Текст книги "Дыши (СИ)"

Автор книги: Анна, Верещагина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 32

Прошел один год

Павел

Жаркий июль встретил меня в Риме.

Вика очень давно хотела побывать в Италии, так что на время отпуска мы отправились в Рим.

‒ По расписанию у нас сегодня зоопарк. Папа?

‒ Да-да я слушаю. Зоопарк….

‒ А ещё я хочу сходить…

И так каждый день. На работе не так устаешь, как во время отпуска.

‒ Вика, ты совсем не жалеешь меня.

‒ Ну па!

‒ Хорошо…

Несколько мучительных часов прогулки по зоопарку я пережил достойно, казалось, путь к свободе открыт, но Вика утащила меня в какое-то детское кафе. Ещё полчаса слушал восторженные вопли дочери и не мог налюбоваться подросшей девочкой.

‒ Папа, давай купим попугая…

‒ На ужин Помошнице? Ты же знаешь какая она привередливая в еде.

‒ Ну па!

‒ Вика, давайте сначала переедем в новый дом, а после вынесем этот вопрос на домашнем совещании?

Девочка надулась и принялась допивать молочный коктейль.

Я осмотрелся по сторонам.

Жара ужасная, но люди все равно гуляют и веселятся. Когда я собирался уже начать переговоры с дочкой о том, чтобы покинуть это людное место, мой взгляд зацепился за знакомый мужской силуэт.

Мужчина стоял неподалеку от кафе, в котором расположились мы с Викой, а на руках у него сидел годовалый мальчик. Присмотревшись я сразу отметил тот факт, что ребенок просто копия отца. Копия Олега.

Интересно, Юля тоже где-то поблизости?

‒ Пап? Пойдем уже… жарко.

‒ Да, ‒ поднялся я с места, но когда вернул взгляд обратно, мужчины на прежнем месте не оказалось.

Это точно был он, я не мог ошибиться.

Под толстым слоем тяжести прошлых воспоминаний, я глубоко погрузился в свои мысли. Прокручивая в голове тот телефонный разговор с Тимофеем Романовичем меня до сих пор не покинули тревожные чувства. Помню, как забывшись, выбежал на балкон съемной квартиры, задыхаясь от страха и ярости, был готов бросить всё и уехать обратно. Мною двигала злость и жажда убийства. В тот момент я хотел собственными руками убить Глыбова. Ни о чём другом я думать не мог и ничего другого не хотел, разве что увидеть Юлю.

Генеральный смог убедить меня остаться и не горячиться, а через пару дней рассказал, что девушка родила раньше срока и находиться в роддоме.

Ту неделю я был одержим ею, однако время шло. Девушка спустя месяц выписалась из больницы и со своим сыном отправилась домой. После этого я перестал интересоваться её жизнью, загрузил себя работой чтобы не было времени думать о ней.

«Прошел месяц»

‒ Наконец-то ты ужинаешь дома как нормальный человек!

Всплеснула руками мама, когда подсела к нам с Викой за стол.

‒ Ба… Папа занят на работе после приезда обратно в наш дом…

‒ Ничего не знаю. ‒ отмахнулась она от внучки и расстелила тканевую салфетку у себя на коленях. ‒ Раньше он никогда не игнорировал устоявшеюся традицию: полноценного семейного ужина, а то, что у него много работы ‒ его личные проблемы.

‒ Я же уже извинился, мам. Мне кажется, чем старше я становлюсь, тем чаще ты меня начинаешь отчитывать. ‒ с улыбкой сказал я, на что женщина угрожающе сверкнула глазками.

‒ Как говорит нынешняя молодежь: «нефиг косячить», кстати о молодежи. ‒ она перевела взгляд на притаившуюся Вику. ‒ Чтобы я не слышала подобных выражений. Это ясно, Виктория?

‒ Я подумаю… ‒ деловито отвернулась дочь.

‒ Иначе наложу санкции…

‒ Ну ба! ‒ недовольно. Быстро сменив недовольный на жалостливый взгляд, Вика продолжила. ‒ Папа?!

‒ Тут даже я бессилен. Бабушка лучше знает, как себя должны вести воспитанные девушки.

Вика надула губы и хмуро продолжила ковырять вилкой в спагетти. Мы с мамой хитро переглянулись и обменявшись улыбками молча продолжили ужинать.

Больше года я не жил в прежнем доме. Ностальгия с налетом легкой грусти опустилась на меня, ведь скоро мы всем составом переезжаем в столицу.

Вернувшись с отпуска меня в срочном порядке вызвал Тимофей Романович обратно. Из-за огромного объема работы, нынешний коммерческий директор не справляется, а генеральный слишком занят продвижением компании за границей, чтобы контролировать центральный механизм работы тут. Пришлось вернуться.

‒ Я закончила…‒ Вика поднялась с места и стала напротив нас. ‒ О моя драгоценнейшая ба и величественный па, могу ли я отправиться в свою комнату и поиграть немного в видео-игру?

Мы громко расхохотались и мама прогнала Вику изо стола.

‒ Её нужно отдать в кружок актерского мастерства, не считаешь?

‒ Почему бы и нет? ‒ ответил я с улыбкой. ‒ Переедем и там подыщем подходящий.

Мама странно притихла.

‒ О чем задумалась?

‒ Да так… ни о чем. ‒ она отвела взгляд, но после моего пристального внимания снова всплеснула руками, бросив на стол тканевое полотенце. ‒ Ой, ладно! Не смотри так на меня.

‒ Ну и?

‒ Ох… ‒ выдохнула она и серьезно уставилась. ‒ Сегодня с Викой были в детской поликлинике, там проходили медкомиссию для… Короче!.. ‒ она положила свою руку поверх моей. ‒ Я видела Юлю на выходе из поликлиники.

Зубы сжались само собой.

‒ И это всё?

‒ Она меня не заметила так как была занята своим мальчиком, а я её не окликнула… но знаешь, мальчик мне так напомнил тебя в годовалом возрасте. У меня аж сердце дрогнуло…

‒ Мама.

Холодно отрезал я и поднялся с места, сдержанно улыбнулся ей и поцеловав в макушку двинулся к выходу из столовой.

‒ Ближайшую неделю меня не ждите. Работы очень много, так что я временно остановлюсь в квартире. Она рядом с офисом, так что не волнуйся.

***

Прошло несколько дней после разговора с мамой о Юле. Всё это время я никак не мог выбросить сказанные её слова из головы, а этой ночью мне особенно не удалось выспаться. Проснувшись с рассветом, все утро проворочался в постели в попытке заснуть, но надоедливое пение птиц вывело меня из себя ещё больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В общем день не задался сразу, так что ничего хорошего я не ждал от него.

В компании все похоже разучились работать после моего отъезда в столицу и уходу Юли в декрет. Так что задержался сегодня особенно-надолго, ловя вокруг воспоминаниях о прошедших деньках. Кабинет коммерческого директора всё так же не изменился. Бардак только развели.

Вернувшись в непривычно-пустую квартиру, я, чтобы не сойти с ума от этой тишины, отправился на вечернюю пробежку. Ностальгируя забрел так далеко от дома, что пришлось вызывать такси, ибо бежать обратно ‒ самоубийство как долго.

Осев на одну из лавочек и раскинув обе руки на её спинку, я блаженно расслабился, не обращая внимание на любопытные и хищные взгляды молодых дев. Однако блаженство мое продолжалось не долго. Внимание привлек детский, нескончаемый плач и повернув голову из любопытства, я забыл как дышать.

В небольшом расстоянии от меня, рядом с детской площадкой, стояла девушка и держа на руках ребенка пыталась его успокоить.

Это была она.

Светлые волосы заметно отросли, будучи связаны на макушке, доходили до талии. Всё та же осиная талия, стройные ноги и ровная осанка. Не видя лица я знал кто это и увидев девушку сейчас, всецело ощутил как безумно скучал. Не знаю причину, почему вдруг подбежал к ней остановившись позади, смотрел на плачущее лицо мальчика.

Ребенок долго плакал от чего щеки его были мокрыми от слез, а заметив меня он резко замолчал и нахмурившись расплакался сильнее.

‒ Боже… Зайчик мой. Прошу не плачь у меня сердце разрывается.

Я ощутил дикую неловкость и было хотел трусливо сбежать, но в этот момент Юля покачивая на руках малыша, повернулась в мою сторону.

Когда наши глаза встретились она застыла, но после несколько раз хмуро осмотрела меня с ног до головы.

‒ Здравствуй, Юля. ‒ почесывая затылок начал я, ощутив неловкость вдвое сильнее.

‒ Паша… привет. ‒ смущенно. ‒ А что ты тут делаешь?

‒ На пробежке. ‒ в неловком жесте обвел пальцем круг в воздухе. ‒ А ты?

Наконец она улыбнулась и насмешливо сведя брови, осмотрела детскую площадку.

‒ Гуляю… что ещё можно тут делать.

‒ Да и правда. Я не хотел подкрадываться, ‒ почему-то начал оправдываться я. ‒ Просто был не уверен, что это ты и решил проверить.

Девушка заметила, что сидящий на руках малыш перестал плакать, усадила его в коляску всучив печенье в руку, снова повернулась ко мне. Мальчик принялся грызть печенье с интересом наблюдая за мной, а я за ним. Только сейчас отметил для себя, что цвет его глаз не голубой как у Юли или Олега, а темно-карий. Отчего-то это заставило меня усомниться в своих убеждениях по поводу отцовства Олега.

Юля заметив мой пристальный взгляд, перегородила собой мне обзор.

‒ Так рассматривать маленьких детей ‒ нельзя.

Недовольно сделала она замечание.

‒ Прости, я не специально. Юля, ‒ она сурово свела брови будто знала мои мысли. ‒ Его глаза, они карие.

‒ И что? ‒ язвительно.

‒ Ты знаешь что. ‒ сдерживаюсь. Хоть я и безумно соскучился, но показать это пока не могу.

‒ Такое ощущение, что в целом мире карий цвет глаз, лишь только у тебя.

Я свел брови.

‒ У моего отца были карие глаза. Это всё? ‒ недовольно сложила она руки под грудью.

Юля

Понимая к чему клонит Паша я насторожилась сильнее. Меньше всего ожидала встретить его поблизости от своего дома, но всё-таки теплый трепет в груди, заставлял меня нервничать сильнее, чем его вопросы.

Он совсем не изменился с нашей последней встречи. Разве что укоротил волосы и загорел.

Естественно скучала по нему и каждую бессонную ночь плакала вместе с нашим сыном. Он из-за коликов или режущихся зубок, а я из-за недосыпа и тоски по Паше. Плакала когда видела в мальчике ярко-выраженные черты Исаева и просто потому что злилась на него.

Глава 33

Пауза тянулась не меньше минуты.

Исаев заметно занервничал, но отступать не собирался.

‒ Могу я узнать его имя?

Я подняла бровь.

‒ Для чего тебе это? Это не твой ребенок.

‒ Мне интересно как его зовут. Что в этом плохого?

Я закусила губу.

‒ Его зовут…

‒ Юлька!

Из-за спины выпрыгнула веселая Машка, но встретившись взглядом с Исаевым, девушка испугалась.

‒ П-павел… Ик! Григорьевич? А-а…? ‒ она растерянно уставилась на меня и снова на Пашу. ‒ Здравствуйте…

‒ Добрый вечер Мария, как поживаете?

‒ Нормально? ‒ торопливо. ‒ Да, всё хорошо. А вы?

Мужчина лишь странно улыбнулся опустив глаза.

‒ Как обычно. ‒ всё с той же странной улыбкой он поднял взгляд на меня.

‒ Ага… ‒ с глуповатым выражением лица Маша начала суетливо оглядываться. ‒ А вот и они. Наконец-то…

Девушка заметно расслабилась когда к нам подошли двое мужчин. Один из них катил коляску с милой малышкой, а другой ярко улыбался мне.

‒ Маша, перед тем как ринуться с места, нужно предупреждать… ‒ Артем с сдержанно кивнул в сторону Исаева. ‒ Здравствуйте.

‒ Тёма, знакомься ‒ это Павел Григорьевич. Наш начальник.

Артем протянул руку Исаеву и пока Маша знакомила мужчин, те подали друг другу руки.

Зачем она это делает?

Уставилась на подругу с выразительно-недовольным взглядом. Маша лишь нервно пожала плечами, мол: «А что мне нужно было делать?»

Пока мы молча перекидывались взглядами и общались незаметными жестами, мужчины продолжили знакомство. Даже друг Артема ‒ Саша, подключился к ним. Исаев оценивающе осмотрел Сашку, но тот проигнорировал это и демонстративно подошел ко мне и моему сыну.

‒ Привет Мирон, смотри что я тебе принес. ‒ мужчина протянул большую упаковку детского печенья, которое Мирон очень любит.

Мальчик удивленно округлил глаза и отобрал упаковку из мужских рук. Начал играть с ней.

‒ Спасибо Саш… ‒ благодарно улыбнулась я. ‒ Последнее время нигде не могу найти это печенье. Как тебе удалось отыскать его?

‒ Чисто случайно заметил его и вспомнил с каким аппетитом Мирон его ест.

Всеми фибрами ощущаю на себе пристальный взгляд Паши.

Не заметит ухаживания Саши может только слепой. Мужчина с первого дня нашего знакомства делает мне всяческие знаки внимания, что естественно заставляет меня улыбаться. У нас небольшая разница в возрасте, но по поступкам Саши таки не скажешь, что ему всего двадцать шесть лет, когда я уже тридцатый десяток разменяла. Он успешный, трудолюбивый молодой человек, весьма симпатичный и воспитанный. Приятный, нежный характер с ощутимым стержнем внутри и устоявшимися моральными взглядами.

Конечно же мне льстит его внимание и очень ободряет поддержка с его стороны, но всё-таки я пока не готова впустить в свою жизнь нового мужчину. Уже устоявшаяся, размеренная и привычно-спокойная жизнь меня вполне устраивает, но бурчание Маши и терпеливая настойчивость Саши, заставляет всё чаще задумываться о следующем шаге. Шаг ‒ громко сказано, скорее попытка на излечение израненной души.

В Саше полно достоинств которые меня устраивают и то спокойствие ощутимое рядом с ним ‒ привлекает.

‒ Мирон… ‒ будто пробуя на вкус повторил Паша имя нашего сына.

Услышав как из уст Павла звучит его имя, кожа неожиданно покрылась мурашами. Мы встретились взглядами. Начинает казаться, что воздух вокруг нас вновь наэлектризовался как бывало это в прошлом.

Я не сразу обратила внимание на молчаливую паузу стоявшую вокруг нас, но звонок мобильного Исаева своевременно развеял неловкость.

Паша заглянул в экран мобильного и как-то грустно поднял глаза на меня.

‒ Мне пора, водитель уже заждался.

Пожав плечами я сухо простилась с Исаевым и отвернулась к Мирону, что с заинтересованным выражением лица пускал пузыри и карими глазками провожал Пашу.

Павел

Громко хлопнув дверью, отшвырнул ключи на комод и на ходу сбрасывая кроссовки, я наконец смог выдохнуть и не сдерживая эмоций рассмеяться.

Всё это время я думал, что Юля воссоединилась с бывшим, но оказывается ‒ она одна. Так и ко всему за ней ухлестывает какой-то парнишка, которому на вид не больше двадцати пяти.

Что вообще твориться в её жизни?

Почему меня так задело то тепло в её глазах, когда она улыбалась этому Саше?

И что это за детские выходки с моей стороны!? Эти взгляды… это дикое желание схватить Юлю и уволочь за собой. Что это? Снова ревность?

Нет…. Это нечто сильнее обычной ревности. Собственнический инстинкт не иначе.

‒ Боже… ‒ бубню себе под нос закрыв лицо руками.

Чувства сожаления так сильно обострилось в этот момент. Сожаление о всех лживо-сказанных вещах в прошлом. О том что солгал ей дабы сделать больнее, чем сделала это она. О том что расстались таким ужасным способом и о том, что я не попытался поговорить с ней как полагается, а поддался импульсивному порыву злости.

Опять погрузился в себя игнорируя всё поступающие звонки.

Мне становиться смешно от того, что я прекрасно понимал всё это время, что простил Юлю. Не смотря на то, что у неё была интрижка с бывшим, я хочу быть с ней.

Вспоминая те моменты, когда нескончаемое количество раз хотел набрать её номер ‒ жалел, что не набрал. Узнав что девушка переехала в их прошлую квартиру, окончательно опустил руки и бесповоротно решил переехать с семьей в столицу. Подальше от той кого любил многие годы, но поздно принял свои чувства.

Следующие два дня я продолжал сходить сума.

Обдумывая все варианты развития событий и прикидывая все возможные вытекающие последствия из любого принятого решения мною, я вычислил некоторые важные моменты.

Во-первых, я люблю Юлю и мне плевать на то, что Мирон не мой сын, во-вторых, я хочу быть с ней и готов простить измену, а в-третьих, знаю, она меня тоже любит. Я хочу попытаться наладить отношения с ней и если прощаться, то на легкой ноте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‒ Разве этого недостаточно? ‒ сам у себя спрашиваю я, рассматривая содержимое чайной чашки. ‒ К тому же нам нужно прояснить кое-что….

«Тук…»

Поставив опустевшую чашку на стеклянный, дизайнерский стол, я поднялся с места, взял ключи от машины с комода и двинулся к выходу.

***

Через час я уже стоял у квартиры где сейчас проживает Юля с сыном. Последний раз бывал здесь много лет назад, когда они с Олегом ещё были женаты.

Дверь открыла девушка с яркой улыбкой, но увидев меня на пороге с огромным букетом кремовых роз в руках, улыбка её померкла за хмурым взглядом.

Она молчит и я молчу. Мы без слов понимаем мысли друг друга и её мысли выглядя примерно так: «Какого черта ты тут забыл?».

По громким воплям и смеху было понятно, что она не одна. На полу в прихожей переходящую в гостиную рассыпаны яркие шары, значится ‒ семейный праздник. Скорее всего день рождение Мирона, ведь её в первых числах октября.

‒ Поздравляю, ‒ протягиваю букет девушке и та с удивлением в глазах принимает его.

Удачно заехал в цветочный, жаль не в детский магазин.

‒ Спасибо, но что ты…

‒ Юленька… ‒ застыла в прихожей Людмила Ивановна уставившись на нас обоих. Спустя секунду она забрала букет из рук Юли и с улыбкой глядя на меня, вытолкала девушку из квартиры. ‒ Я присмотрю за Мироном, не волнуйся, иди.

‒ Но!..

«Хлоп.»

Юля

Я была в полнейшем шоке неожиданному появлению Исаева на своем пороге с гигантским букетом на перевес. Мужчина воспользовался моим шокированным состоянием и всунул в руки розы, что весили в два раза больше чем Мирон. Пока приходила в себя, откуда не возьмись выскочила Людмила Ивановна, забрала букет и выставила меня на коридор с легкой улыбкой на лице.

Что происходит!?

‒ Я не знал, что у вас будут гости.

Сложив руки под грудью, на которую Исаев уставился без всякого смущения, я сдержанно продолжила.

‒ Не важно. Зачем ты пришел?

‒ Разве не очевидно?

‒ Поздравить? ‒ он задумался над моим предположением.

‒ И это тоже.

Естественно я понимала зачем он мог сюда явиться, но боялась произносить это в слух.

‒ Паша… ‒ устало зажала пальцами переносицу. ‒ Если это из-за Мирона, то я тебе уже говорила….

‒ Нет. ‒ перебил он меня.

‒ Что нет? ‒ насторожилась я.

Нет ‒ я тебе не верю, или нет ‒ не из-за Мирона?

‒ Я пришел поговорить с тобой. ‒ неловко продолжил он. ‒ Пришел из-за того, что скучаю.

Кончики его ушей заметно покраснели. Ему сложно это говорить, я вижу… и это меня почему-то обрадовало.

‒ Скучал?

Язвительно переспросила я, приводя Исаева в большее смущение, которое перерастает в раздражение.

‒ Да! Я скучаю. ‒ злиться. ‒ Хочу надеяться, что ты тоже. Хоть немного…

‒ ….

Ответ его ошарашил.

Всё это время он никак не давал о себе знать, а тут явился с букетом и заявлением..

«Юля, он хочет узнать его ли это ребенок!» ‒ кричит внутренне подсознание, а сомнения язвительно поддакивают ‒ «Поэтому и явился с цветами!».

Следом подключилась гордость: ‒ «Это просто пыль в глаза, а если и нет, то вспомни о Насте!»

‒ Исаев скучай где-нибудь в другом месте….

Порицает меня разум: ‒ «Зачем ты говоришь такие жестокие вещи, ведь можно сказать тоже самое, но по-другому!»

‒ … я сегодня не в настроении снимать твою лапшу со своих ушей. Поэтому езжай к Насте со своим букетом.

‒ Что? ‒ с прищуром уставился он на меня, но я уже отвернулась к двери, чтобы вернуть ему его цветы. ‒ Стой.

Паша схватил мое запястье и рывком развернул к себе, впечатав в свою крепкую грудь.

‒ Какая к черту Настя?

‒ Та самая. ‒ если бы было можно убивать одним взглядом, Исаев уже давным-давно бы лежал в гробу. ‒ Рыжая такая, с которой ты в весьма тесных отношениях.

‒ У меня ничего с ней не было! ‒ я рассмеялась его словам. ‒ В тот момент я был в ярости и ляпнул это из-за обиды. ‒ приблизился он лицом, заставляя смотреть в его черные омуты. ‒ Она пыталась, не спорю, но ‒ нет! Как ты могла поверить мне!

Возмутился Паша, а на лице его читалось искреннее отвращение.

Промелькнуло сомнение, но я настойчиво продолжила выпутываться из его рук.

‒ Нет, я не верю тебе. ‒ вырвала руку из его хватки.

‒ Юля… ‒ качает он головой, а в глазах читается страх.

‒ Хорошо, ‒ выдохнула я. ‒ Предположим, что ты говоришь правду. ‒ серьезно смотрю на Исаева. ‒ Что дальше?

‒ Не знаю. Я хотел чтобы ты знала о моих чувствах. О том, что они никуда не исчезли и не исчезнут…

‒ Паша. ‒ качаю головой прикрыв устало веки.

‒ Нет, ты дослушаешь меня! ‒ нервно улыбнулся. ‒ Я люблю тебя.

Он сказал это с таким отчаянием, что мое сердце пропустило удар.

‒ Да… да, Юля! ‒ подступил он на шаг. ‒ А что касается Мирона…

‒ Вот что касается Мирона, тебя вообще касаться не должно! ‒ взбесилась я. ‒ Отпусти мои руки! Исаев….

Грубо закрыв мой рот поцелуем он прижал меня к двери. От возмущения я укусила его за губу, после чего мужчина сильнее углубил поцелуй.

Ярко-выраженный привкус железа на языке, давал понять, что укусила я его сильно, но это не остановило мужчину.

Возмущенно боролась я недолго. Сдалась со слезами на глазах и сильно уцепилась за Исаевскую макушку.

Не поцелуй, а сумасшествие какое-то. Так отчаянно, так страстно и так жадно.

‒ …а что касается Мирона. Мне плевать чей он, я готов воспитать его как собственного. ‒ переводя дыхания после поцелуя продолжил он. ‒ Если ты позволишь.

Оттолкнула от себя Исаева. Гипнотизируя смотрю в его глаза, ищу хоть каплю сомнения, но ничего подобного. Наоборот… мужчина совершенно серьезен, что пугает сильнее.

Сигнал открывающихся дверей лифта привлек наше внимание.

Из кабины вышел Олег с супругой и двумя детьми. Я же превратилась в статую осознав всю серьезность ситуации и осторожно посмотрела в сторону Исаева.

Мужчина не выглядел шокированным или злым, но тот холодок, что повеял от него ясно давал определение его настроению. Олег с Адой молча переглянулись. Девушка неловко улыбнулась.

‒ Мы не вовремя, я так понимаю?

‒ Ох, нет! ‒ спохватилась я и слишком резко открыла входную дверь квартиры. ‒ Проходите, Паша уже собирался уходить.

Пяти годовалая девочка с подарочной коробкой прошла вперед, предварительно поздоровавшись, скрылась в квартире, тогда как Олег передал Аде младшенького Богдана и кивнул супруге в сторону квартиры. Девушка смущенно глянула в мою сторону.

‒ Проходите. ‒ улыбнулась я и пропустила их вперед.

Олег и Паша молча смотрели друг на друга.

‒ Юль я скоро присоединюсь к вам. Иди.

Тяжелая атмосфера ‒ пугает.

Пугает то, что я как никто знакома с горячим, а порой импульсивным Исаевским нравом и холодным, провокационным характером бывшего мужа.

«Ох, что-то будет!» ‒ пищат мои нервишки крепко обнявшись.

‒ Исаев. ‒ предупреждающе сказала я, но тот даже не удостоил меня взглядом.

Все время пока Олег общался о чем-то с Пашей я была, как на иголках. Мою нервозность заметили все. Лада тихо наблюдала параллельно играя с детьми, Людмила Ивановна переняла мое волнение, но ничего не спрашивала, тогда как Машу больше заботило присутствие Ады со мной в одном помещении. Видимо девушка пока не в курсе о появлении Исаева на моей территории. Ада вручила подарок Мирону и тем самым отвлекла немного меня. Я так же вручила большую коробку с игрушечным замком и несколько новых упаковок с деревянной мозаикой.

Когда первая волна моей нервозности спала, мы женской компанией завели обыденную женскую беседу.

С нынешней супругой Олега мы вполне ужились, но в свете прошлой драмы, держимся на допустимом расстоянии. Подружками нам не стать, однако и врагами быть смысла нет. Главное, что нашим детям вместе интересно играть, а остальное неважно. Девушка осведомлена о моей личной жизни и я вижу её переживания. Не из-за Олега, а из-за Павла.

Спустя сорокаминутное отсутствия Олега, тот наконец присоединился с непроницаемым выражением лица.

Издевается…

Ясно же о чем они говорили и ясно, что Паша уже в курсе своего отцовства.

Наверное…

‒ Олег?

Вывела я мужчину на разговор, пока все веселились за общим столом.

‒ Юля? ‒ саркастично.

‒ Ты… Рассказывай если не хочешь чтобы моя и так расшатанная нервная система окончательно…

‒ Он пока не знает, но ты должна рассказать ему.

‒ Фух… ‒ красноречиво взглянула на улыбающегося мужчину.

‒ И да, он тебя правда любит. Думал, задавит меня своим энергетическим фоном.

‒ Слишком много воды утекло…

‒ Возможно и так, но не лишай человека его законных прав. Тебе это выйдет боком, когда он узнает….

‒ Так, где кнопка отключения? Адвокатишка…

Олег рассмеялся.

‒ Ты же не сможешь без него. ‒ я стиснула зубы. ‒ Не лишай себя шанса на счастье. Я не смог осчастливить тебя, но он определенно сможет.

Странно, но спокойные и ненавязчивые слова Олега подбодрили меня.

Мне впервые за долгие полтора года стало легче дышать.

‒ Ада сказала, что вы сегодня улетаете к твоим родителям в Сочи. Передавай им привет.

‒ Обязательно.

Спустя полчаса Олег со своим семейством бодренько отчалил в аэропорт, а Машка с мужем и дочкой уехали домой. Лада так же уехала, а Людмила Ивановна настоятельно осталась помогать мне убрать стол. Мы немного поговорили и когда Мирон уснул она смогла спокойно уехать.

Огромный букет, стоящий в большом ведре, не давал мне покоя и я, дабы проветрить голову, вышла на балкон.

Солнце совсем недавно село и приятный, прохладный ветерок обдавал меня свежестью приближающейся осени.

Прокручивая мобильный в руках я все же решилась набрать номер Паши и сильно удивилась, когда отдаленная мелодия заиграла где-то под подъездом.

‒ «Юля?»

‒ Ты что не уехал? ‒ высунулась я с окна.

‒ «… да. Задумался пока сидел в машине и решил перед отъездом подышать.»

Странное и не свойственное мужчине оправдание вызывает во мне улыбку.

‒ Поднимешься?

‒ «….»

‒ У меня остался торт.

‒ «Торт говоришь?» ‒ уверена, он улыбается.

Спустя несколько долгих минут дверной замок тихо щелкнул. Исаев крадясь прошел через засыпанную подарками и игрушками гостиную, сел за барную стойку, пока я отрезала кусочек торта.

Неловкость переросла в смущающе-интимную обстановку.

За целый вечер мне кусок в горло не лез, так что я накрыла нам небольшой праздничный ужин при свете нескольких ночников.

‒ Юля…

‒ Давай сначала поужинаем, выпьем, а потом поговорим.

Смущенно предложила я, пытаясь открыть запечатанную бутылку красного вина.

‒ Я сам.

Паша ловко откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.

‒ Боже, ты же за рулем… ‒ спохватилась я.

‒ Я вызову такси, не нервничай так. ‒ улыбается.

Слишком очевидно как ему льстит мое смущение.

Подняв бокалы мы молча уставились друг на друга.

Надо бы что-нибудь сказать, но все сносные тосты застряли в моем горле.

‒ За Минора и его первый день рождения? ‒ предложил мужчина.

‒ Д-да…

Осторожно чокнулись бокалами.

«Как бы ты Юленька не чокнулась сама» ‒ язвили нервишки и противно хихикали в моей фантазии.

Под внимательным взглядом Исаева я осушила весь бокал. Плевать, что он подумает, я слишком нервничаю в его присутствии будто никогда прежде не находилась с ним в такой близости.

«Юля у тебя ребенок спит в соседней комнате, отцом которого является этот мужчина, а ты стесняешься, как школьница!» ‒ продолжило язвить мое внутреннее я.

Паша наполнил мой бокал лишь на половину того, что было до этого и с хитрой улыбкой принялся пробовать одно блюдо за другим. Пока он перерывами нахваливал мою стряпню, я очевидно расслабилась и была готова к началу разговора.

‒ Ты можешь спросить меня о том, о чем хотел ранее.

‒ Давай выпьем. ‒ поднял он бокал. ‒ За тебя. Ты так давно хотела стать мамой и я безумно рад за тебя.

‒ Спасибо… ‒ немного пригубив я выжидающе устремила взгляд на мужчину.

Почему он молча сверлит во мне взглядом дыру?

‒ Не нервничай ты так. Я не наброшусь на тебя.

‒ Обнадеживающие заявление. ‒ чувствую, что немного охмелела и осмелела. ‒ Так, неужели ты ни о чем меня не спросишь? Мне показалось вопросов у тебя ко мне масса.

‒ Так и есть, но я просто рад, что могу смотреть на тебя. ‒ я смутилась его словам, а щеки запылали. ‒ Можно я поцелую тебя?

Забытый трепет в груди разливался по всему телу. Я ничего не ответила, но Исаев словно прочитав мои мысли быстро перегнулся через стойку и обхватив рукой мою щеку, прильнул к губам.

Поцелуй был нежным, не таким жадным как в коридоре, а осторожным. Когда мужчина отстранился ощущение пустоты во мне усилилось и поддавшись импульсу, я приблизилась к нему сама.

Я хотела его ласки и получала её, отдавая взамен ту же нежность, что он давал. Было странно и очень неудобно целоваться в таком положении и мы перекочевали на диван гостиной.

Поцелуи становились пылкими, обжигающими, так что я не сразу заметила как раздеваю Пашу. Оставшись без рубашки и бельевой майки он отстранился, будто давая мне шанс ретироваться, но не этого я хотела.

Я стянула с себя воздушное, летнее платье, открывая мужчине желанный обзор на собственное тело скрытое простеньким бельем. Когда-то я не единожды прокручивала подобный сценарий в своей голове, а сейчас могу наслаждаться потемневшим взглядом черных глаз.

Широкая ладонь легла на изгибы моего тела и нежно скользила от ребер до бедра. Мурашки покрыли кожу, а легкое прикосновение губ в районе пупка пробивало дрожью все тело.

Обвив руками шею Исаева я с наслаждение ощупывала каждый выпирающий мускул его плеч, спины и рук. В приглушенном свете очертания рельефного, хорошо развитого мужского тела приводило меня в восторг, принуждая становиться более раскрепощенной.

‒ Пойдем. ‒ взяв Пашу за руку я отвела его в соседнюю комнату, не забыв прихватить со стола ночную няню.

Мужчина сел на край кровати в терпеливом ожидании не сводя плотоядного взгляда.

Как и любая другая женщина мне доставляет невероятное удовольствие дразнить возбужденного мужчину, так что не торопясь, я расстегнула застежку бюстгалтера. Отбросив его в сторону, медленно повернулась прикрывая оголенную грудь, подошла ближе и в свете полной луны наблюдала за освещенной частью мужского лица.

‒ Нахалка. ‒ прорычал он и ухватив меня за руку притянул к себе, повалив на постель. Находясь сверху, терпеливо целовал самые чувствительные участки кожи, разжигая во мне нетерпение.

Руками нащупала край мужских брюк и расстегнула застежку ремня, а после и пуговицу. Это сильно подействовало на мужчину и тот быстрым движением руки стянул с меня последнюю часть моего гардероба. Его прикосновения переместились ниже к щиколоткам как и поцелуи. Исаев в прямом смысле осыпал поцелуями мои ноги, что смущало куда сильнее если бы он целовал кое-что более чувствительное.

‒ Паша? ‒ охрипшим голосом начала я, но заметив его затуманенный взгляд, замолчала.

Ему определенно приносило удовольствие вводить меня в краску и возбуждать.

Поцелуи медленно переносились выше и выше пока не достигли самого чувствительного местечка, а когда я ощутила его язык, мое прерывистое дыхание переросло в громкие стоны. Пришлось закрыть себе рот чтобы ненароком не разбудить Мирона, что мирно спал в детской.

Что вытворял Исаев между моих ног ‒ сущее издевательство, в очень приятном смысле. Когда я наконец кончила, мужчина переместил своя язык на мой живот вырисовывая замысловатые узоры. Громкое дыхание и ощутимый вес на постели, заставили открыть меня глаза.

Мужчина был очень доволен проделанной работой, а его удовлетворенный оскал привел меня к ещё большему нетерпению.

Непослушными руками ухватилась за уже расстегнутые брюки, настойчиво пытаясь их стянуть с мужчины.