Текст книги "Мастер Путей"

Автор книги: Анна Виор

– Вы сказали, что Мастера Силы не могут брать денег за свою работу, но хоть чем-то мы можем вас отблагодарить? – спрашивала Кайха, когда он очнулся.

– Дайте мне поесть, – буркнул Эрси: его обычные раздражение и нервозность усиливались вместе с голодом. Когда он подкрепится, то станет едва ли не самым благодушным обывателем в этой деревушке.

Радовало, что Байлы не позвали все Верхние Долы, уложили его в кровать и, когда он попросил поесть, сразу же бросились исполнять его желание.

В комнату, где он, еще чувствуя некоторую слабость, лежал в постели, вошла Мали, на ее обычно бледных щеках играл здоровый румянец, и Эрси знал, что девчушка может теперь без страха перед смертью играть со сверстниками в догонялки и мотаться хоть целый день по всей деревне.

– Спасибо, Мастер Диштой, – сказала она звонким голоском. – Вы забрали мою болезнь?

Он кивнул, улыбаясь. Общество девочки утихомирило его раздражительность.

– И теперь вы будете болеть вместо меня? – тревожно спросила она.

– Нет, что ты! – рассмеялся Эрси: слава Мастеру Судеб, но от Целителей не требовалась такая цена.

– Тогда почему вы лежите в постели? Вам ведь было плохо?

– Это скоро пройдет. Я только поем – и все как рукой снимет. Просто я устал, когда тебя лечил.

Она засияла улыбкой:

– Хотите, я для вас спою?

Эрси искренне закивал – он хотел.

– Когда ты вырастешь, – сказал он, растроганный красивым пением, – то пойдешь учиться в Город Семи Огней и станешь Мастером.

Девочка посмотрела на него широко распахнутыми глазами, она не поняла смысла сказанного, но запомнила на всю жизнь – он это знал. Эрси внутренне рассмеялся: слухи об ожившем Астри Масэнэссе получат пищу в этой деревеньке, и люди будут рассказывать по всей Тарии, что он исцелил девочку, а затем напророчил ей будущее Мастера Силы. Если Астри Масэнэсс и был реальной исторической личностью, а не просто выдуманным героем легенд, то половина приписываемых ему поступков уж точно была делом рук таких вот, как он – Эрси, Мастеров Силы, которые сами не знали, чего хотят и куда идут.

Мали выпроводили из комнаты отец с матерью. Одж косноязычно высказал Эрси слова благодарности, дочь сапожник любил и по поводу ее исцеления радовался даже больше, чем сама больная. Глава семейства отправился в свою мастерскую, шить очередную пару сапог, или просто поспешил убраться, тяготясь огромным долгом перед Целителем, как оплатить который не знал. Кайха же вежливо оставила Эрси наедине с обильным обедом, и он принялся набивать живот, не сдерживаясь и не следя за манерами.

Он еще не закончил, когда жена Байла вернулась, подошла к нему очень близко и нежно провела рукой по его всклокоченным волосам. «Вот ведь выдумала способ меня благодарить! – думал он, судорожно дожевывая пирог с мясом. – А она очень даже красивая женщина!» Эрси сглотнул и заморгал, борясь с желанием – не очень-то прилично и безопасно заниматься этим прямо в доме, когда муж может вернуться в любой момент. И тогда сапожник его отблагодарит… палкой по спине… Тем более Мали где-то здесь… вдруг она войдет? Не хотел бы он, чтобы девочка увидела… Но Кайха казалась такой прекрасной и желанной, что он едва сдерживался, с трудом соображал и не сразу увидел в ее глазах нечто знакомое. А когда понял и осознал – ужас и отвращение разом отрезали любую похоть! Теми же глазами смотрела на него Лолли! Когда Кайха заговорила сладким и томным голосом, последние сомнения оставили его: тот же голос, те же слова!

– Это ты сделал? Но ты не мог? Зачем ты меня дразнишь?

Он смотрел на нее, придумывая, каким путем будет убегать. Может, это и глупо: убегать от красивой женщины, которая всем своим видом дает понять, что готова разделить с ним постель, но… Женщина ли это?.. Человек ли?..

– Я чувствую запах сильного Дара, но когда прихожу – его нет. Как может такое быть? И каждый раз здесь оказываешься ты… У тебя есть спутник? – продолжала она; ее голос заставил бы любого мужчину думать только об ее прелестях и не вникать в ужасный смысл сказанного, и если бы не страх, Эрси тоже не заметил бы ничего.

«Атаятан? – подумал он. Волна паники, ужаса и отвращения ударила в голову. – Он меня нашел?.. Сильный Дар…» Но Атаятан заставлял людей испытывать ужас, только ужас, а это существо разжигало желание… Но оно охотится за его Даром! Оно само призналось только что! Может, это какой-нибудь посланник Древнего, вынюхивающий Эрси, идущий по следу, оставляемому Силой? Он задрожал, но существо, управляющее телом этой женщины, не обратило на это внимания. Она склонялась к нему все ближе и ближе, как для поцелуя, но Эрси одолел такой ужас, что он видел перед собой не манящие сочные губы, а разверзнутую зубастую пасть чудовища. Он отпрянул и выгнулся, нащупывая руками опору позади себя – деревянный стул.

Женщина, не добравшись до его губ, заметила наконец, что жертва ведет себя не совсем так, как должна.

– Разве ты не хочешь быть со мной?

– Просто… – заикаясь, объяснялся Эрси. Наверное, не стоит давать существу понять, что он что-то заподозрил, – твой муж здесь… Он может войти прямо сейчас.

Она обернулась в сторону двери. Настоящая Кайха знала, что муж не в доме, а в мастерской.

– Я, конечно, не против… но лучше потом, вечером… Где-нибудь в рощице, я видел здесь неподалеку одну густую рощицу. Там нам никто не помешает. – Разговаривая, он чувствовал себя немного лучше, хотя сердце готово было выскочить из груди.

– Так у тебя есть спутник? – вновь посмотрела она на него.

– Есть! – соврал Эрси. – Но он ушел… Пошел в… Касинан – на запад. – Может быть, удастся ввести ее… его… это… в заблуждение и направить по ложному следу, а если Эрси не станет больше никого исцелять, то существо его не найдет.

– Хорошо. – Женщина повернулась и направилась к двери.

Неизвестное создание покинуло тело Кайхи, только когда та вышла из комнаты. Эрси в проем незатворенной двери видел, как согнулась женщина, а выпрямившись, принялась удивленно оглядываться по сторонам.

Нужно уходить! Нужно бежать!..

Глава 9
Меняющая Обличья

Вирд-А-Нэйс Фаэль

– О Сияющая! Ты прекрасна! Служить тебе – награда! – нараспев восклицали невысокие черноволосые и черноглазые мужчины и женщины с кожей более смуглой, чем у арайцев, но не черной, как у утарийцев. Они были одеты в балахоны из разноцветных полос ткани. Всевозможные оттенки нашли себе место в их пестрых нарядах и украшениях: агатовые бусы, золотые серьги, браслеты, кольца на руках; головы многих стягивали золотые обручи.

Их было около трех дюжин. Четверо били в продолговатые высокие, в полроста человека, барабаны, все остальные аккомпанировали себе разворачивающимися веером деревянными палочками, издававшими клацающие звуки. У женщин в волосах были колокольчики, и те трясли головами, чтобы звон их раздавался непрестанно.

Впереди всех танцевала женщина, скорее – юная девушка, отличавшаяся обликом от остальных: она была обнажена до пояса, а на бедрах в такт движениям колыхалась юбка, расшитая медными дисками; больше десятка ниток бус обременяли ее хрупкую шею, а руки были унизаны браслетами.

Но это не ей пели «О Сияющая!», сама девушка повторяла те же слова, глаза ее были закрыты, а руки простирались ладонями вперед.

Вирд, пребывая в этом виде́нии, стоял прямо напротив нее и не мог обернуться, чтобы посмотреть, кто у него за спиной и кому они поклоняются. Место, где он находился, было жарким: сухой ветер, что иной раз касался его волос, не приносил желанной прохлады. Вирд был уверен, что это не Ара. Это место южнее, еще южнее… Вокруг росли высокие стройные пальмы, и виднелись совершенно белые прямоугольные, без лишних украшений, здания. Дорожки и площадь, на которой они сейчас находились, были вымощены обтесанными камнями красного цвета.

Где-то вдалеке среди песков, окружающих город, Вирд видел огромные статуи, искусно изображавшие восьмерых мужчин и женщин, стоящих спинами друг к другу и глядящих во все стороны света. Одна из статуй – невероятно красивая женщина – сейчас смотрела каменными бесцветными глазами прямо на него. Вирд кожей чувствовал ее взгляд, а также взгляд того, кто был у него за спиной. Но, как часто бывает в видении, он не мог пошевелиться.

Девушка танцевала так близко, что он ощущал ее дыхание, она едва не касалась его руками, изгибающимися в такт барабанам. Он слышал, как позвякивают браслеты на ее руках и постукивают друг о друга камни бус, как глухо стучат по красным камням ее босые ноги. Мог разглядеть подрагивающие ресницы закрытых глаз и прозрачную круглую слезинку, что вдруг скатилась по смуглой гладкой щеке. Темп музыки увеличивался, а девушка, наоборот, замедляла движения, и когда грохот барабанов и трещоток в руках собравшихся достиг апогея, она упала на колени и неподвижно застыла.

Женщина постарше мгновенно оказалась за ее спиной и неожиданным и таким быстрым, что Вирд ничего не успел сообразить, движением… перерезала танцующей горло. Кровь хлынула прямо на него, и он едва не задохнулся от возмущения, страха и собственной беспомощности.

Придя в себя в библиотеке Семи, Вирд, тяжело дыша, дрожащими руками отодвинул книгу, написанную одним Советником в далеком прошлом: «Размышления о власти Верховного»; он заинтересовался названием после «испытания», устроенного ему взбалмошной Иссимой. Та говорила о безграничной власти, а Вирд чувствовал только безграничную тяжесть ответственности. В книге было множество мудрых поучений, глубинный смысл которых упорно ускользал от него, так как голова была занята совсем другими думами. Конечно же подобное видение не могло быть вызвано философскими размышлениями автора – оно вообще никак не связано с этой книгой.

У Вирда долго не получалось прийти в себя. Не верилось, что кам чист от крови, хлынувшей прямо на него из распоротого горла девушки. Он далеко не сразу сумел унять дрожь в теле и восстановить дыхание. Что это за видение? Кто был у него за спиной?

Он встал и принялся мерить шагами комнату, ступая бессознательно по украшающим ковер белым ромбам и обходя красные.

Мастер Абиль Сет проскользнул в это отделение библиотеки совершенно бесшумно, он держал в руках сразу пять или шесть толстых томов, прижимая их с нежностью к груди. На его длинных волосах были пыль и паутина, как и на широких рукавах старомодного серого кама. Заметив Вирда, Сет замер и стал смотреть на него, как на птицу, случайно влетевшую в комнату, будто бы его – Вирда, тут просто не могло быть.

– Приветствую, Мастер Сет, – кивнул ему юноша, и тот рассеянно ответил тем же.

– Ты удивлен моим присутствием в библиотеке? – прямо спросил Вирд. – Я ведь бываю здесь часто…

– Нет. Я удивлен тем, что… – Толкователь аккуратной стопочкой выложил книги на один из столов, заметил пыль на рукаве, отряхнул ее и только тогда договорил: – Я просто только что думал о тебе… Верховный…

Вирд вдруг вспомнил, что всегда хотел спросить Мастера Сета, не видит ли тот его в пророчествах о будущем? Слова Эбонадо Атосааля: «Ты умрешь, поэтому последствий твоих действий не видно. Ты искра, случайно высеченная. Ты падающая звезда…» – и еще много-много слов… вползли в его душу холодной змеей, и как ни сопротивлялся Вирд, а посеянные Пророком Силы семена все же проросли, и он снова и снова думал: «А может, правда?..» – Что, если ему суждено погибнуть? Кто вспомнит о нем? Если даже первого Верховного – Астри Масэнэсса, человека, прожившего пятьсот лет, записали в выдуманные герои, то чего стоит он – Вирд? А если он умрет, то не сможет защитить Элинаэль, и она обречена.

Пророк среди чатанских Мудрецов также не видел его… «Что успею я сделать, пока мой свет не потухнет, и даже следа не останется от меня?» – Когда-то в видении он видел себя в битве, и создания, похожие на смаргов, атаковали его армию. А после того дня будет ли у него завтра?.. Сможет ли он победить, успеет ли?

– Мастер Сет, ответь мне: ты видишь меня в видениях? Если ли пророчества обо мне?

– Нет. Я не вижу тебя, – ответил Сет тихим голосом, и Вирд горько усмехнулся: «Все-таки прав был Атосааль». – Тебя это огорчает? – Странно, что рассеянный Абиль Сет заметил его реакцию.

– Да, – признался Вирд. – Если Пророки меня не видят, значит, меня нет в будущем… Значит… у меня очень мало времени…

Вирд отодвинул стул и сел, скрестив руки на груди и наклонив голову. Прав был Атосааль. Его слова и сейчас звучали мерзким холодным шепотом безысходности: «…любое деяние имеет последствия, а от твоих деяний серьезных последствий я не вижу, а это значит, что след, оставленный тобой, – лишь дым на ветру. Ты написал свое имя на воде, ты сотряс воздух, ты сверкнул на фоне полуденного солнца. Ты молния, ударившая в море, не поразившая никого. Вспышка, гром – и все…»

– Закрой глаза, – вдруг попросил Толкователь.

– Зачем? – удивился Вирд.

– Закрой, закрой. – Сет настаивал, и Вирд зажмурился. Он честно сидел так, не подглядывая, какое-то время, хотя и не понимал, для чего это.

– Открывай! – резко скомандовал Сет. Вирд разомкнул веки и тут же отпрянул, прикрывая лицо руками, – в глаза ударил болезненно яркий свет.

– Что ты видишь? – звонко выкрикнул чудак-Толкователь. – Смотри! Не жмурься! Что ты видишь?

Вирд попытался, но смотреть было больно.

– Ничего не вижу! – ответил он. – Свет слишком яркий!

Мастер Сет убрал светильник, который только что держал в руке, тот взмыл под потолок, а Вирд смог теперь разглядеть комнату и Толкователя, хотя темные и светлые пятна еще плясали у него перед глазами.

– Ну как? – Абиль почему-то выглядел довольным.

– Что это было?

– Ты не разглядел тарийский светильник?

– Разглядел… я чуть не ослеп… – Вирд почувствовал себя глупо.

– Можно не видеть чего-то по нескольким причинам, – принялся объяснять Мастер Сет, усаживаясь напротив Вирда, – иной раз из-за того, что предмета, который ты хочешь рассмотреть, нет. Иной раз потому, что там, куда ты смотришь, – слишком темно, и тьма скрывает предмет. А еще – если яркий свет бьет в глаза! С тобой, Вирд-А-Нэйс, – именно так! Пророки поэтому тебя не видят, а не потому, что ты рано умрешь!

Вирд изумленно хлопал глазами.

– Сам я не делаю прорицаний – вспомогательного Дара Пророка для этого недостаточно. Я могу лишь «погружаться» в тексты. Когда это касается прошлого или настоящего – подойдет любой текст, а если будущего – то только пророчество, составленное другим – Пророком с основным Даром. Текстов о тебе, Верховный, нет… Ты слишком ярко горишь… Почти нет текстов… Был все-таки один, кто тебя видел! Одно пророчество существует!

– Какое?! – Юноша подался вперед, перегибаясь через стол к Сету, и тот сделал то же самое навстречу ему и продекламировал:

 
Страна, на которую в полдень Дракона не падает тень,
Там тот обретает свободу, в ком полон Создателя день.
Кто знает несчастье и горе, со смертью столкнувшись не раз,
Великим принес он паденье, а слабых и немощных спас.
 

Вирд хмыкнул и откинулся на спинку стула:

– Разве это обо мне?

– Страна – это Ара, ты обрел там свободу, ты принес «великим» паденье…

– Это все уже было, это пророчество о прошлом, – перебил его Вирд. – Что дальше?

– А чем дальше, тем ты ярче разгораешься, и тем больнее нам, Пророкам, смотреть! Тебе самому, кстати, – тоже!

Вирд задумался. Все его сомнения слова Мастера Сета не развеяли, но чуть полегче ему стало.

Абиль принялся деловито листать принесенные фолианты, время от времени бросая косые взгляды на него. Вирд тряхнул головой: «Хватит думать о всякой ерунде. Нужно искать ответы на более важные вопросы».

– Мастер Сет, ты не нашел ничего, что объясняет случай с Хатоем?

– Нет, – вздохнул Толкователь. – Но кое-что я узнал, касательно случая с Мастером Клатом. Ты так выразился… мне Ото рассказывал… «выпить Дар».

– Да, – кивнул Вирд, – других слов я не подобрал.

– Это действительно так. И я понял, что Атаятан иногда «пил Дар».

Вирд весь обратился во внимание: очень важно понимать, что может, а чего не может твой враг.

– Когда-то, уж лет двадцать прошло, я читал одну книгу, которую написал путешествующий по югу Мастер Музыкант из Пятилистника. Было это много столетий назад: Мастер тот собирал песни и сказания разных народов, а затем составлял из них баллады и пел здесь, в Тарии. Его слушали даже в королевском дворце. В книгу эту он записал собранные истории и свои стихи и песни, сложенные на их основе. Когда я читал ее впервые, то ничего интересного для себя не нашел. Но когда услышал от Ото: «выпил Дар», сразу вспомнил об одной балладе. Как писал Музыкант, эту балладу пели где-то в Годже, он переделал ее на свой лад, но смысл оставил неизменным. Говорилось там о неком герое Аготе, который сражался как вихрь, о его славном мече, названном «Танец смерти». Агот этот противостоял могущественному и непобедимому врагу. На то, что врагом этим мог быть Атаятан-Сионото-Лос, в балладе не было для меня никаких намеков, ведь тогда, когда я читал эти стихи, почти ничего о Древних еще не знал. Но теперь я вижу… В балладе говорилось, что Агот с немногочисленными отрядами сражался с огромными армиями врага и благодаря необычайным своим способностям иной раз побеждал. Я думаю, что легендарный этот Агот являлся боевым Одаренным. Но борьба его была обречена, так как слишком многочисленные враги выступали против него, а во главе их стоял тот, кого не мог пронзить меч – в сказании назван Владыкой. Агота пленили, и он предстал перед Владыкой. А дальше там говорится так:

 
«Склонись предо мною, служи мне, герой,
Я дам тебе силу, коль будешь со мной.
А если откажешь – я вытью до дна
Твой Дар и огонь, словно чашу вина».
«Нужна ли мне сила, коль сердце умрет,
И стану, как ты я?» – ответил Агот.
Герой перед Владыкой главы не склонил,
Колен не согнул, хоть стоял он без сил.
Он поднял свой меч, чтоб пронзить им врага.
«Не раб я тебе, – он сказал, – не слуга!
Пусть даже клинок мой тебя не возьмет,
Но с честью умру за свободный народ!»
И пил, наслаждаясь, враг жизнь и огонь,
Агот же слабел, но сжимал он ладонь,
И славный свой меч до конца удержал,
Пока, как свеча догоревшая, пал…
И имя его не забудем – Агот,
Он жизнь свою отдал за вольный народ.
 

– «Твой Дар и огонь, словно чашу вина…» – повторил Вирд. – Ты прав, Мастер Сет, эта баллада разъясняет кое-что. Если тем Владыкой был Атаятан, то это означает, что он и раньше пил Дар… Но… Если он может делать это, будучи в теле любого человека… неодаренного… мужчины… женщины… то как нам защититься от него?!

Элий Итар

Элий бродил от безделья по пустующим коридорам замка, заглядывал в холодные пыльные комнаты, где гулял колючий ветер северной Тарии – Дих. Дих сродни его гневу, Элий мог бы призвать его своей Силой и разрушить эти стены, но сейчас не время. Он сел в одной из комнат, темной каменной коробке с раззявленной пастью окна без рамы, подставил лицо ветру, подпер спиной грязную стену и прикрыл глаза, представляя себе падение Тарии. Город Семи Огней в развалинах, великолепные здания превратились в груды обломков, залитые кровью, и все это пожирает пламя, – картина, которую он часто видел в своем воображении после того, как взял Пророка во Второй Круг; вид грядущего разрушения был для него отрадой. Двери в комнате отсутствовали, их сняли когда-то с петель и унесли, и оттого сквозняком тянуло по ногам, но он не мерз.

Монотонное завывание Диха за окном вдруг прекратилось так внезапно, что Элий в удивлении распахнул глаза и приподнялся. В комнате стояла женщина – Джиша. Ее переместили сюда из какого-то далекого забитого тарийского городка, – обычная продажная девка. Здесь, в замке, было около двух дюжин таких – некоторые Мастера, особенно из Тайных, нуждались в их услугах. Джиша – худая, даже костлявая, немного нескладная, – никогда раньше не казалась ему красивой… но не сейчас! Он не мог сообразить, что изменилось в ней, но женщина притягивала взгляд. Выражение ее лица, осанка, движения – стали другими, глаза и вовсе смотрели, будто с лица совершенно незнакомого человека.

Элий и раньше частенько сталкивался с ней в замке. Таких женщин, как эта, он всегда обходил стороной, они почему-то напоминали ему о матери, но Джиша – недалекая и беспокойная, заметив, что он не спешит покупать ее любовь, стала навязываться ему, прислуживать в мелочах: стирала и штопала одежду, приносила еду. Элий гнал ее, но она не отставала. Чего хотела она от него добиться? Любви? Ничего более глупого он не встречал! И за то время, пока Джиша преследовала его, он изучил ее манеру держаться, обычное выражение лица и взгляд – сейчас перед ним был некто иной.

– Не имеющий страха?

Когда она заговорила, то голос ее был настолько мелодичен, что Элий сразу подумал об Атаятане. Каким-то образом Древний использовал тело прислужника Хатоя в кабинете Верховного, чтобы приказать им отступить. Но зачем сейчас Атаятану пользоваться телом этой женщины, когда тот во плоти может призвать к себе Элия и говорить с ним, сколько вздумается?..

– Покоряющий ветер? – продолжало неизвестное существо устами Джиши.

– Почему ты говоришь через нее, Атаятан? – спросил прямо Элий, поднимаясь на ноги.

Она засмеялась, и смех, как перезвон колокольчиков, наполнил неестественно тихую комнату.

– Я не Атаятан, – сказала она.

– Но ты и не Джиша. Ведь так? – Элий был уверен в этом. У Джиши глаза – как у испуганной собачонки, а не охотящейся тигрицы.

– Я Джиша. – Вновь звонкий смех. – Сейчас я – она.

Элий догадался: они пробудили по приказу Атаятана еще одно существо, подобное ему. Где-то очень далеко, в Краю Тин, они вошли в храм и совершили ритуал. Ее звали, кажется, Эт’ифэйна… Ей поклонялись в тех землях, и одна фанатичная жрица даже отдала за нее жизнь. Похоже, что ей приносили кровавые жертвы все то время, пока она спала, поэтому в полную силу Эт’ифэйна вошла намного быстрее и легче, чем первый пробужденный Древний. Что делает она здесь? Пришла поблагодарить Атаятана-Сионото-Лоса? Тогда почему она с ним, с Элием?

– Какой сильный Дар, он манит меня… – Она приблизилась и провела рукой по его щеке. – Он дразнит меня. Но я не могу к тебе прикоснуться – ты связан!

– Ты – Эт’ифэйна?

– Я – Меняющая обличья. Ты изводишь меня! Какой аромат источает твой Дар!

– Зачем ты пришла сюда?

– Я пришла к Атаятану-Сионото-Лосу. К твоему господину. Но ты – привлек меня…

Она с дурманящей нежностью провела подушечками пальцев по его лицу, шее, плечам и рукам, облизнула свои розовые губы, от ее дыхания ему становилось невыносимо сладко. Элий не сдержал рук, и они, будто бы сами по себе, потянулись к ее талии, а его губы раскрылись для поцелуя. И он совершенно забыл о том, кто она, зачем пришла, кто он и что он здесь делает, забыл обо всем… даже о гневе…

– Эт’ифэйна! – Этот голос заставил Элия вздрогнуть и очнуться: он вдруг понял, что уже наполовину раздел женщину. Неужели он собирался… с этим существом… Он замотал головой, стряхивая с себя наваждение.

Элий вновь почувствовал непреодолимое желание, туманом обволакивающее мысли, затем словно встречный порыв ветра колючим ужасом ворвался в туман, и они принялись бороться между собой. Эта борьба привела его в смятение, и даже сердце внутри защемило, чего не бывало с тех пор, как его коснулась игла Доа-Джота. Элий заскрипел зубами, нащупал внутри свой гнев и только тогда успокоился, будто бы опершись на плечо надежного друга. Приведя в порядок сбившееся дыхание, он наконец стал соображать, что происходит, и увидел стоящего напротив Джиши-Эт’ифэйны какого-то незнакомца: мужчину лет сорока в потрепанной дорожной одежде. Взгляд и голос мужчины не оставили сомнений, что это Атаятан. Они встретились в чужих телах и меряются силой. Он и она… Ужас и похоть…

Элий отошел в сторонку, выход из комнатушки преграждали ему эти двое. Но Древние на него особого внимания не обращали.

– Ты ведь не станешь брать то, что мое? – сказал Атаятан, складывая пухлые губы незнакомца в свойственную Древнему улыбку.

– Он дразнит, – капризно ответила она.

– Он мой!

– Я знаю. Как мы попались, Атаятан-Сионото-Лос? Кто погрузил нас в сон?

– Повелители Огня, но их больше не осталось.

– Я не думала, что ты тоже уснешь. Ты самый сильный из нас. Ты пробудил остальных?

– Нет, только тебя. Зачем мне пробуждать их? Они мне не нужны.

– Так почему ты пробудил меня?

– Ты самая хитрая из нас. И я хочу, чтобы ты научила меня.

– Великий Атаятан-Сионото-Лос желает учиться у Меняющей обличья? Но ты ведь, как я вижу, сам овладел Путем Тени – ты в теле человека.

– Овладел, но не в совершенстве. Я не могу пить через это тело.

– А-а-а!.. Тогда Путь Тени почти бесполезен. Этому ты хочешь, чтобы я тебя научила?

– Да, этому.

– Но мы очень разные с тобою. Ты – сила, я – хитрость. Ты увлекаешь страхом, а я – страстью. Тебе служат связанные Одаренные, а я просто наслаждаюсь, выпивая их. Ты смотришь в века, а я живу мгновеньем. Ты – меч, я – стрела. Ты любишь строить, а я – крушить. Ты всегда жил во дворцах, я же не нуждаюсь в них. Ты в теле мужчины, а я – женщины. И я уверена, что и твое собственное тело сейчас выглядит как тело мужчины. Не так ли? Как и я выбрала подобие женщины.

– Я много веков был таким. Как и ты. Мы уж и забыли, каков настоящий наш облик. Мы с тобою не такие уж и разные, Эт’ифэйна. Мы оба – Хтэмы! Ты не забыла?

– Нет. Но я не стану учить тебя моему искусству. У тебя и так слишком много: смарги, псы, связанные и их Дары, которыми ты можешь пользоваться.

– А почему ты отказалась от всего этого? Я могу научить тебя связывать себя с имеющими Дар, как научил когда-то остальных, которые сейчас спят.

– Им это не помогло. Да и зачем мне их Дары? От их Даров исходит запах Создателя. Дар сладок для питья, но как ты носишь это внутри? Разве огонь не причиняет тебе боль?

– Боль проходит, Эт’ифэйна, а могущество остается.

– Ты достаточно могуществен. Так останемся каждый при своем. Мне не нужна твоя наука о связывании кровью. А тебя я не стану учить всем тонкостям Пути Тени, ты и так уже кое-чему научился. Этого достаточно. Иначе ты станешь намного сильнее меня. Один совет могу тебе дать: когда оставляешь их – не убивай. Ты ведь не каждым можешь воспользоваться. Ты всегда интересовался теми, в ком огонь, а остальных воспринимал лишь как пищу, а я наоборот: моя пища – Одаренные, а служат мне все остальные – их больше, и они добровольно отдают свои жизни мне.

– Это даже не пища. Одно мгновение наслаждения – и все. Выпитый Дар не прибавляет сил или способностей.

– Наслаждение, Атаятан-Сионото-Лос! Наслаждение – вот что важно!

Она вновь звонко рассмеялась и… ушла, как понял Элий, так как Джиша согнулась, разогнулась и уставилась на незнакомца круглыми глазами. Она заметила, что платье ее расшнуровано и наполовину стянуто, и поспешила прикрыть наготу: похвальная скромность для шлюхи.

Атаятан тоже не стал задерживаться. Мужчина упал, задергался в конвульсиях и вскоре скончался. Кожа его будто бы загорелась от невидимого пламени, и через мгновение Джиша орала не своим голосом, глядя на кровавое месиво вместо его лица – советом Эт’ифэйны не убивать, уходя, Древний не воспользовался.

Эрси Диштой

С тех пор, как Эрси заблудился, перепутав Гарсен с Большими Лугами, он старался держаться одной самой широкой дороги: не мощеный тракт, но по крайней мере – на карте она есть. И хотя до более-менее приличного города еще топать и топать, Эрси знал, где находится. Карты – это не его, но сносно ориентироваться по ним ему все ж пришлось научиться. Он покинул Верхние Долы два дня назад, еще дня три таким же неспешным шагом – и он прибудет в Лажз. Не город, но по словам тех, кто рассказывал, – поселок раза в три больше Лугов и Долов, вместе взятых, на берегу реки Утан-Чи. Еще немного – и он в Междуморье. Там замечательный климат, соленый морской воздух… и вокруг одни хитрые торгаши – слава междуморцев гремит по ту и по эту сторону Фа-Нолл. Что он будет там делать, не имея навыков ни в торговле, ни в каком другом ремесле? Он назвался учителем, но и учить вряд ли сможет, Эрси для этого слишком раздражителен и чужой глупости не терпит. Его не раз приглашали преподавать в Академии Силы, и он пробовал, но не выдержал более трех уроков. Так то – Одаренные, у них несравненно лучше развиты мышление и память благодаря Силе, а с обычными людьми ему придется туго… Но там видно будет, может, из него и купец получится: тех пламеней, что в его карманах, достаточно для начального капитала, будет торговать пряностями, или тканями, или… чем-нибудь, да будет. Должны же быть хоть какие-то преимущества у ставосьмидесятитрехлетнего Одаренного, бывшего больше сорока лет Советником Малого Совета, над обычными торгашами, пусть даже хитрющими междуморцами?! Опыт… знания…

Холмы, вдоль которых он шел, постепенно сменялись лесом. И вскоре дорога легла между двух стен высоких деревьев. Несмотря на то что весна только началась и листьев еще было не так много, лес стал настолько густым, что разглядеть происходящее за деревьями хотя бы на пару ярдов вглубь Эрси не удавалось. Ему было не по себе, и казалось, будто из-за кустов за ним следят. Из оружия у него только небольшой кинжал – память от отца; он никогда не расставался с клинком, но и пользоваться особо не умел. Зачем мирному Мастеру уметь пользоваться оружием? Ведь не думал же он, что придется вот так идти в одиночку через густой лес, в котором наверняка полно волков, а может, кого и похуже…

Эрси рассуждал над тем, насколько на самом деле Мастера Силы не приспособлены к жизни: он привык, что о нем всегда заботились, что ни о пропитании, ни о безопасности ему не нужно было беспокоиться. Да, последние лет тридцать ему пришлось поиграть в жестокие игры, с интригами, убийствами, но драться с кем-нибудь лично, используя мускулы и ловкость тела, а не изворотливость ума – такого, пожалуй, не случалось с ним с самого детства… Он цивилизованный человек! Мирный Мастер! Да и думать, как заработать на хлеб или отыскать дорогу – требуется от него впервые. Оказывается, что организовать разведение эффов на острове Коготь, переманить на свою сторону чатанского Мудреца под носом у императора или начать войну с Арой ему было легче, чем сейчас просто пересечь Тарию…

Но нельзя останавливаться: по его следу идет неведомый зверь – существо, что уже почти настигало его два раза. Если он уйдет от твари и в третий, то имя Эрси – Счастливчик, он выбрал себе не зря. Эбонадо постоянно твердил ему о важности имен. Мол, если знаешь значение имени, то ничего невозможного для тебя нет. Может, он и прав… Атосааль всегда хотел понять значение имени Атаятана-Сионото-Лоса – думал, что тогда получит какую-то власть над Древним… Эрси затряс головой, стараясь вытряхнуть из нее мысли обо всем этом… так как внутри уже стала подниматься волна ужаса, отвращения и тошноты.