Текст книги "Друг и лейтенант Робина Гуда"

Автор книги: Анна Овчинникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Но поодаль, у остатков сгоревшего дома, я с мрачной радостью заметил небрежно сваленные друг на друга трупы убитых наемников, которых было не меньше дюжины. Недешево же обошлась любителям ночных увеселений нынешняя пирушка!

Лишившиеся хозяев кони, привязанные к дальним столбам навеса, топтались и пофыркивали, но все равно сидящие у огня сперва услышали и только потом увидели наше приближение. Вольные стрелки взялись за луки и настороженно уставились в темноту, Ричард Ли положил ладонь на рукоять меча.

Когда мы с Катариной ступили на полотнище света, а вслед за нами показался Олифант, аутло мгновенно оценили картинку.

Барсук быстро перекрестился, Дик с Биллом длинно присвистнули, Робин красноречиво приподнял брови, Аллан-э-Дэйл благоговейно протянул: «Оооо!»

Это «оооо» с роковой неизбежностью предвещало грядущую балладу, и я хотел показать менестрелю кулак, но споткнулся, получив в спину могучий тычок Олифанта.

– Не делай так больше, – негромко, но веско проговорил я, обернувшись к богатырю.

Тот отвел глаза, что-то неразборчиво проворчал и потянул лошадь под уздцы к своему господину.

Катарина, по-прежнему с высоко поднятой головой, тоже прошагала на другую сторону костра и села рядом с отцом – олицетворение гордой, почти неземной отрешенности.

Ричард Ли долго молча смотрел на дочь, потом перевел пристальный взгляд на меня...

А я, опустившись на обгорелое бревно рядом с Локсли, боковым зрением уловил, как йоркширец небрежно потянул за перевязь колчана, приподняв его над плечом. То же самое проделали остальные стрелки, а Тук принялся задумчиво поглаживать ложе своего греховного оружия[30], уставившись куда-то поверх макушек деревьев притихшего леса.

Я сам держал арбалет под рукой, наблюдая за Ли и Олифантом: опустившись на колено за спиной хозяина, сакс что-то тихо загудел рыцарю в ухо. Ли несколько секунд слушал его с каменным лицом, потом бросил короткое приказание своим вилланам, и те поспешно встали и убрались прочь, растворившись во тьме между сгоревших хижин. Наконец телохранитель Катарины закончил бубнить и поднялся.

Наступившая вслед за тем томительная пауза тянулась до тех пор, пока хозяин Аннеслея не извлек из-за пояса кинжал и не потыкал острием в подрумянившуюся тушу.

–  Мясо готово, – объявил он. – Жаль только, запивать его придется дождевой водой. Сейчас очень кстати пришелся бы бочонок вина или эля.

Мы пировали на пепелище, рядом с трупами убитых наемников, однако это не портило нам аппетита.

–  Я опять перед вами в долгу, – обратился рыцарь к Робину Локсли. – А я всегда оплачиваю свои долги.

Вожак разбойников только пожал плечами. Он по-прежнему держал под рукой лук, что не мешало ему отдавать должное жареной свинине.

– Хотел бы я знать, что сейчас творится в Папплвике, – Робин хлебнул воды из уцелевшей кружки и передал ее Виллу. – И хотел бы я знать, скольких наемников Гай Гисборн не досчитается к утру!

– Сколько бы их нынче ни поубивали, Певерил всегда отыщет себе новых, – откликнулся верный своему ворчливому пессимизму Барсук. – Нет, если б король Ричард был здесь, он бы никогда не позволил людям шерифа жечь и грабить в Ноттингемшире, словно в варварской мусульманской стране!

Ричард Ли вытер руки о край плаща.

–  Но короля Ричарда здесь нет. И неизвестно, когда он тут будет.

За спиной Ли вдруг возникла неуклюжая тень, неуверенно шагнула ближе, так и не решившись выступить на свет. Только по голосу я узнал виллана Леофрика, который робко спросил:

– Господин, это правда, что вы собираетесь в паломничество?

– Да, – не оборачиваясь, кивнул рыцарь. – Я дал обет, когда находился в плену. И вскоре отправлюсь в Конк, в аббатство Сент-Фуа.

–  Но кто же тогда... – крестьянин умолк, однако все поняли его недовысказанный вопрос: кто защитит Аннеслей в случае нового нападения, если Ричарда Ли здесь не будет?

Жители деревни наверняка ждали возвращения своего господина так же нетерпеливо, как Барсук ждал возвращения Ричарда Львиное Сердце. «Вот приедет барин...» А теперь все их надежды пошли прахом. Ли вернулся из плена, растеряв всех соратников, на Аннеслей лег огромный долг, и, мало того, хозяин собирался снова бросить свои земли на произвол судьбы.

Катарина резко повернулась и прожгла Леофрика таким взглядом, что бедняга поспешно убрался от костра. Может, она напрасно подозревала крестьянина в доносительстве, Олифант вполне мог сам выследить хозяйку. По всему было видно, что дюжий сакс относится к своим обязанностям телохранителя с ревностностью породистого бультерьера.

– Да, скорей бы уж вернулся король Ричард! – вздохнул Дикон Барсук. – Не то Гисборн спалит всю округу, что твой уонтлейский дракон!

– На любого дракона можно найти управу, – проговорил Кеннет, дуя на слегка помятое оперение стрелы.

– Хочешь пристрелить нового командира наемников? – Тук брезгливо сунул нос в кружку с дождевой водой. – Ну, положим, тебе это удастся! Так шериф найдет еще одного командира, уже не из скоттов, а из самых диких ирландцев. Пристрелишь и его тоже? А вице-граф притащит кого-нибудь из людоедов-эфиопов...

– Лучший способ избавиться от драконов – это завести своего собственного, – прервал я расфантазировавшегося монаха.

Все с интересом уставились на меня.

–  Да? И как ты предлагаешь это сделать? – осведомился Робин.

Я отобрал у Тука кружку, хлебнул и объяснил свою мысль. А когда закончил, смог насладиться невиданной прежде картиной – потерявшим дар речи Робином Гудом.

Вожак аутло глубоко вдохнул, резко выдохнул и только тогда обрел голос.

– Ты что, спятил?! Если шериф тебя узнает, ты угодишь в петлю, прежде чем успеешь перекреститься!

– Что-то не припомню, чтобы мы с Вильямом Певерилом когда-нибудь раньше встречались.

– Не он, так кто-нибудь из жителей Руттерфорда, Менсфилда, Блидворса тебя узнает! Трудно ли запомнить такого дылду? Да в первый же рыночный день кто-нибудь покажет на тебя пальцем и кликнет стражу...

– Ты взаправду спятил, Малютка! – поддержал Робина Вилл. – Интересно, как ты собираешься занять место Гая Гисборна? Он считается лучшим стрелком в своих краях, а ты за полсотни шагов не попадешь в Великий Дуб!

Вилл был отчасти прав, но с той стороны костра на меня смотрела Катарина, и я возразил с большей запальчивостью, чем собирался:

– А Симон де Моллар тоже был знаменитым стрелком?

– За Молларом стояло десять поколений рубак благородной крови! А место ему, говорят, выхлопотал констебль ноттингемского замка, который приходился ему дальней родней... Так что если хочешь заменить Гисборна, дело за малым – найди того, кто похлопочет за тебя перед вице-графом, ха! Скажи, Джонни, у тебя, случайно, нету знакомых в Лондоне или в Вестминстере? А может, твоя знатная родня...

– Зачем же искать так далеко? – вдруг перебил Вилла Ричард Ли. – Я сам могу представить Джона вице-графу.

Мы уставились на крестоносца, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьез. Я знал, что порой Ричард Ли может забавляться не хуже самого Робина Гуда, но... Под навесом наступила вопросительная тишина, и в этой тишине рыцарь договорил:

–  Думаю, Вильям Певерил не откажет, если я попрошу его о месте командира наемников для своего зятя.

Глава восемнадцатая

Кто ты такой? – спросил шериф.

Ты крепок и плечист.

Меня зовут, – ответил Джон, —

Рейнольд Зеленый Лист.

Ступай, Рейнольд, служить ко мне,

Чем худо у меня?

Получишь двадцать золотых

И доброго коня.

И вот одет Малютка Джон

Шерифовым стрелком,

Но и теперь Малютка Джон

С изменой не знаком.

«Робин Гуд угощает шерифа» (перевод Игн. Ивановского)

СЭР РЕЙНОЛЬД ГРИНЛИФ

–  Еще двое! – стражник приподнял рогожу, чтобы продемонстрировать груз на телеге. – Поневоле вспомнишь датский день, кровь Христова! Эдак скоро в округе не останется ни одного нормана, гасконца, фламандца... – глянув на Гая Гисборна, он быстро понизил голос: – Или скотта...

Новый командир наемников вперился в стражника темными немигающими глазами, и тот торопливо отвернулся, сделав вид, что разбирает вожжи. Тогда высокий скотт в плаще из конской шкуры перевел взгляд на двух верховых, сопровождавших телегу.

–  Где их нашли?

– На дороге рядом с Эдвинстоуном, – норман смотрел только на свои руки в кольчужных рукавицах, скрещенные на луке седла.

– Лесные разбойники?

На этот вопрос Гисборна наемник вовсе не пожелал ответить, вместо него снова подал голос сидящий на передке телеги стражник.

– Кабы то были разбойники, дело обошлось бы парочкой аккуратно воткнутых стрел, – буркнул он. – А этих двоих, видать, разделали косами! Наверное, не всем в Эдвинстоуне понравилось, как наемники побаловались с тамошними девками позапрошлой ночью...

– Им еще меньше понравится, когда я вздерну на дыбу каждого второго! Я еще дознаюсь, чьих это рук дело! – рыкнул Гисборн.

Аланы Вильяма Певерила, и без того с ощетиненными загривками кружащие возле телеги, отозвались на его рык длинным утробным ворчаньем.

– Довольно! – шериф сделал знак слугам взять собак на сворку и подъехал вплотную к скотту. – Довольно! Ты и так уже похватал достаточно тех, кто подлежит только манориальному суду! Кроме того, погибли три лесника в Папплвике – а за них придется отвечать перед королем! Не говоря уж о том, что позапрошлая ночь обошлась мне в семнадцать убитых наемников, еще не отработавших свое жалованье... – Вильям Перевил бросил взгляд на телегу и поправился: – В девятнадцать. Ты обещал мне принести головы аутло на блюде – и где они? Хоть один из схваченных показал, где прячутся разбойники, где они хранят награбленное добро?

– Еще покажут, когда...

– В моем маноре сожжено двенадцать дворов, затоптан ребенок, убито пять голов свиней и четыре козы, – ледяным голосом перебил Гисборна Ричард Ли. – Я подам жалобу в Королевскую курию с подробным перечислением урона, нанесенного моим владениям. Так же собираются поступить барон Лекок, сэр Персиваль, сэр Бриан, приор Киркби... Твои наемники не обошли даже земли аббатства, скотт, вытоптав по пути в Аннеслей тамошние посевы ячменя.

– Я не посылал их в Аннеслей! И при чем здесь какой-то ячмень?! – Гисборн задрал голову, глядя на рыцаря, взирающего на него с высоты седла. Гнедая Ли не желала стоять спокойно, плясала и била крупом, заставляя нового командира наемников пятиться, чтобы не попасть под копыта. – Я охочусь за разбойниками, сэр рыцарь, а при загонной охоте не жалеют подлеска!...

– Мне плевать, за кем ты охотишься, Гисборн, – процедил Ричард Ли. – Но запомни – каждый, кто впредь переступит границы моего манора, будет убит, как бешеный волк! Пока еще никто не отнимал у Аннеслея иммунитета[31], дарованного его величеством Генрихом!

Гисборн приподнял верхнюю губу, точь-в-точь как это делали шерифские псы, и я тронул шпорой своего коня, чтобы подъехать ближе к отцу Катарины...

Верней, не своего коня, а коня Олифанта. Меч на моем поясе тоже принадлежал ему, а богатая суконная одежда, подбитая мехом, отыскалась в одном из сундуков, запрятанных в Волчьем Яру. Не иначе как ее шили по особому заказу, потому что она почти пришлась мне впору – хоть в ней и было немилосердно жарко.

Я находил некоторое злорадное утешение в том, что ноттингемский шериф наверняка потел еще больше в своей многослойной багряной одежде и тяжелом плаще. И в эдакой амуниции вице-граф ухитрялся охотиться!

Ричард Ли и я встретились с Вильямом Певерилом на дороге в Ноттингем, но едва успели поздравить его с добычей – кабаном-трехлетком – и завязать разговор, как за следующим поворотом увидали покрытую окровавленной рогожей телегу, а рядом с ней – нового командира наемников. Скотт пожинал плоды веселья своих ребят, малость зарвавшихся позапрошлой ночью.

Покуда шериф и Ли препирались с Гисборном, я успел, как следует рассмотреть здоровенного скотта и пришел к выводу, что этот тип куда опасней любого из свирепых шерифских псов. И приручен куда меньше любого из них. Непонятно, как наемники-норманы, почти все кичащиеся своей дворянской кровью, могли позволить командовать собой дикарю, облаченному в лошадиную шкуру?

Длинные черные лохмы Гисборна походили на конский хвост, свисающий с его капюшона, левую щеку скотта уродовал скверно заживший шрам. Шрам проходил через бровь, задевая верхнее веко, отчего казалось, что Гисборн все время угрожающе щурится.

–  Вы имеете право защищать свои владения, сэр Ли, – хмуро согласился шериф. – Кровь Христова! Скоро вся Королевская курия будет завалена жалобами на нарушение иммунитета феодалов Ноттингемшира, за одну ночь я потерял больше людей, чем потерял бы при штурме ноттингемского замка, не говоря уж о том, что королевская охотничья усадьба в Эдвинстоуне только чудом избежала огня! Да, думаю, вы правы. Лучше доверить командование наемниками вашему зятю.

Гай Гисборн быстро взглянул на меня – и я пожалел, что у меня нет с собой арбалета.

–  Вы хотите отдать командование наемниками этому... господину? – прошипел Гисборн. Шрам на его щеке побагровел, оба глаза превратились в узкие черные щелки. – Дьявольщина, да что может поделать против лесных разбойников возвратившийся из Святых Земель рубака?

– А что может поделать явившийся из диких земель стрелок? – высокомерно осведомился я. – Ах, да, я забыл – он умеет жечь мирные деревни! Только разбойники не живут в деревнях, они будут спокойно промышлять себе на лесных дорогах, даже если все окрестные селения превратятся в пепел!

– Разрази меня гром...

– Довольно! – шериф сделал знак слугам, и те подъехали к Гисборну, готовые схватить его по первому сигналу вице-графа. Рвущиеся со сворок псы, судя по всему, приготовились сделать то же самое. – Не забывай, кто ты такой и с кем говоришь, скотт! Лучше молись, чтобы я просто позволил тебе уйти, а не отослал в цепях в Лондон... Твоя безрассудная глупость уже обернулась для меня почти такими же убытками, как разбойничьи вылазки Робина Гуда!

С минуту Гисборн молча переводил взгляд с Вильяма Певерила на меня, с шерифа – на хозяина Аннеслея, потом тряхнул косматой головой.

– Х-х-хорошо. Будь по-вашему, – скотт повернулся, чтобы уйти, но, обернувшись через плечо, вперился в меня немигающим взглядом: – Когда-нибудь мы еще встретимся, сэр Рейнольд Гринлиф.

– Удачной охоты, Гисборн! – безмятежно пожелал я.

Разжалованный командир наемников поправил за плечом свой странный лук с двойным изгибом, развернулся и зашагал прочь через зеленое поле, к большой дороге на Йорк.

– Забавно будет, если в лесу его остановят разбойники, – заметил Ричард Ли. – Тогда он сможет подтвердить свою славу меткого стрелка. Хотя вряд ли кто-нибудь сумеет обойти в этом деле Локсли; я слышал, йоркширец попадает со ста шагов в ивовый прут.

– А я слышал, вы полностью покрыли свой долг аббатству Святой Марии, – шериф даже не стал провожать Гисборна взглядом, обратившись к более насущным вопросам. – Похоже, ваш зять не стеснен в средствах, э?

Я закусил губу, чтобы сдержать совершенно неуместную сейчас улыбку.

Глядя на Вильяма Певерила, я до сих пор с трудом мог поверить, что передо мной тот самый знаменитый шериф ноттингемский. Облачи вице-графа в другую одежду, замени его массивные золотые цепи с бубенчиками на более скромную золотую цепь с крестом – и он стал бы поразительно похож на некоторых моих знакомых из двадцать первого века, беспредельно гордящихся своим умением держаться на плаву в бурном житейском море. Похож не столько стандартной плотной комплекцией и круглым лицом с тремя подбородками, сколько всем обликом, выражающим гордое сознание собственной значимости.

– Я не из бедняков, это правда, – сдержанно ответил я. – Однако и жалованье командира наемников мне не помешает. Семейная жизнь требует расходов, сэр Певерил.

– Что ж, Бог троицу любит, – вздохнул шериф, сдвигая на затылок отороченную мехом шапку и вытирая пот со лба. – Надеюсь, поговорка себя оправдает и вы, сэр Гринлиф, сумеете сделать то, что не удалось сделать де Моллару и Гаю Гисборну!

Вот теперь я широко улыбнулся:

–  Сумею, вице-граф. Не сомневайтесь!

Хотя стояло лето, осины уже оделись в багряную листву, и Шервуд светился тремя красками – зеленой, желтой и красной.

–  Иногда удача ходит странными путями, – задумчиво проговорил Ричард Ли. – Кто бы мог подумать, что, проезжая через Шервудский лес, я встречу человека, который спасет меня от разорения?

И что разбойник, остановивший меня на большой дороге, станет мужем моей дочери?

Мы с рыцарем ехали бок о бок по Великому Королевскому Пути – тому самому, на котором я остановил Ли и Катарину несколько дней назад.

Хозяин Аннеслея отправлялся в паломничество в Конк так же, как недавно вернулся домой, – без слуг и вьючных лошадей, в потрепанном плаще и с единственным мечом на боку. От предложенных мною денег Ли наотрез отказался, и я не стал настаивать, хотя понятия не имел, как он доберется до Франции. Разве что возьмет в долг у кого-нибудь из родственников в Йорке.

–  Да, судьба иногда делает такие же крутые выверты, как эта дорога, – согласился я. – Разве мог я подумать два дня назад, что стану сэром Гринлифом?

Это было не слишком вежливо – насмешничать по поводу такого святого события, как посвящение в рыцари, но мой скоропалительный переход из «язв на теле общества» в славное сословие bellatores до сих пор вызывал у меня улыбку. Если бы не опасение оскорбить отца невесты и не симпатия, которую вызывал у меня Ричард Ли, я вряд ли опустился бы на колени перед обнищавшим потомком Вильгельма Завоевателя ...

Моя улыбка быстро слиняла, когда я подумал, что скажут Дик Бентли, Вилл и Робин, когда узнают, что я получил рыцарские шпоры. И какую песню наверняка сочинит на эту тему Аллан-э-Дэйл!

Ли бросил на меня быстрый взгляд.

– Скажи, Джон, ты действительно не помнишь, кто ты такой и откуда?

– Резонный вопрос к зятю, – после длинной паузы отозвался я. – Правда, несколько несвоевременный. Почему вы не спросили об этом до того, как мы с Катариной обвенчались?

Фриар Тук утверждал, что Йоркские евреи имеют скверную привычку отвечать вопросом на вопрос, и сейчас я поступил как типичный Йоркский еврей. Но Ли не стал настаивать на ответе.

– Я видел, как люди с тяжелыми ранами головы не могли потом вспомнить, кто они такие и откуда, – задумчиво проговорил он. – Я видел также, как их преследовали видения, как они начинали говорить на чужих языках. Ты, может быть, и не помнишь, кто ты... или не желаешь вспоминать, но я вижу – ты не из простых землепашцев. И ты очень странный человек.

– Вот почему вы решили, что я подойду Катарине? – улыбнулся я.

– Я решил это потому, что Аннеслею нужен хозяин, а моей дочери нужен защитник. Потому, что ты первый мужчина, на которого Катарина обратила внимание, хотя многие ее ровесницы уже замужем и имеют детей... – рыцарь запнулся, а потом добавил очень тихо: – Как бы сильно она ни согрешила, она поступила так из любви ко мне, и у меня не хватает духу ее обвинять.

– Если кого здесь и стоит обвинять, только Симона де Моллара, – заявил я. – А насчет Аннеслея не беспокойтесь. Пока я командую здешней сворой гончих псов, пожаров вокруг Ноттингема больше не будет.

Рыцарь промолчал, и наше молчание длилось до самой просеки «Кровь и порезы», где Ли придержал коня, дав сигнал к расставанию. Все, что требовалось обговорить и решить, было уже обговорено и решено, оставалось только обменяться прощальными словами... Но отец Катарины почему-то медлил, поглаживая шею коня.

–  Счастливой дороги, – наконец сказал я. – Да хранит вас Господь!

Ли поднял глаза и кивнул:

–  Да. Ждите меня к Михайлову дню. И еще...Рейнольд. Я знаю, ты не менее упрям, чем Катарина, но послушай моего совета – тебе лучше забыть, что ты был Маленьким Джоном. Тот, кто пытается скакать сразу на двух лошадях, рискует быть разорванным на части.

–  Меня не так-то просто разорвать, – засмеялся я. – По возвращении вы застанете меня целым, обещаю!

Дик Бентли тяжело вздохнул, вручая мне повод вороного коня, на котором я совершил путешествие в Йорк и обратно.

– Передай мое нижайшее почтение шерифу. Проклятье, за такого коня я смог бы получить двадцать шиллингов, не меньше!

– Эти шиллинги вернутся к тебе с лихвой, – наставительно произнес Тук. – Помнишь, как сказано в Писании? Дающему да воздастся сторицею!

– Да? И сколько это будет – сторица от двадцати шиллингов? – непочтительно фыркнул Дик... Но в следующий миг на его губах заиграла злокозненная улыбка: – Ладно, в конце концов, я могу снова украсть этого жеребца! А ты, Джон, тогда сможешь опять вернуть его шерифу, за что Вильям Певерил полюбит тебя еще больше!

– Он еще больше меня полюбит, если я поймаю тебя на краже и повешу! – рявкнул я. – Робин, скажи этому идиоту – если он попробует подобраться к шерифским конюшням...

– Не извольте беспокоиться, сэр Гринлиф! – широко ухмыльнулся Локсли. – Хей, удачи тебе, Малютка! Заглядывай почаще в «Весельчака»!

Робин, Дик и фриар помахали мне на прощанье и скрылись в чаще, а я потянул за повод вороного коня Вильяма Певерила, направляясь к дороге на Ноттингем. Время уже давно перевалило за полдень, в городе меня ждала молодая жена – и многотрудные обязанности командира шерифских наемников.