Текст книги "Замок последней розы (СИ)"

Автор книги: Анна Снегова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Он плотно прикрыл дверь за нами. Пара быстрых движений – и заморозил её внушительным куском льда. Ну да, чем не замок?

А потом повернулся ко мне.

– Здесь и правда никого. Котёнок, ты скажешь, наконец, как тебе удалось?

Его подозрительный взгляд на моём лице. Догадывается, что здесь какая-то тайна, которую я по каким-то непонятным причинам не хочу ему рассказать. И злится из-за этого.

Я приготовилась стоять насмерть, но не признаваться ни в коем случае.

А что я скажу? Знаешь, милый, но вообще-то у меня есть жених, а сюда я тебя привела под предлогом, что ты заделаешь мне прямо сейчас магического ребёночка? Которого тебе, правда, не отдадут и о котором ты даже не узнаешь. А я всего лишь использовала тебя как источник магического материала, исполняя приказ своего отца.

Да он меня, наверное, убьёт за такое.

Нет, вру. Он не похож на других мужчин, которых знаю. Убивать не станет, в отличие от того же Борга. Но больше никогда не посмотрит так, как раньше. Не назовёт своим «котёнком». Станет презирать. И это убьёт меня ещё вернее.

– Ты просил помочь. Я помогла. Не спрашивай больше ни о чём! Лучше поторопись и делай, что собирался. У нас не так мало времени, – ответила я нервно. Уклонилась от вопрощающего взгляда и сама пошла вперёд меж широких квадратных колонн, что поддерживали сводчатый низкий потолок. По обе руки от меня пыльные стеллажи хранили сокровищницу памяти нашего народа. Подробнейшие описания событий, которые случались с эллери с начала времён. Ну, или с того момента, как изобрели летописание.

И разумеется, одни из самых обширных шкафов были посвящены Великой войне, Изгнанию и векам скитаний и отверженности в новом мире.

Орвик не стал допытываться дальше, пошёл за мной тихо.

Я спиной чувствовала его напряжённый взгляд. Увитый морозным инеем взгляд.

– Мне нужен Эллерикон. Знаешь, где это хранится?

Я запнулась на миг, но снова выровняла шаг.

– Видела в детстве. На уроках. Сейчас подумаю…

Значит, Эллерикон. Книга о том, как выращивать живые Замки роз. О том, как они рождаются, растут и увядают. Об их магических свойствах, особенностях и способах приручения.

Конечно, я помню эту книгу! Мне показывали её в на занятиях по истории нашего народа. Видела в руках наставника. Мардухай держал её всегда так бережно, будто она могла рассыпаться от прикосновения. И никогда не давал посмотреть. Хотя мне очень хотелось. Ещё бы! Она была яркая, красивая.

Но почему-то я её сейчас нигде не находила. Что было странно, потому что Эллерикон бросался в глаза, пропустить было невозможно. Особенно среди груды свитков, которые в основном составляли летописную библиотеку. Не заметить массивную книгу, да ещё в инкрустированном драгоценными камнями кожаном переплёте я бы не смогла даже в полной темноте.

А тут ещё Орвик зажёг на ладони магическое пламя.

– Ты мне, конечно же, не скажешь, зачем она тебе нужна? – спросила я, не оборачиваясь, безо всякой, впрочем, надежды.

– Для твоей же безопасности, малыш. Я уже говорил, – устало ответил он.

Чем дольше длились поиски, тем сильнее я нервничала. Того и гляди Мардухай насторожится. Ведь он сказал, должен быть «магический выплеск», когда мы… когда меня… ну в общем, должен быть.

А его не будет.

Какое-то время это ещё можно будет списать на то, что мы увлеклись… ну, поцелуями и чем там ещё занимаются перед «тем самым». Но ведь не настолько же долго! Хотя…

Я покосилась на Орвика. Его сосредоточенное лицо с нахмуренными тёмными бровями. Красивые сильные руки с выпуклыми венами – он закатал по локоть рукава своей чёрной рубашки, когда помогал мне обыскивать полки.

Покраснела.

Надеюсь, не очень заметно в таком неверном свете.

Пришлось очень потрудиться, чтобы вернуть мысли в правильное русло и отвлечься от неправильного.

Особенно когда Орвик потянулся мимо меня к верхней полке, касаясь плечом.

На нижних этажах дворца, которые вгрызались глубоко в корни гор, мне всегда было холодно. Я и вовсе мерзлячка, а тут обычно выстывала до самых костей.

Но только не сегодня. Наедине с ним мне стало слишком жарко.

Двери заперты. Нам никто не помешает. Любые мои самые безумные поступки в эту ночь не повлекут никакого наказания. Кроме мук совести. А может – ну её, эту совесть?

Соблазн был слишком велик. Но я держалась. Всё ещё держалась на одном-единственном волоске.

Имя ему было – гордость.

Если бы он хотел взять меня с собой, уже бы попросил. Раз нет – значит, я не нужна ему там. Вот и всё. Горькая правда, и смирись уже с ней, дурочка Ши. И только глупое сердце никак не желает, и бьётся внутри раненой птицей, и кричит невыплаканными слезами. А тело разрывает неутолённым желанием, которому почти невозможно противиться.

И только он ничего не замечает.

Вообще ничего не видит, кроме своего «дела».

– Здесь тоже нет? Ты уверена? – обратил на меня, наконец, внимание Орвик, когда мы обыскали последний шкаф, выбив оттуда тучу пыли.

Я покачала головой.

Задумалась… и тут меня осенило!

– Есть ещё одно хранилище! Детей туда не пускали. Но я видела, как Мардухай ходил. Погоди-ка… Вот! Точно! За теми полками. Сможешь отодвинуть?

Он улыбнулся и посмотрел на меня так, будто я его оскорбила.

В два счёта сдвинул с места тяжеленный стеллаж.

Низенькая дверка, почти сливавшаяся со стеной, оказалась заперта тяжёлым навесным замком. Замысловатая замочная скважина. Ключ, конечно же, у Мардухая.

– Это конец, – пробормотала я. – Уж ключа я у него ни под каким предлогом не смогу добыть… Вообще ни одной идеи, для чего бы он мог понадобиться… учитывая легенду, под которой нас сюда пустили.

Орвик снова бросил на меня острый подозрительный взгляд, но не стал спрашивать.

Вместо этого повёл плечами, размял шею.

А потом с правой его ладони сорвался сгусток пламени. А с левого – сноп ледяных искр.

Он попеременно лупил то одним, то вторым, то нагревая металл до белого каления, то остужая в считанные секунды – и бедный замочек не выдержал таких издевательств.

Дужка лопнула. И слегка пожжённая и покорёженная дверь призывно распахнулась.

Она была раскрыта на середине.

Объёмная книга, пожелтевшие страницы которой плотно исписаны разными почерками.

Эллерикон покоился на тонконогом пюпитре, витая высокая ножка которого напоминала птичью лапу. В крохотной каморке без окон это была единственная вещь.

– Оно? – бросил на меня быстрый взгляд Орвик. Я кивнула. Он медленно подошёл к этой реликвии нашего народа, почти благоговейно коснулся страниц кончиками пальцев. Закрыл книгу.

Я тут же узнала изысканный переплёт, украшенный россыпью драгоценных камней. В полумраке они тускло поблескивали на тёмно-коричневой коже с позолоченными уголками. Самоцветы разных цветов – выложены в круг. А в центре простой серый камень, на вид просто обломок булыжника. Наставник говорил, это символизирует многообразие бытия и то, что даже самый обычный камень может обнаружить не менее ценные свойства, чем его редкие собратья. Поэтому скромность украшает человека куда больше нарядных платьев. Особенно украшает женщину, конечно же.

Золотистые буквы вверху, полустёртые от времени и похожие на следы бабочек на песке, извещали о том, что книга эта именно «Эллерикон».

– Ну вот, мы нашли то, что тебе нужно, – устало проговорила я, и потёрла висок. – Забирай, и пойдём.

Всё, ниже падать уже некуда. Я собственными руками вручаю чужаку реликвию нашего народа. Потом будет мучительно стыдно, и конечно, стану раскаиваться. Особенно, когда пропажу обнаружат. Меня несколько утешает, что с «Эллерикона» давным-давно снято несколько копий, которые хранятся в разных городах элирата. И только в столице – оригинал, который и нужен-то был пару раз в год для занятий с детьми. Кроме того, на мой взгляд, эллери из другого мира тоже имеют право на свою часть нашей общей истории.

Но это всё отговорки. На самом деле я просто как-то сразу и безотчётно поверила в слова Орвика о том, что эта книга ему нужна не просто так, а по очень, очень серьёзной причине.

Орвик, который задумчиво разглядывал обложку, бросил на меня удивлённый взгляд.

– Забирать? Я вовсе не собираюсь её красть.

– Что?..

Его взгляд смягчился.

– Но я благодарен за то, что ты готова сделать такое для меня. Нет, подставлять тебя так не собираюсь. Только, пожалуй, подожди-ка снаружи и покарауль. Мне нужно несколько минут наедине с книгой. А ты меня не на шутку отвлекаешь.

Сказать, что я удивилась – ничего не сказать.

Но послушно вышла и прислонилась спиной к двери. Как же я устала… Как только начинает казаться, что понимаю хоть что-то, тут же всё снова переворачивается с ног на голову и получается, что опять не понимаю ничего. И ведь расспрашивать бесполезно! Орвик ясно дал понять, что посвящать меня не собирается.

Судя по всему, он собирается что-то найти в книге. И запомнить наизусть. Полагается на отличную память. Мне же легче должно быть, но тревога не отпускает. Что такого написано в «Эллериконе», что ради этого аж целая делегация таких сильных магов из Старого мира изобразила дипломатическую миссию и три дня подряд распинается в завершениях о дружбе среди людей, который им мягко говоря, малосимпатичны? Надо будет перечитать на досуге.

Загадки множатся, ответов всё нет.

Орвик действительно пробыл внутри совсем недолго. Когда вышел, взгляд у него был напряжённый, движения скованными и резкими. Он внимательно осмотрел притворённую дверь. Потом вытащил из кармана маленький стеклянный шарик. Отодвинул меня левой рукой подальше. А правой швырнул шарик в дверь. Он взорвался россыпью серебристой пыльцы.

На моих изумлённых глазах обломки замка собрались обратно, чернота на древесине посветлела и все видимые следы повреждений растворились без следа.

– Ничего себе… – удивилась я. – Что это было?

– Кое-что из арсенала бытовой магии. У нас сейчас пытаются активно развивать эту школу. Полезная она в хозяйстве. Вот знакомые маги поделились портативным заклинанием. Жаль, разрушающими они не занимаются. Говорят, не их профиль, они не боевые маги, и за оружием – не к ним. Но и это лучше, чем ничего. А теперь пойдём отсюда поскорее!

Пока Орвик говорил, торопливо ставил книжный стеллаж на место, закрывая дверь, будто ничего и не случилось.

– И не переживай, я оставил книгу раскрытой на той же самой странице. Никто ничего не должен заметить.

Он взял меня за руку и торопливо повёл к выходу.

Я шла, запинаясь.

Сердце моё было неспокойно. Что-то здесь не чисто. Орвик сам на себя не похож. Видно, что ему очень некомфортно. Вычитал что-то, что его расстроило?

В прохладном тёмном коридоре у Летописных чертогов было пустынно и тихо.

Не останавливаясь, Орвик потащил меня дальше. Мы шли, и шли – я не спрашивала, куда, пока не сообразила, что в сторону посольских покоев.

Ах да, он же предложил после «дела» вернуться и закончить так хорошо начатое…

Я резко остановилась. От неожиданности он не успел взять мою руку крепче, мои пальцы выскользнули, и я смогла освободиться. Когда Орвик обернулся, видно было, что я вырвала его из глубокой задумчивости и он до сих пор где-то там, в своих думах.

– Теперь всё? – спросила я. – Ты сделал то, ради чего явился в наш мир?

– Да, – ответил он, чуть помедлив.

Я сделала шаг назад.

– Я рада.

– Ши…

Выставила ладонь вперёд и покачала головой.

– Не надо. Ничего не говори. И пожалуйста, прошу тебя, не подходи! Или мне изменят остатки моей силы воли. Помнишь – ты обещал, что если я не позволю, ты и шагу не сделаешь в мою сторону? Так я сейчас тебе запрещаю.

Он сжал руки в кулаки, но остался на месте. Потемневшим взглядом смотрел на меня, а из-под ног у него разбегались завитки серебристого инея. Карабкались по стенам, тянулись ко мне.

Я отступила ещё.

– Не нужно долгих прощаний. Они разобьют мне сердце. Давай лучше сейчас разойдёмся разными дорогами, пока не поздно. Я счастлива, что смогла тебе помочь. Верю, что это было не зря. И наша встреча – тоже не зря. Спасибо тебе за всё – я на многие вещи посмотрела по-другому. И наверное, прежней больше не буду. Спасибо… за эти короткие дни. Они как будто вместили в себя целую вечность. Спасибо… за то, что был в моей жизни. Прощай. И прости – я не выйду провожать тебя на рассвете.

Я отвернулась и бросилась прочь.

Зная, что он за мной не пойдёт. Потому что давал слово. Потому что я запретила.

Так будет лучше.

Так правда будет лучше.

Я молодец. У меня всё-таки вышло удержаться на краю пропасти и не упасть. Я не совершила ничего непоправимого, смогла уклониться от исполнения постыдного приказа отца, как и собиралась с самого начала. Могу собой гордиться.

Почему же слёзы всё бегут и бегут, а сердце разрывается от невыносимой боли?

Глава 13

Не помню, как добралась до своей комнаты. Слёзы слепили, ноги шли, подчиняясь лишь звериному инстинкту – добраться до логова и свернуться там в клубок от боли.

Я старалась, старалась внушить себе, что поступила правильно. Что приняла единственно верное решение. Но в этот раз дар самоубеждения мне отказал. Я всё глубже и глубже вязла в липкой паутине сомнений и горького отчаяния.

В моих покоях было темно и холодно. Я забыла закрыть окно, когда уходила.

Кое-как замёрзшими непослушными пальцами затворила ставни. Вспыхнул печальным одиноким огоньком магический шар под потолком. Ночной свет никогда не зажигается ярко из экономии, его так настроили создавшие его маги. Даже если захочу, не смогу сделать так, чтобы было светло. Даже этой малости не могу.

Я без сил опустилась на край постели. Действительно, твёрдая и слишком узкая. В его комнате было по-другому. Хотя и послам застелили в нашей традиционной манере, но всё же, видимо щадя их изнеженность, дали одеяла потеплее и положили несколько травяных циновок под них для мягкости, а не одну.

Себе что ли тоже ещё одну попросить…

Я зажала холодные ладони меж колен и устало посмотрела в темноту. Какой же длинный, бесконечный день! Наконец-то он закончился. Наконец-то всё это закончилось, как я и хотела.

Ведь именно этого я хотела?

Ночная тишина обступила меня, накрыла плотным пологом, будто в придачу к слепоте я ещё и оглохла. Я привыкла быть одна, меня никогда не смущало одиночество – скорее наоборот, я жаждала его, потому что в одиночестве ты в безопасности. Мне никогда не было скучно самой с собой, я всегда находила занятия, а вести внутренний диалог и предаваться спокойным размышлениям мне нравилось намного больше, чем думать над каждым словом и каждым шагом в присутствии других людей.

Вот и сейчас я пыталась нащупать внутри этот стержень, этот источник внутренней силы, который всегда поддерживал меня в моём таком уютном и желанном одиночестве. И не находила его.

Эта пустота стала для меня откровением.

Яростная, голодная пустота, которая пожирала изнутри. Как будто оторвали от меня что-то важное, и сама я не смогу залатать эти дыры, как не пытайся.

Не в силах больше усидеть на месте, я вскочила.

Спать точно этой ночью не смогу. Пока не отгорит проклятый рассвет, пока не почувствую – непременно почувствую, что сработал портал и его нет больше в моём мире… не смогу забыться сном.

Повинуясь внезапному порыву, я подошла к сундуку, села возле него на пол и откинула крышку.

Поверх вещей покоился кусок льда с вплавленным в него цветком… Я взяла его в ладони и всмотрелась в бесформенные очертания.

Ледяной куб уже наполовину растаял. Нежные лепестки на одном из стеблей поникли и увяли. А я так надеялась, что хотя бы это чудо пробудет со мной дольше…

Меня будто взорвало изнутри.

Я схватила жестокую ледышку и со всего размаху швырнула в противоположную стену.

– Почему-у?!.. – закричала я, бессильно глядя на то, как в мелком крошеве льда опадают на мою постель остатки того, что было когда-то прекрасным цветком.

А потом закрыла лицо руками и разрыдалась.

Очень скоро поняла, что если не сделаю хоть что-то прямо сейчас, то до утра просто не доживу. Пустота сожрёт меня, разорвёт на части, на кровоточащие обрывки.

Я вскочила и наспех утирая лицо, бросилась вон из комнаты.

Гаяни! Она меня утешит.

Не удивлюсь, если сестра с её чуткостью до сих пор не спит. Она всегда поздно ложится, а сегодня и вовсе умирает от тревоги за меня, наверное. Ричард говорил, она очень переживала. За всеми событиями у меня совсем выскочило из головы. Ох уж эта гадина Мелия! Не пожалела даже её, лишь бы добиться своего.

Точно.

Надо поговорить с Гаей. Пусть знает, что у меня всё хорошо.

Всё хорошо у меня.

Просто замечательно.

Поворот, поворот, комната…

Я на месте.

Толкаю дверь и даже не удивляюсь, что она не заперта. Вхожу, и не сразу замечаю сестру – она скорчилась клубочком на стуле у окна и… спит, обняв себя за плечи. На зелёных волосах играют лунные блики. Танилла сегодня особенно яркая. Её одну только и видно – Келеб и Элерин разбрелись по небосводу так далеко, что из окна не увидать… только с крыши.

Сердце снова колет непрошенное воспоминание. Поцелуй, ранивший так глубоко, что вряд ли эта рана когда-нибудь заживёт.

Но надо жить дальше. Я не могу себе позволить увянуть, как сорванный цветок, которого лишили ледяной брони. Я всё ещё живая.

– Гая! Солнышко, ты спишь?

Не отвечает. Видимо, уснула слишком глубоко. Но позволить ей спать на стуле никак нельзя – вдруг ещё свалится во сне, глупышка.

Подхожу к ней, склоняюсь, руку ласково опускаю на плечо с намерением осторожно разбудить – и замечаю неровные дорожки слёз на щеках. Дрожащие ресницы. Губы шепчут что-то без слов. А ещё она смертельно бледная.

Мне становится страшно.

В этот момент сестра распахивает свои огромные глазищи и смотрит прямо на меня – но я знаю, что в сейчас она меня не видит. Она всё ещё там – в стране своих странных и пугающих грёз.

– Я убила его, Ши. Понимаешь?.. Я его убила.

Беру её за плечи и встряхиваю.

– Гаяни, просыпайся! Гаяни, это просто сон! Слышишь?!

– Я убила. Убила Ричарда. И эта птица… она смеётся надо мной… – Сестра хмурит тонкие брови, морщится как от боли. – …Ему не идёт серый цвет!..

Мой страх превращается в самую настоящую панику. Я не понимаю, как вернуть Гаю – с той стороны. С призрачных дорог, которые так цепко держат её невидимыми пальцами.

– Что за птица? О чём ты говоришь? Ты никого не убивала! Ричард Винтерстоун жив и здоров! Я его недавно видела! Клянусь, жив! Ты мне веришь? Жив…

Она часто-часто моргает.

И наконец я вижу, что сознание к ней возвращается. Она впервые фокусирует взгляд на мне.

А потом выпрямляется на стуле. Подносит ладони к лицу и долго-долго на них смотрит.

Я молчу. И она. Мы молчим обе. Наконец, пытаюсь снова как-то успокоить сестру, хотя у меня всё меньше и меньше сил уговаривать её, что это лишь сон – хотя бы потому, что я уже сама перестаю в это верить. Особенно после слов Мардухая о том, что в роду нашей матери были предсказатели.

– Гая, это просто сон. Кошмар.

Сестра поднимает на меня фиалковые глазищи и грустно улыбается.

– Ты же сама знаешь, что нет.

Я снова молчу.

– Может, тебе показалось? Ты видела что-то другое?

Она опять переводит взгляд на свои ладони.

– Мои руки были в крови.

Слова у меня заканчиваются – тянусь к ней, пытаюсь просто обнять, но Гая отталкивает. Вскакивает с места порывисто, идёт к двери. Потом останавливается резко, как вкопанная, и поворачивается ко мне.

– Будет неправильно уйти и не сказать тебе. Сестрёнка, я решила! Долго думала, но теперь точно. Я не позволю этому сну сбыться! Ни за что.

Вытирает щёки кулаком, я терпеливо жду, чувствуя, как сжимается в тоске моё сердце. Уже чувствует предстоящую утрату.

– Ты знаешь, Ши… мне Мардухай предлагал пойти к нему в ученицы.

Вот оно. То самое. Старик оговорился, как жалеет, что Гаяни не приняла какое-то его предложение. И сокрушается, что элират вот-вот потеряет верховного мага, а достойного ученика всё нет. Но предложить такое место тринадцатилетней девчонке? Женщина – верховный маг?! Какой же безграничный потенциал почувствовал он в сестре, что предложил подобное – а отец согласился…

– Так вот я решила пойти.

– Гая!

Она качает головой.

– Не отговаривай, не надо. Я не изменю своего решения. Хочу спрятаться в пещерах Сольмивары, и пусть меня учат. Может, и выйду когда-нибудь, через много-много лет – когда совершенно точно не буду бояться, что… – у неё срывается голос. – Ши, в том моём сне… у меня были руки, как сейчас. Я была такой, как сейчас. Это скоро. Но я не позволю этому сбыться. Я уеду в пещеры Сольмивары – и никогда, никогда не увижу Ричарда Винтерстоуна. И пусть он себе хоть десять жён найдёт! Я всё сделаю, чтобы защитить его. От себя.

Подбегает ко мне и на секунду сжимает в объятиях. А у меня нет сил даже обнять в ответ.

Бедная, бедная Гаяни.

И бедная, бедная я.

Неужели потеряю ещё и её? Только теперь понимаю, как много на самом деле значила для меня сестра. Жизнь матери крутилась всегда только вокруг отца и его капризов. Флавия сама по себе. И только крошка Гаяни была со мной – с тех самых пор, как в семилетнем возрасте мне всучили пищащий свёрток и велели учиться нянчить детей.

– И не плачь! Обещай, что не будешь плакать. Мы увидимся когда-нибудь. Ещё одно обещай – что обязательно, обязательно будешь счастлива! За себя и за меня тоже. Я рада, что хотя бы у вас с Орвиком всё хорошо. Я верю Ричарду, что он тебя не обидит.

Мужественно глотаю слёзы и не решаюсь сказать, что на самом деле я распрощалась с Орвиком полчаса назад.

– Непременно буду. Не волнуйся за меня! – отвечаю твёрдо и стараюсь, чтобы голос не дрожал. – Учись и будь умницей. Ты станешь самым лучшим верховным магом в истории. Тедериель на том свете обзавидуется.

Надеялась, что Гаяни хотя бы улыбнётся, услышав мои неловкие попытки её ободрить. Но вместо этого снова вижу тот самый, отстранённый и обращённый внутрь себя взгляд. Как будто все блики в ярких глазах сестры внезапно стираются.

Она всё-таки улыбается мне – немного грустной и мечтательной улыбкой. А потом кладёт холодную ладошку мне на живот. Я вздрагиваю.

– Шианор… красивое имя!

Не говоря больше ни слова, она уходит.

Хлопает дверь. Я снова остаюсь одна – ошеломлённая, сбитая с толку, потерянная. Прижимаю ладони к животу. Снова и снова звучит в ушах имя.

Шианор. Шианор. Шиан-ор…

Шиана? И… Орвик?

Кажется, это был последний камень, обрушивший лавину.

Я не могу так. Больше просто не могу. Сопротивляться неизбежному, плыть против течения бурлящей горной реки, не имея сил даже держаться на поверхности. Спорить с судьбой, которая решительно подталкивает меня к одному-единственному выбору.

Выбору, который давно сделало моё сердце – только я отвыкла его слушать.

Выбору, который сделало моё тело – просто я никогда не давала ему волю и не слушала его желаний.

Выбору, который сделала моя душа – и только теперь, когда я по-настоящему осознала и приняла своё решение, буря в ней стала успокаиваться, принося целебный покой.

И пусть ценой тому будут ужасные муки совести – после. Всё равно в этой задаче нет правильного ответа, и что бы я ни выбрала, буду виновна.

Я прямо сейчас пойду к нему. Пойду к единственному мужчине, которого люблю. Которого всегда буду любить, даже когда он уедет и завеса меж мирами навсегда отсечёт нас друг от друга.

Я исполню приказ отца.