Текст книги "Первая тайна академии Грискор (СИ)"
Автор книги: Анна Минаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Неужели Табита говорила не о парне, когда сообщила о своих чувствах?
Леди ван Темпф морально вывернуло от этой мысли. Нет, она знала, что иногда бывает не так, как пишут в прочитанных ею любовных романах. Но поверить в то, что столкнулась с таким в жизни… Это было выше ее сил.
– Гвин проспорила, – усмехнулась Табита, бросив на странную девушку коварный взгляд. – И сейчас мы с тобой, Милред, станем свидетелями того, как она сбегает из академии без дозволения деканата.
– Что?! – ахнула Мили, а потом испуганно зажала ладонями рот.
Пожалуй, ее успокоило то, что Гвин оказалась не той тайной любовью, о которой сообщила ей подруга, но и такой поворот событий ее не успокоил.
– Не переживай, – подбодрила ее Таби. – Если не сможет, будет должна нам обеим желание.
– Обеим? – не поняла Милред.
– Потом расскажу, – пообещала Табита. А затем обратилась к Гвин: – Ну что? Готова повернуть назад?
– Еще чего, – фыркнула та. – Чтоб ты знала, Валькирией отец меня прозвал не просто так.
– Валькирией? – вновь удивилась Милред, теперь уже вместе с новой знакомой испуганно оглядываясь в поисках ближайших стражников.
И пусть все трое сейчас еще стояли на территории академии Грискор, одна только мысль о том, что эта девушка решила нарушить правила, пугала леди ван Темпф до дрожи в кончиках пальцев.
– И об этом потом, – пообещала Таби. – Если Гвин, конечно, захочет.
– Ладно, – наклонила голову вбок та. – Чего встали? Выходите. Мне нужно, чтобы вы отвлекли стражу на воротах.
Милред ощутила, как холодок скользнул по затылку и прополз вниз по позвоночнику.
– А это точно хорошая идея? – чуть ли не заикаясь уточнила она.
– Спор есть спор, – хмыкнула Гвин. – А раз я проиграла, буду выполнять условие.
– Какой-то у вас двойной спор, – заметила Милред. – Если сбегать на спор, то почему еще и желания потом можно получить?
– Не спрашивай, – закатила глаза Гвин Умильтен, а потом покосилась на ближайшую стену у ворот.
Высоты она была приличной. К тому же гладкой и, возможно, зачарованной.
«Она точно не сможет попасть на ту сторону, – подумала Милред, проследив взглядом туда же. – Это просто невозможно, если у нее нет крыльев за спиной».
– За такое же не исключают? – на всякий случай уточнила Гвин, закатав до локтей рукава теплой рубашки темно-малинового цвета.
– Серьезное предупреждение с оповещением родителей, – сообщила Милред, вздрогнув от одной только мысли о том, что ее отцу сообщат о какой-то провинности дочери.
– О, ну папенька меня за такое только похвалит, – хмыкнула Гвин. А потом кивнула Табите. – Если выигрываю, то желание загадываю тебе я.
– Вот еще, – фыркнула девушка. – Уговор был таким, что тогда желание не загадывает никто.
– И кто меня только за язык тянул, – вздохнула Гвин Умильтен. Глянула на Милред и попросила: – Ударь меня в следующий раз, когда я решу с ней спорить. Она так условия формулирует, что даже самый хитрый демон попадется в ловушку.
Табита рассмеялась и дернула Милред в сторону ворот, оставляя Гвин Умильтен наедине со своей проблемой.
– Что происходит? – шепотом уточнила графская дочь, когда они сделали шагов десять вперед. Но даже несмотря на это, говорить громче ей не хотелось. Было чувство, что Гвин их даже отсюда может услышать.
Милред бы и не удивилась. Было в этой девушке что-то звериное.
– Она решила, что может выиграть у меня в прятки, – рассмеялась Табита. – Но не учла, что не было запрета на магию.
– Ты применяла магию без ведома преподавателей? – охнула Милред, наконец начиная понимать, почему нянюшки советовали ей заводить знакомства только среди детей знатных семей.
Те не нарушали правил. Им это было попросту не нужно. А тут она уже знает как минимум о двух нарушениях. И это… да, это пугало. Но еще больше раззадоривало.
Интересно, а могла бы сама Милред ван Темпф нарушить какое-нибудь правило академии?
– Так, а почему она еще и желания тебе должна? – успела спросить девушка за несколько мгновений до того, как они подошли к воротам, у которых стояли трое стражников.
– Предъявите ваши разрешения, студентки, – подал голос мужчина в выглаженной фиолетовой форме с золотыми солнцами на погонах. Козырек его фуражки тоже отсвечивал золотом, отражая еще яркое, хоть и осеннее, солнце.
Табита протянула свою бумагу первой, улыбнулась и посмотрела на холодное голубое небо. Милред отметила, что сегодня подруга одета теплее обычного. Платье из грубой ткани выглядело вполне неплохо, хотя его серо-синий цвет, конечно, казался скучноватым. Вязаная кофта, наброшенная поверх, уже немного растянулась. А вот туфли на плоской подошве подошли бы больше для комнат, чем для улицы. Видимо, денег у Табиты не хватило на ботинки или сапоги.
Милред закусила губу, обдумывая, что скажет ей Таби, если она как бы невзначай узнает, когда у той день рождения и якобы на него раньше преподнесет подарок.
«Убьет она меня, вот что сделает, – пронеслась мысль в голове дочери графа ван Темпф. – Определенно убьет».
– И ваш, – напомнил о себе стражник.
Мили протянула вторую бумажку, после чего направилась за Табитой, которая уже успела миновать ворота.
– Так почему еще и желания? – повторила она вопрос, когда девушки вышли на узкую тропинку, которая вела к широкой дороге.
До города пешком было не больше получаса хода. Хотя студенты имели возможность заранее записаться в дилижанс.
– А у нас было условие на время, – усмехнулась Табита. – Она не уложилась. Интересно, сможет то, что пообещала?
Девушка задрала голову к стене, пытаясь найти взглядом Гвин.
– Так это она сама сказала, что сможет сбежать? – удивилась Милред.
– Конечно. Я бы не додумалась до такого задания.
– Ну, это ты явно преуменьшаешь свои возможности, – раздалось за спиной.
Леди ван Темпф вздрогнула и обернулась. На дороге за ними стояла Гвин Умильтен. Немного поцарапанная, взлохмаченная и с веточкой в волосах. Но с целыми ногами и руками. Что было уже на грани невозможного.
– Как? – только и смогла выдохнуть Милред, недоверчиво поглядывая на новую знакомую.
«Она вообще человек?» – подумала она, вновь оценив взглядом высоту защитных стен.
Академия Грискор была поистине настоящей крепостью. Может, и не такой, что могла пережить месячную осаду, но довольно крепкой, чтобы дать отпор врагам и выдерживать их атаки около недели. А если приплюсовать сюда мощь магов…
– У меня тоже есть свои секреты, – усмехнулась Гвин, обгоняя остановившихся девушек и направляясь в сторону Конуала. – Идете?
Табита даже не стала спрашивать у подруги, как ей это удалось. Просто пошла рядом, широко улыбаясь. И будто бы не сомневалась в том, что никаких желаний они с Милред не увидят.
– Может, теперь хоть раскроешь, где спряталась? – буркнула Гвин, когда на горизонте показались аккуратные черные черепичные крыши домов.
– И у меня есть свои секреты, – улыбнулась она, подмигнув Милред. Леди ван Темпф хихикнула и заслужила недовольный взгляд Валькирии.
Похоже, Гвин Умильтен не знала, куда они идут. Потому что, когда девушки миновали несколько забегаловок и целый трактир, на лице дочери Лорда Севера понемногу начали подниматься брови.
– Я думала, что мы заглянем в торговый квартал и перекусим, – произнесла она, когда Милред указала дорогу дальше.
– Почти, – широко улыбнулась Табита. – Но не совсем. Мы идем на концерт «Проклятых неизвестностью».
– Барды? – скривилась Гвин, резко остановившись. – Могла бы и сразу сказать.
– Я не верила, что ты через стену перемахнешь, – отмахнулась Табита. Но Милред видела, что она лукавит. А потом покосилась на нее и еще раз подмигнула: – Я ведь ошибусь, если скажу, что у тебя нет третьего билета?
– Манипуляторша, – сквозь зубы выдохнула Гвин, явно собираясь возвращаться.
– Иногда полезно быть такой, – беззаботно пожала плечами Таби, видимо, не видя в этом ничего плохого.
И Милред с ней согласилась. Она много в своей жизни повидала аристократии. И кем они были, если не манипуляторами и интриганами? И именно такие люди управляли всем.
Но все же действия высшего света сильно отличались от того, что сделала Табита. Там шли по головам, не сильно раздумывая над тем, чем аукнется их решение другим. А Табита… она играла. Да и к тому же сделала лучше всем.
От Милред не убыло от того, что она купила на один билет больше. Да что там! Она и собиралась так сделать. Если бы Таби никого с собой не взяла, девушка просто подарила бы его первому встречному.
– Так что, идешь? – уточнила Табита у Гвин, которая пока не предприняла попытки уйти.
Здание, в котором уже совсем скоро должен был начаться концерт, находилось прямо перед ними. Самое большое на грязной улочке. Из белого камня с деревянной крышей. Тучи над ним будто расходились в стороны, открывая темнеющее небо.
В распахнутые двери медленно входили люди, огибали троих девушек, остановившихся посреди дороги. Отсюда можно было рассмотреть большой зал на первом этаже, а на вывеске над входом значилось: «Шелест вереска».
– И за что мне это? – ни к кому не обращаясь, уточнила Гвин. А потом повернулась к Милред и довольно мило поинтересовалась: – Могу я рассчитывать на билет?
– Конечно, милая, – улыбнулась леди ван Темпф. – Вместе веселее.
Гвин не разделила ее радости:
– Я просто погреюсь. Не обращайте на меня внимания. Не люблю живое пение.
– Как можно его не любить? – возмутилась Милред. – Это ведь голос самого сердца!
– Это просто визжание под звон рвущихся струн, – отмахнулась Гвин и сделала шаг ко входу. Но тут же замерла, когда Милред сжала руки в кулаки и дрожащим от нервов голосом прошипела:
– Что ты только что сказала?
– То, что ты услышала, – Гвин, кажется, не поняла, что зацепила дочь графа ван Темпф.
Да так зацепили, что Милред сама не ожидала от себя такой реакции.
– Пение раскрывает душу, поднимает из глубины сердца самые сокровенные эмоции, – ее будто прорвало. – Если ты не поешь или не любишь слушать, как другие поют, значит, с тобой что-то не так! Может, не группы бардов, но хотя бы пение птиц тебе должно нравиться! Или ты монстр, а не человек!
Табита от удивления распахнула рот. А Гвин развернулась и пожала плечами:
– Я не обязана любить то, что любишь ты. Умей принимать чужие точки зрения. Я не понимаю, к чему вообще ходить на концерты групп, о которых на другом конце империи даже никто не слышал?
Милред вздрогнула как от пощечины. Впервые в жизни кто-то попытался оспорить ее увлечения. Попытался доказать, что они пусты.
– Я не собираюсь объяснять тебе то, что ты понять не в силах, – фыркнула Милред, возвращая своему тону присущий ему звон.
– А не мешало бы. Потому что несешь такую чушь…
Леди ван Темпф молчала, но ее кулаки охватило еле заметное сияние.
– Эй! Вы чего?! – между девушками вклинилась Табита. На ее лице промелькнул испуг. – Серьезно? Решили подраться из-за вкусов?!
– Это была бы не драка, а избиение младенцев, – фыркнула Гвин и прошла в зал. Когда ее плеча коснулся работник, спросивший о билете, она лишь кивнула в сторону Милред.
А вот у дочери графа всего на мгновение появилось желание сообщить потом этому самому работнику, что прошедшую мимо него девушку она видит первый раз в жизни и никакого билета для нее у Милред нет.
– Эй, – Табита поймала подругу за плечо. – Что на вас обеих нашло?
Леди ван Темпф только мотнула головой, привычным жестом поправила не слишком пышную юбку ярко-розового платья и поспешила внутрь. Она еще долго планировала держать обиду на Гвин Умильтен. Но это «долго» длилось до того момента, пока весь зал не наполнился людьми, а на большой деревянный помост не вышла группа бардов. Свет погас, погрузив почти все пространство во мрак, остался подсвеченным только помост. В зале раздались затухающие шепотки, зазвенели бокалы с напитками, прозвучали первые аплодисменты.
А потом под звучание первых нот Милред забыла о злости и обиде. Сейчас для нее существовала только волшебная музыка, складывающаяся из слов, звуков лютни, барабанов и флейты. Она плыла по течению вместе с бардом, который низким голосом пел о приключениях чародея, путешествующего в неведомых далях. Стоя в первом ряду, она покачивалась в такт музыке и полностью погрузилась в себя.
Сейчас Милред находилась в тех временах, когда мама еще была жива. Когда она могла погладить дочь по голове и начать петь. Просто так. Будь то праздник или обычный день. Ее голос обволакивал Милред, как уютное одеяло, дарил спокойствие и уют. Уверенность в завтрашнем дне.
Она искала это чувство в песнях бардов. Но еще ни разу не нашла.
Лишь однажды ей удалось испытать нечто похожее, когда она запела сама. Милред очень стеснялась своего пения. Потому позволила себе это всего раз, когда отца не было дома, а слуги занимались своими делами.
Милред запела, закрыв глаза. Повторяла песню, которая врезалась ей в память в детстве. Известную. Знакомую почти всем.
В тот час она будто вновь ощутила прикосновение маминых рук. Это было так чудесно, так волшебно и… так быстро закончилось.
Когда пустота и холод вновь нахлынули на девушку, она испугалась. И больше не пела. Только ходила на концерты. На все, на который могла купить билеты.
Это было ее спасением и мукой. Ее наркотическим дымом.
И она никому не позволит ее переубедить. Она будет ходить, будет слушать. Будет вспоминать, проживать все это раз за разом. А потом опять мучиться от воспоминаний.
– Хочешь? – Милред так резко выдернули из транса, что она не сразу сообразила, кто и что ей предлагает.
Рядом стояла хмурая Гвин и протягивала новой знакомой бокал с каким-то напитком ярко-сиреневого цвета. Кажется. Потому что в полумраке сложно было разобрать точный оттенок.
– Что это? – тихо спросила Милред, чтобы не нарушать магию песни.
– Я виновата. Заглаживаю вину, – ответила Гвин. Но совершенно не на тот вопрос, который задала леди ван Темпф. – Я вижу, что ты мучаешь себя чужим пением. Не знаю, правда, зачем. Не знаю, что с тобой произошло. Но ты точно сильнее всего этого.
На это Милред ничего не ответила. Но бокал приняла. Вместе с извинениями Гвин.
Табита, стоящая рядом, только легко улыбнулась и прикрыла глаза, наслаждаясь музыкой со всеми собравшимися.
Да, знакомство Милред с Гвин оказалось не самым приятным. Валькирия хорошо успела потоптаться по больным мозолям графской дочки, сама того не до конца понимая.
Вряд ли именно это стало причиной дружбы, которая в тот момент уже начала завязываться, хотя Милред об этом даже не подозревала. А вот извинения Гвин… да, пожалуй, именно они могли послужить тем первым шагом.
А уже на следующий день после общей лекции они все втроем сядут за один стол на обеде, обсуждая учебу и всякую ерунду. Смеясь и подначивая друг друга. Беззлобно, легко.
И никогда больше Гвин Умильтен первой не затронет тему бардов. Только со временем Милред сама об этом начнет говорить. Поделится мыслью, что она бы хотела попробовать выступать вот так – с одной из групп. А однажды… однажды даже споет для подруг. Так чисто и проникновенно, как не пели ни одни барды, которых слышала леди ван Темпф. Возможно, потому что это будет та песня, которую пела ей мама. Та самая, которая стала ее маяком и якорем.
Гвин Умильтен заслушается, сама того не заметив. А когда спохватится, Табита уже будет хохотать над ее реакцией. И Милред к ней присоединится, за что получит укоризненный взгляд Валькирии.
Но все это будет потом. Сейчас они на концерте «Проклятых неизвестностью». Сейчас для них все только начинается. Милред в это верила. И верила в то, что права, как никогда.
6. Табита Ваерс
Стражники несколько раз повернули, прежде чем остановиться. Табита внутренне напряглась, ожидая нового удара о землю. Но в этот раз опустили ее аккуратно, будто и не была она трупом.
Послышались щелчки замков, в воздухе запахло магией.
Да, Табита чувствовала ее. И это было тем, что раньше пугало девушку. Раньше, но не сейчас.
Сейчас она бы с радостью затаила и без того неспешное дыхание, но даже этого студентка Ваерс не могла сделать. Ей оставалось только прислушиваться к тому, что сейчас происходит вокруг. И представлять.
Да, они должны были уже добраться до самого отдаленного уголка академии. Отсюда открывался прекрасный вид на горы. И на небольшое и непримечательное серое здание с обожженной какими-то чарами черной дверью.
Обычные студенты сюда редко забредали. Делать тут было совершенно нечего. По крайней мере, именно это внушалось новеньким при поступлении. Ненавязчиво так. И очень осторожно.
– Да что такое? – возмутился гнусавый. – У меня никак не получается открыть последний замок.
– Дай сюда, – потребовал его напарник, а Табита мысленно усмехнулась.
Это же надо было отправить в подвалы настолько нерасторопного и непонятливого типа. Такой и заблудиться мог. А мог и встретить там кого-нибудь…
О подвалах правду Табита узнала не так давно, но никогда там еще не была. И ведь только в рассказах администрации эти помещения выглядели безобидно. Подвалы… что там можно найти страшнее паука и притаившейся в углу тени?
Мало кто из студентов знал истинное положение дел.
– Наконец-то! – выдохнул стражник, кажется, справившись с последним замком.
– А она не захлопнется за нами? – испуганным шепотом поинтересовался гнусавый.
– Надо чем-то подпереть, – поддержал его напарник.
Табита хотела было отчаянно вздохнуть. И, к собственному ужасу, поняла, что может немного приоткрыть рот. Действие зелья заканчивалось. Им надо было спешить!
– Я забыл курительные смеси. У тебя есть с собой? – нервно спросил гнусавый, доводя студентку Ваерс до бешенства очередной заминкой.
– Потом покуришь, – шикнул на него второй стражник. – Надо закончить с заданием.
Короткий спор закончился проигрышем наиболее противного из двух мужчин. Носилки с Табитой опять подхватили на руки и потащили в подвалы.
После мороза на улице девушке на мгновение показалось, что занесли ее в теплое помещение. Но вскоре она ощутила сырость. Услышала писк крыс. И еще какой-то звук… исходящий от чего-то, что находилось намного дальше того места, в которое они направлялись.
Начался спуск по лестнице.
Сейчас она вообще ни о чем старалась не думать. Нужно было сосредоточиться на своих ощущениях. Не допустить, чтобы стражники заподозрили что-то странное до тех пор, пока ее тело не доставят в ближайшие помещения, которые будут не опасны для живых существ.
Да только сколько бы Табита ни пыталась не думать о постороннем, в голову все равно лезли мысли и воспоминания, которые она не назвала бы лишними. Все это было связано.
Слишком тесно связано между собой.
***
Осенний ветер дул с такой силой, что с легкостью срывал с деревьев не только первые пожелтевшие листья, но и зеленые прихватывал с собой. Табита думала, что высокий горный хребет сможет защитить расположенную в долине академию Грискор от капризов природы. Но, кажется, девушка ошибалась.
Уже вторую неделю непогодилось. По небу плыли большие черные тучи, иногда разверзаясь дождем и грозами. Ветер дул с такой силой, что иногда сложно было добираться из общежития в учебные корпуса. Но ничего из этого не могло доставить серьезного дискомфорта студентке Ваерс.
А все потому, что даже в такую холодную осень ее грело тепло собственного сердца.
– Ты не замерзла? – Карвин потянулся к шнуркам собственного плаща.
– О нет! – Табита взмахнула руками, смутившись от такого проявления заботы. – Все хорошо.
И пусть она была сейчас одета лишь в легкую вязаную кофту поверх осеннего темно-зеленого платья, ей не было холодно. Сейчас все было так, как ей хотелось.
Занятия давались легко, сегодня она получила еще один высший бал по чтению древних манускриптов, а денег с последней стипендии хватило не только на наряд любимого цвета, но и на теплые сапожки. Да такие теплые, что с двумя парами чулок она могла бы их даже зимой носить. Это ли не чудо?!
В Нес-Тешасе Табита могла рассчитывать только на пусть и теплые, но растоптанные и изношенные ботинки, которые мама купила у старьевщика. А тут новая обувка! И такая красивая, что глаз невозможно отвести!
Табита, скорее всего, и рассматривала бы ее всю прогулку, если бы гуляла с кем-то другим. Но сейчас рядом был Карвин. И девушка попросту не могла отвести от него глаз.
Они виделись уже на протяжении трех недель. Да! Табита впервые чуть ли не считала дни. Ее саму это временами пугало. Но потом радость вытесняла все остальное. По телу циркулировало обжигающее тепло каждый раз, как девушка ловила его взгляд или слышала голос.
Табите хотелось чувствовать это постоянно. Как можно чаще.
Она сегодня даже в деканат успела сходить, чтобы задать несколько вопросов. Но Карвину об этом говорить пока не спешила.
– Точно не замерзла? – переспросил второкурсник, сворачивая на аллею, защищенную толстыми стволами фаебин.
Деревья эти были поистине могучими, их кроны выдерживали даже такие порывы ветра, которые в последнее время гуляли по территории академии Грискор. Среди еще зеленых листьев горели алым гроздья ягод, любимого зимнего лакомства всех птиц.
Правда, здесь им могли насладиться только те пернатые, которые могли похвастаться сильными крыльями и удачей.
Табита вспомнила, как однажды в холодную зиму она так долго гуляла со школьными подругами, что они не придумали ничего лучше, чем найти фаебины и сорвать по грозди ягод.
Пальцы тогда в момент первого прикосновения к плодам ощутили необычное тепло. Родители Табите все время твердили, что это растение не подарок Великого, а работа магов. Но тогда ей было все равно. Она отправила горсть кислых ягод в рот и прикрыла глаза от блаженного тепла, медленно распространяющегося по телу.
Девушка вздрогнула и вернулась мыслями в сегодня.
Карвин, видимо, не дождавшись ответа, опустил руку и коснулся ладони Табиты. Медленно переплел их пальцы, прежде чем идти дальше.
Так же неспешно, как они шли до этого.
Такой простой жест. Такой легкий, ни к чему не принуждающий. Но сердце у Табиты забилось с бешеной скоростью. Она ощутила себя так, будто вновь вкусила ягод фаербины. Такое же тепло по телу, такой же прилив бодрости. И такая же счастливая улыбка, которую не получалось подавить.
Да и чего уж там. Совершенно не хотелось!
– Ты все же замерзла, – с усмешкой заметил парень, растирая пальцам ладонь Таби. – Идем ко мне. Горячий чай поможет согреться.
К нему? Не в столовую! А к нему!
– А твои соседи? – удивилась Табита, которой до жжения на кончиках пальцев хотелось посмотреть, как живет второкурсник. Чем дышит.
Она хотела узнать куда больше, чем он рассказывал о себе.
– А у меня их нет, – еще больше заинтриговал девушку Карвин.
И Табита приняла приглашение, держа его руку в своей, не в силах нарадоваться.
За прошедшие с их знакомства недели они часто виделись. Не каждый день. Нет. Она успевала соскучиться, как, наверное, и он. Но пока деканат не даст ответа на ее запрос, ничего изменить не получится.
В общежитие они вошли рука об руку. Мимо проскочила стайка разодетых в яркое девушек. Табита отчетливо ощутила их взгляды. Завистливые. Полные злости. И это только сделало ее улыбку шире.
Конечно! Ведь рядом с ней такой парень! С ней!
Первое время Таби сильно сомневалась, не во сне ли она сейчас находится. Все же такие, как Карвин, редко обращали внимание на таких, как она. Да что там! Практически никогда!
Но, как говорил сам Карвин, Табита зацепила его своими глазами. Большими, яркими, зелеными. Такими чистыми и глубокими. В них он мог смотреть долго, говорить о какой-то ерунде, улыбаться. И Табита таяла. Она чувствовала, как сердечко заходится в бешеном танце, как сама она отвечает на его улыбки. Готовая посвятить всему этому целую жизнь.
Они поднимались и поднимались наверх. Вскоре этажи закончились, и студенты вышли в небольшой холл с десятью винтовыми лестницами, расходящимися в разные стороны. Света тут было мало, всего одно окно поместилось на стене, а кристаллы-артефакты оказались деактивированы.
– Сюда, – парень указал на одну из лестниц и пошел первым, скользя пальцами по гладким перилам из темного дерева.
– Ты живешь в одной из башен? – удивилась Табита, следуя за ним.
Сейчас ее рука оказалась свободна. И девушка неожиданно для самой себя поняла, что не знает, куда ее деть. Когда за нее держался Карвин, Таби охватывало ощущение, что все так, как и должно быть. А сейчас она даже не знала, как себя вести.
– А я разве не говорил? – парень оглянулся через плечо и улыбнулся Табите.
Она отмахнулась от условностей и поспешила за человеком, который временами заставлял ее забывать самое простое – как дышать.
Вскоре винтовая лестница закончилась небольшим коридором с одним узким окном-бойницей, закрытым витражным стеклом.
Что там было изображено на том стекле, Табиту не интересовало, она не рассматривала округу. Но когда Карвин открыл каким-то неизвестным ей заклинанием дверь в комнату…
– Ничего себе! – выдохнула она, делая шаг внутрь.
Таби тогда впервые задалась вопросом, а кто вообще в этой жизни Карвин. У него была не просто личная комната, а личные комнаты!
Просторная гостиная с диваном, низким стеклянным столиком и креслами. На стенах висели картины в тяжелых деревянных рамах, у окна возвышалась стойка с блестящими острыми мечами.
И это при том, что оружие студентам в общежитии хранить запрещалось!
Из гостиной вело куда-то целых три двери. Одна из них, как догадалась девушка, должна была привести в ванную, вторая – в спальню. А вот что скрывалось за третьей, оставалось загадкой.
– Осматривайся, – легко отозвался Карвин, закрывая дверь в комнаты и снимая плащ. – Можешь не снимать обувь. Полы зачарованы, грязь на них не остается.
– Ого, – только и смогла вымолвить Табита.
Несмотря на то, что она уже проучилась в академии Грискор почти два месяца, девушка никак не могла привыкнуть к тому, что у магии столько способов применения. Ею можно и навредить, и спасти, и даже зачаровать пол от грязи.
Поистине, великая мощь! И это от чар она хотела отказаться! Да, действительно хотела, когда только поняла, что родилась волшебницей…
– Что-то случилось? – Карвин моментально заметил изменение в ее настроении.
– Да так, вспомнила кое о чем, – отмахнулась Табита, не спеша рассказывать явно богатому возлюбленному у таких мелочах, как бедность и проблемы выбора. Он вряд ли сталкивался с таким. Мог и не понять.
Табита боялась отпугнуть его. Все время боялась.
Она каждый раз старательно подбирала слова, когда речь заходила о ней. Больше любила слушать, чем говорить. Но все же иногда приходилось, и тогда наступал черед игры: “Не ляпнуть лишнего”.
– Точно?
– Да, – она почти искренне улыбнулась.
Но сказать что-то еще не успела. В одну из дверей с обратной стороны что-то с громким стуком врезалось. Из комнаты раздался шум.
– Что это? – Табита отшатнулась, судорожно вспоминая, не рассказывал ли Карвин о каком-то монстре.
А парень только рассмеялся и открыл дверь, в которую ломилось нечто. Он вряд ли увидел, как побледнела Табита, ожидая чуть ли не дракона. Но в гостиную на всех парах вылетела всего лишь высокая черная собака на длинных тонких ногах. Она заскулила, громко гавкнула и, принюхавшись, кинулась к Табите.
Будь у девушки сейчас силы, она бы уже распахивала двери. Но от испуга студентка Ваерс просто приросла к полу, с ужасом глядя на дружелюбную псину, достигающую кончиками узких заостренных кверху ушей ее талии.
– Это Арки, – с усмешкой представил парень пса Табите. – Не бойся, он добрый.
– Да, добрый, – заикающимся голосом подтвердила девушка, замерев на месте.
Арки в это самое мгновение обнюхивал ее руки, а потом беззастенчиво встал на задние лапы, положил передние студентке на плечи и начал тыкать носом в лицо. Пофыркал, спустился и беззаботным медленным шагом направился обратно.
– Ты ему понравилась, – заметил Карвин и жестом предложил Табите присесть на диван. – Я сейчас заварю чай, как и обещал. Или, может, что-то другое будешь?
– Другое?
– Есть вино, – пожал плечами парень, направляясь в сторону той комнаты, из которой выбежал пес.
Табита помялась на месте, не решаясь присесть, и неуверенно последовала за Карвином.
За дверью оказался настоящий кабинет! С большим письменным столом, несколькими высокими шкафами, удобным креслом, огромной картой материка на стене и какими-то плакатами. На одном из них был изображен сам Карвин, а ниже значилось: «Лучший охотник в маглининге в этом сезоне!»
На портрете Карвин так широко улыбался, что Табита и сама улыбнулась. А потом зацепилась взглядом за кубок, который парень держал в руках.
– Да, действительно хорошие игры были в том году, – бросил второкурсник, вытаскивая из шкафа бутыль, обернутую в плотную кожаную сетку. Арки, развалившийся на большой подушке прямо на полу, тихо гавкнул. – Ты просто обязана сходить на открытие сезона. Весной.
– Будет интересно посмотреть, – согласилась Табита.
О маглининге она узнала только от Карвина. До этого момента такой вид игр был для нее в новинку. Но, благодаря парню, студентка Ваерс уже настолько хорошо разбиралась в правилах, что и сама могла подать заявку на участие. Другое дело, что для маглининга требовалась хорошая команда. А она, кроме Милред и Гвин, ни с кем больше не общалась. Да и зачем оно ей? Все же лучше сосредоточиться на учебе.
– Как у тебя уютно, – протянула Табита, осматриваясь.
Да, здесь она всматривалась в каждую деталь. Даже витражи на окнах изучила! На них были изображены белоснежные птицы, летящие над серыми горами и зелеными лесами. Мелкие стеклышки складывались в такой четкий и понятный рисунок, что захватывало дух.
– Ты так и не ответила по поводу вина, – заметил парень, подходя и протягивая один из бокалов, – так что я решил за тебя.
Табита не противилась. Если уж Карвин так зверски нарушал правила академии Грискор, то чем она хуже?
– Спасибо.
Она ни разу в своей жизни не пила вина. В их семье только отец иногда пропускал рюмку дешевого самогона или покупал вонючую брагу, от которой потом еще долго проветривались кувшин и кружка. Мама не поощряла его действий и не садилась в такие дни с отцом за стол. Но и не ругалась, как другие жены, только недовольно поджимала бескровные губы и занималась своими делами.
Самогон и брага воняли ужасно. Табита это помнила прекрасно. Но вот вино, которое предложил Табите Карвин, оказалось с приятным запахом. От напитка пахло весной: какими-то цветами, виноградом и медом.
«Если не с ним пить вино, то с кем?» – подумала девушка и пригубила напиток.
Алкоголь защекотал язык, ободрал горло и теплой волной рухнул вниз. О да, он согревал намного лучше какого-то там чая. Да что там! Он согревал намного лучше даже самого вкусного в мире чая!
