Текст книги "Видящая... Свет во тьме (СИ)"

Автор книги: Анна Щербина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

В тот момент, когда наши руки соприкоснулись, я почувствовала, как все мои страхи и сомнения растворяются в его присутствии. Мой дар, который вел меня сюда, теперь пульсировал в унисон с его силой, создавая гармонию, которую я никогда прежде не испытывала. Это было не просто воссоединение, а слияние двух душ, двух энергий, которые были предназначены друг другу.

Мы стояли так, держась за руки, и время вокруг нас остановилось. Я видела в его глазах отражение своей собственной души, и понимала, что я целиком и полностью принадлежу этому вампиру.

– Настоящая… живая, – бормотал он мне в макушку притянув к груди и зарывшись носом в мои волосы.

– Да, прости. Я немного прогулялась по замку, – прошептала в ответ и прикрыл глаза, наслаждаясь его теплом.

Я больше не боялась того, что может произойти, потому что знала: рядом со мной стоит тот, кто готов защитить и поддержать. Его сила была не только в его вампирской природе, но и в том, как он смотрел на меня, как будто я была единственным светом в его вечной тьме. Я открыла глаза и посмотрела на него, и в этот момент мир вокруг нас стал еще более ярким. Я заметила, как свет пробивается сквозь окна замка, создавая золотистые блики на его лице. – Ты как вообще здесь? Я думал, что тебя схватил Мишель, – в его глазах вспыхнула и погасла ярость.

– Ну, было дело. Но Роман помог нам спрятаться, – и я стыдливо отвел взгляд.

– И как ты оказалась в тайных лабиринтах? Да и еще меня нашла? – в его голосе сквозила тревога.

Я почувствовала, как сердце забилось быстрее от его вопросов, и в то же время от его близости. Вокруг нас царила тишина, но она была наполнена напряжением, словно воздух перед грозой. Я знала, что должна объяснить, как мне удалось найти его, но слова застряли в горле. – Ты говорил доверят своей интуиции, вот я и послушалась, – сбивчиво ответила, хоть и понимала, как это выглядело со стороны.

Он наклонился ближе, и я ощутила его тепло, несмотря на его холодную природу. В его глазах читалась смесь удивления и нежности, и это придавало мне смелости. – Ты не представляешь, как я переживал, когда подумал, что ты в его руках. Мишель слишком поддался искушению вседозволенности и власти! Понимаешь, какой опасности себя подвергла? – произнес он тихо, и в его голосе звучала искренность, которая трогала меня до глубины души. – Я думал, что уже никогда не увижу тебя снова. Я улыбнулась, хотя в душе все еще оставались тени страха. Мы оба знали, что опасность не миновала, и Мишель все еще могла быть рядом. Но в этот момент, когда я смотрела на него, я понимала, что все страхи и тревоги отступают на второй план. – Я тоже переживала, – призналась я, стараясь не выдать своего волнения. – Каждый шаг в лабиринте казался бесконечным, и я не знала, найду ли тебя. Но мысль о тебе давала мне силы продолжать. Он слегка улыбнулся, и эта улыбка была как луч света, пробивающийся сквозь облака. Я заметила, как его губы приоткрылись, и в этот момент мне захотелось, чтобы время остановилось. Я хотела запомнить этот миг навсегда – его взгляд, его тепло, его заботу.

Всё та же комната, спустя пару часов…

Димитрий…

Смотрел, как Яна спит в моей постели и улыбался. Наблюдал за ее спокойным дыханием, за тем, как она выглядит в полудреме, и улыбался. Она была такой нежной, такой родной, что в моей душе разливалось настоящее тепло. В этот момент я чувствовал себя так легко и беззаботно, как будто снова стал мальчишкой.

– Как там ее подруга? – тихо спросил у вошедшего Романа.

– В порядке уже, я вернул ее в реальный мир и дал успокоительного, – в голосе другу скользнула обеспокоенность. Неужто запал на подругу моей возлюбленной, я вопросительно посмотрел на него. – И не смотри на меня так, – рыкнул он и я укоризненно н него посмотрел, так как Яна завозилась. Потревоженная нашим разговором и мотнул головой на выход. Нечего беспокоить мою девочку.

Я снова обратил взгляд на Яну, и в этот момент она открыла глаза. Их цвет напоминал ясное небо, и в них читалось удивление, когда она увидела меня. Я почувствовал, как сердце забилось быстрее, и улыбка сама собой расползлась по лицу. – Привет, – тихо произнес я, стараясь не нарушить атмосферу спокойствия, которая окутывала нас. Она потянулась, как будто пробуждаясь от долгого сна, и я не мог отвести взгляд от ее лица. В такие моменты я понимал, что все переживания и тревоги, которые были до этого, теряли всякий смысл. Яна была здесь, рядом, и это было самым важным. – Что ты делаешь? – спросила она, зевая и потирая глаза.

– Ничего, ты отдыхай. Нам с Романом надо поговорить, – и она молча кивнула головой, видимо не до конца осознавая происходящее.

Мы вышли в кабинет, и я предложил другу бокал вина, он молча принял его не спеша пить из него. Мы оба понимали, что тянуть больше с решением с ситуацией с моим братом больше было нельзя.

– Ты ведь понимаешь, что после сегодняшней ночи все изменится? – я горько усмехнулся, но и по-другому не мог.

– Я решу вопрос с ведомством потом, – проговорил и опрокинул бокал. – Ром, тебе не стоит вмешиваться, – я поднял руку и остановил пытавшегося возразить оборотня. – Я сам, лучшая помощь, это позаботится о безопасности Яны.

– Не волнуйся, я больше не подведу тебя, – он так ж выпил вино из окала и упрямо посмотрел в мои глаза.

Я взглянул на часы. Время шло, и каждая секунда казалась вечностью. Мы не могли позволить себе роскошь ждать. Я встал и направился к двери, чувствуя, как адреналин наполняет меня.

– Если что-то пойдет не так, то позаботься… – но Роман перебил мою речь.

– Не смей так говорить! – рыкнул он и кинул в стену пустой бокал.

– Ты не понимаешь, если бы артефакт работал, то я бы не сомневался в своей победе. А так… – но тут скрипнула дверь и на пороге появилась заспанная видящая.

– И теперь не сомневайся, – девушка смущенно улыбнулась и скользнула взглядом по кабинету.

– Я рад, что ты веришь в меня, – в душе разлилось тепло, но она отрицательно мотнула головой.

– Тут такое дело, – Яна продолжала мяться на пороге. – Пока я искала к тебе проход, то немного заблудилась, – она вздохнула, посмотрела на Романа, покусала нижнюю губу и продолжил. – Итак получилось, что я случайно оживило ваш артефакт.

– Чего она сделала? – пораженно выдохнул друг, я сам стоял в полнейшем шоке.

Мой мозг отказывался воспринимать услышанное. Оживила? Случайно? Это было невозможно. Артефакт был древним, сложным механизмом, требующим очень много сил. Яна, такая хрупкая и невинная, не могла обладать такой силой. Или могла? В её глазах, обычно полных мягкости, сейчас мелькал какой-то новый, незнакомый мне огонек.

– Значит, ты сможешь победить? – спросил Роман, его голос был полон надежды.

– Я бы и так победил! – хрипло выдохнул, не сводя с любимой своего взгляда. Ну как она не понимает. Что могла пострадать? – Яна, не рискуй так больше! Ты не понимаешь, что могло случиться, – голос мой дрогнул и она быстро преодолела разделяющее нас расстояние.

– Дим, это ты учил доверять интуиции. Я верю тебе, и ты не сомневайся в себе! Не волнуйся за меня, я буду ждать тебя здесь! – я прикрыл глаза, вдыхая ее запах. Уверенность Яны в мои силы предавало какой-то дополнительной силы.

– Я вернусь, – прошептал я, и в этом шепоте было обещание, клятва, высеченная в камне.

Яна кивнула, ее глаза сияли решимостью, которая могла бы сдвинуть горы. Она не была слабой, она была сильной по-своему, силой духа, которая питала меня. Я знал, что она будет ждать, и это ожидание будет для меня якорем, не дающим сорваться в бездну отчаяния.

Я отпустил ее руку, чувствуя, как между нами остается невидимая нить, сотканная из доверия и любви. Роман смотрел на меня, его взгляд был полон вопросов, но я не мог ответить. Слова были бессильны перед тем, что мне предстояло.

Я лишь кивнул ему, давая понять, что готов. Готов принять вызов, готов сражаться не только за себя, но и за нее, за ее веру, за ее будущее. Яна была моим маяком в этой буре, и я не мог позволить ей погаснуть. Я должен был победить. Ради нее.

И вот, когда я повернулся, чтобы сделать первый шаг навстречу неизбежному, я почувствовал, как ее пальцы легко коснулись моей спины. Это было не прощание, а скорее благословение, тихий импульс силы, который пронзил меня насквозь.

Я знал, что она не просто будет ждать, она будет жить этой битвой вместе со мной, вплетая свою надежду в каждый мой удар, в каждый мой вздох. Ее присутствие, даже на расстоянии, стало моей броней, моей невидимой защитой от всего, что могло бы сломить меня.

Я шел вперед, и каждый шаг был наполнен ее верой, ее любовью, ее непоколебимой уверенностью. Я шел, чтобы оправдать ее доверие, чтобы доказать, что ее вера не была напрасной. Я шел, чтобы вернуться к ней.

Воздух вокруг меня сгустился, наполнившись предвкушением схватки. Я чувствовал, как напрягаются мышцы, как кровь пульсирует в висках, готовясь к бою. Но сквозь это физическое напряжение, сквозь нарастающий гул опасности, пробивался тихий, но мощный голос Яны, звучащий в моей душе. Это был голос, который говорил: «Ты сможешь».

И я верил ему. Я верил ей.

Глава 23

Яна, комната Димитрия…

С тех пор, как он ушел сражаться со своим братом, время будто остановилось. Каждая минута казалась вечностью, а мое сердце билось то в бешеном ритме тревоги, то замирало в тягучем ожидании. Я перебирала в памяти его слова, его улыбку, его обещание вернуться.

Каждый шорох за дверью заставлял меня вздрагивать, каждый звук – прислушиваться с замиранием души. Я пыталась отвлечься, но мысли неизменно возвращались к нему, к этой страшной битве, к тому, что может произойти. Я чувствовала себя беспомощной, запертой в этой тишине, которая кричала громче любого боя.

И каждый раз, когда ветер стучал в окно или скрипела половица, я вздрагивала, надеясь услышать его шаги, увидеть его силуэт в дверном проеме. Но возвращалась лишь тишина, еще более гнетущая, еще более наполненная страхом. Я знала, что он сильный, но против брата… против брата даже сила может оказаться бессильной.

– Хватит изводить себя! – голос Романа выдернул из состояния похожего н транс, я похоже сильно углубилась в свои переживания. – Твое состояние наводит тоску! Димитрий справится!

– Я знаю, – передернула плечами и посмотрела в глаза оборотню. – Но переживать меньше не смогу!

Я отвернулась от Романа, снова устремив взгляд в окно, где уже сгущались сумерки. Каждый отблеск света на стекле казался мне отблеском стали, каждый треск ветки – звуком удара. Я пыталась представить себе Димитрия, его лицо, его решимость, но в голове возникали лишь обрывки воспоминаний, смешанные с тревогой. Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Эта беспомощность была невыносима. Быть здесь, в тепле и безопасности, когда он там, на грани, сражается за что-то важное, за что-то, что я, возможно, никогда не пойму до конца. Я хотела быть рядом, хотела разделить с ним этот груз, но мне оставалось лишь ждать, задыхаясь от собственного страха.

– Ты не одна, – тихо сказал Роман, словно прочитав мои мысли. – Мы ждем его вместе. И мы верим в него.

Его слова были утешением, но не могли развеять туман тревоги, который окутал меня. Вера – это хорошо, но, когда речь идет о жизни и смерти, вера кажется такой хрупкой. Я знала, что Димитрий не сдастся, что он будет бороться до конца. Но что, если конец будет не в его пользу? Эта мысль была подобна ледяному прикосновению, от которого по спине пробегал холодок.

Я снова прислушалась. Тишина. Только ветер, который продолжал свою бесконечную песню, и мое собственное сердце, которое билось в унисон с этой тревогой. Я закрыла глаза, пытаясь найти в себе силы, чтобы не поддаться отчаянию. Я должна быть сильной. Ради него. Ради нас. Я должна верить, что он вернется. Он обещал. И я буду ждать, сколько бы времени ни прошло, сколько бы вечностей ни пролетело.

Время продолжало невозмутимо идти вперед, а я продолжала стоять у окна, вглядываясь в мрачные пейзажи этого замка. Где-то там, мужчина покоривший мое сердце сражается не на жизнь, а на смерть!

И вдруг моя магия оживилась и потянулась туда, к двери где едва слышно доносились гулкие шаги. Сердце замерло в тревоге… Удар сердца, второй…

Я бросилась к двери, распахнула ее и побежала навстречу. Он увидел меня и остановился, его слегка шатало, словно он был пьян. Я подбежала к нему и обняла. Крепко, отчаянно, боясь, что он исчезнет, растает в воздухе, окажется лишь плодом моего воображения.

Он не ответил на мои объятия. Просто стоял, неподвижно, словно каменный. Я отстранилась и посмотрела на его лицо. Оно было бледным, измученным, покрытым грязью и кровью. Но самое страшное было в его глазах. В них не было ни радости, ни облегчения, ни даже боли. Только… пустота. Та самая пустота, которую я видела в своих видениях.

Я испугалась. Испугалась не за него, а за нас. За наше будущее. За то, что эта битва забрала у него не только брата, но и часть его души. Я пыталась разглядеть в этой пустоте хоть что-то знакомое, хоть отблеск того человека, которого любила. Но его глаза были как два темных озера, в которых отражалось лишь безмолвное горе. Я провела пальцами по его щеке, чувствуя холодную, липкую грязь. Он не отстранился, но и не прижался ко мне. Просто стоял, как чужой. – Все будет хорошо, – шепнула ему, но сама уже не была в этом уверена.

Он медленно кивнул, но это движение было механическим, лишенным всякой жизни. Я искала слова, чтобы спросить, что произошло, как все закончилось, но они застревали в горле. Что я могла спросить? О брате? О победе? О том, что заставило его глаза стать такими пустыми?

Я взяла его за руку. Его пальцы были холодными, как лед, и я сжала их изо всех сил, пытаясь передать ему свое тепло, свою жизнь, все то, что еще осталось в нас обоих. Он не ответил на мое прикосновение, но и не отнял руку.

Битва закончилась, но война внутри него, казалось, только начиналась. И я, стоя рядом с ним, чувствовала себя такой же опустошенной, как и он. Его боль, была словно моей собственной, но это не облегчало его страдания. Я смотрела на его лицо, искаженное горем, и понимала, что слова не смогут его утешить. Они были пустыми, как и его взгляд. Я хотела бы взять его за плечи, встряхнуть, заставить его увидеть, что жизнь продолжается, что есть еще возможность для счастья, но вместо этого просто стояла рядом, как немая свидетельница его страданий. – Я рядом, – проговорила и повела его в комнату. Роман покачал головой, но молча оставил нас одних.

Димитрий так и не посмотрел на меня, а я присела напротив него и попыталась поймать его взгляд. Я не могла позволить окунуться ему в пучину боли. И он наконец-то заговорил, голос вампира шелестел, но я прекрасно слышала каждое его слово.

– Все что произошло сейчас и перед этим, моя ответственность, – я молчала, видела, что ему просто необходимо выплеснуть боль и сожаление. – Я ушел, думал, что так будет лучше, но власть и ответственность затуманило разум Мишеля. Я оставил ему слишком много свободы, слишком много власти, не учтя его слабостей. Я должен был предвидеть, что он может поддаться искушению, что его амбиции могут перерасти в нечто опасное. Я дал ему возможность, а он ею воспользовался, но не так, как я ожидал. Это моя ошибка, моя слепота.

– Ты не можешь отвечать за чужие поступки! – возразил, но меня не услышали.

– Я убил брата и изгнал сестер, лишив их силы! – Он поднял голову, и в его глазах, наконец, отразился отблеск моего присутствия.

В них была такая глубокая печаль, что мне захотелось обнять его, но я сдержалась, понимая, что сейчас ему нужно говорить, а не чувствовать чужое сочувствие.

– Я рядом, и мы вместе переживем это, – прошептала, надеясь, что в этот раз он услышит меня. Его плечи дрогнули, но он не ответил. Я видела, как внутри него бушует буря, как он борется с тенями прошлого, которые, казалось, поглотили его целиком. Его слова были лишь верхушкой айсберга, скрывающего бездну вины и отчаяния.

Я не могла заставить его почувствовать то, чего он не хотел чувствовать, но я могла быть рядом, как маяк в этой бушующей тьме. Мое присутствие, моя тихая поддержка – это все, что я могла предложить сейчас.

И я знала, что этого должно быть достаточно. Я ждала, пока он найдет в себе силы взглянуть на меня, не сквозь призму своих ошибок, а как на человека, который видит его настоящего, со всеми его ранами и слабостями. Я ждала, потому что верила, что даже в самой глубокой тьме есть место для света, и этот свет может исходить от нас обоих, если мы позволим ему.

*

Димитрий…

Прошло несколько дней…

После моей победы в бою с Мишелем, я снова стал главой клана вампиров. В тот вечер, вернувшись к Яне, я позволил себе лишь мимолетную слабость, короткое мгновение покоя. Но утро развеяло эту иллюзию.

Передо мной предстала вся бездна запущенных дел, целый ворох нерешенных проблем. Я погрузился в них с головой, сознательно игнорируя те переживания, что продолжали грызть меня изнутри. Не было времени на слабость, не было времени на сожаления. Клан нуждался во мне сильным, решительным, непоколебимым. И я должен был им стать, даже если это означало похоронить свои чувства глубоко внутри, под толстым слоем обязанностей и ответственности. Яна, под присмотром Романа, вернулась в свою реальность мира. И меня это печалило в редкие минуты одиночества. Но дни сливались в недели, наполненные бесконечными распоряжениями, переговорами с другими кланами, урегулированием внутренних конфликтов и восстановлением порядка, нарушенного правлением Мишеля. Я стал машиной, отлаженным механизмом, который функционировал безупречно, но внутри которого что-то неумолимо угасало. И только глубокой ночью в короткие часы сна, я мог увидит ту, куда стремилось мое сердце. И сон всегда заканчивался одинаково, словно кошмар повторяющийся по кругу. Ее взгляд, полный невысказанных вопросов и тревоги, становился для меня еще одним напоминанием о том, чего я лишил себя, приняв эту власть. Но даже в самой гуще дел, в самые напряженные моменты, образ Яны не давал мне покоя. Он всплывал в памяти, когда я смотрел на луну, когда чувствовал запах крови, когда принимал решения, которые могли стоить жизней. Это было не просто воспоминание, а скорее якорь, который удерживал меня на плаву в этом океане ответственности. Однажды, во время очередного совещания с старейшинами, когда речь шла о распределении территорий и ресурсов, я почувствовал, как меня охватывает усталость. Не физическая, а та, что проникает в самую душу. Я увидел в глазах старейшин не только уважение, но и некую настороженность.

Они видели мою эффективность, мою решительность, но, возможно, чувствовали и ту пустоту, которую я так тщательно скрывал. В тот момент я понял, что нельзя вечно жить в этой броне. Цена за победу была высока, и я еще не осознал ее полностью. Но где-то глубоко внутри, под слоем долга и обязанностей, теплилась надежда, что однажды я смогу вновь обрести себя, не потеряв при этом клан. Я начал замечать, как мои решения становятся все более жесткими, как я все меньше прислушиваюсь к интуиции, полагаясь лишь на холодный расчет. Это было необходимо, чтобы выжить в мире, где каждый промах мог стать фатальным. И я уже чувствовал, как стал катиться в бездну, и неожиданно, в разгар очередного совещание, пришел посыльный. В его руках я увидел сложенный пополам лист бумаги, неровно вырванный из тетради, но не это меня привлекло, а запах исходивший от клочка бумаги. Это был Её аромат. Я не мог его не с чем спутать.

Я развернул лист дрожащими пальцами и глаза побежали по неровным строчкам. Ее слова были просты, но пронзительны. Она не обвиняла, не упрекала. Она писала о том, что видит мою боль, что понимает, какую жертву я принес. Она писала о том, что скучает по мне, но что готова ждать. И в конце, она добавила всего одну фразу, которая заставила меня почувствовать, как лед в моей груди начинает таять: "Ты не один, даже когда кажется, что весь мир против тебя". В груди что-то словно треснуло, или это трещал лед, который начинал сковывать мое сердце. Но внутри всё потеплело и на губах, под шокированные взгляды вампиров, расцвела дурацкая, но такая светлая улыбка.

Я понял, что дела всегда будут, но пора было вспомнить, ради кого я пошел на этот шаг и ради чего я вернул свой пост главы клана. В конце концов я мужчин, который любит свою женщину, и пора показать ей, что и она любит и верит в меня не зря.

После ее письма. Мне пришлось уделить еще неделю времени, чтоб все систематизировать и назначить ответственных за каждый аспект жизни клана. Но я не жалел потраченного времени, я смог освободить себе время. Теперь я могу отправиться к Яне…

Глава 24

Яна…

Только истинная вера в свои и его чувства проведет сквозь тьму сомнений,

и приведут к свету озарившем ваш путь…

Вернувшись домой, я долго не могла обрести душевное равновесие. Мысли метались, но все дороги вели к Димитрию. Работа отошла на второй план, я даже уволилась, но это сейчас казалось такой мелочью.

Единственное, что приносило радость, – это моя подруга Ленка. Она тоже оставила прежнее место, но нашла себя в совершенно новой области – стала писательницей! Я давно не видела ее такой одухотворенной и счастливой. И, кажется, у нее появился молодой человек. Если это так, я искренне рада за нее. Как же мне самой хочется обрести такое же счастье!

Мои размышления прервал телефонный звонок. Увидев, кто звонит, я тут же ответила.

– Бабуличка, привет! – радостно воскликнула я.

– Внучка, ты не могла бы приехать? – в ее голосе прозвучала нотка, которая меня насторожила.

– Ба, что случилось? – встревоженно спросила я, уже направляясь к шкафу, чтобы начать собирать вещи.

– Ничего, Яночка, не волнуйся. Просто соскучилась, – ответила она, но я ей не поверила. Моя интуиция забила тревогу.

– Бабушка, я скоро буду! – сказала я и начала лихорадочно искать номер такси.

Одно я усвоила точно: после того, как я разобралась в себе, никогда нельзя игнорировать свои предчувствия.

Дорога к бабушке казалась бесконечной. Каждый поворот, каждый мелькнувший за окном дом вызывали волнение. Я пыталась успокоить себя, убедить, что мои страхи напрасны, что бабушка просто хочет увидеть меня, но тревога не отступала. Она была словно холодный комок в груди, сжимающийся все сильнее с приближением к родному дому.

И вот тот самый проклятый участок пути, я потянулась к своим силам в надежде, что удач сегодня будет на моей стороне и я смогу без приключений добраться до бабушкиного дома. Машина чихнула, дернулась, но плавно тронулась дальше…

Когда я наконец подъехала к знакомому крыльцу, сердце забилось еще быстрее. Дверь была приоткрыта, что было необычно для бабушки, всегда такой аккуратной. Я вошла, тихо позвав:

– Бабушка? – ответа не последовало.

Тишина в доме казалась неестественной, давящей. Я прошла в гостиную, где обычно мы проводили вечера за чаем и разговорами. Комната была пуста, но на столе стояла недопитая чашка чая, а рядом лежала раскрытая книга. Это означало, что бабушка была здесь совсем недавно.

Мои глаза скользнули по комнате, ища хоть какой-то знак, хоть что-то, что могло бы объяснить ее внезапное исчезновение. И тут я заметила. На полу, недалеко от кресла, лежала бабушкина шаль.

Она никогда не снимала ее, когда сидела дома. А рядом с шалью... что-то блеснуло. Я подошла ближе и увидела маленький, изящный кулон, который я подарила ей на прошлый день рождения. Он был расстегнут, словно сорвался с цепочки.

В этот момент все мои страхи, все предчувствия, которые я пыталась заглушить, обрушились на меня с новой силой. Что-то произошло. Что-то очень плохое. Я снова позвала бабушку, но мой голос дрожал, и в нем уже не было прежней радости. Я бросилась в ее спальню, потом на кухню, заглянула в ванную. Нигде. Только пустые комнаты и нарастающее чувство ужаса.

– Тише Яна! Соберись! – прошептала сама себе, пытаясь успокоиться. – Как мне найти ее? Интуиция хорошо конечно, но найти пропавшего человека не поможет.

– Мр-р! – раздалось из темного угла.

– Домовой? – удивленно воскликнула и сощурилась. – Ты что-то знаешь? Где моя бабушка? – тут же напустилась на него.

– Мяу! – возмущенно высказался он и дёрнул хвостом.

– Ладно, прости! Я просто волнуюсь, – отступила я, смягчив тон. – Ты знаешь, где она?

Домовой снова мяукнул, но на этот раз в его голосе было что-то другое, не возмущение, а скорее… приглашение. Он медленно, грациозно потянулся, а затем, не сводя с меня глаз, направился к двери, ведущей в коридор.

– Хорошо, – выдохнула я, чувствуя, как надежда, смешанная со страхом, наполняет меня.

Я последовала за ним, стараясь ступать как можно тише, хотя каждый шорох казался мне оглушительным. Домовой вывел меня из дома, обогнул ветхий сарай и повел по едва заметной, заросшей тропинке. Она вилась через пустырь, уводя нас к лесу, который виднелся вдали, словно обещание чего-то нового.

Тропинка цеплялась за ноги колючками, но я не обращала внимания. Домовой, казалось, чувствовал мое беспокойство. Он обернулся, коротко мяукнул, словно подбадривая, и снова двинулся вперед. Его шерсть, обычно тусклая и серая, в лучах заходящего солнца казалась почти золотой.

Пустырь закончился, и мы вступили под полог леса. Здесь было сумрачно и влажно. Запах прелой листвы и грибов ударил в нос. Деревья стояли плотной стеной, пропуская лишь редкие лучи света. Я поежилась, несмотря на теплую куртку. В лесу было зябко и неуютно.

Домовой уверенно шел вперед, не сбиваясь с пути. Он словно знал здесь каждую тропинку, каждый корень. Я старалась не отставать, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться. В лесу было тихо, лишь изредка слышалось пение птиц и шелест листьев.

Внезапно домовой остановился. Он стоял у огромного, поваленного дерева, корни которого торчали из земли, словно когтистые лапы. Домовой посмотрел на меня, а затем прыгнул на один из корней и снова мяукнул, призывая меня последовать за ним.

Я с сомнением посмотрела на дерево. Оно выглядело старым и трухлявым. Но выбора у меня не было. Я осторожно поднялась на корень, стараясь не оступиться. Домовой ждал меня наверху, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу.

Когда я оказалась рядом с ним, он снова двинулся вперед, теперь уже по стволу поваленного дерева. Ствол был покрыт мхом и лишайниками, скользкий и неровный. Я шла медленно, стараясь держать равновесие.

Вскоре мы добрались до конца ствола. Здесь, у самой земли, зияла темная дыра. Нора, уходящая вглубь земли. Домовой посмотрел на меня, а затем нырнул в эту дыру.

Сердце бешено заколотилось. Что там, внизу? Опасность? Или… ответ? Я глубоко вздохнула и, собравшись с духом, последовала за домовым в темноту.

Димитрий…

Ее нигде не было… вернувшись в ее реальность, Яну я не обнаружил. На работе ее давно не видели, она уволилась и контакты с коллегами больше не поддерживала. Лена, ее лучшая подруга, так же не знала куда подевалась моя любимая. Я уже начал впадать в отчаяние, но вспомнил еще одно место, где я не проверил. Это дом ее бабушки!

Собравшись с мыслями, я направился туда. Дорога казалась бесконечной, и каждый метр приближал меня к надежде. Я вспомнил, как Яна всегда говорила о бабушке с теплотой, как она любила проводить там время. Может быть, именно там я найду ответы, куда делась та, что обещала меня ждать. Уже приближаясь к дому, я почувствовал не ладное. Воздух был тяжелым из-за витающей ауры темного мага и тревога с новой силой забилась внутри подгоняя меня вперед. Уже у покосившейся калитки я знал, что мои опасения подтвердились, но я все равно должен был проверить и направился к открытой двери.

Шаг за шагом, я входил в дом, где, казалось, время остановилось. Пыль лежала толстым слоем на старой мебели, а в воздухе витал запах чего-то затхлого, смешанного с едва уловимым, но от этого не менее пугающим ароматом трав и чего-то еще… чего-то чужого. Каждый шорох, каждый скрип половицы отдавался эхом в тишине, усиливая мое предчувствие беды.

Я медленно прошел вглубь дома, стараясь не упустить ни одной детали. В кухне стояли пустые чашки, а на столе лежала старая газета, пожелтевшая от времени. Яна всегда любила готовить с бабушкой, и я не мог не вспомнить, как они вместе смеялись, когда пытались испечь пирог. Но сейчас в воздухе витала лишь тишина и тревога.

– Где же ты? – мой шепот буквально оглушал в тишине дома, но я продолжал взглядом скользить по стенам, по паутине, свисающей в углах, словно давно заброшенного дома. – Что произошло пока меня не было рядом с тобой?

Внезапно я услышал шорох за окном. Обернувшись, я увидел тень, мелькнувшую в саду. Сердце забилось быстрее, и я, не раздумывая, выбежал наружу. Сердце забилось быстрее, и я, не раздумывая, выбежал наружу. Сад был пуст, но я заметил, как одна из веток деревьев трясется, словно кто-то ее только что задел. И я потянулся к своей вампирской сущности.

Через мгновение я уже видел другим зрением и мне в глаза сразу бросились оставленные следы маленькой аккуратной женской ножкой, что вели в другую сторону от трассы и деревни и уходили в сторону леса.

– Куда же тебя понесло, Яна? – еще раз оглянулся на дом, и направился по следам любимой.

Лес встретил меня прохладой и запахом влажной земли. Лунный свет, пробиваясь сквозь густую листву, рисовал причудливые узоры на тропе, которая становилась все более узкой и извилистой. Мои вампирские чувства обострились до предела.

Я слышал каждый шорох, каждый треск ветки под чьей-то легкой поступью, каждый вздох ветра, шепчущего тайны ночи. Следы Яны были едва различимы, но для меня они сияли, как нити серебра, ведущие меня вперед.

Чем дальше я углублялся, тем гуще становился лес. Деревья смыкались над головой, создавая ощущение замкнутого пространства. Но мои глаза, привыкшие к вечной ночи, видели все.

Я различал мельчайшие детали: паутину, мерцающую в лунном свете, крошечных насекомых, ползающих по коре, даже едва уловимый запах ее духов, смешивающийся с ароматом хвои и сырой земли.

И уже подходя к месту, где заканчивались следы любимой, я знал, куда она делась. И самое отвратительное то, что я мог предвидеть это и обезопасить ее, но вместо этого был слишком занят делами клана.

Мне пора было не только загладить вину перед Яной, но и сделать все, чтоб она больше не подвергалась опасности. Шаг в пустоту, и я снова был по ту сторону реальности, нона территории совершенно другого клана, и он не был настроен ко мне лояльно…

Яна…

Другая сторона изнанки мира…

– Здравствуйте. Яна! Я рад, что вы приняли мое приглашение! – незнакомый мужской голос донесся до меня из пустоты.