Текст книги "Изумрудное сердце"

Автор книги: Анна Одувалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Страшно, плохо и больно. Дирон сидел в углу камеры на соломе, поджав ноги. Из уголка губы на подбородок тонкой струйкой стекала кровь, но маг, казалось, этого не замечал. Руки, вцепившиеся в металлический крюк на стене, дрожали. Парня даже не сковали наручниками – в этом не было необходимости. Маленькая камера, едва позволяющая вытянуться во весь рост, не имела ни окон, ни нормальной двери, только каменную, отъезжающую в сторону плиту. Сквозь небольшое зарешеченное окошечко в помещение пробивался тусклый свет. Он падал на вонючую солому и Диру на лицо. Симпатичнный мальчик исчез. Распухшая сине-сизая масса с кровоподтеками на том месте, где когда-то было лицо. Вампирское тело регенерирует быстро, даже не нужно использовать исцеляющее заклинание, но и такой возможности у Дирона сейчас не было – на запястьях красовались блокирующие магию браслеты. Для полного восстановления нужно время. А его прошло еще очень мало, лицо не скоро станет прежним.

Маг попытался поменять позу, но тело отозвалось нестерпимой болью, и пришлось снова сжаться в комок. Ко всему прочему, начал нарастать голод, заставляющий сходить с ума. Мысли путались, и сознание постепенно уходило, а его место занимала какая-то странная голодная сущность, которая думала лишь о крови.

Воспоминания смешались в голове с собственными бредовыми фантазиями. Дирон уже плохо понимал, что происходит наяву, а что во сне. Судя по ощущениям тела, его жестоко били. Это маг хорошо помнил. Собственно, он и в себя пришел от боли. Зачем били и почему, он не знал. После того, как Дир потерял сознание в храме Маан, он очнулся уже здесь в камере. Его мучили профессионально, методично и не удосужившись объяснить, за что. Маг уже подумал, что и второй раз ему придется умирать, так же, как в первый, от невыносимой боли и шока, но нет. Его оставили в живых. И теперь он, словно животное, валялся на соломе и изредка скулил то от боли, то от голода.

Когда открылась дверь в камеру, маг даже не повернул головы. Было все равно, сознание помутилось, душа дремала, а голодный, никем не укрощенный зверь хотел лишь утолить жажду. Кровь, а все остальное его не интересовало.

Скорчившийся на полу парень приподнялся лишь тогда, когда в нос ударил свежий запах крови. Дир подобрался и, не соображая, что делает, кинулся вперед, туда, где прижавшись спиной к двери, тихонько всхлипывала молоденькая девушка. Судя по заостренным кончикам ушей, эльфийка или полукровка. Простое крестьянское платье испачкано, а на шее возле яремной вены кровоточащий порез, точнее несильная царапина. Именно на ней сосредоточился взгляд Дирона. Сознание ушло совсем. Маг не видел ни девушку, ни испуг в глазах. Перед ним была еда. Такая желанная и соблазнительно пахнущая. Еда, которой можно поиграть (жаль места мало), а потом с наслаждением вонзить в шею клыки и глотать кровь. Медленно, методично, до тех пор, пока в теле бьется сердце, потому что потом уже не интересно и не вкусно. Дирон и не заметил, как удлинились клыки, а на руках выросли когти – такими удобнее всего хватать добычу. Парень с кошачьей грацией рванул вперед, прижимая к стене даже не пытавшуюся сбежать жертву. Запах крови и страха будоражил воображение. Дир несколько раз втянул воздух ноздрями, наслаждаясь, а потом вцепился девушке в горло. Вместе с чужой теплой кровью возвращалось сознание. Сначала медленно, а потом все стремительнее. Разжались когти, вцепившиеся пленнице в плечи, голод утих, и маг стал пить неторопливо, размерено. Когда он опомнился окончательно и осознал, что творит, девушка уже была мертва. Платье разодрано в клочья, на теле многочисленные рваные раны.

Дир посмотрел на дело своих рук, и ему стало страшно. Это было в десятки раз хуже любой пытки и боли. Он не знал, куда спрятаться от окровавленного тела, которое лежало совсем рядом, как напоминание о том, в какое чудовище он превратился. Начало трясти, дрожали руки, и хотелось выть. Дир отполз в угол на солому по скользкому от крови полу и закрыл глаза. Жить не хотелось, была б здесь веревка и балка – повесился бы, или кинжал… Можно конечно, биться головой об стену, но вот получится ли так свести счеты с жизнью? Этого маг не знал, но решил испытать. От методичных ударов о камень легче не становилось, ни морально, ни физически.

Похоже, его тюремщики знали, как сделать по-настоящему плохо. Не зря же привели ему эту девочку? Предполагали подобный исход дела. Дир готов был перенести любую боль. Многое что мог бы вынести, но это… нет. Присев на пол у стены Дирон прикрыл глаза. Смотреть на изуродованное тело не было сил, колотиться головой об стену тоже, оставалось только сидеть и стараться окончательно не свихнуться. Кровь пока есть, пусть не свежая, но все же. А девушке, в любом случае, ничто не поможет. Когда маг засыпал, он не мог избавиться от навязчивого запаха крови. Не нужно было даже открывать глаза, чтобы увидеть, что мертвец находится рядом. Усталость и боль все же взяли свое, и Дир уснул, прямо на окровавленном полу, а когда проснулся, тела не было. Зато была головная боль, тошнота и нарастающий с каждой секундой голод. Маг понял – если тюремщики сегодня притащат еще одну девушку, он снова убьет, просто не сможет держать под контролем жажду. Будет пытаться контролировать себя, забьется в угол, но на сколько его хватит? Найти бы хоть какой острый предмет и дать очередной жертве! Может быть, она успеет убить его раньше? Хотя вряд ли, Дир убедился, что вампиры невероятно сильны и быстры, а уж озверевшие, и тем более. Ни человек, ни эльф не справится. Что же говорить об обычной крестьянке?

* * *

Тяжелые тучи наползали с севера, словно несколько огромных драконов. На горизонте виднелось даже нечто отдаленно напоминающее вытянутую шею гигантского ящера. Смеркалось, и из-за затянутого предгрозового неба вечер казался более темным и мрачным, чем обычно. Особенно это чувствовалось, если вспомнить вечера во Влекрианте. Там в это время значительно светлее.

На улицах зажглись тусклые, розовато-красные фонари. В столице Аскариона они носили скорее декоративный, нежели функциональный характер. Мне это неудобства не доставляло, а вот Стик брел практически на ощупь, постоянно приходилось придерживать его за рукав и показывать направление. Герцог сначала косился на меня подозрительно, а потом, видимо, вспомнил про историю с ледяной ящерицей и успокоился. Я тоже расслабилась и чувствовала себя рядом с бывшим возлюбленным вполне комфортно. Только сердце временами сладкая тоскливая боль – отголосок любви. Хотелось кинуться Стику на шею, обнять и попытаться начать все сначала. Что-то подсказывало мне, что он не против, но было страшно. Вдруг сейчас все окажется по-другому, а бережно хранимые в сердце воспоминания рассыплются, словно пыль? Может быть, они – все, что осталось у нас? Не разрушим ли мы и их попыткой склеить разбитый сервиз? А потом был еще Дир. Даже когда я думала о Стикуре, когда смотрела на него, сквозь его мужественные черты все равно проглядывал смеющийся молоденький вампирчик. Я не могла выкинуть его из головы. Стикур – прошлое. Я знала, какие на вкус его губы, я помнила его сильные руки. А Дир… мог стать будущим, но где он сейчас? Неприятно засосало под ложечкой, и я вздохнула поглубже. Не время поддаваться панике. Так делу не поможешь. А значит, лучше не вспоминать, жаль только, я так и не научилась контролировать себя и быть холодной и расчетливой тогда, когда это нужно. Сейчас безопаснее думать о Стике, он хотя бы здесь, и с ним все в порядке. Любое же воспоминание о Дире заставляет задыхаться от неизвестности и страха.

Размышляя над этим, я не делала попыток сблизиться с герцогом. Стикур тоже не старался выйти за дружеские рамки. То ли его голова была занята другими мыслями, то ли он давно все забыл, а, может быть, испытывал схожие с моими чувства или ждал от меня первого шага – все это было к лучшему, ничто не отвлекало нас от активной работы и поисков.

В общем, несмотря ни на что, вечер прошел не зря, кое-какие сведения мы собрали, и на их основе уже можно было попытаться сделать выводы. Где-то в глубине души, слово червячок точила мысль, что вампирша с магом могут быть уже мертвы, но я в это верить не хотела. Вряд ли неведомым преследователям взбрело в голову убить их, а трупы спрятать. Нет, вероятнее всего, моих друзей схватили живьем и удерживают где-то. Вопрос: «Зачем?»

За Льриссу даже выкуп сейчас просить не у кого. Оба правителя до конца недели недоступны ни для кого из подданных. А верховная жрица, сейчас выполняющая функции правителя, вряд ли станет что-то предпринимать. Впрочем, это мои домыслы. Быть может, за Льриссу уже потребовали выкуп. Только вот до нас со Стиком такие сведения не дойдут. Не исключено, правда, что злоумышленники объявятся непосредственно перед торжественной передачей власти и попытаются с помощью Льриссы повлиять на ход событий. Это вполне возможно, но странность в том, что охотились-то они изначально именно за Ластом, а не за Льриссой. Она оказалась втянута в эту историю вообще случайно.

Стикур в конце вечера повел себя не по-джентельменски и до покоев меня провожать не стал, я и не настаивала. Незачем.

Я чувствовала себя не очень уверенно. Все же покои принадлежали Льриссе и, хотя у меня сохранился ключ от внутренних комнат, я не была застрахована от нежданных гостей. Что делать, если Льриссу захочет видеть кто-то из ирров или, упаси боги, кирров? Как себя вести? Запереться на все замки? Это не лучший вариант.

В коридоре, ведущем к покоям, было темно, но до двери рукой подать, поэтому я даже не стала напрягаться, пытаясь вызвать ночное зрение. Уж дверь-то я как-нибудь на ощупь найду. Пожалела я о своей лени очень быстро, сразу за дверью, потому что споткнулась обо что-то мягкое на полу и полетела в непонятную липкую лужу. Выругалась, на четвереньках отползла в сторону и щелчком пальцев включила свет.

Спутанная грива рыжих волос, открытое бордовое платье и лужа крови, в которую я приземлилась. Я зажала рот рукой, чтобы не завизжать и резво подскочила с пола. У Льриссы в гостиной валялась мертвая девушка. Я осторожно тронула тело за плечо и перевернула на спину. Лицо жертвы было залито кровью, она вытекла из глубокой раны на правом виске. Девушку я узнала – модистка, которая должна была придти сегодня принимать у Льриссы заказ. Но кто и зачем ее убил? И самое главное, мне-то что теперь делать? Ночевать здесь точно нельзя. Звать на помощь тоже не самое лучшее решение. Слишком много будет ко мне вопросов.

Внезапно в голове всплыли слова вампирши: «Одно лицо», и я по-новому взглянула на валяющееся у моих ног тело. А что! Все сходится. Вряд ли кому насолила новенькая аскарионская модистка, а вот я была свидетелем и вполне могла мешать тем, кто захватил Льриссу и Дирона.

Стало совсем нехорошо, и я привалилась к стене. По всему выходило, что мне стоит как можно быстрее бежать отсюда. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь обнаружил меня рядом с трупом. И так удивительно, что на запах свежей крови не сбежалась толпа вампиров. Странно, но вряд ли так будет долго, слуги-то убирать комнату явятся в ближайшее время. Я быстро скинула с себя измазанное в крови платье и надела удобный дорожный костюм с узкими замшевыми штанами и длинной туникой. В случае чего, бежать в таком удобно, и смотрится он волне прилично. Долго думала, куда деть грязное платье и, в конце концов, запихнула под диван в тайной комнате. Его, конечно, найдут, если станут искать, но вряд ли скоро. Сейчас будет не до того. Растрепавшиеся волосы невозможно мешали, и я заплела их в косу, в очередной раз, пообещав себе обрезать при первой же возможности. Врала, конечно, даже себе, но мне так было легче.

Смогла перевести дух только у двери, ведущей в апартаменты Стикура. Долго стояла, решаясь, постучать или нет. Потом плюнула на приличия и тихонько толкнула дверь. Оказалось незаперто.

Аристократичная блондинка, видимо, очень хотела стать герцогиней и поэтому не уехала. Сейчас она прильнула к Стику и пыталась расстегнуть у него на груди рубашку. Парочка была увлечена поцелуем. Неприятно екнуло сердце, но ревность очень быстро исчезла. Сразу же, как я вспомнила про рыжий труп у Льриссы в номере. Не хотелось ломать герцогу кайф, но все же.

– Прости, что мешаю, – буркнула я и бесцеремонно плюхнулась в кресло. Нет, я не была наглой и сейчас сгорала от стыда, но идти мне все равно больше некуда.

– Что? Что она здесь делает, Стикур! – взвизгнула блондинка, пытаясь затянуть шнуровку на груди и привести себя в более или менее приличный вид.

– Дверь закрывать нужно, если не желаете, чтобы вас беспокоили, – невежливо отозвалась я, чувствуя, что сгораю от стыда.

Стик грозно сверкнул глазами и уже попытался что-то сказать, но я перебила.

– Я бы не пришла просто так, Стик, мне действительно ты сейчас очень нужен. – То, что фраза прозвучала очень двусмысленно, я поняла, только когда блондинка возмущенно фыркнула.

– Я серьезно, – губы предательски задрожали, но я все же сдержалась и смогла не заплакать, с силой сжав зубы.

– Стикур, выгони эту отсюда, или я уйду! На этот раз навсегда!

Герцог перевел ненавидящий взгляд с меня на своею пассию, потом опять вернулся ко мне, видимо, что-то решая, и, наконец, выдал:

– Оль, ну что у тебя, давай рассказывай. Но если это не заслуживает моего внимания…

– Не здесь. – Я выразительно посмотрела на побледневшую от гнева аристократку.

– Хорошо, пройди в каминный зал, направо по коридору, – мотнул головой он, и я на негнущихся ногах пошла в указанную сторону. Хотя, признаться честно, было интересно, чем закончится разговор Стика с его невестой.

Каминный зал именовался так, видимо, исключительно по какой-то извращенной прихоти герцога Нарайского. Так небольшая комнатка с камином, в котором весело потрескивали поленья. Языки пламени с удовольствием пожирали заботливо подложенное слугами угощение, оттого комната стала удивительно уютной. Казалось бы, только разожгли огонь, а сразу появилась домашняя атмосфера. Я присела на шкуры на полу и стала наблюдать за огнем. На невысоком столике стояла начатая бутылка коньяка и бокал. Я, не стесняясь, налила. Насколько помнила, Стикур пил только дорогие, выдержанные сорта, аристократ каркалов. Грех не воспользоваться случаем и не попробовать что-то действительно стоящее, тем более, мне было необходимо снять стресс. Я только сейчас в полной мере осознала, что там, на месте девушки могла лежать я. Точнее, должна была лежать я… Руки мелко задрожали, и я сделала большой глоток из бокала, лихорадочно пошарила взглядом по комнате и на каминной полке обнаружила тонкие темные сигариллы. Подорвалась, схватила и, снова опустившись на шкуры, с наслаждением закурила. Едкий дым с непривычки обжег легкие, но чувство дискомфорта прошло быстро. Вообще-то, я сейчас практически не курила, но иногда в сложных, стрессовых ситуациях не могла удержаться. Рука сама тянулась к сигарете – эту дурную привычку мне так и не удалось победить до конца.

– Ну, ты довольна? – Резкий голос Стикура заставил вернуться в реальность. – Теперь моя свадьба расстроена на сто процентов! Ты сделала все, чтобы примирение было невозможно!

– И что, ты сильно огорчен? – Коньяк и крепкий табак заставили расслабиться, и я с наслаждением прилегла на мягкий мех. Тревога отступила, и теперь хотелось спать.

– Зачем тебе это нужно?

– Что? – Я лениво приоткрыла глаза и увидела лицо герцога прямо надо мной. Так разговаривать с ним было некомфортно, и я снова села.

– Зачем ты явилась ко мне, испортила намечающееся примирение с Изабеллой и теперь, как ни в чем не бывало, валяешься у меня перед камином? Пьешь мой коньяк и куришь мои сигары! Зачем, Оля?

– Ты думаешь, я пришла к тебе просто так? – фыркнула я и сделала еще один большой глоток. Да уж, потребление спиртного на голодный желудок, после насыщенного дня не идет мне на пользу.

– А что тебя сюда привело?

– Труп, – честно призналась я, заставив Стика плюхнуться рядом со мной на пол.

– Какой труп?

Я хотела ляпнуть: «рыжий», но решила, что это еще больше выбьет герцога из колеи, и поэтому начала рассказывать последовательно.

– Перед балом брат Льриссы прислал нам новенькую модистку. Когда она пришла, Льрисса и Ласт буквально обомлели. С их слов выходило, что модистка удивительно похожа на меня. Хотя я сама особого сходства не заметила, разве что такая же высокая и рыжая.

– Ты это к чему рассказываешь?

– Да подожди ты! Не перебивай! – сорвалась я. – Так вот, она нам помогла с платьями и ушла. Льриссе девушка понравилась настолько, что вампирша решила заказать еще несколько нарядов, и назначила модистке встречу, по всей видимости, сегодня на вечер. А когда я сейчас вернулась в покои вампирши, обнаружила в холле рыжеволосую девушку с проломленной головой, в луже крови. Поэтому и пришла к тебе. А куда еще? Прости, но ночевать в одном месте с трупом я не хочу. А потом, модистку же найдут, причем достаточно быстро. Я не хочу оказаться поблизости.

Стикур потрясенно замолчал, похоже, до него только сейчас начала доходить вся сложность ситуации. Он, как всегда, недооценил опасность. Сомнение и страх, вот что я прочла в его глазах. На какое-то время даже показалось, что он меня просто пошлет. Выставит за дверь и велит разбираться со своими проблемами самостоятельно, и я даже обвинить его не могла. От меня одни неприятности, я всегда влезаю в истории. Прошлый раз, когда он попыталась помочь, то чуть не погиб.

Слава богам, Стикур не мог читать мысли, и мои размышления прошли мимо него. Он смог принять решение самостоятельно.

– Мне это не нравится, – наконец задумчиво изрек герцог, и я едва не поперхнулась коньяком. Моя лучшая подруга и его брат (хотя Стик пока об этом не знает) исчезли, в покоях вампирши валяется труп девушки, похожий на меня, а ему просто не нравится!

Видимо, все эмоции отразились у меня на лице, потому что Стикур смутился и, пожав плечами, произнес:

– Ну, а что ты хочешь от меня услышать? Мне и в самом деле это не нравится! Я не представляю, кому потребовалось убить модистку?

– Да не модистку хотели убить! – сорвалась на крик я. – Не модистку, а меня! Меня же здесь никто не знает! Рыжая и рыжая, в покоях Льриссы и в покоях Льриссы! Я готова поспорить на что угодно, что модистку просто перепутали со мной.

– А ты уверена, что все так, как ты говоришь?

– Стикур, я не уверена ни в чем, но такое развитие событий мне кажется вполне логичным. Мы прибыли на Аскарион втроем, двое из нашей троицы исчезли, а я осталась. Думаю, кто-то очень не хотел, чтобы я начала мутить воду раньше времени. Вот и все.

– Что же, все очень похоже на правду. – Вид у герцога был задумчивый и недовольный. Стикур был не рад, что связался со мной. – В этом случае тебе лучше пока не вылезать. Пусть думают, что убили тебя. До тех пор, пока этот слух не опровергнут, ты в безопасности. Не думаю, что модистку многие знали в лицо. Только ее клиентки. А их на опознание не позовут. Она была при дворе новенькая, и если нам повезет, не успела завести тесных знакомств. Обнаружив рыжий труп в покоях Льриссы, естественно, вспомнят про тебя. А пока выясняют, что к чему, у нас есть время разобраться в ситуации. Я уже дал указание своим людям. Они разведают, чем сейчас занят ирр Даллар, и в каком из его домов теоретически может быть пленник.

– Думаю, теоретически, он может быть в любом из его домов, или вообще в другом месте.

– Конечно, но на то и нужны верные люди. Они постараются все разузнать.

Глава 18

Этого разговора Льрисса ждала достаточно долго. Она не сомневалась в том, что Маррис не выдержит и появится здесь. Захочет позлорадствовать и похвастаться своими планами. В его жизни всегда все было напоказ и на публику. Ну, не верилось вампирше, что сейчас будет по-другому, и кузен запрет ее в комнате с решетками на окнах и забудет. На него это не похоже. Обязательно явится, как миленький, прочитать нотацию, блеснуть своим умом и гениальностью. Вопрос только, как скоро это произойдет.

Ожидания оправдались ближе к вечеру второго дня. Уже было съедено три подноса фруктов и выпито несколько бокалов крови. Не очень хорошей, Льрисса подозревала, что довольно старой, наверное, Маррис ее с утра законсервировал этим новомодным заклинанием. Но с другой стороны, и на этом дорогому братцу спасибо. Он вполне мог бы морить ее голодом. Тогда она переносила бы заточение на порядок хуже, а так – просто скучно и немного тревожно.

Маррис был разочарован, потому что встретила его Льрисса совершенно спокойно. Она сидела на подоконнике и с безразличным видом изучала туманное небо.

– Ну, и зачем тебе все это? – хмуро поинтересовалась она, не повернув головы. – Ты ведешь себя, как ребенок, который не ведает, что творит! Как ты вообще посмел посягнуть на свободу корры?

– Прости, но кирры… – Столь ядовитого тона Льрисса у Марриса припомнить не могла.

– Давай, не будем препираться из-за тонкостей дворцового этикета, хорошо? Я имею право носить титул корры, и тебе это известно. Другое дело, что подобное право у тебя всегда вызывало зависть, но это не мои проблемы, так что закончим разговор. Я еще раз спрашиваю, как ты смеешь удерживать меня здесь? Неужели в провинции нет иных забот? Ты у нас вроде как отвечаешь за внутреннюю безопасность Аскариона, а сам вместо того, чтобы закон оберегать, бесцеремонно его нарушаешь.

Желваки на скулах Марриса напряглись, а лицо побледнело. Вампир злился, но постарался не подавать вида. Льрисса демонстративно фыркнула, показав, что все заметила, и снова отвернулась к окну. Унылый аскарионский пейзаж был приятнее, нежели гость.

– Я не считаю нужным перед тобой отчитываться, – буркнул он, постаравшись придать своему голосу как можно более жесткие интонации. – В твоем положении есть смысл вести себя чуть более скромно.

– Да, ну? – изумилась вампирша и спрыгнула с подоконника. Даже босая она была выше Марриса. Охранники за спиной вампира напряглись, но пока не предпринимали попыток остановить девушку. – А что ты мне сделаешь? – Льрисса издевалась и провоцировала, проверяя, как далеко может зайти ее тюремщик. Думалось, что не далеко. Высокородная кирра – слишком ценный товар, чтобы его портить. Ну, ей по крайне мере хотелось так думать.

– Пока ты у меня на правах гостьи по одной простой причине – влезла, куда не нужно. Если будешь выступать, могу создать не такие комфортные условия проживания, поняла?

– Я не поняла, зачем ты это все затеял? Может быть, соизволишь ответить мне на этот вопрос. Я его задаю не первый раз, – Льрисса немного отступила – брызгающий слюной Маррис раздражал.

– Ну, для начала у меня к тебе есть одно почти деловое предложение. Подумай. – Вампир вытащил из кармана маленькую бархатную коробочку.

– Что это? – В голосе Льриссы сквозило брезгливое недоверие. – О чем я должна подумать?

– Там кольцо. – На темной подкладке сверкнуло белое золото и оправленный в него рубин. – Я в очередной раз предлагаю тебе стать моей женой. Это большая честь, мало какую просьбу я повторяю дважды.

– Ты псих? – искренне удивилась вампирша. – Причем самый настоящий. Точнее маньяк, преследующий жертву с завидным упорством. Я бы заподозрила ненормальную патологическую и ничем не заслуженную любовь ко мне, если бы не знала тебя так хорошо. Единственная твоя страсть – это власть и положение в обществе.

– Я не обижаюсь. Не старайся меня задеть, лучше, действительно, подумай. У тебя есть время. Поверь, это будет лучшее решение для всех.

– О чем ты, Маррис? У нас, что, снова модно воровать невест? – Льрисса даже не знала, что ей делать: смеяться или опасаться свихнувшегося маньяка. – Я, конечно, польщена, но, знаешь, не слишком ли много усилий, для того, чтобы сделать мне очередное предложение?

– У тебя зашкаливает самомнение, кирра! Ты далеко не главный, а так, утешительный приз.

– Я не главный? – Изумление скрыть не удалось. – Тогда… все эти усилия ради чего? Или точнее кого, Ласта? А я-то тут причем?

– Я же сказал, ты утешительный приз.

– А Ласт?

– Ласт… Ласт в этой партии, моя хорошая, джокер! А сейчас не смею задерживать, наслаждайся отдыхом, а у меня дела.

* * *

Когда за Маррисом закрылась дверь, Льрисса запустила коробочкой с кольцом в угол и плюхнулась на кровать. Поведение кузена настораживало. Все было очень странно. «Ласт в этой игре – джокер». Эта фраза раз за разом прокручивалась в голове, но мельчайшие кусочки все никак не могли сложиться в пазл. Некоторые догадки и предположения родились, но чтобы их проверить, нужно выбраться отсюда, и как можно быстрее, а вот с этим как раз и были проблемы. Льрисса не знала, ни сколько человек в замке, ни как часто бывает здесь Маррис, ни как далеко замок находится от Корион-Ли. Еду ей давали через небольшую дверцу, подкупить стражников не удалось. Они даже разговаривать отказывались, едва только речь заходила о каком-то взаимовыгодном сотрудничестве. Идиоты, какая разница, где заработать деньги? Выломать решетку или дверь – нечего и думать. А потом, если за дверью – неизвестность с призрачной надеждой на спасение, то за окном гладкая крепостная стена и лужайка где-то очень далеко под ногами. Даже если удастся что-то придумать с решеткой, все равно сбежать через окно не выйдет. А выломать дверь не хватит сил, значит нужно заставить стражников ее открыть. Возможно, с охраной получится справиться, Льрисса чувствовала, что еду ей приносят не вампиры, а люди.

Вампирша, словно дикая кошка, металась в небольшом помещении, которое за эти сутки успела изучить до последней диванной подушки. Ну, не может быть, что отсюда нет никакой возможности выбраться! После общения с Маррисом желание сбежать стало нестерпимым. До разговора было, по крайне мере, интересно ради чего весь этот цирк! Сейчас же нужно было действовать. К тому же, Льриссу беспокоила судьба Оли. Если Ласт нужен был Маррису не меньше, чем она сама, а может, и больше, то вот рыжая знала и видела много, но ценности никакой не представляла. Льрисса, конечно, надеялась, что Оля на рожон не полезет, но это маловероятно. Слишком уж она вспыльчива и неусидчива. Кинется искать и спасать, да где ей тягаться в хитроумии и изворотливости с Маррисом и, тем более, ирром Далларом.

Самое неприятное, что Льрисса никак не могла понять, где ее держат. Аскарион был не настолько большой провинцией, чтобы поставить замок в укромном месте. Но здесь Льрисса раньше точно не была. Все же, зря она так редко появлялась на родине. Осталась бы в свое время при дворе, сейчас была бы в курсе всех дворцовых интриг.

Нужно думать! Если бы получилось заставить охранников открыть дверь! Это реальный шанс сбежать. Главное подгадать так, чтобы Марриса не было. Он чисто физически не может находиться здесь постоянно. Ему нужно присутствовать в Корион-Ли, как-никак, он – лицо государственное, официальное, поэтому не может долго шататься вне двора. Особенно сейчас, когда вовсю идет подготовка в коронации Эйрисса.

«Может, имеет смысл ближе к вечеру, когда принесут очередной поднос с едой закатить один небольшой скандальчик? – лениво размышляла Льрисса. – А то мое поведение тут выше всяких похвал. Ни воплей, ни стучания головой о дверь, ни требований выпустить меня отсюда немедленно. Неправильно это все. За что охранники, собственно, деньги получают?»

Мысль пришлась по душе, вампирша прогулялась по комнате и с надеждой уставилась на дверь. В ожидании, минуты тянулись невыносимо медленно. Даже есть захотелось значительно раньше, и мысль о том, что придется сотворить с ароматно пахнущей, вкусной, пусть и не совсем свежей кровью, заставляла сходить с ума. Ну почему такая несправедливость? Впрочем, если план получится воплотить в жизнь, несчастным стаканом крови вполне можно и пожертвовать.

Долгожданный поднос принесли, когда стемнело. Все та же осторожная рука просунула его под дверь. Невидимый слуга совершенно не ожидал, что едва только поднос окажется в досягаемости заключенной, как она тут же устроит скандал!

– Что! – закричала Льрисса, швырнув поднос об стену, а стакан с кровью опрокинув на руку незадачливому слуге, который некстати замешкался. – Опять эта дрянь! Маррис же обещал, что сегодня все будет по-другому! И это называется его хваленое беспокойство обо мне! Ненавижу. Это невозможно жрать.

– Что? Господин обещал? – Голос из-за двери казался испуганным и дрожал.

– А! Ты даже не в курсе, что именно он обещал! Я не могу пить эту дрянь!

– Но, сиятельная корра…

Так, хорошо. Льрисса плотоядно улыбнулась. Похоже, слуги прекрасно представляют, кто именно заперт в комнате. Это удачно, так намного больше шансов добиться желаемого результата, главное не переиграть.

– Я хочу питаться так, как привыкла! Хочу нормальной крови, а не этих консервов!

– Но…

– Что но? Это так сложно принести кровь налитую не в стакан, а еще в человеке?

– Но мы не подсунем человека под дверь, а кирр Маррис запретил заходить к вам.

– А ко мне не нужно заходить! Меня нужно нормально кормить! – Игра начинала доставлять удовольствие. Хоть какое-то развлечение. Тем более, слуга изрядно нервничал, Льрисса чувствовала, что его кровь бежит по венам быстрее.

– Хорошо, сиятельная корра, мы постараемся что-нибудь решить, если кирр Маррис не будет против.

«Каркалы! – мысленно выругалась Льрисса. – Вот Маррис совсем некстати, лучше бы он ничего не знал, а то мигом сообразит, к чему все эти капризы».

– А, дожидаясь согласия кирра Марриса, мне с голоду сдохнуть? – привела последний имеющийся довод вампирша.

– Я могу принести еще один стакан крови.

– Я же уже сказала, сам пей эти консерванты, а мне приведите нормальную пищу! – Выкрикнув это, Льрисса почувствовала себя полной идиоткой. Только самый глупый вампир, испытывая голод, откажется от крови. Каркалы всех задери!

– Но кирр Маррис велел лично проследить за тем, чтобы вы нормально питались, – слуга начинал утомлять. – Он сказал, что ослабленная вы ему не нужна.

– Вот и следи, чтобы я питалась нормально! – «До чего же упертый баран!» – А эту отраву, я пить больше не намерена.

– Хорошо кирра, мы постараемся что-нибудь придумать, – наконец обречено выдал слуга и ушел, а Льрисса с чувством выполненного долга отправилась спать.

* * *

Одиночество сводило с ума быстрее, чем голод. Темнота, каменные стены, пол, липкий от крови, и трупный запах, пропитавший и без того вонючую солому – вот до чего сузился весь мир. Ни иных запахов, ни света, ничего. Безвыходность. Бороться нет сил, потому что не ясно – зачем. Выбраться тоже не удастся. Не получится даже открыть дверь.