Текст книги "Птичий коллапс (СИ)"
Автор книги: Анна Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Он надел на плечи автомат, чтобы обеспечить защиту водителя и грузчиков, и вернулся к Коту; ему хотелось ещё немного с ним поговорить. Александр вообще любил кошек.
Подойдя к тому месте, где его голова выглядывала из-за дерева, он с удивлением увидел, что вокруг этого дерева уже стоит большая толпа.
Мужчина с автоматом, мэр и Азалия шумно спорили: каждый гнул свою линию не слушая другого, а остальные молча переминались с ноги на ногу.
Завидев Александра, все бросились к нему, чтобы он разрешил как-то их спор, как третье лицо. Они оглушительно повторяли собственные доводы, но так как все говорили разом, перекрикивая один другого, он никак не мог понять, в чём же тут дело.
Мужчина с автоматом говорил, что не благотворно тратить ценные патроны на кота. Он такого никогда не делал и делать не собирается. Да и служба его не вечная, благо сотворил бы он лучше этому коту, нежели убивать его, вот что!
Мэр говорил, что раз есть патроны, то нужно их использовать. И нечего нести вздор!
А Азалия говорила, что если они оба сию же минуту не перестанут болтать и не прикончат кота, она велит птицам нападать на всех подряд!
(Эти-то слова и повергли всех присутствующих в уныние.)
Александр не нашёл ничего лучше, как сказать:
– Кот принадлежит Агние. Надо бы с ней посоветоваться.
– Она под арестом, – сказала Азалия и повернулась к мужчине с автоматом. – Веди её сюда!
Мужчина с автоматом со всех ног кинулся исполнять её указание.
Как только он убежал, Кот начал медленно уходить из виду, так что к тому времени, когда мужчина привёл Агнию, его уже не было видно. Мэр и мужчина с автоматом заметались по площадке, возле мэрии, а остальные вернулись к своим делам. Уже рассветало.
Глава 5. Агния
– Ах милый, ты себе даже не можешь представить, как я рада нашей встрече, – ласково сказала Агния, взяла Александра за руку и повела его в сторону.
Александр приятно удивился её вниманию, увидев от Агнии подобное отношение, и подумал, что это, должно быть, от избытка специй в супе она была такой странной.
– Когда я приду к ним снова, – сказал он про себя (без особой, правда, на то надежды), – я им порекомендую при готовке не распылять специи по воздуху. Суп вкусный и без такого количества! От специй, верно, у них немного едет крыша и накаляется атмосфера в квартире...
Александр обрадовался, что к ней вернулось что-то адекватное во взгляде.
– Я до сих пор не могу забыть того ребёнка, – продолжил он задумчиво, – как же они его умертвили, не могу совершенно этого понять. Как жалко, что никто об этом не знает... Может рассказать? Все так просто... Кому? Я удивлён, что они сегодня вообще большая часть подобрели!
Он совсем забыл об Агнии и вздрогнул, когда та сказала ему прямо в ухо:
– Ты о чём-то задумался, милый, и не говоришь ни слова. Знаешь я... Нет, что-то не хочется! Ничего, потом об этом поговорим...
– А может, ты всё-таки ко мне ничего не чувствуешь, – заметил Александр.
– Как это не чувствую! – возразила Агния. – Во всём есть какие-то чувства, только нужно уметь в них разбираться!
И с этими словами она прижалась к Александру.
Александру это совсем не понравилось: во-первых, Агния была из-за своей инвалидности немного безобразна, а во-вторых, подбородок её как раз приходился на уровне его плеча, и подбородок этот был достаточно острым. Но делать было нечего – не мог же он попросить её отодвинуться!
– Кажется, у вас нет братьев, – заметил Александр, чтобы как-то поддержать разговор. – Вам, наверное, тяжело.
– Я совершенно с тобой согласна, – сказала Агния. – А мораль тут такова: без сильных родных ты беспомощен, но с ними ты словно движешь этот мир...
– А мне кажется, кто-то говорил, будто самое важное – не соваться в чужие дела, – нашептал ехидно Александр.
– Так это же актуально в случае с родственниками, – промолвила Агния, вонзая подбородок в плечо Александра. – А мораль отсюда такова: даже с самыми близкими людьми ты одинок! Я как инвалид тебе говорю об этом.
«Как она любит искать во всём мораль», – подумал Александр.
– Ты, конечно, удивляешься, – сказала Агния. – почему я не обниму тебя за талию. Сказать по правде, я совсем не верю, что ты справишься с работой, которую тебе поручила Азалия. Они отправляют тебя на смерть. Доставка груза будет между нашим городом и соседним посёлком. Там с птицами у нас нет договора и мутанты вас сожрут. Они всё никак не смиряться с тем, что мы тут застряли, а ведь я говорила об этом Азалии. Или всё же рискнёшь? А рискнуть ли мне обнять тебя за талию?
– Я могу и укусить, – сказал благоразумный Александр, которому совсем не хотелось, чтобы Агния его обнимала.
– Совершенно верно, – согласилась Агния. – Мужчины кусаются больно. А мораль отсюда такова: мы с тобой птицы одного полёта. Единственное различие между нами – я неполноценный инвалид, а ты здоров. Александр ты и я душевные сродники и ты это поймёшь, пусть даже не сейчас.
– Только пусть это произойдёт не столь быстро, я боюсь это понимать, – заметил Александр.
– Я тоже боюсь. Забавно! Ты, как всегда, совершенно прав, – сказала Агния. – Как мне нравится твоя ясность мысли!
– По-моему, наши мысли не столь похожи, – продолжал Александр задумчиво.
– Конечно, не похожи, – подтвердила Агния. Она готова была соглашаться со всем, что скажет Александр. – Однако наш дар предвидеть дальнейшие обстоятельства по интуиции одинаков и это нас сближает. Это не значит, что именно видение будущего, нет. Это умение поступать в соответствии с грядущими неприятностями... А мораль отсюда такова: гляди наперёд и выживать станет легче – это самое главное!
– Вспомнил, – сказал вдруг Александр, пропустивший мимо ушей последние слова Агнии. – Я же безголового оставил там, возле транспорта. Правда, что с ним может случиться? Однако, все же...
– Я считаю, тебе не следует об этом беспокоиться, – сказала Агния. – А мораль отсюда такова: всему своё время. Или хочешь я объясню проще: никогда не беги впереди паровоза. С ним всё будет хорошо, а если ты пойдёшь туда сейчас, тебя отправят с этим перевозчиком на смерть. Иначе в данной ситуации не может и быть.
– Мне кажется, что ты преувеличиваешь, – тонко послал ей намёк Александр, – у него есть блокнот и ручка. Он мог бы записать, например, наш разговор. Он всё прекрасно может слышать, но, если транспорт его собьёт, он так же может уже не встать. Так что он тоже далеко не в безопасности.
– Это всё чепуха по сравнению с тем, что я могла бы сообщить тебе, если бы захотела, – ответила удовлетворённая Агния.
– Пожалуйста, не беспокойся так за меня, – сказал Александр.
– Ну что ты, разве я беспокоилась, – возразила Агния. – Мой дар тебе все мои слова.
«Пустяковый подарок, – подумал про себя Александр. – Хорошо, что у меня сегодня не день рождения!»
Однако вслух он этого сказать не рискнул.
– Опять о чём-то думаешь? – спросила Агния и снова вонзила свой подбородок в плечо Александру.
– А почему бы мне и не подумать? – отвечал Александр. Ему было как-то не по себе от всего этого.
– То есть ты желаешь умереть? – сказала Агния. – Я тебе скажу...
Тут, к великому удивлению Александра, Агния умолкла и затряслась. Александр поднял глаза и увидал, что перед ними, скрестив руки на груди с грозным выражением лица, стоит Азалия.
– Прекрасная погода, госпожа Азалия, – слабо прошептала Агния.
– Я тебя честно, в последний раз предупреждаю, – закричала Азалия и чуть не ударила Агнию по лицу. – Либо мы лишимся твоего общества, либо ты лишишься своей жизни. Решай сейчас же, нет – всё произойдёт так быстро, что ты заметить не успеешь!
Агния поспешила уйти так быстро, что Александр не успел увидеть, как она ушла.
– Возвращайся к работе, – сказала Александру Азалия.
Александр был так напуган, что, не говоря ни слова, побрёл за ней следом к площадке. Он даже не знал, что пугает его больше Азалия или работа, которую ему предстоит выполнить.
Гости между тем воспользовались отсутствием Азалии и отдыхали в теньке, однако, увидев, что Азалия возвращается, поспешили по местам. А Азалия, подойдя, просто объявила, что минута промедления будет стоить жизни хоть им всем.
Пошла подготовка транспорта к отправлению. Азалия беспрестанно ссорилась с механиками и кричала:
– Отдать его на корм птицам! Выставить из города!
Военные вставали с земли и брали несчастных на эвакуацию. Эвакуация была равносильна смерти в это тяжёлое время мутации животных, так как люди ещё не знали, что может их ожидать в лесах и степях, где могли мутировать и другие звери. Людей в результате становилось всё меньше и меньше. Не прошло и получаса, как людей и вовсе рядом с Азалией не осталось, а все готовые к эвакуации бледные грузились в специально выделенный для этих целей транспорт.
Александр понимал, что она не случайно так себя ведёт. Девушка грамотный политик и избавляется от людей для экономии провизии. Он может быть следующим.
Наконец, Азалия закончила скандалить и, переводя дыхание, спросила Александра:
– А ты видел, какими стали Черепахи в водоёмах?
– Нет, – сказал Александр. – Я вообще черепах не люблю.
– Как же, – сказала Азалия. – Они прекрасны. Из них можно сварить центнеры черепашьего супа. У них такие огромные размеры! Панцири блестят ажурным блеском. Красота! Ты обязательно должен на это посмотреть.
– Я до всего этого на черепах не больно смотрел, – сказал Александр.
– Пошли, – сказала Азалия. – Одна даже может говорить. Она тебе сама многое расскажет.
– А как же транспорт? – Поинтересовался Александр.
– Это пока подождёт. – Отрезала Азалия.
И они пошли. Уходя, Александр услышал, как мэр тихо сказал, обращаясь к гостям:
– Мы всех вас прощаем. Мы выполним обещание, и вы все будете спасены.
«Всё хорошо!» – обрадовался Александр. (Ему не было безразлично то, что столько людей умрёт, будучи высланными за город.)
Вскоре, внезапно они увидели гигантскую сову, крепко спящую на солнышке. (Если вы не знаете, как выглядит сова, в интернете много информации.)
– Вставай, бездельница, – сказала Азалия, – отведи этого мужчину к Черепахам в водоёме. Пусть он поговорит с наимудрейшей и расскажет ей то, что посчитает нужным. А мне надо возвращаться: я там приказала кое-кого выслать из города, надо присмотреть, чтобы всё сделали как следует.
И она ушла, оставив Александра с совой. Александру она не внушала особого доверия, но подумав, что с ней, верно, всё-таки спокойнее, чем с Азалией, он остался.
– Смех, да и только! – пробормотала она типичным совьим тоном, да так, что человеку не повторить её голоса.
Александр уже не удивился тому, что птица говорит. Таких он уже видел.
– Смех? – переспросил он.
– Ну да, – ответила сова. – Я птица вечности должна везти на себе какого-то червя по приказу какой-то любимицы этого извращенца. Смех! Ещё и днём! Мы ночью летаем. Сейчас время моего сна. Казнить! Скажет тоже! Червиха! Самая настоящая червиха! Тем не менее, у вас, людей, такого отродясь не было, чтобы вы пачками своих же отправляли на смерть просто так. Раньше у вас были на то хоть какие-то причины. Ладно, идём!
«За всеми здесь надо бегать, – подумал Александр, покорно плетясь за совой. – Никогда в жизни ещё мной так не помыкали!»
Когда они покинули пределы мэрии, сова раздвинула крылья и пригласила Александра сесть. Хоть он и боялся закончить жизнь в пасти пролетающих мимо совы птиц, он рискнул и принял приглашение. Они полетели.
В воздухе Александр совершенно не испытал того счастья от полёта на спине совы, что обычно описывают в фэнтези. Нет. Его всё это время мучил страх упасть на землю и разбиться, а потому он крепко держался на её перья и за всё, что попадалось под руку, что для человека, не приспособленного находиться на такой высоте вполне естественный инстинкт.
Пролетев совсем немного они увидели вдалеке водоём и направились туда. Через час они покинули пределы города и прибыли к водоёму: сова приземлилась и далеко не мягко – Александр навернулся с неё при посадке и ударился о землю головой.
Немного оправившись Александр увидел больших черепах; они лежали на скалистых уступах и берегах водоёма издавая звуки, похожие на тоскливые, скучающие вздохи и у Александра даже ёкнуло от них в сердце. Видимо им было жарко, так как последние дни Солнце неестественно сильно пекло. Александру от души было жалко их.
Тем не менее их размеры уступали птицам и на вершине пищевой цепи по-прежнему были они.
– Почему они издают эти звуки? – спросил он сову.
И сова ответила странной манерой:
– Понимаешь, даже я страдаю. Что-то происходит с Солнцем! С природой! Не о чем уже сожалеть. Ладно, пошли!
И они пошли к говорящей черепахе. Та взглянула на них большими и полными воды глазами и ничего не сказала человеку, посчитав его ничтожным.
– Этот молодой человек, – начала сова, – хочет понять, что происходит. Вынь да положи ему на тарелке всю подноготную. Вот что оказывается!
– Что ж, я объясню, – проговорил наимудрейший хриплым голоском, непохожим на человеческий, – молчать, пока я не закончу. Меня отвлекают звуки человеческого голоска.
Сова устроилась в теньке под горкой и Александр подсел к ней. Наступило молчание.
«Не знаю уж, что он собирается заканчивать, если ни как даже не начал», – подумал про себя Александр.
Но делать тут было нечего – он терпеливо ожидал рассказа.
– Однажды, – произнесла наконец черепаха с глубокими вздохами между словами, – я был обычной черепахой и не говорил ещё на омерзительном человеческом языке.
И снова наступило молчание. Только сова изредка укала, да неумолимо всхлипывали черепахи. Александр уже было собрался подняться и сказать: «Благодарю вас, наимудрейший, за очень содержательный рассказ». Но после он решил ещё подождать.
Наконец черепахи немного утихли и, наимудрейший из них, словно тяжело передыхая, заговорил:
– Когда мы ещё не мутировали, мы могли спускаться на дно морей. Сейчас из-за размеров мы сильно постарели и нам тяжело дышать от солнечного света в таком обилии. Мы бессмертная раса среди животных и живём очень долго, но наши размеры всегда наш возраст. Эта мутация, как вы, люди, это называете, укоротила нашу жизнь и все мы очень горюем из-за этого. Хотя вы не в лучшем положении.
– Что же вызывает эту мутацию живого на Земле? – Спросил Александр. – И почему с людьми ничего не стало?
– Мы знаем почему. Это потому что вы обезьяны. Только вы все избежали этой мутации, – ответила черепаха сердито с нескрываемой завистью. – Ты не очень-то догадлив!
– Стыдился бы спрашивать очевидное, – подхватила Сова.
Оба замолчали и уставились на Александра. Он готов был провалиться сквозь землю, упрекая себя за то, что сразу не заметил такую очевидную вещь. Наконец сова повернулась к черепахе и сказала по-человечески, чтобы Александр тоже понимал о чём речь:
– Давай, старина, поторапливайся! Нельзя же весь день вам на Солнце запекаться...
И наимудрейший продолжил:
– Да, вы избежали такой мутации как мы, но вы и перестали умирать. Хотя ваше бессмертие далеко от совершенства – ни панциря защититься, ни клыков...
– Почему же? – возразил Александр. – Разве если нас съесть, мы не умираем? Хотя я видел такой феномен, о котором ты сказал – некоторые из нас встают и ходят мёртвыми.
– Они живы, – настаивал Наимудрейший.
– Не возражай! – прикрикнула Сова.
Но Александр и не думал возражать.
– Ваше бессмертие далеко от совершенства, – продолжил Наимудрейший. – Его можно назвать вечной смертью, так как у вас нет достаточной регенерации, как у нашей расы...
– Мне жить становится всё страшнее и страшнее, – продолжил Александр. – Получается, если прострелить мне голову, я не умру, но буду жить с простреленной головой? Да тут только и останется, что искать смерти у вас в пасти.
– А чего ты хотел? – спросил Наимудрейший с тревогой в голосе.
– Я уже по-настоящему начинаю желать нормальной смерти, – ответил Александр. – Я не хочу жить мертвым! Я боюсь! Простите.
– Разве боишься? – быстро сказала черепаха.
– Нет, конечно, – лицемерил Александр. Он очень боялся нового осознания. До паранойи боялся.
– Ну, значит, с решимостью у тебя всё в полном порядке для человека, – вздохнул наимудрейший. – Мне бы твою решимость жить. Хотя покончить с собой ты бы всё равно не смог. Да и не советую – останешься таким, каким себя и убить пытался. Вам остаётся только посочувствовать.
– Что мне делать? – спросил Александр.
– Ты должен сказать Богу об этом, хотя я полагаю, что он об этом в курсе, – отвечал Наимудрейший. – Есть четыре ключа связаться с ним, о которых знает только моя раса: любовь, рождение, смерть, немощь. Ключи любви – ваши ключи. Ваша раса даже говорит, что он – это любовь. Но эти ключи лишь даруют возможность размножения и продолжения развития рода и расы. Ты не сможешь с ключами любви поговорить с Богом. Да он и не стал бы с вами общаться.
– Я о ключах к Богу не слышал, – рискнул заметить Александр.
– Никогда не слышала о ключах рождения! – воскликнула сова, расправляя крылья, – Что это за ключи общения, ты знаешь?
– Да, – отвечал Александр неуверенно, – это любовь к нашим детям и потомству.
– Ну да, – подхватила сова, – а если ты любишь своё потомство оно сможет общаться с Богом при этих ключах связи. У вашей расы они были утеряны эры назад.
– А ключи смерти Бог забрал у вашей расы вместе с самой смертью и возродил то проклятье, которого вы и боялись.
У Александра отпала вся охота выяснять что-то о ключах связи с Богом, так как это всё казалось ему бредом церквей и фанатиков, но он не ожидал услышать что-то подобное от мутировавших зверей. Особенно от черепахи. Он повернулся к черепахе и сказал:
– Зачем связываться с ним вообще?
– Это тебе нужно, чтобы он снял со всего живого это проклятье. Это неплохое решение, не находишь? Если он согласится всё вернуть на круги своя, то и моя и твоя расы выиграют, и я готов тебе помогать, чтобы это стало так... У тебя остаётся вариант только освоить ключи немощи с текущим проклятьем...
– А что это такое? – спросил Александр.
– Я тебе объяснить не смогу, – грустно ответил наимудрейший. – Стар я уже для этого. А сова ничего о ключах не ведает.
– Времени у меня на это не было, – подтвердила сова. – Моей расе важнее уметь охотиться.
– Как это? – спросил Александр.
– А вот как, – отвечала сова. – Мы с детства все учимся охотиться, чтобы добывать себе пропитание. От этого зависит наше выживание в дикой природе! Сейчас я, конечно, даже не знаю, что ждёт наше потомство.
– Настоящий конец света, как говорят люди! – со вздохом сказала черепаха. – Но кто знает... Говорят, что все перемены благотворны...
– Это точно, – согласилась Сова.
И оба вздохнули.
– А помнишь, раньше, как мы боялись людей? – спросила, помолчав, Сова.
– Как не помнить, – вздохнул Наимудрейший. – Прохлада водички! Эта жажда жизни!
– А как давно вы мутировали? – спросил Александр, стремясь перевести разговор.
– Это зависело от нас, – отвечал Наимудрейший. – У всех это произошло по-разному.
– По-разному? – удивился Александр.
– Почему вы называете это мутацией? – пояснил Грифон. – Потому что это неестественно... Это сделал кто-то могучий, это не произошло постепенно и само собой. В таких случаях ещё говорят: «Нас посетил дьявол...» Понял?
Это было настолько ново для Александра, что он невольно задумался.
– А что же тогда с остальными животными происходит? – спросил он немного спустя.
– Может, хватит об этом, – вмешалась сова. – Расскажи-ка ему про исцеление...
Глава 6. Черепаха
Наимудрейший глубоко вздохнул и вытер глаза. Он взглянул на Александра, видно, хотел что-то сказать, но задыхался.
– Ну, прямо, словно что-то в горле у него застряло, – сказала Сова, немного подождав.
И принялась сова бить крыльями от возмущения и осознания, что ничем не может помочь черепахе. Наконец Наимудрейший обрёл голос и, обливаясь водой из водоёма, заговорил:
– Ты, верно, не слышал ранее об исцелении от мутации...
– Не слышал, – сказал Александр.
– И долго должно быть думал, как дарами угодить той девушке, что договорилась с птицами и перемирии...
– Зато я смог ей помеша... – начал было Александр, но спохватился и покачал головой. – Да, пытался.
– Значит об исцелении от мутации ты и понятия до моих слов не имел.
– Нет, не имел, – вздохнул Александр. – А что это за исцеление такое?
– Прежде всего, – начала сова, – от этого можно излечиться водой...
– Специальной водой! – закричал наимудрейший. – Там обязательно не должны мочь выживать тюлени, лососи и моя раса, а также все остальные. Вода должна быть пропитана определённым количеством радиации до такой степени, что лишь морские растения там смогут выжить...
– А достать такую воду не так-то просто, – вставила сова.
– Сначала ищешь умершее море... – продолжал Наимудрейший.
– Проверив наличие указанных нами в воде! – закричала Сова.
– Конечно, – подтвердил Наимудрейший. – Они вообще не должны там обитать. Если остался, допустим, хотя бы один лосось или черепаха, то вода не может быть использована...
– Дозу радиации воды увеличивать нельзя, – закончила Сова.
– Если ты увеличил бы дозу радиации такой воды, – продолжал Наимудрейший, – ты бы начал сильнее мутировать, но не умер бы...
– А тебе требуется исцеление! – крикнула сова, немного подпрыгивая по ветру.
– Принимаешь воду и к тебе вернётся твоя смерть! – воскликнул Наимудрейший и выполз на песок.
– И ты снова обычный смертный человек и не закончишь трупом заживо! – вопила во весь голос Сова.
– Найди эту воду! И, как хотел, сможешь нормально умереть, – сказала Черепаха низким голосом. И оба, как безумные, начали вихляться в песке, но с какой-то непонятной Александру грустью.
– Это, должно быть решит хотя бы одну мою проблему, – сомневаясь заметил Александр.
– Хочешь, мы поможем найти? – спросил Наимудрейший.
– Очень, – сказал Александр.
– Вставай, – приказал Наимудрейший Сове. – Покажем ему то озерцо неподалёку. Ничего, что лосось там не водился... Мы и без них обойдёмся. Метеориты падали туда?
– Ты прав, – сказала Сова. – Но я не помню, где оно находится.
Они важно повели Александра к озеру, размахивая головами и не замечая, что то и дело пару раз его чуть не раздавило их тушами. Они шли как бы приплясывая и напевая что-то по-животному.
Они пришли к озеру: сердцевина озера блестела синим светом, что выглядело ошеломительно красиво даже на фоне ясного дня. Александр случайно наступил Черепахе на хвост – он плёлся позади, но черепаха даже не ощутила давления.
Все трое помчались к озеру.
– А что делает это озеро таким особенным? – спросил Александр.
Черепаха ответила ему, что в это озеро упала пара метеоритов с необходимым количеством радиации в структуре и заразила всю воду.
До этого там обитало всё, что могло обитать в пресной воде, но сейчас лишь морские водоросли.
Александр подумал о рыбе и обнаружил, что голоден, так как нормально не ел он достаточно давно.
Но он понимал, что доставать рыбу лучше из моря, не взирая на текущие опасности.
Рядом с озером лежало множество насекомых, наслаждаясь озёрной прохладой. Насекомые были лишь немного больше прежнего размера.
Александр решил рискнуть и выпил воды из озера.
– Ах! Что такое? – Спросила Сова, видя, что мужчина побледнел. – Мы далеко от человеческих покоев. Держись. Мы за много миль от города. Не робей и не смей терять сознание.
Хочешь, не хочешь, а мужчина себя пересиливал как мог. Не унывать!
Через какое-то время ему полегчало, пока все пережидали у этого озера. Он ощутил себя намного лучше.
– Большое спасибо, – сказал Александр, радуясь, что этот кошмар наконец закончился и он хотя бы умрёт не как живой мертвец. – Очень интересный был опыт. А общаться с вами мне очень понравилось. Вы такие забавные...
– Кстати, о рыбе, – заметил Наимудрейший. – Ты, конечно, умеешь её ловить?
– Да, – сказал Александр. – Мы иногда ходили с товарищами на рыбалку.
Он испуганно замолчал, чтобы не смущать черепаху.
– Ты, видно, застеснялся того, что вы питаетесь рыбой, но будь спокоен, – поправил он Александра. – Ну, раз ходил на рыбалку, ты, верно, знаешь, как она выглядит...
– Да, – сказал задумчиво Александр. – Хвост, рот, голова, чешуя, жабры.
– Что ж, – сказал наимудрейший. – Здесь недалеко от этого озера есть утёс. Сова тебя позже проводит – там выход к Чёрному морю. Там ты можешь достать рыбы, но они не все мутировали в сторону больших размеров. Некоторые наоборот стали ещё меньше. К тому же вам людям к этому не привыкать... Черноморская раса хамсы осталась наиболее близкими к прежней форме. Думаю, вам в пищу они подойдут лучше...
Тут черепаха вдохнула свежего озёрного воздуха и закрыла глаза.
– Объясни ему о черноморской ставриде, – сказал он Сове.
– Дело в том, – сказала Сова, – что она стала вылавливать сухопутных животных, заманивая в воду своим свечением. Будь осторожен и во время рыбалки не подходи ни к чему светящемуся, как бы прекрасно оно не было. Если меня не послушаешь, закончишь их обедом сам. Хотя, как самоубийство – это более безболезненно, чем закончить в птичьем клюве. Все.
– Большое спасибо, – сказал Александр. – Это очень интересно. Я всего этого и не подозревал.
– Это что, – сказала Сова. – Я тебе ещё такое могу о своих путешествиях рассказать! Если хочешь, конечно... Знаешь, например, почему черноморский шпрот уменьшился в размерах до прежнего таракана?
– Я никогда об этом не думал, – ответил Александр. – Хотя я слышал ранее, что рыба уменьшается в размерах популяционно. Почему?
– Рыбы много, – сказала значительно Сова.
Александр растерялся.
– Много рыбы? – переспросил он с недоумением.
– Ну да, – подтвердила Сова. – Рыбы много, и она становится мельче, чтобы выживать, ведь, чем она меньше, тем выше её шансы остаться в море в живых.
Александр молчал и только смотрел на Сову с широко распахнутыми глазами.
– Маленькая рыба манёвренней, – продолжала Сова. – Большая рыба нежилец в океане, если она не ест других! Всё так в жизни: или ты съешь или съедят тебя, хоть вон беги. И люди такие же. Ходите друг с другом и бросаете своих же на смерти. Нет, вы даже хуже нас. Если вам не угодить – вы убьёте своего и даже не съедите его мясо. Бывает, конечно, что и среди вас есть особенные, как и среди наших... Но наши особенные одиночки неровня вашим особенным одиночкам... Ты знал это?
Александр кивнул.
– Ваши особенные одиночки построили вашу цивилизацию и возвели на вершину пищевой цепи в природе. Никак, бедные, вы не можете смириться с тем, что и мы имеем в природе свои права. Всё убиваете и убиваете друг друга...
– Поэтому и говорят: «Человек человеку волк»? – оробевши спросил Александр.
– Ну да, – сказала Сова. – Поэтому.
Тут Наимудрейший открыл глаза.
– Нет, сначала расскажи свою историю, – нетерпеливо перебила его Сова. – Объяснять тебе о твоей расе дальше очень долго то, что мне известно.
И Александр начал рассказывать всё, что с ним произошло с той минуты, как он увидел на улице безголовый труп вместе с Максимом. Сначала ему было немного не по себе: Сова и Черепаха придвинулись к нему слишком близко, как к ближайшему товарищу и с интересом слушали его историю. Но потом он осмелел. Сова и Черепаха молчали, иногда издавая звуки по-животному, пока он не дошёл до рассказа о Максиме и попытки рассказать ему начало «Евгения Онегина». Тут Черепаха глубоко вздохнула и сказала:
– Очень странно!
– Страннее некуда! – подхватила Сова.
– Все слова не те, – задумчиво произнесла Черепаха. – Хорошо, если бы он нам что-нибудь прочитал. Вели ему начать.
И он посмотрел на Сову, словно та имела над Александром власть.
– Встань и читай первую главу «Евгения Онегина», – приказала Александру Сова. – Я слышала это раньше и могу почувствовать что-то, что поможет тебе обрести понимание этой странности.
«Как все в последнее время любят мной распоряжаться, – подумал Александр. – Только и делают, что заставляют делать то, что требуется им. Можно подумать, что я на службе у зверей и людей разом».
Всё же он послушно встал и начал читать. Но мысли его были заняты феноменом с рыбами, который он обсудил ранее с Совой. Слова получились действительно очень странными, хотя Александр пытался произнести и помнил правильно каждое их них.
"Мой дядя самых честных правил,
Неуставной имея вид,
Так уважать себя заставил
Как раньше я и не привык.
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая мука
С больным сидеть и день и ночь,
А посидев, умчаться прочь!
– Совсем не похоже на то, что я слышала от другого человека, – заметила Сова.
– Я никогда этих стихов не слышал, – сказал Наимудрейший. – Но, по правде говоря, – это ужасный вздор!
Александр ничего не сказал; он сел на песок и закрыл лицо руками; ему не верилось, что можно помнить каждое слово, а словами выразить совершенно иное.
– Он ничего объяснить не может, – брезгливо сказала Сова.
И, повернувшись к Александру, прибавила:
– Читай дальше.
– А что означает «честных правил» у вас, людей? – спросил наимудрейший. – Объясни мне хотя бы это.
– Это означает блюсти правила чести, то есть иметь в сердце верность определённым человеческим принципам, – сказал Александр.
Он и сам понимал, что это всё только на словах. Ему не хотелось больше об этом говорить.
– Читай дальше, – торопила его Сова. – «Какое низкое коварство...»
Александр не посмел ослушаться большую птицу, хоть и был уверен, что всё опять получится не так, и дрожащим голосом продолжил:
Какое низкое коварство
Полуживого забивать,
Ему подушки поправлять,
Печально подменять лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же черт возьмет тебя!"
– Зачем читать всю эту ерунду, – прервал её Наимудрейший, – если ты всё равно ничего в этом не понимаешь и не можешь ничего объяснить? Такой тарабарщины я в своей длинной жизни ещё не слыхал!
– Да, пожалуй, хватит, – сказала Сова к великой радости Александра.
– Ты понял, почему не можешь правильно прочитать? – продолжала Сова. – Или пусть лучше Наимудрейший переведёт тебе наши стихотворения?
– Пожалуйста, ваши стихотворения, если можно, – отвечал Александр так подавленно, что Сова только махнула крыльями.
– О вкусах не спорят, – заметила она обиженно. – Расскажи ему о вашей еде, старина.
Наимудрейший глубоко вздохнул и издавая треск, прочитал звериный стих:
