленно, но выяснять, кто из нас муж, не стал: мало ли, все бывает.

– Вы Калинину привезли? Ну все в порядке, вовремя. Гипертонус, угроза прерывания. Страшного ничего, полежит недельку, понаблюдаем.

– К ней можно? – расслабленно выдохнул Славка.

– Нет. Утром приезжайте. Привезите все необходимое.

– Ну что, обратно на базу? – спросил я, когда мы сели в машину.

– Нафиг, – Славка откинулся на спинку и закрыл глаза. – Давай лучше накатим где-нибудь. Или ты хочешь вернуться?

– Да нет, не особенно. Правда, у меня там сумка осталась. И у вас тоже какие-то вещи.

– Позвони Надьке, попроси забрать. Пусть на работу привезет. И скажи, чтобы не говорила никому. Пусть придумает что-нибудь. Ну не знаю, что мне плохо стало, и ты нас увез.

– А может, сам скажешь?

– Слоупок, – снисходительно хмыкнул он. – Я тебе даю возможность пообщаться с ней на нейтральную тему. По телефону. И с сумкой. Звони давай!

=61

Первая моя мысль была иррациональной.

Я позавидовала Маринке, а теперь у нее выкидыш. Все из-за меня…

Глупости!

Люди склонны преувеличивать действенность своих эмоций. Тем более, это и не зависть была, а так… сожаление, что у меня все через пень-колоду. Что не встретился человек, с которым я готова проводить дни и ночи, которому захотела бы родить детей. Вернее, встретился, с которым… возможно… Но вот с ним-то как раз и не складывалось.

Впрочем, все это отошло куда-то на задний план. Подслушанный на берегу разговор, Алиса… Вот так и бывает. Кажется, нет на свете ужаснее драмы, а потом происходит что-то по-настоящему серьезное, и понимаешь, что твои прежние проблемы – просто шлак. Лишь бы с Маринкой все было в порядке, а остальное неважно. Сейчас – точно неважно.

Славка, всегда такой собранный, уверенный, решительный, вдруг впал в ступор. Конечно, выпил немало, но волнение и страх полностью выбили его из колеи. Зато Денис… я смотрела на него, едва не разинув рот. Все четко, по-военному. Ни одного лишнего слова и движения. И сразу появилась уверенность, что все будет хорошо, все обойдется.

Они уехали, а я стояла у дома и крутила в руках ключ от комнаты Славки и Марины. Если они не вернутся… а они вряд ли вернутся… надо будет забрать их вещи. А Денис? У него тоже была какая-то сумка. Видимо, он все-таки за ней заедет. Или… позвонить, спросить? Но уж точно не сейчас. Наверно, Славка сам позвонит.

– Ты куда пропала? – на крыльцо вышла Светка, в полсвиста.

– Да вот… – наверняка Славка с Маринкой не захотели бы, чтоб кто-то знал о случившемся. – У Калиныча потоп дома. Соседи протекли. Лактионов в город повез. Не знаю, вернутся или нет.

– А-а-а. Засада. Ладно, пойдем. Там народ в караоке отрывается. Воют, как гиены. Покажи класс.

Вот только петь мне сейчас не хватало для полного счастья. Пусть сами воют.

– Не хочу, Свет. Слушай, пойдем в сауну? Я что-то замерзла.

Но сауна оказалась занята, и мы пристроились в коридорчике на банкетке, чтобы не пролез еще кто-нибудь шустрый. Светка болтала, как взбесившийся попугай, и я перестала воспринимать то, что она говорила, примерно на пятой минуте. Как белый шум из телевизора на пустом канале. Только головой кивала. К счастью, диалог ей не был нужен: она зависла на той блаженной стадии опьянения, когда молчаливый собеседник – самый лучший. А я перекладывала из руки в руку телефон и посматривала на время.

Как там? Может, позвонить? Или лучше все-таки дождаться звонка?

Сауна освободилась, а звонка так и не было.

Ладно, мы быстро. Даже если и пропущу, перезвоню сама.

Через полчаса, когда я выползла из парилки, на телефоне действительно красовался значок пропущенного вызова.

Денис!

Я как будто мешок сена проглотила, и он застрял – огромный, колючий.

Нажала кнопку обратного вызова – длинные гудки.

«Абонент не отвечает»…

А то ж не догадалась!

Набрала Славкин номер – та же беда. Раз за разом я звонила то одному, то второму. С одинаковым успехом. Меня аж трясти начало. В голову лезли всякие ужасы. Наверняка там все плохо. Настолько плохо, что даже на звонок не ответить.

Светка ушла спать, а я все бродила по дорожке вокруг дома, терзая телефон. Наконец около часа ночи, когда веселье в столовой почти уже свернулось и только самые стойкие допивали остатки, мне удалось дозвониться до Славки.

– Нааадюююшка! – одного этого слова было достаточно, чтобы понять: друган мой в такую хламину, мама не горюй. Одно радовало: интонация намекала, что вираж этот вряд ли с горя. В трубке была слышна музыка, какой-то шум, голоса, смех.

– Калинин! Ты совсем там охренел? – заорала я. – Я тут с ума схожу, звоню, а ты квасишь?

– Наденька, прости! У нас все хорошо. У Маришки все в порядке. Мы тут с Аркадьичем немножко… того. Зашли… стресс снять. Он тебе звонил, а ты не…

Тут раздался грохот, и соединение разорвалось. Похоже, Славка уронил телефон. Перезванивать я не стала. Все в порядке – ну и прекрасно.

Светка дрыхла без задних ног, упав на кровать в одежде. Гали не было. Я собрала свои вещи и пошла в Славкин номер. Думала, хоть высплюсь в одиночестве, но вот фиг. Вертелась до утра. В голове был такой раздрай, что даже мысленно поблагодарила Алису за сорванный разговор с Денисом. В сухой осадок выпала ясная и прозрачная, как соляные кристаллы, мысль.

Не стоит сейчас начинать что-то новое. Пусть муть уляжется. Иначе ничего хорошего из этого не выйдет. Если Денис вообще в состоянии меня понять – то поймет. Захочет – подождет. Не захочет… Ну что ж, тогда лучше пусть ничего не будет, чем неудачная попытка, после которой я не скоро приду в себя. Если вообще приду.

С этим я и уснула, а разбудило в половине десятого сообщение от Славки:

«Извини. Еду к Маринке. Забери, пожалуйста, наши вещи. И Дениса».

Народ наш только-только начал оживать. В столовке сидели отдельные бледно-зеленые особи, вытащившие на опохмел привезенные с собою заначки. Я перехватила пару бутербродов с кофе, выяснила, где должен был ночевать Денис, и заглянула туда.  Наш новый главбух спал, даже дверь не закрыв. Тихо забрала со второй неразобранной кровати синюю сумку и ушла. Потом сложила вещи Славки и Марины, отнесла в машину. Заглянула в свой номер, растолкала Светку.

– Я домой. Поедешь или будешь автобус ждать?

– А-а-а… когда автобус? – Светка зевнула шире плеч.

– Не знаю. После обеда. В час или в два.

– Ой, Надь… Очень спать хочется. Изви…

Она уснула на полуслове, а я только вздохнула с облегчением. Никого сейчас не хотелось видеть. И даже Дениса. Все потом.

Приехав домой, я отправила одно и то же сообщение ему и Славке:

«Вещи забрала. Привезу на работу».

И отключила телефон.

=62

С Надей все, конечно, глупо получилось. Сначала она не брала трубку, потом мы со Славкой зависли в каком-то баре, а потом я уже плохо помнил. Кажется, то ли он ей позвонил, то ли она ему. А уж дальнейшее и вовсе вылетело. Только смутное, что ехал домой на такси, ближе к утру. Теперь машину бы еще найти.

Разбудил будильник. В девять часов. Зачем-то я ведь его поставил. Точно, чтобы маякнуть Славке. Чтобы тот поехал к Марине.

– Уже встал, – буркнул он в трубку. – Душ, кофе, такси. Спасибо! Надьке я позвоню, не беспокойся.

Вставать не хотелось. Журнал входящих доложил о пятнадцати пропущенных звонках – все от Нади. А я-то подумал, она не взяла трубку, потому что не хочет со мной разговаривать. Набрать? Или спит еще?

Решив, что позвоню позже, я повернулся на бок и на минутку закрыл глаза. А когда открыл, оказалось, что уже третий час. Телефон подмигнул зеленым: пришло сообщение.

«Вещи забрала, привезу на работу».

Номер оказался недоступным. Да что за фигня такая?!

До самого вечера меня шатало из крайности в крайность. То я собирался сидеть на попе ровно, поскольку уже сделал навстречу не один шаг. Пора бы остановиться и подождать, пока и она не сделает то же самое. То хотел немедленно ехать к ней. Ведь дважды уже упустил такую возможность. И в итоге вечером вызвал такси и отправился за машиной. С трудом, но вспомнил, как выехали на проспект Культуры с КАДа и остановились за Просветом у стекляшки, похожей на корабль. Рядом с заброшенным кинотеатром.

Сев за руль, я надолго завис. До Надиного дома было минут пять-семь езды. Можно просто заехать и забрать сумку, чтобы ей не пришлось тащить в офис. Позвонить? Скажет: нет, не надо, привезу сама. Один раз уже попробовал, предложил.

Развернулся и поехал. Остановился у знакомого дома напротив трамвайного кольца, поднялся на крыльцо. Домофон не работал, в парадной из стеклянной будки высунулась консьержка, каркнула по-вороньи:

– Куда?

– В тридцать вторую.

– Нет там никого. Ушла она.

– Точно?

– А то ж я не видела! – оскорбилась бабка. И добавила, когда я уже открывал дверь, тихо, но так, чтобы было слышно: – Вот ведь шалава, без конца мужики к ней шатаются.

Я сделал вид, будто не услышал. Домой ехал с ощущением, что время подходит к концу. В самом буквальном смысле. В последние годы оно бежало так быстро, что вот-вот должно было кончиться. Дойти до той точки, где уже ничего больше не происходит. А раз ничего не происходит, то и промежутков между двумя событиями тоже нет.

И все-таки я надеялся поговорить с ней в понедельник. Неужели уйдет, даже не попрощавшись? Но получилось все совсем не так, как рассчитывал.

Еще и до работы не доехал – обрадовали. Один наш водила попался на границе с контрабандой. А когда начали трясти, до кучи еще и наркотики в тайничке накопали. И в результате мы со Славкой весь день промотались из одного сурового кабинета в другой. Когда освободились, ехать в офис уже не имело смысла.

– А я давно говорил, что внутренние перевозки и международку надо разнести, – устало проворчал Славка. – Не просто разных менеджеров посадить, а сделать полностью отдельно. И под особый контроль. Да… – помолчав, добавил он, – как-то не прет тебе, Денис. С Надеждой. Определенно.

– Такое чувство, что вся вселенная против. Чтобы мы все выяснили. Чтобы между нами вообще хоть что-то было. Каждый раз обязательно какая-то хрень происходит. Если не я сам туплю и не она сопротивляется, значит, извне прилетает. От нас не зависящее.

– Возможно, она намекает, что время еще не пришло? Вселенная? – Славка пожал плечами. – Ладно, я к Маринке.

– Передавай привет.

– Обязательно. И вот что… – он задумчиво покусывал щеку изнутри, отчего лицо перекосила забавная гримаса. – Не особо мне нравится во все это лезть, но я теперь не только Надькин должник на всю жизнь, но и твой тоже. Поэтому попробую помочь еще раз. Если снова ничего не выйдет, ну тогда, блин… Короче, в среду у нее день рождения.

– Знаю, – кивнул я.

– Мы договорились, что я после работы заскочу. То есть она гарантированно будет дома и вряд ли по такому случаю выставит тебя под зад коленом. При мне. Только давай не со мной вместе, а попозже. В половине восьмого примерно подъезжай.

Вторник куда-то выпал. То есть я чем-то занимался, с кем-то разговаривал, а в памяти осел полный ноль. Зато вечером заехал в загс и получил свидетельство о разводе. Оставалось поставить в паспорт штамп .

Странно. Я держал в руках этот листочек и не испытывал ровным счетом ничего. Пожалуй, только сожаление, что все вышло именно так. Но чувства перегорели полностью. И давно. Как там было у Маршала? «Белый пепел кружит над землей…»

Вытащив телефон, я отправил Полине сообщение.

«Спасибо».

Понимай как знаешь. Как хочешь. За годы вместе. За детей. Или за то, что все наконец закончилось.

Почти каждый вечер мы разговаривали по скайпу с Аркадием. И сегодня, слово за слово, я вдруг рассказал ему обо всем. Начал с того, что развод позади, а закончил Надей.

– Знаешь… – тяжело вздохнул он. – Мы с твоей матерью часто ссорились, и я всегда шел мириться первым. Прав, виноват – неважно. А в последний раз виновата в ссоре была она, и я решил: хватит. Говорят же: отпусти ситуацию, твое вернется к тебе, а не твое тебе и не нужно. Ждал, что придет, но не дождался. И махнул рукой: нет так нет. Если б знал, что она беременна… вся жизнь сложилась бы иначе. Да нет, если бы просто придавил свое самолюбие… А вместо этого говорил себе: сколько можно унижаться, хватит. Так что… решать тебе.

Я-то для себя все решил. Давно. А вот она?..

Утром я сидел над пачкой бумаг на подпись, грыз ручку и думал совсем о другом.

Позвонить? Написать? Или просто так приехать вечером, без объявления войны?

Не у Славки ведь спрашивать совета. Видно же, что он принимает во всем этом балагане участие не потому, что так сильно хочется. Хоть монетку бросай.

Ну и брошу. Орел – позвоню.

Бросил. Решка…

Говорят, если хочется бросить монетку еще раз, значит, выбор уже сделан, решение принято.

Ладно, пойдем на компромисс.

«С днем рождения, Надя»…

Пять минут, десять, пятнадцать. Хотя она в сети, Вайбер все знает, доносчик.

«Спасибо, Денис».

И еще через пять минут:

«Приезжай».

И вдогонку:

«Если хочешь».

=63

Я написала: «Приезжай» – и сама испугалась. А потом решила: все, хватит, пусть идет так как идет.

В конце концов, это мой день рождения.

Ответ пришел не сразу.

«Прости, у нас тут траблы. Вечером приеду».

И я выдохнула с облегчением. Он мог тут же сорваться и прилететь, а вечером, после работы, все-таки будут Славка и Варежка. Я приглашала еще одну приятельницу, Олю, но у той заболел ребенок.

Почему с облегчением? Да потому, что знала, чем все кончится. Хотела этого? Глупый вопрос. Конечно. И… не хотела.

Не сейчас... Пожалуйста! Я не готова к чему-то серьезному. А несерьезного – не хочу.

С субботнего вечера я чувствовала себя так, словно начиналась простуда. Озноб и ощущение, что все происходит во сне. Что тело существует отдельно от сознания. Где-то рядом. Запаздывая то на сантиметр, то на секунду.

В воскресенье я элементарно сбежала. Спряталась. Отключила телефон и поехала к Варежке. Поплакалась – полегчало. И даже странно стало: почему я раньше так упорно не хотела этого делать, почему мертво держала все в себе?

– Подожди немного, Дюш, – утешала она. – Все будет хорошо, вот увидишь. Пыль уляжется, все станет ясно.

От нее я отправилась в бассейн, проплыла два километра в бешеном темпе, как, наверно, на соревнованиях не выкладывалась. Приползла домой в одиннадцатом часу с языком на плече.

– Надя, а к тебе тут мужчина приходил, – пропела, высунувшись из своей будки, жаба Марковна. – Интересный такой.

Марковну я знала с детства: та жила в нашем доме на десятом этаже. Я в школу ходила, а она уже вышла на пенсию. Скамеечек традиционных у парадной не было, так целыми днями болталась по двору с облезлой болонкой Мотей, высматривая, кто с кем идет. А когда на собрании жильцов решили обзавестись консьержем, охотно пошла на эту должность. Иногда еще и двух других подменяла – инвалида Петю и бабку Шуру. С родителями моими Марковна издавна была на ножах, с них отношение перенесла и на меня. Впрочем, я платила ей тем же.

Я даже знала, как все это было. Наверняка поинтересовалась, в какую квартиру идет, сказала, что меня нет, а потом добавила что-нибудь пакостное, вроде как себе под нос. Но так, чтобы можно было расслышать. Ну а что именно она про меня могла сказать, тут уж сомневаться не приходилось.

Значит, все-таки приезжал. Конечно, – чур меня! – и Андрей мог снова, но маловероятно. Внутри ёкнуло, как селезенка у лошади.

В понедельник на работе я написала Славке в корпоративную почту, чтобы зашел за сумками. Хватит того, что я их в отдел притащила. С утра хоть не было никого. В ответ тишина. Набрала номер.

– Надюш, тут у нас проблемы серьезные, – отозвался он с десятого гудка, и голос подтвердил: да, действительно серьезные. – По таможне и всякое такое. Нас с Денисом сегодня не будет. Если не трудно, закинь Ленке вещи. Жаль, что так в твой последний день вышло, но мы же не прощаемся, правда?

Красота! По таможне? Кто-то накосячил с грузами или с оформлением? Или тормознули что-то левое? Такое уже бывало, тут не уследишь. Нет, если Дениса со Славкой вытащили, это, скорее всего, уголовка. Наркотики или оружие. Черные схемы провоза крупного контрабаса[1] мы не практиковали, уж мне-то это было доподлинно известно. Серые – да, с проплаченными таможенными брокерами на окнах[2]. Их используют все, такова реальность. Их великое множество, этих схем, от почти безобидных до тех, которые на грани криминала. Если б залет был из этой области, первой дернули бы меня. А если б на мелкой партии попался сам водила, спрятавший левак под задницу, запрещенку просто конфисковали бы. Ну, может, выкатили бы штраф на компанию.

Стоп, Надя, тебя это больше не касается! Забыла?

– Надежда Васильевна, это вы Денис Аркадьича и Вячеслав Степаныча вещи принесли? – чирикнула Ленка, когда я притащила в приемную две сумки. – Как они там, не утонули?

Я уставилась на нее с недоумением, но все-таки вспомнила, что соврала в субботу о заливших Славку соседях.

– Все в порядке.

– А вы ведь сегодня последний день, да? – она смотрела на меня со странной смесью злорадства и сожаления. – И отвальную не сделаете?

– Считай, что я в субботу отвалилась.

– Ну ладно. Жаль. Всего вам самого доброго.

Вообще-то это был такой день ребусов. Угадывать, кто желает мне этого самого «всего доброго» искренне, а кто с фигой в кармане. Впрочем, зависать на этом я не стала. И даже заказала для своих змеюк два торта: попить чаю на прощание и загодя отметить наступающий день рождения. Кстати, Алиса на работу в понедельник действительно не пришла: видимо, Денис был более чем убедителен.

Вторник… начался странно. Будний день, десять утра, а я лежу в постели и смотрю в потолок. Вот уж точно не в своей тарелке. Зато после обеда нужно было на два собеседования. Ну и продуктами затариться на завтрашний день.

В одной компании долго и с подозрением выспрашивали, почему же я ушла с такой вкусной должности. Та, на которую я претендовала, стоила тысяч на тридцать дешевле, да и по прочим показателям проигрывала. Обычно в таких мутных случаях использовалась осторожная формулировка «сложные отношения с руководством», но потенциальный работодатель вполне мог поинтересоваться у бывшего реальными обстоятельствами увольнения. Если у Дениса – полбеды. А вот если у Тамары…

Традиционно со мной пообещали связаться, и я поехала в другое место – аж на Пулковское шоссе, ближний свет! Там все оказалось совсем не так, как в объявлении о вакансии, и я тихо слилась сама.

Денис так и не позвонил. Я чувствовала себя Неуловимым Джо из анекдота. Тем самым, который потому Неуловимый, что нафиг никому не сдался, чтобы его ловить. Настолько серьезные проблемы, что не выбрать минутку? Или Марковна ляпнула какой-нибудь полный капец? Эти «две шаги направо – две шаги налево» настолько выбивали из колеи, что от одной мысли снова начинало потряхивать. Хотя… разве я вела себя иначе? Едритская сила, как школьники!

В среду с утра я убирала квартиру, готовила, наводила красоту и складывала чемодан. Поглядывая на телефон.

Ну позвони же-е-е!

Или ты забыл? Или не знаешь?

А когда пришло сообщение, я просто выпала из действительности. Стояла с телефоном в руках, смотрела куда-то в параллельный мир и глупо улыбалась.

– Надюш, очень вкусный салатик, – Славка положил себе на тарелку добавки, мазнув взглядом по моим пальцам, нервно отбивающим по столу дробь не в такт музыке из колонок.

– Да, Надь, суперский, – Варежка посмотрела на него многозначительно. – Что там?

– Китайские грибы. Жареные, – рассеянно ответила я, в очередной раз взглянув на часы. – И кура.

Кура-дура, зачем ты его позвала? Он же просто из вежливости поздравил. А эти будут тут переглядываться и жалеть тебя потихоньку.

Ничего, уже завтра я буду в Лоо. Выйду на пляж, сяду на буну, свесив ноги, и стану высматривать в воде огромных фиолетовых корнеротов, подплывающих к берегу осенью, когда море начинает остывать.

На кухне пискнул таймер, сообщая, что мясо по-гречески пора доставать из духовки. Я выложила на блюдо свинину и раскидывала вокруг запеченную картошку и морковку, когда в дверях показался Славка.

– Надь...

– Все в порядке, – бесцветным голосом отозвалась я. – Он меня утром поздравил. Сообщение прислал. А я… написала, чтобы приезжал. Дура, да.

Он молча поцеловал меня в макушку, взял блюдо и понес в комнату. А я подошла к окну, прижалась лбом к стеклу, сделала пару глубоких вдохов.

Все в порядке. Все в по…

И в этот момент раздался звонок.

[1], [2] Контрабас – партия контрабанды, окно – таможенный переход (из сленга контрабандистов, таможенников и логистов)

=64

Я даже ответить сразу не смог. Телефон завопил прямо в руках. Началось…

С той арестованной на финской границе фурой у нас оказался небольшой люфт по времени, и мы понадеялись, что успеем. Груз был срочный, с предоплатой по полуторному тарифу. Но хрен там плавал. От срока прошли уже сутки. Наш брокер ничего не мог сделать. Наркота, даже если ее всего спичечный коробок, – это реальная задница. Фуру загнали на площадку СВХ[1] и распотрошили каждый ящик. И – вполне ожидаемо – клиент жаждал нашей крови. Пришлось брать Киру, юриста Володю и тащиться на переговоры. Только и успел Наде написать, что приеду вечером. А так ведь плюнул бы на все и полетел.

Потом из следственного комитета позвонили. И туда пришлось завернуть. Доказывай теперь, что чувак сам по себе и айфоны вез левые, и порошка пакет. Освободился уже в седьмом часу. Только-только к половине восьмого по пробкам, как Славка сказал. А кстати, подарок?

Вот тоже, как выяснилось, проблема. Ну цветы – само собой. А еще что? Полина меня четко приучила: дарить только то, что реально надо, без игры в угадайку. Другое дело, денег у меня раньше было… вернее, не было. Сейчас – с точностью до наоборот. Деньги есть, а что купить? Я слишком мало знал Надю и понятия не имел, чего бы ей хотелось, что понравилось бы. Плюс неопределенность статуса наших отношений. В результате пошел по пути наименьшего сопротивления: зарулил в продуктовый магазин из разряда премиум и набрал пакет всяких вкусностей, ориентируясь на цену и необычность.

В парадной за консьержа на этот раз сидел, уткнувшись в телефон, малахольного вида парень. Поднял голову, посмотрел безучастно, и снова нырнул обратно в интернет. Пройдя мимо него, я вызвал лифт.

Ну… момент истины?

То, что происходит нечто нештатное, я понял, как только оказался на пятом этаже. Из коридора доносились не слишком дружелюбные мужские голоса.

Дверь квартиры напротив площадки была распахнута настежь. Надя с закрытыми глазами сидела у стены на корточках. Рядом стояла, прикрыв рот рукой, симпатичная толстушка. Славку я заметил не сразу: за дверью его не было видно. Равно как и Лисицына, которого тот прижал к стене, шипя что-то свирепое прямо в лицо.

Твою мать, это вообще когда-нибудь закончится?!

Я быстро сунул в руки толстушке цветы и пакет и отодвинул Славку в сторону.

– Я справлюсь.

Лисицын был не то чтобы в дрова, но вполне так под мухой. Несильный удар под дых его успокоил. Закрутив воротник рубашки и перекрыв кислород, другой рукой я завел за спину и крепко сжал его руки. И погнал, подталкивая сзади, к лифту. Локтем нажал кнопку, впихнул внутрь, притиснул в угол.

– Я ведь тебя предупреждал, нет?

Он невнятно выматерился и попытался достать меня ногой, но не получилось. Зато схлопотал еще. Как и куда надо бить, чтобы не осталось пригодных для снятия следов, отец меня в свое время хорошо научил.

Вытащив из лифта, я проволок Лисицына мимо консьержа на крыльцо и пинком скинул со ступенек. Когда увидел, как тот скатился и замер кулем, внутри все оборвалось. Неужели шею свернул? Но он медленно встал, дотронулся до разбитой губы, сплюнул кровь.

– Ты ведь сам упал, Андрюша, правда? – ласково спросил я, глядя ему в глаза. – И учти, эта наша встреча – последняя. Или же… предпоследняя, но лучше не стоит. Все понял?

Буркнув что-то себе под нос, Лисицын медленно побрел по проезду к проспекту. Я еще постоял, посмотрел ему вслед и пошел обратно. Дверь квартиры была все так же открыта, и Надя все так же сидела на корточках, прислонившись к стене прихожей. Славка сердито пытался убедить ее в чем-то, а подружка топталась рядом с букетом.

Зайдя в прихожую, я захлопнул дверь. Надя подняла голову, посмотрела снизу вверх. Я подал руку, она встала и уткнулась носом мне в грудь.

– Ну все, все, – я гладил ее по спине, по волосам. – Больше он не придет.

– Надеюсь, ты его не того? – поинтересовался осторожно Славка. – Не превысил пределы самообороны?

– Нет. Он просто случайно немножко упал с крыльца. Но мы же все видели, что сам и случайно, правда?

Надя еще сильнее прижалась ко мне, и я почувствовал себя полным идиотом. И шепнул, слегка прикусив мочку ее уха:

– Надюш, крошки с утра во рту не было. Жрать хочу, как сволочь.

Она всхлипнула, засмеялась.

– Идите за стол. Остыло уже все. Я сейчас.

– Подожди, – я взял у толстушки розы и пакет. – С днем рождения!

– Спасибо, Денис, – Надя поцеловала меня в щеку.

– Давай, Надь, я в воду поставлю, – подруга снова забрала у нее букет. – Кстати, я Варя.

– Очень приятно, – кивнув, я снял куртку и туфли.

– Денис, там тапки синие, – тут Надя покраснела и быстро добавила: – Это моего папы.

Спасибо, родная. Я даже и подумать не успел, что это тапки Лисицына. И вообще я в курсе, что он тут бывал не раз и не два. И вообще…