Текст книги "Птичка, которая попала (СИ)"

Автор книги: Анна Соломахина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17. О сколько нам открытий чудных…

Прибытие в родные пенаты засланца с новоявленной супругой вышло эпичным. Посреди тронного зала в разгар пира, посвящённого Большому Турниру, на котором гизары соревновались в силе и ловкости. Стоит ли говорить, что в первую очередь обратили внимание на живот дамы? Кто-то радостно, кто-то алчно, кто-то завистливо. А кто-то и всё вместе. Разумеется, все подумали, что Фаргон даром время не терял и оприходовал самку на месте, а остальное время потратил на поиски подходящих дев для прочих. Подумаешь, прошло чуть больше месяца! Кто их, землян, знает, как у них процесс вынашивания происходит, а время с местным синхронизируется?

Да-да, несмотря на изначальную секретность, Даргон не выдержал и сообщил всем радостную весть о новой надежде на размножение. Причин внезапной откровенности было несколько. Несмотря на предвзятое отношение к племяннику из-за потери хвоста, его пропажей заинтересовались. Принялись задавать вопросы, на которые поначалу он коротко отвечал: на секретном задании. Но вскоре активизировался Жнур Загасский – глава одного из высокопоставленных семейств, всегда отличавшийся повышенным чувством собственного достоинства и имевший на то или иное событие собственное мнение. Влияние его было достаточно велико, а умение сражаться – выше всяческих похвал. Посему приходилось терпеть. Порой хотелось его убить по-тихому, чтобы не перечил, но иногда он давал весьма ценные советы. А с учётом того, что численность гизаров никоим образом не росла, терять даже столь вредного подданного было для Даргона табу. Посему, когда Жнурик, как он про себя его называл, подал голос по поводу того, что надо бы решать вопрос размножения более активно, например, изъять у некроманта землянку и поработать с ней в этом ключе, пришлось выкладывать карты на стол. Выражение лица Загасского было бесценно! Ради одного этого стоило озвучить данные по разведывательной миссии племянника. Впрочем, мы отвлеклись от сладкой парочки.

– Помогите! – Воскликнула Милолика, поняв, что на Фаргона никто не обращает внимания.

Разумеется, смысл слов не поняли, но тревожные интонации и обеспокоенный взгляд говорили сами за себя. Первым очнулся от дивного зрелища насыщенной, ослепительно-синей дари и причудливой ауры беременной иномирянки Повелитель. Оттолкнувшись, он взмыл над столом и спланировал прямо к лежавшему племяннику.

– Нифига себе! – Только и смогла выдать ошарашенная Мила, завороженно уставившись на крылья казалось бы нормального с первого взгляда человека.

Подумаешь, волосы длинные и одежда странная. После Фаргона резкие черты лица и необычная манера одеваться не казались чем-то из ряда вон.

– Мастер Гардон! – Голос главного гизара отразило эхо – настолько зычно он крикнул, увидев, что сотворили в другом мире с его племянником, начиная с отсутствия крыльев, заканчивая кровавыми ранами.

Спустя пару минут, тянувшихся целую вечность, в высокое стрельчатое окно влетел главный целитель.

– И у этого крылья, – пробормотала Мила, пытаясь ускользнуть в спасительный обморок.

Не тут-то было! Фаргон вцепился в неё, как клещ, притянул к себе, заглянул в глаза и на последнем издыхании прохрипел:

– Ничего не бойся! Ты – моя! Пусть только попробуют пальцем тронуть.

– Какие у нас тут страсти кипят, – добродушно усмехнулся Гардон, уловивший в интонациях раненного всю гамму эмоций. Он приложил к вновь закровоточившей от резких движений груди руки, вокруг которых принялся разгораться свечение. – А ты, смотрю, везде поспел: и жену нашёл и ребёнка сделал. Вот только почему такой срок большой?

– Боже, у него ещё и хвост, – потрясённо выдала Мила, уставившись на пятую конечность Повелителя.

Дабы избежать скандала, ибо она потянула руку к косичке на кончике хвоста, не подозревая, что тем самым нанесёт величайшее оскорбление, он притянул её к себе и отвлёк от новой реальности самым приятным для обоих способом – страстным поцелуем. Заодно получил возможность обдумать, как объяснить столь поздний срок беременности. По крайней мере, он так планировал, но невероятные ощущениях охватили тело, затмили разум, и он забыл, чем собирался заниматься во время лобзания. Впрочем, Мила тоже отвлеклась от занимательной иномирной анатомии и увлеклась процессом.

– Если вы сейчас же не прекратите, я тебя долечивать не буду – само зарастёт через пару дней! – Гневно комментировал целитель страстные телодвижения, сам при этом не прекращая процесс. – Ну же, хватит!

– Простите, не сдержался, – выдавил из себя Фаргон, титаническим усилием прерывая столь будоражащую процедуру.

– Кстати, надо бы твою даму языку обучить, – заметил Даргон.

И только сейчас до Фарга дошло, что никто её не понял! И хвала Хэриот!

– Я этим займусь на досуге, – выдал он и принялся подниматься, ибо все повреждения окончательно затянулись, а крылья вновь отросли. Хорошо, что на нём была родная рубашка, иначе могло быть больно! Правда, они так резко принялись расти, что успели изрядно потрепать одёжку на спине.

С предельной осторожностью он взял Милу на руки, не слушая её протесты о слоновьем весе, и торжественно выдал:

– Это моя супруга, прошу любить и жаловать!

И полетел, окончательно приводя в негодность заднюю часть рубашки. Аккуратно, стараясь избегать тряски и перегрузок, он направился в сторону своего крыла. Вслед им неслись рукоплескания, свист и прочие проявления внимания, но Фаргу было на них глубоко фиолетово. А уж Миле… она в шоке уставилась на сизые крылья за спиной, которых ещё минуту назад не было, а так же пыталась не смотреть вниз. Да и зачем, когда перед глазами то крыло мелькнёт, то люстра, то за косу взгляд зацепится. Ну уж нет, лучше вовсе не смотреть, иначе не избежать конфуза!

К слову, гизарские жилища строили с размахом, ибо какая птица любит тесную клетку? Центральный зал имел форму атриума, то есть потолок высился до самого свода крыши. Из него можно было попасть на любой этаж – достаточно взмахнуть крыльями и взлететь на нужный уровень. Там уже шли коридоры, двери в комнаты, даже лестницы для слуг или на случай, если гизарам приспичит идти пешком. Всё построено из зеленоватого камня, гладкого и тёплого на ощупь. Крылатые маги специально использовали именно его, поскольку тосковали по мягкому климату своей родины. Да, с помощью магии они приспособились, адаптировались, приоделись, в конце концов (у себя они предпочитали более чем открытый стиль), но дома… Дома хотелось расслабиться, погреться не только от камина, но и чтобы пол был тёплым, а от стен не веяло холодом.

Фаргон надеялся, что Милолика оценит сие по достоинству. Правда, в данный момент она притихла, вжалась в его тело, зажмурила глаза, ибо перекрытие второго этажа (без перилл, между прочим!) приближалось. Казалось, что вот-вот, и они стукнутся либо головой, либо другим местом. Но Фарг оказался опытным летуном, он аккуратно приземлился на балкон и пошагал в сторону своей спальни. Наблюдавшие из-за угла за необычайным происшествием слуги мигом шагнули навстречу, наперебой спрашивая, чем могут быть полезны.

– Тёплую ванну и чего-нибудь поесть, – отдал указание Фарг.

Кстати, о слугах: ими были невысокие существа, одинаково хорошо передвигавшиеся как на двух, так и на четырёх конечностях. Вид они имели отдалённо гуманоидный, вот только цвет кожи варьировался от нежно сиреневого до насыщенно лилового. Чем ярче кожа, тем выше ранг (и желание ходить только прямо), ибо питались они магическими эманациями своих хозяев, соответственно, у наиболее сильных магов харч был жирнее. Половых отличий эти существа не имели, размножались делением путём дополнительного вливания хозяином магии. Выбиралась самая исполнительная и верная особь, дабы новый член обслуживающего общества имел наилучшие исходные данные. Правда, чтобы достичь высокого положения, ему приходилось начинать с самого низа. Вот такая суровая система зародилась ещё на прародине гизаров, название которой старались не вспоминать, дабы не вызвать у старшего поколения приступ меланхолии. Разумеется, помощники пришли на Лурру вместе со своими хозяевами, ведь не самим же крылатым туалеты мыть и готовкой заниматься! Местный климат им так же оказался не по душе, они даже уменьшились в размерах на добрую треть, о чём периодически устраивали вселенский плач, под который хозяева выделили им отдельный день в году. Добренькие, да.

Гизар чеканил шаг по гулкому коридору, пока не добрался, наконец, до своей спальни. Не задерживаясь, он прошёл в ванную комнату, опустил испуганную женщину на стул, стоявший в углу, и с большим трудом отпустил. Руки зудели – так не хотели отрываться от мягких изгибов. Губы жаждали вновь прикоснуться к приоткрытому от изумления ротику, но он стиснул зубы и терпел. Лишь горящий взгляд говорил Миле, чего на самом деле хочет мужчина. Крылатый мужчина.

– К-кто ты такой? – Она зябко поёжилась и обхватила себя руками, пытаясь удержать то тепло, которое он ей подарил своими объятьями.

– Я – гизар, – Фаргон гордо расправил крылья, отчего растеребленная резко выросшими конечностями одежда всколыхнулась и посыпалась на пол.

Не вся, конечно, только с верхней части тела, но и этого было достаточно для того, чтобы она гулко сглотнула. На груди не осталось и следов ранений, только мазки крови и красивая, рельефная мускулатура.

– Повернись, пожалуйста, – ей и крылья хотелось рассмотреть, и от заманчивых кубиков пресса отвлечься.

Да и вообще, в глаза глядеть неудобно, иначе он всё прочтёт! Узнает её неприличные мысли. «Господи, докатилась – пялюсь на мужика, а самой вот-вот рожать, – решила заняться самобичеванием Мила. – От Миши, который нас сегодня чуть не убил. Что за жизнь такая пошла?»

Фаргон послушно повернулся, демонстрируя крылья во всей своей красе. Она хотела отвлечься? Увы, сзади его фигура тоже отличалась заманчивой красотой. Склоняя себя на все лады, Мила поднялась на трясущиеся ноги, подошла и провела руками по крыльям. Даже красивая вязь по их контуру не могла отвлечь её от неприличных мыслей. Фаргон содрогнулся от невыносимого удовольствия. Он думал, что прикосновение к хвосту интимно? О, с этой женщиной всё было будоражащим, манящим, сексуальным!

– Ой, тебе не больно? – Беспокоясь о крыльях – мало ли, может, там перья чувствительные, она убрала ладони.

Не к себе, как планировала, а ему на спину. Провела подрагивающими от экстаза пальчиками вдоль позвоночника, огладила широкие плечи, запуталась в кончике косы…

– Женщина, ты что творишь? – Рыкнул сквозь зубы Фаргон, еле сдерживаясь, чтобы не развернуться и не сделать окончательно своей.

И дело было не в брезгливости – он давно смирился, что ему досталась отнюдь не дева – за ребёнка боялся.

– Сама не знаю, – она всё-таки убрала руки, прижав их к бокам, но долго не продержалась – прильнула всем телом.

В основном, конечно, животом, но тут уж ничего не попишешь. И тут дочка решила поучаствовать в тактильном контакте и пнула гизара в почку. От неожиданности Фаргон аж подпрыгнул, алая пелена вожделения схлынула, он развернулся и встал на колени.

– Что ты делаешь? – Изумилась Мила, тоже значительно отвлёкшись на дрыганья малышки.

– Тшш, – гизар приложил ладони к чреву и с благоговейным выражением лица стал ждать.

И вот, новый удар, ещё – прямо туда, где лежали мужские руки. Да так энергично, словно ребёнок вознамерился отпинать соперника его биологического отца. Правда, после всех этих магических воздействий, начиная с целительского амулета, заканчивая брачным ритуалом и признанием малыша своим, вопрос биологии был очень спорным.

– Ох! – Воскликнула Мила от одного особо сильного удара.

– Тише, тише, – Фаргон принялся поглаживать место удара, успокаивая ретивые пятки.

Откуда он узнал, что именно так надо действовать? Вопрос о-очень интересный! Инстинкт? Вряд ли, он только на Земле осознал, какой этой кайф – общение с ребёнком. О, точно! Во всём виноват земной воздух. Или вода. Кажется, он уже к подобному выводу приходил, и не единожды…

Приятный момент испортил слуга, принёсший чистые полотенца, а также свежий артефакт для ванны.

– Простите, – низко поклонившееся насыщенно лиловое существо пыталось унять изумление от открывшейся картины.

Гизар на коленях? Перед самкой? Трогает её живот?

– Положи всё, что принёс и иди, – недовольно рыкнул Фарг. – И да, приготовь несколько вариантов свободных платьев для моей жены!

– Слушаюсь, – слугу будто ветром сдуло.

– Тише, тише, – повторила за ним Милолика, поглаживая взлохмаченные приключениями волосы. – Давай лучше мыться. Начнём с тебя – вон вся грудь в крови.

От нежных прикосновений Фаргу хотелось расслабиться и заурчать, но… пришлось взять себя в руки и наполнять ванну. Прикрепив принесённый артефакт к бортику купели, имевшей круглую форму и весьма приличные размеры, он активировал его и принялся регулировать температуру хлынувшей воды. Миле иноземная ванна больше напомнила небольшой бассейн, куда они могли бы поместиться вдвоём… Она приложила руки к запылавшим от неприличных мыслей щекам и попыталась обуздать взбесившиеся извилины. А те, как назло, продолжали генерировать всё новые и новые картины. Она даже заподозрила, что сами они скрутились в очень неприличные символы, возможно даже фаллические. Непослушный взгляд скользил по крепкому гизарскому заду, который отчётливо просматривался сквозь облегающие брюки. Пришлось даже кулаки сжать, чтобы остановить руки, потянувшиеся шлёпнуть… или хотя бы погладить. И даже тот факт, что она оказалась замужем (она всё-таки это осознала!) за крылатым мутантом, не останавливал её. А ведь она должна была, как минимум, устроить допрос по поводу данной новости, не говоря уже о местонахождении и прочем, но… невероятная тяга с каждым мгновением уничтожала здравый смысл. К тому моменту, когда новоиспечённый муж повернулся к ней лицом, она уже была не в состоянии себя контролировать. Впрочем, судя по ошалевшему взгляду, его тоже не миновала сия чаша.

– Тебе помочь? – Одновременно с вопросом он уже тянулся к поясу халата, словно её согласие было решённым вопросом.

Впрочем, Мила сама подалась вперёд, облегчая ему задачу. Махровое полотно скользнуло на пол, оголяя округлые плечи, полные, тяжёлые груди, шарообразный живот, который придавал ей дополнительную соблазнительность. Ведь он означал, что всё будет! Дети, продолжение рода, продолжение его самого. Пусть в данный момент она беременна от другого, но то не её вина, они попросту не были знакомы раньше. Да и какая разница, если притяжение выбивает все глупые мысли, рушит условные рамки, оставляя только их и жажду истинной близости: телесной, энергетической, духовной…

Вода залила пол, прозрачно намекая, что совсем недавно здесь произошёл морской бой. Медленный, осторожный, но необычайно чувственный бой за наслаждение. За чувство единения, полного слияния и невероятного блаженства. Они расслабленно лежали в воде, продолжая подрагивать от удовольствия. Приятное ощущение невесомости охватило обоих, они словно парили над действительностью, чувствуя, что теперь центр притяжения – их вторая половинка.

– М-м, как хорошо, – пробормотала Мила, прогибаясь под горячими руками Фарга, который никак не мог угомониться.

Он хотел ощущать её всю: нежную кожу, биение сердца, горячее нутро.

– Если мы повторим наш эротический подвиг, то есть все шансы родить прямо в этой ванне, – нехотя выдала Мила, сама при этом продолжая наслаждаться ласками.

– Вот ждрых! – Фаргон тут же остановился, ибо что такое роды и как с этим бороться, он не знал даже понаслышке. И с этим надо было что-то делать! – Я не хочу, чтобы кто-либо из мужчин видел тебя обнажённой, даже мастер Гардон.

– Я смотрю, он у вас отвечает за здоровье нации? – Мурлыкнула Мила и немного повернулась, чтобы видеть лицо собеседника.

Как и следовало ожидать, оно имело весьма сложное выражение. Смесь ревности и усиленной работы мысли как ничто другое подтверждало сильные чувства. Мила и сама ощущала необычайно яркую гамму эмоций, начиная с нежности и желания лежать в его объятьях вечно, заканчивая откровенно собственническими инстинктами. Пусть только кто-то попробует приблизиться к нему с неприличными намерениями! Она сразу… стукнет? Напоит ядом? Утопит в море? Не важно! Она обязательно что-нибудь сделает, дабы никто даже мысли не имел. И тут она похолодела. Разве это её мысли? Неужели нормально такое чувствовать? Чёрт, это уже напоминает какое-то сумасшествие!

– Да, он – главный лекарь гизаров. Есть, конечно, и другие, но все они мужчины.

– Как интересно, – протянула Милолика. Собрав остатки воли в кулак, она нашла в себе силы отлипнуть от мужской груди, сесть и устроить допрос с пристрастием: – расскажи-ка мне, крылатый муж, где я, кто такие гизары и что ещё я могу ожидать в ближайшем будущем.

И он таки рассказал! И о том, как его предки угробили свой родной мир, и как часть их умудрилась найти выход, договориться с Хэриот и переселиться на Лурру, и с какими проблемами они здесь столкнулись. Встречу с землянкой и её мужем-некромантом он описал коротко, но и по скупому отчёту было ясно, что Яромира их изрядно обескуражила. Зато адаптацию на Земле было невозможно слушать без смеха.

Самой удивительной оказалась информация о свадебном ритуале. Оказалось, что брачные браслеты изготавливались, едва гизару исполнялся двадцать один год – с этого момента он имел право найти себе пару и свить гнездо. Последнее – формулировка Милолики, разумеется, внутренняя. Озвучивать её она пока не решилась. Браслеты соединяли молодожён в ячейку физического и энергетического общества, то есть со временем они начинали ощущать настроение друг друга, состояние и прочие нюансы. Вопрос, почему Фаргон обрёл столь сильную чувствительность до ритуала, оставался без ответа. Но тот факт, что он ощутил её боль и пришёл на помощь благодаря какой-то воистину неведомой связи, впечатлило Милолику настолько, что факт взятия в жёны без предварительного согласования с ней, отошёл на второй план. Впрочем, всё её нутро звенело, пело о том, как ему хорошо, и что случившееся – правильно. Посему она решила подумать об этом завтра, после того как выспится и слега придёт в себя.

Колец у гизар не имелось, так как при боевой трансформации они выпускали клыки и когти, отчего слегка менялась структура пальцев. Но! Обручальное кольцо уже лежало в пространственном кармане, дама сердца таким свойством не обладала, посему, торжественное вручение руки и сердца состоялось и по земным традициям. Правда, без вставаний на колено, зато с таким чувством, что всё компенсировалось. Да и не нужны ей были подобные жесты – она на них у Михаила насмотрелась. Уж кто-кто, а тот любил делать всё по правилам. Вот только за этим стояла пустота, по крайней мере, для неё. Возможно, они попросту не были созданы друг для друга, поэтому вышло так трагично. Нужно было слушать своё сердце и не поддаваться ничьим уговорам!

Миле казалось, что сон после суток просмотра Гарри Поттера и иже с ним затянулся. А воспалённый мозг генерирует оригинальное решение проблемы с Михаилом, сдобрив всё фантастическими спецэффектами. Или галлюцинациями, тут уж вопрос подхода. Что только она не делала: щипала себя за ногу, кусала за палец, ощупывала живот, на что пузожитель толкнулся ей в руку, мол, не ссы, мамуля, прорвёмся! Апофеозом стало заявление Фаргоши:

– Так, надо связаться с Яромирой и посоветоваться, как вы там рожаете, – он вытянул руку, куда из соседней комнаты прилетел очередной артефакт и таки выполнил угрозу.

Из кристалла раздался недовольный голос с очень знакомыми интонациями.

– О, ты уже вернулся? – И столько ехидства было в этом вопросе, что Мила почуяла родственную душу. – Ну и как успехи?

– Всё хорошо, – мурлыкнул (он на такое способен?) Фарг, – как насчёт личной встречи на нейтральной территории?

– Давай, – аномальное воодушевление Яры посеяло сомнения в душе Фарга. Похоже, тут дело не чисто. – Я маякну Хэриот.

О, вот он и подвох! Конечно, как же здесь без Тёмной Богини?! С другой стороны, лучше так, чем своим сдаваться.

– Но только завтра, сейчас нам надо отдохнуть.

– Конечно-конечно, – ласково проворковала Яромира и отключилась.

Ей явно не терпелось подготовиться.

– Пойдём ужинать, – выдал рацпредложение своей второй половинке гизар, решив, что нервничать будет завтра, и принялся аккуратно вылезать из ванны.

С последним Мила была категорически согласна, а вот встреча с Тёмной Богиней откровенно настораживала. Она как-то привыкла, что свет – это хорошо, тьма – плохо, Бог един и милосерден, а тут… полная неизвестность. Но есть хотелось больше, чем предаваться унынию, посему с помощью супруга выбравшись из тёплых объятий воды, которая, кстати, не остывала (!), она обернулась в поисках полотенца.

– Позволь мне, – Фаргон нежно принялся промокать капельки воды с тела жены, особо уделив внимание выдающимся частям тела.

– Надо бы маслом кожу смазать, – наслаждаясь процессом, вспомнила Мила. – Профилактика от растяжек.

Что это такое и с чем их едят, Фаргоше было неведомо, но и спорить он не собирался. Масло так масло! Он сосредоточился и… перенёс из различных закутков замка все возможные виды масел. Какие только там не были, начиная с аналога сливочного, заканчивая жиром ждрыха, которым натирали днища судов, дабы защитить от воздействия морской воды, и к ним не налипала всяческая дрянь. А специфический запах отлично отгонял кабыздохов[1].

– Что это? – Сотрясаясь от хохота, выдавила Мила. – Ой, не могу, я сейчас рожу, как смешно! Как я этим буду мазаться? – Она взяла кусок сливочного масла и поднесла к коже. – Натираться?

Гизар сконфуженно молчал, но потом не выдержал и выдал:

– А что ты хотела от мужчины, у которого не было постоянной спутницы?

– Правда? – Она аж умилилась. – То есть я у тебя первая?

– Нет, конечно, но то были просто редкие встречи, – понял по-своему Фаргоша.

– То, что ты не девственник, и ежу понятно, но неужели у тебя даже девушки не было? Просто для души, не для размножения, – поправилась Мила, вспомнив о местных реалиях.

– Некогда было – работа, – отговорился Фарг, не став уточнять какие у него и его соотечественников взгляды на самок.

Во-первых, сказать нечто подобное именно ей – язык не поворачивался. Во-вторых, раз уж он изменился после посещения Земли, может, и прочие переосмыслят некоторые аспекты мировоззрения, когда там побывают. К тому же в ближайшее время он никого с ней близко знакомить не планировал, разве что с дядей, но с ним он предварительно переговорит. Возможно даже этой ночью, пока Мила отдыхает.

– Ты смотри, если будешь постоянно пропадать на работе, я буду ворчать, – предупредила жена. – Такое чувство, будто я вообще не смогу быть долго без тебя.

Она обняла своего крылатого красавца, ещё раз хихикнула над ассортиментом масел и принялась выбирать что-то более-менее подходящее. Наконец, нашлось вполне себе приятное маслице с нежным ароматом и нужной консистенции. Правда, прежде чем использовать, она протестировала его на сгибе локтя – мало ли, вдруг на него высыплет аллергия.

– Забавный выбор, – хмыкнул Фарг. – Мы в этом рыбу маринуем.

– Да? – Надев родной халат, Мила прихватила бутылочку с собой и направилась к выходу. – Ну что ж, побуду твоей рыбкой. Лишь бы жабры с плавниками не отросли.

И глупо хихикнула. Она вообще самой себе поражалась. Особенно той лёгкости, с которой приняла новость о внезапной смене местожительства, наличия магии в целом и дополнительных конечностей у новоявленного супруга в частности. Будто её обволакивал кокон, глушивший критичное мышление и страхи. С одной стороны, удобно – истерика ей в таком положении явно ни к чему, с другой – странно. А ещё эта невероятная тяга к загадочному Птицу, заставившая забыть собственные принципы, вроде «на первом свидании ни-ни» или «не ездить с малознакомыми мужчинами в отдалённые места». Всё улетело в тратарары, а её в данный момент волновало лишь, понравится ли местная кухня или нет. Немного подумав (как раз по дороге из ванной в спальню, где уже накрыли стол), она решила, что это защитная реакция психики. И окончательно расслабилась. Потом, всё потом, а сейчас есть, мазаться и спать!

Еда оказалась очень даже вкусной, особенно морепродукты, от которых Мила тащилась всю беременность. Если раньше она максимум раз в неделю, а то и реже готовила либо стейк из лосося, либо пасту с морским коктейлем ну или пиццу с креветками, а тут принялась трескать всё буквально килограммами! Зато курицу в любом виде на дух не переносила. Самым любимым её блюдом стала смесь отварного кальмара, креветок, слабосолёной сёмги, красной икры и листового салата, сдобренного домашним майонезом. Ела его она денно и нощно, а если было что-то другое, то обязательно с салатом из морской капусты. Стоит ли говорить, что счастья её не было предела, когда она узнала, что попала на берег моря, в котором этого добра ловить – не переловить? Она даже к окошку сбегала, дабы воочию убедиться.

– А это у нас что? – Мила азартно ковыряла оранжевого моллюска, отправляя в рот кусок за куском. – О, милый, почему ты сразу не сказал, чем здесь питаются? Я бы тогда…

Что именно она бы сделала или не сделала, осталось загадкой, ибо в дверях возник Даргон своей собственной повелительской персоной.

Фарг тут же подскочил в приветствии (родственник родственником, но уважение надо оказать), отчего Мила недоумённо наморщила лоб, потом вспомнила о статусе вошедшего, нехотя приподнялась и вновь села обратно. Не то, чтобы она хотела нахамить, просто ноги устали и вообще, желудок полон, сил мало и очень хочется спать. Фарг мигом почувствовал состояние пары, бросил дяде:

– Прости, но не мог бы ты подождать в гостиной, – и поднял её на руки. – Мила очень устала с дороги, ей пора спать.

Тот только и смог, что… послушаться, ибо не спорить же с собственным племянником и явно уставшей женщиной. Но он ей это припомнит… Как пить дать! А то приехала тут, удостоилась личной аудиенции и на тебе, спать собралась.

– Спокойной ночи, – Фарг нежно поцеловал уложенную жену, подоткнул под бок одеяло и пошёл на заклание.

Вот как ему объяснить столь радикальные изменения в себе? И ведь не докажешь, что он этого не стал слабее или трусливее. Напротив, ему казалось, что ради счастья и благополучия своей семьи он готов горы свернуть, море перевернуть и всех кабыздохов переловить да на вертеле зажарить – вдруг его паре понравится их мясо? Хотя, странно, конечно, с чего это он вдруг так резко изменился. Да, он многое познал на Земле и по-особенному стал относиться к Марии и Миле, но чтобы такое…

– Ну что, прими мои поздравления! – то ли похвалил, то ли съехидничал Даргон.

– Благодарю, – решил считать высказыванием комплиментом Фарг.

– О, у тебя брачный рисунок светится! – Поразился Повелитель, указывая на крылья племянника. – А я и не сразу заметил со всей этой кутерьмой.

На самом деле, ничто у Фаргона не сияло, пока брак не подтвердился, зато сейчас… Оба они взирали с немым удивлением, ибо у того же Даргона в своё время рисунок был лишь насыщенного серебристого цвета, ставший после смерти жены белёсым. У племянника же он не просто серебрился, а действительно светился. Особенно это было видно в сумерках.

– Да? – Фаргон оглянулся, подтянул рукой крыло поближе и уставился на необычное явление. – Удивительно! Знать бы, что сие означает.

– Завтра в библиотеке покопаемся, а сейчас меня вот что интересует: у землянок короткий период вынашивания потомства? – Дядюшка явно впечатлился видом Милы.

– Не знаю, – пожал плечами путешественник, старательно избегая щекотливой темы. – Я как-то не интересовался – занят был. Подбирал для тебя и остальных варианты, ставил на них метки, брал контактные данные.

Разумеется, после такого заявления, все внимание сосредоточилось на глобальном.

– И как они? – Алчно облизнулся главптиц.

– Девственниц почти нет, – предупредил Фарг, активизируя амулет, на котором сохранил образы дев со всех сторон, в том числе ауры. – Есть Алина, но она несовершеннолетняя.

Он ткнул в нужную сторону.

– Остальных можешь не показывать – объедками не питаюсь, – высокомерно отмахнулся Даргон, с интересом всматриваясь в юную тхэквондистку.

То, что она владеет техникой рукопашного боя и даже умудрилась уложить его на лопатки, разведчик умолчал. Во-первых, дабы его не высмеяли, во-вторых, пусть будет сюрприз, если что.

– Правда, её нельзя трогать еще минимум три года, за этим строго следят, но… есть ещё одна, – хитроумным жестом фокусника Фарг извлёк изображение Эллочки.

– Что это? – От неожиданности повелитель даже отшатнулся.

– Девственница, – тщательно скрывая сарказм, ответствовал племянник. – Совершеннолетняя, готовая к спариванию. Немного неуравновешенна, зато какие показатели ауры!

Он указал на эфирные тела, особенно на дари.

– Ты издеваешься? – Вспылил повелитель, подскакивая со стула. – Сам себе привёз красавицу, а мне предлагаешь ЭТО?!

– Остальные тоже красивы, но уже не невинны, – пожал плечами Фарг, вновь показывая остальных претенденток. – И в этом нет их вины – там попросту другие нравы. Женщины независимы, учатся, работают, даже воюют и в космос летают.

– Летают? – встрепенулся Даргон, переходя из режима гнева в состояние надежды.

И тут разведчик в красках расписал все современные достижения космонавтики. Лётчиков тоже не забыл упомянуть. И ведь прекрасно понимал, зараза, что после такого дядя взглянет на всё это безобразие совсем другими глазами. Стратег, что уж.

– Вот это да! – Дарг ходил из угла в угол и пытался просчитать перспективы развития. – То есть мы можем летать не только в пределах одного мира, но и дальше? А если объединить их науку и нашу магию… Без фанатизма, как делали предки, а аккуратно, постепенно.

– Да, и тогда можно было бы найти пустой мир без жизни и обустроить его, – согласно кивнул племянник. – Я видел парочку фильмов про то, как это можно сделать. А то порталы ведут только в комплементарные миры, а где жизнь – там и боги, у которых приходится просить разрешения.

– Которого не дождёшься, – хмыкнул Даргон. – Только Хэриот и согласилась, и то с простынёй условий – заколебался читать, когда принимал от отца бразды правления. Тогда нам нужны те, кто разбирается во всём этом.

– Таких я не нашёл – пришлось экстренно телепортироваться из-за смертельных ран, но могу дать контакты пары человек, которые согласятся помочь, – Фарг с тоской вспомнил про Павлушу, но вообще имел в виду, конечно же, Аполлинарию и возможно Тимура.

– Вот только дадут ли нам таких специалистов забрать? – Даргон уже практически не смотрел на изображения дам, погрузившись в размышления.