Текст книги "Ковен Секвойи. Мятежная пленница"

Автор книги: Анна Россиус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Анна Россиус
Ковен Секвойи. Мятежная пленница

Глава 1

Оливия

Остров Гриншеттер, штат Вашингтон, США

День, когда я впервые увидела своего будущего мужа, навсегда отпечатался в моей памяти. День, и последовавшая за ним ночь.

Еще ничего о нем не зная, я каким-то шестым чувством сразу поняла, что этот чужой, опасный, но такой притягательный мужчина изменит мою жизнь.

Случайно встретившись с его темным, проницательным взглядом в гомонящей толпе, я оцепенела и никак не могла заставить себя отвернуться.

Взволнованно снующие люди размахивали плакатами "Фрейзер, руки прочь от заповедника!" и "Защитим наш древний лес вместе!". Они окружили молодого мужчину плотным кольцом, но он будто бы ничего и никого не замечал. Стоял, небрежно облокотившись на блестящий бок своего элегантного седана, и хладнокровно смотрел прямо мне в глаза поверх их голов – он был здесь выше всех.

Необычное скопище народу я заметила еще издалека, когда сворачивала с моста на шоссе, огибающее остров Гриншеттер по побережью. Толпа человек из пятидесяти заблокировала перекресток, и на въезде начала собираться пробка.

Непривычный шум в ушах и головокружение заставили срочно искать место для парковки. Я кое-как вырулила на обочину и заглушила мотор. Откинулась на сидение и закрыла глаза.

Внезапно перед моим внутренним взором возникло незнакомое, невероятно красивое мужское лицо. Сильные руки властно прижали меня к широкой, твёрдой груди. Мужчина склонился и осторожно поцеловал. И я обвила руками его шею, отвечая на поцелуй.

Вкус его мягких губ, в котором были и сладость, и кофейная горчинка, просто сводил с ума. В следующую секунду послышался низкий, завораживающий голос: "Только с тобой я могу чувствовать, как обычный человек. Поэтому ты так важна для меня. И я уничтожу любого, кто вздумает тебя у меня забрать…"

В моё спутанное сознание ворвались привычные звуки – шум океанских волн, бьющихся о скалы, и людские голоса. Я сфокусировала взгляд и попыталась прийти в себя. Уснула, что ли? Ладно, подумаю об этом позже.

Проехать дальше не получится, пойду хоть попытаюсь выяснить, надолго это или нет.

Набросив ветровку, я выбралась из своего "жука" и направилась к стайке весело щебечущих девчонок, по виду – моих ровесниц.

– Здравствуйте! А что здесь происходит?

– Эти люди не могут поделить землю у Ураганного Хребта, – дружелюбно ответила одна из них.

Будучи чужестранкой, я не то чтобы много знала о местных жителях, но все же усомнилась в ее словах. Что тут можно делить? Почти всю территорию гигантского Гриншеттера занимает биосферный заповедник – неприкосновенная территория, охраняемая государством.

– Видишь, – это коренные американцы, Тускароры. Им всегда принадлежала земля на подветренной стороне Хребта. Но недавно выяснилось, что по закону ей теперь владеет семья Фрейзеров. Слышала о них?

– Нет. Я только вчера прилетела из Шотландии. Бывала здесь раньше часто, но про Фрейзеров не знаю.

– Точно, у тебя же акцент! Так вот. Видишь там роскошный высоченный брюнет? Это Джордан Фрейзер.

Я проследила за ее рукой, и замерла. Это он. Мужчина, который только что привиделся мне в машине.

Роскошный – не то слово. В таких влюбляются с одного взгляда и на всю жизнь. И дело не только в его красивом, мужественном лице и атлетическом телосложении. Он излучал какую-то первобытную необузданную силу, подавляющую людей вокруг.

Я стояла, застыв под его взглядом, словно кролик перед удавом. По спине от шеи до копчика пробежала волна мурашек.

– Он снес их тысячелетний Тотемный парк и теперь строит там современный Экоотель.

Остальные девушки согласно закивали. Я стряхнула с себя оцепенение, отвернулась от гомонящей толпы и снова обратилась в слух.

– Они устраивают эти протесты почти каждую неделю, когда он возвращается с материка на остров, в своё ущелье. Подкарауливают его, тычут транспарантами, созывают прессу. Но его, по-моему, это не волнует.

Да кто же этот Джордан Фрейзер, посмевший безнаказанно оттяпать себе кусок заповедного леса?

– Девочки, а вы то тут зачем? – решила поинтересоваться я.

– А мы хотим на него в живую посмотреть. А то он же нигде не бывает, хоть и совсем молодой еще мужик. Или сидит в офисе своей архитектурной компании в Таунсенде. Или в поместье Хайленд Мэнор, у самого Ураганного Хребта. Но туда никого не пускают, ясное дело.

– Не знала, что у Ураганного Хребта стоит какое-то поместье. Это же заповедник?

– Да. Фрейзеры живут там очень скрытно, – зловеще проговорила рыжеволосая девушка. – Про них вообще страшные слухи ходят.

– Но я бы рискнула, – захихикала её подружка. – Не буду возражать даже, если он возьмет меня в плен и будет держать в заточении в своем жутком особняке..

Девушки дружно засмеялись, мечтательно закатывая глаза. Я их веселья совсем не разделяла. Нужно попрощаться и навсегда выкинуть этого загадочного парня из головы.

– Спасибо! Попробую объехать! – я помахала новым знакомым и направилась к своей машине.

– Не за что! – крикнула мне в след рыженькая. – Классные линзы, кстати.

– Линзы? – не поняла я. Но пояснений не последовало – она уже отвернулась.

Если бы эти безрассудные девчонки могли заранее знать, что в плену у Джордана Фрейзера этой ночью окажусь я – скинули бы меня со скалистого обрыва в Тихий океан. Из зависти.

Протиснувшись на водительское кресло, я растопыренной пятерней попыталась обуздать растрепанные ветром длинные светлые волосы. Мельком взглянула в зеркало и недоуменно уставилась на своё отражение. Мои яркие от природы глаза с голубыми радужками в черных ободках, сейчас мерцали холодным, каким-то мистическим светом, делая меня похожей на инопланетянку. Что еще за чертовщина?

Пока я рассматривала своё отражение, прибыл местный шериф и оттеснил возмущенных Тускароров с дороги. Можно было ехать, но я медлила – страх как не люблю возвращаться в город этим путем. Если бы не собеседование в студии Иден Киркман, ни за что бы не поехала на материк как минимум еще недели две.

И жутко хотелось обернуться назад. Интересно, ОН еще смотрит?

Я продолжала неподвижно сидеть, не решаясь повернуть ключ. В голове, будто наяву, прозвучали слова бабушки, сказанные еще в Шотландии месяц назад: "Твоё спасение – на Гриншеттере. Хозяин острова, твой будущий муж, он сможет защитить тебя…" А перед внутренним взором – лицо Джордана Фрейзера.

Глава 2

Ну все, хватит вспоминать сказки. Бабуля верила во все эти семейные легенды, но я то живу в реальном мире! Нужно засветло вернуться в Дипвуд.

Шоссе 202, которое огибало Гриншеттер по периметру, тянулось вдоль самого побережья. Я двигалась с черепашьей скоростью, но на некоторых участках было все равно страшно. Хорошо хоть солнце не слепило глаза, оно вообще не высовывалось из-за плотных туч. Берег был кое-где будто разорван в клочья. Высоченные прибрежные утёсы тонули в плотной серой дымке. Они наводили на меня ужас, особенно при внезапных порывах холодного тихоокеанского ветра, который сдувал сверху довольно крупные булыжники. Суровый край земли, что тут еще сказать.

Я родилась и выросла очень далеко отсюда – на Северошотландском нагорье, в живописном местечке под названием Аберфойл. Наши предки жили там с четырнадцатого века, облюбовав эти места еще при короле Роберте Брюсе. Тогда он щедро одарил землями вождя клана МакКиннонов, который оказал ему поддержку, выступив на его стороне в войне за независимость Шотландии.

Старый родовой замок Кроуфорд, руины которого сейчас находились в окрестностях Аберфойла, на протяжении столетий не единожды подвергался атакам воинствующих захватчиков и, в конце концов, был почти полностью разрушен более двухсот лет назад. Возведённое неподалёку от него поместье стало домом для многих поколений нашей семьи, и после недавних трагических событий перешло к нам с братом Лэндоном по наследству.

То, что произошло с нами месяц назад, до сих пор не укладывалось в моей голове. Вернувшись в конце марта домой из рабочей поездки в Эдинбург, Лэндон был потрясен страшным известием – на автомобиль МакКиннонов, в котором находилась вся его семья – дедушка, бабушка и младшая сестра, напали неизвестные. Из нас троих остаться в живых удалось только мне.

В обстоятельствах этого жуткого происшествия было множество необъяснимых деталей, осложняющих расследование. Медики не обнаружили ни у кого из нас ран, которые могли бы объяснить гибель старших МакКиннонов и продолжительную кому, в которой пребывала после трагедии я.

К настоящему времени следователи пришли к выводу, что с нашей семьей кто-то решил свести счеты. Лэндон пытался выяснить, кто мог желать нам зла. Он фанатично, сутки напролет занимался поисками, ездил к дальним родственникам, пересматривал старые письма и документы в кабинете деда. В общем, пытался найти тёмные пятна в истории клана МакКиннонов.

Бабушка и дедушка неоднократно повторяли: «Дети, если случится вдруг что-то плохое, и вы останетесь одни, не мешкая, собирайтесь в Штаты и первым же рейсом летите на Гриншеттер!» Помнится, однажды они даже обещание с Лэндона взяли, что он, в случае чего, обязательно свяжется с Томасом Брауном, давним американским другом семьи МакКинонов. Мы только пожимали плечами, считая такую мнительность излишней. Зато теперь я знаю, они ожидали чего-то подобного. Брат и вовсе был убежден, что от нас скрыли какую-то постыдную тайну.

И не зря.

Я пришла в себя спустя без малого три недели. Все, что запомнилось мне о последнем страшном дне – сумбурный разговор с бабушкой и дедушкой в той самой злосчастной машине. Следующим утром я должна была вернуться после недели отдыха в свой кампус Художественного колледжа при Эдинбургском университете, где жила и училась уже второй год. Но бабуля вдруг стала яростно отговаривать, пугая какими-то пророчествами и предзнаменованиями. Более того, родные настаивали на моем срочном переезде в Америку.

Сперва я приняла все за шутку – настолько нереальным казалось происходящее. Бабуля вещала о неведомой угрозе и смертельной опасности, нависшей над всей нашей семьей. О некоем влиятельном мужчине, будущем хозяине Гриншеттера, которому суждено стать моим защитником, и впоследствии мужем.

Тогда я подумала, что этот самый мужчина, должно быть, – сын мэра Дипвуда, Уаэтт Торнтон, в которого я влюбилась еще будучи школьницей. И по которому тайно сохла уже несколько лет, приезжая к дяде Томасу на каникулы. И старое семейное предание трансформировалось в сказку про перкрасного принца из моих грёз.

И всё же, убедить меня в серьезности своих слов бабушка с дедушкой не успели.

Кто сделал это с нами и зачем, оставалось все еще невыясненным. Лэндон считал, что дома небезопасно, и, выполнив обещание, данное деду и бабушке, обратился к Томасу Брауну. Они решили, что мне лучше пожить пока в Америке. Я возражать не стала, поскольку вот уже много лет Гриншеттер был для меня вторым домом.

Семья дяди Томаса – тоже переселенцы из Шотландии. Только перебрались на североамериканский континент еще в начале 18 века. Для основания новой колонии они выбрали совсем не подходящее для этого место – гористый остров у тихоокеанского побережья.

Около двух сотен лет назад самые первые европейские колонисты считали Гриншеттер непригодным для заселения в основном из-за ненастной переменчивой погоды. Виной тому Ураганный хребет, разделявший территорию гигантского острова надвое. Он буквально притягивал циклоны, которые с завидным постоянством обрушивали на Гриншеттер проливные дожди и штормовые ветра. Повсеместно можно было увидеть следы бушевавшей стихии – вырванные с корнями стволы деревьев, уносимые потоками горных рек к побережью Тихого океана. А несколько полностью разрушенных ураганами и оползнями небольших деревень, давным-давно покинутых жителями, оставались напоминанием о том, насколько враждебны были эти места.

Но не только природа здесь противостояла человеку. Издревле эти земли были овеяны легендами и тайнами, которые породили множество суеверий и страхов среди коренных американцев. Гриншеттер всегда считался недобрым местом, и на протяжении столетий люди не желали селиться тут. Благодаря этому первозданные дождевые леса не подвергались массовой вырубке, а озёра и реки искрились чистейшей ледниковой водой. Здешняя природа не пострадала от деятельности человека, и в начале прошлого века Ураганный Хребет и его окрестности были объявлены биосферным заповедником.

Сейчас на Гриншеттере только два крупных поселения. С материковой стороны обширную площадь занимает коренной народ, обитающий там с незапамятных времен. В старых индейских преданиях говорится, что земли Тускароров оберегают могущественные боги, которые благоволят хозяевам и не пускают на полуостров чужаков. Мне вот кажется, что дело не в сверхъестественных защитниках, а в дальновидности их первого вождя, который выбрал для поселения подветренную сторону Ураганного Хребта – там меньше осадков и слабее ветра.

С наветренной стороны расположен небольшой процветающий городок Дипвуд, основанный много лет назад несколькими семьями европейских переселенцев, среди которых были и Брауны. Словно крошечный островок цивилизации, он лежит в низменности, окружённый с трёх сторон гигантским древним лесом.

А что, если бабушкино предсказание окажется правдой, и мужчине моей мечты суждено стать моим мужем? Если, конечно, будущий хозяин Гриншеттера – это и есть Уаэтт Торнтон.

Красивое лицо Уаэтта тут же всплыло в моем воображении. Но также быстро исчезло, сменившись другим. Джордан Фрейзер. Почему я все еще думаю о нем?

Так, за невеселыми размышлениями, я незаметно для себя преодолела четверть пути. И не подозревая даже, что движусь прямиком навстречу собственной судьбе. Или в коварно расставленный капкан, это как еще посмотреть.

Удалившись километров на двадцать от моста, я заметила на навигаторе тоненькую линию, ведущую к горам сквозь заповедник. Интересно, что это за дорога? Судя по карте, она проходит почти параллельно той, что перекрыли пикетчики. Петляет между холмов и выходит к побережью с другой стороны острова, как раз недалеко от Дипвуда.

Подъехав к предполагаемой развилке, я вышла из машины и стала с недоумением озираться. Справа – океан, слева – гектары бескрайних хвойных лесов. И никаких указателей.

Увеличив это место на экране, убедилась еще раз – дорога здесь есть. А обследовав высокие кусты, увидела въезд, перекрытый бетонными блоками. Интересно.

Остров как будто намекал мне – "Не лезь, куда не просят. Назад пути не будет." Но куда там. Меня на всех парах несло неведомо куда.

Я с трудом объехала заграждение, помяв пару ни в чем не повинных кустов, и оказалась на узкой гравийной дороге. Первые пару километров она пролегала сквозь густой пихтовник. И если в самом начале она мне показалась заброшенной, то теперь стало понятно – ею пользуются, и довольно часто. Если бы не это открытие, я бы, вероятнее всего, повернула назад – уж больно дремучим казался лес.

Мне некстати вспомнилась одна из страшилок, которой мы ещё детьми пугали друг друга. Согласно старому поверью, все дороги к Ураганному хребту ведут в никуда, и странник, покусившийся на вековые тайны, обречен на вечное блуждание по жутким непроходимым сумрачным лесам… Оно и понятно, заблудиться в этих дебрях проще простого, и никакой мистики в этом нет.

Вот между деревьев показался просвет, и я повеселела. Всё-таки, путь вдоль береговой линии гораздо предсказуемее, чем горная дорога, но моим воображением уже завладели сказочные пейзажи заснеженных горных хребтов, дивных зеленых лугов… Когда еще выпадет случай полюбоваться этой красотой и сделать фотографии? Не зря же я ездила на материк за новым штативом? Тем более, бензина в баке достаточно. Дядя Томас еще утром попрощался со мной на неделю и уехал в соседний штат на какую-то полиграфическую выставку. Так что, дома меня никто не ждёт.

Следующие минут сорок пути дорога не делала резких поворотов, а плавно огибала высокие холмы. Я наслаждалась весенним солнцем и теплым свежим ветерком. В воздухе чувствовался аромат смолы и хвои. По обеим сторонам узкой дороги быстро мелькали золотистые стволы деревьев, подсвеченные закатным солнцем.

Безмятежность девственной природы действовала успокаивающе. Презрев все меры предосторожности, и значительно увеличив скорость, я понеслась вперед.

Дорога резко взлетела вверх, и я оказалась на высоком холме, с которого открывался замечательный вид на десятки километров вокруг. Схватив фотоаппарат и выбравшись из машины, я зачарованно озиралась по сторонам. Солнце уже совсем низко и вот-вот скроется за кромкой леса. В Дипвуде сейчас, наверное, уже темно. Отсняв несколько кадров, я обернулась назад и замерла – со стороны Таунсенда надвигались чудовищные дождевые тучи, стремительно укрывая леса и луга мрачной тенью.

Вдали небо казалось почти черным. Это было завораживающе красиво и пугающе одновременно. Я почувствовала себя крошечной песчинкой, которую вот-вот накроет гигантская волна. И тут только я заметила необычную тишину вокруг – не слышно шума ветра, исчезли голоса птиц – природа будто замерла.

Очнувшись от оцепенения, я понеслась к машине.. Может, стоит вернуться назад? Нет, это не возможно – до наступления темноты уже не успею. Выход только один – найти более или менее безопасное место внизу и переждать непогоду там.

Спустилась с холма и не торопясь поехала вперед. Чем дальше, тем извилистей становилась дорога – большое количество подъемов и спусков не позволяло мне набрать скорость, а иногда приходилось и вовсе снижать ее до минимальной из-за невозможности увидеть дорогу за поворотом.

Издалека уже слышались первые раскаты грома, в воздухе пахло свежестью. Вместе с последними лучами солнца на землю опустились первые капли дождя. Вокруг очень скоро все потемнело. Молнии разрезали небо уже совсем близко, а гром был настолько сильным, что у меня звенело в ушах. Ели изгибались под порывами безжалостного ветра. Через несколько секунд полил такой ливень, что разглядеть дорогу стало почти невозможно.

Испугавшись внезапной вспышки, я слишком резко повернула руль. Швырнув из стороны в сторону, машину понесло прямо к оврагу. Я трусливо зажмурилась, отдавая свою жизнь на волю случая. Несколько коротких секунд до столкновения показались мне вечностью.

Глава 3

Прошло какое-то время, прежде чем я осмелилась открыть глаза. Когда первый шок прошёл, я попыталась поднять руки и ощутила довольно сильную боль во всем теле. Прогремел гром, и я зажмурилась от яркой молнии.

Вокруг была непроглядная темень. Разбитые окна машины уже не защищали меня от дождя и ураганного ветра, и вода тонкими ручейками заливалась внутрь сквозь трещины в стекле. Я жива, но по-прежнему в горах, и вокруг вовсю бушует свирепый ураган!

Новый разряд молнии осветил холодным светом капот искореженной от сильного удара машины и могучий ствол ели, который, вероятно, и остановил моё неотвратимое падение по склону вниз. Меня вновь обуял страх. Я сделала попытку пошевелиться, и не смогла – любое движение отдавалось болью во всем теле.

Зачем я поехала по этой опасной дороге? Почему здравый смысл не подсказал мне, что к Ураганному хребту, которого неспроста боятся местные, соваться не стоит! На десятки километров вокруг ни одной живой души, разбитая машина лежит в овраге, и телефон исчез неведомо куда…

До рассвета из машины мне лучше не выходить – здесь полно диких зверей. Да и утром толку от этого не будет – маловероятно, что в ближайшее время по этой проклятой дороге кто-нибудь проедет. Завтра Холли поймет, что я не ночевала дома, и начнет меня искать. Успокаивая себя таким образом, я кое-как отстегнула ремень безопасности, который, возможно, спас мне жизнь. Я безуспешно пыталась открыть водительскую дверь, когда мое внимание привлекли еле-еле различимые отблески света. Что это?

В ужасе оглянувшись назад, я с облегчением поняла, что таинственный свет, который так напугал меня, исходит от фар спускающейся со склона машины. Некто едет по той же дороге, с которой я слетела в овраг. Я здесь не одна! Путь к спасению открыт, нужно выбраться и быстрее выйти на дорогу, только и всего! Окрыленная, я стала с остервенением налегать на дверь, но она никак не хотела поддаваться. Не беда, попробую с другой. Воодушевление очень быстро сменилось отчаянием – все двери будто бы заклинило намертво.

Машина тем временем на высокой скорости приближалась ко мне. Выбить дверь я уже не успею. Может водитель услышит мой крик и остановится? Нет, не услышит – ливень заглушит любые звуки. Нет, это просто невозможно – вот так глупо погибнуть здесь, когда помощь совсем близко! Раз нет возможности открыть дверь – попытаюсь разбить окно! Лобовое стекло было сплошь покрыто трещинами, нужно всего лишь найти что-нибудь тяжёлое и расколотить его до конца. Перегнувшись на заднее сиденье и подхватив штатив, я стала что есть мочи бить им по стеклу. Наконец-то оно поддалось и, превозмогая едва выносимую боль, я вылезла на капот.

Поторопившись и оттого неловко спрыгнув вниз, я поскользнулась и, вскрикнув от боли, упала на землю. Теперь нужно вернуться на дорогу. Земля оказалась невероятно скользкой от проливного дождя, и забраться наверх оказалось очень сложно – я то и дело съезжала по скользкому склону вниз, потом опять карабкалась наверх, и скатывалась вновь. Преодолев, наконец, это изматывающее препятствие, я оказалась на дороге. Мой измученный организм, который отвык от чрезмерных физических нагрузок, исчерпал все свои резервы – дыхание сбилось, сердцебиение было настолько частым, что отдавалось болью в груди. Ноги перестали слушаться – я опустилась на мокрую холодную землю и отчаянно замахала руками.

Машина, не сбавляя скорости, неслась прямо на меня. Стало страшно – вдруг меня не заметят? Спустя несколько секунд послышался визг тормозов, и в ослепляющем свете фар возник силуэт высокого человека, бежавшего ко мне.

Сил поддерживать уставшее тело в вертикальном положении больше не осталось. Острые частички гравия кололи кожу. Я опустила голову на ладони и провалилась в небытие.

Тишина. Звуки грозы слышались будто бы в отдалении, только тяжёлые дождевые капли с глухим стуком разбивались о крышу машины. Мне так не хотелось открывать глаза. Чьи-то осторожные пальцы ощупывали мои руки, затем прошлись по ногам снизу вверх. Я сосредоточилась на своих ощущениях – прикосновения лёгкие, но в некоторых местах вызывают боль. Я приоткрыла глаза и увидела склонившегося надо мной человека. Лицо было трудно разглядеть, потому что свет от лампы бил прямо в глаза, которые незамедлительно наполнились слезами. Я зажмурилась и два тонких ручейка скатились по щекам.

– Потерпи, я сейчас сниму с тебя кофту, – проговорил мой спаситель, его тёплая широкая ладонь протиснулась между мной и откинутым назад креслом, на котором я полулежала. Одной рукой притянув меня к себе, другой он освободил меня от мокрой грязной тряпки, в которую превратился мой свитер.

Тусклый свет озарил его лицо, и мое сердце ёкнуло. Я почувствовала себя ужасно глупо, совсем как героиня исторического любовного романа, которая от одного лишь взгляда возлюбленного готова лишиться чувств.

Сколько грустных вечеров я провела, фантазируя о том, каково это – быть возлюбленной самого привлекательного парня в этом городе. И каждый раз приходила к выводу, что наши с ним прямые никогда не пересекутся. Он был старше меня на несколько лет, и вокруг него всегда было много красивых взрослых девушек, конкурировать с которыми мне даже в голову не приходило. Он казался мне недосягаемой мечтой, и несколько лет я вздыхала по нему только издалека. Каждый раз, возвращаясь в Шотландию, я изнывала от тоски по нему, а ведь мы даже не были знакомы!

В прошлые годы, приезжая на каникулы, я могла его видеть довольно часто. На разных городских мероприятиях, которые мэр со своей семьёй непременно посещал. В баре Форестер, принадлежащем отцу моей подруги Холли, мистеру Нельсону, где любила собираться местная молодёжь. А как то раз он заходил в типографию Браунов, и мимоходом поздоровался со мной, толком даже не взглянув.

Именно таким, как он, я всегда представляла себе идеального мужчину. Торнтон был умен и интеллектуально развит, всегда безукоризненно вежлив со всеми и необычайно привлекателен внешне. Густые светлые волосы, мужественный волевой подбородок, правильные черты лица, атлетическая фигура. И невероятный талант располагать к себе людей любого возраста и пола. Его любили в этом городе все.

Холли, моя единственная здешняя подруга, исподтишка посмеивалась надо мной и утверждала, что придуманный мной романтический образ не имеет ничего общего с реальным человеком. Как бы то ни было, первая детская влюблённость не торопилась оставлять мои мысли, не взирая на расстояние и время. И, судя по моему усиливающемуся с каждой секундой волнению, даже переросла в нечто большее.

Я решила не демонстрировать того смятения, что творилось у меня в душе, и как ни в чем ни бывало, спросила:

– Мы не встречались раньше? – туман в голове рассеялся не до конца, и выглядела я, наверное, ужасно. Не смотря на высокую температуру воздуха в салоне, меня била дрожь.

– Может быть. Я – Уаэтт Торнтон.

– Оливия МакКиннон. Мы с Томасом Брауном дальние родственники, я у него сейчас гощу.

Уаэтт до неприличия долго всматривался в моё лицо, как если бы у меня на лбу была замысловатая татуировка. Наверное, мои зрачки все еще мерцают. Потом, словно очнувшись, перегнулся через кресло назад и зашуршал какими-то пакетами.

– Рад знакомству, – с опозданием проговорил он, подавая мне какой-то светлый комок, – Твоя майка тоже промокла насквозь, и боюсь, то, что просвечивает сквозь нее, будет отвлекать меня от дороги.– Мои щёки вспыхнули от стыда, и я тут же прикрыла грудь рукой. – Снимай, я не смотрю, – с этими словами он всем корпусом развернулся к водительской двери.

В моих руках оказалась мужская рубашка большого размера. Кое-как стянув свою мокрую майку, я как можно быстрее переоделась. Так, теперь джинсы, с ними сложнее…

– Как ты оказалась здесь?

– Я возвращалась из Таунсенда, когда началась гроза. Стало темно, дорога очень скользкая.

Я поняла, как глупо выгляжу в его глазах, и от обиды стала еще яростнее сражаться с джинсами, намертво облепившими мои мокрые ноги. Приподняв бедра, я попыталась спустить их к коленям, но сразу же вернулась в исходное полулежащее положение – вся передняя часть тела ответила такой болью, что я не сдержалась и охнула в голос.

– Я могу повернуться? – Уаэтт держал в руках невесть откуда взятую бутылку воды и упаковку салфеток. Оставив попытки избавиться от мокрых штанов, я ответила:

– Можешь. Я оделась, – протянув мне воду, он недоуменно посмотрел на мои запачканные грязью джинсы. Я сделала несколько больших глотков и вернула ему бутылку.

– Давай я помогу. Выключим свет, если хочешь.

Ещё чего не хватало! Хорошо, что салон обит кожей, очистить его потом не составит труда.

– Не нужно, всё в порядке.

– Ты храбришься, но я знаю, что тебе больно. Не усугубляй ещё больше.

Глубокий вдох отразился болью в грудной клетке.

– Сильно ушиблась о руль? – он опрокинул бутылку и вылил немного воды на салфетку.

– Не помню, – отстраненно ответила я.

– Я проверил твои руки и ноги – переломов нет, – он ближе подвинулся ко мне, – а вот на счет рёбер – не уверен.

– Просто ушиб, надеюсь,

Прохладные пальцы коснулись моей щеки, и кожу тут же защипало.

– Здесь кожа содрана, чувствуешь? – он бережно стирал кровь с моего лица. Я не чувствовала боли – только блаженство от его прикосновений, – Не глубоко, но все же нужно обработать антисептиком, – он протянул мне влажные салфетки и я наконец-то смогла вытереть руки.

– Далеко мы от Дипвуда? – Уаэтт выглядел задумчивым, и мне захотелось как-то разрядить атмосферу.

– Примерно в часе езды. Хотя, это если ехать с обычной скоростью, а ночью, в такую погоду… – он отбросил назад воду и салфетки, и, нащупав выключатель, погасил в салоне свет. – Не бойся, я осторожно.

В кромешной темноте было невозможно различить абсолютно ничего, сплошная чернота вокруг. Только редкие вспышки молний озаряли небо. Мне вдруг стало страшно. Это же, по сути, совершенно чужой мне человек. Но делать нечего, его машина – его правила.

Я почувствовала, как он навис надо мной – его дыхание было совсем близко от моего лица. Внутренний голос начал отчетливее предупреждать об опасности. В тот же миг спинка сидения ещё больше опустилась вниз, и я откинулась назад. Меня снова начало трясти, будто в ознобе.

– Сейчас я сниму с тебя все мокрое, и ты сразу согреешься.

Его ладонь легла на моё правое бедро, и поползла вверх, задирая рубашку. У меня перехватило дыхание! Неужели это происходит на самом деле? Со мной мужчина моей мечты и никого на километры вокруг!

Он положил руку мне под бедра и слегка приподнял их, стаскивая вниз прилипшие джинсы. Боль в груди вернулась с удвоенной силой, и я неожиданно для себя самой издала негромкий стон.

– Больно? – он опустил меня на сидение, и стало легче.

– Терпимо… – я не узнала свой дрожащий голос. Уаэтт обхватил мою ногу под коленом, приподнял ее вверх и опустил штанину на пол. То же сделав со второй, отбросил джинсы назад, и я ощутила, как по моей влажной коже пробежал холодок.

– У меня в багажнике был плед, сейчас принесу,.

Он отстранился, и без предупреждения включил свет. От неожиданности я зажмурилась, а затем открыла глаза и сфокусировала взгляд на Уаэтте… и будто бы увидела нас обоих со стороны! Молодой светловолосый красавец, сидящий в пол оборота, пристально наблюдает за полуголой растрепанной девицей, лежащей на переднем сидении его машины.

Я принялась одёргивать рубашку, которую он так бесцеремонно сдвинул почти к груди.

– От такого зрелища очень трудно отвести взгляд,– он улыбнулся, чуть заметно подмигнул. – Готова ехать? – снова наклонился ко мне, чем вызвал у меня целый шквал чувств, но лишь для того, чтобы закрепить ремень безопасности и укрыть меня небольшим мягким пледом. В ответ я кивнула.

Плохое предчувствие не желало меня покидать, наоборот, становясь всё навязчивее.

Фары осветили дорогу, и Уаэтт плавно повёл машину. А мне вдруг подумалось – а что он-то здесь делал? Пожалуй, спрошу.

– Ты часто пользуешься этой дорогой?

Реакции не последовало. Выражение его лица мне видно не было в темноте, но я на всякий случай повернулась к боковому окну, давая понять, что это был праздный вопрос, и ответ на него для меня не важен.

– Иногда в хорошую погоду, – все же донеслось с боку. – А ты?

– В первый раз, – честно ответила я.

Он недоверчиво кивнул, и вновь сосредоточился на освещаемом фарами пути.