Текст книги "Изумрудное сердце"

Автор книги: Анна Одувалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Сбежать совсем без свидетелей не удалось. Одного охранника все же пришлось нейтрализовать, хорошо хоть получилось тихо. Льрисса напала на мужчину резко, подкравшись с боку. Сбила с ног, одновременно закрывая рот рукой, и с наслаждением впилась клыками в горло. Есть хотелось очень сильно, поэтому утолить голод было просто необходимо, даже несмотря на опасность быть замеченной. Ранион недовольно скривился, шикнул и вампирша, кинув бездыханное тело, следом за оборотнем перепрыгнула через забор и бросилась бежать.

Льрисса была приятно удивлена, когда поняла, что дом, в котором ее держали, на обрыв выходит лишь одной стеной. Выбравшись с территории особняка, вампирша оказалась на пустынной улице города.

– Мы где? – односложно поинтересовалась она и получила такой же короткий ответ.

– Недалеко.

Пробежав несколько кварталов, вышли к трехэтажному зданию в центре площади, и Льрисса вздохнула с облегчением. Как все просто. Ранион не обманул. Она была тут не раз. Правда, очень давно. Поэтому и не сразу вспомнила про то, что небольшой студенческий городок, находящийся совсем недалеко от Корион-Ли стоит на краю обрыва. А трехэтажное здание впереди – один из старейших университетов провинции. Сейчас уже не столь популярный, как еще несколько веков назад. Очень удачно: отсюда до Аскариона недалеко. Часа три езды на лошади. Если, конечно, удастся ее найти.

Опасность если не миновала, то, по крайней мере, осталась за позади. А, значит, можно было немного расслабиться и выдохнуть.

– Не думала, что когда-нибудь буду рада видеть тебя так сильно! – улыбнулась Льрисса и, мурлыкнув, прижалась к пропахшей потом и чужой кровью рубашке оборотня. Ранион привычно сцепил руки у нее на талии и шепнул в волосы.

– Так значит, обычно ты не рада меня видеть?

Льрисса чувствовала, что он улыбается. Хотелось закрыть глаза и утонуть в тепле его рук и будоражащим запахе крови, но расслабляться было рано, поэтому вампирша с сожалением отстранилась и, посмотрев оборотню в глаза, спросила.

– Как ты нашел меня?

– Это долгая история, – покачал головой Ранион и покосился в темный проулок. Ноздри оборотня вздрагивали. Он принюхивался. – Нам стоит поспешить.

– Хорошо, – согласился Льрисса. – Начнем с малого. Как ты узнал, что меня стоит искать?

– Ольга, – односложно ответил Ранион и потянул Льриссу за собой в темноту улиц, продолжив рассказ по дороге. – Она нашла меня недавно, тогда, когда мы с тобой встречались в последний раз…

– Прямо перед поездкой…

– Видимо. Так вот она попросила меня найти некие сведения, касающиеся юного вампирчика, которого хотят убить по непонятной причине…

– И? – Льрисса старалась, что бы в ее голосе не прозвучало волнение.

– Я нашел, что она хотела, и после этого понял – вам нужна моя помощь.

– Отсюда следует исчезнуть как можно быстрее, – сказала Льрисса. – Подробности расскажешь по дороге, а я, в свою очередь, озвучу собственные догадки. Охранники Марриса уже, вероятнее всего, обнаружили тело своего соратника и теперь будут меня искать в городе или поджидать за воротами. Нам нужно найти возможность попасть в Корион-Ли. Как можно быстрее!

– Ты уже придумала как?

– Может быть, – хитро улыбнулась вампирша, не заботясь, что спутник этого не видит. – Не может такого быть, чтобы в одном из крупнейших университетов, столь уважаемом и любимом Аскарионскими правителями, не было портала! Конечно, признать сейчас во мне Льриссу корр Берриону практически невозможно, да и браслет, подтверждающий дипломатический и неприкосновенный статус, порвался в храме Маан, но я еще не истратила все свои драгоценности. Вряд ли сторож окажется совсем неподкупным. Можно договориться с любым разумным существом, было бы чем расплатиться за услугу. Поэтому, давай поспешим!

Глава 20

Сырость и мутные фрески на влажной штукатурке раздражали. Как, впрочем, и вся история этого старого, никому не нужного дома. Стикур вообще считал – единственное, что может спасти памятник вампирской архитектуры – это снос. Раздражение усиливалось еще и оттого, что Оля, удалившаяся полчаса назад припудрить носик, куда-то пропала, а ирр Даллар с невозмутимым выражением лица рассказывал историю замка и трактовал сцены, изображенные на стенах. Его, казалось, совсем не заботило, куда делась гостья. Словно ее здесь и не было. А вот Стикура исчезновение Ольги начало волновать уже давно. Он готов был поклясться, что рыжая задумала какую-то глупость и кинулась ее воплощать, ни с кем не посоветовавшись. На миг стало обидно. Могла бы поставить его в известность. В конце концов, именно он договорился с ирром Далларом о встрече и обеспечил доступ в этот дом. Впрочем, людям синдиката не известно чувство благодарности. Удивительная способность воспринимать добро, как должное. И еще Стику совсем не нравилось, что при осмотре замка их с ирром Далларом сопровождают молчаливые и незаметные, словно тени, охранники. Они бесшумно скользили за спиной, и герцог затылком чувствовал настороженные и недобрые взгляды. Хотелось обернуться, отойти в сторону и пропустить охранников вперед. Он даже несколько раз целенаправленно останавливался в надежде, что вампиры пройдут вслед за своим хозяином, но они неизменно оставались за спиной. Создавалось неприятное впечатление, что они следят за ним, а не охраняют ирра Даллара.

– Простите, ирр, – наконец прочистил горло Стикур и решился задать вопрос хозяину дома. – А вам не кажется, что моей невесты нет слишком долго? Может быть, ее стоит поискать? Дом большой и почти не жилой. Она могла заблудиться.

– Думаю, не стоит, – пожал плечами невозмутимый вампир и перешел к следующей картине. – А здесь художник более трехсот лет назад изобразил сцену охоты. Тогда мы жили значительно вольней. Позволяли себе намного больше. Не добровольных доноров из числа слуг, а азарт, адреналин, погоню. Мы часто выбирались на настоящую охоту. Мне иногда жаль, что порядок вещей поменялся. Есть что-то притягательное в необузданной ярости и жажде. Герцог, посмотрите на лицо вот этого вампира справа, на нем не осталось ничего человеческого и это пугает юную селянку. Но она понимает, что бежать бессмысленно и присела на берег реки, трогательно прикрыв горло руками. Знает – спастись от голодного хищника не удастся. Лучше замереть, покориться и тогда, быть может, тебе оставят жизнь. Правильная позиция. Вы не находите? Иногда лучше покориться обстоятельствам. Иначе они затянут в водоворот и погубят, перемелют. Потому что за ними стоит сила, с которой бессмысленно тягаться.

– К чему вы это все мне рассказываете? – сглотнул Стикур. Вполне безобидный на первый взгляд сельский пейзаж с вампиром и юной девой, после слов Даллара смотрелся совсем иначе.

– Разве вам не интересны фрески? – Вампир придвинулся ближе, и Стикур инстинктивно отступил к стене. – Почему-то мне кажется – нет. Думаю, цель вашего визита иная. Только вот какая? Вы знаете, герцог, мне вообще показалось, что вы не тот, за кого себя выдаете.

– Что? – не на шутку удивился Стик. Он не ожидал, что подвернут сомнению его родовую принадлежность. Такого с ним не случалось очень давно. Герцог Нарайский был слишком известной личностью, чтобы его спутали с кем-то иным или усомнились в правдивости его слов. В последний раз он подобным образом попался семь лет назад. И что характерно, тогда тоже виновата была Оля. Каркалова рыжая бестия! – При мне все регалии! – оправдание было дурацким. Но больше ничего в голову не пришло. Поворот дела оказался уж слишком неожиданным.

– Их просто подделать. Поверьте. – Улыбка ирра Даллара была даже немного сочувствующей.

– Что вы хотите сказать?

– Ничего. Просто в сложившихся обстоятельствах я, как истинный ирр, заботящийся о благе своего государства, вынужден вас задержать.

– Что? – Стик дернулся в сторону, но уйти ему не дали, приблизившиеся вплотную охранники.

– Вам не причинят вреда, герцог, если вы и, правда, тот, за кого себя выдаете. Вас проводят в комнату, и вы побудете моим гостем до выяснения обстоятельств. Пожалуйста, будьте благоразумны, постарайтесь отдохнуть, выспаться. А мы пока наведем справки.

Руки похолодели, а сердце неприятно дернулось. Стикур слишком привык к сытой, безопасной жизни. Нет. Он не утратил навыки боя, да и меч был при нем. Но вступать в схватку против трех вампиров глупо. Тем более, пока ничего страшного не произошло, только вот…

– А где Оля! – вырвался у Стикура вслух, мучающий его вопрос.

– Вот видите. Оля… Вы даже здесь соврали. Оля, а не Изабелла. И как вам верить?

– Где она? – Герцог начинал злиться от собственного бессилия.

– Не волнуйтесь за свою подружку. Она в надежных руках, – улыбнулся Даллар и сделал знак своим людям. – Проводите герцога в комнату.

Стикур готов был рычать от злости, но лишь покорно двинулся вслед за охранниками. Он твердо решил для себя, что обязательно поквитается с ирром Далларом. Если, конечно, его отсюда выпустят.

* * *

Убивать, оказывается, просто. К этому быстро привыкаешь и уже не так больно и плохо. Скоро подобный способ питания станет нормой. Может, проще смириться? Тогда тюремщики отстанут. Не будут напрягать – у них уже есть пять трупов. Куда больше? По девушке утром и вечером. Вчера, правда, его выдержки хватило почти на весь день. Все это время глупая деревенская корова сидела в углу и рыдала. Эльф сострадал ей. Но как же мало осталось от светлого мага в этом теле, а вот голодного, полубезумного вампира девица несказанно раздражала. Поэтому он, наверное, ее и убил. Если бы не завывания и всхлипывания, доносящиеся из угла, получилось бы сдержаться. Контролировать себя сложнее с каждым днем – может, окончательное безумие не за горами? Дир ждал его даже сильнее, чем смерти. Смерть это конец. А безумие всего лишь забвение. Это не так страшно, Дир не хотел умирать. Вампир цеплялся даже за подобие жизни, а готового возмутиться эльфа уже почти не осталось.

Когда разум уйдет окончательно, исчезнут и страдания, а это хорошо. Для него, в любом случае, все кончено. Закончилось еще семь лет назад. А возвращение к жизни – всего лишь роковая случайность. В которую, однако, очень хотелось верить. Сейчас агония и, чем быстрее она закончится, тем лучше. Хотя жаль… жаль. Он не успел слишком много.

Дирон несколько раз хотел сдаться, согласиться на условия своих тюремщиков, принести эту каркалову клятву, стать марионеткой. А потом по истечении года, если вдруг останется время, сбежать. Но он не верил, что ему дадут шанс уйти живым. Он сам бы такого шанса не оставил. А потом для чего-то все это надо? Что-то от него хотят? Две девушки в день лишь для того, чтобы он дал согласие? На что? И не говорят ему о том, какая ему уготована роль, не просто так, а по вполне определенной причине – подозревают, что на это он точно не пойдет, предпочтет убивать и дальше. Или, даже будучи уверенными в том, что Дирон полностью в их руках, все равно панически боятся утечки информации. А потом, несмотря на обстоятельства, в душе парня жила надежда на то, что его все же вытащат. Только вот кто? Оля? Вряд ли у нее хватит на это сил. Тем более, Дир был почти на сто процентов уверен, что Льрисса тоже попалась. А что будет делать рыжая в вампирской провинции без своей подружки? Ничего. Маг надеялся на то, что Оля еще жива. Совсем хорошо было бы, если бы она, поняв, что здесь творится нечто странное, спешно сбежала куда подальше, но ведь не побежит. Кинется в самую гущу событий и… а вот что за «и» Дир не знал, хотелось бы верить, что найдет и вытащит его, но это глупо. Скорее всего, либо погибнет, либо увязнет в неприятностях по уши.

Дверь привычно скрипнула на несмазанных петлях, раздался уже знакомый всхлип, и Дир лениво поднял глаза, размышляя о том, что сегодня слишком рано приволокли очередную жертву. Он не голодный и сможет продержаться долго. Только когда увидел ярко-рыжую копну волос, маг понял, что проиграл в борьбе со своими тюремщиками. Ему в камеру втолкнули Олю. А ее он убить не сможет, только вот вспомнит ли он об этом, когда накроет жажда и безумие?

* * *

Маррис, тащил меня в подвал буквально волоком, больно вцепившись в руку. Словно я сопротивлялась. Я бы и сама пошла, лишь бы его пальцы не оставляли синяков. К сожалению, сказать я ничего не могла, потому что свободной рукой вампир зажимал мне рот. Зачем? Кто меня в этих катакомбах услышит? Он, действительно, притащил меня к Диру, я даже удивилась. Меня втолкнули в камеру и захлопнули за спиной дверь. Я не удержалась и рухнула на заляпанный чем-то бурым пол. В камере жутко воняло. До меня не сразу дошло, что все здесь пропитал запах крови.

Маг сидел на полу у стены в разорванной, окровавленной рубашке, со спутанными волосами и совершенно безумным взглядом. Он был больше похож на животное, чем на человека. Мне было страшно даже его окликнуть. Вдруг он уже совсем свихнулся. К горлу подступили слезы, и я сделала осторожный шаг вперед. Все равно терять нечего.

– Оля… – Я бы ни за что не узнала в этом хриплом шепоте голос мага. Слава всем богам, он что-то соображает, и вроде бы не собирается на меня нападать. По крайней мере, прямо сейчас.

– Дир. – Я кинулась вперед и обняла, прижимаясь сильнее. Было совершенно наплевать, что он грязный и в крови, что мы сидим в камере на соломе, было важно только ощущать его рядом, понимать, что он жив. Нежные руки легли мне на плечи и сжали сильней. Словно он пытался проверить, не мираж ли я.

– Как хорошо, что ты жив! – всхлипнула я и по-детски, рукавом утерла слезы.

– Плохо. Очень плохо…

– Что ты говоришь?

Целую его глаза, не желая слушать разговоры о смерти. Он сначала испуганно отстраняется, но потом лишь нежнее обнимает. Слишком много произошло. Страх и боль; маленькая вонючая камера – это стерло запреты и разрушило стены, которые мы воздвигали между собой. Я жадно ловила его губы, растворялась в янтарном взоре и шептала: – Я так переживала. Искала… Боялась, что ты уже мертв или сошел с ума. Думала, что не справишься. Я считала тебя слабым…

– Я не слабый, а ты глупая…

– Почему это я глупая?

– Ну ты же глупо попалась, да? – Он невесело усмехнулся и отстранился от меня, вмиг став серьезнее. – Зачем ты сунулась сюда? Помирать – так вместе? Оля, зачем тебе это нужно? Неужели у тебя не хватило ума сбежать с Аскариона как можно дальше, а? Мне-то что, я уже давно мертв, а ты… ты могла бы жить. А так я рано или поздно убью тебя. А после этого мне даже не дадут умереть самому.

– Что ты такое говоришь? – Я переместилась ближе, положила руку ему на лоб, проверяя нет ли жара, и еще раз заглянула в глаза, в которых застыло отчаяние.

– Оля, я убил уже нескольких девушек. Мне их притаскивают, как овец. Делают небольшой порез на шее, и я дурею от запаха крови. Сопротивляюсь, сколько могу, а потом… – Маг махнул рукой и отвернулся к стене. – Ты же знаешь, что я безумен. Я в полной мере осознал это только сейчас. Бороться очень сложно.

– Мы что-нибудь придумаем, ты же сам сказал, что сильный! – Я обхватила рукам его голову и снова прижала к себе. Как бы ни было плохо, я не верила, что это конец. Не может такого быть, мне слишком нравится целовать его губы, чтобы подохнуть в вонючей камере.

– Как все интересно и неожиданно… – Дверь распахнулась, и в помещение вошел достаточно молодой коренастый вампир. Я почувствовала, как напрягся Дирон, пытаясь отползти к стене, и поняла, что пребывание мага здесь не ограничилось одними лишь девушками.

– Все значительно интереснее, нежели предполагает ирр Даллар, – усмехнулся посетитель, изучая нас, словно тараканов. – Не заключить ли мне с кем-нибудь пари на то, сколько ты продержишься на этот раз? – Дир молчал, только сильнее вцепился мне в плечи. А вампир сделал молниеносное движение и резанул меня по шее чем-то острым. Я вскрикнула и инстинктивно прижала к ране ладонь. Пальцы сразу стали липкими от крови. – Вот так-то лучше. Решайся быстрее маг, – усмехнулся посетитель. – Твое время на исходе. И ее тоже, – добавил он и скрылся за дверью.

– Пей, – я резко развернулась, к магу, который сидел, зажмурившись и сжав зубы. – Пей, кому я говорю, пока еще можешь себя контролировать! Быстро! Чем больше ты терпишь, тем быстрее потеряешь контроль. Я верю в тебя, слышишь, я в тебя верю! Ты меня не убьешь. Мы справимся.

Дирон нерешительно подался вперед и осторожно лизнул струйку крови, стекающую у меня по шее.

– Я буду осторожен. Не хочу причинить тебе боль.

– Уж, как-нибудь потерплю, – хмыкнула я, обняв его за шею. Темные, пропахшие кровью и смертью волосы, щекотали мне лицо. Мир перестал существовать, Дир пил стараясь меня не поранить. Лишь осторожно сжимая губами края ранки. Больше всего это напоминало поцелуй. Последний, горький. Я не знала, чего хотят тюремщики от Дира, но одно то, что маг предпочел стать убийцей, чем согласиться на их условия, говорило о многом.

– Что они хотят от тебя? – поинтересовалась я, когда маг насытился. Хотелось прильнуть ближе и уютно свернуться калачиком под его рукой. Но не здесь. Обстановка камеры не располагала к нежностям. Хотя, было уже почти все равно. Меня подавило ощущение безысходности, главное, чтобы Дир этого не понял.

– Не знаю точно, что им нужно. Для начала клятву повиновения на год, а потом они могут делать со мной абсолютно все.

– Что это за клятва? В первый раз слышу!

– Ты много не знаешь. Клятва повиновения – это добровольное рабство. Я не буду принадлежать себе, буду выполнять четкие указания того, кому продался. Страшная вещь и сложная. Ритуал провести не проще, чем тот, при помощи которого вселяют душу в мертвое тело. Раз они готовы пойти на такие трудности, значит, из меня планируют сделать не просто раба для мелких поручений. На кону, видимо, очень высокие ставки. Маг, который вернул меня к жизни, не справился. Это заклинание должен был наложить он, пока я был слаб и находился в пентаграмме, согласия не требовалось.

– А что будет через год?

– Через год мне обещают свободу. – Дир усмехнулся и несмело намотал на палец прядь волос, выбившуюся у меня из косы. – Проблема в том, что реально никакой свободы не будет. Обычно перед окончанием срока клятвы раба убивают, или приказывают покончить жизнь самоубийством. Сама понимаешь, давший клятву, как правило, становится свидетелем очень многих нехороших дел. А такие свидетели никому не нужны. В любом случае, я обречен. Я не хотел соглашаться, потому что честнее умереть сейчас. Убивать девушек – это, скорее всего, меньшее зло. Я не знаю, что меня заставят делать после клятвы. Ничего хорошего. Я не хочу становиться рабом, только вот сейчас у меня не осталось иного выхода.

– Но почему? Может быть, получится что-то придумать?

– Оля, я не убил тебя сейчас только потому, что за несколько минут до твоего появления из камеры утащили свежий труп девушки. Я не голоден настолько, чтобы свихнуться. Пока не голоден.

– Но мы можем… – маг не дал мне договорить, прижав к губам палец.

– Даже если я буду кормиться постоянно, по режиму, не допуская наступления безумства, тебя надолго не хватит. От кровопотери никуда не денешься. Просто, в этом случае, ты будешь умирать медленно. Увы. А если им надоест ждать? Они могут давить на меня, угрожая тебе. Сам я перенесу любую боль, мне уже все равно, но вот смотреть на твои мучения не смогу. У меня нет выбора.

Слезы подступили к горлу, я всхлипнула, уткнувшись носом в его плечо. Воротник грязной рубашки отъехал в сторону, и я заметила на шее Дира глубокие следы от клыков.

– Что это?

– А… – Маг поежился, и его лицо побледнело. Я рванула ткань на груди и заметила такие же отметины на плечах и торсе.

– Это у них такая изощренная пытка, – нехотя пояснил Дир, судорожно сглотнув и повернувшись к стене. – Я не знаю, чем были смазаны клыки у вампира, который меня кусал, но боль адская.

– И ты так просто об это говоришь? – всхлипнула я, с ужасом рассматривая темные отметины.

– А что я должен делать? Рыдать? – Усмешка вышла невеселой, а я заревела в голос. За него.

– Перестань, – тихо шепнул Дир и поцеловал меня в макушку. – Перестань. Все это пустое.

– Я не хочу, чтобы было так.

– Все будет хорошо. Я постараюсь тебя отсюда вытащить. Думаю, получится сторговаться.

– А ты? Я не хочу отдавать тебя им!

– Оля, я мертв. Мертв уже семь с лишним лет! Ты меня почти не знаешь. Какое тебе до меня дело, ну скажи?

– Ты мне нужен…

– Тебе нужен Стик, – сорвался на крик Дирон. – Я видел, как ты на него смотрела. Я сделаю все, чтобы ты вышла отсюда живой, и лети к своему герцогу.

– Я подозреваю, что он тоже здесь…

– Как? – От удивления Дирон даже отстранился от меня.

– Я его уговорила идти спасать Льриссу. Но она где-то в другом месте.

– Он знает про меня?

– Нет, конечно, ты же не хотел.

– Думаю, герцога они выпустят. Никому не выгодно, чтобы в вампирской провинции бесследно исчез представитель Арм-Дамаша.

– Когда я уходила, Стикур мирно беседовал с ирром Далларом… но отпустили его вряд ли. Без меня он не уйдет. Не могу предположить, чем закончится эта история для Стика. Опять он из-за меня влип в неприятности.

– Оля, мы попытаемся все решить! – Дир не стал дальше тратить время на разговоры со мной, резко поднялся и, ударив кулаком по двери, негромко произнес: «Я согласен».

Дверь в камеру открылась сразу же. Вампир, приходивший ранее, был удивительно учтив и любезен. Создавалось впечатление, что он говорит с дорогим гостем, только вот взгляд убеждал в обратном. Насмешка и расчетливый цинизм.

– Мы знали, что ты образумишься, – холодно улыбнулся он. – И рады, что не пришлось устраивать показательные пытки для девушки. Мы не настолько кровожадны, чтобы получать от этого удовольствие.

– Я хочу, чтобы ее отпустили, – бесцеремонно прервал монолог гостя Дирон.

– Думаю, с этим не возникнет проблем. Сразу же после проведения ритуала, она будет свободна.

– До ритуала, вы отпустите ее и герцога Нарайского.

– Ну, герцога Нарпйского мы бы отпустили при любых обстоятельствах. Он здесь на правах гостя. Как только бы придумали, как объяснить исчезновение девушки, так и отпустили бы его на все четыре стороны. На его счастье, он почти ничего не знает. А с ней сложнее, где гарантии, что ты не откажешься?

– А где гарантии, что вы меня не обманите? – парировал маг.

– Мы подумаем, какой тут возможен компромисс. Нам не нужны ни девчонка, ни герцог. Главное, чтобы ты не передумал, а они молчали.

– А Льрисса, – прошипела я. – Льрисса тебе нужна?

– Не понимаю, о ком идет речь. – На лице вампира не дрогнул ни один мускул, но я отчетливо поняла – он врет. – Сейчас за вами придут и проводят в более комфортное место. Помойтесь, от вас воняет, – бросил вампир напоследок и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.