Текст книги "Самый настоящий бывший босс (СИ)"
Автор книги: Анна Варшевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Встреча с инвесторами проходит неплохо. Мы успешно заканчиваем переговоры, и я задумчиво стою возле одного из стендов, не вчитываясь в надписи, когда сзади меня окликают.
– Алексей?
Разворачиваюсь и не верю своим глазам. Павловский собственной персоной!
– Ну надо же, не знал, что ты вернулся, – Вячеслав подходит ближе, протягивает мне руку, и я, помедлив, слегка её пожимаю. Противно, но демонстративно уходить тоже не стоит.
– Откуда вы могли знать, – пожимаю плечами.
– Я, как видишь, слежу за последними трендами, – Павловский улыбается, но глаза остаются холодными. – Жаль, нам с тобой так и не довелось вместе поработать. Тот проект был удачной идеей, у меня на него были большие надежды.
– Насколько помню, в прошлый раз у вас не хватило времени явиться на встречу, – парирую в ответ. – Видимо, в приоритете были другие дела?
– Так получилось, но ладно, забыли, – он хлопает меня по плечу, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не передёрнуться от отвращения. – Кто старое помянет, как известно… Кстати, ты ведь не знаком с моей дочерью? – спрашивает многозначительно и начинает оглядываться.
Вот только ангела мне здесь не хватало! Если я увижу её рядом с папашей… не знаю, что сделаю! Дёргаюсь в сторону, но Вячеслав сдвигается следом. К нему подходит девица в облегающем платье. Скольжу по ней взглядом – обычная пластиковая дешёвка, губы на пол-лица. Спутница его, что ли? К чёрту, надо уходить, сейчас же, но не успеваю сориентироваться, как Вячеслав уже произносит:
– Алексей, познакомься, это Василиса, – подхватывает под локоть девицу, расплывающуюся в довольной улыбке, и слегка подталкивает ко мне, – моя дочь.
Что?
Я немигающим взглядом смотрю на совершенно незнакомую мне женщину. Не понял. А… ангел?
– Василиса? – повторяю заторможенно.
– Очень приятно, – манерничает в ответ кукла Барби, протягивая мне руку для поцелуя, но я её игнорирую.
В моей голове крутятся детали паззла, складываясь в картину, которая просто не может быть... просто не имеет права на существование! Потому что если всё на самом деле так, как сейчас представилось, то… Лучше бы мне сдохнуть на этом самом месте!
Перевожу взгляд на Вячеслава.
– Не знал, что у тебя две дочери, – губы немеют, как после заморозки у зубного, в груди начинает разрастаться боль.
Нет... Господи, нет. Только не говори, что…
– Какие две? – Вячеслав недовольно хмурится. – Одна-единственная!
Маруся
Я сижу в офисе, запустив руки в волосы. С трудом заставила себя приехать. Последние два дня чувствую себя просто отвратно. Так фигово мне было, наверное, только сразу после того, как я проснулась в то утро и поняла, что Алекс ушёл и оставил меня одну.
– Марусь, привет!
Вздрагиваю от голоса и, развернувшись, вижу улыбающуюся Мари.
– Привет, – невольно улыбаюсь в ответ. – Какими судьбами?
– У Ильи секретарь на больничном, – сообщает мне подруга заговорщически, – вот я и предложила ему помочь.
– А Ярослава с кем? – спрашиваю про их с Ильёй дочку.
– Алинка забрала, – Мари улыбается. – Она сессию сдала досрочно, вот и сказала, что отметит с племяшкой.
– Молодец какая, – качаю головой.
Сестра у подруги уже совсем взрослая. Закончила школу экстерном на год раньше и сразу поступила на юридический, причём умудрилась попасть на бюджет, что вообще фантастика.
– Ты не занята? – Мари смотрит на «заснувший» монитор у меня на столе. – Идём к Илье в приёмную, сейчас как раз обед, поболтаем хоть немного.
Мне ужасно хочется отвлечься, так что тащусь вслед за ней к кабинету зама генерального.
– Марусь, я тебя спросить хотела, – мы устраиваемся в кухонном уголке, отделённом от приёмной стеллажами, и Мари ставит передо мной чашку с чаем, – как ты вообще?
Собираюсь сказать, что нормально, но натыкаюсь на сочувственный взгляд и не выдерживаю.
– Хреново, – выдыхаю в ответ. – Никаких сил не осталось.
– Это из-за… – она оборачивается на дверь и произносит шёпотом: – …Алексея?
Киваю и встаю, не в силах усидеть за столом.
– Слушай, – Мари покусывает губы. – Может, ну… сказать ему? Всё равно ведь придётся рано или поздно. Мне почему-то кажется, что тебя больше всего выматывает подвешенное состояние и неопределённость.
– Я собиралась, – горько хмыкаю. – Не поверит. Не знаю, что у него в голове, но меня он явно считает то ли шлюхой, то ли охотницей за деньгами, то ли и тем и другим вместе.
– С чего ты…
– Мари, это не высшая математика, – качаю головой, – он мне уже достаточно сказал, чтобы я могла сделать такой вывод.
– М-да… – подруга растерянно смотрит на меня. – Как же хреново у вас всё получилось. Может, если бы он узнал тогда, что ты забеременела…
– А что я должна была делать? – меня начинает душить злость. – Искать его? Где и как? Ходить по клубам? Допустим, я даже его нашла бы – что дальше? Явиться к человеку, который бросил меня после первой же ночи, не оставив ни номера телефона, ни даже имени своего толком не назвав, и заявить: «Дорогой, я беременна»? Или, может, прийти прямо с готовым ребёнком под дверь, чтоб уж наверняка?!
Только выпалив это всё в запале, замечаю, что Мари делает мне круглые глаза, пытаясь подать какой-то знак. Мышцы вдруг деревенеют. Смотрю на подругу, вопросительно поднимаю брови и произношу беззвучно, одними губами: «Он за моей спиной?»
Мари может даже не кивать в ответ, всё и так понятно по её взгляду. Делаю глубокий вдох и разворачиваюсь.
Глава 11
Маруся
Алексей выглядит… странно. Не то чтобы я была в курсе, как может выглядеть мужчина после известия, что у него подрастает сын, а он об этом ни сном ни духом. Но у меня такое ощущение, что с ним случилось ещё что-то, а моя новость оказалась, так сказать, финальным штрихом. Всегда аккуратно уложенные волосы растрёпаны, как будто он ерошил их руками, да ещё и повыдирал слегка. Воротник рубашки расстёгнут, галстук съехал набок, глаза безумные.
И смотрит на меня так, что в голову лезет всякая чушь.
«Такое ощущение, что я ему приговор должна вынести», – мелькает дурацкая мысль.
Молчание затягивается, и когда тишина становится уже невыносимой, Алексей, наконец, тихо говорит:
– Прости меня.
Голос сдавленный, хриплый, и кажется, в нём слышно искреннее раскаяние. Вот только…
– За что конкретно? – спрашиваю, стараясь говорить ровно.
Он теряется, это видно. Открывает рот раз, другой. Кидает исподлобья взгляд в мою сторону, я вспоминаю, что за столом сидит Мари, которая, по-моему, старается даже не дышать.
– За… всё, – отвечает, опять отводя глаза.
За всё, значит. Ну-ну.
Выпрямляюсь, расправляю плечи. Во мне поднимает голову жгучая обида, копившаяся годами, которую я сдерживала всё последнее время. Молча киваю и иду мимо опешившего Алексея на выход.
– Маруся… – он пытается что-то сказать, что я не хочу сейчас ничего слушать. Мне надо прийти в себя и осознать, что теперь ему известно о Матвее. Нам придётся поговорить, безусловно… но позже.
На мою удачу, открывается дверь кабинета, и оттуда выходит Илья.
– Алексей Иванович, добрый день! Я как раз собирался узнавать, приехали вы или нет. Ну что, пройдёмся по стратегии?..
Я не слушаю, что они говорят дальше, и просто сбегаю из приёмной.
Алексей
Я не помню, как доехал до офиса. Судя по тому, что машина цела, видимо, без приключений. Сознание возвращается в полном объёме только на подземной парковке компании, когда глушу двигатель. Тупо смотрю на свои руки, лежащие на руле, мыслей в голове никаких.
Кажется, я сорвался сюда, даже не попрощавшись с Вячеславом и его… дочерью. Скриплю зубами, до боли вцепляюсь пальцами в волосы. Такое ощущение, что из меня вытащили все кишки, намотав их на палку, а потом засунули обратно.
Как я мог быть таким мудаком?
Вопрос риторический, ответа нет.
Элементарную цепочку рассуждений не смог выстроить. Не проверил, не убедился, поддался эмоциям... Аналитик, мать его! Разве что от слова «анал». Именно там я сейчас и нахожусь – в полной заднице.
Вылезаю из машины, с трудом поднимаюсь на нужный этаж. Меня ждёт Муромцев, у нас ведь совещание, всплывает в памяти. Какое, нахрен, совещание? Иду к айтишникам. Маруся должна быть в офисе сегодня. И у меня нет ни малейших идей, что я ей скажу.
Впрочем, быстро выясняется, что явка с повинной откладывается. На рабочем месте ангела нет, хотя компьютер включён, да и вещи её стоят. Раз так... всё-таки решаю зайти к Муромцеву. Но только подхожу к приёмной, как до меня доносится знакомый голос. Сердце начинает колотиться сильнее, распахиваю дверь и слышу... слышу...
Этот день открытий меня доконает. Становится больно даже дышать.
То есть я мало того что бросил её, я оставил её беременной... Беременной моим ребёнком.
И что мне теперь делать?
Правда… Маруся согласно кивает, когда я говорю, что прошу у неё прощения, на секунду заставив меня впасть в ступор. Ну серьёзно, это же не может быть так просто? Моих косяков на годы вперёд хватит, чтобы умолять о прощении всеми возможными способами. Но всё же её кивок даёт мне небольшую надежду, что она хотя бы выслушает.
Сорваться бы за ней, а тут Муромцев с этим совещанием. Почему, кстати, ангел разговаривала с его секретарём? И вообще, я эту девушку вижу впервые, вроде у него женщина в возрасте сидит в приёмной?
– Алексей Иванович? – в голосе Муромцева слышно удивление. – Вы в порядке?
– Я… нет, не совсем, – выдавливаю из себя и ловлю язвительный взгляд секретаря, которая к нам подходит.
– Мари, – Илья оборачивается к девушке, и я теряюсь, слыша тон его голоса, с подчинёнными так не разговаривают, – позволь представить тебе Алексея Ивановича, – она кивает, а Муромцев опять смотрит на меня и улыбается. – Алексей Иванович, это моя жена, Марина.
Ах вот оно что.
– А что с Марусей? – вполголоса спрашивает зам генерального у жены, и мне хочется застонать.
То есть они ещё и близкие друзья. И Марина явно в курсе всех деталей, вон какие взгляды на меня бросает.
– Простите, Илья Сергеевич, я вынужден просить вас перенести совещание, – говорю на автомате. – У меня возникли… непредвиденные проблемы.
– Да, конечно, – Муромцев хмурится.
– Спасибо, – киваю и быстро выхожу из приёмной.
Мне нужно срочно найти Марусю. Надеюсь, она не ушла с работы. Хотя что это я… Начальник отдела ведь отзывался о ней, как об очень ответственном человеке. Чуть не спотыкаюсь, когда в памяти всплывает его фраза: «Она ведь мать-одиночка. Не знаю, в курсе вы или нет…»
Торможу на минуту перед входом в отдел, пытаясь отдышаться. Только сейчас осознаю, что её сын – мальчик, с которым она тогда разговаривала по телефону, Матвей, – и мой сын тоже. Сколько же ему сейчас… получается, что уже шесть лет. Шесть лет она растила моего сына одна. А я всё просрал.
Захожу к айтишникам и сразу вижу Марусю. Она сидит молча, уткнувшись взглядом куда-то в пространство. У меня перехватывает дыхание от того, насколько она красива. Эта её белая кожа, светлые волосы… Самый настоящий ангел. Мой ангел. Никому не отдам. Всё сделаю, чтобы простила.
– Маруся, – зову негромко, и она вздрагивает, поворачиваясь на мой голос. – Мы можем поговорить?
– Поговорить? – на её лице странное выражение, которое я не могу понять.
А понимал ли я вообще её хоть когда-то? Разве что в нашу самую первую встречу, сначала на ужине, потом в гостинице – пока не засорил себе мозги всем тем мусором, который на меня вывалил Олег.
– У меня в кабинете? – вопросительно гляжу на неё.
Не хватало ещё, чтобы все айтишники грели уши из-за своих стенок.
Маруся встаёт и выходит, я иду следом за ней. До моего кабинета мы доходим быстро, пропускаю ангела в дверь первой и, обернувшись к Ларисе, предупреждаю, что меня ни для кого нет. Плотно закрываю створку, оборачиваюсь, но не успеваю ничего сказать.
– Тебе нет необходимости закрывать дверь, – Маруся смотрит на меня серьёзно. – Нам нечего долго обсуждать.
Пытаюсь собраться с мыслями, но, как назло, ничего путного в голову не лезет.
– Я слушаю? – она приподнимает брови. – Что ты хотел мне сказать?
– Я… хотел ещё раз извиниться, – делаю глубокий вдох. – Меня… ввели в заблуждение по поводу тебя.
– В какое заблуждение? – ангел хмурится, между бровей образуется маленькая складочка.
Единственное, чего мне сейчас хочется – это провести пальцем по нежной коже, разгладить морщинку и пообещать, что ей никогда больше не придётся хмуриться из-за меня. Отвожу взгляд, чтобы не дать себе залипнуть на её лице.
– Присядь, пожалуйста, – прошу Марусю, показывая на небольшой диван, стоящий в углу кабинета, но она качает головой, складывает руки на груди. Помедлив, подхожу чуть ближе к ней, она тут же делает шаг назад. Да уж, доверия я, похоже, не заслуживаю. Неудивительно.
– Так получилось, что мне дали неверную информацию. Я считал тебя другим человеком – женщиной, которая специально улеглась ко мне в постель, чтобы потом… – не получается договорить, настолько самому противно от того, что я произношу.
– Тебе дали не ту информацию. Тебя ввели в заблуждение, – она выделяет слова интонацией, в голосе проявляются новые нотки, горечь и злость. – А сам ты ни в чём не виноват, так?
– Я не это имел в виду! Чёрт! – дёргаю галстук, уже и так болтающийся, и срываю его с шеи нахрен. – Конечно, виноват! Я просто пытаюсь объяснить, почему так поступил!
– Твои объяснения опоздали на семь лет, – Маруся смотрит на меня ледяным взглядом. – Твоему сыну шесть. Ты ничего не знаешь. Ты ничего не хотел знать. У меня была тяжёлая беременность. Отёки, повышенное артериальное давление. Потом роды – и слабость родовой деятельности. Стимуляция. Ко всем девушкам в моей палате приходили мужья. Ко всем, кроме меня! Матвей почти не спал первые несколько месяцев. Я была словно зомби, у меня выпала половина волос, несколько раз был лактостаз... Знаешь, что это такое?!
Она повышает и повышает голос, заставляя что-то внутри меня сжиматься всё сильнее.
– Конечно, откуда тебе знать, каково это – когда ребёнок плохо берёт грудь, протоки закупориваются и начинают воспаляться, и ты лежишь с температурой под сорок, не зная, на том ты свете или на этом, а рядом с тобой плачущий младенец! Я заканчивала институт, работала ночами, спала урывками. А теперь являешься ты, со своими объяснениями, и просишь прощения «за всё»?!
Не выдержав, рывком подлетаю к ней и хватаю в охапку, зажимая её руки, чтобы не прилетело чего-нибудь ненароком. Она вскрикивает, пытается вырваться, но я прижимаю её к стене, не давая двигаться.
– Ангел мой, прости, – шепчу ей на ухо. – Что мне сделать? Скажи, что? Я идиот, сволочь, полный кретин, признаю! Я не могу исправить прошлое! Но как насчёт будущего?
Слегка отодвигаюсь, глядя Марусе в глаза. Она тяжело дышит, запрокидывает голову назад, прижимаясь затылком к стене, и из моих лёгких выбивает остатки воздуха – я вижу, как по вискам, теряясь в густых волосах, из-под закрытых век стекают слёзы.
– Пожалуйста, не плачь, – голос срывается, я тянусь поцеловать её в закрытые глаза, скулы, щёки, голова начинает кружиться от знакомого горьковатого запаха апельсина. Не успеваю спуститься к губам, как слышу хриплое: – Отпусти меня.
Не хочу. Но надо. Заставляю себя осторожно разжать объятия, отхожу на шаг. Маруся рассеянно вытирает ладонью влагу на лице, смотрит на меня.
– Будущего у нас с тобой нет, – произносит тихо.
– Но… у нас есть сын!
Нет уж, один раз я упустил тебя по глупости, но не сейчас!
– Это единственное, чем мы связаны, – она отворачивается.
– Я могу познакомиться с Матвеем? – спрашиваю, а сам чувствую, как на секунду замирает сердце в груди.
– Нет, не можешь! – выпаливает она.
– Ангел… – начинаю сдавленно, потому что внутри после её слов тут же разгорается протест.
– Не называй меня так! – Маруся выпрямляется, опять складывает руки на груди, но потом вздыхает. – Не можешь, потому что Матвей сейчас у моих родителей в шести часах езды отсюда. И я не планировала забирать его в ближайшую неделю. Ему там хорошо.
Медленно и по возможности незаметно выдыхаю. Значит, шанс у меня всё-таки есть.
– Я понял, – киваю и тут же уточняю: – То есть, я смогу с ним познакомиться, когда он вернётся?
– Да, но не сразу, – она кивает, покусывая губы. – Мне нужно будет его подготовить. Не рассчитывай, что тебе бросятся на шею с криком «папа»!
Странное ощущение невольно заставляет слегка улыбнуться. Надо же… Папа. Тут мне приходит в голову другая мысль.
– Кто его привезёт? Твои родители?
– Нет, я сама поеду к ним забирать Матвея.
– Я отвезу тебя, – говорю, хмурясь.
Шесть часов за рулем, да ещё и с ребенком. Это может быть опасно!
– Нет, – Маруся качает головой. – Я же сказала, ты встретишься с ним только после возвращения.
Ладно, пусть пока так. Но всё равно это меня напрягает. Можно подумать, не знаю, сколько придурков на дороге. Хотя… я ведь могу просто поехать следом за ней, подстраховать? Кошусь на ангела. Пожалуй, сообщать ей о своей идее не стоит.
– Это всё? – её тон опять становится холодным.
– Нет… – вырывается у меня невольно.
– Что ещё?
Смотрю на приподнятые брови, слегка покрасневшие глаза и припухшие губы. Не хочу, чтобы она уходила. У меня сегодня весь мир встал с ног на голову, всё, что я считал правдой, оказалось враньём. Многое я бы сейчас отдал, чтобы вернуться на семь лет назад и оказаться там, рядом с ней.
– Я могу пригласить тебя поужинать сегодня? – ещё не договорив, понимаю, что меня сейчас пошлют, далеко и надолго.
– Нет, не можешь, – Маруся окидывает меня взглядом с ног до головы и идёт к двери.
Преграждаю ей дорогу. Не так быстро, милая. Если ты рассчитываешь, что я отойду в сторону, засунув язык в… хм… то ты ошибаешься. Я и так упустил слишком много времени.
– Просто ужин, – пытаюсь быть убедительным. – Послушай, ты можешь говорить что угодно, но у нас с тобой общий ребёнок. И я не планирую быть «папой на выходной день», а собираюсь полноценно участвовать в жизни сына! Мы с тобой должны как минимум наладить нормальные отношения!
Ничего-ничего, коготок увязнет, а там и вся птичка ко мне попадёт. И в этот раз я не допущу, чтобы что-то… или кто-то встал между нами!
– Ты ещё не знаешь Матвея, а уже ставишь мне условия?! – Маруся тут же ощетинивается. – Позволь напомнить, что это ты…
– …во всём виноват, я помню, – перебиваю её. – Но я хочу всё исправить! Ангел… то есть, Маруся, пожалуйста! Я хочу поговорить о Матвее. Ты сама сказала, что я с ним не знаком. Я просто… просто хочу узнать, какой он?
Видимо, у меня всё-таки получается найти правильные слова, потому что выражение её лица смягчается. Правда, ненадолго.
– Не сегодня, – она качает головой.
– Завтра? – спрашиваю, торопясь закрепить успех.
– Через два дня, – наконец решается ангел.
– То есть в воскресенье?
– Да, в воскресенье. А теперь пропусти, – Маруся опять хмурится, и я отхожу от двери.
Оставшись один в кабинете, широко улыбаюсь. И почему я чувствую себя мальчишкой, которому ответила согласием самая красивая девочка класса?
Впрочем, это состояние быстро проходит. У меня есть два дня, чтобы подготовиться. И я должен сделать всё, чтобы не облажаться!
Глава 12
Маруся
Как я доработала этот день – сама не представляю! Меня то начинает трясти, то бросает в жар, то в холод. С трудом дотягиваю до вечера, и уже собираюсь ехать домой, когда меня в коридоре ловит Мари.
– Марусь? – подруга глядит встревоженно. – Что-то я беспокоюсь... Может, тебя подвезти до дома? Алинка с Ярой уже давно нагулялись, мы с Ильёй тоже собираемся ехать. А может, вообще к нам заглянешь? Посидим немножко, Яра быстро уснёт, наверняка тётушка её умотала, – Мари улыбается, и я не могу не фыркнуть в ответ, действительно забавно называть тётушкой восемнадцатилетнюю Алину.
– Прости, Мари, но нет, – устало качаю головой, – мне нужно домой.
Подруга понимающе кивает.
– Постарайся расслабиться, – гладит меня по плечу, – и обязательно звони!
– Хорошо, – опять слабо улыбаюсь и иду к лифту.
Вдруг вспоминается, как мы столкнулись там с Алексеем, и я возношу внезапную, но очень горячую молитву, чтобы сейчас это не повторилось. Ещё одна встреча с ним сегодня меня доконает!
Слава тому богу, который услышал мой отчаянный призыв. Я без приключений добираюсь до парковки и выезжаю в сторону дома. Трассы уже загружены – что поделать, час пик, но это и к лучшему, дорожная ситуация не позволяет отвлекаться на собственные мысли.
В какой-то момент мне кажется, что я замечаю в зеркале заднего вида уже не первый раз мелькнувшую позади машину. Проморгавшись, смотрю ещё раз – вроде показалось. Затем на очередном повороте вижу её опять – сверкающий здоровенный внедорожник. Чёрт, похоже, у меня паранойя! Стараюсь сосредоточиться на дороге, хотя ладони становятся предательски влажными.
Заканчивается всё предсказуемо, но от этого не менее фигово. В очередной раз покосившись в зеркало заднего вида, я в последний момент замечаю резко тормознувшую передо мной машину. Жму на тормоз, скрежещущий удар металла о металл, почему-то сзади, и меня бросает вперёд, больно впечатывая грудью в ремень безопасности.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Открываю зажмуренные глаза, медленно отцепляю от руля трясущиеся руки, вглядываюсь сквозь лобовое стекло – но стоявшая впереди машина уже уехала. Значит, я успела затормозить вовремя! А вот кто-то позади меня – похоже, нет.
– Ты, коза! – через стекло доносится злой мужской голос. – Какого хрена?! Понакупали прав идиотки малолетние!
Хмурюсь. Вообще-то, это он не держал дистанцию! Только открываю рот, чтобы ответить, как издалека приглушённо доносится:
– Отошёл от её машины, быстро!
– А тебе чего?.. – мужчина резко замолкает и действительно отходит в сторону.
Дверь с моей стороны открывается, и я вижу взволнованного растрёпанного Алексея.
– Маруся, всё в порядке? – он слегка задыхается, наклоняется, берёт меня за плечи. – Всё хорошо? Ты… ничего не болит? Очень испугалась?
– Нет, – отвечаю немного заторможенно и качаю головой.
На самом деле меня до сих пор потряхивает от страха. А ещё я понимаю, что мне не показалось, и это была его машина. Он ехал за мной.
– Я сейчас пойду прибью этого утырка и посмотрю, что там у тебя с машиной, ладно? Ты только не волнуйся, я всё решу. Посиди здесь, не выходи!
– Ладно.
Похоже, из-за стресса меня закоротило. Накатывает такая апатия, что нет сил ни двигаться, ни думать. Я просто закрываю глаза и откидываюсь на подголовник. Краем уха слышу, как Алексей резко и довольно грубо обрывает мужчину, который в меня въехал, хотя тот даже не пытается особо спорить – да и о чём, действительно, если вина полностью его.
Вроде бы они о чём-то договариваются, но я не понимаю, о чём. Даже не осознаю, сколько проходит времени, когда наконец рядом со мной открывается дверь.
– Маруся? – раздаётся встревоженный голос.
С трудом открываю глаза и смотрю на Алексея.
– Милая, идём, я отвезу тебя домой, – он старается говорить негромко и спокойно. – Я уже вызвал своего знакомого, твою машину заберут и подлатают. За руль тебе всё равно сейчас не стоит… Не переживай, я просто довезу тебя до дома и сразу уеду!
Мужчина явно теряется, когда я, не возражая, отстёгиваю ремень безопасности и начинаю вылезать из автомобиля. Ожидал, что спорить буду? Он не понимает… Да и я сама не понимаю, почему до сих пор действую на каком-то странном автопилоте. Как механическая игрушка, заведённая ключиком, которая продолжает и продолжает двигаться, замедляясь, пока не закончится завод.
Он кончается внезапно. Когда выхожу из машины, нога попадает в какую-то ямку, больно подворачивается. Вскрикиваю, теряя равновесие, Алексей ловит меня, прижимает к себе, и тут меня прорывает, из глаз брызжут слёзы.
Сквозь рыдания я не могу понять, да и почти не слышу вопросы, которые мне пытается задавать мужчина. Видимо, отчаявшись добиться вменяемой реакции, он подхватывает меня на руки, несёт к своему внедорожнику, стоящему позади на обочине, усаживает на заднее сиденье. Параллельно даёт какие-то указания мужчинам, появившимся возле нас, сам садится ко мне и прижимает меня сильнее, поглаживает по спине.
Всхлипнув ещё с десяток раз, я, наконец, немного прихожу в себя. Пытаюсь отстраниться, оглядываюсь вокруг, ища свою сумку, которую сообразила захватить, когда выходила из машины. Меня неохотно отпускают, Алексей протягивает мои вещи, и я, покопавшись, нахожу носовой платок.
– Ангел, пожалуйста, не пугай меня так больше, – мужчина нервно сжимает руки. – Я уже не знал, что делать.
– Отвези меня домой, – шепчу в ответ.
Чувствую, что Алексей на меня смотрит, но сама глаз не поднимаю. Единственное, чего мне сейчас хочется – оказаться у себя в квартире, заснуть и не просыпаться часов двенадцать. Усталость накатывает волнами, слёзы, видимо, опустошили все резервы, какие ещё оставались.
– Хорошо, сейчас, – меня поглаживают по плечу. – Пересядешь вперёд? Или здесь останешься?
– Здесь, – отвечаю еле слышно. – Спасибо.
Алексей больше ничего не говорит, выходит из машины и пересаживается на водительское сиденье. А я передвигаюсь так, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом даже через зеркало, поворачиваюсь боком и устраиваю голову на подголовнике. Мы трогаемся с места – заметно, что мужчина ведёт очень осторожно, плавные движения слегка укачивают, я закрываю глаза и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Сквозь дрёму понимаю, что Алексей паркуется возле моего подъезда. Но проснуться толком не получается, даже когда он открывает мне дверь, обдавая вечерней прохладой, от которой я ёжусь.
– Иди сюда, ангел, – слышу негромкий голос, меня снова подхватывают на руки, и я опять отрубаюсь.
Смутно начинаю соображать, только когда меня ставят перед дверью квартиры. Совершенно непонятно, как он сумел войти со мной в подъезд, может, кто-то дверь подержал? Хорошенькая же у меня репутация будет среди соседей после этого вечера...
– Маруся, нужно достать ключи. Подожди, хорошая моя, секундочку, – слышится звяканье связки. – Чёрт, не тот. Похоже, вот этот.
Скрежет ключа в замке, дверь, наконец, открывается, и я опять взлетаю в воздух.
– Не так я мечтал переносить тебя через порог, ангел мой, – шёпот в ухо, который то ли кажется, то ли нет, а потом меня опускают на кровать. – Спи.
И дальше окончательно опускается темнота.
Алексей
Такое ощущение, что за сегодняшний день я пережил несколько жизней. И смертей заодно. Сначала на выставке, потом – когда узнал о сыне. Затем разговор с ангелом, авария… передёргивает при воспоминании о том, как она испугалась. Точно испугалась, хоть и отрицала. А уж когда плакать начала... Я был близок к тому, чтобы в отчаянии позвонить в скорую. Это явно были не просто слёзы, скорее истерика.
Смотрю на спящую Марусю. Хорошо, я успел снять с неё обувь, но на ней ещё узкие джинсы и толстовка. Чёрт, Алекс, ты нарываешься на неприятности. Она же тебя прибьёт, когда поймёт, что ты её раздел! С другой стороны, не оставлять же девушку спать в одежде?
Поборовшись сам с собой, всё-таки решаю ничего не трогать. Замечаю на кресле плед, укрываю ангела и заставляю себя отойти от неё подальше. Никак не могу решить, что делать. Остаться здесь? Вряд ли она будет рада. Уехать? А если с ней что-то случится? Ей может стать плохо, Маруся явно измотана…
– И ты приложил к этому руку, – бурчу себе под нос и вздыхаю.
Выхожу из небольшой спальни и оглядываюсь по сторонам, не в силах сдержать любопытство, ведь она живёт здесь вместе с Матвеем. Стандартная двушка не кажется маленькой, наверное, из-за светлых стен. Заглядываю на небольшую кухню, там тоже всё белое и бежевое, но очень уютно, на стенах висит пара небольших ярких картинок-натюрмортов. Наливаю себе стакан воды, медленно выпиваю и нерешительно иду ко второй комнате.
В детской царит идеальный порядок. Мне даже странно немного, всегда думал, что если в доме ребёнок – то это непрекращающийся бардак. Хотя, если подумать… моё стремление к тому, чтобы всё лежало на своих местах, тоже пошло ещё из детства. Может быть, в этом Матвей похож на меня? Потом вспоминаю, как Маруся говорила, что он сейчас у её родителей. Вот ещё одна проблема, вряд ли меня там примут с распростёртыми объятиями. Но будем решать проблемы по мере поступления.
Осторожно прохожу в комнату и замираю, увидев фотографию большого формата, висящую на стене. Она явно профессиональная, на ней смеющуюся Марусю обхватывает сзади за шею и обнимает широко улыбающийся мальчик. Жадно разглядываю снимок. Так вот какой ты, мой… сын.
Внезапно внутри разгораются горечь и злость, сами собой сжимаются кулаки, а во рту чувствуется вкус крови. Я всё пропустил. Рождение. Первые шаги. Первые слова. Боль накатывает с такой силой, что хочется выть.
Я, покачнувшись, быстро выхожу из детской. Опять заглядываю в спальню, но Маруся продолжает спать в той же позе. Пора уходить. Она совершенно точно разозлится, если увидит меня здесь с утра пораньше. У нас встреча в воскресенье, так пусть всё идёт своим чередом. Поколебавшись, прохожу к ангелу, и, наклонившись, осторожно касаюсь губами виска, глубоко вдыхаю аромат апельсина, исходящий от волос.
– Я всё исправлю! – шепчу ей убеждённо. – Вот увидишь! Поверь мне, пожалуйста, я очень хочу всё исправить!
Отстраняюсь и замираю. На меня смотрят бездонные голубые глаза.
Глава 13
Маруся
Мне снится странный сон. В этом сне всё так легко и приятно, а самое приятное – губы, которые ласково, нежно касаются моих. А ещё вибрирующий шёпот, заставляющий прогибаться в позвоночнике.
– Ангел мой, как бы мне ни хотелось, ты не простишь меня, если я сейчас воспользуюсь… я и сам себя не прощу. Ты устала, хорошая моя, ничего не осознаёшь, тебе нужно отдохнуть. Отдыхай. Всё будет хорошо.
Осторожные прикосновения и поглаживания заводят, но тело не слушается, оно тяжёлое, будто налито свинцом.
– Отдыхай, ангел мой, – повторяет голос уже откуда-то издалека, и я слабо улыбаюсь во сне.
Просыпаюсь рывком, чуть не подпрыгиваю на кровати, отчего-то жутко испуганная. Сердце колотится, как сумасшедшее, на лбу выступает испарина, воздуха не хватает. Делаю несколько судорожных вздохов, и только тогда немного прихожу в себя и осматриваюсь. Я дома, на своей кровати. В комнате светло, шторы не закрыты, и сквозь них весело просвечивает утреннее солнце.
Скидываю с себя плед – на мне джинсы и толстовка, та же одежда, в которой я была в офисе. Вспоминаю вчерашний вечер, ахаю и, застонав, утыкаюсь лицом в колени. Меня же привёз Алексей. И не только привёз, но и занёс, и уложил… Не покидает ощущение, что произошло ещё что-то, но как ни стараюсь, вспомнить больше ничего не могу.
С трудом встаю с постели и недовольно морщусь. В душ! Срочно! Из спальни выхожу осторожно, как будто ожидая подвоха, но очень быстро убеждаюсь, что в квартире, кроме меня, никого нет, и облегчённо выдыхаю. Не то чтобы я боялась увидеть Алексея спящим на кухне или в детской… тем более что спать там особо и негде. Но всё же опасалась увидеть что-то, подтверждающее, что мужчина был здесь.
