Текст книги "Отдел «ППП» (СИ)"

Автор книги: Анна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

А в анкетке непременно будет обозначено, из какого семени ты произошла, и какая в тебе кровь гнилая.

к/ф «Тени исчезают в полдень», 1971 г.

Если утро началось в четыре часа, день быть добрым не может по определению. И неважно, что я все-таки успела ещё немного покемарить. Душа требовала чего-то непонятного, тело не прочь было бы впасть в спячку суток на трое, а обостренные инстинкты требовали выгнать всех постояльцев к чертовой бабушке. ПМС, что ли?

Молодежь спала, и это даже к лучшему, как-то я ими уже утомилась. Поэтому, чтобы не разбудить, уползла подальше от жилой части дома и засела на скамейку под вишней, дыша духами и туманами. Точнее, тонким ароматом от соседского дымаря, просачивающимся сквозь дощатый забор. Пчелы не радовались пристальному вниманию хозяина, что выражали в громком злобном жужжании. Меня они не трогали, только кружились над головой и снова бросались на несуразную фигуру в просторном балахоне. Судя по регулярному чертыханию сквозь зубы, не все атаки заканчивались, захлебываясь в пасечном костюме.

Полосатая умиротворенно вылизывалась на крыльце, щурясь на косые лучи утреннего солнца, и временами начинала мурлыкать. Только меня это благолепие не впечатляло, жажда деятельности все-таки одолела.

Я успела покопаться на грядках и заканчивала готовить завтрак, когда зазвонил телефон. Увидев, кто хочет пообщаться, сначала удивилась, а потом сопоставила числа и тяжело вздохнула. Не зря у меня спозаранку весь подшерсток дыбом.

– Привет, мам, – прижав телефон к уху плечом, продолжила переворачивать котлеты.

– Здравствуй, Альбина, – мамин голос был вежлив и прохладен, как и она сама. В детстве меня это сильно обижало, потом перестало, а позже я узнала, с чем это связано. – Как ты?

Увешана приключениями и оборотнями по самое дальше некуда.

– Спасибо, хорошо, а как вы?

Разговор едва знакомых людей, которые общаться не особо рвутся, но нормы приличий соблюсти хотят.

– Прекрасно. Скучаем по тебе. – Вот это едва ли. – Надеюсь, помнишь, что в следующие выходные собирается вся семья? Нам бы очень хотелось, чтобы ты присутствовала.

Ежегодный общий слет родни, который язык не поворачивается назвать шабашем. Все соберутся, чинно перецелуются в щечки, лицемерно сделают вид, что рады успехам друг друга, решат, кому за кого выходить замуж, когда и от кого рожать детей (а далеко не всегда муж и отец ребенка едины в одном лице) и разъедутся до следующего года. Захватывающее мероприятие.

– Не думаю, что у меня получится, – масло стрельнуло на руку, поэтому ответила я несколько невнятно, посасывая обожженный палец.

– Ерунда, отложи свои дела, это гораздо важнее, – мама никогда не скрывала, что моя работа позорит семью. Как и тот факт, что я вообще дала себя поймать и осудить. Если то, что по моей вине кто-то погиб, её не особо тревожило – не первая и не последняя, кто физически устранил врага – то нынешнее положение заставляло чувствовать себя неудобно перед другими уважаемыми ведьмами.

– Есть дела, которые невозможно отложить. И потом, мам, давай начистоту – силы меня лишили, замуж тоже не хочу, вид того, как наша родня капает ядом при виде друг друга, мне никогда не нравился. И вообще, не думаю, что кого-то расстроит отсутствие всеобщего раздражителя.

На собрании я не была последние четыре года. Если до этого ещё пыталась сохранить видимость хороших отношений, то потом поняла, что эти потуги триста лет никому не сдались, так зачем напрасно себя терзать? И просто перестала приезжать. Теперь каждый год мама пыталась убедить, насколько я не права, что нет ничего важнее семьи, а то, что ты ущербна по причине блокировки силы, конечно, плохо, но должна же быть в элитном стаде хотя бы одна паршивая овца. Это уже не её слова, а мой вольный перевод.

– Тетя Яна плохо себя чувствует, она очень просила тебя приехать.

Марьяна Никитична – моя двоюродная бабка и по совместительству глава семьи, регулярно помирала последние лет пятнадцать, и некоторые из родни уже отчаялись этого дождаться. Обустройства смертного одра проходили с помпой и в торжественной обстановке – бабка собирала всех представителей многочисленного рода Журавлевых и подробно перечисляла каждому его прегрешения. Как её только склероз стороной обошел… Потом следовали распоряжения по похоронам и поминкам, заверения, что никому из нас она наследство не оставит, потому как окружают её исключительно алчные бестолочи (вот тут я была склонна соглашаться), а дальше следовало чудесное исцеление. Единственный раз, когда все пошло не по намеченному сценарию, был как раз пять лет назад. Меня утомили бабкины предсмертные метания, поэтому вместо букета белых роз, которые она так любит, я привезла корзину красных. Искусственных. Перевитых черной лентой. Мол, все равно же помирает, чего два раза в цветочный мотаться? Бабка мгновенно не только практически воскресла, но и устроила мне капитальный разгон, за что ей огромное спасибо. Теперь необходимость посещать семейные сборища отпала, а на уговоры матери поддаваться я не собиралась.

– Тетя Яна проживет ещё лет пятьдесят. Вот когда точно помрет, тогда и приеду.

– Альбина! – в голосе матери появились стальные нотки, свидетельствующие о том, что родительница слегка вышла из себя. – Это, по меньшей мере, бестактно. Я скажу ей, что ты раскаиваешься и обязательно приедешь, чтобы извиниться.

– Учти, если ты ей это скажешь, я-то приеду, но в качестве подарка привезу сертификат на захоронение.

Ледяное молчание, длившееся десяток секунд, прервалось не менее вымораживающим:

– Ты ведешь себя, как испорченный ребенок. Надеюсь, времени, которое осталось до собрания, хватит, чтобы повзрослеть. Суббота, три часа дня.

И гудки.

Ну, в этот раз, можно сказать, отделалась малой кровью. И ведь сколько раз говорила, что ни мне это неинтересно, ни от меня никакой пользы семье, каждый год одно и то же. Упорная у меня родня.

– Здравствуйте.

Занятая этими мыслями, я даже не обратила внимания на то, что на кухне уже не одна.

– И тебе того же. Спит?

Людмила не стала стыдливо мяться на пороге, прошла ближе к столу. И глаза, как вчера, не прятала, смотрела прямо. Хотя и не нагло, это уже радует.

– Нет. Я попросила не вмешиваться, хочу поговорить наедине. Зачем вы нам помогаете?

Случай, когда одна ведьма помогает другой, причем, незнакомой, не то, чтобы беспрецедентный, но и частым его не назовешь. И на месте Люды сама задалась бы этим вопросом.

– Потому что. Давай так, ты мне сейчас кое-что расскажешь, а потом начнем выяснять, какие у меня скрытые мотивы, идет? – поставив две чашки с ещё тепловатым компотом, я села напротив молодой ведьмочки.

– Нет, не идет. Я не буду ничего рассказывать, пока нет уверенности, что эта информация не пойдет во вред мне или Юре.

– Ну, что не конченая дура, уже хорошо, та бы сразу согласилась. Ладно, тогда давай так, я клянусь, что не затеваю ничего дурного ни относительно твоего ребенка, ни его отца, – клятва, несмотря на расплывчатость, обещала безопасность и самой Люде, пока та беременна. Даже если это её уши торчат из имеющихся проблем, а на это многое намекает, вряд ли она решила выбрать такой замысловатый способ самоубийства, как беременность от оборотня с последующим упокоением отца ребенка.

– Принимаю, – Люда заметно расслабилась, даже руку к чашке протянула, но потом передумала. Да и вообще, судя по медленно расплывающейся по лицу зелени, запах котлет её никак не радовал. Снять дурноту для ведьмы дело нескольких секунд, вот только ей этого делать нельзя, а мне категорически не хочется проявлять себя. В то, что Алексей сохранит тайну, я пока ещё наивно верила и демонстрировать перед незнакомой девчонкой собственные умения не собиралась.

– Идем на веранду, так посвежее.

Люда пулей вылетела из-за стола. Надо же, как приперло, а терпела.

Захватив по пути плед, лежавший на спинке кресла, я неторопливо вышла на улицу. Ночная прохлада сошла, и хотя на листьях ещё поблескивала роса, начало ощутимо припекать. Снова жарить будет. И ведь на речку не пойдешь, ночью слишком холодно, вода слабо прогрелась.

– Очень плохо?

Люда, повисшая на перилах веранды и жадно вдыхающая свежий воздух, чуть качнула головой:

– Три дня мутит. Вчера вообще ужасно. Сегодня уже полегче.

Говорила она рублеными фразами, стараясь не разжимать зубов. Видимо, и впрямь сильно подурнело.

– В ближайшие несколько дней стараясь не отходить от Юры дальше, чем на десяток метров. И дольше, чем на два-три часа.

Она кивнула, все ещё не решаясь отодвинуться от спасительных перил. Вот и выяснили, когда наступает час икс для беременной от оборотня. Мне почему-то казалось, что это произойдет позднее. Или надо перекреститься, или у ведьмы обычный токсикоз, и рано впадать в панику.

Хотелось сразу перейти к интересующим моментам, но не спрашивать же в лоб, какого хрена твоя мама развешивает по моим заборам дохлятину? Поэтому придется зайти издалека и просто по-бабски поболтать и поохать.

– Как тебя вообще угораздило с ним связаться? Ты же не могла не знать, кто он такой, – дождавшись, когда девушка перестанет слишком уж пристально рассматривать заросли малины, разросшиеся возле веранды, и повернется ко мне, я задала давно назревший вопрос.

– Знала и видела. Просто вышло так, – Люда присела напротив меня, устало откидываясь на спинку шезлонга. – У нас оказались общие друзья, случайно встретились в кинотеатре, они и познакомили. Юра мне сразу понравился, но…

– Но связываться с оборотнем ниже твоего достоинства?

– Да при чем тут это… – она зябко поежилась, пришлось отдать плед. – Хотя, и это тоже. У меня дома жених остался.

Прямо мексиканский сериал, того и гляди, в кадре покажется дон Педро с напомаженными усиками.

– Сама выбрала?

– Нет, родители.

Тогда всё ясно – неприятно, когда родня навязывает тебе спутника жизни, причем, так, что далеко не всегда есть шанс отказаться. Похоже, у Людмилы её не было, вряд ли она сильна, а значит, пойти против воли родителей не могла. В чем-то наши семьи та же волчья стая – правит сильнейший, и у более слабых нет возможности не подчиниться альфе. Только у нас строгий матриархат.

– Юра упорный, – она задумчиво улыбнулась и сразу стала намного красивее. – Я сразу сказала, что не буду с ним встречаться, а он все равно каждый день ждал после занятий. Приглашал гулять, терпел постоянные отказы. И я поняла, что мне с ним хорошо. Дышать легче и сразу настроение лучше становится. Мне с ним спокойно. Сама не заметила, как влюбилась. И с его стороны тоже серьезно, он не раз предлагал познакомить с отцом, спрашивал, когда приедут мои родители.

Значит, измором взял. Надо же, какие таланты у нашего волчонка, а так сразу и не скажешь.

– Про жениха сказала?

– Нет.

– Тогда не тяни, поверь на слово, потом будет хуже. Он знает, кто ты?

– Тоже нет.

Ой, как все запущенно… Вот тут могут быть реальные проблемы. От меня он уже знает, что ведьма оборотня увидит сразу, так что Люда была в курсе, но не посчитала нужным рассказать о своей сущности. Чую, будет у нас душевная драма. Бросить он её вряд ли бросит, но и простит далеко не сразу. Мне даже стало жалко молодую ведьмочку.

– От кого твои родители узнали о ваших отношениях? – вопрос очень актуальный, потому что сама она сознаваться не стала бы, а ясновидящие среди нас редкость.

– Я не знаю. Но четыре дня назад приехала дальняя родственница по материнской линии и увезла к себе домой. Она сильная, а я не могла сопротивляться. Потом приехали родители, мама уговорила позвонить ему и сказать, что мы расстаемся.

– Ты говорила им, от кого беременна?

Пока, вроде, и складно, но что-то категорически не сходится. Первое нападение было намного раньше. И в чем тогда смысл?

– Нет. Но узнать несложно, особенно, если сильно захотеть. Я же ни с кем больше не встречалась.

Это да, при большом желании запросто можно узнать не только имя, но и остальные данные, тут она права.

– Ты сама-то понимаешь, что не выжила бы без него? – Она только судорожно сглотнула и не ответила. – Как тебе вообще пришло в голову от него забеременеть?

– Моя семья никогда не примет оборотня. А так у них не осталось бы выбора…

Со страшной силой потянуло прогнусить «Жениха хотела, вот и залетела», остановило только то, что пою я весьма так себе. Все-таки девка дура, утешает только то, что в её возрасте я и сама была не намного умнее. Если выживет, есть шанс повзрослеть не только физически, но и мозгами. А то двадцать лет, а ума как не было, так и не предвидится.

– Аборт предлагали? – Людмила непонимающе вытаращилась. Как дите, ей-богу. – А как ты думаешь, они собирались решить эту проблему? Без Юры ты физически не выживешь. Сама-то готова к тому, чтобы быть с ним постоянно? Это не так просто, особенно для нашей сестры.

Слишком уж мы свободолюбивые и, как бы это помягче сказать, влюбчивые. Не то, чтобы совсем прости_господи, но и строгих моралисток среди ведьм не водится. Женская природа силы требует своего, а мужики на такое ведутся, даже не подозревая об источнике нашей привлекательности.

– А с чего вам этим интересоваться? – Взгляд получился подозрительный и даже немного предупреждающий.

– Не переживай, я детей не совращаю. Интересуюсь потому, что пытаюсь понять – надо мне влезать в вашу историю или просто послать все куда подальше, и разбирайтесь сами. Ни ты, ни он мне не родня и не лучшие друзья, чтобы задницу на британский флаг рвать. И проблем от вас пока намного больше, чем позитивных моментов.

– Тогда почему мы здесь?

– Потому что подобное притягивается к подобному, полный дом идиотов, и я во главе. Ты не ответила на вопрос.

Она на несколько секунд опустила глаза и прикусила губу, раздумывая. А потом решительно подняла взгляд:

– Я не знаю, что и как у нас получится. Но хочу быть с ним, хочу родить от него ребенка. И только Юру вижу своим мужем. Если ради этого придется отказаться от родителей, я готова это сделать.

Дар я не применяла, но и без того было заметно – она в это верит. Про правду заикаться не буду, и себе не каждый день доверяю, а вот четкая убежденность в голосе звучала.

– Аллилуйя. Теперь иди к нему и осторожненько сообщи, что ты ведьма. Только не в лоб, у меня коньяк несколько дней назад закончился, отпаивать нечем. Если будет сильно зверствовать, изображай бледность и общее недомогание организма, должно подействовать.

Чему я учу детей…

Людмила сосредоточенно кивнула и тихонько шмыгнула в дом. Я же осталась в шезлонге, все равно заняться особо нечем. Подслушать по-человечески не получится, а сидеть и знать, что в соседней комнате разыгрывается драма, и не иметь возможности к ней приобщиться, это мУка. Поэтому, посозерцав немного свои ноги (надо бы педикюр обновить), попыталась разложить по полочкам то, что узнала.

Итак, есть у нас мальчик Юра, который решил соблазнить девочку Люду. Их брачные игры к делу не относятся, поэтому их пропускаем. Когда мальчик таки добрался до тела белого, он приходит на стажировку ко мне. И в первый же день мы становимся свидетелями несостоявшегося акта вандализма. Ещё я вмешалась в разборку двух ведьм, но их никак к делу не пришьешь – они не могли быть уверены, что пришлют именно меня, значит, вероятность ловушки тире засады признаем равной нулю. Через пару дней мы возвращаемся на кладбище, видим, что склеп вскрыт, а Юра унюхал там вампира. Можно было бы принять за данность, что тот там мимо пробегал, в конце концов, это никем не возбраняется. Но тот же самый вампир потом подстерег стажера возле дома девушки. Тут у нас первый раз на сцену выходит Людмила. Судя по сроку беременности, знать она о ней ещё вряд ли знала, соответственно, родители будущей мамочки и вовсе не в курсе морального разложения дочери. То есть, нанять отморозков, чтобы те намяли бока кобельеро, не могли.

И тут мы снова понимаем, что все вышеизложенное полная ахинея.

Я досадливо пнула ножку стола, чертыхнулась сквозь зубы от прострелившей ногу боли и загрустила. Происходящее в высшей мере интересно и занимательно, но найти ту печку, от которой можно начинать танцевать, до сих пор не получалось.

Конечно, можно все это дело матерно послать, выдать Воропаевым по пенделю и попытаться забыть, как страшный сон. По большому счету, ничего я им не должна и ничем не обязана, не буду же подставляться только за торопливый поцелуй. Хотя тот и был хорошо, но не до такой же степени. Если бы брала оплату натурой, потребовала бы, минимум, трое суток жаркого секса, но опускаться до подневольного интима пока не готова. Зато внутреннее чутье настойчиво подсказывало, что не всё так просто, и происходящее есть не одна, а две или три разнонаправленные лажи. И дать гарантию, что одна из них не касается лично меня, никак не смогу.

Эх, набраться бы ещё терпения и дождаться, когда приедет Алексей, очень уж хочется узнать, когда родители Людмилы узнали радостную весть. Прямо так и представляю, как их от счастья перекосило. Уж моих бы так точно перекорежило…

Вот блин, забыла уточнить про небольшую семейную тайну Новиковых. Каждый ведьминский клан что-то жертвует за возможность пользоваться даром. И чем значительнее сила и древнее род, тем больше жертва. Хотя не уверена, что она ответит, как правило, такое знает только старейшая из рода, а остальные ведьмы подробности узнают, когда их это непосредственно касается.

Не скажу, что наизусть помню всех более-менее имеющих вес среди нашей сестрии, но про семью Люды не слышала. В этом нет ничего удивительного, по-настоящему мощных и могущественных кланов не так много, в России не больше пары десятков, вот ещё узнать бы подробности.

Особой стеснительностью я перестала страдать в ранней юности, но пока набирала номер, дыхание невольно задержалось, а сердечко чуть ускорило бег. Того и гляди, скоро начну томно закатывать глазки и прижимать ко лбу надушенный платочек.

– Доброе утро, уже соскучилась? – Алексей был бодр и почти весел, но по тону чувствовалось, что не прочь кого-нибудь порвать. Видимо, успели подчиненные вывести с утра пораньше.

– Безмерно, – и ведь почти не обманула! – Ты обещал мне кое-какую информацию по Новиковым, она мне нужна.

– Когда?

– Вчера.

Некоторое время в трубке слушалось только его дыхание и шорох бумаги.

– Говори, что нужно, мне уже принесли данные по их семье.

Оперативно работают, воспитал-таки подрастающее поколение. Ещё бы сыну внушил, как правильно предохраняться, цены бы не было. Хотя, если ведьма решила забеременеть, никакой «Контекс» не спасет, проверено.

– Мне бы узнать, не было ли в их семье интересных или необычных событий.

Снова небольшая пауза.

– Если ты про шизофрению, то про неё тут не упоминается.

Вот ёкарный бабай, как же объяснить, чтобы лишнего не рассказать?!

– Я не про душевные скорби. У тебя информация только по ныне живущим, или про почивших тоже есть?

– Ты можешь нормально сказать, что именно хочешь узнать?

Эх, была не была.

– Меня интересуют повторяющиеся странности. Пропавшие родственники, несчастные случаи или насильственные смерти. Мертворожденные дети, умершие в родах роженицы. Просто болезненные люди, причем, без официальных объяснений причин такого состояния.

Если это что-то неприятное, но несерьезное, найти получится. Если кое-что пострашнее, концы спрятаны глубоко и надежно. И хотелось бы заранее знать, с чем придется столкнуться.

– Зачем тебе это? – судя по тону, в список тех, кого хочется порвать, включили и меня.

– Мне ни к чему, а вот твоему сыну эта информация очень поможет. У всего есть своя цена, и у его союза с Людмилой – тоже.

На дальнем фоне у него кто-то не просто засмеялся, а жизнерадостно заржал, а потом мгновенно затих. Не хочется думать страшное, но слишком уж резко оборвалось веселье.

– Как только всё будет у меня, приеду с бумагами. Если правильно понимаю, информация не для обнародования.

Все-таки умный мужчина это так возбуждающе.

Не скажу, что ждала воркования в трубку и прочих приятственных девичьему сердцу глупостей, но когда он просто отключился, испытала легкое разочарование. При этом если бы сейчас начал флиртовать по телефону, покрутила бы пальцем у виска – нашел время. Вот такая я противоречивая.

Глава 13

Ничего не понимаю! Или что-то случилось, или одно из двух!

м/ф «Следствие ведут Колобки», 1986 г.

Звонок Антону тоже ничего не прояснил, тот на мои расспросы, как прошел «конструктивный» разговор, хмыкнул и умело отбрехался срочной работой. Складывается впечатление, что мужчины заключили пакт о ненападении, но хотелось бы узнать подробности.

Торчать на улице надоело, к тому же начало парить, поэтому по дому я кралась, как по вражескому лагерю. Не хотелось бы попасть под горячую руку. Осадить борзого я сумею без проблем, но просто не было желания что-то выяснять.

Расслабиться с вышивкой мне не дали – только успела представить, как буду страдать, работая металлизированной нитью, как на авансцену вышел будущий отец. Был он суров, на лице озабоченность и легкая пришибленность. Надо думать, что на его месте я сама выглядела бы просто охреневшей от всего свалившегося за последнее время.

– Как жизнь? – перекинув поудобнее диванный станок, подвинулась, освобождая место рядом с собой.

Юра предложение присесть не принял, остался стоять у косяка. Людмила следом не показалась, видимо, решили не испытывать моё терпение, являясь вместе.

– Радует.

По его голосу этого не скажешь, но оно и понятно – у ребенка моральная травма. Мало того огорошили известием, что скоро станет папочкой, так ещё и отполировали новостью о происхождении возлюбленной.

– Ты жив, и это главное, все остальное фигня, не стоящая нервов, – гордая выданной философской мыслью, я перекусила нитку и задумалась – выбросить или оставить пока, если придется подбирать цвет, как раз останется образец.

– Что-то мне от этого не легче, – Юра все-таки уселся рядом и обхватил голову руками. – Как я мог не заметить, что она ведьма?!

Блин, ещё один с жаждой экстренной психологической помощи… Намазано им рядом со мной, что ли? Иди вон в соседнюю комнату, и разбирайтесь там между собой хоть до посинения, чего ж окружающим мозг клевать…

Тут же стало стыдно – у меня есть хоть какая-то мать, у него нет никакой. И сейчас он просто не знает, с кем поделиться. Касательно отношений с отцом выводы уже сделала, они были хоть и хорошими, но все же не особо близкими. Такими темпами придется Юру через пару недель усыновлять.

– Я тебе уже говорила, это совсем непросто, – преисполненная сочувствия и человеколюбия, даже погладила его по плечу. На большее трепетности не хватило. Юра же таки решил выговориться, видимо, наболело:

– Да помню… Скажите, ваши мужья знали?

– Первый – да, но он, сам знаешь, тоже не без греха. А второй и третий – нет.

– Почему?

– Во-первых, как ты себе это представляешь? «Дорогой, не нервничай, я ведьма, но есть и плюсы, на работу буду добираться на помеле?» – Стажер хмыкнул, но потом снова посуровел взглядом. – Во-вторых, не забывай, есть определенные правила, и сохранение нашего существования в тайне – одна из их основ. Да мне это и не мешало. В конце концов, если начать придираться, ты о себе тоже промолчал, так что боевая ничья.

– Да я и подумать не мог, что она ведьма! А Люда как раз знала…

– Ясно, заели обида и уязвленное самолюбие.

Юра заподозрил во мне женскую и цеховую солидарность, поэтому поморщился и отстал. В идеале бы, чтобы временно исчез, мне надо подумать, а его присутствие отвлекает, поэтому предложила сделать набег на кухню. Парень не подвел и согласился. Настоящий мужик – никакие душевные страдания не перебьют банального желания пожрать.

Алексей приехал только ближе к обеду.

Юра с Людмилой вели себя как амбарные мыши – потихоньку шушукались и с легким топотком пробегали по дому, но на глаза особо не показывались. Меня это полностью устраивало, даже успела не только повышивать, но и поработать – хоть Потапыч и согласился вынужденное сидение дома признать спецоперацией, кое-какие материалы по электронке скинул. Оно и к лучшему, когда-нибудь всё это закончится, придется столкнуться с горой неразобранных дел. А начальство хоть и понимающее, но тоже под кем-то ходит, так что статистику портить не стоит.

Не скажу, что Алексей будущую невестку игнорировал, скорее, просто старался общаться поменьше. В причины я не вникала, как-нибудь разберутся без постороннего участия.

Воропаев-старший на входе кивнул отпрыску и его избраннице и, взяв меня под локоток, утащил в комнату. Не знаю, как молодое поколение, наблюдавшее эту картину, а я сильно удивилась, когда оказалась в собственной спальне. Хорошо хоть кровать заправила и висевший на дверце шкафа лифчик унесла в стирку буквально полчаса назад.

Поняв, куда попал, Алексей попытался что-то сказать, но передумал. И прижимать к стене, как в прошлый раз, не стал, просто спеленал ручищами. Можно подумать, я собиралась отбиваться. Несмотря на то, что внешне он казался спокойным и выдержанным, по ритму дыхания и по тому, как пальцы вдавливались в мою спину, было понятно, что душевным равновесием тут и не пахнет. Ещё больше удивило то, что эти объятия воспринимались совершенно нормально и даже в какой-то степени закономерно. Уже знакомые горячие губы прижались к моему рту, в этот раз намного мягче и нежнее. Меня от этого даже оторопь взяла, настолько легким и в то же время сильным был этот поцелуй. Сколько он длился, не могу представить и примерно, как будто выпала из времени и пространства. Зато, когда получилось оторваться, наткнулась на взгляд Алексея, в котором было нечто похожее на мои собственные эмоции. И так тепло и приятно стало, что, вместо шага назад, прижалась лбом к его ключице. Даже странно – не то, чтобы чураюсь тактильных контактов, но и позволяю их далеко не каждому. Именно потому, что тесное соприкосновение, особенно кожа к коже, может стать своеобразной помехой для ворожбы. Это среди ведьминского сообщества, а если уж говорить про оборотня, то и вовсе все «настройки» сбить может. И меня с детства учили избегать таких объятий, даже родители касались довольно редко. Прямо психологическая травма родом из детства.

Вот только объект все равно оставался несколько неподходящим. А учитывая то, что родня снова обо мне вспомнила, так и вовсе опасным. Лучше для всех остаться лишенной сил ведьмой без права на пересмотр приговора. И то, что рядом крутится Воропаев, который, пусть и не всесилен, но определенную власть имеет, в эту картину не очень укладывается.

Жаль, он начал мне всерьез нравиться.

– Что-то случилось? – постояв так минутку, легко оттолкнула Алексея.

– Много чего. Хорошего и разного, – он с некоторой неохотой отступил, опуская руки. – Извини, что скинул на тебя сына, не думал, что это настолько затянется. Но теперь все более-менее уладил, к вечеру они уедут домой.

Наверное, мне должно было стать стыдно, но новость порадовала. Отвыкла я от такого количества народа в доме. Особенно если учитывать, что кое-кого из них знаю всего несколько часов.

– Поговорил с её родителями?

– А как же, – судя по поджатым губам, разговор вышел ещё тот. – Мать точно ведьма, кто отец, ещё не разобрал, он утверждает, будто маг. Мать клянется и божится, что никаких военных действий не затевала. Да, пыталась намекнуть Юре, чем для него может закончиться общение с её дочерью, но две ночи назад у твоего дома не была. Уверена, что атаковала женщина?

– Уверена, что источник – ведьма. Или ведьмак. Точнее не скажу, я же чувствую не конкретного человека, а саму природу магии. – Иногда это ужасно неудобно, потому что окружающие особой разницы не видят и только раздражаются, подозревая утаивание информации. – Ты им веришь?

– Судя по билетам, вчерашний вечер и часть ночи они провели в самолете. Я проверил, среди пассажиров такие были.

– А эта родственница, которая увезла Людмилу? – в задумчивости прошлась по комнате и уселась на угол кровати. Алексею ничего не оставалось, как устроиться на пуфе возле туалетного столика. – Это могла быть она?

– Теоретически – да. Если девушка была под чарами, ничто не мешало отлучиться на пару часов. Ты знаешь всех сильных ведьм города?

– Раньше ответила бы утвердительно, а теперь не уверена. И потом, нельзя четко определить уровень дара, это очень относительно. Сила может остаться такой же, может увеличиться, а можно нарваться и на блокировку. Но в последние несколько лет такое наказание у нас не практиковалось.

– Можно спросить напрямую у Людмилы.

Если не ошибаюсь, это первый раз, когда он назвал её по имени. Да, выпросить прощение за сокрытие своей сущности у Юры будет намного проще, чем наладить отношения с его отцом.

– Можно, только стоит ли ей верить? – неприятно об этом говорить, но девушку я не знаю, и что у неё на уме, тоже неизвестно. Поэтому по умолчанию все её слова и действия выглядят подозрительными.

Судя по тому, что Алексей задумчиво повел плечом, у него избранница сына тоже стопроцентной веры не вызывала. Тяжко придется девчонке, но она сама такой путь выбрала, теперь пусть расхлебывает.

– Что ты говорила про цену их союза?

Подавила тяжелый вздох и попыталась хотя бы в голове сформулировать удобоваримое объяснение. Выходило не очень, но не отстанет же:

– Юре ничего не грозит, эту цену платят ведьмы, причем, не все, а только старшие в каждом поколении.

– А подробнее? – сидеть ему надоело, и Алексей прошелся комнате, с любопытством принюхиваясь. Теперь сиди и думай, что он так такое нашел. Но на повестке дня было совсем другое, поэтому я сосредоточилась на попытке прояснить ситуацию, не говоря ничего толком. Поневоле начнешь сочувствовать дипломатам:

– Биополе оборотней находится в некотором конфликте с природой. Вы как своеобразный фильтр, не полностью пропускающий силовые линии, которые оседают на ауре. И поэтому приходится оборачиваться, чтобы сбросить излишки «прилипшей» энергии. – Он кивнул, все больше хмурясь. Пока что я говорила общеизвестные вещи. – В качестве жертвы от вашего племени идет принудительный оборот и трудности с вынашиванием детей. Сколько дней оборотень может выдержать в человеческом обличии без оборота, и что случится дальше, если этому как-то воспрепятствовать?

Воропаев пару секунд поколебался, все-таки закрытая информация, а рассказать её предстоит ведьме.

– Чуть больше полутора месяцев. И какое это имеет отношение к моему вопросу?

– Пытаюсь провести параллели. У нас все немного иначе. Биополе ведьмы совместимо с энергетической сетью, из неё мы черпаем силы и в неё же без остатка сбрасываем энергию. При полном блоке ты становишься просто непроницаемой для силовых линий. Черное пятно. Если блокировать не полностью – черная дыра. Энергия будет скапливаться, и, при невозможности её сбросить, просто порвет ауру в клочья, дальше кома и смерть. Именно для того, чтобы избежать подобного, вы и оборачиваетесь, превращаясь в животных, которые в плане энергетики почти инертны. Поэтому частичная блокировка запрещена уже несколько веков, только полная. Хотя и она тяжела в плане того, что чувствуешь себя одновременно глухой, слепой и с отрубленными пальцами. Но выжить можно. Преимущества ведьм как раз в том, что мы можем черпать энергию фактически из воздуха. Но для этого нужно полное слияние с силовыми потоками, а оно обходится недешево – чем больше берешь, тем большую жертву нужно принести.