Текст книги "След страсти"
Автор книги: Анна Дубчак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– Не бросайтесь словами. Я мало что знаю о вашей жизни, но и вы мало знаете о моей. Понятное дело, что я не собираюсь выходить замуж за вашего сына, я еще пока в своем уме, к тому же скоро возвращается из Нигерии мой муж, и я не знаю, как дальше сложатся у меня с Сашей отношения и где я буду с ним встречаться. Но, поверьте, ничему дурному я его не научу. Я по-своему привязалась к нему и даже испытываю чувство, похожее на любовь. Но это не любовь женщины к мужчине, а любовь именно зрелой женщины к мальчику-подростку. Это, если хотите, больше нежности, заботы, опеки... Ирина Васильевна, присядьте, успокойтесь. Ведь я вижу, что вы внутри просто кипите от злости. Совершенно напрасно, уверяю вас. Саше со мной хорошо. Наши чувства лишены какой бы то ни было корысти. У нас никогда не будет совместных детей. Он, наконец, свободен и в любую минуту может уйти от меня и жениться на девушке. Не надо ничего усложнять. Я понимаю и уважаю ваши чувства, и вы правильно сделали, что пришли и посмотрели на меня. Ведь соседи наверняка наговорили обо мне бог знает что, будто я и пьяница, и гулящая... Женщина, у которой муж годами живет в другой стране, всегда уязвима еще и потому, что раздражает окружающих своим богатством. Так что вы никого не слушайте и живите спокойно. Не обращайте внимания на сплетни. Я была бы рада, если бы наши дома находились хотя бы на соседних улицах, так и разговоров было бы меньше, а тут – общий двор и все такое...
– Вас, кажется, зовут Тая?
– Да, меня зовут именно Тая.
– Скажите, Тая, а как же насчет нравственности, морали? У вас есть хотя бы какие-нибудь критерии на этот счет?
– Бросьте. Все это – чушь собачья, и вы пришли ко мне не для того, чтобы выяснять, аморально ли женщине моих лет спать с подростком или нет. Вы в данную минуту печетесь исключительно о себе, о своем спокойствии, и меньше всего вас беспокоит судьба сына. Вот ответьте мне на такой вопрос, нравственно ли было вам объявлять своему сыну и мужу, что вы уходите к другому мужчине? Вот так среди бела дня, что называется, в вашей семье прозвучал выстрел...
– Какой еще выстрел?
– Такой. Вы приняли решение уйти из дома и бросить вашего любимого сына. Да, это, конечно, не совсем удобно, что мы соседи, но поскольку я нигде не работаю и у меня масса свободного времени, часть которого я провожу возле вот этого окна, – она кивнула, – а вашего Сашу я заприметила давно, то так уж случилось, что и те метаморфозы, которые произошли лично с вами, я не могла не заметить...
– Какие еще метаморфозы?
– Изменения. Ваш роман развивался на моих глазах. Я видела, как вы целовались со своим парнем вон под тем деревом, думая, что вас никто не видит так поздно... Вы стали одеваться по-другому, у вас даже изменилась походка. И согласитесь, что когда вы обнимались с вашим любовником, то меньше всего задумывались о том, нравственно ли изменять мужу или нет и не является ли ваша связь аморальной, ведь так? Вы даже сшили себе голубое платье, в точности такое, какое было у моей соседки сверху – Риты Арамы. И все для чего? Вам хотелось выглядеть помоложе, посексапильнее, ведь ваш любовник был младше вас намного... Так что, как видите, я тоже подготовилась к нашей с вами встрече и подготовила все контрдоводы. А что касается Саши, то за него вы не беспокойтесь. У него все нормально. Мало того, что у него прекрасные родители, помимо этого в его жизни существует человек, который помогает ему встать на ноги.
– Это вы про Можарова? – Ирина Васильевна не знала, куда себя деть со стыда после всего, что она услышала от Таи. От ее агрессии не осталось и следа. Больше того, ей захотелось еще побыть здесь, посмотреть и послушать эту необыкновенную женщину. И Тая, и Рита – все они были словно из другого мира, и теперь, когда ей удалось хотя бы на часок заглянуть сюда и подышать одним с ними воздухом, она не должна была этого упустить. Ведь Рита на самом деле какое-то время занимала все ее мысли, и ей действительно ужасно хотелось на нее походить во всем. Быть может, именно поэтому она в свое время так возненавидела доктора Араму, что он был женат на такой молоденькой и цветущей женщине, какой была Рита... Смерть Оскара потрясла ее, а исчезновение Риты и ее отсутствие на похоронах мужа вызывало недоумение и любопытство. И вот теперь, когда только от нее зависело, выйдет ли она из этой квартиры другом или врагом Таи, ей предоставлялась возможность узнать последние новости о семье Арамы чуть ли не из первых рук. Ведь это же Тая, по словам соседей, обнаружила труп доктора со вскрытыми венами в собственной ванне...
– Да, Сережа много сделал для Саши, и я рада, что они так подружились. А я, если вы еще не знаете, подарила вашему сыну хороший компьютер, и еще неизвестно, кого он больше предпочитает, меня или эту электронную игрушку. Ведь он ночи напролет бродит по Интернету.
– А он мне ничего не сказал.
– Правильно, ведь он пусть и молодой, но уже мужчина, и никогда не станет вам ничего рассказывать о наших с ним отношениях, о наших радостях. У каждого – своя жизнь, не так ли? Так что давайте с вами подружимся. Хотите чего-нибудь выпить?
Ирина Васильевна поняла, что проиграла, что, вместо того чтобы поставить на место эту страшную женщину, сама с удовольствием хочет выпить с ней мировую.
Тая принесла несколько бутылок с разными напитками, разрезала ледяной ананас, поставила перед Ириной большую пепельницу.
– За Сашу. – Они чокнулись бокалами. – За его будущее...
– А что с Ритой? Вы не знаете, почему ее не было на похоронах мужа?
– Я не люблю сплетничать, могу только сказать, что Рита мне – не чужой человек, и своим знакомством с ней я обязана, как это ни странно, вашему сыну. Но и об этом я вам тоже ничего не скажу, это Сашина уже другая жизнь, где мне, как это ни странно, нет места... Я же говорю вам, что у вас замечательный сын... Вы сами лучше расскажите мне что-нибудь о себе. Как женщина женщине. Ведь в вашей жизни была любовь... Почему вы так и не вышли замуж за того парня?
– Любовь? Это была страсть... Хотя кто скажет мне, что такое страсть?.. Но это было сильное чувство, и оно сильно изменило меня...
Саша, открыв дверь своим ключом и услышав знакомый голос, напрягся. Меньше всего он ожидал здесь встретить свою мать... Он так же на цыпочках вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Этажом выше ему будет спокойнее...
– Рита, это я, Саша... У Таи – засада...
Жизнь по Фрейду
Рассказ Веры Ащепковой об Оскаре вышел неубедительным, и основная ее мысль, что Арама любил женщин, почему-то не произвела на Риту никакого впечатления. Зато сама Вера и ее участие тронули ее.
– Скажи, ведь ты мне рассказываешь все это, о якобы существующих любовницах моего покойного мужа, для того чтобы я так не убивалась по нем, признайся?
– Отчасти да. Мы, женщины, склонны идеализировать наших мужиков, а ведь копни под них поглубже, и такое выяснится! Вот мой, к примеру, ты же знаешь, вызвал в Москву свою родственницу, кузину, мать ее... Оксану. Я поначалу даже и не сообразила, что никакие они не родственники. Если уж подходить к этому вопросу со всей серьезностью, то получится, что мы все в какой-то мере родственники. Словом, седьмая вода на киселе. Но девка красивая, ничего не скажешь, и умная, надо сказать... Она очень скоро поняла, с кем имеет дело, что мой Ленчик – дерьмо еще то, что он ненадежен, а потому, вместо того чтобы выкачивать из него деньги, попросила его просто-напросто найти ей хорошую работу. И знаешь, Рита, я ее зауважала за это. Все-таки хорошая работа – это куда надежнее мужиков. Тебе-то хорошо, твой Оскар оставил тебе, наверное, миллион долларов, а что делать мне, как устраивать свою жизнь, если я ничего не умею...
– Послушай, ты говоришь, твоя, вернее, Ленина кузина Оксана устроилась работать. А куда?
– Странно, что тебя это интересует...
– Она случайно не медсестра?
– Да, а тебе-то откуда это известно?
– За мной в больнице ухаживала девушка с сильным украинским акцентом. Тоже Оксаной звали. Может, это она?
– Да мало ли в Москве таких хохлушек... – Видно было, что Вере эта тема неинтересна. – Ты мне лучше скажи, что между вами произошло? Куда ты пропала? Ведь Амфиарая в Москве не было, это точно. Неужели вы с ним были за границей?
– Нет, могу тебя разочаровать. Все куда более прозаичнее и трагичнее: в тот день, когда я объявила Оскару, что ухожу от него, я должна была встретиться с Раем... Он ждал меня на своей машине в нашем же дворе. Знаешь, ведь Оскар устроил мне такую сцену... Он был не в себе, ругался матом, чего я от него ни разу в жизни не слышала...
– Ну, еще бы...
– Так вот. Потом мы вроде примирились, он даже пожалел меня, я видела, как он переживает за меня, словно чувствовал, что Амфиарай – сама ненадежность... И вот выхожу я из подъезда, а машины нет. Понимаешь? Амфиарая нет. Я села на скамейку и стала его ждать. Мы разговорились с соседским мальчишкой, он принес мне попить, такой заботливый... Ведь у меня же даже сумочки с собой не было.
– То есть он тебя оставил без денег?
– Понимаешь, мне следовало бы взять из дома хотя бы паспорт, но я как-то сразу не сообразила... Мне было ни до чего. Я хотела поскорее уехать, забиться в какой-нибудь угол и чтобы меня никто не трогал, я ведь тоже болезненно расставалась с Оскаром... Но, как оказалось, без денег ты не можешь даже купить себе минеральной воды. Даже ни одной остановки в метро не проедешь. А возвращаться домой, к Оскару, я не могла, мне было стыдно...
– Можно себе представить! И куда же ты подалась?
– Ты не поверишь, но я поехала к Амфиараю домой, вернее, пошла пешком по Садовому кольцу вместе с тем мальчиком. Понимаешь, я себя так плохо чувствовала, что он боялся за меня... Вера, – Рита подняла на нее глаза, полные слез, – мне открыла дверь какая-то грубая тетка, которая сказала, что Амфиарай съехал с квартиры и что даже никакого письма мне не оставил. А еще она швырнула мне мою сумку, но совершенно пустую. И хотя там было всего ничего, но все равно... Я на эти деньги могла хотя бы снять номер в гостинице. Ведь мне же надо было где-то переночевать...
– А я? Почему же ты не позвонила мне?
– Да потому, что я догадалась, ради кого ты в тот вечер наприглашала столько народу... Я права?
– Амфиарай... Да, не в бровь, а в глаз. Я просто с ума по нему сходила, когда он появлялся в нашем доме. Только он сильно отличался ото всех. И если Леня как-то быстро сводил людей, подбирал их по интересу, ну, ты знаешь, то Амфиарай, получалось, ходил к нам просто так. Создавалось впечатление, что у него много денег и единственная его проблема – хорошее их вложение. И хотя Леня понимал, что вложение денег в частный роддом – утопия, все равно зачем-то познакомил их и почти насильно заставил Амфиарая согласиться на этот проект...
– Вера, ты что-то недоговариваешь...
– Да, подружка, от тебя ничего не скроешь... Да, похоже, что этот парень приходил к нам совсем для других дел, и я только могу подозревать, что ваше знакомство – дело рук моего мужа... Спрашивается, зачем было ему показывать Амфиараю все наши любительские пленки, наши фотоальбомы...
– И зачем же? – Нехорошее предчувствие закралось Рите в душу. – Зачем? Ты думаешь, он подбирал девушек для сомнительных дел... вроде порнобизнеса?
– Похоже на то... Но ведь для таких дел существуют другие девушки, и уж тем более незамужние, да еще и не из таких семей, как ваша... А что, ты думаешь, что он снимал тебя на пленку?
– Вера, не говори глупостей... Никто меня не снимал...
«Меня если и сняли, то не на пленку... Атак, на время, как проститутку».
Вслух же сказала:
– Может, это, конечно, и звучит глупо, но мне все-таки кажется, что у него была причина так поступить... Может, он подумал, что я от него сбежала и решила остаться с Оскаром?
– Но с чего это он мог так подумать?
– Да с того, что я не любила его, понимаешь?! Господи, меня никто не понимает...
– Но если ты его не любила, то зачем оставила Оскара? Спала бы время от времени с этим красавчиком, а жила бы под крылом Арамы.
– Но я так не могу. Я запуталась, Вера... И еще мне жутко стыдно, что из-за моих низменных желаний погиб такой человек, как Оскар...
– И это ты называешь низменными чувствами? Ты о сексе? Глупая! Да это же самое главное в жизни. Почитай книги о любви, посмотри фильмы, повороши даже классику – да из-за этого народы воевали, не то что пара взбесившихся от ревности мужиков! Ты Фрейда читала?
– Ну, читала. Противно.
– Может, и противно, но именно по Фрейду ты жила последние месяцы...
– Вера, ну что за глупости ты несешь! При чем здесь Фрейд?
– При твоем теле и его желаниях. Ты мне лучше скажи, как этот Амфиарай в постели?
– Как атомная бомба... Разве ты не видишь, что со мной сталось? – Она нашла в себе силы улыбнуться. – Спасибо тебе, что ты откликнулась на мой звонок и пришла ко мне...
– Но ты так и не рассказала, что же с тобой было после того, как тебе вернули сумочку...
– Ничего. Я переночевала у этого соседского мальчика, он очень добрый, хороший, и если бы не он, не знаю, что бы я делала... А рано утром я ушла, чтобы не осложнять ему жизнь. Ведь дома были его родители и они ничего не знали о том, что в их квартире посторонний... Я поехала к матери, а от нее узнала о смерти отца... Мы поссорились, я выбежала из дома и попала под машину. Вот, собственно, и все.
– Значит, ты все это время пролежала в больнице? И тебя никто не навещал?
– Почему же, соседский мальчик, Сашенька, навещал...
– Слушай, но ты вроде бы нормально выглядишь, ходишь...
– Мне собирали голову. Делали операцию, поэтому-то у меня такие короткие волосы...
– А я-то думала, что ты сменила имидж...
– Так ты не знаешь, где сейчас Амфиарай? – тихо спросила Рита.
– Леня говорил, что у него какие-то неприятности, что он сдернул из страны...
– Это ты успокаиваешь меня?
– Если честно, то никто и ничего о нем не знает. Был человек, сначала как ясное солнышко осветил все вокруг, затем напустил туману и исчез. Возможно, что его уже нет в живых... Я только одного не могу понять, если у него действительно возникли сложности и он был вынужден уехать, даже не дождавшись тебя и ничего не объяснив, то зачем же ему было возвращаться в ту квартиру и объясняться с хозяйкой. Не проще было бы рвануть в аэропорт, и все – поминай, как звали?
– Думаю, у него была причина возвратиться... – Рита подумала о тех драгоценностях, которые были куплены якобы для нее. «Свадебный подарок. Убиться и не встать». – Может, деньги, документы...
– Вот свинья, даже записки не оставил...
– Ладно, Вера, что было, то прошло. Ты так ничего и не съела. Это пирог с вишней, правда, с замороженной. Любимый пирог Оскара.
– Нет, спасибо, мне уже пора... Я рада, что мы повидались. Теперь, я думаю, нам ничто не помешает перезваниваться. И я хоть успокоилась, что увидела тебя. Да, вот еще что... Я у тебя не была и ничего тебе про их дела с Амфиараем не рассказывала. Я же живу с этим мерзавцем, а потому мне ни к чему неприятности...
– Не переживай...
Вера ушла. Рита заперла за ней и вернулась в комнату. Села за стол, взяла в руки кусок пирога и вдруг почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она медленно повернула голову.
Оскар сидел в своем любимом кресле и смотрел на нее, улыбаясь. Она понимала, что это призрак или его душа прилетела навестить ее.
– Оскар, ты пришел за мной? Тебе там скучно без меня? – мысленно послала она ему вопрос.
– Нет, моя хорошая, живи спокойно и ни о чем не думай... Я пришел сказать тебе, что слишком любил жизнь, чтобы резать себе вены. Найди мою старую опасную бритву, там следы...
– Оскар! – Она закричала. – Оскар! Что такое ты говоришь?
Но кресло уже было пустым. Она подбежала и увидела, как ворс толстой плюшевой накидки распрямляется прямо на ее глазах.
Оскар...
Ужин с опасной бритвой
– Представляешь, там, у Таи, моя мать...
Саша был настолько взволнован этим событием и так напуган, что не сразу заметил в руке Риты бритву. Он удивился еще больше, когда увидел, как она держит ее: подальше от себя и пальцами, обмотанными бинтами.
– Ты чего? – Саша сделался белым как бумага. Он даже взглянул на пол, нет ли там лужи крови. – Зачем тебе бритва? Рита, а что с твоими пальцами?
– Успокойся... Я не поранилась, нет. А бинты у меня вместо перчаток. Понимаешь, на этой бритве, которую я нашла – ты даже себе представить не можешь, где я ее нашла: за письменным столом Оскара, в его кабинете, – могут быть отпечатки пальцев... Но я сейчас пока не об этом. Повторяю: я нашла ее за письменным столом!
– А что же в этом особенного?
– Дело в том, что бритвы там не могло быть в принципе... Оскар – очень аккуратный человек, и каждая вещь у него знала свое место. Так вот, место этой старой и, как видишь, весьма опасной бритвы – в ванной на полочке. А я нашла ее совершенно в другом, просто диком месте – за его письменным столом... Взгляни внимательно, ты ничего не видишь?
Саша наклонился, чтобы получше рассмотреть этот потускневший от времени, но не утративший своего изящества старинный предмет с костяной ручкой, украшенной инкрустацией.
– Ты думаешь, это кровь? – Он показал взглядом на коричневую полоску прямо возле ручки, куда действительно могла натечь кровь, если не вымыть бритву сразу после предполагаемого пореза.
– Я просто уверена, что это кровь. Оскар пользовался этой бритвой редко, лишь тогда, когда у него затуплялись фирменные лезвия, а новые еще не купили. И когда он брился этой бритвой, то часто острил по поводу старинных брадобреев, потенциальных убийц...
– В смысле?
– Он шутил и говорил, что парикмахер с такой вот штуковиной держит в руках жизнь клиента. И стоит ему только сделать одно неверное движение от подбородка к горлу или наоборот, как сонная артерия будет перерезана...
– А к чему ты мне рассказываешь все эти страсти-мордасти? И зачем тебе понадобилось искать эту бритву?
– Я бы сказала тебе, но ты все равно не поверишь. Да ты проходи, расслабься... Извини, что я напрягла тебя прямо с порога... Сейчас я сложу эту бритву в пакет и подумаю, что мне делать с этим дальше. Вот так-то вот. Понимаешь, эта бритва – последнее звено в цепи сомнений. Но об этом позже... Пойдем, у меня еще остался пирог. Если хочешь, позвони Можарову, вместе попьем чайку, обсудим создавшееся положение.
– Сергею-то я позвоню, но ты мне скажи, как быть с матерью?
– А что с ней случилось?
– Да не с ней, а со мной... – И он рассказал ей, как, войдя к Тае, услышал голоса. – Как ты думаешь, это скандал? Что она наговорит ей?
– Кто кому? Ведь Тае тоже палец в рот не клади.
– Я вообще не понимаю, зачем она к ней пришла. Наверняка обо мне говорить. Будет задавать глупые вопросы. Никак не хочет привыкнуть, что я уже вырос!
– Да успокойся ты, все будет нормально. Твоя Тая – умная женщина, и будь спокоен, она найдет, как ответить твоей матери. Так что не паникуй, звони Можарову. А пока он едет, я приготовлю ужин. Если честно, то мне просто не терпится рассказать вам кое-что... Только обещай мне... – Рита забинтованными пальцами повернула лицо Саши к себе и в приливе какой-то непонятной, сродни материнской, нежности поцеловала его, – обещай мне, что не будешь считать меня сумасшедшей...
...Сергей приехал тоже не с пустыми руками – привез три пиццы и бутылку вина. По его виду нетрудно было догадаться, что он ужасно радуется этой встрече и что он рад бы появляться здесь и чаще, но вынужден ждать приглашения. Таких совместных и радостных ужинов уже было немало за то время, что Рита выписалась из больницы, и каждая встреча сближала эту троицу, вносила в их жизнь элемент семейного тепла. Женственность и мягкость Риты, ее открытость по отношению к Саше и Сергею, двум таким разным по возрасту и жизненному опыту людей, заставляла ощущать каждого из них свою значимость и необходимость участия в ее жизни. Надежный и серьезный Можаров, трепетно относящийся к молодой вдове, жизнь которой была до этого времени окружена тайной ее сложного брака с доктором Арамой, чувствовал влечение к Рите уже далеко не как просто друг. Он желал ее, мечтал о ней, рисовал себе сцены свиданий с ней и готов был сделать для нее все, о чем бы она его ни попросила. Но вот навязывать ей свое общество, звонить без причины и тем более приходить без приглашения не мог – мешала робость и масса комплексов, главным из которых являлась та колоссальная разница, которая существовала между ним и образом доктора Арамы. И именно эта разница не позволяла ему вести себя с Ритой так, как он привык обращаться с женщинами до знакомства с ней.
Психологический портрет Оскара, который при каждом воспоминании о нем пополнялся новыми деталями, лишь возвышающими его в глазах окружающих и, в первую очередь, конечно, вдовы, всякий раз доказывали принадлежность Сергея к более низкому как социальному, так и интеллектуальному уровню. Он знал, что поступает глупо, не ухаживая за Ритой, как ухаживал бы за другой понравившейся ему женщиной, но пока ничего поделать со своей нерешительностью не мог. Ждал удобного случая, когда они останутся хотя бы вдвоем, без Саши, чтобы можно было поговорить не только о покойном докторе, но и о более радостных вещах. К тому же он знал, чувствовал, что и тема Амфиарая в жизни Риты не закрыта и что она, как женщина с сильно уязвленным самолюбием, выставленным напоказ пусть даже и двум своим самым близким друзьям, не успокоится до тех пор, пока не выяснит с ним отношения до конца. А еще он боялся, что она начнет мстить этому проклятому греку, и тогда ошибки ей не избежать...
...Рита принесла на подносе разогретую пиццу и, пока Сергей разливал вино и слушал Сашу, рассказывавшего ему о том, как чуть не столкнулся этажом ниже со своей матерью, незаметно вышла с телефоном в прихожую и позвонила Тае.
– Ты одна? – первое, что спросила она, имея в виду, ушла ли Ирина Васильевна.
– Ты в курсе? – весело и радостно отозвалась Тая. С недавнего времени они общались накоротке, и Рита все чаще и чаще посвящала Таю в некоторые детали своей жизни. Так, к примеру, она рассказала ей о своих сложных отношениях с матерью и, к своему искреннему удивлению, услышала от Таи приблизительно такую же историю, с той лишь разницей, что ее мать после замужества дочери не только не отдала часть принадлежащего ей приданого, но и выписала, благодаря своим связям, из ее же родного дома. Таким образом, после смерти матери большая квартира в центре Москвы отошла по завещанию совершенно постороннему человеку, а Тая теперь находится в полной зависимости от мужа.
Так случилось, что эти разговоры помогли и самой Тае поделиться с Ритой своими проблемами: она ждала возвращения мужа, но не хотела разрывать свои отношения с Сашей. Рита, слушая ее, понимала, что муж Таи – совершенно чужой ей человек, у которого наверняка там, в далекой Кении, долгое время были другие женщины, и что навряд ли он захочет жить со своей женой в прямом смысле этого слова. А потому самым реальным выходом из этого брака был бы спокойный, цивилизованный развод, в результате которого Тае отходила бы квартира, часть нажитого имущества и других средств... Но мужчины – непредсказуемые существа, а потому Тая хоть и надеялась, что ее муж отнесется к предложению о разводе с пониманием, все равно переживала, и в ее взглядах, которые она бросала на Сашу, все чаще и чаще сквозила неприкрытая грусть.
– Да, я в курсе... Саша открыл дверь своими ключами, услышал голос матери и бросился спасаться ко мне... Ну, как дела? Как прошла встреча?
– Все нормально. Поговорили, выпили... Так что можешь его успокоить и отправить домой (за этим «домой» подразумевалось «ко мне»), баиньки...
– Ну уж нет, приходи и сама забирай своего котенка... Правда, Тая, поднимайся, у меня и Сергей... Если ты поторопишься, то, может, успеешь к горячей пицце...
– Принести бренди?
– Не надо. У нас есть отличное вино... Давай, не тяни... Мы ждем...
И вот когда все наконец собрались, Рита рассказала о своем видении. Она ждала чего угодно, насмешек, тщательно скрываемых улыбок и тому подобного, но только не такой серьезности на лицах.
– Да, мать, ну и дела... – первой нарушила тишину Тая. – Надеюсь, ты нашла эту бритву?
– Нашла...
– И где она? – спросил Сергей, который так явственно представил себе сидящего в кресле доктора (которого, правда, никогда не видел, разве что на фотографиях, которыми был увешан весь дом), что следующая картинка не заставила себя долго ждать: черноволосый смуглый грек хладнокровно делает надрезы на запястьях находящегося в одурманенном состоянии Оскара...
Рита принесла бритву, уже упакованную в целлофановый прозрачный пакет и положила на стол.
– Я уже говорила Саше, что нашла ее за письменным столом Оскара. И если постороннему человеку, не знавшему Оскара, этот факт ни о чем не говорит, то мне лично ясно – в доме побывал посторонний... И я даже могу назвать приблизительный промежуток времени, когда произошло убийство...
– Все-таки убийство, – кивнула головой Тая. – Так я и знала...
– Что ты знала? – живо отреагировала Рита. – Откуда ты могла знать? Ты что-нибудь слышала?
– Слышала... Но, думаю, не то, о чем ты подумала... И поэтому не советую тебе идти в милицию...
– Это почему?
– Да потому, Рита, что я слышала твой крик и твой громкий голос... Вы так громко ругались, что вас слышно было чуть ли не на весь подъезд...
– Не может быть... – покраснела Рита. – Вот черт... Но это мало что меняет. Я думаю, что убийца появился в нашей квартире или сразу же после моего ухода, либо чуть позже. И этот человек знал о том, что произошло между мною и Оскаром в тот день...
– Получается, что убийца идеально подгадал время, день, когда можно будет инсценировать его самоубийство? – сказал Можаров.
– Вот именно! Дело в том, что с тех самых пор, как мне стало известно о его смерти, меня не покидало ощущение невероятности происшедшего. Вы не знали Оскара, а я прожила с ним десять лет и могу с точностью сказать, что такой человек, как он, никогда в жизни бы не покончил с собой. Даже перед моим уходом, уже почти на пороге, он обнял меня, и я поняла, что он не расстается со мной, что он надеется еще на мое возвращение. И он был прав... Через пару дней, образумившись, я все равно бы вернулась. Ведь если я его знала так хорошо, то он-то меня знал еще лучше. Он не мог не понимать, что я, привыкшая к спокойной и размеренной семейной жизни, все равно не выдержу всей неопределенности в своих отношениях с малознакомым мужчиной, рано или поздно вернусь домой... Вот и получается, что у него просто не было причины уходить из жизни.
– Но кому понадобилось убивать его? И за что? И как мог Оскар позволить без борьбы убить себя? – рассуждала Тая с задумчивым видом. – Разве что твой муж бесконечно доверял этому человеку...
– ...и в присутствии этого человека, ты хочешь сказать, – продолжила за нее мысль Рита, – он принимал ванну?
– А как иначе его можно было туда затащить? Ведь он, насколько я помню, был высоким и сильным мужчиной...
– Но кто? – хором спросили Сергей с Сашей.
– Понятия не имею... – развела руками Рита. – Честное слово, ума не приложу... И вот еще что. Я проверила: у Оскара действительно кончились лезвия. Я нашла в мусорном ведре последнее, затупившееся, которое он выбросил тем утром. Выходит, он сначала побрился этой опасной бритвой, положил ее на полку, а убийце осталось лишь воспользоваться ей...
– Но разве существует такое доверенное лицо, которое могло бы запросто войти к Оскару в ванную комнату, где он мылся, взять лезвие и... полоснуть по руке?.. – говорил Можаров. – Насколько я понял, у Оскара не было никого, кроме тебя... Я имею в виду родных и близких людей... сестер, братьев же не было?
– Нет, у него никого нет и не было, кроме меня. Если ты имеешь в виду наследство, то я – единственная наследница... И если и выгодно было кому убивать его, то только мне...
– Ну что такое ты говоришь! – возмутилась Тая. – Тоже мне, убийца нашлась. Просто Сергей пытается понять, кто мог прийти к твоему мужу, кому бы он спокойно открыл дверь и в присутствии кого он мог так же спокойно лечь в ванну... Ведь получается, что он даже дверь не запер...
– Если хочешь, – сказал Сергей, – я мог бы через своих знакомых да или просто за деньги выяснить у судмедэксперта, который вскрывал тело твоего мужа, не было ли в крови Оскара алкоголя или чего другого, что позволило бы ему отключиться в ванне...
– А что, это идея! – подал голос Саша. – Этот человек, ну, тот, который пришел сразу же после того, как ты ушла, мог подсыпать ему в водку или – я не знаю, что он там пил, – снотворное или наркотик...
– Но смысл? Зачем было убивать Оскара?
– Ты только не подумай, что я смеюсь над тобой, – сказала Тая, – но ты в следующий раз, когда он появится, спроси, кто его убил... Дай ему понять, что ты не веришь в то, что он сам, добровольно ушел из жизни...
– Попробую, – улыбнулась она одними глазами. – Сережа, а ты действительно можешь выяснить результаты вскрытия?
– Попробую. Во всяком случае, за деньги здесь, в Москве, мне еще никто и ни в чем не отказывал... Я вот что хотел еще спросить... – Сергей страшно волновался, собираясь задать ей этот вопрос, – а не могли этого сделать тот человек... грек?
– Амфиарай? – удивилась Рита. – Не знаю... Это настолько туманная личность, что я на самом деле не знаю, на что он способен, а на что нет. И поскольку уж вы все тут знаете, что произошло между мной и этим человеком и как он со мной поступил, то сами понимаете, от него можно ожидать всего, чего угодно... И я не рассказала вам еще кое о чем... Дело в том, что ночью, как раз перед тем, как мне встречаться с Оскаром и говорить с разводе, Амфиарай возил меня к одному ювелиру. Все было как во сне... Но это была реальность...
– Ювелир? Это уже интереснее... – Тая словно очнулась от мрачных мыслей и даже прихлебнула вина. – Неужели он подарил тебе свадебное кольцо?
– Нет. Он подарил мне совершенно потрясающий набор из платины, который стоил огромных денег... Только не падайте: шестьдесят тысяч долларов...
Можарову стало жарко. Всех его пластиковых окон не хватило бы, пожалуй, и на одну вещицу из этого набора...
– Подарить тебе целое состояние и исчезнуть? Вот теперь-то я уж точно ничего не понимаю... – говорила потрясенная Тая. – Так, может, его просто убили? Ведь богатых людей стреляют, как птиц из рогатки...
– Я не знаю...
– Он жив, – вдруг сказал Сергей. – Жив. Я без твоего разрешения, Рита, ездил на ту квартиру, где вы с ним жили. Я, если честно, хотел назваться твоим братом и набить ему морду... Вот так...
Он сидел красный, и по лицу его катился пот.
