Текст книги "Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет! (СИ)"

Автор книги: Анна Гаврилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

   Глинтвейн оказался очень вкусным, правда главная приятность заключалась в другом – в том, что все присутствующие угомонились, только мама пяти поросят выглядела так, словно вот-вот начнёт прыгать на месте и хлопать в ладоши.

   Леди Элва по-настоящему сияла, и от этого стало очень неуютно. Наш с Вирджином обман приобретал новые очертания, и мне эти очертания не нравились!

   Только пути назад не было, и раз так, оставалось лишь пить глинтвейн и улыбаться. Ну и верить, что вот теперь-то, после знакомства с родителями, всё точно наладится.

ГЛАВА 4

   Мои надежды может частично, но оправдались. То есть подколки со стороны братьев закончились, а расспросы от леди Элвы и остальных так и не начались. Было понятно, что вот такое молчание – лишь затишье перед бурей, но я всё равно радовалась. Искренне наслаждалась каждой секундой.

   Ужин, который подали буквально через пятнадцать минут, был изысканным и очень вкусным. Разговоры за столом ни к чему не обязывали и за рамки простой светской беседы не выходили.

   «Возлюбленный», которого, конечно, усадили рядом со мной, вёл себя очень галантно – лично подкладывал на мою тарелку всякие вкусности, доливал в стакан сок, и с обещаниями высечь бюст в мраморе уже не лез.

   Ид, Осб, Тунор и Селв так и вовсе в этаких сдержанных приличных мужчин превратились. Глядя на нынешнее их поведение, было почти невозможно поверить, что вот эта четвёрка вычислила поезд, в котором «младшенький» везёт девушку, и нагло оккупировала наше купе.

   В выходку на привокзальной площади в Ширте тоже не верилось, однако думать, будто весь минувший день померещился, я не спешила. Мечтать о том, что братья и дальше будут вести себя прилично, тоже не торопилась – уже знала, что без толку.

   Однако сил переживать насчёт грядущих неприятностей не имелось, поэтому я просто наслаждалась ужином, обстановкой и красивым интерьером столовой. Попутно ловила на себе хитрые взгляды герцога Раванширского и неожиданно весёлые взгляды лорда Джиспера.

   Последний, кстати, создавал впечатление человека очень уравновешенного, что, учитывая внешнее сходство с пятёркой великовозрастных оболтусов, вызывало сильнейший диссонанс. В какой-то момент даже возникло желание спросить – а вы в самом деле такой спокойный, или только притворяетесь?

   Но озвучивать вопрос я, конечно, не стала – вообще предпочитала помалкивать. Во-первых, действительно устала. Во-вторых – так, на всякий случай.

   После ужина мужчины переместились в гостиную, чтобы добавить к уже выпитому глинтвейну чего-нибудь покрепче, а я очутилась во власти леди Элвы

    В сопровождении маркизы, поднялась по широкой парадной лестнице, затем свернула на лестницу боковую, чтобы пройти на третий, жилой этаж.

   Отведённая мне комната располагалась там же, где комнаты хозяйских отпрысков, и оказалась очень просторной. Тут, как и предполагалось, было всё, что необходимо для жизни, включая изящный туалетный столик и большое зеркало.

   Мои чемоданы были уже распакованы, вещи разложены, что порадовало. Но главным счастьем стала примыкающая к спальне ванная – тоже просторная и, что после нескольких месяцев в общежитии особенно ценно, отдельная.

   – Тебе нравится? – спросила маркиза.

   А после того, как я кивнула, подарила новую улыбку и добавила:

   – Тогда располагайся и отдыхай.

   Я сопротивляться не стала – едва хозяйка ушла, уселась на установленный возле двери пуфик и принялась стягивать сапоги. Затем заперла дверь и, избавившись от дорожного платья, отправилась в ванную. Я планировала погрузиться в горячую воду и забыть обо всём.

   Как ни удивительно, расслабиться действительно удалось, помыться – тоже. Стук в дверь раздался уже после того, как я высушила волосы, облачилась в ночную сорочку и натянула халат.

   Кто пришел, я догадалась сразу, и дверь отперла весьма охотно. А когда будущий великий скульптор просочился в комнату, сказала единственное, что могла сказать:

   – Вирдж, я тебя прибью!

   Я не кричала и в истерике, разумеется, не билась. Более того – тёплый приём, вкусный ужин и горячая ванна настроение значительно улучшили, но… Клянусь, будь под рукой какое-нибудь оружие, я бы его применила. А будь у меня магия, я бы обрушила на голову синеглазого красавчика все заклинания разом!

   Сообщник это понимал. Степень своей вины тоже сознавал, поэтому скорчил очень несчастную рожицу.

   – Айрин, я действительно не знал, что братья приедут, – заявил Вирдж. – Они на зимние праздники в Раваншир никогда не выбираются.

   – Ты для начала другое объясни, – я грозно сложила руки на груди и даже ногой топнула, – что ты обо мне понарассказывал?

   Теперь Вирдж попробовал изобразить невинность, но вышло плохо. Впрочем, в его ситуации никакой актёрский талант спасти уже не мог. У меня на руках были факты, и эти факты с изначальной историей вообще не стыковались. И спускать дело на тормозах я не желала!

   – Вирдж, – повторила требовательно, и парень сдался.

   Он вдохнул, выдохнул, потом пояснил:

   – Да ничего особенного. Не больше, чем было нужно.

   – Айрин такая, Айрин разэтакая, – припомнив разговор в купе, передразнила я. – Что это значит?

   – Ну… – Вирдж слегка замялся. – То и значит. Я говорил о тебе только хорошее. Презентовал тебя с лучшей стороны.

   – А зачем ты меня «презентовал», – я едва не перешла на шипение. – Причём задолго до этой поездки? Летом!

   Сообщник не ответил. Вместо этого, приоткрыл дверь, возле которой мы в данный момент и стояли, и выглянул в коридор. А убедившись, что никто не подслушивает, кивнул на стоящие возле окна кресла и, не дожидаясь приглашения, направился туда.

   Я, конечно, возмутилась, но за Вирджем последовала. Ну а когда сели, услышала:

   – А о ком мне было рассказывать, Айрин?

   Тон, которым было сделано признание, должен был польстить – Вирдж сказал так, будто я единственная достойная девушка во всей Империи. Однако я на уловку не купилась и угрожающе прищурила глаза…

   – Айрин, тебе прекрасно известны мои аргументы, – Вирдж даже посерьёзнел. – Ты точно не станешь вешаться на шею и проситься замуж. Поэтому я и говорил о тебе.

   Да, эти аргументы я знала. Но кроме вопроса «почему я», имелись и другие…

   – Мне пришлось, – словно подслушав мысли, продолжил Вирдж. – Пришлось заговорить о девушке, потому что идея про специфическую ориентацию не вчера появилась. Мама поделилась этими соображениями во время летних каникул. Вот я меры и предпринял.

   – Но меры не помогли? – уточнила я.

   Собеседника аж покорёжило, причём очень сильно.

   – Конечно не помогли, – фыркнул он после паузы. – Хочешь угадать, кто первым начал кричать, что ты вымышленная?

   – Кто?

   – Да все! – возмущённо заявил Вирдж.

   Я это возмущение опять-таки не оценила и, невзирая на знакомство с нахальным белокурым квартетом, сочувствием не прониклась. Просто, во-первых, Вирдж подставил и кое-где наврал; во-вторых, себя было гораздо жальче!

   – Айрин, они действительно бывают невыносимы, – продолжил сокурсник. – Вот мне и пришлось…

   – А почему ты меня об этом не предупредил?

   – Боялся, что не поймёшь.

   Будущий великий скульптор развёл руками, а я, подумав, кивнула – да, я бы не поняла, но… Тут были и другие куда более непонятные вещи.

   Идгард, Осберт, Тунор и Селв тоже не женаты, но их в любви к мужскому полу не подозревают? А почему? Неужели эта четвёрка, в отличие от Вирджа, радостно рассказывает обо всех своих похождениях?

   – Ничего они не рассказывают, – буркнул Вирдж, едва я соображения озвучила. – Просто не скрывают. К тому же, у них нормальные, с точки зрения мамы, профессии. Вот и получается, что их подозревать не в чем, а я попал.

   Возникло желание спросить: и всё-таки, почему все братья до сих пор холостяки? Но в данный момент были вопросы важнее…

   – А то, что они приехали в Раваншир? – подтолкнула я.

   – Говорю же, сам удивлён, – повторил Вирдж. – Я просил маму не афишировать, и она всё сделала, но…

   – Но ты слишком хорошо знаешь своих братьев, – перебила я. – Ты не мог не понимать, что они с большой вероятностью появятся.

   Вирджин признаваться не хотел – это было написано на красивой физиономии. Тем не менее, ответил:

   – Да, вероятность была. Но предупреждать тебя… Сама понимаешь, насколько это было бы с моей стороны глупо.

   Я действительно понимала, только желание прибить сообщника меньше от этого не становилось.

   – Они знают, что мы не вместе, – выдохнула я.

   Вирджин сразу нахохлился…

   – Конечно, знают. И считают, что ты слишком для меня приличная.

   В голосе парня прозвучала неприкрытая обида, будто его репутация чище бриллианта, а всё остальное – грязный поклёп. Только мне эти страдания были абсолютно неинтересны…

   – Что делать будем? – спросила я.

   – Как «что»? Всё то же. Показывать невинные чувства. Красивую, целомудренную любовь.

   Я не выдержала и, откинувшись на спинку кресла, грозно сложила руки на груди.

   – Вирдж, они точно будут нам мешать.

   – И что? – ответил сообщник беззаботно. – Подумаешь!

   Пришлось пояснить:

   – Мы о таком не договаривались, и я к подобному не готова.

   Вирджин резко посерьёзнел, сказал:

   – Айрин, всё будет нормально. Думаю, ещё пара дней, а потом они точно отстанут.

   Очень хотелось оставаться спокойной, но глаза у меня всё-таки округлились. Пара дней? И Вирдж так просто об этом говорит?

   – Я буду рядом, – заверил будущий великий скульптор. – Я разберусь. Обещаю.

   – А в поезде почему не разобрался? – взвилась я.

   Собеседник пристыженно опустил ресницы и сказал:

   – Прости. В поезде я растерялся.

   Это, конечно, был аргумент. Вернее, целый аргументище! И мне, разумеется, сразу стало гораздо легче. Более того, я исполнилась не только железного спокойствия, но и неподдельного оптимизма.

   А если без иронии…

   – Вирджин, я к подобному не готова. Если так пойдёт и дальше, я уеду домой.

   Сообщник глянул хмуро, а пауза, которая повисла между нами…

   Нет, она была не пугающей. Иной. Но крайне неприятной.

   – Айрин, понимаю, что всё пошло немного не так, и ты, конечно, имеешь полное право злиться, но… Пожалуйста, – Вирдж опустил голову, явно не желая смотреть в глаза, – не заставляй меня говорить то, что я могу сказать.

   В голосе сокурсника прозвучала грусть, только легче от этого, конечно, не стало. Какого-то удивления я тоже не испытала – собственно, с самого начала была готова к подобному варианту.

   Ещё две недели назад, когда будущий великий скульптор подкараулил у аудитории и затащил в нишу, чтобы озвучить свою странноватую просьбу, я знала! И этот момент стал главной причиной моего согласия.

   И дело не в какой-то подлости – уж кем, а подлецом Вирдж никогда не был, – просто, когда у тебя неприятности, можно пойти на многое. Сделать такое, на что при обычных обстоятельствах не решишься.

   Вот Вирджин и пошел, а я… Увы, но сама виновата. Не нужно было пить на той вечеринке и вступать с этим синеглазым красавчиком в беседы! Ну а тот факт, что он сам пристал, моей вины не отменяет.

   – Ладно, – сказала вслух. – Забыли.

   Мне действительно не хотелось, чтобы он озвучивал. Ведь намёк – это лишь намёк, и пока слова не произнесены, можно притвориться, будто всё нормально. Представить, что собеседник имел в виду нечто другое. Не то, о чём подумала ты!

   Теперь Вирдж изволил поднять голову и подарить исполненный сожаления взгляд. Меня это сожаление, конечно, не тронуло – когда тебя фактически шантажируют, относиться с пониманием сложно.

   – Но это первый и последний раз, – с нажимом сказала я. – Больше ты эту тему не поднимаешь. Никогда!

   Вирдж уверенно кивнул, а спустя миг приложил ладонь к сердцу и добавил:

   – Слово чести!

   Я пусть не сильно, но смягчилась. Потом вдохнула, призывая себя к спокойствию и, невзирая на бешеное желание вытолкать парня взашей, напомнила:

   – Мы не обсудили легенду.

   Ночь прошла спокойно и даже приятно. Кровать оказалась удобной, подушка мягкой, а одеяло тёплым и почти невесомым.

   Отсутствие соседей тоже свою лепту вносило – последний раз я ночевала в одиночестве дома, перед началом нового учебного семестра. И за несколько месяцев в общежитии очень по вот такому одиночеству соскучилась.

   Проснулась сама, без всяких будильников. Когда встала, за окном ещё висела серая хмарь, но там, вдалеке, за кромкой прикрытых снежными шапками елей, уже виделась розовая дымка.

   Правда, оставаться у окна, дожидаясь рассвета, я не стала. Почти сразу отправилась в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок.

   Затем был выбор платья… Увы, он оказался очень сложным. Нет, речи о каком-то бешеном разнообразии нарядов не шло, и причина, по которой задержалась у шкафа на добрых полчаса, заключалась в другом.

   В университете проблем не возникало, а тут, в главной резиденции герцога Раванширского, мои платья выглядели бледно. Не до такой степени, чтобы почувствовать себя нищенкой, но всё равно.

   В итоге, я выбрала одно из двух самых-самых приличных – зелёное, с белыми оборками. Затем нашла в шкатулке подходящую ленту для волос, а едва закончила заниматься волосами и отстранилась от зеркала, послышался стук в дверь.

   Я, конечно, открыла. Причём, когда отодвигала задвижку, была убеждена, что это какая-нибудь горничная с сообщением, что пора вставать, если не желаю пропустить завтрак. Тем удивительнее было обнаружить на пороге высокого блондина в стильном, расшитом золотыми нитями камзоле, и… с букетом алых роз в руке.

   – Осберт? – шокировано выдохнула я.

   Как ни странно, младший судья Верховного суда Империи удивился ничуть не меньше. Он округлил глаза с таким видом, будто ожидал увидеть тут не меня, а кого-то другого. Будто ошибся комнатой!

   Правда, через секунду выяснилось, что причина его удивления в другом.

   – Айрин? Ты… уже одета? Ну во-от… А я так надеялся!

   В голосе Осберта прозвучали наигранно-печальные нотки, но я поняла не сразу. Зато когда сообразила, тоже округлила глаза и выдохнула:

   – С ума сошел?

   Блондин скорчил этакую невинно-шаловливую рожицу, однако я шутку всё равно не оценила. Воскликнула возмущённо:

   – Ты что себе позволяешь?!

   Судья застыл. Глянул очень внимательно, а сообразив, что не играю, картинно погрустнел. Потом наморщил нос и заявил деловито:

   – Так. Давай ещё раз.

   – В смысле? – не поняла я.

   – В смысле, с самого сначала. Ты закрываешь дверь, я стучу. Ты открываешь, и…

   Я захлопнула дверь раньше, чем он успел договорить. Ещё и задвижку опять задвинула! А когда Осберт постучал, отпереть даже не попыталась, наоборот – отступила подальше и, сложив руки на груди, выразительно прищурила глаза.

   Моё возмущение было, мягко говоря, безмерным. Разумеется, я поняла, что щёголь пошутил, но всё же.

   – Айрин, – донеслось снаружи. – Ну, Айрин…

   Я невольно засопела и раздраженно топнула ногой. Потом вообще развернулась и, отойдя к окну, уставилась на восходящее над заснеженным миром солнце.

   Да, я не реагировала! Только Осберта это не остановило. Более того, судья превратился в самого настоящего дятла – продолжал стоять и стучать!

   Через несколько минут, моя выдержка всё-таки дала сбой. Я развернулась и вновь устремилась к двери. А открыв, увидела очень виноватую физиономию и выставленный, словно знамя, букет.

   – Ну, прости, – протянул Осберт. – Прости, я перегнул.

   И после паузы:

   – Я действительно думал, что ты ещё не проснулась. Хотел поймать тебя тёпленькую, вручить цветы и оставить в растерянных чувствах. А ты… взяла и все мои планы нарушила. Я просто не ожидал от такой милой девушки столь вопиющего коварства.

   Моё возмущение пошло на новый виток. Даже рот от переизбытка эмоций приоткрылся! Блондин с сине-серыми глазами этой растерянностью воспользовался – сделал шаг вперёд, оказавшись ровно на пороге, и впихнул букет в руки.

   Спустя ещё секунду прозвучало:

   – Ну, не злись, Айрин.

   И после короткой паузы:

   – Раз мы оба уже проснулись, давай покажу тебе замок? А потом пойдём на завтрак. До него почти час.

   Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, а потом вдохнула аромат подаренных роз и кивнула. Однако спуску этому высокопоставленному оболтусу давать не собиралась, поэтому ответила предельно строго:

   – Хорошо. Но только без глупостей.

   Осб просиял и развёл руками с таким видом, будто слово «глупости» – вообще не про него. Это стало поводом для тяжелого вздоха – ну да, конечно, так я и поверила.

   Попросив Осберта подождать, я отправилась за вазой – благо, она в комнате тоже имелась. Затем отложила букет на туалетный столик и ушла в ванную, чтобы налить в эту вазу воды.

   Новых сюрпризов, разумеется, не ждала – лично мне сюрпризов уже хватило! Но возвратившись в спальню, я застала прямо-таки чудную картину.

   Судья стоял спиной, упершись руками в дверной косяк, и вещал:

   – А я сказал нет. Нет, и точка. Айрин уже занята, она идёт со мной, а ты…

   Дальше была пауза – кажется, невидимый мне собеседник что-то возразил.

   Следом новая реплика от Осберта:

   – Никаких «на минуточку». Сегодня за Айрин ухаживаю я!

   Пришлось кашлянуть, обозначая своё присутствие, и Осберт даже среагировал. Он повернул голову, весело подмигнул и опять сосредоточился на том, кто стоял в коридоре. И да, разблокировать дверной проём даже не попытался!

   Но его оппонент лишней скромностью не страдал и решил проблему очень просто – подпрыгнул и крикнул:

   – Привет, Айрин! Как спалось?

   Учитывая количество обитающих в этом замке широкоплечих блондинов, гостя я не узнала. Пришлось приблизиться и подвинуть Осберта, чтобы понять – это Селвин заявился.

   И всё бы хорошо, но… Во-первых, в руках Селва тоже был букет, только на сей раз розы оказались не алыми, а пурпурными. Во-вторых, выглядел мужчина довольно специфично – влажные, зачёсанные назад волосы, расшнурованный ворот белоснежной рубахи, узкие тёмные штаны с серебряными лампасами, и слишком уж широкая улыбка.

   Настроение, слегка подпорченное Осбертом, начало резко выправляться! Более того, спустя несколько секунд, я не выдержала и залилась смехом.

   Селв тут же встрепенулся, насупился…

   – Что? – точно определив причину веселья, спросил он.

   – Нет-нет, – откликнулась я. – Всё в порядке.

   Просто уж чего, а вот такого действительно не ожидала. Нет, Селв вовсе не первый, кто вот так ради меня расстарался, но всё равно.

   Прежде, чем мужчина опомнился, я потянулась и выхватила из его руки букет. Тут же пихнула цветы в вазу, которую к груди прижимала, и отправилась к туалетному столику, где оставила розы, преподнесённые Осбом.

   Ваза была достаточно большой, чтобы туда поместились оба букета, чем я и воспользовалась. А закончив с цветами, обернулась и сказала, обращаясь к Селву:

   – Мы с Осбертом идём осматривать замок. Хочешь с нами?

   Судья моментально насупился, но это было не всерьёз. Ну а Селвин, отбившийся, по его собственным словам, от стаи и выбравший работу в торговой компании, просиял и одарил улыбкой.

   – Конечно, хочу! – заявил он. – Да и что может показать Осберт? Из него такой экскурсовод…

   – Какой «такой»? – перебил брата судья. В голосе прозвучало лёгкое возмущение.

   – Средненький, – с готовностью пояснил Селвин. – Не очень… хм… осведомлённый.

   Осб выразительно нахохлился, и это стало поводом для очередной улыбки. Как итог – комнату я покинула в отличном расположении духа, и с предвкушением по-настоящему интересной прогулки.

   Правда, выходя в коридор, невольно напряглась – а вдруг тут ещё какой-нибудь блондин с букетом притаился? Но нет. Обошлось. По крайней мере на этот раз.

   Ощущений более ярких, чем подарила вчерашняя иллюминация, я не ждала, но внутреннее убранство замка действительно впечатлило. За тот час, что оставался до завтрака, мы успели посетить с два десятка залов и одну галерею. И это был чистый восторг!

   Огромные пространства, массивные люстры, лепнина и барельефы на стенах… А ещё бесчисленные ниши, статуи, узорный, идеально начищенный паркет, высокие окна, огромные камины, и атмосфера какого-то совершенно невероятного, невозможного для столь огромного строения уюта.

   В интерьерах причудливо сочетались два стиля – дворцовая роскошь и аскетизм древних эпох. На простом песчанике виднелись медальоны из цветного мрамора и светильники, щедро украшенные позолотой.

   Это было неожиданно красиво, и заставляло постоянно замирать в желании запомнить, запечатлеть момент. В стремлении впитать царящую вокруг атмосферу, прочувствовать каждую интонацию, каждый штрих.

   Отдельная приятность – дуэт экскурсоводов вёл себя не просто хорошо, а идеально! Селвин рассказывал об истории залов, а Осберт вносил ценные дополнения – перечислял имена архитекторов, которые приложили руку к созданию интерьеров в разное время.

   Правда, пару раз вот такие дополнения вылились в спор, причём спорили братья в уже знакомой манере – с подколками и подтруниванием. Однако меня ни одна из двух бурь не зацепила – в смысле, гостью не трогали, практиковались в остроумии друг на друге.

   Зато когда настало время идти в столовую, воспитанность, продемонстрированная блондинами, отступила. Осб резко приободрился – расправил плечи и нацепил на лицо сиятельную улыбку, а Селв принялся поправлять полурасстёгнутый ворот и зачёсанные назад волосы.

   Объективно, образ этакого небрежного героя-любовника из бульварных романов, Селвину очень шел, только я воспринимать всерьёз не могла. Как итог, снова начала хихикать, за что и удостоилась укоризненного:

   – Вообще-то, я ради тебя стараюсь!

   Теперь рассмеялась уже в голос. Да, конечно. Конечно ради меня!

   – И желание позлить Вирджа тут ни при чём, – прокомментировала со смехом.

   – Злить Мелкого? – с наигранным возмущением переспросил Осб. – За кого ты нас принимаешь?

   – Мы – сама доброта и тактичность! – горячо поддержал судью Селвин.

   Спустя секунду мне предложили локоть – это Осберт, который шел справа. Второй «экскурсовод», который шагал с левой стороны, проделал то же самое, а сообразив, что принимать эту сомнительную помощь я не намерена, сделал жалобные глаза и протянул:

   – Айрин, ну пожалуйста, не вредничай. Только представь, какое лицо будет у Вирджа, когда он увидит.

   Я улыбнулась и отрицательно качнула головой. Потом вообще сцепила руки за спиной, чтобы никаких иллюзий не осталось.

   И тут же услышала тихое, от того же Селва:

   – Вот зараза.

   – От заразы слышу, – без стеснения парировала я.

   Третий участник нашей маленькой процессии, Осберт, рассмеялся.

   – Я же говорил, что девочка не из робких, – радостно заявил он.

   Сперва хотела поблагодарить судью за комплимент, но вспомнив про нашу утреннюю стычку, не стала. Просто улыбнулась и продолжила путь.

   Когда подошли к дверям столовой, мои «экскурсоводы» расцвели пуще прежнего. Глядя на их лица, можно было предположить минимум романтическое свидание, а не банальную прогулку втроём.

   Они сияли так, что я уже хотела призвать к порядку, но не успела. Просто остальное семейство, как выяснилось, было уже в сборе – сидело за сервированным столом, дожидаясь нас.

   Дико хотелось оставаться спокойной, но я напряглась. Закусила от неловкости губу и, конечно, приготовилась столкнуться с недоумением со стороны старших родственников.

   Только всё пошло совершенно не так – леди Элва, лорд Джисперт и герцог Раванширский остались абсолютно спокойны. Зато трое из пяти «поросят» отреагировали довольно красноречиво…

   Идгард и Тунор, завидев нас, синхронно откинулись на спинки стульев, сложили руки на груди и вопросительно заломили брови. Мой лже-возлюбленный в стороне тоже не остался – насупился и спросил хмуро:

   – И как это понимать?

   – Как! – Осберт красноречиво фыркнул. – Спать нужно меньше. А то ты спишь, а девушка твоя скучает.

   – Угу, – поддержал брата Селвин. – А нам вот, – кивок на меня, – развлекай.

   Вирджин, который в самом деле выглядел очень заспанно, и у которого ещё след от подушки на щеке не рассосался, отреагировал сказочно! Будущий великий скульптор нахохлился и, повернувшись к леди Элве, протянул возмущённо:

   – Ма-ам!

   Теперь пришлось закусить губу с другой целью – чтобы не рассмеяться. Как ни странно, маркиза поступила так же.

   Пока мы с леди Элвой молчаливо хихикали, Осберт добрался до отведённого мне места и галантно выдвинул стул. Селвин времени тоже не терял – ухватил за локоток и повёл… ну, собственно, туда же.

   – Вот вы… – начал, но тут же замолчал Тунор.

   – Шустрые, – продолжил мысль брата Идгард.

   – Ну а вы как хотели? – парировал прямо-таки сияющий Осб. – Разве мы могли бросить нашу гостью в одиночестве и грусти?

   Как по мне, ситуация была неоднозначной, однако старшее поколение семейства тес Вирион реагировало по-прежнему ровно. Кажется, слишком хорошо понимало, что происходящее – лишь дурачество.

   Только престарелый герцог смотрел как-то ну слишком хитро и довольно. Он же в итоге и сказал:

   – Так. Прекращайте.

   Братья, как ни удивительно, подчинились. Селв подвёл меня к месту, сам плюхнулся рядом – благо на соседних стульях сидели. Осберт же, закончив демонстрировать хорошие манеры, обогнул стол, чтобы расположиться напротив, между Идгардом и Тунором.

   Последние по-прежнему были крайне возмущены, однако продолжать спор не пытались. Зато Селвин всё-таки не выдержал и устроил ещё одну провокацию…

   Он подхватил кувшин с соком и потянулся к моему стакану в явном намерении поухаживать за девушкой. И сразу же удостоился сурового:

   – Руки!

   С этими словами, мой «возлюбленный» схватил другой кувшин и тоже к стакану потянулся. В итоге, наливали они одновременно, причём два совершенно разных сока!

   Лорд Джисперт, глядя на такое, усмехнулся и покачал головой, а леди Элва расцвела каким-то запредельным счастьем.

   – Девочка в семье, – возведя глаза к потолку, вздохнула она. – Как же я об этом мечтала!

   – Да, – отозвался герцог, – всего одна девочка, а уже такой переполох. Что будет, когда их станет пятеро?

   Улыбка маркизы стала ещё шире и счастливее, а лорд Джисперт продемонстрировал более трезвый взгляд, сказал:

   – Когда их станет пятеро, переполоха уже не будет. Зато сейчас, пока одна и без кольца…

   Увы, но именно в этот момент я решила попробовать наполнявшую мой стакан смесь и, разумеется, поперхнулась. А через секунду едва не взвыла, ибо «заботливый» Вирдж хлопнул по спине так, что чуть не вышиб дух.

   С учётом вчерашнего разговора, после которого я была сильно на сообщника зла, в сердце вспыхнула жажда убийства. Однако через секунду Вирдж из головы вылетел, все мои мысли и чувства занял другой не менее ушлый блондин.

   – Кстати-кстати, – довольно щурясь, протянул Идгард. – Мелкий, когда колечко на палец девочки наденешь?

   При том, что ищейка был прекрасно о ситуации осведомлён, прозвучало как издевательство. Впрочем, почему «как»? Издевательством оно и было!

   – Мы… пока не готовы, – повторяя слова, сказанные ещё в купе, выдохнула я. – Для начала, хотим закончить учёбу.

   – То есть внуков в ближайшее время не будет, – повернувшись к леди Элве, важно пояснил Осб.

   Маркиза из счастливых грёз не выпала, но посмотрела на сына строго, а сидевший рядом со мною Селвин… взял и добил:

   – Если надеяться на Вирджа, то да. Но ведь колечко может надеть и кто-то другой.

   Сказано было очень тихо, но услышали все, и вот теперь леди Элва по-настоящему посерьёзнела. Она сверкнула синими глазами так, что даже мне дурно сделалось, а потом стукнула пальцем по столу и сообщила:

   – Так. Если из-за вас Айрин сбежит, то клянусь – перееду в столицу и собственноручно займусь личной жизнью каждого из вас!

   Братья не испугались, но переглянулись.

   – Нужно срочно замуровать все выходы из замка, – сказал Осберт.

   – Нереально, – отозвался Ид. – А вот взорвать железную дорогу…

   Увы, но в этот миг я опять пыталась попить, и вновь поперхнулась. Зато теперь сумела увернуться от заботливого хлопка по спине!

   – Не-ет, – подхватил эстафету Селвин, – вам дорогу взрывать нельзя, вам должности и общественное положение не позволяют. – И прямо-таки засияв: – А мне можно! Я же не ищейка, и не судья, а всего лишь сотрудник торговой фирмы.

   Я застыла в ожидании законного нагоняя для «поросят», и он действительно последовал, правда оказался не настолько эпичен, как хотелось – лорд Джисперт веско погрозил сыновьям кулаком.

   Зато герцог отнёсся к специфичному юмору намного проще…

   – Зачем взрывать? – спросил он. – У вас есть я, и я могу просто перекрыть железнодорожное сообщение на несколько недель.

   Всё. Я не выдержала! Помнила, что сижу за столом, в компании очень знатных и благородных, но всё равно – откинулась на спинку стула и застонала в голос!

   – Ну вот, довели, – сокрушенно сказала леди Элва. И уже с нежностью: – Айрин, милая, не обращай внимания, они шутят.

   Да, я понимала, только легче от этого не становилось. Хуже того, было совершенно ясно, что шутками про кольцо и железную дорогу дело не ограничится. Ведь за столом четыре нахала, которым известно всё, и которые совершенно не собираются потакать нашей лжи. Скорее наоборот – будут и дальше выводить из равновесия.

   Одно хорошо – передышку нам всё-таки дали. Просто завтрак остывал, а оголодали уже все, включая хозяина здешних земель.

   Именно он, герцог Раванширский, первым потянулся к блюду, чтобы переложить на тарелку немного салата. Рядом с нами салат тоже стоял, но лично я нацелилась на блинчики с неизвестной пока начинкой.

   Вирджин интерес «возлюбленной» заметил и принялся собственноручно наполнять мою тарелку. Он был настолько вежлив, что даже полил блинчики соусом! Но нахохлиться и послать сообщнику смурной взгляд это не помешало.

   Всё-таки я его прибью. Не прямо сейчас, но по возвращении в университет – точно!

   – Потерпи, – наклонившись, шепнул Вирдж. – Они скоро угомонятся и отстанут.

   Ужасно хотелось поверить, но увы. После всех событий, веры сокурснику вообще не было! Плюс, знакомство с братьями повода для иллюзий не оставляло. Нам с Вирджем оставалось уповать лишь на два момента: на леди Элву и составленный вчера план.

   Впрочем, план – громко сказано. Всего лишь стратегия, и довольно неоднозначная.

   После акта шантажа и обсуждения легенды, мы с будущим великим скульптором сошлись на мысли, что сопротивляться глупо. Что лично мне следует не отбиваться от братьев, а подыгрывать – ведь чем активнее жертва сопротивляется, тем больше интерес!

   Именно поэтому я сегодня приняла и цветы, и предложение прогуляться. По той же причине намеревалась принять следующие «ухаживания», если они будут.