Текст книги "Никакой романтики (СИ)"

Автор книги: Анна Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Он лег рядом, обнял ее. Почему-то казалось крайне неуместным говорить сейчас о том, что он и сам возбудился, пока ласкал ее. К тому же, Маша по-прежнему всхлипывала: отголоски оргазма перемешались со слезами. И совершенно обессиленная, она наконец уснула, прислонившись к его плечу лбом.

четверг

Утром Маша проснулась за минуту до будильника и вспомнила, как уснула. Кажется, прошлой ночью она довольно эгоистично использовала мужчину и уснула. Да, это было потрясающе. Разбудить или нет?.. Разбудить, конечно. Она выключила звонок будильника, легла обратно в постель и принялась будить мужчину легкими поцелуями. Постепенно выплыв из объятий сна в объятия девушки, он понял, что Маша решила отдать ему вчерашний ``должок''. Милая девушка. Он не позволил, просто усадил ее на себя сверху. К его удивлению, то, что случилось вчера, повторилось в удвоенном объеме. Кажется, вчерашний оргазм снял некий психологический барьер, и теперь Маша раз за разом взрывалась в его объятиях и даже не пыталась сдерживать крики. Когда она совершенно обессиленная легла рядом, он поцеловал ее в макушку, чувствуя прилив невероятной нежности.

Чуть позже он отвез ее в офис. Они почти не опоздали. Ему надо было уехать. И как же не хотелось оставлять ее в офисе одну... Он мечтал об отпуске, и уже знал, что позовет Машу с собой.

Освободился он только к половине шестого. Взял в руки телефон, чтобы позвонить ей, и обнаружил пустой темный экран. Как ни досадно, но в этот раз он тупо забыл зарядить его. А менял телефон уже столько раз, что автомобильной зарядки именно к этой модели у него в машине не было. Добравшись до офиса, обнаружил на столе записку: ``Не смогла дозвониться до тебя. Уехала домой. Маша.'' Это было неприятно. Кажется, она обиделась. Он позвонил ей с офисного телефона.

– Алло?

– Маш, ты обиделась?

– Что? Нет, конечно. Почему ты так решил?

– Ты уехала домой.

Она рассмеялась.

– Я же не могу всю неделю ходить в одной и той же одежде. Мне надо переодеться.

Он смог наконец расслабиться.

– Я могу приехать к тебе?

– Приезжай, – кокетливо пригласила она.

– Жди.

Вечерние пробки в городе еще не рассосались, и до дома девушки он доехал только через час. Разряженный мобильник немым укором лежал перед ним: на радостях он забыл взять в магазине зарядное устройство для автомобиля, и даже не мог теперь сообщить Маше, на сколько задерживается.

Он надавил кнопку звонка. Маша открыла и улыбнулась.

– Даже не спрашиваешь, кто там? Поразительная беспечность.

– Я видела в глазок. Заходи.

– Извини, у меня телефон разряжен. Из-за пробок долго добирался, а позвонить не мог.

Она усмехнулась, запирая входную дверь.

– Я вполне представляла, сколько ты будешь ехать от офиса, так что не извиняйся. Лучше закрой глаза. Закрой, закрой.

Чем бы женщина ни тешилась, лишь бы не ругалась. И он закрыл глаза. Она взяла его за руку и медленно, чтобы он не споткнулся, повела в комнату. Она положила его руку на спинку стула.

– Садись. Глаза не открывай.

Он сел.

– Все, теперь можно.

Он открыл глаза и усмехнулся. Маша организовала романтический ужин при свечах. Он посмотрел на нее. Она напряженно ждала его реакции, не уверенная понравится ли ему, что она решила внести в их отношения немного романтики. В конце концов, такие ужины обычно делают для девушки перед тем, как в первый раз уложить ее в постель. Если же романтический вечер проводится уже после того, то значит, девушка рассчитывает на большее. Вероятно. И все-таки, даже рискуя напугать мужчину, Маша устроила это, с позволения сказать, мероприятие.

Владимир ободряюще улыбнулся ей:

– И что у нас на ужин?

Маша смогла наконец расслабиться и тоже улыбнуться:

– Настоящая еда для настоящего мужчины. Только она еще не готова. Пока же есть вино. Будешь?

– Если ты позволишь остаться на ночь.

– Конечно, позволю, – Маша окинула его жадным взором, не оставляя ни малейших сомнений в ее грязных намерениях.

Владимир засмеялся, разливая вино по бокалам.

– Кажется, меня хотят напоить и совратить.

– Хотят, – не смущаясь, признала Маша. – Но у тебя еще есть шанс сбежать.

Они соприкоснулись бокалами, издавшими мягкий хрустальный звук.

– Боюсь, что уже нет, – и он отпил вина. – Ты слишком красива, чтобы у меня остался хоть какой-то шанс.

Ему собственные слова показались не слишком искренними. Спасало лишь то, что он произнес их шутливым тоном. Но Маше они понравились, она даже смутилась.

Больше за ужином темы совращения они не касались. Ни Маша, ни Владимир не вспоминали об этом, просто разговаривали о разных вещах.

После ужина он подумал, что должен бы пригласить девушку на танец, раз уж звучала музыка. И вот тут Маша засмущалась:

– Боюсь, я не очень хорошо танцую.

– Я тоже, – и все же он настойчиво вытянул ее из-за стола. У него было чувство ритма, хотя танцевал он плохо, зато четко ощущал, что у Маши чувства ритма нет совсем. К тому же она наступала ему на ноги.

– Девушка, да вы пьяны.

– Похоже на то, – с восхитительной беззаботностью признала она, едва не повисая на нем. Она преувеличивала степень своего опьянения, но лишь чуть-чуть: совершенно замечательно было первый раз в жизни отпустить тормоза и в присутствии человека, которому полностью доверяла, побыть пьяной похотливой кошкой. То есть, опробовать на себе еще один стереотип.

Глава 17

Маша была абсолютно и полностью счастлива. Ее единственный любовный роман вошел в накатанную колею, она даже пару раз поругалась с Владимиром, что было воспринято ею как прогресс. Первый раз из-за того, что он свои рубашки разбрасывает по всей квартире, чему Маша удивилась. Она-то слышала, что мужчины такое со своими носками проделывают и морально была готова именно к носкам и совсем не была готова к рубашкам. Второй раз – из-за кружек, с которыми он поступал точно так же, как с рубашками. Впрочем, стоило ей в мысленных заготовках поменять ``носки'' на ``рубашки и кружки'', как все стало прекрасно.

Принципиально два раза в неделю Маша ночевала в своей квартире одна, хотя Владимир однажды сказал ей, чтобы она перестала заниматься ерундой и ночевала у него. Маша отказалась, слишком это было... опасно. И без того половина ее вещей сама собой перекочевала к нему в квартиру. Она боялась, что если будет слишком навязчива, он бросит ее. Когда она еще после такого будет готова к очередному роману? Когда ей исполнится сорок? Или шестьдесят?

Как только она смогла четко сформулировать эту мысль, то поняла, что должна переступить через очередной свой страх. Да, действительно, может так случиться, что он бросит ее. Но лучше пусть это случится пораньше. И когда Владимир в очередной раз в раздражении спросил, зачем она едет к себе, когда может остаться у него, Маша сказала:

– Хорошо, я останусь.

Он по ее голосу понял,что она чего-то не договорила.

– И?

– Насовсем, хорошо? – намешливо улыбнулась она, готовясь к грому, молнии, праведному возмущению и концу света. – Будем официально жить вместе, я перетащу сюда все свои плюшки и финтифлюшки и повешу новые шторы на кухню.

Он моргнул.

– И мои трусики будут сохнуть на всех батареях, – ``добила'' она.

Владимир пожал плечами:

– Договорились.

Летом в июле они провели неделю на Белом море. Маша, услышав предложение своего неофициального мужа, удивленно спросила, почему не на Черном.

– Там жарко, а жары нам и в городе хватает. Поехали лучше на север.

Идея Маше понравилась, и они прекрасно провели время в Архангельске. И попали туда в самые жаркие дни местного лета. ``Аборигены'' друг другу жаловались по телефону (Маша нечаянно подслушала), что жара стоит страшная – плюс тридцать. Ей же после столичной духоты подобные температуры казались райским блаженством.

Несколько раз в своей жизни Маша с матерью ездили на Черное море, и ей там нравилось все, кроме медуз. Купаться в Белом море было, конечно, не так тепло, зато не было медуз и чертовой толпы отдыхающих. Купаться в Северной Двине было еще холоднее, зато веселее. И эти баржи, не спеша тянущие бревна, и немного неухоженный причал, и речной вокзал, и даже настоящий парусник туристов-любителей...

Маша поняла всей душой: как бы ни сложились в конце концов отношения с Владимиром, эту поездку она всегда будет вспоминать с улыбкой на лице. Ей бы самой и в голову не пришло на время отпуска поехать на север, а не на юг. И даже то, что она утопила свой телефон в Северной Двине, не омрачало ее счастья. Она бы с радостью отдала в жертву речным богам и телефон Владимира, потому что он берег свою ``удачную'' модель как зеницу ока и иногда это раздражало. Маша стала шутить, что у него развилась телефонная паранойя. Подумала, что с этим она тоже вполне может смириться.

Когда этот отпуск кончился, они вернулись в город. А через месяц снова съездили отдохнуть, уже на Черное.

Так и пролетело лето.

Приближался сентябрь, люди возвращались в город, работа набирала прежние темпы.

Ксюша родила девочку, и к сентябрю нескладный младенец уже стал вполне симпатичным и улыбчивым. Маша раз в неделю, по субботам, гуляла с малышкой Лерой по бульвару, давая подруге несколько часов провести спокойно с мужем. Выбраться в кино или, наоборот, не выбраться... Впрочем гулять с такой лялькой было несложно. Лера все время прогулки спала в своей коляске.

Гуляя с чужой дочкой, Маша, конечно, не могла не задумываться о возможности иметь собственного ребенка. Даже наслушавшись рассказов подруги о всех перипетиях беременности и родов, все равно хотела своего. Один раз можно и потерпеть всю эту длинную процедуру хождения по врачам.

Однажды в субботу Владимир напросился с ней.

Они гуляли, разговаривали о том, о сем... Мысли Маши текли неспешно, она размышляла о детях, о семье, о семье, о детях...

– Может, нам пожениться? – вдруг сказал она задумчиво.

Владимир пожал плечами.

– Можно, – сказал он.

– Серьезно? – Маша, остановившись, удивленно посмотрела на него, стараясь понять, каким образом все обратить в шутку и ничего не испортить.

– Почему бы и нет... Давай? – мужчина смотрел на нее, явно ожидая ответа.

– Ну, я не знаю... – смущенно пробормотала она, пытаясь начать думать. Ничего не получалось, все мысли в панике разбежались по углам.

– Серьезно, Маша, давай поженимся. Кажется, мы вполне приятно уживаемся друг с другом, – он выделил слово ``приятно'', и Маша невольно заулыбалась, вспоминая прошедшую ночь. – Так как?

– Можно, наверное.

– Договорились?

– Договорились, – она улыбнулась ему.

– М-м... только у меня есть одна просьба.

– Да?

– Брачный, – он усмехнулся, – контракт.

– Это легко, – пожала она плечом. – Все твое – твое. Все мое – мое.

– Очень мило с твоей стороны, – он и без всякого контракта был уверен, что при разводе Маша лишнего не возьмет. Вообще ничего не возьмет от него. Если она захочет расстаться с ним, то расстанется и со всем, что он мог бы ей предложить. – Это скорее договор, чем контракт.

Она внимательно посмотрела на него, давая понять, что слушает и готова идти навстречу.

– Если вдруг у тебя возникнет мысль о разводе, то я буду первым, кто узнает об этом. Причем от тебя, а не из повестки в суд. Это раз. Прежде, чем идти к адвокатам, ты выскажешь мне свои претензии. Может быть, нам удастся найти компромисс или решить проблему. Это два. И три... – он тяжело вздохнул, посмотрел на небо. – Мы сходим к семейному психологу.

– Что? – она усмехнулась, не уверенная в том, что правильно расслышала его. – Как в кино, что ли?

– Да, именно как в кино, – он твердо посмотрел на нее. – Я не собираюсь жениться, чтобы расстаться через полгода.

Она улыбнулась и отвернулась, уставившись на Леру, мирно дремавшую в коляске.

– Маш...

– Я поняла, – перебила она. – Общий смысл сводится к тому, чтобы не разбежаться из-за какой-нибудь ерунды типа невынесенного мусора или некупленного подарка.

– Да.

Некоторое время они шли молча.

– Не очень-то романтично, да? – с сухой усмешкой спросил он.

Маша с поддельным безразличием пожала плечом, уставившись в противоположную от Владимира сторону. Она подумала: ``Что лучше: уверения в преданной и безграничной любви, наутро превращающиеся в грязь, или действительное намерение человека прожить с тобой больше, чем полгода?'' Да, она прекрасно понимала, что вся романтика в этом мужчине начиналась и заканчивалась букетом роз. И он это понимал, она видела, как на его лице мелькает болезненное выражение, словно он размышлял, как бы вернуться на несколько минут назад и сделать все лучше.

– Романтику я обеспечу... потом, – с намеком добавила она, стрельнув взглядом из-под ресниц. – Но кольцо мне покупаешь ты. Сам.

Он с сомнением посмотрел на нее, потом нерешительно кивнул, хотя понимал, что покупать женщине украшение – дело очень рискованное. Одним камнем меньше или больше, один грамм в ту или иную сторону – и вот уже развод на полкровати.

– А впрочем, ладно. Пойдем вместе, – добавила она, понимая его затруднения. Помучила – и хватит.

Они повернули в обратную сторону,обсуждая детали предстоящей свадьбы, гостей, место, цену, платья, кольца...

– Маш! Господи, ну наконец-то, – раздался встревоженный голос Ксении. Маша с удивлением посмотрела на встревоженную подругу. – Куда ты запропастилась?

– Как куда? Гуляла с Лерой.

Ксюша заглянула в коляску. Девочка, услышав материнский голос, заворочалась и подала голос.

– Почему твой телефон не отвечает? – спросила Ксюша, сбавив обороты, когда уверилась, что с дочкой и подругой все в порядке.

Маша нахмурилась и полезла в сумочку.

– Здравствуйте, Владимир Борисович, – тем временем поздоровалась Ксюша с бывшим начальником.

– Здравствуйте, Ксения, – сдержанно улыбнулся он. Маша уже давно ему рассказала, что они с Ксюшей подруги. – Хорошая у вас дочка.

– Спасибо, – засмущалась Ксюша, поднимая Леру из коляски. Она поцеловала дочку в обе щечки. – Здравствуй, моя девочка... Хорошо поспала?.. Иди ко мне...

Потом вновь обратила внимание на Владимира.

– Вам я тоже звонила, ваш телефон тоже не отвечает.

Владимир сквозь зубы чертыхнулся и достал из кармана свой сотовый, одновременно с Машей, выудившей наконец проклятый мобильник с самого дна необъятной женской сумки. Они посмотрели на пустые экраны телефонов и растерянно переглянулись.

– Ты зарядила свой телефон? – подозрительно спросил он у Маши. Маша болезненно простонала. Вчера вечером ей было не до телефона, у них с Владимиром были другие, более интересные дела. А утром она спала слишком долго, потом осталось только время быстро собраться и бежать к Ксюше. Владимир тяжело вздохнул. – Ну а вот я свой заряжал.

И он убрал очередной бесполезный кусок платсмассы обратно в карман.

Ксюша с каким-то слишком пристальным интересом следила за их разговором.

Глава 18

Лена вошла в приемную твердым уверенным шагом и едва не упала, увидев Машу возле кофеварки. Ей говорили, что Владимир женится на своей секретарше. Наверное, на этой прелестной брюнетке, с которой сейчас разговаривала Маша. Что она здесь делает? Впрочем, неважно. Бывшая подруга сейчас придется как нельзя кстати, она подтвердит все, что Лена скажет.

– Привет, Маша, давно не виделись, – прощебетала Лена радостно и клюнула "подругу" в щечку, словно они не виделись дня два, не больше. – Налей и мне кофе, хорошо?

Лена уселась на диванчик, схватила с бокового столика какой-то журнал и принялась обмахиваться им. Слегка ошеломленная Маша без единого слова протеста стала готовить Лене кофе.

– Скажите, девушка, Володенька еще не появлялся?

Посетительница, так же впавшая в ступор от неожиданного вторжения, лишь слегка покачала головой.

– Ой, как жаль... Я надеялась застать его на работе, не могу дозвониться, – Лена хмыкнула и закатила глаза, словно жалуясь на всех мужчин и на этого в частности. Так можно жаловаться только на мужчину, с которым уже многое пережито вместе. Вроде как "такой противный, но все равно самый любимый". – Не знаете, скоро он вернется?

Маша и вторая посетительница в этот раз синхронно покачали головами.

– Впрочем, не важно, – махнула рукой Лена и взяла кофе из рук остолбеневшей Маши. Отпила глоток и, вздохнув, откинулась на спинку дивана. – Боже мой, как я устала...

– Почему? – подала голос Маша.

– Такая длинная поездка... Две недели! – Лена сокрушенно покачала головой. – Только вчера вечером вернулись.

Лена прекрасно знала, что Владимир уезжал на две недели в другой город, а его секретарша оставалась в городе "за главного", так сказать.

– С кем? – невольно спросила Маша.

– Угадай с трех раз, – Лена многозначительно стрельнула взглядом из-под ресниц.

– С Владимиром? – слегка недоверчиво спросила Маша.

– Ага, – довольно мурлыкнула Лена. – Кстати, а ты откуда его знаешь?

– Потому что я его секретарша, – хмыкнула Маша. Лена не смогла удержать на лице маску. Она невольно перевела взгляд на красавицу-брюнетку, с удивлением наблюдавшую за представлением. Маша, прекрасно понимая затруднения бывшей подруги, объяснила все до конца:

– А еще его невеста. И через два дня у нас свадьба. И я точно знаю, где бы и с кем бы ни был Владимир, с тобой он точно не был.

Лена, решив, что ее бледность и шок можно списать на стыд перед подругой за невольное предательство, решила продолжать игру.

– Маш, мне жаль, но... все было именно так. Мне правда жаль.

Маша с жалостью усмехнулась.

– Нет, Лен, тебе не жаль.

Лена открыла было рот, но слов не находила. Маша его секретарша... Маша его невеста... Та самая невзрачная подруга, на фоне которой она и Ксюша выигрывали. Ни лица, ни фигуры, хотя и не дура... И жалость, написанная сейчас на Машином лице, яснее всех слов говорила, что игра проиграна. Всухую. Ноль-Сто. Это было больше того, что Лена могла вынести. Будь его невестой та брюнетка, все бы ничего, но Маша?

Развернувшись на каблуках, Лена выбежала из офиса.

– Что это было? – растерянно спросила Женя, глядя вслед незваной посетительнице.

– Это была попытка нагадить перед свадьбой, – печально ответила Маша.

– Надеюсь, ты не поверила ей? – встревоженно спросила Женя.

– Нет, конечно. Я слишком хорошо знаю Лену.

– И слава Богу... То есть, откуда? То есть, а если бы это была другая, совсем не знакомая тебе женщина?

– Ну, если б это была совсем не знакомая мне женщина, тогда бы я задержала ее до приезда Володи и устроила очную ставку.

– Значит, ты все-таки допускаешь, что он может... может ходить на сторону, в то же время готовясь к свадьбе.

– М-м-м... – Маша поморщилась. – Вряд ли. Но знаешь, Жень, часто так бывает, что невеста или жена узнает обо все последней.

– Володя не из этих, – с отвращением произнесла Женя.

– Никогда нельзя знать наверняка, – пожала Маша плечом.

– И думая так о нем, ты все равно выходишь за него замуж?!

– Это осознанный риск, – Машу забавляло, как женщина, на девять лет ее старше, могла быть настолько романтичной. И она решила немного отступить. – Причем в моем случае вероятность такого провала один... одна сотая процента.

– Одна сотая?

– Или одна десятая?.. – Маша задумчиво помешала остатки кофе в кружке, словно всерьез высчитывала вероятности.

– Бе, – в крайнем отвращении произнесла Женя, махнув в сторону Маши рукой.

В эту минуту в приемную вошел Владимир и подозрительным, встревоженным взглядом посмотрел на женщин.

– Привет, – сдержанно сказал он, осторожно приближаясь к невесте. Ему показалось, что когда он подъезжал к стоянке, оттуда с визгом улетела красная машина Лены. Он так давно ждал от нее какой-то гадости, что сейчас ему даже стало легче. Наконец-то. И чего бы тут Лена не наговорила, он все сумеет исправить.

– Привет, – Маша нежно улыбнулась ему и направилась прямо в его объятия, поднимая голову для поцелуя. Глаза ее сияли. Он коротко поцеловал ее и отстранился, внимательно вглядываясь в глаза.

Маша хмыкнула.

– Ищешь следы укуса? – спросила она, понимая, что он, наверное, как раз встретился с Леной на входе.

– Может быть.

– О, Лена, конечно, попыталась укусить, но не достала.

Владимир вздрогнул, услышав это имя.

– Да уж, – с отвращением подтвердила Женя.

– Здравствуй, Женя, – повернулся он к старой знакомой, радуясь, что здесь был хоть кто-то, кто безусловно на его стороне.

– Здравствуй, – она подхватила сумочку и направилась к выходу, – и пока. Увидимся на свадьбе.

После того, как Женя вышла, Маша поцеловала Владимира совсем по-другому, разрешая все его сомнения.

Спустя долгих-долгих полчаса они, растрепанные и довольные, лежали на диване в приемной офиса. Надо было ехать домой, но никому из них не хотелось вставать.

– Маш, давно хотел тебя спросить: сколько раз у тебя было до меня? Только честно.

Она хмыкнула:

– Один. Разве не знаешь, каждый следующий мужчина – второй? – поддразнила она его.

Он ни на секунду не поверил в ее насмешку.

– На самом деле, Маш. Как так получилось?

– О, ну старая история. Наученная горьким примером мамы, я, конечно, не собиралась бросаться на первого попавшегося парня, хотя в универе было много... красавчиков. Но я очень хотела влюбиться. Так и дожила девственницей до четвертого курса. На меня почему-то никто особо внимания не обращал, а я считала, что парень должен делать первый шаг. Ну вот, один и сделал. Ухаживал, говорил красивые слова, делал подарки. А я очень хотела любви.

– А потом?

– А потом оказалось, что он сделал это на спор, сможет ли завалить в постель самую-самую недотрогу на все курсе. Сам мне все и рассказал в универе на следующий же день. Причем даже не наедине, стоял и высмеивал меня перед своими друзьями.

– Урод.

– Да, – Маша зевнула, – скучная и старая история. К тому же это было очень давно.

Он помолчал, потом осторожно спросил:

– А со мной ты тоже спишь просто потому, что я настоял? Что сделал первый шаг?

– Нет, – она подняла голову и улыбнулась ему. – С тобой я сплю, или, вернее, не сплю, потому что так сама захотела.

ЭПИЛОГ

Свадебный день подошел к концу, они разделись и с усталым вздохом завалились в постель. Он лениво гладил ее по спине, не ощущая никакого эротического подъема, лишь нежность, спокойствие и смутное беспокойство, что Маша, возможно, ждет от него каких-то активных действий.

Она зевнула.

– Ура, вот теперь можно и поспать спокойно, – сказала она.

– А как же брачная ночь? – он поцеловал ее в макушку.

– Сказки все это. В брачную ночь люди определенно спят. По крайней мере, должны спать. В современную брачную ночь. Уж не знаю, как там в прошлом. Хм. Представляю, каково было бедной невесте в прошлом. Пережить всю эту суматоху, даже близко не сравнимую с нашей, а потом еще оказаться в постели неизвестно с кем, таким же уставшим и вымотанным. Какие уж тут наслаждения?

Он усмехнулся.

– Какая ты неромантичная.

– Сам такой.

– Мария Павловна, у меня для вас есть сюрприз.

– Какой?

– Я вас люблю.

– О... я догадывалась, – мягко сказала она, подняла голову и поцеловала его в щеку. – Я тебя тоже люблю.

– То есть, мог бы и не говорить?

– О, нет, одно дело догадываться, а другое – слышать. Это... – она сглотнула комок в горле. – Приятно.

Он перекатился, подминая ее под себя, и уже серьезно повторил:

– Я тебя люблю.

– И я тебя, – успела она сказать прежде, чем он ее поцеловал.

– И брачная ночь с уставшим и вымотанным мужем – это не сказки, – добавил он с шутливой угрозой через несколько минут.

– Какой ужас, – засмеялась она.