Текст книги "Литературное редактирование: история, теория, практика"

Автор книги: Анна Сбитнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

1.6. Развитие принципов редакторского искусства в середине XIX века

Период с 1825 г. по 1855 г. – время правления Николая I – вошел в историю русской литературы и книгоиздания как самое мрачное тридцатилетие. Цензурный устав 1828 г. за тяжесть своих предписаний получил название «чугунного», поскольку авторское произведение проходило не менее 12 цензур, предусматривавших угодное правительству содержание. Главные идейные бои на литературно-критическом фронте происходили между социалистами В.Г. Белинским, А.И. Герценом, Н.Г. Чернышевским, H.A. Добролюбовым и монархистами Ф. Булгариным, С.П. Шевыревым, М.П. Погодиным и др.

Рост общественного движения, начавшегося в 40-е годы XIX века, усилил остроту этих литературных боев и еще больше укрепил значение печатного слова. И уже не столько в книге, сколько в периодике, в частности в журналах, общественный протест получал свое выражение. Не случайно в учебниках по истории русской журналистики и критики период 40-х годов называли «эпохой журналов». Почему же публикации находились в центре внимания именно журнальные?

Прежде чем перейти к особенностям редакторской деятельности в толстых литературных журналах, следовало бы обозначить некоторые наиболее одиозные предписания «чугунного» устава. В частности, в печатных изданиях и в официальных бумагах было запрещено употреблять слово «прогресс»[50]50
  См.: Антонова С.Г., Соловьев В.И., Ямчук К.Т. Указ. соч. С. 99.


[Закрыть]. Э.А. Лазаревич в своей книге приводит еще один весьма характерный факт цензурного произвола. При издании сочинений К.Ф. Рульке «Жизнь животных по отношению к внешним условиям» (1852) цензура добавила в авторский текст основного тиража книги дополнительный материал, составленный чиновником Кузнецовым, где было сказано, что «все предыдущее – плод досужего ума, а истина в священном писании, и оно свидетельствует о божественном сотворении мира»[51]51
  Лазаревич Э.А. С веком наравне. М., 1984. С. 70–71.


[Закрыть].

А вот в периодике, особенно журнальной, при редактировании текстов, пусть даже и несколько крамольных с точки зрения цензуры, можно было иносказательно выражать свою политическую позицию, прибегая к эзоповскому языку, приучая читателей читать как бы между строк.

Так, впоследствии журнал «Современник», обошел молчанием крестьянскую реформу 1861 г., в то время как правая и проправительственная печать восторженно ее приветствовала. Умолчание со стороны «Современника» и было своеобразным эзоповским языком, читатели журнала поняли, что редакторы журнала эту реформу не приняли.

Говоря о развитии редакторского искусства середины XIX века, необходимо прежде всего отметить журналы «Отечественные записки» и «Современник», а также вклад в теорию редактирования В.Г. Белинского, А.И. Герцена, H.A. Некрасова.

В тот период журналы занимали основное место в чтении населения, оказывая огромное влияние на умы. Книгопродавцы постоянно жаловались на падение книжной торговли вследствие конкуренции со стороны журналов. Весьма положительно оценивал непрерывно возрастающее влияние журналов А.И. Герцен. По его мнению, они «распространили в последние двадцать пять лет огромное количество знаний, понятий, идей. Они давали возможность жителям Омской или Тобольской губернии читать романы Диккенса или Жорж Занда спустя два месяца после их появления в Лондоне или Париже»[52]52
  История русской журналистики XVIII–XIX вв. С. 226.


[Закрыть]. Рядом с читателем-дворянином растет новый читатель: из чиновничества, купечества, духовенства, крестьян.

В России появился массовый читатель, который должен был легко усвоить даже самые сложные идеи. Вот почему с точки зрения редактирования особый интерес представляют журналы с ярко выраженной политической направленностью.

Редактор такого журнала должен был уметь «через препоны и рогатки цензуры», по выражению Белинского, проводить определенное политическое направление.

Журнал «Отечественные записки» был основан еще в 1818 г. чиновником коллегии иностранных дел П.П. Свиньиным и до 1831 г. не представлял особого интереса для читателя, подписывались на издание неохотно. Но когда «записки» возглавил прогрессивный редактор и издатель A.A. Краевский, журнал стал одним из наиболее заметных изданий эпохи.

Объем журнала-ежемесячника доходил до 40 печатных листов, в нем имелись отделы: «Современная хроника России», «Наука», «Словесность», «Художества», «Домоводство, сельское хозяйство и промышленность вообще», «Критика», «Современная библиографическая хроника», «Смесь». Названия рубрик свидетельствовали о том, что Краевский, как весьма предприимчивый издатель, задумал универсальное издание энциклопедического характера. При этом он понимал, что в передовой русской журналистике первостепенное значение имело противостояние охранительному «журнальному триумвирату» в лице Ф.В. Булгарина, Н.И. Греча, О.И. Сенковского, давно раздражавшему как читателей, так и писателей. Краевский рассчитал верно: борьба с засильем «триумвирата» привлекла в «Отечественные записки» людей самых разнообразных направлений.

Среди сотрудников обновленного журнала были и литераторы пушкинского круга (Жуковский, Вяземский, В.Ф. Одоевский, Д.В. Давыдов), и будущие активные участники журнала «Москвитянин» (Погодин, Шевырев, М.А. Дмитриев, И.И. Давыдов), и будущие славянофилы (Хомяков, С.Т. Аксаков), и перешедшие из «Литературных прибавлений» молодые писатели (Лермонтов, Соллогуб, И.И. Панаев). Это был цвет русской литературы, однако новая литература и поднимающееся общественное движение нуждались в осмыслении и идейном руководстве. И Краевский понял, что такое руководство изданием он может найти в лице молодого, но уже заявившего о себе своими яркими, принципиальными критическими статьями В.Г. Белинского.

По соглашению с Краевским Белинский должен был писать для журнала не менее 40 листов за год и, кроме того, читать рукописи, поступающие в редакцию, – все это за весьма умеренное вознаграждение – тысячу рублей серебром в год. Принимая эти условия, Белинский выставил свои: «Если дело дойдет до того, что мне скажут: независимость и самобытность убеждений или голодная смерть – у меня достанет силы скорее издохнуть, как собаке, нежели живому отдаться на позорное съедение псам… Что делать – я так создан»[53]53
  Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. XI. М.: Изд-во АН СССР, 1956. С. 361.


[Закрыть].

«Неистовый Виссарион», приняв руководство критико-библиографическим отделом журнала, отдался работе со всей присущей ему энергией. Он призвал к активному участию в журнале своих друзей и единомышленников: Боткин, Бакунин, Грановский, Огарев, Герцен, Некрасов, Тургенев начали работать в «Отечественных записках».

С первого же года своего существования благодаря Белинскому, который по сути был теневым редактором журнала, «Отечественные записки» стали его трибуной как критика и органом писателей-реалистов. Белинский вел «Отечественные записки» в духе своих убеждений. Издание стало лучшим журналом 40-х годов и пользовалось большим успехом у читателей. В 1847 г. журнал имел четыре тысячи подписчиков, в то время как у других журнальных изданий того времени эта цифра колебалась в пределах нескольких сотен.

Такую же четкую политическую программу, как и «Отечественные записки», имел журнал «Современник», все материалы которого под рукой редактора были объединены идеей борьбы с крепостничеством и самодержавием.

«Современник», основанный Пушкиным, после его гибели перешел к профессору Петербургского университета П.А. Плетневу. Он быстро превратил журнал в орган, чуждый полемике и стоящий в стороне от общественной и литературной жизни. Эта изоляция журнала от жизни, неуклонно проводимая Плетневым, затаенная вражда по отношению к новым, прогрессивным явлениям общественного движения и литературы низвели плетневский «Современник» в разряд малозаметных изданий, что еще раз подтвердило, несколько уровень издания и его «лицо» определяет редакция.

В сентябре 1846 г. H.A. Некрасов и И.И. Панаев купили у Плетнева «Современник», куда из «Отечественных записок» перешел работать Белинский и многие разделявшие его взгляды сотрудники редакции. С их уходом «Отечественные записки» утратили значение самого передового, радикального журнала своей эпохи. Отныне таким журналом стал «Современник».

Белинскому не пришлось стать редактором этого журнала, о чем он давно мечтал: репутация «неблагонадежного» литератора не позволяла даже хлопотать по этому поводу. Не пользовались доверием правительства и Некрасов с Панаевым. Лишенные возможности самим подписывать журнал, они постарались найти официального редактора, который мог быть утвержден в этой должности и не был совсем чужим для них человеком. Этим условиям удовлетворял профессор Петербургского университета A.B. Никитенко, выполнявший одновременно обязанности цензора. Пригласив его на пост редактора «Современника», Некрасов и Панаев оговорили себе полную свободу действий. В течение 1847–1848 гг., когда Никитенко подписывал журнал, он не вмешивался в редакционные дела, а идейным руководителем «Современника» был Белинский. Вплоть до смерти Белинского в 1848 г. «Современник» был журналом революционно-демократического направления.

В «Современнике» были напечатаны такие значительные произведения художественной литературы, как «Кто виноват?», «Сорока-воровка», «Записки доктора Крупова» Герцена, «Обыкновенная история» Гончарова, четырнадцать рассказов из «Записок охотника» Тургенева, произведения Григоровича, Дружинина, Огарева, стихотворения Некрасова, Майкова, переводы произведений Шиллера, Жорж Санд, Диккенса и др.

Высоким уровнем литературной критики и библиографии «Современник» был обязан также Белинскому, поместившему в журнале несколько основополагающих литературно-критических статей, среди которых знаменитые «Взгляд на русскую литературу 1846 года» и «Взгляд на русскую литературу 1847 года» и др. Наряду с опубликованной статьей Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» эти материалы определили не только художественные, но и политические позиции «Современника» и сыграли большую роль в развитии русской литературы и общественной мысли.

Значительное место в журнале занимали статьи по вопросам науки. Содержательным и разнообразным был в «Современнике» отдел «Смесь», в пределах цензурных возможностей заменявший в журнале запрещенные общественно-политические отделы. Нередко под рубрикой «Смесь» печатались статьи и заметки, посвященные социально-экономическим и политическим вопросам внутренней и международной жизни. Таким образом, все отделы журнала, все его публикации были объединены одной задачей, одним общественно-политическим звучанием.

Таким же определенным, как подбор материалов, был и подбор сотрудников. Всех их сплачивало единодушие в общественно-политических и эстетических убеждениях. Коллектив работников редакции – профессиональных литераторов – сформировал и определенный круг авторов, постоянно сотрудничавших в «Современнике».

Таким образом, в лучших журналах середины XIX века – «Отечественных записках» и «Современнике» – утвердился стиль коллегиальности, коллективности, единомыслия. Эти качества безусловно отличали их в редакционном отношении от журналов предшествующей эпохи. Опыт этих журналов показал, что важнейшим полем деятельности редакции наряду с редакторской правкой является организационная работа, подчиненная общему направлению издания, главными компонентами которой являлись формирование авторского актива и отбор произведений.

Революция 1848 г., вспыхнувшая в ряде стран Европы, вызвала еще большее усиление цензурного гнета. Жестоко досталось «Современнику», который оказался в исключительно трудном положении. «Меньшиковский комитет», по поручению царя обследовавший русскую журналистику, нашел, что «Современник» проповедует коммунизм и революцию. От вмешательства цензуры сильно страдали статьи Белинского, Герцена и даже Григоровича.

На протяжении всего «мрачного семилетия» существование «Современника», отданного под строжайший надзор III отделения и «Комитета 2-го апреля», висело на волоске. Тяжелые условия не могли не отразиться на качестве материалов журнала. «Современник» перестал публиковать статьи о крепостном праве и положении крестьянства, не отреагировал на революционные события 1848 года в Европе и даже на смерть Белинского откликнулся лишь десятью строками некролога.

Журнал с каждым номером тускнел, становился малосодержательным, хотя и в ту пору он по-прежнему оставался лучшим из тогдашних русских журналов. Некрасов и Панаев не жалели ни времени, ни сил, ни средств, чтобы удержать свое издание «на плаву». Их письма к Тургеневу, Григоровичу и другим литераторам свидетельствуют, с какой энергией и настойчивостью ради читателей «Современника» добывали они материал для каждого очередного номера, ценою каких постоянных усилий они поддерживали и сохраняли «Современник» в тяжелые годы реакции.

Только в начале 60-х годов, когда в России начался новый общественный подъем революционно-демократического движения и в «Современник» пришел Н.Г. Чернышевский, в жизни журнала начался новый этап.

1.7. Особенности редакторского мастерства В.Г. Белинского, H.A. Некрасова, А.И. Герцена

Изучение богатейшего литературно-критического наследия В.Г. Белинского очень познавательно и для историков редакторской науки. Поскольку расцвет литературно-критической деятельности Белинского пришелся на 40-е годы XIX века, когда журналы играли ведущую роль в российском издательском деле, то в своих трудах критик много внимания уделял анализу особенностей этого вида изданий, в том числе и с точки зрения редактирования.

В качества первостепенных требований, которые Белинский выдвигал перед журналом, – это идейность и принципиальность. Он видел в журнале прежде всего идейный орган, задача которого – формирование передового революционного и эстетического сознания читателей. «Журнал должен иметь прежде всего физиономию, характер; альманачная безличность для него всего хуже, – подчеркивал Белинский. – Физиономия и характер журнала состоят в его направлении, его мнении, его господствующем учении, которого он должен быть органом»[54]54
  Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. 2. М.: Изд-во АН СССР, 1956. С. 46.


[Закрыть].

По мысли В.Г. Белинского, все публикуемое в журнале – беллетристика, стихи, критика, библиография – обязаны выражать направление печатного издания, отвечать его программе. «Ты говоришь, – читаем мы в письме Белинского Боткину, – что стихи не обязаны выражать дух журнала, а я говорю: в таком случае и журнал не обязан печатать стихов. Из уст журнала не должно исходить слово праздно. Таково мое мнение. Журналист делает преступление, помещая в своем журнале статью, в помещении которой не может дать отчета. Балласт – это гибель журнала»[55]55
  Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. XI. С. 319.


[Закрыть].

Особое внимание Белинский придавал подбору сотрудников для журнала, считая, что идейный разнобой, выступления с различными идейно-политическими программами на страницах одного и того же издания подрывают основы издания, превращая его в безликий альманах.

Касаясь особенностей редактирования и рецензирования книг, Белинский подчеркивал, что в работе редактора весьма существенную роль играет критика текста. В то же время в своей «Речи о критике» он отмечал: критика должна быть «тактичной и обстоятельной, компетентной и аргументированной»[56]56
  Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. 2. С. 270.


[Закрыть].

В статье, посвященной A.B. Кольцову, Белинский писал, что в истинно художественном произведении форма и содержание слиты, их нельзя разделить, обособить. Отделить форму от содержания – то же, что уничтожить само содержание, «и наоборот, отделить содержание от формы, значит уничтожить форму». По мнению критика, «… органическое единство и тождество идеи с формою и формы с идеею бывает достоянием только одной гениальности. Простой талант всегда опирается или преимущественно на содержание, и тогда его произведения недолговечны со стороны формы, или преимущественно блистает формою, и тогда его произведения эфемерны со стороны содержания…»[57]57
  Очерки по истории журналистики и критики. Л., 1950. С. 576.


[Закрыть].

Эти высказывания В.Г. Белинского выделяют требования к литературным произведениям: правдивое изображение действительности, гармоническая связь формы и идеи, понимание художественного произведения как единого целого.

Для теории и практики редактирования большое значение имеет опыт Белинского-редактора. Вначале это было сотрудничество в качестве редактора в изданиях профессора Н.И. Надеждина в журнале «Телескоп» и газете «Молва». Затем Белинский руководил журналом «Московский наблюдатель», а после переезда в Петербург в 1839 г. стал сотрудником, а, по сути, неофициальным редактором сначала «Отечественных записок», а затем «Современника».

Подлинным расцветом его литературно-критической и редакторской деятельности стала его работа в журнале «Отечественные записки». Здесь печатались его ежегодные критические обзоры русской литературы; здесь появились статьи о Грибоедове, Лермонтове, «Мертвых душах», Крылове, цикл статей о Пушкине (одиннадцать статей). По свидетельству современника, «статьи его были не просто журнальными рецензиями, – они составляли… события в литературном мире того времени. Все они установляли новые точки зрения на предметы, читались с жадностью, производили глубокое неизгладимое впечатление…».

О том, как воспринимались статьи Белинского передовой молодежью 1840-х годов, рассказывал Герцен: «Статьи Белинского судорожно ожидались молодежью в Москве и Петербурге с двадцать пятого числа каждого месяца. Пять раз хаживали студенты в кофейные спрашивать, получены ли «Отечественные записки», тяжелый номер рвали из рук в руки: «Есть Белинского статья?» – «Есть», и они поглощались с лихорадочным сочувствием, со смехом, спором… и трех-четырех верований, уважений как не бывало»[58]58
  Очерки по истории журналистики и критики. Л., 1950. С. 576.


[Закрыть].

Безусловный интерес для теории редактирования представляют статьи Белинского, где он впервые высказывает свои представления о народности литературы. Уже в одной из своих ранних статей «Литературные мечтания» (1834) Белинский отмечает, что народность писателя проявляется «не в подборе мужицких слов или насильственной подделке под лад песен и сказок, но в сгибе ума народного, в русском образе взгляда на вещи»[59]59
  Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. 2. С. 50.


[Закрыть].

Белинский осудил принципы редактирования «Истории государства Российского» Карамзина, имея в виду «благой и мудрый совет – частию посократить, частию повыбросить примечания», который дали Смирдину писатели Ф.В. Булгарин, Н.И. Греч и О.И. Сенковский. Он недоумевает: «Зачем это было сделано? Затем, чтобы книжка была тоньше, издание обошлось дешевле, и его можно было пустить в продажу?». Критически отнесся он и к другому изданию, в основном подчеркивая небрежность редактора. Он писал: «Худшее издание сочинений Богдановича – это, бесспорно, смирдинское 1846 года, который перепортил текст во всех наших авторах. У Ломоносова, Карамзина, Капниста, Лермонтова, словом, у всех, где недостает стихов, где они переломаны, где переставлены с места на место, даже у Карамзина один стих из 37 куплета попал вперед, в 12. Там вышло 7 стихов, а тут 9. Такие издания – стыд наших типографий»[60]60
  См.: Антонова С.Г., Соловьев В.И., ЯмчукК.Т. Указ. соч. С. 111.


[Закрыть].

В рамках небольшого по объему учебного пособия трудно полностью проанализировать вклад Белинского в теорию редактирования. Но, пожалуй, еще об одном аспекте его редакторской работы стоит сказать. Это предложение Белинского использовать хронологический принцип расположения произведений автора в собраниях сочинений. Казалось бы, вполне логично – располагать материал в многотомных изданиях по мере написания его тем или иным автором. Однако до Белинского превалировал «биографический» подход к составлению многотомных изданий. Великий критик совершенно справедливо рассудил, что думающего читателя должно прежде всего интересовать развитие творчества писателя. А этому как нельзя лучше соответствует принцип хронологического расположения материала с делением его на жанры: стихотворения, проза, поэмы, драматические произведения.

Развивая хронологический принцип, Белинский положил его в основу издания «Избранных сочинений» A.B. Кольцова. Можно с уверенностью сказать, что хронологический принцип расположения текста утвердился в отечественной книгоиздательской практике.

Редакторская деятельность H. A. Некрасова началась в 1840 г. в журнале А.Ф. Кони «Пантеон российских театров». Первым серьезным опытом Некрасова-редактора был сборник «Физиология Петербурга», вышедший в 1845 г. в двух частях и состоявший из 12 статей. Авторами его стали В.Г. Белинский, Д.В. Григорович, H.A. Некрасов, А.Я. Панаева. И хотя материалы были очень разнородны, тем не менее их объединяла общая идейная направленность – все эти писатели представляли «натуральную школу». По замечанию Белинского, задачей сборника было создание произведений, в которых «читатели найдут… более или менее меткую наблюдательность и более или менее верный взгляд на предмет, который взялись они изображать»[61]61
  Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. 8. С. 384.


[Закрыть]. Эту линию, намеченную «Физиологией Петербурга», продолжили последующие издания Некрасова – «Петербургский сборник», «Иллюстрированный альманах», «Литературный сборник».

Будучи редактором этих изданий, Некрасов относился к работе над ними как издатель обычных альманахов и сборников, т. е. не правил текст подобранных им материалов. И когда за это он подвергся яростной критики со стороны газеты «Северная пчела», возглавляемой его «заклятым другом» Ф. Булгариным, то на его защиту встал В.Г. Белинский. «…г. Некрасов не почел себя вправе коснуться ни одной статьи, напечатанной в сборнике, – писал критик. – Редактор сборника – не то, что редактор журнала. По общему мнению, быть редактором сборника значит набрать статей, сделать им выбор и расположить их, а потом присмотреть за изданием. Так и поступил г. Некрасов»[62]62
  Белинский В.Г. Поли. собр. соч. Т. 8. С. 374.


[Закрыть].

Из этого высказывания видно, что обязанности редактора и редакторские критерии оценки авторских текстов интересовали литературно-издательские круги некрасовской эпохи. Без сомнения, в основе отбора материалов для журнала было его общее направление и учет интересов читателей. Настоящей декларацией, посвященной этому вопросу, был стихотворный фельетон Некрасова «Беседа журналиста с подписчиком», помещенный в восьмом номере за 1851 год. Некрасов высмеивает такие недостатки журналистики, как безыдейность некоторых отделов журналов, низкий уровень журнальной полемики, подмена серьезных принципиальных споров пустыми перебранками, печатание в журналах слишком большого числа переводов за счет произведений русских авторов.

По замыслу фельетон Некрасова был направлен против редактора «Отечественных записок» Краевского. Однако критические суждения подписчика, с которым, несомненно, был согласен и сам Некрасов, вскрывали типичные болезни тогдашней журналистики. «Беседа журналиста с подписчиком» лишний раз характеризует Некрасова не только как выдающегося поэта, но и как замечательного редактора, который глубоко осознавал особенности и недостатки периодических изданий своего времени, прекрасно разбирался в запросах читателей и выступал поборником идейности и прогрессивности в русской журналистике.

Некрасов обладал необходимыми для редактора качествами – он всегда умел разглядеть талантливого автора и будущего надежного сотрудника журнала; заботливо следил, чтобы все даровитые русские писатели того времени печатались в «Современнике». Это были тогда еще молодой Л. Толстой, Тургенев, Григорович, Писемский, Гончаров, Г. Успенский, Помяловский, Островский, Салтыков-Щедрин.

Некрасова можно назвать одним из первых редакторов, которые вели журнал как коллективное издание, руководимое редакционной коллегией. Вначале соредакторами Некрасова были Толстой, Тургенев, Островский, Григорович. После известного раскола журнала, когда его покинули ряд бывших соредакторов, стоявших на либеральных позициях, вместе с Некрасовым журнал редактировали и издавали Панаев, Добролюбов, Чернышевский. После трагического для «Современника» 1861 г., когда умер Добролюбов и был арестован Чернышевский, в редакцию вошли критики и литераторы Антонович, Елисеев, Салтыков-Щедрин.

Некрасов мастерски умел воздействовать на читателя, прекрасно знал его вкусы. «Современник» выходил в свет в изящной обложке сиреневого цвета, к нему прилагалась картинка «парижских мод». В нем печатались и повести, и стихи, и переводные статьи. Не все они, с точки зрения самого редактора, представляли интерес. Задача Некрасова заключалась в том, чтобы незатейливые повести и обычные статьи безобидного характера, которые интересовали определенную часть читателей, если и не прямо соответствовали общему направлению журнала, то по крайней мере не противоречили бы ему. Даже когда цензурные строгости казались невыносимыми, он находил возможность, по его выражению, «не кормить сеном», а давать хотя бы посредственный «овес».

Некрасов-редактор искусно распределял журнальные материалы по месяцам: летом, когда журнал расходился хуже, важнейшие программные материалы там не печатались. Сам Некрасов писал, что, кроме общего руководства журналом, на нем лежала вся черновая работа: «чтение и исправление рукописей, а также и добывание их, чтение корректур, объяснения с цензорами, восстановление смысла и связи в статьях (что приходилось иногда делать с одной статьей по нескольку раз) после их карандашей… да я еще писал рецензии и фельетоны»[63]63
  См.: Накорякова K.M. Указ. соч. С. 146–147.


[Закрыть].

Подготовка только одной книги «Современника» требовала от редактора прочтения порою нескольких сотен листов рукописей, десятков корректурных листов.

Редакторское мастерство Некрасова стало темой специальных исследований ряда советских литераторов и ученых, в том числе и такого знаменитого и талантливого писателя, как К.И. Чуковский[64]64
  Чуковский К.И. Мастерство Некрасова. М.: Художественная литература, 1971. С. 303.


[Закрыть].

Анализируя особенности редакторского мастерства некоторых выдающихся литераторов середины XIX века, нельзя обойти молчанием деятельность на этом поприще выдающегося русского революционера-демократа А. И. Герцена, создателя в Лондоне Вольной русской типографии, печатавшей знаменитые «Полярную звезду», «Колокол» и другие издания бесцензурной демократической прессы в 50-е годы.

Осуществляя издательскую деятельность в Лондоне, Герцен продолжил дело Белинского, пропагандируя в своих публикациях революционно-демократические идеи. В феврале 1853 г. Герцен напечатал воззвание «Братьям на Руси», где объявлял о создании «вольного русского книгопечатания» в Лондоне и обращался к читателям с просьбой присылать в его типографию «все, писанное в духе свободы», а также «ходящие по рукам запрещенные стихотворения Пушкина, Рылеева, Лермонтова, Полежаева, Печерина и др.».

Назвав имена писателей и поэтов, страдавших от николаевской цензуры в России, Герцен обозначил политическую направленность произведений, которые он хотел бы видеть опубликованными в своей типографии. Эту установку Герцен подчеркнул и во введении к первой книге «Полярной звезды», где характеризовал журнал как русское периодическое издание, выходящее без цензуры, посвященное исключительно вопросам русского освобождения и распространения в России свободного образа мыслей. «План наш чрезвычайно прост, – писал Герцен. – Мы желали бы иметь в каждой части одну общую статью (философия революции, социализм), одну историческую или статистическую статью о России или о мире славянском, разбор какого-нибудь замечательного сочинения и одну оригинальную литературную статью; далее идет смесь, письма, хроника и пр.»[65]65
  История русской журналистики XVIII–XIX вв. С. 281.


[Закрыть]. По мысли Герцена, основу издания должны были составить общественно-политические и статистические статьи.

Первая книга журнала, кроме статей, заметок и больших отрывков из «Былого и дум» самого Герцена, содержала статью Энгельса «Что такое государство?», письма Гюго, Прудона, Мишле, Маццини, приветствовавших «Полярную звезду», также переписку Белинского с Гоголем по поводу знаменитых «Выбранных мест из переписки с друзьями».

Содержание второй книги было еще более радикальным. Революционер Герцен заговорил в полный голос в статье «Вперед! Вперед!», в которой он открыто провозгласил лозунг «Освобождение крестьян с землей». И далее: «Долой дикую цензуру и дикое помещичье право! Долой барщину и оброк! Дворовых на волю! А с становыми и квартальными мы сделаемся потом!». В номере, кроме произведений Герцена, были напечатаны запрещенные стихи Пушкина, Рылеева и других поэтов, два письма из России.

Уже к середине 1856 г. обнаружилось, что рукописей из России поступает так много, а по характеру своему они порою значительно отличаются от направления «Полярной звезды», что необходимо время от времени издавать особые, составленные из этих рукописей сборники. Так возникли сборники «Голоса из России». А «Полярная звезда» меж тем продолжала в каждом номере печатать новые материалы о бесчеловечном обращении с крепостными крестьянами, об истязаниях солдат в армии, о злоупотреблениях чиновников. С 1855 по 1862 г. вышло семь книг «Полярной звезды».

В 1857 г., спустя год после приезда в Лондон университетского друга и соратника Герцена Н.П. Огарева, который немедленно стал участвовать в изданиях Вольной русской типографии, вышел первый номер газеты «Колокол».

В апреле 1857 года Герцен особым листком известил читателей о скором выходе нового издания такими словами: «События в России несутся быстро, их надобно ловить на лету, обсуживать тотчас. Для этого мы предпринимаем новое повременное издание… О направлении говорить нечего; оно то же, которое в «Полярной звезде», то же, которое проходит неизменно через всю нашу жизнь… В отношении к России мы хотим страстно, со всей горячностью любви, со всей силой последнего верования, чтоб с нее спали наконец ненужные старые свивальники, мешающие могучему развитию ее. Для этого мы теперь, как в 1855 году, считаем первым необходимым, неминуемым, неотлагательным шагом:

1. Освобождение от цензуры.

2. Освобождение крестьян от помещиков.

3. Освобождение податного сословия от побоев»[66]66
  История русской журналистики XVIII–XIX вв. С. 283.


[Закрыть].

Издавая газету, редакторы повышали оперативность своей издательской деятельности, могли быстрее реагировать на сообщения из России, которых от месяца к месяцу становилось все больше.

Первый номер «Колокола» появился 22 июня 1857 г. Он представлял собой небольшую сброшюрованную тетрадку на восьми страницах с подзаголовком к названию: «Прибавочные листы к «Полярной звезде»». Широко известно, что девизом газеты были начальные слова «Песни о колоколе» Шиллера: VIVOS VOCO! – «Зову живых».

Вольная русская пресса, издаваемая и редактируемая Герценом, стала на прочные основания. В первое пятилетие существования успех «Колокола» был огромным, а его влияние на русских читателей было трудно переоценить. В условиях общественного подъема, начавшегося после Крымской войны, роста крестьянского движения «Колокол» вполне отвечал на пробудившуюся в широких слоях русского общества потребность в свободном бесцензурном органе антикрепостнического направления.

Своим успехом «Колокол» был прежде всего обязан умелому подбору и подаче материала. Герцен и Огарев профессионально редактировали свое издание; они блестяще обрабатывали постоянно получаемые из России злободневные сообщения, снабжали их убийственными примечаниями в адрес самодержавно-крепостнического режима.