Текст книги "Tango mistico (СИ)"

Автор книги: Анна Савански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== 1. Когда сердце бьется в такт Пьяццоллы ==========

Astor Piazzolla – Duo de amor

– Смотри мне в глаза! – настойчиво просит она, сжимая его руку сильнее.

– Какое это имеет значение? – раздражено бросает он, отпуская ее от себя, и видит, как в ее глазах скользит легкий гнев, хотя всего лишь пару минут назад она терпеливо объясняла ему восьмерки и повороты.

– Большое, Шерлок. – Эль берет с пола бутылку с водой и делает небольшой глоток. – Танго – это не секс на паркете, как многие думают. Танго – это грусть и похоть. Танго – соитие секса и смерти. Всегда надо танцевать будто в последний раз. Когда ты смотришь мне в глаза, все думают, что между нами страсть, что, как только окончится танда, ты потащишь меня в постель. В этом суть танго. В его иллюзорности.

Шерлок загадочно улыбается, бросая странный взгляд на свою партнершу. Она делает глубокий вздох, включает проигрыватель, но не собирается подходить к нему. Альба кидает на него взгляд через плечо, скользя рукой от талии до бедра, и начинает двигаться в такт музыке.

Она ничего не замечает вокруг себя. Без мужчины у нее получается какой-то причудливый танец, но она, похоже, знает, как изогнуться, как правильно поставить ногу, чтобы все плавные линии ее тела казались соблазнительным. Знает, какой эффект оказывают на мужчин все ее повороты, покачивания бедрами, но явно не ставит целью соблазнить его. Сколько раз она твердила, что это дурной тон – уносить страсть с паркета.

Почему-то именно в этот самый миг Шерлоку вспоминается, как он впервые увидел танцующую танго Эль Альварес. Тогда, в ресторане, она показалась ему вульгарной и пошлой, делающей все, лишь бы только мужчины посмотрели на нее, и у кого-то из них потекли слюни. Почему-то в каждом ее движении, наряде можно было угадать этот подтекст, но это был всего лишь обман. Альба с Марком танцевали страсть, а их лица были непроницаемыми, будто они просто ходили по залу.

– Чувствуешь?

Шерлок вырвался из омута размышлений, понимая, что музыка стихла, а Альба стоит рядом с ним. Она робко берет его за руку, положив ее на свое сердце. Оно громко стучит в груди, и Холмсу кажется, что еще минута – и оно не выдержит и остановится, но Эль спокойно смотрит ему в глаза и легко улыбается.

– Чувствуешь? – вдруг еще раз спрашивает она, крепко прижимая его руку к своей груди.

– Что «чувствую»?

Шерлок снова ощущает раздражение, и в этот раз оно связано с тем, что она загнала его в угол, заставляет чувствовать себя неловко. Все женщины – коварные существа. Говорят одно – делают совершенно другое. И Эль Альварес вовсе не исключение, а, скорее, яркое подтверждение его теории о том, что большинство женщин живут по каким-то странным законам мироздания.

Он помнил ее теорию происхождения всех вещей. Это странное хитросплетение реализма и магии, подпитанное книгами и музыкой. Романтизация смерти и вечно хождение по тонкой грани между верой в чудо и отрицанием какой-то другой жизни, кроме той, которая вращается вокруг нас. Желание чувствовать страсть на паркете, но при этом отвергать ее за его пределами. Говорить об одиночестве в танго, но при этом стараться быть на виду у всех, нисколько не стесняясь того, что ее платье не скрывает тела. Даже сейчас, в черном топе и леггинсах, она знает, что, хоть ткань и прячет ее тело, подчеркивает при этом каждый его изгиб.

Альба Альварес соткана из противоречий. Она непостоянна. Ее бросает из крайности в крайность. Ее можно ненавидеть временами и при этом ждать каждой встречи с ней. Так получилось и с ним.

Стоило только ему бросить на нее взгляд в танцзале, когда она ходила среди танцующих пар, как Шерлок ощутил ее решительность. Она командовала всеми, делала замечания и при этом успевала бросать через весь зал взгляды на него. Стоило только однажды ей взять его за руку и повести в танце, как что-то в голове щелкнуло, словно это был сигнал к действию, призывающий ответить на каждый выпад со стороны Альбы.

Она подошла к нему. Улыбнулась глазами. Он думал, что Эль сейчас скажет ему что-нибудь колкое, дав понять, как и в первую их встречу у ресторана, что здесь люди танцуют. Но этого не произошло. Уголки ее губ дрогнули.

– Обычно девушки не приглашают на танец мужчину. – Ее глаза лучились светом, она тяжело дышала, но при этом говорила очень ровно. – Мужчины делают вот так, – она показала легкий кивок вправо, – это называют кабесео. При этом нужно смотреть прямо на партнершу, стрелять глазами. Если правильно смотреть ей в глаза, то она согласится. Обычно новички-парни танцуют в паре с опытным мужчиной. Совсем не сексуально, когда женщина учит танцевать мужчину, но почти у всех правил есть исключения. Женщину же должен учить танцевать мужчина. Что ж, сейчас попробуем, что из этого всего выйдет.

Стоило ей взять его за руку, заставить обнять ее, что-то изменилось. Стало совсем другим. Это была какая-то странная магия, несмотря на то, что их танго получилось неловким. Обычно в вальсе красота танца зависит от двоих, но только не в танго. Ведь, если верить всем слухам, Эль Альварес была самой лучшей тангерос в городе, и она просто по определению не могла танцевать плохо, но что-то между ними не ладилось, и Шерлок не понимал, что же именно.

Альба постоянно била его по ногам, заставляя совершать шаги то вперед, то назад, то ставя свою ступню между его. Она была настойчивой, порывистой, но его лицо оставалось беспристрастным. Похоже, она не замечала ничего: ни капельки пота, скатывающейся от виска по шее; ни того, что они не попадают в такт музыке. Она не чувствовала, как он был взволнован в этот миг, а он видел, как пульсирует жилка на ее тонкой шее.

– Эта композиция называется «Акула»[1], – почему-то сказала она, с вызовом смотря в его глаза. – Как думаешь, мы должны топтаться на месте? Это ты меня ведешь, а не я тебя. Я следую туда, куда ты мне укажешь. Гиро вправо. Гиро влево[2]. Заставь меня развернуться в бок, я не буду делать все эти махи ногами.

Как же он был рад, когда она отпустила его, но все же испытал нечто сродни ревности, когда она стала показывать какому-то блондину, что он должен делать, чтобы его партнерша была в диком экстазе. Это чувство возникло всего лишь на миг. Оно прошло так же быстро, как и появилось, но успело оставить неприятный осадок в душе.

Потом был второй танец, и Шерлок ощущал себя уже иначе. Он понимал, что главный в их паре – он, и Эль впервые улыбнулась по-настоящему – широко и искренне, а не как до этого – хитро и с вызовом.

Танец быстро прошел, и она бросила его посреди зала, увлекаясь другими мужчинами, снова терпеливо все всем объясняя. Альба больше на кидала взгляды через весь зал. Дела вид, будто его здесь и не было, и Шерлока это смущало и злило одновременно.

Занятия окончились показательным танцем. Страсть так и витала в воздухе, отравляя всех, губя разум, и Шерлок быстро вышел на улицу, почему-то ощущая внутри себя злость на Эль. Даже Джон заметил, что он только и говорит о глупости аргентинки. Что это было тогда? Шерлок так и не понял. Может быть, ревность? Нет, ему недоступно это примитивное чувство.

– Что «чувствую»? – как можно резче уточняет Шерлок, чувствуя под своей ладонью влажную кожу Альбы.

– Как бьется мое сердце? – Она делает еще один шаг к нему и теперь находится в опасной близости.

– Это от танца, – придавая своему голосу холодности, отвечает Шерлок.

– О, – тянет она, – ну конечно, – и это звучит едко. – Конечно… Ты ещё не познал ощущения, когда сердце бьется в такт Пьяццоллы.

– Не слышал ни разу этого глупого термина.

Конечно, Шерлок знал, кто такой Пьяццолла. За время занятий Эль успела просветить его, хотя из ее рассказов многое для него ускользнуло. Холмс лучше всего помнил, как она третировала его, заставляя правильно двигаться и держать ее в руках, требуя от него порой чего-то нереального. Теперь, спустя неделю ее уроков, он был готов отказаться от ее предложения, но, похоже, пути назад не было. Либо он учит с ней танго и попадает на закрытое мероприятие, где сможет шпионить за Энтони Бордесом, либо он не учит с ней танго и не узнает ничего нового. Выбор небольшой, и именно этим пользовался Альба.

– Я хочу, чтобы ты дал волю чувствам, отдался танцу, потому что танцевать нужно сердцем, а не головой, – сказала она сразу же после того, как объявила о конце первого занятия. – Не нужно искать в танго логику, потому что ее там нет. Не надо думать о ногах и том, что ты делаешь. Все должно получаться само собой. Естественно. Будто ты делал это всегда. Танго – не просто танец. Это целый мир, который, безусловно, вы, европейцы, понимаете, но полагаете, что его можно познать, даже не вникая в суть. А это абсолютно не верно.

– Я всегда следую логике, – парировал он. – Только ей. А твое глупое сердце довело тебя до нынешнего состояния. Тебе напомнить?

– Я не буду тебе помогать, – просто ответила она, надевая юбку прямо на свой черный наряд для танцев. – Не буду тебе помогать, если не будешь делать то, чего я прошу. Для начала научись смотреть мне в глаза. Я же немногого, на самом деле, требую. Если тебе не буду верить я, значит, и все остальные, и тогда все поймут, что ты пришел туда не для того, чтобы танцевать.

Смотреть ей в глаза… Что за наглость? С чего она взяла, что это необходимо? Но она постоянно напоминала ему об этом. Будто это было важнее всех ее «очо», «гиро», «крусе» и «ливада»[3]. Словно точность шагов, как в том же вальсе, не имеет никого значения.

Сама Альба всегда считала, что женщина не должна учить танцевать мужчину. Во-первых, это было неправильно, а во-вторых, нисколько не сексуально. Потому что в танго женщина не решает ничего. Она покорная кукла в руках мужчины, слепо следует за ним и лишь иногда проявляет некую самостоятельность в виде «адорнос» и резких «гиро»[4]. В танго все зависит лишь только от мужчины, и если он опытен, если он ас своего дела, то можно быть уверенной: даже самая неуклюжая на свете женщина почувствует себя королевой. Вот только Шерлок хоть и способный ученик, но такой зажатый и холодный, будто совсем не знает, что такое страсть. И он еще называет себя наркоманом? И при этом не может понять, что она такая же милонгеро[5], как и он. Просто у каждого свой наркотик.

Сегодня она решила его растормошить, заставить смотреть ей в глаза, ощущать, как за ее спокойствием скрывается настоящий котел эмоций и страстей, которые она ловко держит в себе, не позволяя выбраться наружу.

Аргентинцы правы, когда говорят, что есть только один язык, который помогает мужчине и женщине понять друг друга. Это танго. Ни один другой танец не помогает в науке постижения противоположного пола, как танго. И жаль, что Шерлок не хочет прикоснуться к этому некому запретному учению, испытать всю его силу на себе. Эль же не соблазняет его, а просто хочет, чтобы его контроль рухнул, и она увидела его целиком – настоящего, а не сотканного из противоречивых фактов, которые она успела насобирать за время их общения.

– Все такие же простаки, как и я, – попытался оправдаться Шерлок, следуя за своей партнершей. – Послушай, Эль, ты не хуже меня понимаешь важность того, что делаешь.

– Вот поэтому я тебя так и третирую. – Она запахнула кожаную куртку. Так нетрудно и заболеть, учитывая тот факт, что после танго тело разгоряченное.

Странно, прошла уже неделя с того первого вечера, когда они начали танцевать, а Шерлок все также боялся смотреть ей в глаза, будто страшился найти в них нечто странное. Альба отпускает его руку, потупив взгляд. Шерлок не понимает того, что она хочет ему сказать.

– Понимаешь, Пьяццолла для аргентинцев – это как для вас те же Битлз, – начинает она, старательно подбирая каждое слово. – Он стряхнул пыль с танго, придав ему лоска и элегантности. Оно перестало быть, как ты однажды заявил мне, танцем моряков и их портовых шлюх. Танго давно уже пришло в Европу, еще в тридцатые годы, когда вышел фильм с Карлосом Гарделем. Но вы не понимали его сути, боялись быть чуть смелее, чуть более открытыми, боялись бросать вызов всем, словно вас могли уличить в непристойности. Да, танго – очень тесный танец, но в нем нет ни грамма пошлости, потому что страсть неприлично выносить за пределы паркета.

– Я не могу изображать того, чего нет, – спокойно отвечает Шерлок.

– Однако это не так. Ты боишься выпустить джинна наружу. – Альба делает шаг назад, подавая ему руку. – Я сейчас включу «Либертанго», и мы просто будем танцевать. Чистая импровизация. Как это бывает на милонгах.

Шерлок неохотно соглашается. Позволяет ей обнять себя, а она, как и всегда, поправляет его руку, смещая с талии ближе к лопаткам. Альба почему-то улыбается, когда он ведет ее в танце. Так легко и так непринужденно. В эту самую минуту она словно масло в его руках. Эль позволяет ему увлекать себя за собой, тем самым доказывая ему, что он сейчас – самый главный, и ее хрупкая жизнь теперь у него в руках.

Танго – это боль, это крик израненной души, это разлука с прежними представлениями о жизни, крушение иллюзий и начало другой жизни, когда ты уже обладаешь желаемым и понимаешь, что скоро время закончится, но пока звучит музыка – ты живешь. Танго – независимость, танго – насилие, танго – это выход из тени. Танго – это балансирование на грани мечты и обыденности, танго – это то, чего нет… Танго – это твоя фантазия, это то, чего тебе так не хватает в жизни. Танго – это секс без интима…

Все заканчивается так же быстро, как и началось. Шерлок не сразу же отпускает Альбу, продолжая держать ее в своих руках, слушая ее сбившееся дыхание. Они оба молчат, но в зале уже не тихо: проигрыватель начинает играть следующую мелодию. Кажется, это опять звучит Пьяццолла.

Спустя время первой начинает говорить Альба:

Свежо в аккордах все, что обветшало:

Двор и беседка в листьях винограда.

(За каждой настороженной оградой –

Засада из гитары и кинжала.)

Бесовство это, это исступленье

С губительными днями только крепло.

Сотворены из времени и пепла,

Мы уступаем беглой кантилене:

Она – лишь время. Ткётся с нею вместе

Миражный мир, что будничного явней:

Неисполнимый сон о схватке давней

И нашей смерти в тупике предместья.

– Это Сторни? – почему-то спрашивает Шерлок, глядя в карие глаза Эль.

– Нет, это Борхес, – просто отвечает она, разрывая объятья.

Альба подходит к проигрывателю, нажимает на кнопку «стоп» и, не говоря ни слова, уходит в раздевалку, тем самым давая понять, что занятие окончено.

Она ощущает торжество, потому что почти добилась того, чего хотела. Шерлок смотрел ей в глаза, хоть и не всегда.

Шерлок же вообще не понимает, что происходит. Впрочем, когда пройдет этот шабаш, как говаривала Эль, все встанет на круги своя.

Наверное…

Комментарий к 1. Когда сердце бьется в такт Пьяццоллы

[1] Акула композиция Астора Пьяццоллы

[2] Гиро – повороты ног

[3] «очо» – шаги-восьмерки, «крусе» – базовая фигура-крест и «ливада», когда партнер несет партнерши на бедре

[4] «адорнос» – украшения в танго

[5] милонгрео – так, кто ходит на вечеринки, где танцуют танго. А еще означает кокаин

События между главой 16 и 17, так же упоминается глава 11.

Группа:

https://vk.com/clubdubo.savanski.dupont

========== 2. Возвращение на юг ==========

Astor Piazzolla remixed Koop – Vuelvo al Sur

Шерлок бросил задумчивый взгляд на свою спутницу. Она смотрела по сторонам, придерживая свою черную шляпу с широкими полями. Ветер развевал ее темные волосы, но, похоже, ее это не беспокоило. Даже не стоит этому удивляться, ведь она сама выбрала этот кабриолет и знала, что прическа будет испорчена.

– Ну и где мы? – вдруг раздраженно спросил Шерлок.

– Я тебе говорила, что нужно было свернуть налево пару перекрестков назад, – спокойно ответила она. – Ты был здесь два года тому назад и ходил пешком, а я знаю этот город как свои пять пальцев.

– Может быть, тогда ты сядешь за руль? – Шерлок остановил машину на обочине, благо улица была боковая и на ней было не такое плотное движение, как на главных.

– О, нет, это ты не захотел ехать на такси, а не я. – Она хитро улыбнулась и снова отвернулась от него.

В такие моменты Шерлок был готов проклинать всех – и себя в том числе – за то, что неделю назад умудрился пойти к алтарю с этой странной аргентинкой. И угораздило же его сделать ей предложение и позвать съездить в Буэнос-Айрес после свадьбы. И о чем он только думал? Наверное, любая другая жена уже устроила разбор полетов, но Альба молчала, наслаждаясь видами города, и похоже только он сам раздражался от того, что они заблудились.

– Так и куда нам сейчас? – спокойно задал вопрос Шерлок, снова бросая взгляд на Эль.

– Мы сейчас на Либертад. Нужно ехать прямо до школы фехтования, затем свернуть на Бартоломе Мирте, потом проехаться по Суепаче до Авенида де Майо, а дальше все время прямо. – Альба на мгновение бросила взгляд на своего мужа и увидела вопрос в его глазах. – Что? Я не виновата, что в Аргентине движение устроено иначе.

Всю дорогу до отеля они почти не говорили, хотя им было что обсудить. И Шерлока это настораживало. Эль всегда могла занять собеседника; он видел, как она это делает в своем офисе. Милая улыбка на ее лице, несколько вежливых фраз – с клиентами она всегда была такая. Мэри сказала, что ее можно понять, ведь они поженились совсем недавно, и все для них двоих ново. Они просто не представляют, как себя вести в этом необычном социальном статусе.

Шерлок остановил машину у «Tango de Mayo Hotel» [1]. Альба вышла из машины, забирая свой небольшой саквояж, и направилась к отелю, даже не подождав Холмса. Странно, но почему-то Шерлок улыбнулся, следя за тем, как она снимает шляпу перед дверьми отеля, как говорит что-то по-испански метрдотелю. В отличие от него, Эль точно дома. Она здесь как рыба в воде, и это стоило усвоить еще в прошлый раз, когда они были здесь вместе по делам. Вернее сказать, по ее делу.

Ее белое платье, несмотря на свободный покрой, нисколько не скрывало ее фигуру, потому что на солнце сквозь тонкую ткань просвечивались все очертания её тела. Но ее это никак не беспокоило, потому что эта иллюзорная нагота была сознательной. Наверное, в эту минуту Шерлока кольнула легкая ревность: Эль всегда держалась с ним независимо, даже после их помолвки. Она явно ничего не собиралась менять в своей жизни, продолжая все так же привлекать к себе взгляды мужчин, не считая это чем-то постыдным.

Эль посмотрела на него через плечо, посылая ему теплую улыбку. Перед ней распахнулись двери, и она одна вошла в отель. Шерлок последовал за ней. Кажется, он ненадолго потерял ее из виду, но быстро нашел: Альба разговаривала с управляющим насчет номера.

– Все хорошо? – почему-то спросил Шерлок.

– Да, – громко ответила Эль. – Пойдем в номер. Я хочу принять душ и выйти в город пообедать.

– Туда, куда мы ходили в первый день? – Шерлок говорил тихо, потому что в лифте они были не одни. Хотя вряд ли стоило об этом беспокоится, ведь Эль не раз ему объясняла: на этом континенте мало кто учит английский, ибо никому этот язык особо не нужен.

– Нет. – Эль снова улыбнулась ему. – Не переживай, тебе понравится. Доверься мне, и тогда это будет самый лучший отпуск в твоей жизни.

– Без работы? – усмехнулся Шерлок, когда перед ними распахнулась дверь их огромного номера с белыми стенами и черной мебелью.

– Именно. – Альба поставила свой саквояж на пол рядом со входом. Она что-то снова сказала по-испански портье, протягивая ему несколько песо, и они с Шерлоком остались одни.

– Эль… – задумчиво начал Холмс, и она ощутила в этом некое напряжение.

– Расслабься, – попросила она, разворачиваясь к нему. Ее руки обвили его шею, а губы коснулись пульсирующей вены на шее. – Знаешь, я подумала, что обед может немного подождать.

Спустя некоторое время, когда город заливал оранжевый, как жидкое золото, закат, Шерлок лениво провел по линии позвоночника Эль, спускаясь к бедру. Альба подняла с его груди голову, потом села на постели. Взгляды Эль и Шерлока скрестились, и они одновременно улыбнулись.

Странно, но Шерлок только сейчас понял: он так и не привык до конца к тому, что он держал ее в объятьях почти каждый день, ощущая исходивший от нее свет. Прошло три месяца с тех пор, как он в третий раз задал ей волнующих для них вопрос, и, наверное, стоило бы уже ощутить проникающий в их жизнь быт. Однако пока этого не произошло, и можно было считать себя счастливчиком.

– Думаю, что уже пора ужинать, – вдруг произнесла Альба.

Они быстро собрались. Эль надела сиреневый топ с воланом и пышную юбку, босоножки на танкетке. Свои мокрые волосы она зачесала назад. Шерлок с легкой улыбкой наблюдал за всеми ее передвижениями по номеру. Одеваясь, она не суетилась; нет, его жена была очень спокойной, будто не надо было поторопиться, боясь, что все столики скоро будут заняты.

– Что? – непонимающе спросила Альба, явно заметив его улыбку в зеркале. Она замерла, отложив в сторону малиновую помаду. – Помада будет лишней?

Шерлок почему-то на это громко рассмеялся, вгоняя Эль в краску. Странно, что ее это волнует, ведь она все любит делать по-своему, не советуясь с ним.

– Нет, – спокойно ответил Холмс. – Пойдем, а то все столики будут заняты.

Они спустились в фойе отеля так, будто были совсем чужими. Горничные почему-то перешептывались, смотря на них, явно считая, будто муж с женой приехали в Буэнос-Айрес, чтобы подогреть давно скованные льдом отношения. Действительно, так и можно было подумать: Шерлок строчил смски Джону, а Альба переписывалась с Джошем, обсуждая дела конторы.

– Я поведу. – Альба вытащила ключи из маленькой золотой сумочки.

Несколько месяцев назад для Шерлока стало открытием, что она научилась водить машину. Наверное, это произошло в те два года, что они не общались. В пору их первого знакомства она не умела водить машину, а теперь она получила права, но все же не спешила покупать автомобиль из-за того, что еще не выплатила кредит за квартиру.

Детектив не стал возражать, он просто сел на кресло рядом с водителем, полностью доверяя своей супруге. Вот в Лондоне она бы себя так не вела: тот город она знает плохо, несмотря на то, что живет в нем давно. Она права, что сейчас стоит отдаться моменту и последовать совету Джона: «Просто не думай ни о чем эти две недели. Не перечь ей, вот и все. И тогда твои секс-каникулы, как ты однажды сказал про наш с Мэри медовый месяц, пройдут хорошо».

Они проехались по Авенидо де Майо до Каса-Росада [2], потом Эль свернула в сторону Кафедрального собора, вокруг которого в прошлый они так долго ходили, рассматривая все фасады, и, как ни странно, Шерлок тогда покорно следовал за ней. По Сан-Мартин до проспекта Корриентес они ехали спокойно, хотя уже ощущалось, что вечером все стремятся к побережью, где много ресторанов и кафе, развлечений и громкой музыки. На проспекте Корриентес уже были пробки, но Эль сохраняла спокойствие, как и сам Шерлок. Не поужинают там, где хотела Альба, сделают это где-нибудь в другом месте.

Однако им удалось быстро проскочить до проспекта Алисии Мореау де Хусто. «El Mirasol Campo & Mar» располагался на реке Дике. Вид действительно оказался потрясающим. Яркие огни вечернего города напоминали о том, что начинается иная жизнь, подчиненная ритму танго. В ресторане оказалось много танцующих пар, но были и те, кто был совсем равнодушен к этому танцу. Иностранцев в этот вечер почти не было, и, наверное, поэтому они и выделялись на фоне местной публики.

– Что будем есть? – вдруг спросила она, раскрывая меню.

– Думаю, ты знаешь, что стоит заказать. – Шерлок бросил взгляд на телефон. Пришла очередная скабрезная смска от Джона.

К ним подошел официант, Эль заказала большую тарелку морепродуктов, эмпамадес с зеленью, тамалес, безалкогольные коктейли и альфахорес.

– Что пишет Джон? – раскусила его Альба.

– Ничего обычного, – просто ответил Шерлок, разливая им вина.

– Знаю я вашу мужские разговоры ни о чем. – Эль отпила из бокала.

– Хорошо, тогда о чем ты переписывалась с Джошем? – немного резко спросил Шерлок.

– О делах. Я уехала в то время, когда у нас намечался дорогой проект. – Альба кинула взгляд на сияющий вечерний город, явно не желая смотреть в глаза своему спутнику. – Послушай, после того, как ты меня вышвырнул из своей жизни, мне ничего не оставалось, как заниматься собой. Тем более я всегда любила свою работу. Просто сейчас она не такая, какой была два года тому назад.

– Я уже много раз просил прощения за свою глупость, – возразил Шерлок. О, что еще нужно этой женщине?! – В чем дело, Эль?

– Да ни в чем особенном. Просто… Просто… Черт, три месяца назад я собиралась выйти замуж за аргентинца и рассчитывала, что на меня не будут здесь все пялиться и считать полной идиоткой, которая связалась с человеком не из своего племени.

– Тебя волнует, что скажут они все? – Шерлок ткнул в зал, полный людей. – С каких это пор?

– С недавних пор. – Альба пожала плечами. – Но мы говорим не об этом, а о нас, если уж на то пошло.

– И это говорит мне женщина, которая не захотела менять свою фамилию, – в голосе Шерлока послышалась легкая обида. Он до сих пор злился на нее за это, потому что Мэри почему-то смогла отделаться от своего прошлого, а Эль – нет.

– Я не раз тебе это объясняла. Я свою испанскую фамилию менять не собираюсь, только дура так поступит. – Эль почувствовала, что ужин начинает набирать неприятный оборот. Что там говорила миссис Холмс по поводу своего сына? Ах да, его вполне можно приручить, главное не позволять себе плясать под его дудку. – Давай не будем сейчас спорить. Мы только недавно поженились…

– И уже на языке вертится слово «развод», – закончил за нее Шерлок.

Альба осторожно накрыла его ладонь своей. Золотое кольцо с простым бриллиантом блестело в лучах прожекторов ресторана. Холодный ободок коснулся пальца Шерлока. Он заметил, что она улыбается ему. Искренне. По-настоящему. Как тогда, когда они впервые оказались в этом обветшалом городе.

Весь ужин они молчали, так и не проронив не слова, словно дулись друг на друга, хотя вряд ли так было. Чтобы хоть как-то разрядить остановку, Эль решила вместо отеля поехать куда-нибудь на милонгу. «Cachirulo» у здания Конгресса подойдет просто идеально: ехать далеко не надо, да и там не такие строгие правила.

– Мы едем на танго? – тихо поинтересовался Шерлок.

– Да, хоть я и в неподходящих туфлях, но зато в превосходной форме. – Холмс на это ничего не ответил. Он промолчал, и это явно не нравилось Эль.

Что ж, придется попрать часть правил и протанцевать почти все танды со своим мужем, несмотря на то, что это считается немного неприличным. Эль это не нравилось, но что не сделаешь ради любимого мужчины. Хотя она всегда к этому относилась просто. Страсть на паркете – это не страсть в обычной жизни. Ты ничего не обещаешь, не даешь вечных клятв, это просто танец. Да, весьма интимный, страстный, горячий, эмоциональный, но это просто танго, и всегда считалось дурным тоном, если все эмоции будут за пределами паркета. Люди приходят просто танцевать, а не искать себе отношений на одну ночь.

Шерлок испытал знакомое ощущение, когда их рассадили по разным сторонам, что означало: любой желающий может пригласить Эль на танец, и она вряд ли откажет, это просто не в ее правилах.

Музыка. Свет. Взгляды. Шерлок смотрит на Эль, ловит ее взгляд. Она тоже смотрит на него. Широко улыбается и совсем не видит других мужчин, которые тоже приглашают её на первый танец. Шерлок идет к ней, вспоминая все эти дурацкие правила, которые она объясняла ему несколько лет тому назад.

– Bailas? – спокойно спрашивает он.

– Si, – отвечает она, неотрывно смотря в его голубые глаза.

Они идут на танцпол. Вокруг слышен гул: пары перекидываются вопросами, что-то вроде: «Как у тебя дела?». Играет что-то из современного електро-танго. Кажется, он уже слышал эту мелодию: Эль танцевала под нее с Марком в тот вечер, когда он ужинал с Ирэн.

Ее рука легко ложится на его лопатку. Он чувствует, как она дрожит, волнуется. Шерлок снова смотрит ей в глаза, как она учила его. Эль опять покорна в его руках, слепо следует туда, куда он ей указывает. На ее губах играет полуулыбка. Она закрывает глаза, разрывая зрительный контакт, давая ему понять, что полностью ему доверяет.

Двадцать минут любви. Двадцать минут надежды. Двадцать минут страсти. И в эти минуты Эль точно принадлежит ему, и ни с кем ее не нужно делить. Сложно успевать за быстрым темпом танго, но все же ему это удается, ведь в его объятьях сейчас самая лучшая тангерос Лондона.

От былой ссоры не осталось и следа, она потерялась где-то за пределами танцпола, перестав иметь всякое значение. Действительно, зачем дуться друг на друга из-за всякой чепухи, когда можно вот так просто отдаваться мгновениям, просто слушать друг друга в танце, не забывая при этом, кто они.

Лишь на рассвете они почувствовали усталость и решили поехать в отель. В этот раз Шерлок вел автомобиль, ибо их отель находился неподалеку. Они опять молчали, но все было и так понятно без слов. На самом деле они только здесь были настоящими, отдаваясь ритму танго, позволяя Буэнос-Айресу-волшебнику проникнуть им под кожу.

Когда двери за ними захлопнулись, то больше никаких преград не осталось. Они забылись в разгоряченных объятьях друг друга, растворившись в этой теплой аргентинской ночи.

Комментарий к 2. Возвращение на юг

[1] «Tango de Mayo Hotel» – отель в центре города

[2] Каса-Росада – резиденция президента

Группа:

https://vk.com/clubdubo.savanski.dupont

========== 3. О чем поют сверчки ==========

Adanowsky & Anita Tijoux – Mon Amour

Шерлок замер. Он почти не дышит, ожидая простого ответа от Эль. Она молчит, но не пытается вырваться из его объятий. Альба опускает взгляд вниз, потом снова поднимает вверх, на него, ощущая, как сердце бешено стучит в груди, словно у испуганной птички. Только сейчас она понимает, что в настоящей западне. Эль может снова ответить «нет», но тогда упустит столько прекрасного в своей жизни, а может произнести «да» и, возможно, стать в ближайшем будущем по-настоящему счастливой, пусть и не на долго.

– Шерлок… – выдыхает она, и от тона ее голоса у него чуть не падает сердце, почти умирает последняя надежда на примирение. – Прежде чем я дам определенный ответ, выслушай меня, пожалуйста. Ты не понимаешь, на что подписываешься. Не понимаешь, что нас ждет дальше. Не просто торжественные клятвы у алтаря, а совместная жизнь, а в ней мы оба – настоящие дураки, ничего не смыслящие в искусстве брака. И потом, есть Сол…

– Сол спокойно ко всему отнесется. – Шерлок дотронулся пальцем до ее щеки. – Она все понимает. У тебя очень умная дочь.