Текст книги "2010 A.D. Роман-газета"

Автор книги: Анна Тодд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Тот же день

Широкой огласке подобные дела старались не предавать. И уж тем более о подобных инцидентах никогда не говорили по телевизору. Однако после дела майора Евсюкова ход был дан сразу нескольким резонансным делам, связанным с участием сотрудников

милиции. Если не считать стрельбу в «Острове», то, может быть, самым громким из них стал случай с милиционером-педофилом Грибковым. Вкратце напомним суть этого дела.

Впервые о насильнике в милицейской форме петербуржцы услышали еще в 2006-м. Тогда родители привели в отделение заплаканного школьника, который рассказывал, что на него напал дяденька с двумя звездочками на погонах. Чуть позже поступили заявления еще от двух пострадавших. По их словам, мужчина в форме прямо на улице ловил подростков девяти – четырнадцати лет, заставлял их раздеться и «совершал насильственные действия сексуального характера».

Все потерпевшие давали одинаковые приметы: невысокий, толстый, темноволосый. Лет двадцать восемь – тридцать. Судя по погонам – прапорщик.

Следующий случай оказался и вовсе из ряда вон. На этот раз насильник атаковал жертву прямо в переполненном вагоне метро. Увидев подходящего мальчишку, он, никого не стесняясь, силой стащил с него брюки и одной рукой сжал его половые органы, а другой мастурбировал. Дело происходило у всех на виду, около часу дня. Судя по всему, милиционер был смертельно пьян. Самое интересное, что никто из ехавших в вагоне даже не пробовал вмешаться и остановить педофила. С молоком матери впитанная привычка без обсуждения слушаться людей в форме так и не позволила никому из пассажиров усомниться в том, что милиционер имеет право так поступать с ребенком.

Следующая мать появилась в отделении милиции спустя месяц. Она утверждала, что развратные действия в отношении ее ребенка были совершены почти на Невском проспекте в десять утра. Насильник опять был в форме прапорщика. На этот раз в руки оперативников попали записи камер наружного наблюдения. Теперь преступник был известен в лицо. Дело наконец сдвинулось с мертвой точки.

На записи четко видно: милиционер выходит из метро на станции «Невский проспект». Несколько минут просто прогуливается. Потом замечает мальчика-семиклассника. Некоторое время идет за ним следом, а потом нагоняет и о чем-то спрашивает. Сам потерпевший утверждал, что милиционер задал вопрос, как пройти на Сенную площадь. Мальчишка объясняет, показывает рукой. Между ним и преступником завязывается разговор.

Вместе они шагают по направлению к Сенной пощади. Однако народу вокруг много, а свернуть с Невского некуда. Преступник хлопает себя по лбу и говорит, что перепутал Сенную площадь с Дворцовой. Они разворачиваются и идут в противоположную сторону. Сворачивают на Большую Конюшенную, и там милиционер силой затаскивает паренька в парадную.

Позже следователи рассказывали:

– Дети так боялись его формы, что ни разу даже не позвали на помощь. Пока он делал свое дело, просто стояли и терпеливо ждали.

После того как к следователям попала эта запись, выйти на педофила было делом техники. Как оказалось, прапорщика звали Денис Грибков. На первый допрос следователи забрали его прямо со службы. Правда, потом отпустили. О том, чтобы доводить дело до суда, речь сперва не шла. Один из его начальников сообщил журналистам, что, возможно, в работе Гриб-кова и были недостатки, ну так у кого их нет? Коллеги характеризуют прапорщика лишь с положительной стороны. В его личном деле имеется несколько поощрений. Так что пока Грибков будет и дальше работать в органах, причем не исключено, что через месяц-другой уйдет на повышение.

Все изменилось лишь после того, как телевидение стало трубить о деле Евсюкова. Именно после этого начальство присмотрелось к прапорщику повнимательнее, и тут же выяснилось, что оснований для возбуждения против него дела хватает и помимо педофилии. Например, недавно напарник Грибкова у него на глазах застрелил подозреваемого, а сам прапорщик прямо во время патрулирования жестоко избивал женщин и отбирал у них мобильные телефоны.

Тот же день

Вообще преступления сексуального характера, как и убийства, совершаются сотрудниками милиции довольно часто. Только за последние полгода было зарегистрировано несколько подобных случаев.

Так, в сентябре в Петербурге был арестован подполковник милиции Алексей Бойков. После работы он специально ездил знакомиться с детьми из неблагополучных семей. Представлялся частным детективом, ведущим поиск некоей девочки. Установив с детьми доверительные отношения, дальше он увозил их в пустынный район и там склонял к сексуальному контакту. Жертвами педофила стали как минимум две девочки девяти и двенадцати лет.

Еще один петербургский подполковник милиции, сотрудник оперативно-поискового управления, был задержан прямо в тот момент, когда, стоя возле детского сада, показывал малышам свои гениталии.

В Кировске оперативник Рукавишин несколько раз прямо в отделении насиловал подозреваемых в мелких преступлениях. Одного молодого человека изнасиловал резиновой дубинкой, да так лихо, что разорвал ему все внутренние органы, вплоть до кишечника.

А в ноябре перед судом предстал 24-летний следователь Андрей Труш. Задержать его удалось совершенно случайно: знакомый попросил у Труша одолжить видеокамеру. В камере осталась кассета. Когда знакомый включил ее, оказалось, что на кассете записана сцена изнасилования 11-летнего мальчика. Знакомый тут же отнес кассету в милицию.

Как установило следствие, в день преступления Труш подошел к компании детей, гулявших на пустыре возле стройки. Он поговорил с ними, а потом потащил их к недостроенному зданию. Одному ребенку удалось сбежать сразу, а второй сумел вырваться, когда педофил велел ему встать перед собой на колени. Что произошло с третьим, запечатлено на предоставленной суду кассете. На записи видно, что в самом конце насильник заставил заплаканного ребенка назвать свою фамилию и адрес и предупредил, что если он кому-нибудь пожалуется, то сотрудник милиции убьет всю его семью.

13 мая

Высшие должностные лица страны продолжают комментировать события, связанные с делом майора Евсюкова. Мнения насчет того, что же послужило причиной трагедии, расходятся.

Бывший замминистра МВД, а ныне председатель комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев заявил, что нервные срывы у сотрудников милиции вызывает давление со стороны телевидения.

– В милиции сложилась очень непростая ситуация, – заявил он. – Нагрузки на сотрудников огромны, а оплата несоизмерима с этими нагрузками. И вдобавок сотрудники органов внутренних дел подвергаются постоянной критике и со стороны своего начальства, и со стороны СМИ. Они работают в условиях прессинга, который просто не могут выдержать.

С Васильевым согласился зампредседателя комитета Госдумы по конституционному законодательству Виктор Илюхин:

– Милиционеров сегодня буквально задергали. Они несут службу без еды и отдыха, потому что у нас то праздники, то акции оппозиции, то массовые мероприятия, то футбольные матчи, то конкурс «Евровидения». Неудивительно, что многие стремятся снять стресс алкоголем.

Тот же день

Коллеги Евсюкова, те, кто знал его лично, склонны видеть причину срыва в сложностях его личной жизни.

Денис родился в семье высокопоставленного сотрудника милиции. В армии не служил, сразу поступил учиться в Высшую школу милиции. Дальнейшая его карьера шла без сбоев. Зарекомендовал себя серьезным и дисциплинированным опером. Очень быстро возглавил отдел криминальной милиции в ОВД «Чертаново-Южное», а в ноябре 2008-го был назначен начальником отделения «Царицыно».

В двадцать два года Денис женился. Супругу звали Карина, ей на тот момент было девятнадцать. Девушка отличалась редкой красотой. Затем после свадьбы она попробовала себя в роли фотомодели. Вскоре стала участницей поп-группы «Стрелки». Таблоиды о ней не писали, и в бульварных передачах на канале НТВ Карина Евсюкова не появлялась ни разу. Однако девушку вполне можно назвать звездой. Тем более что как раз накануне скандала, связанного с ее мужем, она вроде бы собиралась начать кинокарьеру в компании, принадлежащей Тимуру Бекмамбетову.

Сказать, что Денис любил жену, – значит, ничего не сказать. Суровый начальник отделения таял как воск, стоило ему услышать в трубке голос супруги. Когда Карина уезжала вместе со «Стрелками» на гастроли, Денис посылал ей корзины цветов в каждый город, где выступала ее группа. А когда жена была в Москве, он старался почаще куда-нибудь ее выводить.

Уже после инцидента в «Острове» один из сотрудников Управления собственной безопасности заявил:

– У нас имелись сведения, что, чуть ли не каждую ночь проводя в ночных клубах, майор Евсюковмогупотреблять там наркотики. Приятелями его жены являлись различные представители шоу-бизнеса, известные певцы и актеры. Некоторые из них известны своей склонностью к запрещенным препаратам. Также наше управление очень интересовал источник доходов Евсюкова. Он покупал дорогие иномарки, делал роскошные подарки жене и вел образ жизни, не соответствующий его зарплате в тридцать шесть тысяч рублей.

Доходы майора милиции вообще заинтересовали очень многих. Газеты писали, что должность начальника отделения в таком районе, как «Царицыно», стоит от ста тысяч долларов до полумиллиона. Платил Евсюков эти деньги или нет, никто не знает, но разговоров об этом в последние недели идет очень много.

А вот детей за девять лет брака у супругов так и не появилось. Газеты писали, что дело тут не в желании красавицы-модели сохранить фигуру, а в некоей патологии у самого майора. Вроде бы Евсюков несколько раз сдавал сперму, и анализы показывали, что с ней не все в порядке. Последние анализы были готовы всего за несколько дней до того, как Евсюкова назначили на пост начальника ОВД «Царицыно». Их результаты опять оказались неутешительными.

После этого супруги вроде бы даже пытались зачать ребенка с помощью искусственного оплодотворения. Впрочем, все это лишь слухи. Как все обстояло на самом деле, установить сегодня уже невозможно.

Тот же день

В воскресенье Евсюков отмечал день рождения. Ему исполнилось тридцать два года.

Торжества для молодого начальника отделения милиции начались еще за неделю до самого праздника. Начиная с прошлого понедельника в его кабинет сплошной чередой шли поздравляющие с подарками. Психологи предполагают, что именно недельный запой стал причиной трагедии.

Дело в том, что еще до инцидента в «Острове» майор несколько раз срывался. Год назад его забрали в милицию за стрельбу в общественном месте. Тогда Евсюков выпил в кафе, достал ствол и стал палить в потолок. В другой раз, отметив свое назначение на новую должность, он в невменяемом состоянии гонялся за посетителями дорогущего ресторана с баллончиком слезоточивого газа.

Коллеги отмечают, что алкоголь вообще был для Евсюкова проблемой. Уже в двадцать семь лет он не реже чем раз в два месяца срывался в запой длительностью от пяти дней до недели. Причем похоже, что майор страдал так называемым патологическим опьянением. То есть терял контроль над собой и становился неуправляемо-агрессивен буквально с пары рюмок.

Один из знакомых Дениса рассказывал:

– Еще работая начальником криминальной милиции ОВД «Чертаново Южное», в состоянии опьянения Евсюков ходил по кабинетам с пистолетом в руках и направлял оружие на подчиненных. Предлагал им заключить пари, что он сможет нажать на курок. Однажды прямо в кабинете открыл стрельбу в потолок, и оружие у него удалось отобрать с большим трудом.

Другой коллега уточняет:

– Насколько мне известно, чтобы хоть как-то со всем этим справиться, Евсюков «подшился», однако незадолго до дня рождения «развязал». Ну и дальше, до самого случая в «Острове», уже не останавливался.

Всего месяц назад Евсюков был задержан сотрудниками ГИБДД. Майор ехал по встречной, распугивая окружающих громкими звуковыми сигналами. Когда его все-таки удалось остановить, выяснилось, что Ев-сюков настолько пьян, что не в состоянии самостоятельно выбраться из-за руля. Гаишники отобрали у него водительское удостоверение, но через несколько дней с извинениями вернули.

Основные торжества были назначены на 26 апреля. В кафе «Авиньон» на Севанской улице Евсюков заказал стол на сорок персон. Практически сразу после начала праздника он разругался с женой и стал громко орать на официантов. Спустя еще какое-то время Евсюков встал из-за стола и уехал домой. Жена и тесть последовали за ним.

Дома выяснение отношений продолжилось. В конце концов майор прямо поверх рубашки с галстуком надел форменный китель и ушел. На улице он тормознул автомобиль «шевроле» и попросил довезти его до супермаркета «Остров» на улице Шипиловской.

За рулем машины сидел 35-летний Сергей Евтеев. Некоторое время тому назад он работал на табачной фабрике, однако с началом кризиса попал под сокращение. Чтобы прокормить семью, занялся частным извозом. Когда они доехали до «Острова», Евсюков протянул водителю несколько купюр. Тот попросил заплатить на сто рублей больше. Вместо ответа милиционер вышел из машины, подошел к окошку водителя и несколькими выстрелами в упор снес Сергею полголовы.

А потом зашел в универсам и принялся стрелять во всех, на кого падал взгляд.

14 мая

Посольство Киргизской Республики в Москве занимается вопросами, связанными с отправкой тела Эльмиры Турдуевой на родину. Молодая женщина ра-

ботала кассиршей в супермаркете «Остров» и там была убита майором Евсюковым.

Отправку тела на родину согласился оплатить директор «Острова». В Москву Эльмира приехала из Киргизии. Мужа у нее нет, но есть шестилетний сын Тынчтык. Когда женщина погибла, мальчик как раз уехал к бабушке и дедушке в Киргизию. О произошедшем ему пока не говорили.

Чтобы оформить необходимые документы, в Москву прилетел родной брат погибшей Алтынбек. В среду он заходил на работу к Эльмире, чтобы забрать оттуда ее личные вещи. Однако, как оказалось, никаких вещей у убитой просто не было: все, что удавалось заработать, женщина отправляла в Киргизию.

Случай с майором Евсюковым стал самым громким преступлением последнего времени. И все-таки не единственным столь громким. К моменту, когда Ев-сюков предстал перед судом, внимание телезрителей уже успело переключиться на следующий инцидент, который в чем-то оказался даже более шокирующим, чем дело милиционера-убийцы.

Глава шестая
ЕЩЕ НЕДЕЛЮ СПУСТЯ. ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА ДНЯ

В наушниках играет Ассаи:

Вот рисую горизонт линиями,

складываю линии в сердце,

а ты, если сможешь, прости меня

за слабые поступки в позднем детстве.

1

Пока я болтался по свету, секретарша моего издательства успела принять ислам. Для книжного мира это стало главной новостью года. А может быть, даже и двух.

Утром в пятницу я натянул чистую футболку и поехал в издательство. Я не произносил эту фразу даже про себя, но цель визита состояла в том, чтобы попробовать продаться. Хотя бы за недорого. Гас-тарбайтеры из этих же соображений сутками стоят на так называемых рынках рабов, куда приходят граждане, которым нужно перетащить что-нибудь тяжелое или поклеить в квартире обои. Ну а всем остальным (например, мне) приходится ездить к покупателям самостоятельно.

Я приехал, и первое, что мне сказали: – Ты в курсе? Наша секретарша стала мусульманкой!

Девушки в наше время меняют религиозную принадлежность чаще, чем автомобили. Это давно уже никого не удивляет. Только за последние несколько лет в ислам перешли три участницы «Фабрики звезд», две олимпийские чемпионки и одна телеведущая. Но вот отдавать мусульманам секретаршу было по-настоящему жаль.

Она была сногсшибательной: высоченная натуральная блондинка с четвертым размером груди и неприличной татуировкой на торчащих из-под брюк ягодицах. Приходившие в издательство прозаики, как собаки Павлова, пускали слюни и говорили девушке, что она лучшее, что есть в современной литературе. А теперь я ее даже не сразу узнал: бесформенный балахон, глаза уперты в пол.

Новый мусульманский муж даже заставил ее поменять имя, но это ничего, на самом деле она полностью счастлива.

– Мужчины-мусульмане, – объясняла секретарша, – не пьют, уважают женщин, много молятся и работают. О таком муже, как у меня сейчас, прежде я не могла и мечтать.

2

Если вам интересно, я могу рассказать, откуда в нашей стране появилась такая штука, как книгоиздательский бизнес.

Дело было так. В самом конце 1980-х в голодном и замерзающем Ленинграде трое приятелей сидели и думали: на чем бы им подзаработать? Бизнесом тогда занимались все вокруг: кто-то шил поддельные американские джинсы, кто-то воровал со складов гуманитарной помощи сахарный песок или сигареты, а те, кто посмышленее, даже пробовали продать на металлолом какой-нибудь не очень приметный отечественный флот. В стране бушевала революция: во власть пришли совсем новые люди, которые установили совсем новые правила. Проблема была в том, что ленинградская троица в бизнесмены ну никак не годилась. Компания состояла из отборных, стопроцентных лузеров.

Иногородний студент, выгнанный с последнего курса университета. Частный охранник с филологическим образованием. Спекулянт, торговавший возле метро прибалтийскими порно-газетками. Ну какой такой бизнес могли затеять парни вроде них? Пораскинув мозгами, ребята решили основать издательство. Более безумную затею в те годы трудно было себе представить.

В советские времена издавать книжки было почти таким же криминальным занятием, как на дому изготавливать автоматы Калашникова. Частных лиц к печатному станку не подпускали и близко. Даже за рукописный самиздат могли посадить в тюрьму – что говорить про книгоиздание? Впрочем, в Ленинграде нравы всегда были куда либеральнее московских. Не стоит забывать: именно в моем городе был открыт первый в стране джаз-клуб, а потом и первый рок-клуб, а в конце концов и самый первый найт-клаб. В общем, когда дело дошло до регистрации первого в стране частного издательства, вопрос тоже как-то решили.

С чего бы начать? – мучились приятели. Начать решили с выпуска сборника стихов Иосифа Бродского. А чего? Поэт только-только получил Нобелевскую премию. Плюс он считался антисоветским, а все антисоветское продавалось в СССР очень здорово. В общем, идея могла сработать. Бродскому позвонили в Америку и в лоб задали вопрос: а можно мы напечатаем в России ваши стихи? Причем платить гонорар либо вообще не станем, либо заплатим потом и мало? Поэт расхохотался и сказал, что желает жуликам удачи.

Услуги типографии стоили в те годы копейки. Приятели скинулись: один выпросил немного денег у тещи, двое других чего-то продали… Погрузив на тележку пятидесятитысячный тираж своего Бродского, они доперли пачки с книжками до здания университета и там разложили товар на ящиках. Первые полчаса никто не подходил даже глянуть, чем ребята торгуют. Компаньоны хмурились и понемногу понимали: затея, похоже, провалилась. Потом кто-то один все-таки купил их книжку. Кто-то еще остановился полистать. Еще через час очередь вытянулась через весь Васильевский остров. Люди, никогда прежде о Бродском даже не слышавшие, брали по четыре-пять книжек сразу. К вечеру тираж был продан.

Цену бизнесмены назначили по рублю за экземпляр. То есть выручка всего одного дня составила пятьдесят тысяч полновесных позднесоветских рублей. Сумма была фантастической. На эти деньги тогда можно было купить целый таксопарк. Приятели боялись верить своему счастью. Обмыть удачу они решили у общего знакомого. Которого звали Борис Гребенщиков.

На тот момент монстр рок-н-ролла уже записывал какие-то альбомы в Великобритании, но официально все еще числился ночным уборщиком в бане. То есть от компании книгоиздателей по своему статусу отличался не очень сильно.

Открыв дверь, он поинтересовался:

– Как дела?

– Ничего. Мы решили заняться бизнесом.

– Вот это да! А каким?

– Мы решили издавать книжки.

– Серьезно? Тогда вы должны обязательно издать книжку, которую я как-то листал в Лондоне. Имени автора не помню. И как она называется – тоже. Но книжка очень интересная. Думаю, она принесет вам кучу бабла. Хотя, может быть, и не принесет. Но издавать ее нужно непременно. Речь там идет о маленьких человечках с мохнатыми ногами. Что-то связанное с кольцом. Обещаете издать такую книжку?

Бизнесмены скривились. После нобелевского лауреата Бродского им совсем не хотелось издавать неизвестно кем написанную хряпу про человечков с мохнатыми ногами. Но, выпив вина, слово звезде рок-н-ролла они все-таки дали. И все заработанные деньги действительно вложили в публикацию «Властелина колец».

Это принесло им золотые горы. Позже один из парней рассказывал мне:

– Всего через два месяца мы раскрутились настолько, что книжки в Москву отправляли уже железнодорожными составами. А деньги оттуда получали железнодорожными вагонами.

Самое приятное, что по тогдашним законам на Толкиена не распространялось авторское право. То есть можно было печатать его сколько влезет, а все деньги оставлять себе. Основное правило книжно

го бизнеса не сильно отличалось от того, как добывали нефть. Оно звучало так: все, что нашел, – твое. Делиться ни с кем не нужно. Собственно, по этому принципу издательский бизнес до сих пор и работает. Книжки публикуются. Деньги переходят из кармана в карман. Но автор не получает ничего.

Вскоре компания лузеров превратилась в самую блестящую компанию города. Ребята купили себе роскошные пиджаки и привыкли проводить вечера в только что открывшихся замечательных петербургских найт-клабах. Каждый вечер – в новом заведении.

Как-то один из компаньонов спросил у подсевшей к нему за столик красотки:

– Скажи, подруга, а где сегодня самое крутое место в городе?

Та ответила совершенно честно:

– Сегодня самое крутое место в городе здесь. Там, где сидишь ты.

С тех пор прошло полтора десятилетия. Именно к этим ребятам, насквозь промокший и замерзший, я шел в пятницу с утра, чтобы попросить хоть какую-нибудь работу.

3

Секретарша-мусульманка улыбнулась и сказала, что рада меня видеть. Я тоже поздоровался. Еще она спросила, хочу ли я кофе.

– Нет, спасибо. Твой директор уже на месте?

– На месте. Но, разумеется, занят. Подождешь?

– Ага.

– Посиди, хорошо? Как только директор освободится, я пропущу тебя первым, хорошо?

– Хорошо.

Приемная в издательстве была что надо. Заплатить авторам гонорар – на подобные глупости денег у издательств не бывает. Но вот на ремонт в приемной и хорошую мебель какие-то средства отыскать, похоже, удалось. Вдоль стены в ряд стояли кресла. Каждое из них стоило как небольшой сборник рассказов. На столике для удобства посетителей лежало несколько свежих журнальчиков.

Еще в приемной сидели незнакомые мне тетки. Возможно, писательницы. Вид у теток был скучающий. Ни за что не догадаешься, что сидят они тут уже больше часа и идти теткам (как и мне) больше некуда.

Я стащил куртку, сел в кресло и для начала хорошенько рассмотрел секретаршу. Новый наряд ей даже шел. У нее были белые волосы (я точно знаю, что белые), но теперь она прятала их под платок-хиджаб, а ногти красила под цвет своего мусульманского балахона.

– Давно ты вышла замуж?

– Два месяца назад.

– А ислам приняла?

– Тогда же. Перед свадьбой.

– И…

– Очень довольна! Просто очень!

– Да я не об этом.

Когда-то с секретаршей у меня были более теплые отношения, чем сегодня. Про себя я до сих пор иногда называл ее Линда… в честь Линды Лавлейс. Дело в том, что годы моей молодости пришлись на революцию. Если быть точным, то закончившиеся 1990-е были временем сразу нескольких революций, причем одна из них была сексуальной. Сегодня вспоминать о ее залпах немного неудобно, но что было, то было.

Говорят, кто в молодости не был радикалом, у того нет сердца. Моя юность была такой, что, может быть, теперь у меня плохо работают какие-нибудь другие органы (скажем, печень), но вот с сердцем дела обстоят неплохо. Двадцатилетним пареньком я понятия не имел, что делать с доставшейся мне жизнью. Ее метало в диапазоне от хардкора до драм-н-бейса, а я не возражал.

Несколько десятилетий подряд страной правили скучные старики. А потом во власть пришли деятели помоложе. Представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, у них были довольно причудливые. Мое собственное детство к тому времени уже закончилось, а куда идти дальше, никто больше не указывал. Так что, кроме как революцией, заниматься-то было и нечем. Тем более что революция все-таки оказалась очень сексуальной.

Свою биографию я нарезал ломтиками и каждый вечер оставлял по небольшому кусочку в очередном заведении. В начале десятилетия это был самый первый русский найт-клаб «Там-Там». В середине – рейв-заведение «Тоннель». Еще позже – сквот «Fish-Fabrique». Потом – клуб «Манхэттен». Именно в «Манхэттене» я впервые встретил будущую секретаршу, которая тогда еще не была мусульманкой, но сногсшибательной была уже тогда, и почти сразу после знакомства мы с ней оказались в тесной «ман-хэттенской» туалетной кабинке, причем от секретов, которые знала секретарша, кабинка становилась совсем уж крошечной, а она смеялась, запрокидывая назад свою красивую голову, и вытворяла такое, что, вспоминая о том вечере, я краснею до сих пор.

Впрочем, краснею не очень сильно. Все это давно не имеет ко мне никакого отношения. Того парня, который когда-то смотрел в ее смеющееся, перепачканное спермой лицо, давно нет. Сегодня я беден, мокр и терпеливо жду, пока меня примет ее директор. Но главное даже не это, а то, что революция давно закончена. Я женат, она замужем за мусульманином. И оба мы по-своему счастливы.

4

Сидеть было скучно. Тишина в редакции висела такая, что если прислушаться, то, наверное, можно было услышать, как за окном тяжело стучит сердце моего смертельно больного города. Вчера весь вечер Кирилл уговаривал меня уехать в Москву. Мол, дома, в Петербурге, ловить все равно нечего. А я отвечал, чтобы он шел в задницу. Петербург единственный город в стране, где переезд в Москву считается не ступенью в карьере, а безнадежным грехопадением.

Я полистал лежащие на столе журналы. Как и положено, они были дорогими и бессмысленными. На треть они состояли из фото голых звезд. Самым лучшим считалось то издание, где таких фотографий было больше.

Несколько раз я присутствовал при подобных съемках. Помню усыпанную здоровенными родинками спину самой эффектной отечественной теледикторши и то, как гримерша помадой подкрашивала соски известной певице. Фотограф требовал от девушек складывать губы трубочкой и руками сильно стискивать себе грудь. Те даже не пытались спорить: губы складывали, сисечки стискивали, ноги разводили как можно шире. Объектив у фотографа был здоровенный, черный и выдвигался очень далеко вперед. Все понимали, что в каком-то смысле фотограф все-таки поимел девушек этим своим объективом. Причем специально в самой неудобной для них позе. Но никому и в голову не приходило возражать. При съемках присутствовали бойфренды героинь, которые даже советовали подружкам, как встать, чтобы фотографу было удобнее.

Курить в приемной было нельзя. Я сказал секретарше, что, если директор вдруг освободится, пусть она никого не пускает, а срочно зовет меня, и спустился на улицу. Там было холодно. Курить и слушать, как в козырек над входом бьется дождь, было замечательно. На асфальте лежали трупы листьев.

Потом, замерзший и запыхавшийся, я вернулся в приемную. За то время, пока меня не было, там ничего не изменилось. Я взял журнальчик и стал дальше листать его с того места, на котором остановился.

После фотографий с голыми девушками в журналах шел еще более омерзительный блок авторских колонок. Суть та же: авторы за бабки показывали свои интимные стрижки. Только смотреть на дур-телеведущих было интересно, а на пожилую отечественную интеллигенцию не очень.

По идее, все эти колумнисты должны были озвучивать настроения в обществе. Выражать словами то, что все остальные только чувствуют. Да только где это вы видели в русских журналах таких специалистов? Те, кто в моей стране берется говорить от лица общества, – это очень специальные люди. Не знаю, замечали ли вы, что прогнозы отечественных политологов и экономистов не сбываются вообще никогда, а прочитав рецензию даже самого толкового кинокритика, невозможно понять, стоит идти на этот фильм или не стоит?

Умники-колумнисты живут в одном мире, а те, от лица кого они говорят, совсем в другом. Впрочем, бывают и исключения. Перевернув еще страничку, я обнаружил маленькое фото Эдуарда Лимонова. Как и у всех остальных колумнистов, у Лимо-нова тоже была всего одна песня на все времена. Но слушать, как он ее тянет, было хотя бы занятно.

Помню, сколько-то лет тому назад я собрался в клуб «Манхэттен», чтобы послушать Олега Гитаркина. Сегодня Олег пишет музыку для рекламы МТС, а в те годы считался вполне себе независимым артистом, самым продвинутым из русских электронщиков. Вместе со мной на тот концерт пошел приятель по имени Ян. Сцену ни мне, ни Яну видно не было, потому что столик ровно перед нами заняла певица Наталья Медведева, а на голове у нее был надет высоченный плюшевый цилиндр.

Певица в тот момент была женой писателя Ли-монова. Но Лимонов сидел в Москве, а певица сидела в «Манхэттене», и за руку ее держал парень, вместе с которым когда-то я делил кабинет в городской газете «Смена». Звали его Макс. Иногда он наклонялся к плюшевому цилиндру и что-то шептал певице на ухо. Она улыбалась. Вряд ли кто-нибудь усомнился бы насчет того, что за отношения связывают Макса с чужой женой. И пусть на дворе стояли времена русской секс-революции, но смотреть на все это мне совсем не нравилось. После третьей песни Гитаркина я сказал Яну, что, пожалуй, пойду. Тем более что и концерт оказался так себе.

Не знаю, почему я так запомнил этот вечер. В моей жизни были тысячи таких вечеров. Но тот я почему-то запомнил.

«Манхэттен» через несколько лет после этого закрылся. Клубы вообще не живут долго, но биография «Манхэттена» оказалась и вовсе молниеносной. Сегодня на месте, где был клуб, открыт пивной бар. Довольно уебищный.

К тому времени, когда закрылся «Манхэттен» певица Медведева, некогда носившая высокий плюшевый цилиндр, уже несколько лет как умерла. Говорили, что причина в тяжелых наркотиках. Перед этим она успела страшно похудеть, постареть, развестись с писателем Лимоновым и уйти к парню из нелепой московской группы «Коррозия металла».

К тому времени, как она умерла, Макс, когда-то державший певицу за пальцы, уже несколько лет как числился без вести пропавшим. Подробности неизвестны и до сих пор, но вроде бы дело там было в том, что сдуру он вписался в какое-то журналистское расследование. И даже поперся за кем-то следить. Макса тут же заметили, скрутили, привезли в баню и спросили, что это он делает. Зачем следит? Толком объяснить он ничего не мог, и это показалось подозрительным. Парня на всякий случай убили, а тело спрятали. Да так надежно, что отыскать его не могут и до сих пор.