Текст книги "Первый раз"

Автор книги: Анна Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 9

Дрожащими руками я ощупывала стену за спиной, надеясь найти хоть какую-нибудь щель. Ничего. Только мелкие камешки осыпаются под моими приплясывающими пальцами. Ну что ж, придется признать очевидное – меня загнали в ловушку, выхода нет. Остается одно – принять бой. Я гордо выпрямилась, одернула выцветший жесткий свитер, поправила воротничок когда-то белой рубашки, из-за известкового налета ставшей сероватой, и сжала в кулаки руки, занявшие первое место в чемпионате ловкости. А кольцо вокруг меня сжималось. Тетки из первого ряда, плотоядно глядя на мои свитер и рубашку, доставали из сумок «Ласку – магию бальзама» и «АСЕ». Еще одна радостно протягивала мне тазик с очень удобно упакованными бульонными кубиками. За их спинами мелькали Доктор Пропер, Мистер Мускул и прочая нечисть. Вернее, чисть. Отталкивая друг друга, они наперебой заорали:

– Олух!

– Кретинка!

– Урод прыщавый!

– Обезьяна раскрашенная!

– Мама, ну почему нельзя было ограничиться одним ребенком!

– Потому что первый блин всегда комом! Таким рыхлым, противным комом!

– Ненавижу!

– Вика, Слава, да что же это такое! Как вам не стыдно!

Уф, это был всего лишь сон. Меньше надо телевизор смотреть, а то даже здесь, в Чехии, я не удержалась и включила русский канал. Вот и получила.

В коридоре тем временем разгорался очередной скандал. За те два дня, что мы провели в таком потрясающем месте, детки успели поцапаться уже раз пять. Сегодняшний ор – уже шестой. И причем никто из старших не в состоянии уследить, с чего же обычно все начинается, что служит первопричиной их ссор. И Вика, и Слава – очень хорошие ребята: умные, в меру ехидные, добрые, честные. С ними интересно общаться. С каждым в отдельности. Но когда они находятся в зоне видимости друг друга, начинается свара. Я не знаю, было ли так всегда, но сейчас каждый такой скандал заканчивается слезами. Сашиными. Которые она может показать только мне. После того как, отчитав своих отпрысков, сердито уходит, хлопнув дверью.

Ну вот, что я говорила! В дверь моей комнаты постучали.

– Входи, Саша, – я встала с постели и накинула халат.

– А как ты догадалась, что это я? – нарочито бодро поинтересовалась подруга, закрывая за собой дверь.

– Ясновидящая потому что, – отдернув шторы, я повернулась к Сашке, – а еще яснослышащая.

– Разбудили мы тебя, да? – расстроилась та. – Вот что мне с ними делать, Анетка, подскажи! Взрослые почти люди, Славке в феврале четырнадцать стукнуло, Вике через неделю – восемнадцать, а ведут себя как дети малые. Хотя нет, – улыбнулась подруга, – когда они были маленькими, то очень любили друг друга. Помню, я водила Вику на иглоукалывание, так ты бы видела, как Славка жалел сестру! Она лежит, вся в иголочках, а этот трехлетний карапуз подойдет, осторожно ее обнимет, щекой к ней прижмется и сопит. Врач до слез умилялась. А теперь! – Сашка огорченно махнула рукой и села в кресло.

– Ты очень правильно сказала только что, – я устроилась напротив, – Славку именно стукнуло – его четырнадцатью годами. Этому возрасту дали довольно дурацкое название – пубертатный период. А дурацкое название, я думаю, должно отражать не менее дурацкое поведение. Славке к тому же приходится взрослеть в довольно-таки сложной ситуации. В феврале, говоришь, ему четырнадцать исполнилось? И как, весело отпраздновали?

– О чем ты! – поморщилась Саша. – Самый разгар кризиса: я с Викой у мамы, Славка – дома, с отцом и чужой теткой. Андрей дал ему денег, и парень сходил с друзьями в пиццерию. Потом он к нам заехал, я «Наполеон» испекла, поздравили мы его. Сидели за столом и старательно изображали, что нам очень весело, что все, как обычно. – Сашка нервно передернула плечами.

– Вот видишь! Что ж ты хочешь от парня, сама ведь говорила про его характер.

– Но Вика могла бы быть посдержаннее, она же знает, как мне тяжело слышать эти скандалы. Приехали отдохнуть, семью скрепить – получается просто замечательно! – усмехнулась подруга. – Перед Фридрихом неудобно.

– Вот за Фридриха как раз не переживай, – я ехидно прищурилась. – Он, по-моему, доволен вашим присутствием, и даже очень.

– С чего ты взяла?

– А ты ничего не замечаешь, да?

– О чем ты? – удивленно приподняла брови Сашка. Она что, на самом деле ничего не видит? С ума сойти!

– Да он же с первой минуты знакомства вокруг Вики приплясывает, хвост распускает попышнее! Прогулки в парке, обучение верховой езде, поездка в Клатовы.

– В Клатовы с ними Славка ездил.

– Потому что веской причины отказать ему эта парочка не нашла.

– Какая еще парочка, что ты выдумываешь! Девчонке семнадцать лет!

– Восемнадцать! Почти.

– Неважно. А фон Клотцу – тридцать один. Какие тут могут быть отношения, кроме приятельских! Просто Фридрих – очень вежливый хозяин, развлекает нашу дочь, чтобы мы с Андреем больше времени проводили друг с другом.

– И как?

– Что как?

– Много времени ты проводишь вместе с мужем?

– Ты же знаешь, что нет, – укоризненно посмотрела на меня подруга. – Мы ведь в основном с тобой вместе, а Андрей – со Славой.

– Ага, а Фридрих – с Викой.

– Ну да…

– И все в порядке?

– Не понимаю, что тебя не устраивает? – пожала плечами Саша. – Все складывается просто замечательно, никто никому не досаждает, все наслаждаются отдыхом, одна ты что-то придумываешь.

– А разве не для этого ты меня пригласила? Чтобы я трезво оценила ситуацию?

– Да нечего тут оценивать, все просто замечательно: этот дворец, горы, а воздух какой! – Сашка сладко зажмурилась и потянулась. – Если бы еще детки мои это оценили по достоинству и не портили настроение ни себе, ни окружающим! Ладно, давай, приводи себя в порядок, завтрак через полчаса. Не забыла про наши сегодняшние планы?

– «Мартышка к старости слаба глазами стала», – процитировала я классика, – но никак не головой. Я все прекрасно помню. Выезжаем сразу после завтрака.

– Ладно, мартышка, – улыбнулась подруга, – жду тебя внизу через полчаса.

И бабочка упорхнула. Ну вот, посидела, сама себя успокоила, и слышать она больше ничего не хочет. Ее волнуют только ссоры детей.

Саша действительно наслаждалась отдыхом, и я с энтузиазмом присоединилась к ней. Но порхать в эйфории я разучилась давно. Слишком часто судьба гонялась за мной с тапкой, стремясь прихлопнуть. А вот Сашку, похоже, успешно усыпляет эфир легкого безделья, полное отсутствие забот, общая сказочная атмосфера.

Я, конечно, порхаю рядом с Сашкой с огромным удовольствием. Но в противогазе. И на меня эфир не действует.

Гуляя с подругой по окрестностям, я постоянно замечала сладкую парочку – фон Клотца и Вику. Выражения их лиц, глаза, жесты – товарищи по партии любителей верховой езды так себя не ведут! Маленькая кареглазая мушка, похоже, основательно влипла в сладкие сети, а блондинистый паук оплетает ее паутиной все плотнее, чтобы добыча не вырвалась. Я, конечно, пытаюсь им помешать, регулярно появляясь с Сашей у них на пути, но беспечная мамаша не дает мне развернуться по полной программе. Хотя фон Клотц и так уже поглядывает на меня все более и более раздраженно.

Моим надежным союзником является Славка. Он откровенно выслеживает парочку и досаждает им в меру своих скромных сил. Естественно, делается это вовсе не из-за беспокойства о сестре, но тут важен результат. Правда, парню не дает развернуться Андрей, который старается таскать сына повсюду с собой.

Кстати, об Андрее. Насколько я помню, вся эта поездка была затеяна им с одной целью: вернуть мир в семью, убедить Сашу забрать заявление из ЗАГСа о разводе. Я помню ее рассказ о стараниях Андрея перед отъездом – все эти букеты, ресторанчики и кино. В дороге Голубовский тоже был очарователен и обходителен. Но, как только мы переступили порог замка, все изменилось. Нет, Андрей вовсе не стал хамом и грубияном, он по-прежнему вел себя безупречно и вежливо. Но от него теперь ощутимо веяло холодом, он не предпринимал больше абсолютно никаких попыток сближения с женой. Так, перебрасывался с ней парой ничего не значащих фраз, и все. Сашку это совершенно не напрягало, скорее наоборот – того, чего она боялась больше всего, не происходило. Можно было расслабиться и наслаждаться отдыхом.

А я терялась в догадках. Зачем, почему? Кстати, Андрей явно поощрял ухаживания фон Клотца и старался помочь приятелю почаще оставаться с Викой наедине. Похоже, он просто сводил их вместе. Наверное, и вся эта поездка была затеяна с одной целью – подложить дочь под богатого партнера, поженить их быстренько и стричь дивиденды? Тогда и его стремление помириться с женой вполне объяснимо – без матери Вика ни за что бы не поехала в Чехию. Теперь цель достигнута, дочь доставлена по назначению, можно не напрягаться. Дальше пусть старается фон Клотц.

Он и старается. Просто воплощенная мечта романтичной девушки – принц из замка! А грузному мотыльку в противогазе все неймется. Ему-то, фон Клотцу, зачем все это нужно? Если я права, и Андрей действительно организовал вояж в Чехию для того, чтобы заполучить выгодного зятя, то он сам и должен прилагать все усилия для достижения результата. А пан Голубовский всего лишь сдерживает вредительский энтузиазм своего сына. Во всяком случае, под дверью спальни фон Клотца связанную Вику я пока что не находила. И не было рядом ее папаши в ночном колпаке, угодливо склонившегося в поклоне. Зато совсем не юный «принц» пускает в ход, похоже, весь свой арсенал обольщения. И ему очень мешает присутствие двух никому не нужных теток, одна из которых к тому же является матерью прелестницы. Ну как затащишь девушку в постель в такой ситуации? А без нее, без постели, результат не закрепишь.

Ладно, разберемся! Может, я на самом деле зря драматизирую? А сейчас мне действительно пора собираться.

Глава 10

Вчера, вернувшись из Клатовы, Вика восхищенно рассказывала нам о каком-то супермагазине, где «столько прикольных штучек, ма, ты бы видела!».

Мы сидели в комнате Саши. Вернее, сидели мы с подругой, а Вика возбужденно металась из угла в угол, совершенно не замечая расставленной мебели. Последней, привыкшей исключительно к аристократичным особам, приходилось в полуобморочном состоянии прижиматься к стенам. Изящные ножки столов и стульев нервно дрожали, спинки зажмуривались от ужаса, про сиденья же я вообще молчу!

А юная носорожка, упорно не обращая внимания на мебельную истерику, продолжала топотать, оживленно жестикулировать и закатывать сияющие глаза.

– Неужели тебе действительно так понравилось? – улыбалась, глядя на дочь, Саша. – Когда мы проезжали через этот город, я ничего особенного не увидела.

– Проезжали! – презрительно фыркнула Вика. – Вот именно, что проезжали. Проскочили! Просвистели! А там очень красиво, и Фридрих столько интересного знает: и про историю города, и про архитектуру, и легенды разные. В следующий раз он пообещал отвести нас со Славкой на экскурсию в катакомбы.

– Со Славкой? – скептически усмехнулась я.

– А куда от него денешься! – тяжело вздохнула девушка. – Он, как услышал про катакомбы и склепы, пристал к Фридриху намертво. Одна надежда на папу – вдруг ему удастся увлечь этого монстра чем-то другим?

– Ну да, ну да, – покивала я, – если только папа…

– А как там вкусно готовят в одном ресторанчике, м-м-м! – блаженно зажмурилась Вика, совершенно не обращая внимания на мой сарказм. Сарказм обиженно надулся и отвернулся к окну.

– Можно подумать, здесь нам полуфабрикаты в микроволновке разогревают, – пришла сарказму на выручку Саша.

– Гюнтер – тоже классный повар, – согласилась Вика, – но там – совсем другое дело!

– Да, потому что там наша дева была со своим верным рыцарем, – съехидничала я. – Который, вероятно, кормил даму сердца с ложечки.

– Дурацкая затея, между прочим, мне сразу захотелось слюнявчик надеть, – автоматически брякнула дама сердца, но, спохватившись, покраснела: – А вы откуда знаете?

– Бабушка все знает, – заскрипела я, мелко тряся головой. – Бабушка до-о-лго живет и даже кое-что помнит. А ты кто, деточка?

– Да ну вас! – рассмеялась Вика и убежала.

Мебель облегченно вздохнула.

– Слушай, Анетка, – задумчиво проговорила Саша, – а не съездить ли нам с тобой завтра в Клатовы? Узнаю у Фридриха адрес понравившегося Вике магазина, надо бы посмотреть, что там такое особенное продают. Я, конечно, приготовила дочке подарок на день рождения, но вдруг попадется что-то поинтереснее. Ты как?

– С удовольствием! – загорелась идеей я. – Надеюсь, фон Клотц разрешит воспользоваться одной из его машин. Чур, я за рулем!

– Да пожалуйста, – улыбнулась Сашка. – Я и не претендую. Хоть водительские права у меня есть, а ездить боюсь. Кстати, а ты пробовала водить по горной дороге?

– По пустыне пробовала, по горам пока не приходилось. Вот завтра и внесу этот жизненный опыт в свою копилку.

– Может, лучше попросим Фридриха и шофера вместе с машиной одолжить? – Саша, похоже, отнеслась к пополнению моей копилки без энтузиазма.

– Сомневаешься, о дочь ехидны! – угрожающе провыла я.

– Мама моя, конечно, не подарок, – философски начала подруга, – но все же…

– При чем тут мама! – Я никак не могла выйти из образа провинциального трагика. – Ты по сути своей ехидна, по призванию!

– Кто бы говорил, – хихикнула Сашка. – Ладно, если Фридрих согласится – рули.

За ужином она изложила свою просьбу нашему любезному хозяину.

После ужина мы уточнили у фон Клотца адрес искомого магазина. Затем Фридрих отвел нас в гараж, показал машину, которую он рискнул доверить своим гостьям. Не «Бентли», конечно, но очень симпатичный ярко-красный «пыжик», то есть «Пежо». Поручив своему шоферу проверить машину и накормить ее бензином, фон Клотц продолжал поражать нас своей предупредительностью: у него отыскалась даже карта автомобильных дорог этого района и подробнейшая карта Клатовы.

– Вот видишь, – попеняла мне Сашка, когда мы опять оказались в ее комнате, – Фридрих очень приятный человек: добрый, внимательный, заботливый. А ты все время придираешься к нему.

– Не знаю. – Я упрямо сопела, водя пальцем по столешнице. – Да, внимательный, да, заботливый, иногда до занудства заботливый…

– Злюка!

– Слащавый он какой-то, приторный, а глаза – пустые, холодные.

– Ну цвет ему такой от рождения достался, что же ему, линзы теперь носить?

– Хотя бы! – оживилась я. – Красные! Тогда из него настоящая крыса получится!

– Иди отсюда, – Сашка легонько шлепнула меня полотенцем. – Мрачная личность с разлитием желчи!

– И тебе спокойной ночи, – быстренько ретировалась я.

И вот я собралась на эту шопинг-экскурсию. Погода стояла просто великолепная, солнечная, воздух пузырился, словно шампанское. Было уже достаточно тепло, градусов пятнадцать, поэтому я рискнула надеть светло-голубые джинсы и легкий джемпер. Кошелек, документы и мобильный телефон я сложила в небольшой рюкзачок. Без телефона я никогда никуда не выхожу – Лешке обещала. Я всегда должна быть на связи. Правда, здесь, в горах, это не всегда получается, поэтому я часто звоню мужу с телефона, который стоит в моей комнате. Вот и вчера перед сном я ему позвонила, отчиталась о дне прожитом и сообщила планы на день грядущий. Правда, о том, что за руль сяду лично я, умолчала, иначе Лешка десантировался бы ночью с военного самолета, чтобы помешать мне выполнить задуманное.

Так, теперь кроссовки, небольшая ссора со шнурками – все. Готова. Можно идти.

Когда я спустилась в столовую, там уже все собрались. Ждали только меня. Но свирепых взглядов заметно не было, поскольку:

а) я задержалась всего на пять минут;

б) с утра особо никто есть не хочет, даже мужчины;

в) день-то какой!

В общем, за стол мы садились в приподнятом настроении. Даже Андрей возбужденно потирал руки, оглядывая сервировку. Хотя с чего бы ему так восторгаться, не первый ведь завтрак в этом доме, когда мы все были ошарашены количеством поданных блюд.

Я намазывала тост джемом и обсуждала с Сашей наше путешествие, когда в разговор вклинился Славка:

– Мам, а можно, я с вами поеду?

– С нами? – удивленно переспросила «мам». – В Клатовы?

– Да.

– Ты же вчера туда ездил, с Викой и Фридрихом, – повернулся к сыну Андрей. – А на сегодня у нас с тобой рыбалка запланирована.

– Ну ее, – Славка пренебрежительно махнул рукой. – Не хочу. В прошлый раз просидели, как дураки, полдня. А поймали какую-то закорючку. Одну!

– Окуня, – мрачно уточнил отец.

– Окунем он стал бы года через два, – фыркнул Славка. – А в Клатовы мне понравилось, было здорово. Хочу Черную башню посмотреть! Мам, я вам мешать не буду, вы меня у Макдоналдса высадите, а потом часа через два заберете, ага?

– Ты что, не слышал меня? – Голубовский начал злиться. Еще бы, сын демонстративно игнорировал его слова, обращаясь исключительно к матери. – В Клатовы мы съездим завтра. А сегодня – рыбалка.

– Но почему?!

– Потому что мужчина всегда должен придерживаться однажды принятого им решения, а не менять его десять раз на дню, словно истеричная барышня.

– Ты имел в виду Вику? – Голубые, как у матери, Славкины глаза были детски-наивны. Но сестра в присутствии фон Клотца была гораздо сдержаннее и лишь презрительно повела плечом в ответ на реплику брата.

– Я имел в виду прежде всего тебя, – в Андрее проснулся ментор.

– Вот вечно все меня имеют в виду, – расстроился Славка. – Хочу в город – тянут на рыбалку. Убийца мальков!

– Ладно, сынок, – Сашка потрепала сына по золотистым вихрам, – в другой раз вместе съездим, если твоему отцу так приспичило поудить рыбу именно сегодня.

Андрей странно дернулся, словно хотел сказать что-то резкое, но сдержался, лишь холодно улыбнувшись жене.

После завтрака Голубовский пошел к себе, очевидно, собираться на рыбалку, Славка куда-то запропастился, так что проводить нас вышли Вика и фон Клотц.

Сверкающий красными умытыми щеками «Пежо» ждал нас за воротами. У багажника застыл шофер, а на переднем сиденье удобно устроился сияющий Славка.

– Эй, – я постучала по стеклу, – ты что тут делаешь, отрок?

– Сижу. – Правильный ответ на дурацкий вопрос.

– Так выходи!

– Не-а. Не выйду. – Славка скрестил руки на груди и насупился. – Не пойду я с ним. «У нас рыбалка запланирована!» – передразнил он отца. – Это у него она запланирована, а меня никто не спрашивал, поставили перед фактом, и все. Но у человека должна быть свобода выбора?! И человек выбирает Клатовы.

– Человек нарывается на крупные неприятности, – прокомментировала происходящее Вика.

– Да, Слава, тебе надо выходить, – поддержал ее обеспокоенный фон Клотц. – Не надо ехать. Папа ведь тебя ждать. Он расстраиваться, если ты так поступать. Так нельзя.

– Можно! – Ясно, Славка уперся. Из машины его теперь можно было вытащить только силой.

А кому надо портить себе так славно начавшийся денек? Никому. И я махнула рукой:

– Ладно, сиди. Или мамулик против?

– Пусть едет, – улыбнулась Саша, усаживаясь на заднее сиденье. – Папенька переживет. Пока, доча!

– Пока, мамс! – послала ей воздушный поцелуй Вика.

Шофер вручил мне ключи и ушел. Даже дверь перед дамой не открыл, грубиян! Я заозиралась в поисках моего кружевного веера, которым можно было бы остудить пылающие от гнева щеки. Ах да, он же остался в будуаре. О горе мне, горе!

– Ты что там бурчишь? – поинтересовалась Сашка.

– Ничего я не бурчу, – превозмогая свое негодование, я выместила раздражение на всех неотесанных особей мужского пола, воткнув ключ зажигания куда надо. «Пежо» вздрогнул и угрожающе зарычал.

– Вперед! – скомандовал Славка. – Возьмем городишко штурмом! Не скучайте тут без меня, – опустив стекло, он победно улыбнулся сестре с ее ухажером.

– Будет трудно, но я попытаюсь, – усмехнулась Вика.

Мы резво стартовали. Люблю мощные и послушные автомобили, а «пыжик» оказался именно таким.

– Тетя Аня, можете смело разгоняться, – угадал мое желание Славка. – Мы вчера с Фридрихом гнали почти сто двадцать километров в час.

– Он что, с ума сошел?! – В Саше проснулась наседка. – Это же горный серпантин, тут иногда не видно, что за поворотом происходит! Все, с ним я больше не отпущу ни тебя, ни Вику. Анетка, не слушай его!

– Да ладно тебе, мам, здесь так редко машины ездят, что никого мы не встретим за поворотом. Зато так классно, когда над обрывом едешь, сердце становится, как воздушный шарик!

Славка окно так и не закрыл. Включив музыку, он начал сидя приплясывать, высовывая наружу растопыренную пятерню, – резвился, словно годовалый щенок. И заразил своим весельем маму с теткой.

Дорога вилась безупречной спиралью, уклон вниз был практически незаметен, встречных машин действительно не было видно. Я наслаждалась ездой, похлопывая по рулю в такт музыке. Руль довольно подрагивал.

А потом время остановилось. Воздух стал вязким, а происходящее – фрагментарным.

Вот уклон на дороге стал заметнее, наш «пыжик» набрал приличную скорость.

Вот я вписываюсь в поворот и вижу метрах в двухстах впереди стоящую поперек дороги машину. Она пуста, вокруг – тоже никого.

Я резко нажимаю педаль тормоза, и она… проваливается! Пытаюсь воспользоваться ручником – бесполезно.

Машина все ближе, свернуть некуда: слева и справа почти вертикально уходящие вверх и вниз крутые склоны горы.

– Прыгайте! – ору я, оглядываясь. – Тормоза сдохли!

Расширившиеся от ужаса глаза Славки, тщетно пытающегося открыть почему-то заклинившую дверь.

Сосредоточенное лицо Саши, которая через спинку сиденья перетаскивает своего здоровенного парня, словно младенца, к себе, назад.

Я помогаю ей, освобождая зацепившуюся за ручник Славкину штанину, а потом распахиваю дверцу и выпрыгиваю из этого неуправляемого куска железа.

Краем глаза я успеваю заметить движение справа… А в следующую секунду «Пежо» ярко-красным метеором ринулся вниз с горы.

Ломая деревья, он праздновал свою свободу, свободу от людей. И закончил, как все метеоры, вспышкой. Где-то там, далеко внизу, гулко ухнуло, и расцвел фантастически красивый цветок.

– Ну, ребята, – постанывая, я с трудом села, тупо глядя на залитую кровью руку. – Это было что-то! Все целы?

– Мама? – шепот справа. Шепот, переходящий в сорванный крик. – Мама-а-а!!.