Текст книги "Элоиза (СИ)"
Автор книги: Анна Семироль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
«Расти, набирайся сил, малыш. Я помогу тебе стать красивым… Твои корешки окрепнут, листочки нальются силой, и совсем скоро ты улыбнёшься нам первым цветочком… Я позабочусь о тебе, малыш… Я люблю и понимаю тебя…».
Щёлкнул в дверном замке ключ, и спустя несколько секунд в тишине квартиры раздался Славкин голос:
– Элоиза, я вернулся. Ты проснулась?
Перевоплотившись в кошку, она спрыгнула с подоконника и бесшумно выбежала в коридор встречать Славку. Парень поставил на пол пакет, одной рукой подхватил кошку, другой принялся расстёгивать куртку.
– Знаешь, а ты была права: снег выпал! – радостно сообщил он Элоизе, – На улице стало как-то… чище, что ли? Или просто светлее. А я тебе кое-что принёс. Только ты… мм… стань самой собой, ага?
Кошка мурлыкнула, соскочила на пол и умчалась, чтобы вскоре вернуться в людском облике, одетой в «дежурные» джинсы и футболку. Святослав улыбнулся.
– Привет. Как спалось?
– Хорошо. Только… Я проснулась, а тебя нет.
– Прости. Я не хотел тебя будить. Ты так славно спала… Совсем как ребёнок. Даже улыбалась во сне.
Элоиза вспомнила, что видела во сне маму, и глаза её мигом стали влажными. Славка это заметил. Быстро разулся, подошёл к девушке, мягко взял её за остренький подбородок.
– Что с тобой?
В голосе парня послышалось неподдельное волнение и Элоизе почему-то вдруг стало неуютно. Стыдно.
– Я просто… Извини, Слав. Не обращай внимания.
– Что-то не так?
– Всё так. Просто мне немного взгрустнулось. Не обращай внимания, ладно?
Вместо ответа Святослав протянул девушке принесённый пакет.
– Это для тебя. Иди в комнату, посмотри. А я пойду на кухню, поставлю чайник.
Уединившись в комнате, Элоиза принялась разбирать содержимое пакета – довольно большого, кстати. Из него на свет божий было извлечено несколько свёртков различного размера и коробка. А когда девушка всё это развернула…
Элоизин тихий плач Славка скорее угадал, нежели услышал. Примчавшись из кухни, он обнаружил девушку сидящей в углу на полу и размазывающей слёзы по щекам.
– Что с тобой? Неужели размер не угадал? – испугался парень, поднимая Элоизу с пола и усаживая на диван рядом с собой.
Она отрицательно покачала головой.
– Тебе не понравилось?
– Пон… равилось… – запинаясь и всхлипывая проговорила девушка, – Слав… зачем? Это ведь… таких денег стоит! Зачем ты… на меня?..
Славка обнял её, привлёк к себе и по-дружески чмокнул в макушку.
– Это тебе подарок. Просто мой подарок, Элоиза. А о деньгах не беспокойся. Я всего лишь потратил некоторые сбережения. И там ещё осталось. Не плачь. Лучше примерь. Очень хочу посмотреть на тебя красивую.
В длинном светло-сером платье из тонкой шерсти с широким поясом-лентой маленькая стройная Элоиза выглядела королевой. Также, как и в новой водолазке-свитере, Славкиных джинсах, новеньких элегантных ботиночках и свежекупленной тёплой курточке. Подумаешь, две с половиной тысячи рублей! В конце-концов, покупка машины может и обождать год-два.
– Красивая ты, – задумчиво произнёс Святослав.
Элоиза подняла на него покрасневшие от слёз глаза. Благодарные, почти восторженные. Но в блестящей серо-зелёной глубине таилось выражение, которого Славик не понял: безысходность. Не понял и не стал пытаться понять. Не захотел.
Она ведь действительно была красива.
Громко и внезапно зазвонил телефон, словно возмущённый тем, как хозяин квартиры и приблудная девчонка-ведьма пожирают друг друга нехорошо поблёскивающими глазами. Славка поморщился и потряс головой, будто только что вынырнул из воды, и потащился к ревниво визжащему аппарату. Элоиза облегчённо вздохнула и бесшумно ушла на кухню.
Звонила Полина.
– Славик, это я. Не разбудила?
– Нет, я давно проснулся. Ты как там, а?
– Скучно, – вздохнула девушка и замолчала.
– Хочешь, сходим куда-нибудь? – предложил Святослав.
– Очень. Приезжай ко мне… – шепнула Полина таким голосом, что парню вмиг стало жарко.
– Угу. Хорошо. Жди. Скоро буду, – выпалил он на одном дыхании и положил трубку.
Элоиза на кухне наливала чай в две чашки. На столе красовалась вазочка с вареньем, начатая коробка недорогих шоколадных конфет и блюдце с нарезанным лимоном. Пахло мятой. Девушка улыбнулась, и Славкин восторг, вызванный звонком Полины, вдруг растаял и испарился, уступив место чему-то тягостному.
– Элоиза… Ты извини, я чай не буду. Мне надо уйти. Прямо сейчас.
Губы девушки дрогнули, и улыбка застыла, превратившись в нелепую налипшую маску.
– Раз надо – иди, – беззаботно сказала Элоиза, – Чай никуда не денется.
«Я не обижусь, нет», говорил весь её вид, но глаза… Они-то как раз врать не умели, поэтому Элоиза отвернулась. Вроде как поставить на подставку чайник. А потом, не глядя на спешно обувающегося Славку, убрать со стола. И обернуться лишь тогда, когда щёлкнул в замке ключ.
Опять одна. Как пленница.
Элоиза прошла в комнату. Села на диван и задумалась, глядя на старый, порядком замызганный ковёр под ногами.
Как пленница… Вообще-то она свободна. Вот уже лет четыреста. Вольна сама принимать решения, совершать поступки, идти куда угодно. Это не трудно, особенно когда в совершенстве владеешь магией Природы. Но что бы она ни делала, куда бы ни шла, от судьбы не скроешься. Когда-то давно Элоиза долго мучила себя вопросом: почему это проклятие, такое НЕПРАВИЛЬНОЕ, настолько сильно? Почему оно сработало, не исчезло? По всем изученным ею магическим канонам, оно не должно было подействовать на неё. Но почему тогда?.. Ответ отыскался сам, простой, как всё страшное и гениальное: потому что произошедшее с тобой, Элоиза – правда. Это жизнь. В отличие от сказки, в которых СПРАВЕДЛИВАЯ кара постигает исключительно ВИНОВНЫХ. Это просто жизнь. Жизнь в мире людей и их понятий о чести, справедливости, виновности…
Когда-то от внезапного осознания того, что ТАК будет длиться вечно, ей было невыносимо страшно. Умереть не хотелось: она знала, что родится и всё повториться сначала. Выхода не было. Она даже сошла с ума ТОГДА, в ТОЙ жизни, поняв это. Со временем Элоиза смирилась. А что ей оставалось? Вот именно. Равнодушие к себе и окружающим. Жить без радости и умирать без страха. Она же ведьма. Ведьма – не человек. И ей нет места среди людей. Если только в самом низу, в отбросах.
«Люди не понимают, что ты такое, поэтому они бояться и ненавидят тебя. Человеку просто необходимо кого-то ненавидеть и унижать-уничтожать-убивать для того, чтобы возвыситься над самим собой и оправдать свои слабости». Это сказал однажды Элоизе ОН. И прибавил: «Поэтому ты будешь умирать. Это твоя обязанность перед ними». ОН – тоже не человек. ОН – её палач. Порой Элоиза даже жалела ЕГО: он же обречён, как и она. Это даже похоже на любовь – быть настолько привязанными друг к другу. Связанными жизнью и смертью. Одной ненавистью. Господи, как нелепо!.. И нет названия тому, что между ними происходит.
«Знал ли виновник всего этого, что проклиная меня, он обрекает на вечное существование в образе палача своего родного сына?» – в сотый раз спрашивала себя Элоиза. И в сотый же раз отвечала на свой вопрос: да, он знал. И снова: «Почему тогда он пошёл на это? Неужели он так ненавидел меня и мою мать?»… Стало больно. В тысячный… нет, в миллионный раз.
Щёлкнул о стекло маленький камушек. Потом ещё один. Элоиза встала и подошла к окну. Отодвинула штору, выглянула. На асфальтовой площадке перед подъездом стоял ОН. Девушку охватил было привычный ужас, но тут она вспомнила, что она – дома. ОН не сможет её забрать, если её не отдадут ЕМУ или она сама не решится на… Самоубийство? Да, наверное, это можно и так назвать.
ОН смотрит ей прямо в глаза. Кажется, улыбается. Потом машет рукой.
«Привет, сестрица! Красивое на тебе платье», – звучит в голове его голос. Тяжело. Давит, болью сжимает виски. Терпи, Элоиза.
«Зачем ты пришёл?» – спрашивает она. Белые пальцы судорожно впиваются белыми ногтями в белый подоконник.
«Не хочешь спуститься и… поговорить?» – ОН явно издевается, – «Мы не закончили наш разговор тогда, почти месяц назад».
«Уходи».
ОН пожимает плечами. «Идём со мной. Оставь парня в покое. Или и ему жизнь испортить хочешь? Он не понимает, что ты за тварь, но ты-то понимаешь. Знаешь. Помнишь. Оставь его, ведьма. Ты же знаешь, что изменить ЭТО невозможно. Или ты всё ещё надеешься?»
«Надеюсь. Это всё, что у меня осталось».
«Неужели ты не поняла ещё…»
«На этот раз всё будет иначе!» – кричит Элоиза. Во рту солоноватый, металлический привкус боли.
«Я запомню. И при встрече напомню тебе твои слова. Ну, бывай, сестрица! До очень скорого свидания».
ОН ушёл. Боль на прощание огрызнулась злой собакой и умчалась за своим хозяином. Остался только голос. ЕГО голос.
«Тварь ты всё-таки, вечная мученица. Удивительно, как парень ещё жив. И не в психушке. Оставь его в покое. Порть лучше жизнь какому-нибудь наркоману: всё равно тот в течение десяти лет загнётся. А этот… Впрочем, я знаю, что тебе пофигу. Ты же не человек. Ведьма бессердечная. Кукла».
– Не запл ачу! – крикнула Элоиза, словно желая, чтобы ОН услышал её, – Не дождёшься! И не оставлю!..
Её голос, сорвавшись, замер. Нахлынула злоба – почти боль. Нахлынула и отступила. Снова стало пусто. Так было с Элоизой всегда, когда она врала сама себе.
«Не оставлю…». Ложь, ложь. Во спасение? Нет. Она совсем запуталась… Славку жалко. Не Элоиза желает ему зла. Кто тогда? Мир вокруг дрожит, расплывается и течёт по бледным щекам предателями – слезами. Зачем тебе этот парень, ведьма? Зачем?..
Зачем ты позвала его тогда, на улице, когда для тебя всё было почти кончено? Зачем привязалась к нему и привязала его к себе? Зачем дала понять, что ты не кошка вовсе? Зачем рассказала ему всё? Зачем? Зачем? Дура!
А ведь ОН прав: ещё не поздно. Не поздно изменить ВСЁ. Уйти, оставить Славку в покое. Оставить его Полине. Он ведь её любит. Наверное. Да. Нет.
– Нет. Нет!
Элоиза вздрогнула от собственного крика. И замерла: да что с ней такое? Что ты так вцепилась в этого парня? Только ли потому, что его дом – твоё единственное убежище и идти больше некуда? А может, ты по дурости своей влюбилась, а? впервые за последние… мм… двести лет?
Глупо. Как глупо! Всё, достаточно. Надо отвлечься, а то внушение – сильная вещь. Всё, всё.
Святослав вернулся к вечеру. Элоиза к его приходу навела порядок в квартире, вымыла полы, окна, вычистила все почерневшие от продолжительной эксплуатации кастрюли и сковородки и даже перестирала всё грязное бельё, коего у Славки накопились целые горы.
– Ты что делаешь? – возмутился обалдевший Святослав, отбирая у Элоизы свою рубашку, – Зачем?
– Не думаю, что тебе приятно расхаживать с дыркой на рукаве, – парировала девушка, – Дай её сюда, я зашью.
– Я сам! – поспешно сказал Славка, – А ты отдыхай. Что там у нас по телевизору? Может, кино посмотрим?
Элоиза пожала плечами и присела на диван, а Святослав принялся одеваться в домашнее.
– Еда на плите. Всё горячее, – каким-то тусклым голосом сказала Элоиза.
– Я не голоден, спасибо. Ты ела?
В ответ девушка издала неопределённый звук, который с равным успехом мог претендовать как на «да», так и на «нет», а потом спросила:
– Как Полина?
– Хорошо, – тепло улыбнулся парень, – Знаешь… она сказала, что я ей нужен. Ей хорошо со мной. Как думаешь, у нас что-нибудь получится?
Элоиза снова пожала плечами. Ей отчего-то стало зябко и неуютно. Внутренний голос с укоризной заметил, что так быть не должно.
Славка взглянул на Элоизу умоляюще.
– Мы ведь друзья, так?
– Угу, – кивнула она, – Друзья.
Оба долго молчали, потом Святослав спросил:
– Скучно тебе?
– Да нет… – замялась Элоиза.
Парень встал, подошёл к письменному столу, долго копался в ящике и, наконец, вытащил толстый фотоальбом и пачку альбомных листов, перевязанных синей лентой. Все эти сокровища он протянул Элоизе.
– Держи. Это фотографии и рисунки. Раньше я довольно серьёзно увлекался этим делом.
– А сейчас?
– Ну… Тоже. Только учёба на это времени почти не оставляет. Ты посмотри пока.
Рисунки оказались красивыми, а фотографии – по-настоящему талантливыми.
– Слав, ты художник от бога, – вздохнула Элоиза, – Настоящий Мастер. Я не шучу, правда. То, что ты делаешь – по-настоящему красиво. И эта красота – живая. Я знаю, Слав. Чувствую.
Неожиданно для него самого Славкина физиономия расцвела маковым цветом. Святославу были приятны слова девушки. Он знал, что она говорила искренне. А ещё… Ему хотелось, чтобы Элоиза сказала что-нибудь ласковое. Да, сегодня он уже услышал много нежных слов от Полины… и не только услышал. Но почему-то осталось ощущение недосказанности, неполноты. Недопонимания.
Святослав тайком посмотрел на Элоизу. Она сидела на диване, положив на колени один из рисунков, и медленно водила над ним ладонью, закрыв глаза. На лице девушки играла лёгкая улыбка. «Она будто нос солнышку подставила и греется», подумал парень, чувствуя, что не может отвести взгляда от девушки.
– Почему ты так смотришь? – спросила она, не открывая глаз.
– Не знаю, – смущённо улыбнулся Славка, – Просто смотрю на тебя. А ещё… Мне очень хочется тебя нарисовать. Или сфотографировать. – Он помолчал и добавил совершенно серьёзно: – Или я сойду с ума.
– Полина.
– Что? – вздрогнул Святослав, будто проснувшись.
– Полина, – повторила Элоиза. Она больше не улыбалась.
Славка сел рядом с ней. Вплотную. Взял девушку за локоть. Она дёрнулась, пытаясь высвободиться, но Святослав её не выпустил. Элоиза рванулась сильнее.
– Пусти! – взмолилась она почти испуганно.
– Не хочу.
– Слав, перестань! Не начинай всё сначала!
– Не кричи. Я тебя слышу.
– Ты сам себе жизнь испортишь.
– Напротив. Я хочу сделать правильный выбор.
– Отпусти. Ты делаешь мне больно.
Святослав медленно разжал пальцы. Он думал, что Элоиза тут же вскочит и убежит, но она всего лишь вздохнула, убрала за ухо выбившуюся прядь волос и положила рисунок, что держала на коленях, обратно в папку.
– А почему именно кошка? – вдруг спросил Славка, – Почему не голубь, не сова, не лисица, а именно кошка?
– Ей легче выжить в городе. И она всегда падает на четыре лапы. И ни в ком не нуждается, – ответила Элоиза.
– Глупо, – отвлечённо пробормотал Славка.
– Почему? Не логично?
– Я не об этом. Я о себе, – он посмотрел на девушку с непонятной мольбой в глазах, – Скажи мне… только честно. Ты же прожила столько лет… Ты должна знать!
– Знать что?
– Выбор. Его всегда так трудно сделать?
– Когда задумываешься о последствиях – да.
Святослав долго молчал, потом сказал тихо:
– Наверное, я люблю тебя.
Элоиза горько усмехнулась и покачала головой.
– Это неправда, Слав. Хотя и вполне закономерно. Рано или поздно это случилось бы между нами. То, что ты ко мне чувствуешь, называется куда более прозаично. Хотя… знаешь, похоть – чувство ещё более древнее, чем любовь. Да и нет любви на самом деле. Понимаешь?
– Понимаю, но другое, – Славка медленно начинал злиться, ошарашенный словами девушки, – Чем больше я слушаю тебя, тем более убеждаюсь в том, что ты занимаешься самовнушением. Ты просто боишься признаться себе в том, что не понимаешь, не видишь, не замечаешь многих очевидных вещей. Ты думаешь даже не так, как тебе хочется, а так, как выгодно, – теперь парень вообще с трудом соображал, что говорит, – Ты на самом деле – трусиха. Боишься всего, даже жизни. Напридумывала себе дурацких принципов, запретов и ограничений… и сама превратила своё существование в ад! Давай, дави в себе все чувства, душу… а я всё равно буду видеть то, что есть на самом деле! Упивайся своим проклятием! Ведьма!
Его крик буквально сорвал Элоизу с места и заставил её лицо побелеть. Ничего не говоря, она выбежала из комнаты, оставив Славку раздумывать, что же он всё-таки наделал.
Этой ночью кошка спала под ванной, среди клочьев паутины и пыли, а Святослав сидел на холодном кафельном полу и всё никак не мог найти правильных с его точки зрения слов.
На следующий день они всё-таки помирились.
3. Элоиза
Середина января. Холодно. Днём ещё более-менее, но сейчас… Искрами во льду глубоко в небе мерцают звёзды. Жалкий остаток луны над крышами домов, казалось, съёжился от холода и дрожит. Улицы пусты. Ощущение, будто город вымер. Немые дома с чёрными провалами окон только дополняют картину.
По улице промчался в облаке снега ветер. Швырнул щедро полную горсть колючих мелких льдинок в лицо сидящего на скамейке парня и исчез.
– Шёл бы ты домой. Зря по ночам бродишь.
Услышав голос за спиной, Славка вздрогнул и обернулся, с трудом разлепляя будто налитые свинцом веки.
– Замёрзнешь, – сказал парень в чёрном пальто.
Святослав молча подвинулся. Парень сел рядом с ним, достал сигарету, зажигалку и закурил, задумчиво прищурившись на фонарь напротив.
– Ты её не найдёшь. Если она ушла сама…
– Найду, – хриплым, простуженным голосом сказал Святослав.
Сигаретный дым медленно таял в морозном воздухе. Где-то вдалеке залаяла собака.
– Я предупреждал, что она тебе жизнь испортит?
Славка сжал озябшие пальцы в кулак, поёжился от пробравшегося под тёплую куртку холода.
– Предупреждал, – ответил он в сторону, – но ошибся. Это я ей жизнь испортил.
– Ну, испортил, и ладно, – пожал плечами Славкин собеседник, – Нашёл, кого жалеть – ведьму. Забудь её. Живи своей жизнью.
– Не могу. Я найду её и верну.
Отброшенная щелчком недокуренная сигарета алой искрой мелькнула в воздухе и исчезла в глубоком сугробе.
– Ты её уже не вернёшь, Святослав. А вот искать её и вовсе не надо. Ты же отдал её мне.
Славка посмотрел на парня.
– Я её тебе не отдавал. И раз ты не нашёл её до сих пор… Она этого не хочет.
ОН кивнул и криво усмехнулся.
– Угу. Сделает тебе ещё одну гадость. Последнюю, надеюсь. И придёт ко мне на исповедь. А ты… Отпусти её, Святослав. Прекращай свои блуждания по ночам. Иди домой, выспись, утром позвони Полине…
– Да пошёл ты!.. – бросил сквозь зубы Славка, резко встал и зашагал прочь по безлюдной улице. Только снег повизгивал под ботинками.
…Лето. Хочется лета, Элоиза. Тепла, солнечных бликов на глади реки. Земляники хочется. И чтобы травами пахло. Мятой, полынью.
Мы с тобой поехали бы в деревню. К деду. Как я и обещал, помнишь? Помнишь…
– … А у одного из кроликов хвост полосатый. Как у кошки-трёхцветки.
– Здорово! Слав, ты мне его покажешь? Я так хочу поговорить с ним! Спрошу, нравится ли ему такой хвост…
Спросишь, Элоиза. Обязательно спросишь. Только вернись домой. Прости и вернись. Пожалуйста, котёнок… Вернись. Позволь мне хотя бы просто сказать тебе то, во что ты так боишься поверить.
Я не хочу тебя терять, слышишь?..
Утром его разбудил телефон. Даже не разбудил – вырвал из осколков тяжёлого полусна-полузабытья.
– Славун, привет. Спишь?
– Уже нет.
– Ты здоров? Голос какой-то…
– Пустяки, Валер. Я здоров. Просто не выспался, – поспешно успокоил друга Славка.
– Ты не забыл, что завтра экзамен?
– Помню.
– Готов?
– Как и любой пионер, – попытался пошутить он.
– Я вчера встретил Полину. Она о тебе спрашивала. Беспокоится, – сказал Валерка.
– Ну и пусть.
– Слушай, это, конечно, не моё дело, но всё же что между вами произошло?
– Ничего особенного, – скучно ответил Святослав.
– Помиритесь, а? Не мучай девку. Она же сама не своя ходит!
– Послушай… Я сделал ошибку, Валер. И хочу её исправить. Поэтому не говори мне больше о Полинке. Она без меня лучше проживёт, чем рядом со мной.
В трубке послышался тихий вздох, и Валерка с укором сказал:
– По-моему, ты делаешь что-то не то. И сам не понимаешь, что именно. И вообще, в последнее время ты какой-то…
– Если хочешь, я всё тебе расскажу. Только ты меня за шизика примешь.
– Да ладно! Выкладывай, что накипело!
– Не по телефону.
– Понял. Я зайду к тебе часика через два. Пиво захватить?
– Не надо. Просто приходи.
Святослав положил трубку телефона на рычажки, оделся, кое-как заправил кровать и поплёлся в ванную. Включил воду, взял зубную щётку…
И вспомнил, как кошка играла со струйкой воды. То боязливо трогала воду лапкой, то, внезапно осмелев, царапала её и била с размаху, разбрызгивая капли по всей кухне… Особенно она любила, когда вода попадала на горящую газовую горелку и шипела: кошка мгновенно собиралась в комок, прислушивалась и смешно таращила глаза…
Захотелось встать на колени, осторожно протянуть руку, нащупать в углу под ванной маленькое тельце, покрытое мягкой шёрсткой, вытащить кошку на белый свет, сдуть с ушей и проволочек-усов клочки пыли, поцеловать в маленький нос…
Нет кошки. Нет, вспомнил он. Уже недели три, как Элоиза ушла. Или больше? Больше. Целая вечность.
Дни измеряются годами, когда теряешь что-то по-настоящему дорогое. А когда вдруг внезапно осознаёшь… вечность обращается в непрерывный кошмар.
…Той ночью она замёрзла во сне и перебралась спать к нему. Лёгкой белой тенью шмыгнула под одеяло, поворочалась, устраиваясь поудобнее, прижалась к Славке и минуту спустя снова уснула. Святослав же заснуть не смог. Вдохнул прохладный, дурманящий запах Элоизиных волос – запах полыни и мяты, коснулся губами нежной щеки и осторожно, боясь разбудить, погладил ладонью хрупкое тело девушки… И ощутил под пальцами грубые рубцы на плече, спине, правом боку.
Святослав осторожно приподнял край одеяла. В падающем из окна голубоватом лунном свете спина Элоизы напоминала нетронутую снежную равнину. Белая бархатная кожа без единого шрама.
«Наверное, показалось», – облегчённо вздохнув, подумал про себя парень, заботливо укрывая Элоизу одеялом и устраиваясь рядом.
– Они действительно есть, Святослав, – прозвучал в тишине грустный голос девушки.
Элоиза села в кровати, обхватив себя за плечи руками – будто ей стало холодно.
– Что это было? – шёпотом спросил Святослав.
– Огонь. Я же говорила тебе, что родилась на костре.
Славка приподнялся на локте, посмотрел Элоизе в глаза.
– То есть… то, что я вижу… это не твоё тело?
Она долго молчала, прежде чем с трудом прошептать:
– Да. Это маска.
Святослав поражённо молчал. Элоиза как-то судорожно улыбнулась, спустилась с кровати на пол и виновато сказала:
– Лучше я оденусь…
В лунном свете она казалась фарфоровой. Красивое тело, белое, словно из настоящего китайского фарфора – тонкого, хрупкого, волшебного, словно просвечивающего… И всё же он сказал:
– Не надо. Элоиза, я… Покажи мне себя. Настоящую. Пожалуйста.
В её глазах отразился ужас.
– Нет. Не проси. Это не то, что стоит демонстрировать. Забудь, хорошо?
Парень покачал головой, подошёл к Элоизе. Коснулся её дрожащих пальчиков и твёрдо проговорил:
– Мне это нужно. Нужна ты. Настоящая, Элоиза. Не модель с обложки роскошного журнала, а ты. Не бойся. Позволь мне увидеть тебя.
– Не включай свет, – попросила она и отвернулась.
…Словно с холста медленно стекала краска, обнажая то, что было скрыто под маской-шедевром. Девушка стала немного ниже, чуть шире в бёдрах и талии (Славка отметил про себя, что такая она ему больше нравится – более женственная). А потом протаял сквозь кожу спины страшный след: широкий багровый рубец с неровными, словно рваными, краями. Будто язык пламени отпечатался на теле: тянулся с правого бока вверх, через спину, на шею и левое плечо, уродуя молодую, прекрасную кожу.
– О, господи, – прошептал Славка.
Элоиза обернулась, и парень вздрогнул: рубец отвратительными лепестками расходился с плеча на грудь и лицо. Неровная тёмно-багровая полоса шла через подбородок и правую щёку, заканчиваясь под внутренним уголком глаза. Несколько бесконечных секунд Святослав и Элоиза молча смотрели друг на друга, а потом девушка медленно опустилась на пол и глухо, безутешно разрыдалась.
А Славка так и стоял возле неё, боясь даже дотронуться или сказать что-либо. И это не было брезгливостью. Парень знал, что ЭТО болело до сих пор…
Святослав рассказал ему всё. Валерка молча выслушал, допил из чашки остывший несладкий чай с лимоном и уставился куда-то Славке под ноги.
– Считаешь, что я вру или свихнулся?
Валерка пожал плечами и задумчиво произнёс:
– Не знаю. Представь себя на моём месте и…
– Значит, не веришь, – упавшим голосом подытожил Святослав.
– Погоди. Если бы я не знал тебя, то естественно, не поверил бы. Но всё дело-то именно в том, что я слишком хорошо тебя знаю… Неужели это правда?
Славка кивнул. Слабо, безнадёжно. Валерка взъерошил тёмные, коротко остриженные густые волосы и нервно усмехнулся:
– Вот чёрт!.. Была кошка, а стала красна девица… Могу себе представить твоё удивление, когда ты её впервые увидел! Красивая она? Если верить сказкам, ведьмы – или страшные старухи, или сродни феям…
Святослав вспомнил рубцы на нежной коже Элоизы, шрам, уродующий молодое миловидное лицо и ответил:
– Красивая, Валер. Самая красивая девушка в мире.
И не соврал. Потому что сам в это искренне верил. Потому что понял, что такое истинная красота.
– Валерка, понимаешь… я люблю её. И она для меня – самая-самая. Единственное моё желание – это увидеть её хотя бы ещё один раз.
– Ты меня, конечно, прости, но… А если она умерла? – прямо спросил Валерка, – На улице морозы, идти ей… ну, конечно, есть куда, только она туда не хочет возвращаться. И ЭТОТ, как его там? Ну, парень, который жаждет её смерти… Ты не думал, что он мог найти её, опередив тебя?
– ОН её не нашёл, – уверенно перебил друга Святослав, – Иначе зачем ЕМУ уговаривать меня «отпустить» Элоизу?
– Не знаю. Может, он тебе мозги конопатит, а?
– Иди ты! – злобно огрызнулся Славка, – Жива Элоиза. И я её найду.
Валерка налил себе ещё чаю и сказал:
– Не злись. Я хотел бы тебе помочь, но не знаю, чем. У тебя не осталось её фотографий? Вдруг я встречу твою Элоизу где-нибудь?
Парень мигом перестал зло хмуриться и с надеждой взглянул на друга:
– Рисунок подойдёт?
Валерка кивнул, и Святослав умчался в комнату, чтобы спустя минуту вернуться с несколькими листами бумаги, которые он протянул другу.
– Ничего не понимаю, – честно признался Валерка после долгого и внимательного изучения Славкиных работ, – По-моему, ты рисовал двух совершенно разных девушек. Они похожи разве только глазами да цветом волос. А так даже контуры лица и фигура…
– Это одна и та же девушка, – постарался убедить его Славка, – Просто… Блин, ну как же тебе это объяснить? Вот здесь она – настоящая. А это – как бы маска, ну… облик-костюм, маскировка.
– Хочешь сказать, она может быть любой? – ошарашено спросил Валерка.
– Вобщем, да.
– Тогда объясни дураку, как ты думаешь найти в огромном городе девушку, у которой обликов больше, чем денег у Билла Гейтса?
– Я найду. Смотреть надо не глазами. Я просто её почувствую.
Валерка бессильно развёл руками.
– Ну тогда извини, в таком случае я тебе помочь ничем не могу. Если только расклеить по всему городу листовки с надписью: «Элоиза, вернись в Славке!», – тут он взглянул на часы и схватился за голову: – Ё-моё! Я у тебя уже три часа сижу, а завтра экзамен! Ну, я помчался. Ты на экзамен-то придёшь?
– Приду, не волнуйся, – кивнул Святослав.
В коридоре, наматывая на шею тёплый шарф, Валерка вдруг спросил:
– Слав, ты, конечно, извини за бестактность… Ты мне сказал, что она ушла. Но не сказал почему. Что у вас случилось?
– Помнишь пятнадцатое декабря?
– Твой День рождения? Помню. По-моему, ты тогда перебрал. И Полинка – тоже…
– Я сделал то, чего не имел права делать. И всё.
– Вопросов больше нет, – торопливо сказал Валерка, – Ладно, до завтра.
– Пока, – бесцветным голосом сказал Святослав, закрывая за ним дверь.
Господи, зачем он вспомнил?! Зачем?
… – Смотри, Элоиза, какой снег за окном! Как пушистые перья. Знаешь, если бы он не был таким холодным, я мечтал бы о том, чтобы такая же метель была в этой комнате сейчас.
Она бесшумно подошла, встала рядом у окна. Славка нежно обнял девушку и потёрся щекой о её шелковистые волосы.
– Ты правда этого хочешь? – прошептала Элоиза, – Хочешь тёплого снега?
– А ты можешь это сделать? – удивлённо спросил он.
– Могу. Закрой глаза.
Святослав с готовностью зажмурился, и мгновение спустя услышал – Элоиза тихо запела. Слова на незнакомом языке словно сплетались в воздухе, образуя незримый узор необычайной красоты и гармонии. Славка будто видел песню с закрытыми глазами, чувствовал её тепло – успокаивающее, обволакивающее лёгкой дрёмой… Потом в лицо повеяло тёплым ветром, и парень уловил тонкий, нежный аромат, такой знакомый, родной…
– Это вишня, Элоиза? Цветущая вишня?
Песня смолкла. Девушка рассмеялась где-то неподалёку и весело крикнула:
– А теперь смотри!
Комнаты уже не было. Лишь бесконечная бело-розовая равнина. Сад. Вишнёвый сад. Не деревья – пышные, нежные облака, растущие на стройных стволиках-ножках. Сладкий запах нектара… Даже голова кружится от такой красоты.
– Нравится? – спросила Элоиза.
Улыбаясь, она стояла возле маленькой, стройной вишенки. Деревце, словно живое, тянулось к ней усыпанными цветами веточками. Лёгкий ветерок играл в волосах девушки, любовно украшая каждую прядку не то лепестками цветов вишни, не то… Славка подставил ладонь. Точно: снег! Тёплый, пушистый, совсем не мокрый снег.
Элоиза хлопнула в ладоши, и снегопад усилился, началась настоящая метель. Вихрь розовых лепестков и тёплого снега взвился, всколыхнул сад, расправил огромные крылья, будто птица, и проник восторгом в Славкину душу. Парень звонко расхохотался, наклонился, набрал полные пригоршни снега, выпрямился…
– Э-ге-гей! – заорал он радостно, и Элоиза вторила ему.
Святослав подбежал к ней, подхватил на руки, закружил… Она обняла его и прильнула долгим поцелуем к губам, а затем они вместе свалились в тёплый, пушистый сугроб.
– Волшебница моя маленькая… – восторженно прошептал Славка, лаская девушку, – Ничто на этом свете не сравнится с тобой… Ты – самая красивая! Я люблю тебя…
На экзамен он пришёл вовремя. Молча дождался своей очереди, вытянул билет, подготовился, механически ответил… Кажется, на «хорошо». Равнодушно взял протянутую ему зачётку. Будто не живой.
– Дементьев, с Вами всё в порядке? – с беспокойством спросил экзаменатор, – Бледный, худой… Вы больны или просто не выспались?
– Меня укусил вампир, – ответил Святослав одними губами.
Шутки не получилось. Никто не засмеялся. На него только посмотрели с брезгливым сожалением – как на психа.
– Он колется, это точно, – услышал Славка шёпот какой-то девчонки, выходя из аудитории.
Не обратил внимания. Ему всё равно, что о нём скажут. Пусть говорят.
В коридоре Святослава перехватили друзья.
– Сдал? – тоскливым тоном спросил Митька.
– Сдал.
– Что хоть поставили-то? – поинтересовался Ян.
Вместо ответа Славка молча протянул ему зачётку. Хотелось спать. Просто забыться. Уйти туда, где Элоиза рядом…
– Славун, ты герой! Пойдём, отметим?
– Нет.
– Что с тобой? Пошли, мы уже купили…
– Нет, – на этот раз твёрже.
Митяй скорчил одну из своих любимых гримас, заглянул Славке в лицо.
– Эй, Демон! Не заставляй нас верить слухам. Пойдём, посидишь с друзьями. Тебе надо расслабиться.
