Текст книги "Ковен Секвойи. Мятежная пленница"

Автор книги: Анна Россиус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 6

Джордан Фрэйзер стоял посреди просторной спальни в старом поместье, и в тусклом свете свечи пристально рассматривал полуобнаженную незнакомку, судьбу которой ему предстояло сейчас решить. Все ее хрупкое тело сотрясала дрожь. То ли от холода, то ли от страха, она не могла произнести даже короткую фразу. И снова попыталась сбежать.

Все происходящее последние пару часов казалось каким-то абсурдным спектаклем, разыгранным этой ночью специально для него. Он силился понять, какая роль была отведена в нем этой девушке. Она клялась, что оказалась на его земле случайно, но этому он поверить уже не мог.

Невзирая на непростую историю отношений их семей, этот недоумок Торнтон явился ночью в Хайленд Мэнор, заброшенное поместье Фрэйзеров у самого подножья Ураганного Хребта, да еще и не один!

Джордан припомнил тот укол жалости к бедной малышке, которая попала в серьезную аварию и нуждалась в помощи. Уаэтт вынес ее из машины, без лишних объяснений бросил на руки недоумевающему Джордану, словно тряпичную куклу, и уехал.

Она была без сознания, на бледной коже краснели свежие кровоподтеки. Маленькие ладошки и вовсе были разодраны так, будто она взбиралась на гору без снаряжения.

Он отнес ее в холл первого этажа и устроил на жестком старом диване, который уже лет десять пылился без дела. Свет внутри включить не удалось – домом давно не пользовались и коммуникации в последнее время никто не проверял.

Следовало, конечно, отвезти ее сразу в ущелье. Дома ему было бы с ней проще. А здесь нет ни света, ни даже воды. Единственное, что можно было сделать здесь и сейчас – влить в нее силы, запустить в израненном теле процессы восстановления.

И пока Джордан был занят Оливией, Уаэтт незаметно вернулся в особняк. Он взломал старый запертый архив и успел там основательно порыться, прежде чем хозяин заметил его.

С Торнтоном он поквитался сразу, теперь пришел черед его подружки. Она уже не казалась ему случайной жертвой, скорее соучастницей.

Оливия яростно вырывалась, когда ему вновь удалось ее поймать. Эта игра в кошки мышки уже порядком надоела. Прижав к постели эту неугомонную маленькую бестию, он одним движением перевернул ее на живот и обхватил так, чтобы она не могла двигаться. Жесткая ладонь легла на гладкое бедро и девушка, до того момента отчаянно сопротивляющаяся, замерла. В ее огромных голубых глазах плескался страх. Но Джордан уже знал, что договориться с ней полюбовно не получится, поэтому не стал отступать от намеченной цели.

– Если бы ты сразу дала мне руку, ничего этого не было бы.

Он сдвинул ее рубашку вверх, и оторопел от увиденного – тоненькая талия плавно переходила в миниатюрные крепкие бедра и длинные стройные ноги, которые были обездвижены его коленом. Таким зрелищем можно было любоваться бесконечно, будь он обычным человеком, с нормальными инстинктами и потребностями. Но если он все еще хочет узнать, чего ради Торнтоны пошли на такой риск и покусились на чужое добро, он должен спасти эту девушку от себя самого.

Не в силах отделаться от фантазий о том, что скрыто выше под ее рубашкой, Джордан поудобнее перехватил шприц с рипозином. Только бы она не начала опять извиваться. Иначе будет очень сложно удержаться от лишних прикосновений. Положив голову на подушку, она тяжело и часто дышала.

– Умница, – он не мог отвести взгляд. – Будет больно, но недолго.

Прогнав из своих мыслей навязчивый образ ее обнаженного тела, призывно раскинувшегося в его постели, он сосредоточился на предстоящей процедуре. Она сдалась, и можно было наконец-то завершить начатое еще на берегу.

– Джордан, пожалуйста, не надо, – она впервые назвала его по имени. Так тихо, что он скорее прочел по губам, нежели услышал.

– Я должен, – прошептал в ответ и молниеносным движением проколол кожу тонкой иглой. – Иначе проснется страж, и тебе уже ничто не поможет.

Вторую часть фразы Оливия уже, видимо, не поняла – доза лекарства была достаточно велика, и оно действовало быстро.

Ее тело полностью расслабилось, и он осторожно разжал руки.

Некоторое время Джордан еще прижимал ее к себе, согревая и успокаивая. Её взгляд становился сонным, веки постепенно закрылись.

Интересно, что она знает о них? Об этом месте? Кто она и почему у нее такие глаза?

Размышляя о событиях этой необычной ночи и об Оливии, Джордан все отчетливее понимал – отпускать ее нельзя.

Убедившись, что девушка на заднем сиденье его машины крепко спит, Джордан снизил скорость и повернул к узкому тоннелю в горе.

На выезде из него фары пришлось выключить, чтобы не потревожить спящий Хайленд Мэнор – небольшую деревню в горном ущелье, окруженную отвесными склонами, словно неприступной крепостью. Образованная за сотни лет бурным речным потоком живописная долина густо поросла хвойным лесом. Прямо посреди него уютно расположились каменные одно– и двухэтажные особняки, многие из которых Джордан проектировал сам.

Первые Фрэйзеры осели у подножья Ураганного Хребта больше двухсот лет назад. А в середине прошлого века, благодаря строительству тоннеля, стали переселяться в ущелье. Абсолютно обособленная и полностью скрытая от посторонних глаз деревня впервые за долгие годы вот-вот должна была принять непрошенную гостью. Джордан надеялся, что ее присутствие останется никем не замеченным, и многочисленных расспросов и упреков удастся избежать.

Машину в гараж решено было не загонять – эта ночь была щедра на неожиданные события, поэтому транспорт лучше будет держать наготове. Подхватив Оливию на руки, Джордан взбежал на крыльцо и толкнул ногой дверь. Её тело казалось ему почти невесомым, а кожа слишком холодной в сравнении с его собственной. Может, разбудить ее и в горячую ванну? Или укутать тёплым одеялом и не будить до утра?

Подавив мимолетный порыв жалости к ней, Джордан напомнил себе об обстоятельствах ее появления здесь. Нужно поскорее решить все с ней – либо отправить в город, либо разобраться с ней здесь, если выяснится, что она соврала. Следовало отрешиться от человеческих чувств и настроится на допрос, жёсткий, и по возможности, быстрый.

Джордан поднялся в гостевую спальню и положил свою ношу на кровать, стянув с ее тонких лодыжек короткие кожаные сапоги. Свет зажигать не стал, оставил только ночник. Опустился рядом с девушкой и окинул ее внимательным взглядом. Рубашка большого размера, явно чужая, надета прямо на голое тело – под тонким льном явственно проступают полушария грудей. Куда делась ее одежда, интересно? У них тут было свидание?

Вдруг представив, как Торнтон раздевает ее, касается ее груди, впивается в розовый пухлый рот, а после всего укрывает своей рубахой, Джордан почти физически ощутил отвращение. Отвращение вперемешку с вожделением. И не побоялся же этот придурок бросить ее здесь? Чем бы сегодня дело не закончилось, стоит оставить ее себе как подарок или компенсацию за учиненный им разгром.

Прогнав абсурдные, но такие заманчивые мысли, Джордан прижал свою ладонь к тому месту на ее груди, где должно быть солнечное сплетение. В ответ на это прикосновение она шумно вздохнула и открыла глаза, силясь что-то рассмотреть в темноте. Он не дал ей возможности прийти в себя и осмотреться, тут же задав прежний вопрос:

– Зачем вы приехали в Хайленд Мэнор?

Оливия обхватила его запястье, пытаясь отодвинуться и сесть, но он не собирался уступать. Задыхаясь, она вновь и вновь повторяла про аварию и случайную встречу с Торнтоном, но Джордан чувствовал – ничего случайного в сегодняшнем происшествии не было. Он немного ослабил хватку, и она тут же этим воспользовалась – изловчившись, укусила его за предплечье.

Не ожидавший от нее такой прыти, он на секунду опешил и выпустил ее из рук. Ярость стала подниматься из глубин его подсознания, пробуждая внутри нечто более опасное и разрушительное, чем он сам.

Оливия рванулась к двери, и по собственной вине угодила в ловушку. За ней вместо спасительного выхода оказалась ванная комната и прозрачная душевая кабина, на которую она с разбегу налетела. Джордан не спеша зашёл следом, намеренно не включая свет, и неспешно снял футболку, оставшись по пояс обнажённым. Проследив за его движениями, она испугалась по-настоящему, он безошибочно почувствовал это.

Подошёл очень близко, и остановился только, коснувшись ее выставленных в оборонительном жесте ладоней.

– Он просил тебя о чем-то?

Ничего не ответив, она снова бросилась бежать, чем привела Джордана в ярость и подтолкнула к решительным действиям. Он без труда перехватил ее, грубо схватил за бедра и вжал своим телом в холодную стену ванной.

От Оливии исходили волны первобытного страха и отчаяния.

Отличная возможность наказать вконец зарвавшегося Торнтона – запугать до полусмерти его девушку-шпионку. Тем более, что вопросы задавать было кроме неё не кому. И самый главный из них – что же дипвудцев так припекло, раз осмелились явиться сюда, позабыв несколько столетий вражды между Торнтонами и Фрэйзерами? Что такого хранится в старой библиотеке, ради чего стоило так рисковать?

Джордан не мог поверить в то, что Оливия в этой истории оказалась случайно. Покрепче перехватив ее одной рукой, вторую прижал к ее шее. Воображение стало рисовать ужасающие картины и порождать леденящие кровь ощущения.

Как он и ожидал, девушка перестала храбриться и испуганно всхлипнула, слабо сопротивляясь и хватая ртом воздух. Он знал, что сейчас с ней происходит, и даже жалел ее, но это был самый действенный способ быстро добиться желаемого.

– Расскажешь мне всё? Кивни. Иначе я дам тебе утонуть.

Короткая передышка, чтобы получить ответ. Но ничего.

Не впервые Джордан использовал эту иллюзию, и всякий раз жертва моментально выполняла требуемое. Ужасное, наверное, ощущение, когда лёгкие наполняются водой. Кажется, еще секунда, и ты задохнешься.

Любой слабовольный человек признается даже в том, чего не совершал, лишь бы прекратить агонию. А она упорно продолжала мотать головой. Либо и впрямь ничего не знает, либо не хочет выдавать своего парня даже под страхом смерти.

Остановив пытку, Джордан убрал руку с ее шеи и поудобнее перехватил под бёдра и спину, не давая сползти по стене. То ли от холода, то ли от пережитого ужаса её сильнее била дрожь. Она тяжело и часто дышала.

– Ну всё, – прошептал он, прижимая крепче. – Не дрожи так.

Верхние пуговицы рубахи расстегнулись, и она съехала на одно плечо, обнажая мягкий холмик с манящей твёрдой вершинкой, прижавшейся к его груди.

Словно подросток, впервые увидевший обнажённую женщину, Джордан безуспешно пытался совладать с собой. Любое ее движение рождало в нем голод и болезненно отдавалось в паху. Каких-то десять минут назад ему бы даже в голову не пришло насиловать ее, но с каждой секундой такой исход становился всё более вероятен.

Будто прочитав его мысли, она стала повторять, словно в бреду:

– Не трогай… хватит…

Он невесело усмехнулся и про себя подумал: «Пугать больше не буду, а вот за остальное не ручаюсь».

Нужно было быстро найти способ привести ее в чувство и успокоится самому. Может, отпустить ее? Нет. Она – первая из чужаков, за долгое время вторгшихся в их закрытый мир. Что она здесь завтра увидит? О чем догадается?

Его темные инстинкты пока спали, но под влиянием близости этого юного желанного тела, начинали постепенно просыпаться, загоняя глубоко внутрь здравый смысл и мораль.

Ее несговорчивость лишь сильнее разжигала огонь, разгоравшийся у него внутри. Он изо всех сил пытался загнать обратно внутрь хищника, который не ведал ни страха, ни боли, ни жалости.

Занося ее в душевую кабину, Джордан уже знал, что, скорее всего, не сможет остановиться. Он проклинал ту минуту, когда согласился на сомнительную авантюру, и проклинал Торнтона, который ее сюда привез. Оливия не оставляла бесплодных попыток его оттолкнуть, но он уже не замечал этого. На короткую секунду отстранился, но только лишь затем, чтобы заблокировать дверь.

Она начинала осознавать неизбежное. А он все еще надеялся, что холодная вода поможет сохранить остатки самообладания.

Плотно прижав ее к стене, он на ощупь повернул кран и сверху хлынул дождь. Она решила, что пытка повторяется, закричала, рванулась прочь, пытаясь освободиться из кольца крепких рук.

– Это просто душ, – шептал Джордан, гладя ее по спине. – Не бойся.

Удивительно, но от нее не исходило презрения или ненависти, он чувствовал одну лишь безысходность.

Тонкая ткань очень быстро намокла, перестав быть преградой между ними. Полная грудь, выступающая сквозь мокрый лён, соблазнительно прижималась к нему.

Точка невозврата только что была пройдена. Разум Джордана заволокло пеленой всепоглощающего желания. Взявшись за полы ее рубахи, он рванул их в стороны с такой силой, что пуговицы отлетели все сразу.

Оливия зажмурилась и обреченно опустила руки. Поняла, видимо, что от нее больше ничего не зависит. К несчастью, Джордан опасался того же – полной потери контроля над происходящим.

И опасался неспроста – всякая попытка сблизиться с девушкой заканчивалась одинаково скверно вот уже несколько лет подряд. Кто или что было тому виной – Джордан до конца не понимал. Лишь одно не вызывало сомнений – присутствие внутри некой силы, подавляющей в нем человека в самый напряжённый и волнительный момент.

Проявившись впервые в юности, эта сила давала Джордану иллюзию неуязвимости и исключительности. Неведомая сущность внутри росла и крепла вместе с ним, она оберегала его и делала практически неуязвимым перед лицом любой опасности. До тех самых пор, пока однажды не окрепла настолько, что стала тяжёлой обузой для своего хозяина.

Его Страж, как называл эту сущность Джордан, превратился со временем из союзника и защитника в обуреваемого яростью монстра. Любая стрессовая ситуация, будь то серьезная угроза жизни, или обычная вспышка сексуального желания, как сейчас, пробуждала в нем тёмные, не присущие людям инстинкты.

Впрочем, не только лишь инстинктами Декстралы отличались от людей.

Не выпуская Лив из рук, он прислушался к ощущениям внутри – ничего, что могло бы предвещать роковой переход. Неведомо откуда явилась надежда, что с ней всё может быть по-другому. Почему бы не проверить, так ли это на самом деле, и не пойти дальше?

Темнота была почти полной, но притянув Лив ближе и взглянув в ее глаза, Джордан увидел в них блеск непролитых слёз. Даже в такой момент, когда за нее все решено и не остается ничего, кроме смирения, она не желает показывать своей слабости.

Освободив от разорванной мужской рубахи, его руки медленно прошлись от ее шеи вниз, очертив голые плечи, едва касаясь костяшками пальцев груди, и резко остановились на рёбрах. Он не мог ее как следует рассмотреть, но явно ощутил перемену в ее самочувствии.

Её сердце билось неровно, дрожь стала ощущаться сильнее, чем прежде. Опьяненный доступностью ее тела, он даже не сразу понял, что его прикосновения причиняют ей боль. Это внезапное открытие отрезвило его, и он с удивлением отметил – наваждение начало сходить, уступив место тревоге и даже раскаянию.

Стянув зубами с крючка большое банное полотенце, Джордан обернул им дрожащую в ознобе девушку. Затем, испытывая и разочарование, и облегчение одновременно, подхватил ее на руки и понес в спальню, чтобы при свете определить источник ее страданий.

Сонное оцепенение, в котором она пребывала последние пару минут, позволило Джордану беспрепятственно ее осмотреть. Стоя на коленях перед кроватью, он сантиметр за сантиметром изучал многочисленные синяки и порезы на ее руках и ногах. Отметил, насколько красивым и сильным было это молодое тело. Несмотря на излишнюю худобу, изгибы были женственными, манящими. Блестящие в тусклом свете ночника волосы волнами лежали на подушке, невероятные пушистые ресницы отбрасывали на ее бледные щёки причудливые тени. Вид чуть приоткрытых полных губ будил неодолимое желание приникнуть к ним и опустошить этот чарующий сосуд.

Завтра. Всё будет завтра.

Пообещав себе не прикасаться к ней до утра, Джордан всё же частично нарушил свой запрет, и сдвинул закрывающее ее грудь и живот полотенце чуть в сторону. И обомлел, не веря своим глазам.

Глава 7

Если бы он раздевал ее при свете, то увидел бы это раньше – под левой грудью растекалось чудовищного вида багровое пятно. Должно быть, про аварию они не врали.

Джордан достал смартфон и пристроил его на прикроватную тумбу. Затем нашел нужный номер и стал ждать ответа. Хоть бы Йен взял трубку, а еще лучше – оказался сейчас дома.

Из динамика послышалось бодрое «да».

– Ты далеко от ущелья?

– Минут сорок назад от побережья свернул.

– У нас здесь ЧП. Дипвудцы вконец обнаглели.

– В чем на этот раз нас обвиняют?

– Не ясно. Несколько часов назад сынок мэра вскрыл наш старый архив.

После недолгой паузы Йен недоуменно спросил:

– А сам-то ты что там делал? Почему сразу домой не поехал?

– Захотелось в озере поплавать.

– Торнтон, получается, за тобой следил?

– Получается. Я подъехал к Хайленд Мэнору и еще минут пятнадцать в машине посидел. С выключенными фарами. То есть, он не ожидал там никого встретить.

– Увидел тебя и все равно полез?

Джордан развернул экран смартфона к кровати, таким образом, чтобы Йен смог увидеть Оливию.

– Он меня отвлек. С ним была девушка, вся израненная, в бессознательном состоянии. Он бросил ее и сделал вид, что уехал, а сам полез. Мы подрались, разворотили там всё.

– Ничего себе! Она что, у нас в Ущелье?!

– Я же не мог к Ураганному Хребту службу спасения вызвать! И оставлять ее в пустом холодном доме до утра было жалко.

– Надо там всё осмотреть. Не стал бы Торнтон искать наугад, что-то важное для них там есть точно. Могу заехать сейчас, посмотреть.

– Ты мне больше нужен здесь, как врач. Что делать при травме грудной клетки? Если сильный ушиб…

Йена удивил этот вопрос. С самого детства, на тренировках в лесных и горных вылазках, они оба не раз оказывались на грани жизни и смерти. Чего только не бывало – и открытые переломы, и глубокие кровоточащие раны. Ушибы вообще за травмы не считались.

– Если кровь горлом не идёт, наложи тугую круговую повязку и лежи, восстанавливайся.

Джордан зажёг еще одну лампу, и поднёс смартфон ближе к лежащей девушке, немного приподняв ее левую руку.

– Смотри, на грудной клетке слева большой кровоподтёк.

– Синяк живописный, свеженький, раз еще не посинел.

– Насколько это серьезно может быть? – спросил Джордан, накрывая Лив одеялом до подбородка.

– Ну, раз не кричит – все не так плохо.

– Она без сознания, или спит – я не понял.

– Обморок – плохой симптом, – вздохнул Йен. – До этого она жаловалась на что-то?

Джордан припомнил подробности их встречи у старого поместья.

– От боли не корчилась. Дышала, правда, как-то неровно. И глаза горели.

– Либо тебе показалось, либо она одна из них.

– Не показалось. Хотя кретин говорил, что она не из Дипвуда.

– Ладно. Если не корчилась, значит, рёбра целы. Но лёгкие все равно могли пострадать. Отёк сильный?

– Ещё какой.

Йен уже не сомневался, что предстоит нелегкая ночь.

– Возможно, лёгкое повреждено. Может быть внутреннее кровотечение. В плевральной полости скапливается кровь, и получается вот такая вот «подушка».

– Без рентгена это можно диагностировать?

– Не точно, но можно. Как и при любой кровопотере – падает давление, увеличивается ЧСС, кожа сереет. Сердце и магистральные сосуды скорее всего не повреждены – умерла бы уже.

– Не отключайся пока.

Джордан окинул взглядом и впрямь слишком бледную девушку. Прижал ладонь к ее левому боку и на минуту замер, прислушиваясь к ощущениям. Затем включил секундомер и нащупал на ее запястье пульс. Через тридцать секунд провёл в уме нехитрые вычисления и облегченно проговорил в трубку:

– Давление не на много ниже нормы. Сердце работает нормально.

– А перед самым обмороком что было?

Джордан помолчал, решая, стоит ли рассказывать своему миролюбивому другу о содеянном.

– Она немного понервничала, – уклончиво ответил он.

– Только не говори, что ты не сдержался и…

– Сдержался, и это тема для отдельного разговора.

– Это что-то новое!

– Не то слово! Но об этом потом. В общем, она не хотела говорить, зачем её Торнтон сюда привёз, и пришлось ее напугать. Теперь думаю, эта гематома – не моих ли рук дело?

В мельчайших подробностях Джордан рассказал о случившемся от начала до конца.

– Ну, ты по времени прикинь. Такой багровый цвет появляется после травмы не сразу.

Джордан это понимал не хуже Йена, но, тем не менее, чувство вины не давало ему покоя. Какую же боль ей пришлось вытерпеть из-за него?

– Что, если в лёгком и правда кровотечение?

– Будем дренировать.

– Не опасно такое делать в нестерильных условиях?

– Опасно, но стерильной операционной поблизости-то нет. Ладно, может, всё не так плохо. Я уже подъезжаю. Следи, чтобы не было остановки дыхания. Приложи лёд, отёк уменьшится. И дай ей обезболивающее посильнее, пусть спокойно поспит.

– Я и без лекарств могу убрать ее боль.

– Лучше тебе ее вообще не трогать без особой надобности до моего приезда. А то, мало ли, не удержишься, и это плохо закончится. Внутривенно промедол – надёжнее и безопасно.

– Ты можешь позвонить сестрёнке? Пусть принесет что-нибудь из одежды.

– Попробую, – усмехнулся Йен. – Её сейчас дома-то сложно застать – пропадает с каким-то пареньком. Первая любовь, похоже.

– Если Тея всё-таки дома, передай ей мою просьбу.

– Я у тоннеля, сам скоро буду, – проговорил Йен и отсоединился.

Убедившись в том, что Оливия нормально дышит, Джордан спустился на первый этаж и отыскал в домашней аптечке нужный препарат. Затем набрал еще один номер.

На пороге гостиной незамедлительно появился один из близнецов Холлов, кузенов Джордана. Кто это, Остин или Коннор, в темноте было не различить.

– На главной дороге сегодня произошла авария. Найдете в овраге разбитую машину. Нужно вернуть её в Дипвуд, адрес я скажу позже.

– Сделаем, – без лишних вопросов кивнул парень и исчез в ночной темноте за дверью.

– И пусть кто-нибудь осмотрит библиотеку в старом поместье, – ему вдогонку крикнул Джордан. – Всё, что покажется необычным, нести мне.

В морозильной камере нашлись пакеты со льдом. Джордан обернул один кухонным полотенцем и, прихватив аптечку, отправился обратно в спальню.

***

Минуты текли невыносимо медленно, превращаясь в часы. За окном по-прежнему стояла кромешная тьма, и внутри кабинета стоял полумрак – единственным источником света служила небольшая лампа в левом углу широкого письменного стола, распространявшая вокруг тусклый красноватый свет. Будучи не в силах сосредоточиться на работе, Джордан вот уже несколько минут смотрел невидящим взглядом на экран включенного напрасно компьютера, монотонно постукивая длинными пальцами по кожаной папке с проектом, и взвешивал возможные риски и последствия того, что собирался сделать.

Решение оставить Оливию в деревне было, на первый взгляд, логичным и простым.

Он не сомневался, что поступит именно так, до тех самых пор, пока не явились Йен и Тея. К величайшему разочарованию Джордана, который сперва решил, что Оливия не из местных, Тея узнала в ней племянницу члена городского совета Дипвуда Мистера Томаса Брауна. Стоило ли рассчитывать на то, что исчезновение родственницы уважаемого в городе и далеко за его пределами человека останется незамеченным? Все было бы куда проще, не имей она связей среди Дипвудцев, а окажись, к примеру, институтской подругой недоумка Торнтона.

Как бы то ни было, отпустить ее, не разобравшись в том, что произошло несколько часов назад, Джордан не мог.

Тяжёлая дверь бесшумно открылась, и на пороге появился Йен.

– Ты решил, что с ней дальше делать? – спросил он, расправляя до того закатанные рукава измятой за день рубашки.

Джордан сделал глубокий вдох и отрицательно покачал головой.

– Хотел с тобой обсудить.

– Она в порядке, – спокойным усталым голосом заключил Йен. – Если слово «порядок» вообще уместно в этой ситуации. Тея сейчас ее оденет, и можно отправлять домой.

Джордан медленно поднялся и встал из-за стола.

– Я как раз таки хотел с этим повременить. Хочу выяснить, что в ней есть такое, чего нет в других.

– Ну да, ты же говорил по телефону, – припомнил он. – То, что ты не вышел из себя… Возможно, твой Страж не учуял в ней угрозу?

– Она ударила меня несколько раз, даже укусила. Мне и меньшего бывало достаточно, чтобы утратить контроль. Я был уверен – ей конец. Думал, очнусь через несколько минут, и увижу ее на полу…

– Тогда, может, дело не в ней? Что, если в тебе произошли перемены?

– Сомневаюсь. Незадолго до этого я изувечил Торнтона, – хладнокровно напомнил Джордан.

Выйдя на середину кабинета, он поднял над головой крепкие руки, разминая плечевые суставы. Йен окинул его неодобрительным взглядом.

– Только не начинай своих занудных проповедей. Я же знал, что мы не можем друг друга убить. Отличная была разрядка.

Йен обреченно махнул рукой, прошёл к обитому чёрной кожей креслу Джордана и устроился за его столом, вальяжно откинувшись на удобную спинку.

– Видел у нее небольшой свежий шрам возле ключицы? Такой оставляет центральный венозный катетер. Его используют для внутривенного введения препаратов длительными курсами, или для регулярной транспортировки питательных веществ, если человек не может получать их естественным путем.

Джордан заинтересованно взглянул на него.

– Вот как. Ясно, отчего она так измождено выглядит.

Йен утвердительно кивнул.

– Похоже, ее организм оправляется от сильного потрясения, недавно перенесенной болезни.

– Я этого не почувствовал.

– Потому, наверное, что ее тело физически совершенно здорово, не считая недавно приобретенного ушиба. Хотя и являет собой опорожненный сосуд.

Джордан присел на край массивного дубового стола и скрестил руки на груди. Сложно было поверить в услышанное, ведь незадолго до прихода Йена он самолично влил в нее столько своей жизненной силы, что стал ощущать себя уставшим, если не разбитым.

– Что это значит?

– Кто-то или что-то опустошает ее внутренние резервы, и она эту потерю не успевает восполнять.

Джордан помрачнел еще больше.

– Возьми образец ее крови и изучи завтра у себя в лаборатории.

– Уже взял.

Несколько минут они провели в молчании, раздумывая каждый о своем. Пока Йен первым не нарушил тишину:

– Я потому в медицину и пошёл, чтобы разобраться в том, что за дрянь сидит внутри каждого из нас, и как ей управлять. Если ты считаешь, что Оливия может приблизить нас к разгадке этой тайны, я использую эту возможность. Только прошу тебя, не пори горячку. Мы не можем здесь ее держать насильно, Торнтон знает, что она у нас.

– На ее добровольное согласие тоже не стоит рассчитывать. После того, что я с ней сделал, она будет меня бояться.

– Давай пока что отправим ее к своим, пусть немного придёт в себя. Пошлёшь кого-нибудь из парней ее охранять.

– Насколько плохи ее дела?

Йен вопросительно вскинул брови, и Джордану пришлось уточнить:

– Если не вмешаться, сколько еще она проживёт?

– Трудно сказать, – Йен пожал плечами. – Рано или поздно в Дипвуде поймут, что с ней происходит, и примут меры.

– И обвинят в ее недуге нас.

– И хорошо, если так. Может, впредь побоятся лезть на нашу землю.

– Но главный вопрос – как мне заставить ее сотрудничать?

– Заставить – никак. Любое твоё вмешательство в ее сознание может повлечь за собой нежелательные для нас изменения в ее организме.

Джордан раздраженно сжал губы.

– Иными словами, – продолжил Йен, – ты можешь лишить ее той уникальности, которая делает ее для нас ценной.

– И что же теперь, до морковкина заговенья ждать, пока она сама ко мне придет?

– Ты спас ей жизнь, в конце концов. Она тебе должна.

– Ну да, спас жизнь. А потом помучил слегка…

Йен усмехнулся, соглашаясь с несостоятельностью своего предложения.

– Тогда попробуй с ней договориться. Пообещай что-то взамен.

На лице Джордана появилось саркастическая улыбка.

– Затрудняюсь даже предположить, взамен на что она даст согласие ставить над собой опыты.

– Заморочь ей голову, влюби ее в себя.

– Ты шутишь?

– Да в Таунсенде каждая вторая барышня детородного возраста мечтает стать миссис Фрэйзер

– Они рассчитывают получить в мужья преуспевающего архитектора и войти в именитую семью, но не подозревают о том, какую цену, возможно, придётся за это заплатить.

Йен не мог в этом не согласиться с другом, но все же попытался возразить:

– Если ты не ошибаешься, и в Оливии есть нечто, способное удерживать внутри твоего Стража – цена для нее окажется не столь и высокой.