Текст книги "Леди из Винтерфелла (СИ)"

Автор книги: Анна Керасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Лисса заставила себя не медлить и продолжить свое занятие. Не стоит давать понять, как ее задело его боль в прошлом. Но как бы ей хотелось стереть те шрамы с его спины!

После она помогла ему намылить волосы и тщательно промыла их чистой горячей водой. Над камином висел большой чайник: достаточно было лишь слегка наклонить его и можно было налить в черпак еще горячей воды, разбавить ее холодной водой из ведра рядом с ванной, и прополоскать тяжелые смоляные кудри. Вытерев их вторым малым полотенцем, девушка взяла из стопки последнее – самое большое, – полотенце и развернула его.

– Позвольте, сир, я вытру вас, – проговорила она.

Фрерин коротко посмотрел на нее, и покинул ванну. Девушка вытерла его насухо и завернула в теплое полотенце.

– Вот и все, сир, – проговорила она. – Теперь мы можем заняться вашей рукой. Вам надо сменить повязку.

– Нет, – отрезал мужчина. – Мне не нужна ваша помощь в этом, леди. Если вас тревожит моя рана, позовите своего мейстера или доверьте это дело вашей служанке! Которая не особо торопиться выполнить ваше поручение!

Это было... грубо.

– Я столь неприятна вам? – оскорбленно спросила Лисса, возмущенно подняв на него глаза.

Карие глаза с какой-то злой болью посмотрели в её серые...

– Вам лучше уйти, – сухо уронил он. – Сейчас же.

Это прозвучало как... да. Как простое "вон".

Как служанке...

– Как пожелаете, – через силу проговорила Лисса.

Ей стало так обидно, что она через силу заставила себя покинуть комнату с прямой спиной и неспешным шагом.

Но было ужасно обидно...

Глава 3.

За дубовыми, окованными железом дверьми Великого Чертога стояли в ряд восемь длинных столов – по четыре с обеих сторон срединного прохода. Люди сидели на скамьях плечом к плечу на правых скамьях, слева у стены расположились гномы. За высоким столом восседал лорд Старк. По левую руку от него восседала жена и дочери, а по правую его руку сидел его гость и будущий союзник – сир Торин, лорд Эред-Луина и его родственники, брат и кузены. Все были одеты в богатые камзолы и платья, на плечах мужчин – что гномов, что человеческого лорда, – были тяжелые, подбитые мехом лютоволка, плащи, принятые среди знати на Севере. Лишь на мейстере Балине плаща не было. Вместо этого на его груди красовалась цепь мейстера со множеством звеньев, что было свидетельством его выдающего ума, таланта и дипломатии. Не так уж и легко человеку заслужить в Старомесе, в холодной Цитадели, цепь мейстера, не человеку – сложнее во сто крат.

Сир Годрик громко потребовал тишины, встав у высокого стола. Гулкий шум приглушенных голосов притих и лица собравшихся обратились к главному на помосте столу. Эддард Старк, встав и повысив свой голос, приветствовал всех от имени своего Рода и возблагодарил богов, старых и новых, за то, что они позволили им собраться в этот день и час, выразив надежду на долгий мир и союз между двумя народами Севера.

– Да увеличатся наши блага сторицей, – закончил он, подняв серебряный кубок.

– Сторицей! – Оловянные кружки, глиняные чаши, окованные железом рога с громом сошлись вместе, стоило стихнуть словам лорда.

Сир Торин также поднял свой кубок, поддерживая слова человека, и опустошил его вместе с ним. Его примеру последовали и все сидящие за столом. Доброе вино сдобрили пряной корицей и гвоздикой, и оно осело на языках терпкой оскоминой.

Тут слуги начали разносить еду.

Блюдо следовало за блюдом так быстро, что едва поспевай хоть отщипнуть. Огромные ноги зубров, зажаренные с луком-пореем, пироги с начинкой из оленины, моркови и грибов, бараньи отбивные с медом и гвоздикой, утка, кабанятина с перцем, гусь, голуби и каплуны на вертелах, ячменная похлебка с говядиной, холодный компот. Лорд Виман привез из Серой Гавани двадцать бочонков рыбы, переложенной солью и водорослями: сига и сельдь, крабов и мидий, треску и семгу, омара и миногу. К столу подавали черный хлеб, медовые коврижки и овсяные бисквиты, репу, горошек и свеклу, бобы, тыкву и огромные красные луковицы. На сладкое были печеные зимние яблоки, медово-вишневые пирожные и засушенные груши, проваренные и залитые в крепком вине. На каждом столе выше и ниже соли лежали круги белого сыра, и слуги сновали туда-сюда со штофами подогретого со специями вина и охлажденного, еще осеннего эля.

Музыканты лорда Старка играли отменно, но скоро арфу, скрипку и рожок не стало слышно за смехом, разговорами, стуком посуды и рычанием собак, дерущихся из-за объедков. Певец пел славные песни: "Железные копья", "Сожжение павших", Медведь и прекрасная дева", но слушали его, похоже, немногие. Шум постепенно перешел в настоящий рев, густой поток звуков.

Все наслаждались пиром, смеялись, разговаривали. Мейстер Балин неспешно о чем-то говорил со своим братом Двалином, лорд Старк и сир Торин негромко обсуждали дела у границы со Стеной и что стоило бы укрепить эти земли цепью форпостов-башен. Миледи Старк в основном молчала, и изредка подавала знаки слугам. Некоторым "хватившим лишку" людям уже помогли выбраться из зала. Так же леди уделяла внимание своим дочерям. Но главным образом оное требовалось самой младшей, откровенно скучавшей и явно мечтающей сбежать из-за стола.

Впрочем, не только она.

Лиссе кусок в горло не шёл.

– Что-то ты совсем не ешь, Лисса, – негромко сказала ей Санса.

Сестра сердито посмотрела на неё.

– В этом можешь благодарить себя. Мне не хочется есть, что более должно в твоем недомогании, – уколола она её придуманной ложью.

Но можно подумать, Санса осознала свою вину!

– Мне и впрямь нездоровилось, – спокойно заявила та, покосившись на Кейтелин Старк. – Сейчас мне лучше, но, пожалуй, сегодня я уйду раньше. Полагаю, будет довольно одной невесты...

Ах, ты ж!

Лисса, не сдержавшись, со злым стуком положила на стол нож и вилку. Резко встав и повернувшись к матери и отцу, девушка присела перед ними, склонив голову.

– Прошу простить меня, леди и лорд Старк. Могу ли я удалиться к себе? Это был очень долгий день, – благовоспитанно и скромно сказала она.

Вот тебе, дорогая сестрица!

Эддард Старк поднял бровь и проницательно посмотрел сначала на Лиссу, затем на напряженную Сансу. И кажется что-то понял, неодобрительно сжав губы. Но сказать он ничего не успел, первой успела ответить его жена:

– Пир в самом разгаре, Лисса. Побудь еще с нами и нашими гостями.

Взор матери говорил иное – "не смей проявлять неуважение!"

Но тут вмешался тот, от кого Лисса и не ожидала спасения.

Сир Фрерин вяло отставил кубок с вином от себя и впервые за вечер произнес, несмотря ни на кого:

– Пир прекрасен, но шум утомил и меня.

– Фрерин, – процедил сир Торин, бросив на брата испепеляющий взгляд.

– ... Я мог бы проводить леди до ее покоев, если мне это позволят, – упрямо продолжил с явным вызовом тот. Казалось, его не волнует то предупреждение, что прозвучало в голосе старшего брата. – Полагаю, одного слуги лорда Старка будет довольно для нашей охраны.

Лисса с испугом встретила взгляд отца. Если бы она только знала, чем кончиться ее выходка! Ей просто хотелось уйти от Сансы, а вышло... ох, слишком много внимания привлек ее поступок!

Эддард Старк перевел взгляд с виноватой дочери на сира Фрерина. Спустя долгое мгновение он произнес, успев за миг до сира Торина:

– Я понимаю ваше желание удалиться с пира, сир Фрерин. Даже малые раны, не говоря о вашей, могут доставить много беспокойств. Я буду благодарен, если вы сопроводите мою дочь.

– Благодарю за понимание, милорд, – резко кивнул в знак уважения Фрерин, вставая с места.

– Схожу я с ними, – вдруг произнес грубоватый бас сира Двалина. – Забыл свой кинжал в покоях, а им удобнее мясо нарезать!

Фрерин невыказал никаких чувств на это. Подойдя к Лиссе, он протянул ей левую руку, помогая спуститься с помоста. После этого он сразу отпустил руку девушки, как и требовали приличия. Вместе они, молча и неспешно, прошли к выходу из Зала, сопровождаемые позади могучим гномом.

– А хорошая пара, – проговорил мейстер Балин и перевел взгляд на жареных куропаток на вертеле.

За столом промолчали.

*** *** *** *** *** *** ***

... Они шли по коридорам Винтерфелла, скупо освещаемые факелами, в молчаливом тяжелом молчании. Губы Фрерина были зло сжаты, и Лисса, опасливо поглядывающая на него, вдруг заметила его короткий, полный раздражения взгляд назад.

Кажется, не она его раздражала, а их сопровождающий, увешанный оружием. И это было довольно странно, как думалось девушке. Все гномы носили при себе оружие, даже мейстер Балин носил на поясе кинжал и так ловко управлялся обычным ножом для мяса на столе, что явно мог послать оный в чье-то горло. И рядом с ним и Двалином, сир Фрерин был полностью безоружен. А для мужчины знатного происхождения, живущего на Севере... это хуже, чем быть голым.

В то время как даже Лисса, девушка из Дома Старков, имела дамский кинжал!

Это было более чем непонятно...

Идти в полном молчании было настолько неуютно, что Лиссе показалось лучше испытать в очередной раз терпение "жениха", но разорвать тишину вокруг.

– Я должна поблагодарить вас, сир, – негромко проговорила она, набравшись храбрости. – Для меня и в самом деле в радость покинуть Зал Верховного Чертога.

– Мало приятного терпеть любопытные взоры, – сухо отозвался Фрерин. – И должен признаться, я преследовал более свою выгоду.

Лисса это понимала.

Как странно – еще одна странность! – понимать, что происходящее в тягость не только ей, но и тому, кто должен стать женихом и мужем!

Девушка понимающе кивнула и косо посмотрела назад, на тяжело шагающего позади сира Двалина. Тот выглядел довольно... пугающе. Пусть сейчас с ним и не было его топоров, и весь его вид выражал довольство сытого кота... Лиссе не хотелось бы повстречать его в темном лесу, ночью, как тому купцу! Да и в этот миг он был здесь совсем не уместен, по ее разумению

– Сир Двалин всегда сопровождает вас? – еле слышно спросила она. – Разве не должен он охранять вашего брата?

Губы Фрерина исказила какая-то горькая усмешка.

– О, верный пес всегда защищает то, чего хочет его хозяин, – едко выплюнул он, не повышая голос. – Полагаю, он не желает расстраивать лорда Эред Луина моим неожиданным ... исчезновением.

Исчезновением? Или бегством?

Значит, его гнетет предстоящий брак с одной из них? Не то, чтобы Лисса обманывалась, но... все уже решили за них. За нее. За сира Фрерина. Их родные все обговорят за закрытыми дверями и их присутствие не потребуется.

Лисса обиженно прикусила губу, огорченно вздохнув. И это было истолковано неверно.

– Поймите меня, леди, – тихо и устало, проговорил черноволосый гном, отведя взгляд. – Вы так же невольны, как я, и, возможно, поймёте моё признанье. Вы милы и благородного рода, у вас доброе сердце, раз в первый миг нашей встречи все, что волновало вас, это моя рука... но меньше всего я желал оказаться здесь и послужить разменной монетой в руках брата! Уж простите...

Лисса порывисто взяла его за руку, останавливая рядом.

– Не нужно просить прощения! Я понимаю вас более, чем кто либо в этом замке! В самом то деле, не вы, ни я, не выбирали... да и может ли вам быть интересна я? Или моя сестра? Не самая красивая человеческая девушка...

–... а вам вряд ли пришелся бы по сердцу мужчина куда старше вас, – хмыкнул сир Фрерин.

Лисса нахмурилась.

– Вы вовсе не стары...

Фрерин почти весело усмехнулся, насмешливо поклонившись.

– Благодарю, миледи! Рад это слышать!

И тут они были нагло прерваны.

– Я вообще-то за кинжалом шел, – пророкотал насмешливо сир Двалин, прислонившись плечом к стене коридора и ехидно смотря на них.

Лисса вспыхнула и мрачно смерила гнома с головы до ног.

– Сир Фрерин, будьте добры напомнить мне в следующей раз, что следует оставить вашего стременного у того коня, рядом с которым он должен состоять!

По мере ее слов брови сира Двалина изумленно выгнулись вверх, а сам сир Фрерин прикусил губу и наклонил голову, скрывая улыбку.

– Я запомню ваше пожелание, леди, – весело откликнулся он.

– Доброй ночи, сир, – попрощалась девушка и с гордо поднятой головой исчезла за дверью своих покоев.

– Острый язычок, – прогудели позади враз помрачневшего Фрерина.

– Язык прикуси, – процедил сквозь зубы брат Торина, обернувшись к своему надсмотрщику.

Двалин хмыкнул, отрываясь от стены.

– Не высоко ли голову поднял? – вопросил он. – Споткнетесь, сир... вновь спина заболит.

Фрерин закаменел, с ненавистью прожигая Двалина.

– Вас ждут ваши покои, сир, – отрубил могучий гном. Кулаки Фрерина сжались, но... через мгновение бессильно разжались. Молча он повернулся спиной к Двалину, и зашагал прочь от дверей леди Старк.

Глава 4

Он никогда не знал, что будет после того, как его руку прикуют наручнем к спинке кровати. Очередное избиение, или издевательское пожелание доброго сна? Предугадать пожелание надсмотрщика было крайне трудно. Как и выбор его «наказания». А Фрерин сегодня дал достаточно поводов, чтобы оправдать все действия Двалина.

Он, ничтожество, привлек к себе внимание девушки, стоило им въехать во двор замка. Вызвал к себе сочувствие, хотя не имел на это право. А после верный пес брата мог лицезреть, как его касаются руки девушки... как та бережно, с заботой заботиться о его ране, что могла намокнуть (намокла, само-собой), моет его... и в довершение всего, он посмел вызвать недовольство Торина на пиру. А уж его разговор с юной Старк!

Не то, чтобы он боялся... но все внутри застыло, стоило двери за спиной закрыться. Чувство ненависти и полной беспомощности, невозможности защищаться, заставляло деревенеть все тело. Когда железные пальцы вцепились в плечо, сжимаясь подобно зубьям капкана, и потащили к кровати, он не проронил ни звука. Он молчал, когда наручень захлопнулся на руке на замок. Он даже взгляда не подарил Псу... и пропустил удар.

Задохнувшись, он упал на покрывало, а чужое колено прижало спину к матрасу. Волосы зажали в кулаке и его вдавили лицом в подушку. Жесткие, короткие удары, перебивали дыхание, сжимая горло. Удар по почкам чуть не отправил его в небытие... всего-то жалкие, дюжина ударов кулаком, но ему, ничтожеству, этого было сверх головы.

Но Псу этого показалось мало.

– Ты забываешь, чего избежала твоя шея! – прорычали над ним.

Узкий ремень лег на шею, обвивая, и Фрерин отчаянно дернулся, выгнулся, когда петля стала затягиваться, медленно душа. Он задыхался, а кожаная петля врезалась в горло, грозя передавить, переломать шею... перед глазами запылали багровые круги и он не слышал собственный сорванный хрип. Когда он стал тонуть в беспамятстве, и тело его перестало содрогаться... Пес отпустил удавку.

Двалин встал, сняв колено со спины полузадушенного пленника. Тот бессильно лежал на кровати, хрипло, сорвано дыша. Пальцы правой, раненой руки, судорожно сжимали петлю ремня на его шее. Цеплялся, пытался оттянуть от своего горла, напрягал все силы, пока он душил его.

И сейчас на серых бинтах вновь расплывались кровавые пятна.

Опять придется Оину зашивать его руку...

Поморщившись, Двалин раздраженно взял со стола кувшин с вином. Одним рывком перевернув своего пленника на спину, он пальцами сжал его челюсть, заставляя разжать зубы. Удерживая, слабо трепыхающегося Фрерина, гном влил в его горло пол кувшина. Тот давился, и вино выплескивалось изо рта, окрашивая покрывало в темные пятна, но часть вина была утверждена в нутре пленника.

– Вот так! – Двалин похлопал его по щеке, усмехаясь. – Пусть Торин думает, что ты опять надрался, как свинья... жаловаться, у тебя язычок отсохнет!

Когда он отходит прочь, бывший принц остается лежать сломанной куклой...

*** *** *** *** *** *** ***

два дня спустя...

... Каждое утро Лисса, проснувшись раньше Сансы, ускользала из замка и торопливо шла по выщербленной дорожке к Богороще. Это было самое заветное место для нее. Волшебное. Невероятное. Спроси ее кто, она не смогла бы объяснить, что именно чувствовала, стоило ей оказаться под кронами могучих, старых деревьев.

Как объяснить чувство бесконечности?

Будто само время здесь застывало, а внутрь рощи не пробивался ни единый звук из замка. Затруби кто в рог, здесь не разорвется тишина.

Единственный, кто мог ее понять – отец.

Лисса почти не удивилась, увидев его здесь в это утро. Отец стоял у Старшего, прижав ладонь к его коре, неподвижно, закрыв глаза. Девушка нерешительно замерла. Ей не хотелось прерывать уединение отца. Но и уйти ей отчего-то казалось неправильным, и она все медлила в нерешительности, замерев на тропе и теребя пальцами плетенный кожаный ремешок на поясе. Холодный ветер, налетевший и заставивший зашуметь листья над головой, заставил ее зябко поежиться. Пусть на плечах и был толстый шерстяной плащ, он не мог защитить полностью тело. В который раз она испытала сожаление, что на Севере считалось дурным делом закрывать шею вязанным шарфом.

Когда-то в детстве, наслушавшись мейстера Лювина о других странах и землях, она связала себе короткий шарф... и была безжалостно высмеяна в первый же день. Девушкам из Дома Старк не положено бояться холода.

Но как же иногда хотелось тепла...

Перед Долгой Зимой длинная, холодная осень, растягивающаяся на несколько лет. И все это время дует холодный ветер, забирающийся в каждую щель и выстуживающий за короткое время даже самое жарко натопленное помещение. Когда приходит с Севера Долгий Ветер, значит – Зима близко.

А значит, они должны быть готовы во всем.

Амбары замка давно были заполнены зерном и солониной. Сушеными овощами и ягодами, орехами и грибами... было закуплено еще скота, и приготовлено сено. Всего должно было хватить на долгие десять лет снега и стужи. А затем вновь придет весна, с горячим солнцем и земля медленно отогреется под его лучами. Но плодоносить земля начнет лишь на второй год... и то, это будет слабый и скудный урожай. Но скот уже можно будет пасти на лугах, будут ягоды и грибы, и овощи... голод уже не станет грозить Северу.

Лисса вздохнула тихонько от мысли, что эту Зиму – первую в ее жизни, а может и последнюю, – она увидит уже не в Винтерфелле.

Но где же тогда?

– Я знал, что ты придешь сюда, – голос отца ворвался в ее раздумья, и девушка невольно вздрогнула от неожиданности.

Эддард Старк, мягко улыбнувшись, подошел к смущенной дочери.

– Простите, отец. Я не хотела вам помещать, – повинилась девушка.

Тот качнул головой.

– Не стоит извиняться, милая. Я знал, как ты любишь это место. Кажется, с тех пор, как тебе исполнилось шесть, ты не пропустила ни одного дня, приходя сюда и в дождь, и в холод...

Лисса чуть прикусила губу, опустив глаза.

– Матушка всегда ругала меня за это ранее...

– Пока я не сказал, что ты здесь не навсегда, – серьезно признался лорд.

Не навсегда... это звучало устрашающе. Настолько, что ветер показался еще холоднее и она зябко поежилась, запахивая плащ. Отец понимающе взглянул на нее и обнял одной рукой, накрывая и своим плащом.

– Не стоит бояться, милая. Я желаю тебе только добра. Страх, последнее, чему стоит доверять. Будущее... было время, когда я тоже боялся будущего.

– Но вы-то женились на матушке...

Негромкий, теплый смех над головой и Нэд Старк поцеловал макушку дочери.

– Разве сир Фрерин страшнее меня? – поддразнил он дочь.

Девушка смущенно покачала головой.

– Нет, – вынуждено призналась она. – Он... вы не отдали бы меня плохому человеку. Или гному. Вы ведь уже договорились?

Отец вздохнул в свой черед.

– По большинству вопросов, да... и, как ни странно, сир Фрерин не присутствовал на нашей встрече. Насколько я понял, он полностью подчинен воле брата и его согласие не волнует сира Торина. Именно это мне и не нравиться. Но никого более подходящего на роль жениха нет. Кроме, сира Двалина...

– Нет! – в ужасе содрогнулась Лисса. – Отец, только не он!

– Не волнуйся, – тут же успокоил ее лорд. – Этот гном слишком верен лорду Эред Луина, а нам нужен кто-то, кто прежде всего будет думать о деле и... будет одинаково относиться и к людям, и к гномам. Тот, кто хочет сам себе быть хозяином... сиру Фрерину должно желаться этого. Я рассчитываю на это.

– Но вы говорите, он в полной власти брата...– негромко заметила Лисса, подняв голову и посмотрев в глаза отца.

– Любая власть кончается, – возразил Нэд Старк. – Власть отца над дочерью иль сыном, власть брата над братом. Даже власть времен года и власть королей. Короны переходят в руки наследников. Это закон мироздания и никто не может это изменить.

– Но все же... я же уеду с ним к гномам? – робко спросила Лисса.

Отец потянул ее за собой в сторону замка. Впрочем, шел он неспешно и девушка спокойно поспевала за ним.

– Не совсем так, – проговорил Старк, после непродолжительного молчания. – Ты знаешь, что я много лет думаю о том, как укрепить земли рядом со Стеной. Между Винтерфеллом и Стеной слишком много земли. Слишком много лазеек для нежити и орков. Их не раз уничтожали слишком близко от нас. Эред Луин хоть и в стороне, но все же так же подвергается опасности. И благополучие людских земель означает сытость и для них. Вот почему мы решили устроить линию сторожевых башен с сигнальными кострами, с отрядами меняющихся воинов. Раз в полгода гномы будут присылать своих воинов, а в другой раз Винтерфелл. Они будут поступать под командование твоего мужа и во всем подчиняться ему. Конечно, у твоего мужа будут и свои воины, которые всегда будут охранять ваш замок. Помнишь руины Черного Замка?

Лисса помнила. Раньше у Старков было два замка – Винтерфелл и Винтеррайс. Что буквально означало на старом языке – Падение Зимы и Возвышение Зимы. Когда приходила Долгая Зима, Старки переезжали из Винтерфелла в Винтеррайс, дабы нести защиту своих земель рядом со Стеной. И однажды это чуть не привело к падению Дома. Из-за Стены был большой прорыв орков, которые напали на замок и сожгли его дотла. Из всех Старков тогда выжил лишь один мальчик четырнадцати лет. Бастард, по имени Джон Сноу. И этот мальчик стал выдающимся военачальником, объединившим Север под своими знаменами. Он добился того, что все признали его Старком... если бы не это, сейчас их фамилией было бы Сноу.

А сожженный Винтеррайс уже триста лет зовется Черным...

– Да, я помню. Раньше он звался...

– Винтеррайс, – подхватил, продолжив, отец. – Восстановительные работы я там веду уже третий год. Все, что осталось в этом году – завести припасы, мебель и... можно жить. Этот замок – твое приданное мужу. Как и деревни расположенные у Стены. Все это будет принадлежать вам и вашим потомкам.

Лисса остановилась, неверяще смотря на отца.

Дочери не наследовали земель, если не были объявлены "полумужами" и Наследницами, как это случилось с ее сестрой Арьей. Септомы говорили, что рожденные в женском теле, но с мужским сердцем, эти люди проходят свое Испытание перед Богами. В наказание или нет, никто из септомов не был уверен, но к таким "полумужам" всегда относились насторожено. Им разрешали наследовать земли, носить оружие и вступать в брак с мужчинами... но никогда не признавали равными мужчине и не посвящали в рыцари, не доверяли важных постов.

Арье Старк предстояло стать одинокой волчицей из Винтерфелла.

Может, еще поэтому отец возжелал союза с гномами? Чтобы в последствии за спиной Арьи была их поддержка? Не будучи людьми, они не раздели эти верования и женщины их, как говорили, имели больше свободы. А родство они поддерживали крепче людей.

Это было вполне разумно... и многое объясняло.

– Я думала, мое приданное золото... – еле выговорила Лисса, не до конца поверив в слова отца.

– Оно бы им и стало, если бы избрали Сансу, – кивнул отец. – Но теперь, когда уже все почти решено, я решил сказать тебе об этом.

Лорд Старк поднял руку и провел кончиками пальцев по щеке дочери в ласке.

– Ты будешь рядом. И если тебе понадобиться помощь, я или Арья всегда придем к тебе на помощь. Тебе, и твоему мужу.

*** *** *** *** *** *** ***

... через несколько дней лорд Старк предложил сиру Торину осмотреть земли и замок, что отдает в приданное дочери. Они покинули Винтерфелл в сопровождение двадцати воинов из числа людей и гномов. Эддард взял с собой младшую дочь Арью, а сир Торин соизволил взять с собой брата, мейстера Балина и, что уже не удивляло, Двалина Два Топора.

Этот гном не нравился Старку. Слишком близко он всегда стоял к сиру Фрерину. Слишком часто он замечал, как застывает спина последнего, когда этот воин оказывается рядом.

Это рождало смутные подозрения... но что ему было думать?

Ответы на вопросы пришли в этот день.

Замка они достигли, когда солнце уже высоко стояло над головами. Рабочие уже заканчивали последние работы над Главными Воротами. Гномы придирчиво осмотрели кладку и качество работ, нехотя признав работу и укрепления годными. Сир Фрерин отмалчивался, равнодушно идя вслед за братом. Все, что дождался от него Старк, это лишь вежливые слова, приличествующие случаю.

– Отец, смотри, уж!! – отошедшая Арья, догнала их, держа в руках довольно длинного змея.

Черные, гладкие кольца, с желтым узором по спине, блестели в лучах холодного солнца. Змей был крайне вял, ему было слишком холодно, потому Арье и удалось его схватить.

– Арья, отпусти его, – велел он дочери. – Ужи ловят мышей и крыс, пусть живет...

На последних словах его взгляд упал на Фрерина.

Все равнодушие к окружающему слетело с гнома. Он побелел как мел, а когда сир Двалин перехватил из рук Арьи змею, чтобы рассмотреть поближе, он в ужасе шатнулся и налетел на мейстера Лювина.

– Осторожно, сир, – сказал тот, поддержав гнома за плечи. – Это всего лишь уж. Он не ядовит.

– Я знаю... – хрипло выговорил гном, посеревшими губами.

Мейстер тут же нахмурился, смотря на него.

– Вы боитесь змей? – спросил лорд Старк.

– Да, – глухо отвечал брат сира Торина, отвернувшись.

Коротко хохотнув, Двалин нарочисто "случайно" шагнул в его сторону.

Фрерин врезался спиной в зуб замковой стены, с таким ужасом в глазах, что Нэд Старк не выдержал:

– Отойдите прочь! – рявкнул он, загородив собой Фрерина.

– Сир? – деланно изумился гном.

– Довольно, – зло проговорил Старк. – Мне надоело терпеть ваши действия. Сир Торин, я требую, чтобы он был удален от вашего брата!

Сир Торин с досадой посмотрел что на Старка, что на Двалина. Коротко глянув на брата, застывшего у зубцов стены, он ответил:

– Он не собирался ему вредить, – сказал он.

– Со всем уважением, сир... – вдруг проговорил мейстер Лювин. – Как вы тогда объясните следы удавки?

Все замерли, не веря ушам. Торин резко повернул голову, вцепившись взором в Двалина, что мрачно набычился и отшвырнул от себя змею. Старк же развернулся и ухватив Фрерина, отчаянно вздрогнувшего, за плечо, отвернул полы плаща, оголив его шею...

Темно-синий след охватывал кругом шею гнома.

– Отпустите, прошу вас, сир Эддард... – проговорил, опуская голову, Фрерин.

Старк зло посмотрел на окаменевшего Торина, сжимающего кулаки... и не отводящего многообещающего взгляда от своего кузена.

– Нет, сир Фрерин... сегодня же, по возвращении в Винтерфелл, мы проведем помолвку. И с этого момента вы будете под моей защитой. Сир Торин, прощу вас сей же час отослать своего кузена прочь. Союз мы заключим без него.

Старк почти слышал как заскрежетали зубы сира Торина.

Не смотря на Старка, лорд Эред Луина почти прорычал:

– Убирайся прочь, Двалин... хоть в Чертоги убирайся!

– Торин, я...

– Убирайся! – рявкнул он.

Могучий гном молча посмотрел ему в глаза, опустил голову, и... пошел прочь.

Глава 5

Проклясть бы себя последними словами...

В горле будто камень. Вдохнуть, выдохнуть – тяжкий труд. Сердце колотиться так, что больно в груди, а руки предательски трусливо дрожат. Глаз – не поднять, потому что смотрят и стыд жжет хуже каленого железа. Он ненавидит себя до самых глубин своей души. Ничтожество! Слабое, бессильное ничтожество!

Он смотрит на серый камень под ногами, пережидая удушье, опираясь до боли в пальцах на зубец стены замка. Вдавить как можно сильнее, дабы унять непрекращающуюся дрожь. Не получается... по коже призраком скользит мерзкая чешуйчатая тварь... холодная... и давний, пережитый ужас, никак не отбросить из настоящего. Взгляды... он чувствует их спиной. Откуда-то изнутри подымается волна еще большего страха...

Резкий хлопок.

Он вздрагивает, вскидывает голову на звук.

Странная девочка Старков вновь резко хлопает в ладоши, смотря прямо ему в глаза.

Что она делает?!

И вдруг он вновь слышит звуки вокруг. Чувствует ветер, холодящий кожу. Приглушенный шум рабочих в замке. И он вновь может дышать свободно. И на плечи наваливается такая слабость, что теперь он опирается на стену лишь для того, чтобы не упасть. К нему делает шаг мейстер Лювин и протягивает ему фляжку, сочувственно качая головой:

– Выпейте, сир, – предлагает человек.

– Ч-что... это? – он невольно заикается, и за это его вновь охватывает стыд.

– Отвар с медом, – спокойно-доброжелательно говорит старик. – Пейте, вам нужно успокоиться.

– Я в порядке, – хрипло и резко говорит он.

– Будете, – соглашается тот, все так же протягивая фляжку.

Он обреченно выдыхает, отводит взгляд... и только тут осознает, что кроме человека и дочери Старка рядом никого нет. Фрерин изумленно моргает, и вскидывает глаза на старика. Тот понимающе улыбается. По доброму, не насмешливо. Арья сидит на зубце стены, с любопытством глазея на него из-под растрепанной челки.

– Я попросил лордов оставить нас, – сказал старый мейстер. – Уважаемый Балин меня поддержал.

Облегчение – вот что он почувствовал в этот миг. Даже спустя пятнадцать лет для него невыносимо было "опускаться" в глазах брата. Остатки, осколки гордости и самолюбия так и не покинули его жалкую душонку.

– Спасибо, – тихо поблагодарил он старика, принимая флягу.

Там и в самом деле был терпкий, травяной отвар, непривычно сладкий.

– Это от пытки? – выпалила Арья со своего насеста.

От неожиданности и грубости вопроса, он подавился. И ладонь мейстера тут же обеспокоено захлопала ему по загривку, а сам мейстер сердито отчитал девочку:

– Что за бестактность?! Как вы можете, юная леди!

– Я не леди! – тут же огрызнулась Арья. – Я...

– Ага, знаем! – звонко и крайне ехидно произнес мальчишеский голос. – Полумуж ты наш!

– ЯКЕН!! – взвыла Арья оскорблено, вихрем слетая со своего насеста.

Рыжий мальчишка со странными белыми прядями в волосах, издевательски показав девчонке язык, крутанулся, так что Арья пролетела мимо него и, хихикнув, сбежал по лестнице вниз.

– Убью! – взвизгнула младшая Старк, бросаясь вслед за ним.

Мейстер только головой покачал, подняв глаза к небу.

– Опять этот Якен... я даже не заметил, что он присутствовал в отряде!

– Этого мальчика не было в отряде, – невольно вырвалось у Фрерина.

Мейстер хмыкнул на это.

– Слава богам, я еще не выжил из ума! – вздохнул он. – Как вы, сир?