Текст книги "Ты убивала колдунов? (СИ)"
Автор книги: Анна Свирская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 18. Западня
Альда пожала плечами:
– Ты хочешь сказать, что если бы я стала главой колдовского дома, то это спасло бы мне жизнь?
– Не знаю наверняка, но очень может быть.
– Этого быть как раз не может, – грустно рассмеялась Альда.
– Зато я как старший сын главы Изумрудного дома мог стать первым господином.
– Ты мог, – кивнула Альда, всё ещё не понимая, к чему вёл Эстос.
– Мой младший брат… Я знаю, что он не особенно сильный колдун, но когда мы были детьми, это уже было понятно? И было ли понятно, что и из меня великого колдуна не выйдет?
– Ты не был кем-то исключительным, вроде старого Дозоддиви или твоего отца – я имею в виду Арбэта Алмоса, – но говорили, что ты одарён, а твой брат… Он пошёл в мать. Учителя говорили, что таланты некоторых раскрываются позднее, но никто в эти утешения особенно не верил.
– Ещё у меня была сестра, и на этом всё. Больше детей от супруги у Алмоса не было. Какие-то дети от наложниц, но их можно не считать… Было только два ребёнка, которым Алмос мог передать титул главы дома, и как ты думаешь, хотел он передать его мне?
Альда прикусила губу. Разумеется, нет. Алмос никогда бы не отдал свой дом сыну Ульпина Вилвира.
– Зная всё то, что я знаю теперь, думаю, он бы скорее убил тебя, – ответила Альда.
– Убивать сына собственной жены, да ещё и принцессы… хм… чревато. Я ещё вчера думал, зачем ему это было нужно – наносить мне татуировку назначенных? Какой в этом смысл? Уже много десятков лет, если не сотни, назначенных не преследуют и не принуждают быть вместе, поэтому и татуировок не наносят. Никто даже не помнит, когда подобное делалось в последний раз. То есть, я уверен, что Дворы хранят такие записи, но обычные люди, вроде меня, не знают. И это при том, что я изучал все ритуалы Карталя. Даже если назначенные решают быть вместе, сейчас им не наносят татуировки.
Альда сделала глубокий вдох. Она ведь и сама об этом думала… Даже пыталась узнать у Шкезе.
– Клятва нареченных… – произнесла Альда. – Она сильнее. Алмос сделал это, потому что она сильнее даже клятвы глав дома!
– Да, если предположить, что Арбэт Алмос знал, что делает, – подтвердил её догадку Эстос. – Я не могу проверить это прямо сейчас, но раз он сделал мне татуировку, то в этом наверняка был смысл, – глаза Эстоса ярко горели.
В них было столько надежды, что Альде стало страшно – а если всё зря, если они ошибаются?
– Он нашёл способ избавиться от меня! – возбуждённо продолжал Эстос. – Первый господин сам выбирает себе преемника, но Алмос знал, что это не так уж надёжно… В истории достаточно примеров, когда после смерти старого главы указанного им наследника не принимали и выбирали другого. Мой брат был слабым колдуном, его могли сместить. Поэтому Алмос решил, что не оставит мне и шанса. Даже после своей смерти! Он сделал татуировку, чтобы связать меня клятвой, потому что знал, каким-то образом выяснил, что эта клятва сильнее клятвы дому. А ни один колдовской дом не допустит, чтобы у него был такой глава. По сути, он не будет связан клятвой верности собственному дому. Такое недопустимо.
– И ты думаешь… – осторожно спросила Альда. – Ты думаешь, что если мне нанести татуировку, то это перечеркнёт мою клятву?
– У меня нет уверенности, но вполне возможно, что это так. По крайней мере, Арбэт Алмос – а он был очень неглупым человеком – верил, что татуировка способна преодолеть одну из величайших клятв, известных колдунам. Рисунок мы знаем, – Эстос показал на своё запястье, – но вот как её нанести? Ты говорила, что её наносил колдун, так? Шкезе…
– Я спрашивала его, уже потом… Он сказал, что у него руки, кажется, онемели… Или что-то ещё с ним произошло от силы этой клятвы.
– Допустим, моих сил хватит… Но сама краска, как соединить с ней кровь… Вряд ли просто влить. Какие заклинания нужны? Как применить силы? Нам нужны книги. Наверняка я нашёл бы всё что нужно в библиотеке отца, но… Но мне туда ходу нет.
– Мы пойдём на Двор Смерти, – объявила Альда.
Она только в этот самый момент осознала наконец по-настоящему, что ей предлагал Эстос: спасение. И если это так…
Альда рассмеялась и обхватила Эстоса за плечи – движение, которого она сама от себя не ожидала.
Надежда. У них была надежда!
Эстос не был так окрылён, как она. Его светлые глаза глядели на Альду безрадостно.
– Ты ведь понимаешь, чем это тебе грозит… – спросил Эстос.
Она печально улыбнулась, борясь с предательской болью внутри. Конечно, она подумала и об этом, но радость близкого спасения сначала затмевала всё. Теперь же слова Эстоса упали тяжело, как камень.
– Я понимаю, Эстос. Я готова принять это.
– Я не хочу, чтобы ты тоже была… была такой, как я.
– Ты зависишь от меня, и будет справедливо, если и я буду точно так же зависеть от тебя. – Она коснулась пальцами его рта, когда он снова начал говорить. – Я всё знаю. И я хочу быть с тобой.
Эстос взял её лицо в ладони.
– Это очень больно, любовь моя, – сказал он, глядя в её расширившиеся глаза. – Не хочу, чтобы тебе хоть когда-то пришлось испытать ту боль.
– Значит, ты не должен оставлять меня.
– Я никогда не оставлю тебя, буду с тобой до своего последнего вздоха. Я принёс бы какую угодно клятву. Самую страшную и самую сильную, какая только есть под небесами.
***
На Двор Смерти они отправились, конечно же, не через главные ворота.
Альда, как и все члены её клана, знала, что глухая задняя стена храма вовсе не была глухой: там был тайный ход. Может быть, даже не один. Но про один ей было известно наверняка.
Стена поднималась вверх тремя уступами, каждый из которых был высотой в полтора человеческих роста. В нижне й ступени находился с десяток глубоких ниш, и в каждой за вращающимся камнем был устроен тайник. В них жрецы помещали записки с именами жертв, которые должны были принесены в славу Двора Смерти, и награду, полагавшуюся исполнителям.
Другую сторону узкой улочки образовывали стены двух десятков небольших домов, ни в одной из них не было ни дверей, ни окон: соседство с Двором Смерти мало кого радовало. Живущие в этих домах люди предпочитали не вспоминать лишний раз, что находилось по другую сторону улицы.
Несмотря на то, что на площадях и рынках снаружи было ещё светло, улочка была погружена в густой сумрак, потому что косые лучи заходящего солнца сюда не попадали. Но в другое время дня проникнуть сюда было невозможно: днём вход на улицу «прятался», и никто не мог найти его, даже если знал точное место. На закате же войти сюда мог любой – правда, желающих особо не находилось. Только спешащий по очень срочному делу рисковал пробежать под стеной Двора Смерти; при любых других обстоятельствах жители Карталя предпочитали сделать большой крюк и обойти или весь огромный Двор, или бедный квартал, населенный ворьем, калеками и шлюхами, лишь бы не ступать в исчезающий проулок.
По этой простой причине улочка всегда была пустынна – и поэтому когда красноватый свет на дальнем её конце закрыла чья-то широкоплечая фигура, Альда и Эстос одновременно схватились за оружие. Альда – за кинжал, Эстос – за короткий меч.
Из ближайшей к ним ниши выступил ещё человек.
Эстос толкнул Альду к стене, чтобы никто не мог зайти им со спины.
Это было верным решением – потому что в улочке появились ещё два человека, отрезая им путь назад.
– Девять против двоих, – прошептала Альда.
Её тело напряглось, готовясь к сражению.
– Где остальные? – Эстос не понимал, где Альда нашла ещё пять.
– В нишах и вон за тем выступом.
Эстос предпочёл поверить: Альда явно лучше него видела в темноте. Оставалось понять, что это были за люди и чего они хотели. Эстос сомневался, что это были слуги его отца. Откуда бы они могли узнать, что беглецов нужно подстерегать именно здесь? А если бы и знали, то их бы тут ждал сам первый господин – и на этом игра была бы кончена.
– Что вам нужно? – спросил Эстос.
Вместо ответа в него полетели сразу два метательных ножа. Эстос уклонился от одного, второй Альда отбила в воздухе.
Первый из кинжалов воткнулся в стену в пальце от плеча Эстоса, и Альда выдернула его. В её взгляде что-то вспыхнуло.
Эстос догадался, что она поняла, что происходит и кто на них напал, – просто не было времени объяснять. Она сделала шаг и встала перед Эстосом, закрывая его своим телом.
– Ты не в того метишь, Тервел, – отчётливо произнесла Альда, и звонкое эхо сделало её слова ещё громче. – И где остальные? Дядя решил не марать об меня руки и отправил тебя?
– Не угадала, – одна из дальних теней выступила вперёд. – Я пришёл сам, по своей воле.
Его лицо было скрыто тенями, но Эстос узнал голос: тот парень, что набросился на Альду в «Кошачьем сердце».
– Знаешь, что сделал твой дядя, когда увидел, что твоё имя кровоточит? – продолжал тот, кого Альда назвала Тервелом. – Ничего. Сказал, что ты всё равно что мертва, нарушенная клятва скоро убьёт тебя, и велел сбить твоё имя со стены.
– Тебя это не устроило? Решил убить меня своими руками? – в голосе Альды звучали разом разочарование, сожаление и непонимание.
– Я решил тебя спасти, дурочка!
Альда коротко и зло рассмеялась, но Эстос расслышал в этом смешке и другое – всё то же непонимание, даже растерянность.
– Спасти меня? – спросила Альда. – О чём ты?
– Ты умираешь из-за него, – с презрением и ненавистью выплюнул Тервел. – Не знаю, чем он тебя привлёк, может быть, околдовал… Но умираешь ты из-за него. Если ты не можешь убить его, это сделаю я.
Тервел выше поднял свой кинжал.
– И ты думаешь, я позволю? – с угрозой произнесла Альда.
– Ты одна против нас. Что ты можешь сделать?
– Я стою многих.
– Мне дали лучших людей.
– Кто?
– Тот, кто приказал тебе убить этого жалкого Вилвира! Я тоже убивал колдунов, и сделаю это снова.
Эстос, которому короткая передышка помогла вернуть хладнокровие, понял, что нужно делать. Приказ убить третьего господина Соколиного дома Альда получила от Дзоддиви. Если он дал своих людей Тервелу, то среди них вполне мог оказаться колдун. Это меняло весь расклад. Их не двое против девяти, а двое против пятнадцати – и это в лучшем случае.
Пользуясь тем, что Тервел так глупо и тщеславно разболтался и дал им время, Эстос начал понемногу поднимать магический щит. Колдун, если он тут был, не поймёт, что сплетается заклинание. Эстос знал, что его особое колдовство не ощущалось как магия, люди чувствовали лишь холод, но очень немногие знали, что этот холод означал. Воздух в этом проулке был наполнен завихрениями силы, которые источал Двор Смерти, и на ещё один маленький холодный поток никто не обратит внимания.
– И чего ты ждёшь? – спросила Альда. – Давай, попробуй! – И добавила: – Предатель.
– Я не хочу, чтобы ты пострадала, – ответил Тервел. – Всем будет проще, если ты сделаешь то, что обещала – убьёшь его. Не можешь ты – убью я. И всё будет как раньше!
– Я не хочу как раньше!
– Хочешь! Иначе ты бы сюда не пришла… Думаешь, почему я устроил засаду здесь? – Тервел приблизился на одни шаг. – Потому что я знал, что ты хочешь жить и поэтому придёшь… Ты будешь искать способ спастись! И я оказался прав: ты здесь. Но тебе не нужно просить ни о чём жрецов Смерти – они всё равно бессильны перед клятвой! Тебе нужно просто… просто не мешать мне. Отдай мне его, и я тебя спасу.
– Уйди с моей дороги, – процедила сквозь зубы Альда.
– Ты погибнешь! Как ты не можешь понять?! – выкрикнул Тервел. – Я пытаюсь тебе спасти! – он почти умолял.
– Мне плевать, чего ты хочешь. Ты и твои люди, вы мешаете мне.
Альда выставила правую руку с зажатым в ней кинжалом перед собой и двинулась к Тервелу.
Перед эти она успела на миг отвести руку назад и быстро сжать ладонь Эстоса. Тот по одному её прикосновению понял, что она хотела сказать: «Верь мне, я знаю, что делать».
В отличие от всех остальных здесь, Альда единственная знала про щит, который поднялся уже до пояса. Знать то, чего не знают другие – преимущество.
Тервел заступил Альде путь – и одновременно ещё три фигуры из ниш двинулись к ней.
Глаза Эстоса успели привыкнуть к темноте, но он всё равно не сумел понять, что произошло между Альдой и Тервелом.
Движения были невероятно быстрыми, к тому же противники, сражаясь на кинжалах, оказывалась почти вплотную друг к другу. Единственное, что Эстос понял, это то, что они ненадолго скрестили кинжалы, но никто не был ранен.
Тем не менее, выиграла эту короткую схватку Альда, потому что она оказалась за спиной Тервела, ближе к его помощникам, так что Тервелу пришлось развернуться вслед за ней.
Эстос мог бы сейчас ударить его в спину, но удержался: щит был важнее. К тому же от него вряд ли была польза в схватке, где кинжалы двигались с такой скоростью, что он едва мог уследить.
Послышались вскрики. Альда билась сразу с тремя людьми, и двое почти сразу же упали на землю.
Когда Тервел вновь оказался в опасной близости от неё, Альда снова молниеносно переместилась – так что между ними оказались тот из «лучших людей», что пока стоял на ногах, и ещё один человек. Она больше не подпускала Тервела к себе.
– Да, именно так… – произнесла Альда. – Я убью твоих помощничков одного за другим, а когда мы останемся один на один…
– Ну уж нет! – выкрикнул Тервел. – Господин Ролдо, теперь вы!
***
Сначала Альде показалось, будто у неё мутится зрение, потому что дальний конец улочки словно пошёл волнами, но потом лёгкое головокружение подсказало, в чём было дело… Творилось заклинание.
Её рука немедленно рванулась к мешочку, который дал ей Шкезе, но она отдёрнула её.
Слишком рано. Магия должна распространиться, растечься…
Сделав ложный выпад, Альда бросилась назад к Эстосу.
Кинжал Тервела полоснул её по плечу, но то была лишь царапина.
Альда сорвала мешочек с пояса и подняла вверх.
Тервел и те двое, что стояли рядом, замерли, понимая, что сейчас что-то произойдёт. Но даже они не успели сообразить, что именно…
Альда чувствовала, как несётся на Эстоса волна магии.
Она сделал одновременно две вещи – подбросила мешочек в воздух и нырнула за выставленный Эстосом щит.
Второе у неё получилось не сразу – сначала она наткнулась на что-то вроде мягкой стены, мягкой и упругой, как натянутое полотно. Но потом она почувствовала её край и скользнула за него.
Этой крошечной задержки хватило для того, чтобы она ощутила кожей жар…
Золотое пламя, яркое, как дюжина солнц, залило всю улицу, пронеслось по ней огненной волной и через пять счётов исчезло, опало, точно его и не было никогда…
В узком проходе снова стало темно и тихо.
– Похоже на золотой порошок, – мёртвым, неестественно ровным голосом произнёс Эстос. – Только намного, намного сильнее.
Он махнул рукой, и колдовская завеса перед ними исчезла…
Она не была совершенной, ничего не пропускающей сферой, а наскоро поднятым щитом, поэтому они чувствовали и запах, и жар, пусть и слабый, подобравшийся сверху, но когда её не стало… Альду затошнило от вони горящей плоти. Она вспомнила тот день, когда она с Тервелом убили купца и его колдуна.
Почему всё и всегда заканчивается огнём?
От дыма заслезились глаза.
Альда помнила, где стоял Тервел перед тем, как… Перед тем как всё кончилось.
Глупый, сумасбродный мальчишка! Он ведь хотел ей добра…
Но когда он сказал, что с ним люди Небесного дома, Альда поняла, что пути назад нет. Даже если она расскажет про нареченных и татуировку, даже если Тервел поймёт, он уже не сможет их отпустить. Люди, присланные Дзоддиви, не отступят, потому что их прислали убить Эстоса Вилвира. Это Тервел пришёл спасти Альду, остальные пришли убивать.
Альда склонилась над почерневшим телом, пытаясь понять, он это или нет. Она слышала мучительные долгие хрипы, но никак не могла понять, кто их издаёт.
– Золотой порошок не сжигает живую плоть, – тихо сказал Эстос. – Только опаляет.
– Тервел, это ты? – Альда ощупывала тело, стоя над ним на коленях. – Глупый мальчишка… Зачем, зачем ты… Я не хотела, чтобы всё так получилось!
Над её головой зажёгся бледный колдовской огонь, и в его свете Альда наконец разглядела: да, это был Тервел. Под слоем сажи и пепла кожа на его лице была багровой, потрескавшейся.
Тервел пытался открыть глаза, но показались лишь две сухие щелочки.
– Я не хотела, Тервел, – прошептала Альда. – Зачем ты пошёл к ним? Ты же…
– Пото… что ты… – прохрипел вдруг Тервел. – Ты не… смогла…
– Я люблю его, Тервел! – вырвалось у Альды. – Люблю!
– Зна… ю… Поэтому… я должен…
– Как ты мог узнать?
– Твои пальцы… Когда ты… прихо… – Тервел тяжело сглотнул. – Приходила домой…
– Пальцы? – переспросила Альда, подумав, что, может быть, ослышалась.
– Кольца… Следы от колец. Не служанка… Служанки не… носят…
Альда покачала головой. Он заметил.
Конечно, заметил, их учили замечать.
Она начала быстро обыскивать Тервела. Кожаный мешочек, спрятанный в одном из потайных карманов, стал жёстким от жара и едва не растрескался в её руках. Альда вытряхнула из него горсть мелких обгоревших вещиц и выбрала одну: небольшой круглый орешек.
– Надо же, уцелел, – прошептала она.
– Что это? – спросил Эстос.
– Простой способ спрятать полезную вещь.
Альда сжала орех пальцами, скорлупки легко разъединились. Внутри было белое полупрозрачное зерно.
Альда положила его на грудь Тервела.
Больше она ничего не могла для него сделать. Только положить исцеляющий талисман.
Эстос тем временем отошёл проверить остальных.
– Кроме тех двоих, которых ты убила, все живы. Просто без сознания. Колдун пострадал сильнее всех, но он-то точно выживет.
Альда понимала, что им надо уходить. Колдун мог в любой момент прийти в себя, и кто знает, на какие фокусы он был способен. Альде казалось, она слышала это имя – Ролдо – и не раз. Скорее всего, он был не просто мелким колдуном на службе Небесному дому, а одним из господ. Может быть, семнадцатым или двадцать пятым, но это всё равно значило, что он очень и очень сильный колдун.
– Попрощайся за меня с родными. Мне жаль, но я не могу иначе, – Альда поцеловала Тервела в лоб.
***
Альда указала место, где проще всего было взобраться на первую из ступеней стены.
– И предупреждаю ещё раз: наверху тебе станет плохо.
– Как именно плохо? – спросил Эстос.
– Не знаю. Поймёшь, когда оно начнётся.
Когда Эстос наконец вскарабкался туда, цепляясь на неровности в каменной кладке, то не успел сделать и трёх шагов, как на него навалилась необъяснимая тревога. Тело покрылось липким потом дыхание участилось, ноги подгибались. Альда потянула его за собой, но с каждым пройденным шагом тревога нарастала, сменившись уже настоящим ужасом. Эстос едва сдерживался от того, чтобы не броситься со ступени вниз, лишь бы избавиться от этого тупого, животного страха.
На узкой ступени каждый невольно прижимался бы к стене, но Эстос наоборот держался самого края, потому что мысль о том, чтобы дотронуться до стены была пугающа и отвратительна до тошноты.
Он догадывался, что это наваждение, чары, но ничего не мог с собой поделать.
– Это сделано, чтобы отпугнуть грабителей, – говорила Альда, но Эстос едва понимал слова. – Потерпи немного.
Она вдруг толкнула его вбок, на стену – и Эстос едва не рухнул в пустоту. Его руки не встретили никакой опоры, а сам он оказался под низким каменным сводом в каком-то тёмном проходе.
– Иди быстрее. Сейчас всё пройдёт, – пообещала Альда.
– А ты? – задыхаясь спросил Эстос. – На тебя не действует?
– Моя семья служит Двору Смерти. Мои родственники говорят, что это не самые приятные ощущения, но вполне терпимые. А я почти ничего не чувствую, только гул в ушах. Но я… Дядя говорит, я всегда была их любимицей.
– Чьей? – спросил Эстос, следую за Альдой по проходу, которому не видно было конца.
– Я же говорила тебе: когда я была ещё младенцем, то едва не умерла. Вернее, умерла, пока родители бежали сюда, но верховный жрец меня вернул. С тех пор я… У меня вроде как связь с этим местом. На меня слабо действуют чары, жрецы всюду пускают меня. Почти всюду…
Они дошли до простой деревянной двери, и Альда толкнула её, навалившись всем телом.
Дверь вела в похожий коридор, правда там было много дверей, и вечерний свет лился сквозь отверстия под потолком.
Глава 19. Отступники
Эстос внимательно осматривался по сторонам. Ему ни разу не доводилось бывать внутри храма. Это место потому и называлось двором, что входить в сам храм дозволялось лишь в очень редких случаях. Все моления и ритуалы люди совершали на огороженом высокими стенами дворе.
И пока внутри Эстос не видел ничего необычного. Больше всего было похоже на старые крепости, в которых он бывал во время войны: грубая кладка, тяжёлые двери из потемневшего дерева, низкие своды.
Альда, шедшая впереди него, вдруг остановилась. Она развернулась лицом к стене и ударила по ней кулаком, раз, второй. Её дыхание было резким, похожим на всхлипы.
– Он мне как брат, – произнесла она дрожащим голосом. – Мы росли вместе. А я… я просто бросила его!
– Ты не могла остаться, – Эстос положил руку ей на плечо. – И это жестоко, что тебе пришлось делать такой выбор.
– Я не должна была! Я просто хотела уехать из Карталя, скрыться, не причинять никому вреда. – Альда снова ударила по стене. – Не выбирать между ним и тобой! Просто уехать! А Тервел… он…
– Да, он заставил тебя выбирать.
Эстос обнял её, прижал к себе. Сначала она попыталась вырваться, но он держал её крепко. Держал и гладил по голове, пока дыхание Альды не выровнялось и перестало быть похожим на рыдания.
Она не плакала. Её щека касалась его шеи, и щека оставалась сухой.
Такая юная девушка и уже такая… опустошённая.
Он понимал, что она чувствует сейчас – не просто вину перед Тервелом. Он и Альда были похожи, их обоих учили одному и тому же: они дети великого и древнего дома, их желания и чувства не имеют значения, они должны служить, как служили поколения до них, великой цели, той цели, которая несравнимо больше и важнее, чем их жалкие жизни. И вот они оба предали эту цель, выбрали принадлежать друг другу, а не своим домам. Отступники…
– Всё хорошо, – сказала Альда. – Отпусти меня. Нам надо идти.
Эстос обнял её чуть сильнее напоследок и отпустил.
Они шли по длинному коридору вперёд и вниз. Свет из отверстий под потолком делался всё более тусклым.
Наконец показался конец коридора, перегороженный решёткой. Она была незаперта, и Альда просто толкнула её. Решётка открылась совершенно бесшумно. Такая старая и тяжёлая штуковина должна была громыхнуть, заскрипеть, издать ещё какой-то звук, и по противоестественной тишине Эстос понял, что теперь они уж точно вошли в сам храм.
Они попали в просторный зал, почти пустой, если не считать двух длинных столов и расставленных вокруг стульев. За одним из столов сидел жрец Двора Смерти. Спутанные седые волосы падали ему на лицо и опускались едва ли не до стоявшей перед ним тарелки с варёными овощами.
Жрец посмотрел на них, но если он и узнал Альду, то на его лице ничего не отразилось – ни узнавания, ни удивления.
Когда Альда подошла к нему, он перевёл глаза на Эстоса. Глаза были пустыми – но зато враждебности в них не было.
Эстос хотел по привычке произнести приветствие, но вовремя опомнился: жрецов Двора Смерти не приветствовали, с ними только прощались, тогда как со служителями Двора Жизни всё было наоборот: их приветствовали, но уходя никогда не прощались.
– Вы знаете, что это? – спросил Эстос, поднимая рукав и указывая на своё запястье. – Татуировка наречённых. У вас должны быть книги, в которых описано, как она наносится. Нам нужно их найти.
Жрец отставил тарелку, а потом встал и пошёл в дверям из обеденной залы.
– Идём, он зовёт нас, – пояснила Альда.
На этот раз шли они недолго: пересекли пустую комнату с очагом посередине и короткий коридор и оказались в огромном зале, где темноту едва-едва разбавлял тусклый свет свечей, расставленных на полу безо всякого порядка. Вдоль стен скользили серые тени – Эстос надеялся, что людей. Страха он не чувствовал. Его словно что-то вело, и он знал, ощущал, что так и надо.
– Не похоже на библиотеку, – сказал Эстос, пытаясь рассмотреть хоть что-то в густом сумраке.
– Это святилище, – прошептала Альда.
Жрец куда-то исчез, но и без него Эстос уверенно шёл вперёд, пока не оказался возле светлой стены, в самом низу которой виднелось что-то чёрное, вроде норы или лаза. Оттуда тянуло холодом.
– И что дальше? – спросил он Альду, которая шла рядом.
– Подождём, – неуверенно ответила та. – Нас привели к верховному жрецу.
Они ждали в полной тишине. Иногда по стене перед ними пробегали тени, словно что-то двигалось за их спинами, но Альда сказала не оборачиваться.
Наконец из лаза послышался шорох. Что-то приближалось к ним, и хотя Альда ничего больше не говорила, по тому, как спокойно она стояла, Эстос понял, что опасаться нечего – пусть шорох и был таким, что по всему телу ползла холодная дрожь.
Лицо человека, появившегося из лаза, было таким бледным, что казалось светящимся. Правда, свет этот был неприятным, мертвенным, как блеск рыбьего брюшка. Человек был нестар, красив – если бы не пугающая бледность, – и во взгляде его было что-то такое властное, давящее и древнее, что Альда и Эстос невольно опустились на колени. Смотреть на этого человек стоя, снизу вверх, когда сам он сидел на полу, было просто невыносимо.
Альда нащупала ладонь Эстоса и начала говорить:
– Прости за беспокойство, владыка, мы просили позволения посетить библиотеку. Мы не хотели тревожить тебя.
– Вас не привели бы сюда, если бы было достаточно библиотеки. Чего вы хотите? Укрытия? – голос жреца был глубоким, но в остальном совершенно обыкновенным.
– Укрытия? – переспросил Эстос. – Нет. Почему мы должны просить укрытия?
– Потому что назначенные имеют на это право. Просить укрытия на Дворе Жизни или Дворе Смерти.
– Мы всего лишь хотим узнать, как сделать татуировку, – ответил Эстос. – Вот такую. – Он вытянул руку вперёд.
Жрец взглянул на неё едва ли не с отвращением.
– Её нужно сделать мне, – добавила Альда. – Но мы не знаем, как приготовить краску, какие заклинания нужны.
– Известно ли тебе, девушка из рода Льессум, что тебя будет ждёт потом? – спросил жрец. – Ты не сможешь существовать без этого мужчины. Это клятва выжжет божественное предназначение на твоей плоти.
– Мне известно, и я всё равно хочу сделать рисунок. У меня нет выбора.
– Есть нечто, что ты хотела бы выжечь… Я вижу.
Клятва в крови Альды словно почуяла угрозу и взметнулась внутри вихрем боли. И боль снова стала сильнее, чем была раньше, – хотя каждый раз Альде казалось, что сильнее она быть не может.
Она застонала и скорчилась на полу. Пальцы, точно птичьи когти, изогнуло судорогой.
Эстос бросился к ней, но быстрее, чем он успел её обнять, жрец взмахнул рукой – и Альда затихла.
Эстос взял её руку – необычно расслабленную – и нащупал пульс. Он был, медленный и ровный.
– Как ты сделал это? – спросил Эстос. – И можешь ли ещё?
Жрец вытянулся вперёд, внимательно наблюдая, как Эстос переворачивает Альду, устраивает её голову у себя на коленях, осторожно и нежно убирает волосы с лица.
– Я могу, – ответил он. – Но она не сможет всегда быть рядом со мной. И этот сон… Он приближает человека к смерти. Смерть сладка. Однажды твоя возлюбленная не захочет больше просыпаться.
– Она очнётся?
– Я в силах её разбудить.
Эстос, до того неотрывно смотревший на Альду, повернулся к жрецу:
– Помоги ей, умоляю! Она рассказала мне, что ты спас её, когда она была младенцем – спаси ещё раз! Нам некуда больше пойти… Люди моего отца разыскивают нас повсюду. Они и сюда придут. Их слишком много, у меня не хватит сил! Мне всего лишь нужна книга… Я всё сделаю сам. Я не позволю ей умереть… И я не верю, что мы через столько лет встретились, чтобы всё вот так закончилось!
– Такие, как вы, всегда встречаются – не было такого случая, чтобы не встретились, – и всегда умирают.
– Но не сейчас! – выкрикнул Эстос. – Мы можем прожить ещё много лет… Зачем… – он крепко прижал Альду к себе. – Зачем нам вообще всё это? Зачем мы существуем?!
– Так решили боги, когда они ещё ходили среди людей. Они знали, что уйдут, потому что чем больше почитателей, тем сильнее оковы. Но все оставили нечто после себя… Чтобы слышать молитвы и быть услышанными. Целители получили холодное пламя Равеума, почитатели моря – чашу, а Двор Жизни – двоих жрецов, мужчину и женщину.
– В книгах пишут другое! Я никогда не слышал, чтобы назначенные делались жрецами. Они часто жили в храме, но не как жрецы…
– Может быть, в те времена даже не было книг… Но в этом ваше предназначение. При должном старании вы можете ощутить веление богов.
– Никогда, никогда за всю свою жизнь я не чувствовал никакого веления, – Эстос отказывался в это верить. – Ничего даже близкого к этому…
– Потому что не знал, что можешь… И это не приходит так просто. Сейчас, как бы ты ни старался, у тебе не пол…
– Этого не может быть! – Эстос схватился за руку бесчувственную Альды и сплёл свои пальцы с её. – Если бы через таких, как мы, говорил бог, то разве Двор Жизни не искал бы на…
– Ты сомневаешься в моих словах? – жрец говорил тихо, но голос его почему-то грохотал в ушах Эстоса, как гром. – Двор Жизни предал вас.
– Предал? Как это понимать? Зачем им делать это?
– За тем, что у жрецов есть власть, и они не хотят ей делиться. Храм – то же самое, что колдовской дом, у него есть цели, есть друзья и есть враги. Они годами ведут свою игру, жрицами становятся дочери великих колдунов, а жрецами – сыновья королей, а потом, представь, вдруг находят назначенных: сына рыбака и торговку овощами. И что, теперь они должны стать верховными жрецом и жрицей? Да ни за что. Не прошло и двухсот лет, как назначенных превратили в украшения при храме, предпочли забыть, что через них могут говорить боги, и держали во внутренних покоях, как овец в загонах. Даже убивали, когда те становились уж слишком неудобными. Когда-то, когда Карталь был маленьким, а на левом берегу стояла лишь горстка лачуг, жрецы Двора Жизни каждый год обходили все улицы и дома в поисках назначенных и приводили их в храм. Потом они стали искать их всё реже и реже, раз в три года, раз в пять. А потом и вовсе перестали, говоря, что если в том будет нужна, они будут найдены. Никому в этом городе не нужны божественные откровения. Ты глупец, если думаешь иначе.
– Мне они тоже не нужны! – Эстос смотрел прямо в глаза жреца, хотя это было невероятно тяжело. – Я не хочу быть связан ни с одним из дворов, ни с одним из домов! Я… Мы хотим… просто жить, быть вместе, не мучиться от клятв, которые мы даже не выбирали!
– Я не в силах освободить вас от принесённых клятв, – сказал жрец. – Могу лишь связать новой, как она просила.
