Текст книги "Родиться заново в Париже. Как научиться французской легкости и обрести счастье"
Автор книги: Анна Мулен
Жанр:
Сентиментальная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Новый сосед
Наконец-то мне удалось найти два объявления, где некие лица мужского пола предлагали сдать комнату в своей квартире за приемлемую цену, и более того, они отвечали мне на имейлы на приличном английском, что уже сильно облегчало дело.
Первый адрес находился в районе Périphérique – окружной автодороги, что-то типа местной МКАД. Район больше походил на спальный, чем на тот образ старинного charmant[8]8
Очаровательного (фр.).
[Закрыть] Парижа из художественных фильмов. Второй находился хоть и немного ближе к центру, но все же в одном из самых маложивописных районов с серыми многоэтажными постройками, да к тому же недалеко от местного «чайна-тауна».
Ну, ничего, сама виновата. Не нужно было пускаться в такие авантюры, не подготовив почву, и раскатывать губы, что с моими скромными финансами сейчас я за секунду найду шикарную квартиру в центре. Париж – город дорогой, и наслаждаться такой его прелестью, как проживание в типичном парижском антураже, который мы привыкли наблюдать, проходя по туристическим маршрутам, тут можно только с деньгами. С большими деньгами.
Первым арендодателем оказался двадцатилетний выходец из Алжира, и, несмотря на всю его приветливость, когда он показал мне мою комнату, а точнее – диван в гостиной с открытой кухней, я сразу представила, как он будет там целыми днями распивать пиво с друзьями, и вежливо отказалась.
Вторая квартира вызвала у меня еще больший шок, а точнее – ее хозяин. Дверь мне открыл пожилой мужчина на инвалидной коляске. Квартира оказалась, как и первая, довольно небольшая, двухкомнатная, со старой мебелью и всяким хламом, и располагаться мне также предлагалось на диване в гостиной.
Видя мой растерянный взгляд, хозяин решил, видимо, выложить свой последний козырь, чтобы уговорить меня переехать, и сказал, что ему сложно следить за хозяйством, поэтому если бы я согласилась помогать ему с уборкой, с покупкой продуктов и готовкой, он мог бы мне сдать комнату бесплатно. В довершение ко всему он пообещал мне подписать любые бумаги, которые были мне нужны для префектуры.
Учитывая мое отчаяние и готовность паковать чемоданы и возвращаться в Москву, даже не закончив учебу, последний аргумент заставил меня задуматься. Условия, конечно, далеко не королевские, зато я смогу серьезно сэкономить и решить наконец-то все свои административные дела. В общем, я согласилась.
В тот же день я перевезла свои чемоданы в новое жилище. По случаю переезда я приготовила нам со Старичком, как я стала называть хозяина квартиры, отменный ужин, a он даже отыскал в запасах бутылочку хорошего бордо. Он довольно неплохо владел английским (ведь в далеком прошлом он был ресторатором и много работал с иностранцами), мы легко общались, и мне он показался хорошим человеком. После ужина я торжественно вручила ему на подпись подтверждение о приеме на проживание.
– У тебя все будет хорошо. Я это вижу. Ты добьешься всего, чего хотела.
Может быть, у человека, пережившего такую трагедию, как авария, и обреченного на вечную инвалидность, обостряется шестое чувство? Так или иначе, но я поверила в его слова и провела приятный вечер. В конце концов, в той ситуации, в которую я сама себя загнала своей безалаберностью, это было лучшее спасение из тех, что мне могла послать Судьба. Хотя, конечно, я была бы не против, если бы она мне послала кого-то посимпатичнее и помоложе.
Только бы он не оказался каким-нибудь маньяком.
В эту ночь я еще долго не могла заснуть. Мой сосед, как оказалось, засыпает поздно, встает рано и много передвигается по квартире. Вздрагивая от каждого скрипа колес по паркету, я прислушивалась, не едет ли он в мою сторону, чтобы прирезать, пока я сплю. Я чувствовала, что впереди мне предстоит нелегкое соседство, и беззвучно плакала в подушку.
Город одиноких сердец
Два месяца – это казалось так много, ведь вот уже шестьдесят дней я находилась вдали от семьи и всего, к чему привыкла, но в то же самое время, это было так ничтожно мало. Ведь я по-прежнему продолжала теряться в городе, который казался мне ужасно большим и сложным, а язык вообще никак не хотел даваться.
Конечно, от часа занятий с преподавателем раз в неделю мало толку, но только лишь это позволяли мне мои скромные финансы. Или просто я нашла для себя оправдание, чтобы не заниматься таким сложным делом, а вместо этого спускать деньги на одежду.
Смена гардероба – это неотъемлемая часть любого переезда. Все скромное содержимое моего чемодана выглядело здесь совсем неуместным. Обувь, которая была вся на каблуках, оказалась ненужной, ведь ежедневную ходьбу на каблуках по Парижу может позволить себе лишь та, кому не страшно оставить этот самый каблук между камней брусчатых мостовых. Парижанки предпочитали удобную спортивную обувь. Мои московские наряды, призванные выделять из толпы, казались здесь слишком вызывающими. Местные женщины предпочитали однотонные базовые вещи – такова одна из главных составляющих парижской элегантности. Иногда мне даже думалось, что все одеваются исключительно в черное, белое или серое, добавляя образу яркость лишь при помощи красной помады. Чтобы быть, так сказать, «в тренде» и придерживаться парижского стиля, я первым делом купила светлые однотонные блузки, балетки и красную помаду.
Француженки, как мне казалось, вообще не используют краску для волос и макияж, не делают укладку. Все девочки в нашей школе, как на подбор, перебрасывали с одного бока на другой свои копны волос, которые, похоже, с рождения не обременялись ни красками, ни стрижками, ни укладками и пребывали в своем первобытно-естественном состоянии. Чего уж говорить про маникюр и педикюр – казалось, что для них это излишняя трата времени и денег. Они не выглядели красивыми, но меня восхищала эта их естественность, нарочитая небрежность, их хорошие волосы с эффектом «только что с постели», их вид, словно кричащий всем: «Я такая, как есть, и мне все равно, что вы думаете». Это были скорее пацанки, чем женщины-вамп. Они пугали меня своей самоуверенностью, и мне не хотелось первой идти на контакт.
Зато доставляла истинное удовольствие другая половина французского общества – мужчины. Они были просто на загляденье. Все с прекрасными волосами, уложенными с легкой небрежностью, никаких вам ежиков с челками. Расслабленные приветливые лица, стильные аксессуары. Ах, эти их шарфики, роговые оправы, эти идеально подобранные по цвету вещи! Ах, эти их бесконечные «пардон, мадам» за слегка задетый локоть.
СМЕНА ГАРДЕРОБА – ЭТО НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ ЛЮБОГО ПЕРЕЕЗДА.
Так проходили мои утренние двадцать минут в вагоне RERа Шарль де Голль – Ла Дефанс – в разглядывании очаровательных французов, спешащих разбрестись по своим высоткам, чтобы потом, после полудня, высыпать на солнечную каменно-стеклянную улицу и рассесться, словно птицы на жердочках, с сэндвичами навынос из свежайшего французского багета.
Все мое окружение составляли такие же иммигранты, как я, а французы выглядели жителями с другой планеты. Наверное, я им тоже казалась инородным элементом, потому как они тоже не спешили наладить со мной контакт. Им было лень разговаривать на чужом языке, и каждый раз, когда очередной француз упрекал меня в незнании французского, я приводила в пример знакомых мне иностранцев в Москве, которые живут себе по несколько лет в городе и совершенно не утруждаются изучением русского. Хотя, конечно, это дурацкое оправдание. Ведь нет ничего хуже, чем находиться в компании людей, говорящих на непонятном тебе языке. Ты чувствуешь себя инвалидом, которого Бог обделил ценным даром говорить и слышать, и тебе остается лишь корить себя за то, что ты не можешь поддержать разговор, не можешь выразить свои мысли и чувства, а способна лишь только улыбаться или смеяться вслед за смехом всех остальных над чьей-то шуткой.
Даже в школе немногочисленные иностранцы держались всегда особняком, сразу же разбившись на группы по странам, однако все единодушно объединялись в страшном негодовании, когда кто-то из преподавателей позволял себе перейти на французский во время лекции для того, чтобы озвучить какую-нибудь шутку или реалию, понятную только французам. А делали они это постоянно.
Конечно же, я была готова к тому, что приеду в страну, где мне никто не будет делать поблажки в плане языка, но я была совершенно не готова к тому, что это окажется настолько жестко. Например, когда по московской привычке я приходила в свой любимый «Starbucks», который, казалось бы, рассчитан на иностранцев, и где должны быть к иностранцам максимально лояльны, я каждый раз сталкивалась с тем, что продавцы не понимали мой заказ, хотя я, как могла, старалась произносить слово «аmerikano» а-ля франсе – с ударением на последнее «о». Они вопросительно хмурились и лишь только после второй моей попытки восклицали: «A! A-m-e-r-i-k-a-n-O!»
Но я же так и сказала!
В итоге еще долгие месяцы я буду вот так каждый раз идти, как на Голгофу, за своим несчастным кофе с молоком, уже готовая к виртуальному расстрелу за неправильное французское произношение. И так, кстати, жестко пресекалась практически любая моя попытка изъясняться по-французски, ведь французы вместо ожидаемого одобрения моих стараний продолжали презрительно хмурить брови и поправлять мое произношение.
K счастью, в мою жизнь, как по взмаху волшебной палочки, приходили прекрасные люди из разных стран, которые отлично говорили по-английски и относились ко всему с пониманием, так как сами еще совсем недавно пребывали в моей ситуации.
Например, я познакомилась с Федерикой – совершенно очаровательной итальянкой из Милана. Она была удивительной девушкой, так как в свои тридцать сочетала в себе итальянский горячий шарм (черные густые локоны и такие же длинные черные ресницы) и совершенно ангельский характер и улыбку, не сходившую с ее лица. Добрейшей души человек, Федерика работала в Париже уже шесть лет на одну организацию, осуществлявшую психологическую помощь детям. С первой встречи она стала для меня воплощением вселенского добра, к тому же свое жизненное кредо – помогать людям – она применила и в отношении меня, отнесшись с большим сочувствием к положению человека, только что переехавшего в незнакомый город. Она стала приглашать меня на всевозможные вечеринки, на одной из которых я познакомилась с тем самым «горячим» испанцем, по которому вот уже несколько лет сохла в бесперспективных отношениях моя прекрасная итальянка (мне он, кстати, сразу показался весьма посредственным), и тогда я поняла, что тезис «любовь зла» объединяет людей всего мира.
Благодаря Федерике я узнала про излюбленное развлечение парижан – домашние тематические вечеринки, когда кто-то собирает дома друзей на легкий фуршет, выдержанный в определенном стиле, в соответствии с которым нужно одеться всем гостям. Как человек, даже на Halloween позволяющий себе максимум кошачьи ушки, я ужасно не любила переодевания, но я понимала, что это мой шанс найти друзей. Поэтому, например, на какую-то «цветочную вечеринку» я смело явилась в коротком платье с яркими цветочными принтами и вплетенными в волосы цветочными гирляндами, и там я старалась познакомиться со всеми вокруг.
Моей целью было как можно больше людей добавить в «Фейсбук», чтобы быть в курсе разных вечеринок и всегда оставаться на связи. И мой метод уже скоро сработал – всего через несколько месяцев мой список друзей внушительно пополнился почти двумя сотнями новых лиц.
Среди них был, например, англичанин Райли. Райли работал пилотом, и он приехал в Париж по контракту на год. Как и я, он не говорил по-французски, но процесс интеграции у него проходил гораздо менее травматично, ведь у него имелась не только хорошо оплачиваемая работа, не требующая знания языка, но и огромная квартира в самом центре. Несмотря на сложный график и жизнь, разорванную постоянными полетами, мы с ним регулярно выбирались по вечерам в бары, и он открыл для меня многие интересные места в Париже. Но больше всего мы любили ирландские пабы, где все говорили по-английски и можно было заказать «Guinness» (из французов его практически никто не пил), или сидеть на стульчиках в Люксембургском саду, закинув ноги на бортик фонтана, и судачить о превратностях иммигрантской жизни. Именно по совету Райли я оставила свое резюме в нескольких таких пабах на предмет подработки официанткой, но так и не получила ответа. Но, во всяком случае, я хотя бы попробовала.
Райли меня очень хорошо понимал и говорил, что всем иностранцам здесь тяжело. Он считал, что французы не любят говорить по-английски, так как стесняются. И я тысячу раз пожалела, что не учила в детстве французский язык и не освоила какую-нибудь более полезную и интернациональную профессию – типа пилота, например.
Также я нашла нового друга и в школе – Лорана. Он был чрезвычайно открыт и приветлив, а на лице его всегда сияла улыбка. Он говорил, что на юге Франции, откуда он родом, все такие, в отличие от снобствующих и закрытых парижан. Он приглашал нас с Оксаной со своими друзьями в разные молодежные клубы с качественным «техно» и «шотами» водки с карамельным сиропом (французы всегда пили водку, не закусывая ее, а разбавляя чем-то сладким), и мы чувствовали себя, словно двадцатилетние студентки. Вскоре возраст и вовсе перестал нас тяготить. Да и все окружающие меня люди в один голос твердили:
– Замужество и дети? Нет, это после тридцати, а пока что рано, надо profiter[9]9
Пользоваться, получать удовольствие (фр.).
[Закрыть]!
Вместе с моими новыми друзьями я открывала все новые и новые стороны Парижа. Если еще месяц назад город лишь давил на меня и от ощущения собственной никчемности я не могла смотреть вокруг без слез, то теперь я вовсю наслаждалась все еще теплой для конца осени погодой (даже в октябре еще было около двадцати градусов), террасами, клубами, хорошей едой и музыкой, всеобщим духом свободы и радости жизни, и я все больше понимала, что мне здесь хорошо, а скоро, когда я еще больше адаптируюсь, станет еще лучше.
Я начала все больше замечать те качества французов, которые меня восхищали и которые хотелось сделать своими. И это было не только их отношение к возрасту и к «обязательству» обзавестись мужем и детьми до двадцати пяти. Мне нравилось, что они вообще не говорят о проблемах, любят шутить и смеяться и от этого кажутся совершенно расслабленными. Они высоко ценят свое время и личное пространство, что поначалу казалось обычным эгоизмом, но постепенно и это приобрело вполне резонные черты.
Как же мне это было необходимо! Почувствовать себя молодой, вновь проникнуться вкусом к жизни, ощутить энергию и мотивацию, чтобы идти вперед и верить в то, что все еще впереди. Плюс ко всему, я решила все свои административные проблемы. Вместе с подтверждением места жительства я получила свою карту вида на жительство, открыла счет в банке, сделала контракт на телефон (а вместе с контрактом получила новенький «BlackBerry» всего за 1 евро).
В общем, кризис первого месяца был преодолен, и на место хандры пришла радость от позитивных событий, от открытия прекрасного города, от новых знакомств. И, даже несмотря на некоторые сложности, появилась вера в то, что все будет хорошо; может быть, не сразу, но точно будет! Я заслужила!
Единственной ложкой дегтя в идеальной жизни Федерики, Райли, Лорана и многих других встреченных мной людей было отсутствие личной жизни. Все они жаловались, как сложно встретить подходящего человека в огромном городе, и я начала понимать, что все эти удовольствия, в которых утопал Париж, – всего лишь мишура, за которой скрывается человеческое одиночество.
Кто-то сказал, что Париж – город одиноких сердец. По моему опыту я знала уже как минимум два таких города. А скорее всего, их было гораздо больше.
За закрытыми дверями
Так и закончился октябрь. На смену фильмам на диване пришли бесконечные вечеринки с друзьями. При этом надо было следить за хозяйством в квартире, где я жила и где все меньше и меньше появлялась, чем вызывала нескрываемое недовольство «старичка». Меня ужасно раздражали его постоянные нападки, но я понимала, что ничего не бывает в этой жизни просто так, а посему старалась как можно лучше выполнять свои обязанности по дому.
Как раз в такой момент, когда я преодолела первые трудности и уже начала осваиваться в новой реальности, приехала из Москвы в гости моя подруга Полина. Надо сказать, это был первый визит кого-то очень близкого, кого-то из прошлой жизни, которая казалась теперь такой далекой. И хотя мой переезд состоялся всего несколько месяцев назад, между старой жизнью и новой, казалось, зияла целая вечность.
Полина была мне как сестра. Наше знакомство состоялось еще тогда, когда наши мамы-соседки вместе гуляли по двору, а мы, два малыша, все время норовили залезть друг к другу в коляски. Мы вместе росли, нас связывало не только соседство, но и первые классы школы, а главное – совместные летние каникулы на даче со всеми вытекающими последствиями: первые дискотеки, первые мальчики, первые расставания… Полина была натуральной блондинкой с голубыми глазами, утонченной, с безупречным чувством стиля, с сильным характером и невероятным чувством юмора. Полина всегда выступала заводилой, в противоположность мне, но, несмотря на разные темпераменты, мы просто идеально дополняли друг друга и понимали все без лишних слов. Несколько лет назад Полина вышла замуж, и наши жизненные пути немного разошлись. Но именно она стала моим первым гостем и тем связующим звеном между старой и новой реальностью, что позволило мне почувствовать почву под ногами, которую я, находясь вдали от близких, почти совсем утратила. Мы обе отпустили свои проблемы и тревоги, дав себе возможность отдохнуть и расслабиться.
В первый же вечер мы отправились в центр в поисках ресторана традиционной кухни – нам очень хотелось попробовать мясной тар-тар и улиток. Я еще плохо знала Париж и не очень разбиралась в местных ресторанах, поэтому мы выбрали район Оперы, где, как нам казалось, должно было быть много заведений, привлекательных для туристов. Как мы поняли позже, в Париже понятие «туристический» совсем не равносильно понятию «хороший», и для того, чтобы хорошо поесть и получить хорошее обслуживание, туристические места как раз стоит избегать. Мы сели в первый понравившийся нам ресторан и, долго прождав меню, заказали-таки то, о чем мечтали. Однако долгожданные блюда сильно нас разочаровали. К тому же они показались нам «не первой свежести», что выдавала заправка, сильно перебивающая вкус основного блюда. Но радость от долгожданной встречи и домашнее винишко сгладили впечатления и от вялого официанта, и от невкусной еды.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
