Текст книги "Тьма императора. Часть первая"

Автор книги: Анна Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Да-а-а?! – протянула Агата, а Александр хлопнул в ладоши. Кошмар, что такой маленький ребёнок знает значение слова «каникулы»…

– Да. Никаких уроков, занимайтесь с Софией тем, чем хотите. Сейчас я вас оставлю, и определитесь, что будете делать. Надеюсь… – он чуть слышно вздохнул, посмотрев на браслет связи. Проверял время? – Надеюсь, что я увижу вас за обедом.

– Постарайся, пап, – произнесла Агата негромко и совсем по-взрослому. Император кивнул и обернулся к Софии.

– Удачи и связывайтесь со мной, если что, – сказал он и через секунду вновь шагнул в камин, растворившись в его огне.

– Чем займёмся? – спросила София, как только его величество ушёл, и улыбнулась детям. – Есть предложения, ваши высочества?

– Вы можете называть меня Агатой и на «ты», – сказала девочка серьёзно. – И Александра тоже. Так Вирджиния делала. Это другие… которые после неё были… не хотели. Потому что я – наследница!

– Думаешь, они были не правы? – поинтересовалась София. Ей действительно было любопытно, почему Агата не очень хорошо относится к обращению, которое полагалось по этикету.

– Да, – ребёнок кивнул и продолжил явно словами своего отца: – Потому что в первую очередь мы дети, а потом уже всё остальное. Поэтому «выкайте» нам, пожалуйста, только на официальных церемониях!

«Интересно, а при императрице как?» – подумала София, но спрашивать не стала. Это точно не у детей нужно узнавать.

– Договорились. Тогда и вы зовите меня не айлой Тали, а просто Софией. Так какие предложения по занятиям? Агата, Александр?

К её удивлению, первым ответил мальчик.

– Мы можем показать вам дволец.

– Да! – тут же обрадовалась Агата. – Мы про дворец всё-всё знаем! Всё покажем! Вы же наверняка ещё ничего не видели, да?

– Ну кое-что видела. Коридор на этом этаже и ещё парочку других коридоров, кадровую службу…

– А, это не интересно, – поморщилась девочка. – Вам бассейн надо посмотреть. И конюшню. И псарню! И зоокомнату! И оранжерею!

– Зайдём к маме? – спросил вдруг Александр и пояснил, вызвав у Софии приступ изумления: – Мама там лаботает.

«Императрица? Работает?..»

Это немного не стыковалось с тем, что про её величество рассказывали слуги.

– У мамы родовой дар – умение обращаться с растениями, – сказала Агата. – С её помощью они лучше растут. Знаете, как здорово! Благодаря маме у нас все растения и во дворце, и в парке такие красивые! А оранжерея! Вы знаете про оранжерею, да?

– Да, конечно. Про неё все знают. Парк и научный центр, где выращиваются редкие виды растений и содержатся уникальные животные. В основном птицы.

– Да-да! – закивал Александр. – А мама там лаботает. Она будет лада, если мы зайдём!

Честно говоря, заходить к императрице Софии совсем не хотелось. Но с другой стороны – когда-нибудь она должна будет с ней познакомиться, так почему не сейчас? Это вообще странно – новой аньян занимался только император, а её величество будто бы и не существовало. Неужели она настолько против нетитулованных?

– С чего начнём? С оранжереи?

– Нет, – помотала головой Агата. – Давайте сначала мы проведём вас по этому этажу, здесь много интересного. А потом в оранжерею. Перед обедом. И маму с собой захватим!

– Чтобы не пропускала обед? – улыбнулась София.

– Мама редко пропускает. А вот папа – часто, – произнесла Агата и немного печально вздохнула.

К огромному сожалению обоих детей и не менее огромному – Софии, вместе с ними смотреть дворец отправились двое охранников – те самые, которые стояли у двери в комнаты наследников, когда она шла к себе вместе с Треем. Она понимала, что это неизбежно, и была готова, но всё же постоянное присутствие позади двоих здоровенных мужиков оказалось намного более раздражающим, чем она поначалу думала.

– Вы потом привыкнете, – шепнула Агата, когда они направлялись к первому пункту назначения – бассейну. – На это просто нужно время.

– А ты что-то чувствуешь? – спросила София с интересом. – Как эмпат?

Девочка чуть смутилась.

– Да, немного. Но я не всегда чувствую эмоции, они волнами приходят… То совсем ничего нет, то почти шквал. Но папа научил меня ставить щит, чтобы было полегче. Я сейчас как раз поставила.

– А с щитом совсем ничего не чувствуешь?

– Нет, не совсем. Но почти. Доносятся только слабые отголоски эмоций, если они очень сильные. Но сильные эмоции бывают не слишком часто.

– Да? – удивилась София. – А мне казалось, что вообще все эмоции сильные…

– Не-ет, – Агата засмеялась. – Большинство слабенькие, вообще не поймёшь, что это. А сильные эмоции… Ну вот когда вы вошли к папе в кабинет впервые и испугались – тогда эмоция была сильной. Но она быстро ослабла. А потом вы просто… – Девочка запнулась, подбирая слова. – …Просто как будто мягко и тепло светились. Как ночник. Это очень приятные эмоции. Другие аньян, которые у нас были, ничем не светились. С ними было холодно.

– А с Вирджинией?

– С ней – тепло, – Агата вздохнула, – но у неё родились внуки. Она теперь будет их воспитывать, а к нам только в гости приходить. Вы её непременно увидите! Ну вот, мы дошли. Эта дверь – вход в бассейн.

– Позвольте, – сказал один из охранников – мужчина постарше, – с обманчивой мягкостью, и, обогнув наследников вместе с Софией, первым распахнул широкие двустворчатые двери. Конечно, резные. Вырезано на них было что-то, похожее на морские волны. – Всё, теперь можете заходить.

Огромное помещение, выложенное мелкой плиткой разных оттенков синего, почти полностью занимал бассейн с не менее синей водой. Несколько белых креслиц, в которых можно было как лежать, так и сидеть, стояли рядом с лестницей, ведущей в воду, остальные были сложены стопочкой в углу комнаты. Моментально захотелось снять с себя всё и хорошенько наплаваться. Вот интересно, а ей можно будет приходить сюда в свободное от работы время?

Хотя… будет ли оно вообще?

– Здолово, плавда? – спросил Александр и указал на узкую дверь в противоположном конце комнаты. – А там лаздевалка.

– Ты умеешь плавать? – поинтересовалась София и улыбнулась, когда мальчик кивнул. – А ты, Агата?

– И я. Но папа плавает гораздо лучше нас. Потом увидите!

Сердце дрогнуло, зашлось, и София подумала – интересно, а это какие эмоции, сильные или не очень? Ей казалось, что сильнее уже невозможно, но она ведь не эмпат…

Сможет ли Агата почувствовать, что она ощущает к её отцу, или нет? А он сам? А если почувствует и поймёт – уволит ли?

«Глупости. В конце концов, это же не преступление!»

– Пойдёмте, покажем вам салон! Папа называет его отдыхательной комнатой. Там пианино есть. Вы играете? Наверное, да, Вирджиния играла.

– Лестно, что ты считаешь меня не менее опытной, чем Вирджиния, Агата, – засмеялась София. – Да, я умею играть. По правде говоря, – девушка понизила голос и чуть наклонилась, словно хотела сообщить детям тайну, – игра на пианино, пение и рисование всегда давались мне легко, а вот шитьё и вышивание – наоборот.

– Ой, я тоже не люблю шить и вышивать, – закивала Агата, и Александр повторил за ней, хотя вряд ли ему кто-то давал в руки иглу. – В отличие от нашей тёти Анны. У неё даже салон платьев есть в столице! А вы сказали, что рисуете, да?

Вот с такими любопытно блестящими глазами принцесса становилась похожей на обычную девочку. Серьёзность исчезала, сменяясь возбуждённым интересом – и Софии нравились эти изменения.

– Рисую. Показать?

– Да-а-а! – сказали дети хором, а Агата добавила: – Мы с Алексом очень любим рисовать! Вирджиния говорила, у нас талант.

– Тогда и вы покажите мне свои рисунки, – улыбнулась София и засмеялась, когда наследники радостно выбежали из комнаты с криками «Сейчас принесё-ё-ём!»

Конечно, она не знала, что ждёт её дальше, но пока ей казалось, что всё складывается очень удачно.

***

Между совещаниями с представителями комитетов у Арена было немного времени, и он связался по браслету с одним из охранников детей. Парням были даны строгие указания не только охранять, но и следить за тем, как новая аньян справляется с обязанностями. Благо, им было, с чем сравнивать – оба работали во дворце давно и Вирджинию застали.

– Как дела, Крис?

– Всё хорошо, ваше величество. Они сейчас в салоне. Агата и Александр показывали айле Тали свои рисунки. А теперь и сами рисуют.

Император, хоть перед ним и лежала стопка финансовых отчётов, не удержался от слабой улыбки.

– Что думаешь?

– Пока всё неплохо, ваше величество. Вам бы тоже понравилось, если бы вы видели.

Если бы он видел…

Арен покосился на часы. До следующего совещания целых двадцать минут.

Он успеет.

Когда император вышел из камина в салоне, ему сразу стало весело. Агата, Александр и София расположились на ковре посреди комнаты и совершенно не обратили внимания на его появление – прямо перед ними был расстелен большой лист бумаги, на котором они в шесть рук что-то рисовали.

Арен подошёл ближе, и настроение ещё немного поднялось – там, на рисунке, было море. Александр раскрашивал голубой краской небо, Агата пыхтела над лазурными оттенками моря, а новая аньян… Она рисовала корабль. Совершенно чудесный парусник, парящий над волнами.

– Папа! – воскликнул Алекс, первым заметив его. Сразу после этого восклицания Арен ощутил нечто похожее на то чувство, что уже приходило к нему в тот миг, когда он выбирался из камина в комнате Софии. Он никак не мог в нём разобраться, но это чувство, несомненно, было приятным.

Погладив по головам вскочивших детей, Арен встал неподалёку, кивнул охранникам – те, наоборот, отошли дальше. София тоже хотела встать, но он махнул рукой:

– Не нужно, творите. Я ненадолго, просто решил вас проведать.

И вновь это чувство. Тёплое, дрожащее, как ласковое касание весеннего солнца.

– Я рада, – сказала аньян, чуть улыбнувшись, и в этой неловкой улыбке Арен увидел отражение чувств Софии. Она не врала – действительно была рада. – У ваших детей несомненный талант. Я просто поражена. Предложила им нарисовать одну картину на троих, у каждого – своя задача. И посмотрите, какое чудесное небо нарисовал Александр. А море Агаты! Вот здесь даже словно видно подводные камни… и рыб!

Плеснуло восторгом – теперь Арен уже был уверен в том, что София чувствовала именно восторг. Ей нравилось то, что рисовали его дети.

– Ваш парусник не хуже нашего моря и неба! – сказала Агата горячо, и по её покрасневшим щекам император понял, что эмоции Софии пробили эмпатический щит дочери. Пока это частенько случалось. – Да, пап?

– Да. Верни щит на место, моя радость.

– Ой…

София удивлённо покосилась на Агату, которая резко зажмурилась – она всегда так сосредотачивалась, – и Арен пояснил:

– Щит от эмоций. Его пробило.

Девушка моргнула – и тепло, которое шло от неё, вдруг сменилось волной холода.

– Пробило?.. Из-за меня?

– Нет, – сказал Арен, но Агата его перебила:

– Что вы, конечно, нет! Я просто плохо ещё управляюсь со всем этим. Мне надо учиться.

– Хорошо, – вздохнула София, явно испытав облегчение. Холод схлынул – и императору вдруг захотелось, как довольному жизнью коту, погреться на ласковом солнышке. Но когда тут греться? Пять минут до совещания.

– Мне пора, – произнёс Арен и, ещё раз погладив детей по мягким волосам, обратился к Софии: – Мне доложили, что они решили показать вам дворец. Гуляйте пока по этому этажу, в оранжерею не ходите. Я познакомлю вас с её величеством за обедом. Наша прежняя аньян обедала с нами, и вы тоже будете.

Тепло задрожало – будто забеспокоилось. Что ж, это объяснимо – Софию наверняка предупреждали о сложном характере его жены.

– А ты придёшь на обед? – сразу уцепились за эту фразу дети. – Придёшь, да?

– Приду, – улыбнулся Арен, про себя подумав – пошло всё к демонам, сегодня он должен пообедать. Потому что если он не придёт, Виктория вместо супа съест эту бедную девочку. А ему пока не хотелось отдавать Софию на растерзание жене. Всё же очень хорошо новую аньян приняли дети… И это куда важнее капризов Виктории.

Уже выходя из камина в кабинете, Арен связался по браслету с единственной постоянной служанкой супруги. До совещания оставалось две минуты, и ему как раз хватило времени на быструю просьбу.

– Матильда, докладывай мне, пожалуйста, обо всём, что говорит Виктория про новую аньян. И с кем она её обсуждает. Всё, что услышишь.

Матильда понимающе усмехнулась. Эта женщина родилась и выросла во дворце, она была личной служанкой его матери – что она могла не понимать в интригах?

– Да, ваше величество. Разумеется.

***

У обоих наследников оказался талант к рисованию, и София мысленно возликовала, предвкушая увлекательные уроки. Интересно, у кого Агата и Александр это унаследовали? Представить императора рисующим она почему-то не могла. Может, императрица?

Почти до самого обеда София и дети рисовали – только немного прошлись по коридору ещё, показав своей новой аньян тренажерный зал и небольшую библиотеку, полную исключительно детских книг. Впрочем, небольшой она была только по сравнению с основной библиотекой, как понимала София. В остальном же – огромная комната, полная стеллажей с разноцветными книжными томами, уютные диваны и – самое удивительное, – настоящие качели, широкие настолько, что на них могли поместиться сразу пятеро детей.

На этих качелях они и качались с Агатой и Александром, когда в библиотеку заглянул один из слуг и, чуть поклонившись, проговорил:

– Ваши высочества, айла Тали, прошу вас следовать за мной. Пора обедать.

Софии уже давно хотелось есть, но как только она услышала эти слова, аппетит вдруг пропал. Обед означал знакомство с императрицей, а у девушки было отчётливое предчувствие, что ничего хорошего из этого знакомства не получится.

«Глупости, Софи, – сказала она себе мысленно. – Император с этой женщиной восемь лет в браке и двоих детей сделал. Значит, с ней как-то можно договориться. Ты же аньян её детей, и одно только это уже неплохой аргумент».

«Угу, – хмыкнул в ответ внутренний скептик. – Сравнила себя с императором. От него-то никуда не деться, а вот аньян можно и поменять».

Чуть поморщившись и отринув от себя подобные мысли, София поднялась с качелей и вместе с наследниками пошла в столовую следом за слугой. Замыкали шествие два молчаливых охранника.

Столовая оказалась небольшим помещением, посреди которого стоял длинный стол, покрытый белоснежной скатертью. Стены были оклеены тканевыми обоями с растительным орнаментом, и на них, не считая немагических светильников, висели только разнообразные натюрморты, в основном с фруктами. У самой дальней от входа стены располагался малый пространственный лифт – через него, как София понимала, должны были доставлять еду из кухни, – и возле лифта стояли двое слуг в белой форме.

Охранники куда-то растворились, как только она и дети вошли в столовую – София даже не успела заметить, куда и когда именно они делись. Остались только слуги.

– Садитесь, ваши высочества. И вы тоже, айла Тали. Сюда, пожалуйста, – сказал их сопровождающий. София опустилась на предложенный стул с мягким сиденьем и огляделась.

Слева от неё с идеально прямыми спинами садились дети, деловито укладывая на коленях алые тканевые салфетки с золотым шитьём, изображающим золотого орла. Справа, во главе стола, стоял стул, больше похожий на резной деревянный трон, а за ним горел камин, и София поняла, что там должен сидеть император. Она сама находилась от него по левую руку, значит, императрица будет прямо напротив неё, по правую…

Но пока её величеств не было, зато в столовую заходили какие-то другие люди.

Первой вошла невысокая молодая женщина в тёмно-красном платье, с волосами, убранными под золотую сеточку.

– Тётя Анна! – воскликнула Агата, на секунду утратив взрослую серьёзность. – А вы сегодня с нами обедаете?!

– Да, моя хорошая, – ответила женщина, мягко улыбнувшись. «Принцесса Анна, сестра императора», – вспомнила София, поймав на себе любопытный взгляд, быстро встала и поклонилась, как было положено по этикету. – И не только я. Ваш отец просил прийти и меня, и Анастасию, и Адриана, и тётю Ванессу. Простите, Адель я не привела, она ещё болеет.

– Ой, как замечательно! – почти подпрыгнула на стуле Агата и обратилась к Софии, которая уже опускалась обратно на своё место: – Мы редко обедаем вместе. Особенно после…

Что «после», София не услышала – принцесса Анна, расположившись на соседнем от места для императрицы стуле, громко сказала, словно желая остановить Агату:

– Значит, вы – наша новая аньян? Рада познакомиться. Я Анна, старшая сестра Арена и тётя Агаты и Александра. У меня есть годовалая дочка, её зовут Адель, и вы с ней тоже скоро познакомитесь. У моей малышки нет аньян, – принцесса развела руками. – Я сижу с ней сама пока что.

– Софи может быть аньян Адель, – сказал Александр важно и торжественно, словно указ зачитывал. – Будем иглать вместе!

Анна засмеялась, и София поймала себя на мысли, что сестра императора ей, пожалуй, нравится. В ней было что-то уютное и совсем неторжественное – словно она пришла в эту столовую из кухни или ателье. Её легко можно было представить среди противней с пирожками или с иголкой и ниткой в руках. Удивительно – потому что как маг принцесса была очень сильной, ненамного слабее императора.

– Я смотрю, не успели мы получить новую аньян, как дети уже рвут её на части, – раздался чей-то весёлый голос от входной двери, и София, повернув голову налево, увидела темноволосого молодого человека с синими глазами и широкой улыбкой. Она вновь встала и поклонилась. – Это похвально. Значит, хорошо исполняет свои обязанности. Да, Алекс?

– Да, – кивнул мальчик не менее важно, чем раньше. – Софи, это Адлиан, наш двоюлодный блат.

– Всё верно, – хмыкнул мужчина, садясь рядом с принцессой Анной. – Только не Адлиан, а Адриан. Можно просто Риан, – предложил он доверительно и так улыбнулся, что София на мгновение опешила. Заигрывает?..

– Выключи-ка ловеласа, Риан, пока Арен не пришёл, – Анна шутливо шлёпнула племянника ладонью по плечу. – А то…

– Испепелит? – молодой человек поиграл бровями, принцесса нахмурилась, а со стороны входа раздалось ледяное:

– Не стоит шутить на эту тему, сын.

София, не успевшая сесть, вновь повернула голову – возле двери стояли две женщины. Одна была чуть старше Анны – очень светлые, почти белые волосы, такая же светлая кожа и глаза – точь-в-точь как у Адриана, синие, словно небо в ясный день.

Рядом стояла молодая девушка одного возраста с Софией, и она была практически полной копией матери.

– Прости, – Адриан поднял руки, и улыбка с его лица исчезла. – Не подумал.

– Ты крайне редко думаешь, по крайней мере головой, – резко произнесла женщина, подходя ближе, но тут же потеряла интерес к сыну, обратившись к Софии: – Добрый день. К сожалению, не имею чести знать вашего имени. Меня зовут Ванесса, я мать Адриана и… – она коснулась руки своей дочери, – Анастасии.

Теперь всё вставало на свои места. И почему нельзя шутить на тему «испепеления», и многое другое.

Ванесса – жена принца Аарона, предателя, которого император сжёг заживо на Дворцовой площади в День Альганны.

– Меня зовут София Тали. Приятно познакомиться, – поклонилась София, невольно сочувствуя этой женщине. Как же ей, наверное, нелегко. Муж – предатель, а его брат, с которым она сейчас будет сидеть за одним столом, убийца мужа.

– И нам, – сказала Анастасия голосом, похожим на звон колокольчика. – Мы любим обедать вместе, но редко получается.

– Особенно у дяди Арена, – съязвил Адриан, и София слегка удивилась, услышав из его уст «дядя» – всё же император был старше своего племянника не более чем на десять лет.

– Папа вообще особенный, – громко сказала Агата, но ответить ей никто не успел – огонь в камине ярко вспыхнул.

София от неожиданности села, нервно сглотнув – внутри разом похолодело, словно она ледяной воды напилась. А из камина уже выходил император… и не один. На руках он, как Софию несколькими часами ранее, нёс женщину в тёмно-зелёном брючном костюме, похожем на обычный рабочий костюм садовника. Её светлые волосы были заплетены в толстую косу, и София неожиданно вспомнила, что говорила Агата про работу императрицы в оранжерее. Видимо, оттуда его величество и выдернул жену, и то ли у неё не было времени переодеться, то ли она сама не захотела. Впрочем, несмотря на простоту, костюм был вполне приличным и ни капли не грязным.

Император, перешагнув заграждение камина, осторожно опустил супругу на пол, и Агата с Александром тут же загремели стульями, вскакивая из-за стола. Они метнулись к матери молча, без восторженных криков – просто подбежали и обняли.

А София смотрела на лицо императрицы. Холодное и надменное поначалу, оно смягчилось, как только она коснулась ладонями обеих рук макушек детей, погладила их по волосам и прижала на секунду крепче. И удивительно, но в этой короткой ласке, почти незаметной постороннему взгляду, было столько заботы и нежности, что София сразу перестала бояться.

Возможно, эта женщина никогда не полюбит её, да она и не обязана. Главное, что сразу почувствовала София, и что для неё всегда было самым важным – это любовь к детям. А с остальным она справится.

А ещё императрица показалась ей очень красивой – прекрасные светлые волосы, заплетённые в косу, на висках и у лба чуть кудрявились, придавая строгому и холодному лицу чуть детскости и трогательности. Само лицо было настолько правильным и точёным, словно принадлежало картине или кукле, а не живому человеку. И фигура, и нежная светлая кожа, и прекрасный цвет голубых глаз – всё было совершенно.

«Не удивительно, что его величество полюбил такую женщину», – подумала София, вновь поднимаясь с места и чуть приседая.

– Добрый день, ваши величества.

– Садитесь, София, – сказал император, кивнув. В отличие от жены, которая казалась Софии немного напряжённой – особенно когда заметила её – его величество был абсолютно спокоен. – В следующий раз можете не вставать, это ведь не официальный приём. – Он обвёл глазами столовую. – Добрый день всем.

София опустилась на стул, краем уха улавливая, как остальные тоже здороваются, а сама пыталась не отводить взгляд и не отворачиваться – императрица смотрела на неё, и это было бы невежливо.

– Можно начинать, – произнёс император, усадив жену и Агату с Александром по местам. Сел сам и продолжил: – Виктория, познакомься с Софией Тали, аньян наших детей с сегодняшнего дня.

– Рада, – проговорила императрица холодно. – Надеюсь, вы продержитесь дольше, чем предыдущие кандидатки.

– Я постараюсь, ваше величество, – ответила София так почтительно, как только могла.

– Не сомневаюсь, ведь вы… – начала Виктория, чуть повысив голос, но император перебил её, обратившись к Агате и Александру:

– Вы дорисовали свою картину, дети? Я могу потом посмотреть на результат?

– Да, пап, – улыбнулась Агата, поглядев на Софию, а Александр энергично закивал. – Дорисовали. Так здорово получилось! А после обеда Софи обещала, что поучит нас рисовать собственные портреты.

– Замечательно, – император довольно улыбнулся, а Виктория уже спрашивала:

– Картину? Портрет?..

– Мы сейчас расскажем! – хором воскликнули наследники – и стали рассказывать.

Её величество и остальные внимательно слушали, и к концу этого эмоционального рассказа даже императрица немного оттаяла и чуть улыбнулась. Не Софии, конечно – детям.

Слуги в это время расставили перед присутствующими тарелки с закусками, и обед начался.

Рассказ Агаты и Александра словно чуть разрядил обстановку, ставшую напряжённой после появления правящей четы – и София была не уверена, что дело здесь только в ней самой. Да, она не была эмпатом, но предполагала, что Ванессе, жене убитого императором Аарона, и её детям, вряд ли комфортно здесь сидеть. Даже если они не имели отношения к заговору – а они наверняка не имели, раз его величество оставил их при дворе, – это всё равно непросто.

Самой расслабленной выглядела принцесса Анна, и по взглядам, которыми обменивались иногда она и император, София поняла, что эти двое не только брат и сестра, но и друзья. Они словно вели друг с другом безмолвный диалог, при этом понимая всё. Пару раз София замечала, как Анна подхватывала инициативу брата, уводя общий разговор в противоположную от опасных тем сторону, и он смотрел на неё с благодарностью.

Виктория, даже несмотря на то, что дети были настроены к Софии более чем доброжелательно, периодически пыталась её уколоть. Какой-нибудь ерундой – то интересовалась с холодной улыбкой, умеет ли она пользоваться ножом для рыбы и десертной вилкой, то просила рассказать, какие наказания для детей София считает допустимыми, то спрашивала, не неловко ли ей сидеть за одним столом с таким количеством аристократов – ведь не было же раньше у неё такого опыта, верно?

Вместо Софии на этот вопрос ответил император.

– Дорогая, думаю, что я чувствую себя гораздо более неловко на Совете архимагистров, чем София в данный момент. В окружении дураков всегда как-то теряешься.

– Арен! – возмутилась Виктория, но секундой спустя хихикнула, вдруг став похожей на маленькую шкодную девочку.

– Вот именно, дядя Арен, – нарочито укоризненно покачал головой Адриан, пока остальные смеялись. – Чему ты учишь Агату и Александра?

– Плохому, разумеется, – ответил император, подмигивая детям. – А хорошему их научат учителя и София. Верно, ребята?

– Да, пап, – хором воскликнули наследники, глядя на отца с искренним обожанием.

***

В целом Арен остался доволен тем, как прошёл обед. Его стратегия сработала – дети и остальные родственники отвлекали Викторию от Софии, и супруга так и не смогла сосредоточиться на собственном желании унизить новую аньян. Кроме того – и император видел это так же явно, как пальцы на своих руках, – Виктория колебалась, наблюдая, насколько хорошо Агата и Александр приняли Софию. И он надеялся, что со временем её благоразумие – которым жена всё же обладала – переселит нежелание общаться с нетитулованной особой и страх перед тем, что он заведёт себе любовницу.

Любовницу… Перед глазами яркой вспышкой возникло лицо Софии, и Арен улыбнулся – на таких девушках только жениться. Какая из неё любовница? Она же себя от угрызений совести сожрёт быстрее, чем разденется.

Впрочем, у Виктории, возможно, какое-то другое мнение, она всё-таки женщина и видит иначе. Но интересоваться этим вопросом Арен не собирался – ему и так было, чем заняться.

– Комиссия в сборе? – спросил он у секретаря, бросив быстрый взгляд на часы.

– Да, ваше величество. И с ними ещё Эн Рин… то есть, Эн Арманиус и Рон Янг.

– Прекрасно. Тогда запускайте их сюда. – Арен отложил очередной отчёт, на этот раз по дворцовым делам, и выпрямился в кресле, глядя на дверь.

Комиссия по родовой магии… Он довольно долго откладывал разговор с ними, надеясь, что его помощь не понадобится. Всё же, принимая титул императора, он клялся и хранить тайну своего наследия. Но сейчас на карту было поставлено гораздо больше, чем просто чьи-то амбиции.

Интересно, а отец понял бы это? Нет, скорее всего, бывший император даже отчитал бы сына за подобные крамольные мысли.

– Значит, и к лучшему, что тебя уже нет в живых, – пробормотал чуть слышно Арен, глядя на то, как заходят в кабинет члены комиссии.

Точнее, первой сюда вошла совсем не член комиссии, а заместитель главного врача Императорского госпиталя Эн Арманиус, не далее чем месяц назад носившая фамилию Рин. Она и ректор Магического университета были единственной столичной парой, сочетавшейся браком после принятия закона о титулах. И причина подобного игнорирования этого закона была, по мнению Арена, в родовой магии. Нетитулованные маги ею не обладали, и аристократия боялась лишиться уникальных свойств родовой крови. Справедливо они боялись или нет – император не знал. Но ему было, что рассказать комиссии, и уже давно.

Вошедшая в кабинет Эн неловко присела, чуть покачнувшись, и Арен поспешил сказать:

– Не нужно этого, просто садись.

От неё плеснуло отчётливым облегчением, и она с благодарностью кивнула, располагаясь на одном из диванов справа от его письменного стола. Парой секунд спустя рядом с Эн опустился Рон Янг – талантливый молодой артефактор, разработки которого всегда очень хвалила его начальница, директор института артефакторики. Но присматриваться к этому юноше Арен начал совсем недавно – когда Янг стал связным-артефактом ректора Магического университета. А пару недель назад он впервые в истории смог перенести живое существо размером больше кошки – а именно собаку, – через стационарный пространственный лифт.

Остальные члены комиссии тоже постепенно рассаживались, и император ощущал от них волны удивления и недоумения. Ну да, на их месте он бы тоже не понимал, что здесь делают врач и артефактор. Ладно ещё артефактор, они тоже изучают родовую магию, но врач?..

– Что ж, добрый вечер, – сказал Арен, кивнув и обводя глазами присутствующих. Дождался, пока все прошелестят в ответ «добрый вечер» и продолжил, обращаясь к председателю комиссии, высокому седовласому мужчине: – Винсент, напомните мне, сколько лет уже вы и ваши коллеги работаете над разгадкой тайны родовой магии?

– Пятнадцать, ваше величество, – ответил председатель, чуть напрягшись – скорее всего, воспринял как упрёк. – Начали ещё при вашем отце. Мы, конечно, совершили множество открытий, но главного так и не сделали, признаю.

– Я спросил это не для того, чтобы обвинять вас в чём-то, Винсент. Я хотел бы, чтобы вы и ваши коллеги понимали, для чего я позвал уважаемых Эн Арманиус и Рона Янга. И Эн, и Рон зарекомендовали себя как неплохие учёные, уже совершившие несколько уникальных открытий. Эн – в области лечения больных со сломанным магическим контуром, Рон – в стационарных пространственных лифтах. И я хочу, чтобы они вошли в комиссию. Во-первых, вам нужен новый, свежий взгляд на вещи, а во-вторых, они – нетитулованные маги.

– Эн уже титулованная, – возразил Янг сердито, и император усмехнулся – артефактор смотрел на него очень недовольно, и от него волнами шло раздражение. И Арен понимал, почему – ведь он не спросил ни у Эн, ни у Рона, хотят ли они состоять в комиссии. Поэтому и не спросил, что они бы не захотели. Но придётся.

В конце концов, у него тоже никто не спрашивал, хочет ли он быть императором.

– Тогда я перефразирую – вы не аристократы по праву рождения и не обладаете той самой родовой магией, над разгадкой тайны которой бьются присутствующие.

– Но чем мы можем помочь, ваше величество? – спросила Эн осторожно. Арен прислушался к её эмоциям – нет, она не боялась. И в отличие от Янга, совсем не сердилась. Скорее, ощущала лёгкое беспокойство – вероятно, опасалась, что он выдаст её секрет, о котором Арену на днях рассказал Берт Арманиус, муж Эн. – Особенно я – чем? Я не представляю даже, с какого конца заходить к этой проблеме.