Текст книги "Помощница Ведьмака. Книга 3. Навь. (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я немного поколебалась, прежде чем сложила свою ладонь в ее пальцы. Агнешка вцепилась в меня, как паук в свою жертву. Сжала кисть почти до боли, а затем показала мне леву руку, в которой был камень-портал.

       – Сейчас я покажу тебе нечто интересное, Ульяна Собольская, – заявила она и бросила камень на пол.

        Тонкая нить, вырвавшаяся из камня, раскрыла проход, и мы шагнули в него. Привычно закружила тьма, обдав холодным дыханием, а когда нас выбросило из портала, я оказалась на каменном полу в каком-то подземелье, что мало чем отличалось от подвала в доме Круга, разве что, своими размерами. И здесь было так же холодно, как и в могильнике в горах, где ведьмаки хоронили своих павших.

        Догадка озарила меня, когда Агнешка, наконец, отпустив мои пальцы, шагнула куда-то вперед и темнота ринулась ей на встречу, ожив яркими вспышками загорающихся светильников.

       – Это место, где каждая ведьма Круга находит свое упокоение! – сказала Старшая Сестра.

        Я огляделась.

       Здесь не было саркофагов, не было и могил, а только холодные плиты, на которых на мертвом языка были выбиты имена.

       – Когда-нибудь и я найду пристанище в этом месте! – пробормотала Агнешка. Я промолчала, решив, что слова здесь излишни. А ведьма тем временем пробралась к небольшой мраморной чаше, почти идентичной той, что была в пещере братства. И здесь, так же сбегала по стене прозрачная вода, собираясь в углубление.

        Мне не надо было говорить или объяснять то, что оказалось понятно и так. Я видела второй источник, тот самый, о котором упоминал Роланд.

       – Живая вода! – произнесла я вслух, пока Агнешка, опасаясь замочить пальцы, опускала в чашу маленький черпачок, воду из которого после, со всей осторожностью, перелила в маленькую глиняную бутылочку, которую тот час же спрятала в кармане своего платья. Сделав это, женщина повернула ко мне свое лицо.

       – Я думаю, ты понимаешь, где оказалась? – спросила она тихо. Ее глаза зловеще сверкнули.

        Я кивнула.

       – Не стоит гневить богов и находиться здесь дольше положенного, – продолжила ведьма, – а потому, возвращаемся. Этой ночью нас ждет тяжелый ритуал.

       – Этой водой вы вернете меня назад? – спросила я, глядя, как Агнешка возвращается к порталу.

       – Я все расскажу чуть позже, – ответила Агнешка, – а теперь дай мне снова свою руку! – и протянула мне свою ладонь.

       – Зачем вы показали мне это место? – не удержавшись спросила я, когда она снова вцепилась в мои пальцы.

        Сестра не ответила и лишь шагнула в портал, увлекая меня следом.

        Снова все перед глазами закружилось и поплыло. Снова холод и запах сырости, а затем перед глазами все вспыхнуло ярким светом, и я почувствовала, что лежу на холодной поверхности алтаря. Агнешка уже стояла рядом и смотрела на меня. Что-то пугающее было в этом взгляде, что излучал холод и странную, непонятную жажду и надежду. Словно сейчас произойдет то, чего она ждала так долго.

       – Пей! – я увидела в ее руках зелье. В голове мелькнула мысль о том, как бы заменить зелье на то, что лежало у меня в кармане одежды. Но я приняла питье и отставив его в сторону, села, свесив ноги.

       – Сперва расскажите мне, что меня ожидает там, по другую сторону, – попросила я.

        Агнешка кивнула.

       – Ты права. Надо знать. Навь полна умерших душ. Те, кто не отправился за светом, чтобы переродится, проходят определенный период там. Твой Роланд тоже среди них.

       – Сколько у меня будет времени? – спросила тихо, а сама осторожно полезла в складки платья за мертвой водой.

       – Твое тело я смогу поддерживать не дольше недели, затем ты должна вернуться с Роландом или без, иначе будет беда.

       – Я умру?

       – Умрет твое тело, – согласилась старая ведьма.

       – Когда выпьешь зелье, все процессы в твоем организме замедлят свой ход, а затем все остановится. Успей отыскать в Нави своего ведьмака, но не доверяй нечисти. Они почувствуют тебя и захотят обмануть.

       – Моя сила будет со мной? – поинтересовалась я.

       – Да. В первые дни ты будешь сильна, как сейчас, но чем дольше ты пробудешь в Нави, тем слабее станет твоя магия, – Агнешка кивнула на чашу с зельем, – в назначенный срок я верну тебя, даже если ты не успеешь найти того, кого ищешь.

       – Хорошо! – кивнула я.

       – Тогда – пей! – почти приказала Глава Круга.

        Я взяла в руки зелье, понюхала. Варево воняло какими-то старыми плесневелыми тряпками, что годами лежали в подполье и козлиной мочой. Желудок взбунтовался, сделав попытку вернуть завтрак и мне едва удалось подавить этот позыв. Агнешка заметила, как я скривила лицо.

       – Да, запах не из приятных, но разве оно не стоит твоей любви?

       – А что, если Роланд ушел к свету? – уточнила, прежде чем поднести чашу к губам.

       – Еще не время ему уходить. Каждый нечеловек должен провести в Нави определенный срок…ты после поймешь, когда встретишь его, – она вздохнула, – если встретишь. А теперь, прочь разговоры. Пей!

       – Отвернитесь! – потребовала я.

        Брови Главы взлетели вверх.

       – Отвернитесь. Я не хочу, чтобы вы видели! – сказала с нажимом, и ведьма пожала плечами.

       – Как скажешь, Ульяна!

        Сама не понимаю, как, но видимо боги оказались в эту минуту на моей стороне. Я быстро опрокинула в себя мертвую воду – на вкус оказалась вода, как вода, только с каплей горечи, едва ощутимой на языке – в опустевшую колбочку перелила зелье Агнешки и уже ложась обратно на алтарь и пряча зелье в складках платья, почувствовала странный холод, растекающийся по венам.

        Агнешка повернулась ко мне.

       – Чувствуешь? – спросила она и склонилась надо мной. – Твое сердце замедляет ход…

       Кончики пальцев начали холодеть и онемели. Я попробовала пошевелить руками…безрезультатно.

       – Спи, моя девочка! – простерла руки надо мной Глава, а затем закрыла мне глаза, и я провалилась в темный тоннель, что метнулся мне навстречу. Жуткий, длинный, без стен и пола, с ветром, хлеставшим по лицу.

       – Неужели смерть такова? – это было последним, что я успела подумать, прежде чем мое сердце остановилось.

        Генриху хозяин понравился. Мужик видный, дородный, крепкий. Глаза честные и умные, без хитринки. По-простому пожали друг другу руки и разошлись на шаг в стороны, присматриваясь.

       – Значит, условия поняли? – спросил пан Макарий.

       – Поняли, хозяин! – ответил за обоих Богдан.

        Генрих покосился на нового знакомого, ухмыльнулся, догадываясь, чего стоила эта работа бывшему охраннику таверны. Он слышал, как на рассвете ругались муж с женой. Видимо, Стефа не хотела отпускать благоверного на заработки, да и сама работа была опасна – охранять купеческий обоз, что идет через леса и горы, изобилующие жаждущими поживиться чужими товарами и деньгами. Но Генрих не вмешивался. Сам он был свободен…или почти свободен. Иногда князь вспоминал про Ульяну.

       «Настусю!» – поправил себя молодой мужчина.

        И эти воспоминания не давали ему покоя. Он старательно гнал их прочь, говорил себе, что когда все утрясется, когда он вернет себе то, что должен, то найдет ее и сделает все, чтобы Ульяна приняла и поняла его.

       «Сама судьба связала нас, – подумал князь. – Теперь, когда Роланда нет, мои руки развязаны и если я не сделаю хотя бы попытки, чтобы завоевать собственную невесту, то никогда себе не прощу!» – он думал о том, как глупо вел себе, пока был молодым. Сколько лет утекло с тех пор? Настуся Биллевич больше не маленькая девочка, она не княгиня, да и он сам, пока, не князь.

       «А ведь родители были правы, сватая нас. А я…я был дураком, что не разглядел, что должно!» – Генрих посмотрел на Богдана, что ударил по рукам с паном Макарием. Видимо, мужчинам удалось договориться о плате за работу и судя по довольному лицу бывшего охранника, все прошло как нельзя лучше.

        Они разошлись в разные стороны и Богдан позвал Генриха за собой.

       – Завтра отправляемся! – заявил он. – Вот Стефка будет ругаться… – мужчина хмыкнул, – зато, когда вернемся, денег привезем!

        Князь нахмурил брови.

       – Куда едет обоз? – поинтересовался он.

        Бывший охранник почесал затылок, вышагивая чуть впереди.

       – Пан Макарий сказал, что в Темнолесье, – ответил, правда, с неохотой.

       – Темнолесье? – переспросил князь.

       – Дорога пойдет через Темнолесье, – продолжил Богдан. – Товары надо срочно перевезти к заказчику. Сроки поджимают, вот он и идет на риск!

        Генрих хмыкнул. Его память услужливо подсказала, что Темнолесье не самый лучший маршрут для каравана. Когда он еще был князем, а его родители были живы, ходили слухи, что в тех местах живет поганый народ, который совсем не чествует чужаков. Да и места там гиблые.

       – Ты про оплату послушай! – сменил тему Богдан. – Все свои проблемы решишь за раз.

       – Если жив останусь! – ответил Генрих.

       – Боишься? – его знакомец остановился и посмотрел в лицо молодого князя с вызовом.

        Кровь ударила в лицо Велке и ему стоило больших усилий не ответить резко.

       – Я просто думаю, что вряд ли мертвецу помогут деньги, – сказал он, – а у тебя семья… Что будет с ними, если ты сгинешь?

        Богдан рассмеялся.

       – Я не сгину! Меня боги берегут, – а затем чуть пригнулся к Генриху и шепнул, – только моей жене не говори о том, куда мы отправляемся. Я не хочу, чтобы она переживала лишний раз.

       – Как скажешь, – ответил князь и мужчины последовали дальше по грязной разбитой дороге, мимо домишек, что провожали обоих мутными глазами затянутых в бычьи пузыри, окон.

        Первое, что я почувствовала, когда пришла в себя, странный холод, разлившийся по всему телу. Кажется, я основательно промерзла, лежа на мраморном алтаре. Глаза отказывались открываться, и я просто лежала, ощущая странную ломоту и сперва даже не попыталась встать, а затем память услужливо подсказала мне, где я должна находиться, после того, как испила мертвой воды, и я распахнула глаза.

        Вокруг царил полумрак. В Нави, кажется, как и там, в мире живых, была зима…или это просто вечный холод для умерших?

        Я лежала на льду на какой-то опушке, а вокруг возвышались черные деревья, усыпанные густой листвой, такой же черной, как самая глубокая из ночей, что мне доводилось видеть на своем веку. Привстала, чувствуя, что боль усилилась и отчего-то подумала, что это должно быть, странно, быть мертвой и ощущать боль!

        Под ногами что-то хрустнуло, и я опустила глаза. Тонкая корка наста треснула под тяжестью моего веса, и я поспешила перешагнуть через лужу, но едва сделала пару шагов, как поляна словно ожила, взорвалась темным маревом, когда в небо, потревоженные шумом, что я произвела, взвились в небо черные вороны. Их были сотни, а может быть, даже тысячи. Шум хлопающих крыльев, разрезающих воздух, жуткой карканье наполнили мой слух. Я присела, обхватив руками колени и спрятала голову, опасаясь, что вся эта черная туча, эта пернатая стая обрушиться на меня, но ничего не произошло.

        Поругавшись на своем птичьем языке, вороны снова опустились на деревья, и я пошевелилась, подняв глаза и застыв в удивлении. Оказалось, все деревья, до одного, были голыми, словно после пожара. Черные остовы стволов, ветки-руки, тянущиеся к серому небу были усыпаны птицами, которых я раньше приняла за листья. Зрелище жуткое до дрожи в ногах.

       «Добро пожаловать в Навь!» – сказала я сама себе и снова встала на ноги, торопясь покинуть этот мертвый лес, если такое только было возможно.

        Я медленно шагала мимо деревьев, относительно невысоких, облепленных птицами. Их красные глаза сверкали, когда вороны смотрели на ту, что посмела потревожить их покой. Где-то внутри отозвалось пониманием, что птицы мертвы. Может быть, а Нави сосуществуют рядом мертвые животные и люди, вперемешку с нечистью?

        Толкая себе вперед, я то и дело поглядывала на птиц, опасаясь нападения, но, рассевшись обратно на ветви, вороны просто смотрели, не проявляя агрессии, но при этом казались настороженными, как и я сама.

       – Я не несу зла! – прошептала я, продолжая идти и молясь всем богам, чтобы этот лес закончился.

       «Не может быть, чтобы здесь все было только так!» – мелькнуло в мыслях.

        Под ногами хрустел лед. Земля здесь была промерзшей, тёмно-коричневой… Ни клочка жухлой травы, ни сугроба – просто лед и холод и…еще эти птицы на мертвых деревьях, которым, казалось, не будет ни конца, ни края. А ведь я всегда думала, что Навь другая? Или мне просто повезло попасть в ее особый уголок?

        Сколько я шла, я не знаю. Скоро я потеряла счет времени, а вокруг сгрудились только эти деревья и эти черные птицы с их пронзительными яркими взглядами, словно тысячи огоньков, что следят за тобой одновременно, доводя руки до неприятного липкого состояния.

        «Роланд! – подумала я. – Где ты? Как мне найти тебя в этом мире? Насколько он огромен, успею ли я за тот срок, что отвела старая ведьма? – и тут же сказала сама себе, более уверенно и резко. – Успеешь! Должна успеть!»

        А лес все продолжался. Казалось, ему не будет конца и края.

        Ноги устали. Я уже едва передвигала их, когда впереди показался просвет. Сперва я решила, что это только плод моего воображения и даже проморгалась и потерла кулаками глаза, но нет…Ошибки не было. Впереди определенно, что-то было и я надеялась, что это конец черного леса.

        Откуда-то взялись силы. Я прибавила хода, хотя думала, что без продолжительного отдыха уже не сделаю ни единого шага…Ошиблась. Сделала и даже сорвалась на бег, разглядев синеющее небо в пространстве между черной стеной стволов. За спиной снова взорвалось небо, взмыв черными клочьями хлопающих крыльев, когда я выскочила на свет. Резко оглянулась и увидела, что вороний лес за спиной пропал, уступив место почти обычному, к такому, как я привыкла видеть при жизни.

       «Странно!» – подумалось мне, и я посмотрела вперед.

        Оказалось, что я стою на протоптанной тропе, вокруг нависают лиственницы. Холод остался почти прежним, свет, который лился с неба, не грел, будто солнце, что светило над головой, было так же мертво, как и все вокруг. Приглядевшись, я заметила, что тропа уходит куда-то вперед. Решив, что раз есть тропа, значит, кто-то по ней ходит, я двинулась дальше, стараясь не думать о тех опасностях, что таила в себе Навь. Что за твари населяют ее, кого я могу встретить. Ведь все те чудовища, которых Роланд убил, бродят где-то здесь, если не ушли, как и полагается, к свету.

       «Не думай о дурном!» – сказала себе и заторопилась по тропинке, надеясь, что она выведет меня… Но вот куда именно…я пока и сама не знала.

        Агнешка склонилась над алтарем. Чуть улыбнулась и потянулась тонкими пальцами к лицу мертвой девушки, которая лежала на белом мраморе. Осторожно убрала темную прядь с ее лба, откинула назад и пристально вгляделась в красивое лицо.

       – Значит, вот как я буду выглядеть, если все пройдет успешно! – не удержалась ведьма и улыбнулась еще шире.

        Ее тело упирало и уже никакие ухищрения не могли восстановить те процессы, что начали свой отсчет. Всему есть предел, ведь только душа вечна, а тело…как н поддерживай его, какие силы не вливай, в итоге приходит в негодность.

        Ульяна была хороша, молода и полна жизни. Даже сейчас ее кожа все еще казалась румяной, хотя сердце не билось, уснув, а полная грудь не вздымалась в вздохе.

       – Всего неделя и я стану тобой! – Агнешка отошла в сторону и достала из сундука прозрачную белоснежную ткань, какой покрывают свои волосы невесты. Затем, вернувшись к алтарю, Глава Круга накрыла ею спящую и еще раз взглянув на лицо под вуалью, направилась к выходу.

        Еще несколько дней и когда душа бывшей княжны Биллевич будет далеко…так далеко, что ничто уже не вернет ее назад, Агнешка займет ее тело и навсегда проститься со своим прежним, дряблым, умирающим.

       «А Круг получит новую Главу!» – подумала она и рассмеялась, ухватившись за кольцо на двери. Потянула на себя и распахнула двери.

        Темноту дыхнула смертью и сыростью.

       «Я все восстановлю за счет этой влюбленной дурочки, – шагая по ступеням на верх, думала старуха, – и даже свою силу. И никто не будет знать… Никто!»

        Темнота проглотила ее мысли, скрыла шаги. Лежащая на алтаре девушка даже не знала, на что пошла ради своей любви, как не знала и то, что сделала первый шаг навстречу своей смерти. Чем дальше она забредет в Навь в поисках потерянного возлюбленного, тем дальше отдалится ее душа от тела и тем тяжелее ей будет вернуться назад.

       Глава 4.

        С утра они уже были возле таверны, где остановился на ночлег со своим обозом пан Макарий. Генрих остался ждать во дворе, пока Богдан отправился показаться на глаза новому хозяину.

        Князь же присел в сторонке на бочку, поглядывая на приготовления обоза.

        У купца оказалось всего три телеги. Товары, что именно там было, Генрих не разглядел, оказались накрыты толстыми шкурами и перетянуты веревками, удерживавшими груз от падения, если, не приведи боги, телега попадет колесом в глубокую выбоину.

        Слуги суетились и Гериху показалось, что людей у купца слишком мало. В основном это были охранники, такие же, как и сам князь, пара грузчиков – крепкий молодых парней, и кучера по одному на каждую телегу. Одеты все добротно, не бедно. Нагло поглядывают на новенького, особенно те, что опоясаны тяжелыми поясами с клинками в ножнах. Охранники, в ряды которых сегодня предстоит влиться Богдану и Генриху.

       Груз, ведь, по всей видимости, был ценным, раз нанимали дополнительную охрану.

        Генрих отвел глаза, стараясь лишний раз не смотреть на людей Макария, а затем из таверны вышел Богдан, следом за самим купцом.

        Макарий нашел глазами князя и коротко кивнул ему, а сам направился к телегам.

       – Скоро отправляемся! – заявил он своим людям, а затем подозвал взмахом руки новеньких и представил их одному из своих наемников, мужчине высокому с короткой седой бородой и цепким взглядом зеленоватых глаз, прозрачных, как вода в реке, на дне которой колышется речная трава.

       – Это дополнительный охранники, – сказал Макарий и представил мужчин друг другу. Главного наемника звали Витольд и имя, и сам главный охранник, понравились Генриху.

       – Я видел, как пару дней назад вы мутузили друг друга на дворе этой таверны! – сказал Витольд, когда Макарий отошел отдать остальным свои распоряжения.

       – Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Богдан.

       – А то, что мне кажется, будто вы устроили это представление специально для того, чтобы быть замеченными кем-то из купцов.

        Генриху подобное заявление не понравилось. Он шагнул вперед и, не слушая предостережений друга, сказал:

       – Ты ошибаешься, – симпатии к начальнику у князя поубавилось, – это я искал работу и тогда даже знать не знал Богдана!

        Губы Витолда тронула улыбка.

       – Зато теперь, как погляжу, вы закадычные дружки! – рука мужчины легла на рукоять меча. – Будьте уверены, я пригляжу за вами. И не приведи Боги, мне что-то покажется подозрительным в вашем поведении…

       – Так скажи своему хозяину о своих подозрениях сейчас, – разозлился князь.

       – Я уже пытался это сделать, но нам нужны сильные люди… – и Витолд отвернулся от новеньких, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Генрих шагнул было следом, но рука Богдана опустилась на его плечо.

       – Он в своем праве! – сказал бывший охранник таверны князю. – Сейчас мы не переубедим его. Докажем на деле, чего стоим, а не спорами!

        Сжав зубы, Генрих отступил.

       – Видимо, пан Макарий везет нечто очень ценное, – шепнул ему Богдан.

       – Не наше дело! – отмахнулся Генрих. – Нас наняли охранять…

       – Вот мы и будем охранять! – друг улыбнулся и с силой хлопнул Велке по плечу. – А теперь пойдем. Нам полагаются лошади! Надо выбрать, а то подсунут кляч!

        В том, что в Нави, как и на земле, происходит смена дня и ночи, я сомневалась, пока не увидела это своими собственными глазами. Солнце здесь было не совсем таким, как там, где бродили живые люди. Более того, смена погодных условий не переставала удивлять меня. Морозу на смену приходило резкое потепление, когда звук моих шагов заглушала капель. Я даже видела, как из-под земли начинает пробиваться зеленая, нежная трава, а затем снова набегали черные косматые тучи и дождь, неприятный и моросящий, сменялся снегом, странным, непривычным…серым, словно пепел.

        Я все продолжала идти вперед, думая над тем, что буду делать дальше. Мой план был прост, но для его осуществления стоило найти хоть какое-то существо, которое не желало бы моей смерти, а вот это оказалась задачка не из легких.

        Тропинка, что петляла по густому лесу, вывела меня спустя несколько часов блужданий к небольшой опушке. Я была голодна и промокла, чуть подергиваясь от холода, а впереди, среди темных ветвей разросшегося тернового кустарника, внезапно мелькнуло живое пламя.

        Первым моим желанием было ринуться на свет, словно глупый мотылек, но я вовремя вспомнила, каким губительным этот самый свет оказывается для последних и потому решила скрыться и подкрасться незамеченной.

        Если там, за стеной кустарника, есть люди, то я присмотрюсь к ним, прислушаюсь, а после уже и решу, показываться мне им на глаза, или продолжить свой путь и обойти полянку стороной.

        Как решила, так и сделала.

        Поднявшийся ветер зазвенел сосульками, застывшими на ветвях голой березы и я, воспользовавшись шумом, прокралась ближе, стараясь, чтобы терновые кусты закрывали меня от тех, кто грелся у огня.

        Мне удалось разглядеть в просвет между ветвями, унизанными колючими иглами, два черных силуэта, что сидели у костра, грея руки. Это определенно были мужчины. Мне удалось даже разглядеть эфес меча на боку у одного из них.

       «Здесь есть оружие?» – подумала я, несколько удивившись подобному факту.

       Ветер затих так же неожиданно, как и мгновение до этого налетел. Я навострила уши и стала вслушиваться в то, что происходило на поляне, но к моему горькому разочарованию, мужчины не торопились заводить беседу и просто молчали, глядя на танцующее пламя.

       «Как же я узнаю о том, что вы из себя представляете, если вы молчите?» – подумала я, но продолжала следить за незнакомцами, мысленно умоляя их начать разговор. Но они молчали. В вершинах деревьев завывал ветер, а внизу, в затишке на поляне трещал костер.

       Когда я уже было решила, что толку не будет и стоит, пока еще оставалась не замечена, уходить, один из мужчин, наконец, заговорил.

       – Завтра утопим этого щенка и дело с концом, – голос оказался неприятным и скрипучим. Я отчего-то подумала о том, что чаще всего, на моей памяти, злые люди обладают именно такими пренеприятными голосами? Видимо, сама природа пытается подчеркнуть их особенность. Слова о щенке меня насторожили, а меж тем, второй мужчина поспешил с ответом.

       – Утопим, как пить дать! Этот гад мне два пальца оттяпал, – и словно в подтверждении своих слов поднял вверх левую руку. Я увидела, что кисть перемотана какими-то тряпками.

       «Волк!» – мелькнула в голове мысль.

       – Если бы он не был нужен Брониславу, уже давно лежал на дне с камнем на шее, – сказал первый.

       – Тварь! – кивнул второй мужчина и встал на ноги. Он сделала несколько шагов в сторону, туда, где обзор пропадал и скоро я услышала звук удара, а затем тихий, протяжный стон.

       «Это кого они там держат?» – так некстати зачесался нос, и я поспешила зажать его рукой, опасаясь, что чихну и тем самым выдам себя. Повезло. Мне удалось не чихнуть, а мужчина, тем временем, вернулся к огню и сел на свое место.

       – Хорошо ты его отделал, Лехослав! – и заржал, грубо, низко, противно.

       – А то! – довольно проговорил названный Лехославом и смачно рыгнул.

       – Завтра оттащим щенка Брониславу, а после пустим на корм рыбам, – закончил его друг. Лехослав продолжал смеяться, а я стала медленно оглядываться, выискивая тропку, или лазейку, чтобы пробраться ближе и посмотреть на того, кого эти двое называли щенком.

        Я уже догадалась, с кем меня столкнула судьба. Это были навьи люди, народ Мары, что заселяли Навь и подчинялись своей Богине. Именно их я и искала, только вот, когда нашла, поняла, что совсем не хочу обращаться к ним с просьбой о помощи. Уж лучше самой, чем столкнуться с такими…

       Хотя, по двоим представителям весь народ не измеряют. Но что же это за щенок такой и где они его держат?

        Мужчину у огня продолжали вести свои разговоры на совсем непонятные мне темы. Ругали какого-то Йозика, хвалили дородную, с их слов, Ярину, что-то вещали о выделанных шкурах и плохом урожае в прошлую осень, а я сидела и думала над тем, когда они закончат болтать и лягут спать. Ведь должны они сделать это когда-нибудь!

        От долгого сидения на четвереньках у меня затекли ноги и болела спина, да и холод, голод давали о себе знать. Я сменила положение тела, стараясь не производить шума и все ждала. Навь показалась мне совсем иной, чем я ее представляла в своем воображении и уж точно не такой, как описывали в книгах. Хотя, кто из ныне живущих мог описать правильно загробный мир? Такая, как Агнешка разве что. Уж та хитрая древность знала все. Я же знала только одно и этого знания мне хватало с лихвой. Чтобы найти Роланда мне не надо рыскать по Нави. Для этого мне стоит найти его Повелительницу, ту, что все знала о своих землях.

        «Мара!» – пронеслось в мыслях, и я невольно вспомнила о том, как Богиня предсказывала мне нашу встречу. Говорила, что будет ждать, а значит, знала о том, что случится. Я могла надеяться только на ее помощь и больше ни на чью.

        Но вот моя мечта сбылась. Вдоволь наговорившись и наковырявшись в зубах, эти двое завалились спать, расстелив какие-то шкуры прямо на промерзлой земле у костра. Улеглись спинами к огню и спустя несколько минут, показавшихся мне бесконечно долгими, захрапели, нарушая тишину зимнего навьего леса.

        Подождав еще некоторое время, я решилась выбраться из своего убежища и осторожно ступая по насту, прокралась вдоль кустов, отыскивая проход к лагерю.

        Искать долго не пришлось. Сделав небольшой полукруг, я очутилась перед проходом с вытоптанной тропкой, что вела на полянку. Нырнула туда, скрадывая шаги и почти сразу же увидела странный куб, который при приближении оказался просто клеткой. Судя по всему, щенок, о котором говорили эти двое, находился именно там.

        Я приблизилась к ящику и посмотрела через прутья, разглядев какой-то черный ком, лежащий на дне. Ком оказался приличных размеров, с приличную дворнягу, а когда на меня взглянули желтые глаза, похожие на две маленьких луны, я удержалась и не отпрянула.

       «Волчонок!» – поняла я. Только бы теперь эта зверюга не подняла вой и суматоху.

        Оглядев ящик увидела задвижку и посмотрела в желтые глаза животного, а затем медленно потянулась рукой, намереваясь открыть ящик и выпустить волка. Ком зашевелился. Сверкнули белые клыки, и подросток волчонок тихо и угрожающе зарычал. Я оглянулась назад, испугавшись, что этот звук разбудит мужчин, но нет. Они продолжали храпеть на всю округу, и я не сдержала облегченного вздоха.

       – Тихо! – шепнула зверенышу. – Я не причиню тебе вреда, – и снова потянулась к задвижке.

        Видимо, волчата в Нави были смышленее, чем на земле. Существо затихло и позволило мне открыть клетку.

       – Беги прочь! – шепнула я и встав на ноги, стала пробираться назад к выходу, решив поскорее оставить позади эту поляну и опасных, на мой взгляд, мужчин.

       «Береженого берегут боги!» – сказала себе уверено, выбираясь с полянки. Когда отошла на сотню добрых шагов, перестала красться и пошла почти уверенно, надеясь, что волчонок сообразит и выберется наружу, пока есть шанс.

        Мне стало интересно, чем мог такой малыш навредить этим здоровякам, но разбираться что к чему не было времени, да и, по правде говоря, особого желания.

        Я продвигалась вперед, по едва различимой тропке, надеясь, что скоро найду тех, кто сможет мне помочь, к кому я обращусь без опасения быть, мягко говоря, обиженной.

        Лес плыл на встречу, темный, почти земной, хотя зима здесь разительно отличалась от той, к которой я уже привыкла. Никакого снега – только лед и обжигающий холод, смешанный с дыханием ледяного ветра.

       «Удачи тебе, Ульяна Собольская!» – подумала я и прибавила шагу, исчезая в темноте леса.

        На привале у костра собрались почти все охранники. Пан Макарий чинно восседал на каком-то тюке, обмотанном шкурами и следил за своими людьми как маленький король. Богдан доедал горячую похлебку, исходящую паром в морозном воздухе. Небо, черное и чистое, без привычных туч, несущих в себе снега, сияло звездной гладью и Генрих чувствовал, что устал от этого перехода. Он единственный молчал, пока остальные перебрасывались ничего не значащими фразами, рассуждали на те темы, от которых князь был далек.

        Молчал и Макарий. В руке купца была чаша с вином, к которой мужчина время от времени прикладывался и смачно кряхтя, всякий раз вытирал рукавом губы, словно это был для него своеобразный ритуал и так вино пилось вкуснее. Генрих следил за ним, думая о том, что из себя представляет этот человек. На первый взгляд, князю он понравился. Путешествие покажет, что к чему и все расставит на свои места.

       «Какая тебе разница, что он за человек? – спосил себя Генрих. – Тебя наняли выполнить определенную работу, за которую ты получишь хорошие деньги, так делай то, что надо и не задавай сам себе глупых и, главное, ненужных, вопросов!» – кажется, подобный размышления должны были успокоить князя, но почему-то не успокаивали. Ему не давала покоя мысль о том, что везет купец. Спросить напрямую, было невежливо, а и просто – не его дело. Только вот Генриху казалось, что из-за этого груза у обоза будет много неприятностей.

        Богдан разделял мнение друга.

       – Потому-то столько охраны! – тихо сказал он, пока они следовали позади одной из телег, покачиваясь в седлах. – Путь через Темнолесье самый короткий…

       – И самый опасный, – закончил за Богдана Генрих.

        Бывший охранник таверны только улыбнулся.