Текст книги "Зверь и Я (СИ)"

Автор книги: Анна Милок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Лишь оказавшись в большом зале этого готического мрачного замка, я впервые оказалась перед лицом неизвестности, не зная чего ждать от завтра. Наверное, нам повезло, что мы угодили именно к нему, к Тодору. Возможно другой альфа просто выкинул бы нас прочь, а не пытался бы решить наши проблемы и помочь. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А он взвалил эту ношу на себя, хотя никто не просил его об этом. Только благодаря ему это не худший день, худший, наверное, впереди. Это будет тот день, когда мне придется расстаться с человеком, от которого сердце начинает биться чаще.

Но разве можно это ему показать? Из моих размышлений меня вывел глухой стук удара. Каким же было мое удивление, когда распахнув глаза, я увидела, что это Тодор упал на ковер перед моими ногами. Из носа у мужчины текла алая струйка крови, а я сжимала в руках кристалл.

Господи, неужели он видел ВСЕ?

Девушки удивленно таращились на лежащего на ковре альфу, недоумевая что такого могла им показать обычная человечка. Лишь повидавшая много чего на свете Ивет тихо прыснула со смеху в кулачок. Можно ли хоть чем-то удивить эту женщину?

– Так, девушки подъем и на выход, – скомандовала она. – Не мне вас учить, как сильно мужчины не любят выглядеть слабыми. Так что когда он очнется, будет лучше, если нас уже тут не будет.

Изумленные девушки не сказали и слова против, нестройной вереницей потянулись на выход, и я вместе с ними. Но почти у дверей меня остановила старушка.

– Нет, милочка, ты его вырубила, ты его в чувства и приводи! – закрыла Ивет перед моим носом дубовую дверь.

Потоптавшись у двери, неуверенно оглянулась назад. И что же мне делать?

Первым делом взяла небольшую диванную подушечку. До дивана мне его точно не дотащить, а так может хоть будет лежать с комфортом. Но и это оказалась тяжелой задачей – он же тяжелый как… да как волк. Чуть сама рядом не упала, пока его переложила. Затем решила, что стоит проверить пульс, слишком уж он неподвижно лежал, а это очень пугало.

Аккуратно склонившись над ним, расстегнула пару верхних пуговок его белоснежной рубашки. Я поняла, что перестаралась, когда стали видны белесые полоски шрамов, притягивающие мой взгляд. Тихонько склонилась над ним, дотронулась пальцами до его сонной артерии на шее и начала считать. А потом ещё раз – надо же себя перепроверить, а потом ещё раз, потому что кажется ошиблась. Я совсем не спешила убирать свою руку, потому что мне было просто приятно ощущать под кончиками пальцев его тёплую, нежную кожу.

Как же мне его привести в чувства? Не бить же мне его по щекам. Может, у них есть какой-то волчий нашатырь, потому что лично у меня даже обычного никогда не было. Хоть внутренне я противилась лазить без разрешения хозяина по его шкафчикам и столам, но экстренные ситуации требуют экстренных мер. Один за одним я выдвигала шкафчики и осматривала их содержимое: писчие принадлежности, разные измерительные приборы, еще целое множество свитков и непонятные мне предметы. Ну что ж, женских чулок нет, а это уже хорошо. Наконец мне посчастливилось, и я нашла салфетки и какой-то пузырек с вонючей жидкостью. Может, это и есть нашатырь?

Подхватив свою добычу, я подошла к пострадавшему. Осторожно присев рядом с ним, я аккуратно, стараясь не потревожить, салфеткой начала стирать кровь с его лица.

– Прости меня, – почти всхлипнула я, глядя на его бледное лицо.

Я аккуратно открутила крышечку с вонючего пузырька и поднесла его к лицу мужчины. Да, от этой вони разве что мертвые не встанут из могил!

– Признавайся, добить меня хочешь? – шепнул оборотень, лежащий на полу. После чего приоткрыл один глаз и посмотрел на меня хитрым прищуром. – Это жидкость для проявления чернил, мы используем ее в разведке, – добавил наглый симулянт.

***

Безобидное с виду испытание оказалось для Тодора самым изнурительным, самым утомляющим. В большинстве случаев королевские избранницы не отличались изобретательностью: без отдыха, раз за разом, он погружался все в новую охоту или погоню. А в первой пятерке, без сомнения, отличилась одна Бану. Она решила показать альфе свой блистательный выход в свет на балу, посвященный этому событию. И вот он, взрослый мужик, по воле ее воспоминаний оказался в большой светлой зале, обряженный в платье и принимающий комплименты от бесчисленного числа ухажеров. Отвратительно!

Пока его невесты думали о том, чтобы как можно в лучшем свете выставить себя, Тодор думал только о том, чтобы поскорее погрузиться в какой-либо день Виктории, и узнать ее лучше, ближе. Самое сладкое блюдо оставил на десерт.

Она сторонилась его после случившегося, бередя своим поведением старые раны. Она готова была провести хоть весь день с Захари, но не хотела смотреть в его сторону дольше минуты, не хотела сидеть с ним за одним столом. Мужчина думал, что оставил позади все детские обиды и ревность к младшему брату, но все всколыхнулось вновь. Даже родители любили мелкого пакостника больше. Всегда суровый отец теплел и улыбался, стоило ему взглянуть на младшего сына. Неужели он не понимал, как больно делает старшему?

Наконец-то вторая пятерка и снова жестокая бойня от Истэки и Апони. К концу дня он будет чувствовать себя кровожадным чудовищем, не меньше. Их воспоминания вымотали его и физически и морально.

Лишь Малика смогла придать Тодору немного сил. Ее эмоции были самыми приятными, а воспоминания – самыми свежими. Она показывала альфе первый поцелуй с Дамиром.

“И когда только успели, маленькие щенки?!”

Не лучший выбор, что показать предполагаемому жениху, но, к счастью, со статусом их только дружеских отношений они вдвоем разобрались раз и навсегда. И хоть его собственный первый поцелуй, как и первый опыт с женщинами остался далеко позади, он не мог вспомнить, чтобы и близко чувствовал хотя бы что-то подобное, как эта маленькая девчонка.

Может все дело в отличии мужского и женского взгляда на мир или виной всему юношеский максимализм маленькой динго? Ответ на этот вопрос Тодор не знал. Почти утопая в ее бескрайней нежности, ему с трудом удавалось абстрагироваться и не забывать, что он это он, и с молодым волком ему целоваться не пристало. Тодор подмигнул Малике, подарившей ему небольшой глоток свежего воздуха, перед тем как ухнуть в тяжелые и мрачные воспоминания Ивет.

Почему она выбрала именно этот день!? Если мужчина, что и знал, так это то, что эта старая перечница ничего не делает просто так. День, когда она держала на руках своего умирающего супруга, выпил из него почти все последние силы. Вся надежда была на Викторию, которая молча сидела на диванчике, скромно потупившись. Что такого страшного она может ему показать?!

Признаться, мужчина её совсем недооценил – эта проказница устроила ему настоящие эмоциональные качели. Она опустошила все его внутренние резервы своим горем, печалью и страхом, чтобы тут же вновь наполнить их своей радостью, надеждой, чувством облегчения и так несколько раз подряд. Альфа был поражен тем, что пришлось пережить этой маленькой хрупкой женщине. Пережив вместе с ней эти воспоминания, он был готов рассмеяться в лицо тому, кто назовет ее слабой.

Неминуемо его сознание накрыл магический откат. Это неизбежно, если так долго использовать кристалл, и это знают все, кто хоть раз сталкивался с этой процедурой, кто хоть раз участвовал прежде в отборе, ну или кому уже стукнуло сто двадцать лет. Мужчина прекрасно слышал, как Ивет распорядилась всем выйти, оставив только Вику, чтобы помочь ему якобы прийти в себя. У Тода скопилось много вопросов к старушке, но все они испарились под осторожными прикосновениями красивой женщины, оставшейся вместе с ним.

“Я, пожалуй, еще полежу, о жизни подумаю…”

– Признавайся, добить меня хочешь? – не открывая глаз, шепнул он сладкоежке, опасаясь, что она сейчас его и правда напоит этой отравой. – Это жидкость для проявления чернил, мы используем ее в разведке.

Он смотрел на нее, приоткрыв один глаз, и пользуясь ее замешательством переместил свою голову ей на колени. Теперь стало определенно мягче.

– Симулянт, – тихо всхлипнула девушка, на мгновение прикрыв глаза. – Я же, правда, испугалась.

Отодвинув Тодора, она встала и подошла к большому приоткрытому окну.

– Это защитная реакция организма на подобные магические перегрузки. Слишком много плохих эмоций, и слишком много хороших, – попытался тот оправдаться, подходя к ней сзади.

– Последнее воспоминание… это…

– Лучшее, что я сегодня видел, – он не дал возможность сладкоежке наговорить глупостей, оборвав ее фразу посередине.

Она обернулась к нему, наверное, пытаясь понять, не шутит ли он. Обхватив ее лицо ладонями, Тодор позволил пальцам зарыться в ее мягкие пушистые волосы, а его губы наконец накрыли ее в желанном и долгожданном поцелуе.

Чувствуя отклик этой строптивой женщины, он утопал в бескрайней нежности к ней, покрывал ее лицо и ладошки быстрыми нежными поцелуями и со всей только возможной страстью возвращался к губам.

Глава 11 – Невидимый, но самый важный фронт

– Останься со мной, – прижал меня к груди опасный хищник, умоляюще состроив глазки.

– Не могу, – ответила я, пряча свое лицо на его большой груди. И дело вовсе не в природной скромности, я и сама, правда, хотела бы остаться с ним, но оставить Машу одну в незнакомом мире, в незнакомом замке – этого я допустить не могу.

– А я, как король, тебе приказываю, – засмеялся Тодор.

– Я тебе не жена, чтобы ты мне приказывал, – не подумав, сказала я, что первое пришло в голову, а потом поспешно добавила: – И вообще, я – гражданка другой страны.

– Что значит гражданка? – приподнял бровь Тодор.

– Это значит, что я подданная в другом королевстве. Ты мне приказывать не можешь, – как могла объяснила я.

– В таком случае ты должна меня слушаться, чтобы не нарушать дипломатические отношения между нашими королевствами, – важно изрек мужчина, после чего сам же первый заразительно засмеялся.

Лицо начинало немного покалывать, но это не мешало мне счастливо улыбаться. Наверное, завтра щеки и подбородок будут красные от едва пробивающейся щетины Тодора. К счастью, у меня был захвачен с собой тональный крем, на помощь Ивет я уже боялась полагаться.

Он довел меня до самой двери в мои покои, чтобы передать с рук на руки поджидающей нас Маше, воспринявшей это как должное.

– А ну, пойдем со мной, малец, поговорим о жизни, – поманил вожак пальцем Дамира, который уже давно был приставлен к нам как нянька, на правах старшего из всего молодняка.

Впервые за весь день мы остались с Машей совсем одни, лежали на кровати, разглядывая порхающих светлячков под потолком, и делились впечатлениями о прошедшем дне.

– Мамуля, когда ты выиграешь, я стану принцессой? – с детской непосредственностью спросила Маша, а я же наоборот нахмурилась, потому что вместо того, чтобы целоваться часами напролет, нужно было действительно поговорить о моем месте в отборе.

– Ты у меня и так принцесса, – поцеловала я дочку в лобик.

Вдруг со всех сторон раздался жуткий вой, от которого казалось вот-вот лопнут перепонки. Этот ужасный вой тут же подхватили тысячи протяжных волчьих голосов. С любопытством и страхом я выглянула в окно, чтобы увидеть как из всех дверей, из всех щелей перед замком выбегают волки. Это были оборотни всех пород и мастей, те, кто были в человечьем обличье, сжимали в руках оружие.

Прямиком в нашу спальню заскочил взволнованный Тодор, пряча за спиной руку, на которой стали появляться когти.

– Чтобы нос не высовывали из замка! А ещё лучше не выходили из этой комнаты, – уже в дверях бросил нам через спину альфа.

Да что же здесь, черт возьми, происходит?!

В окно я видела, как небольшими группами волки и люди стали собираться под началом их предводителя и выбегать за пределы замковой территории.

Я осторожно выглянула в коридор, впервые на моей памяти замок выглядел как оживший улей, по коридорам туда-сюда сновали мужчины и женщины. Но стоило хоть к кому-то из них обратиться, как они только рычали в ответ и убегали по своим неотложным делам.

Также внезапно все стихло. Замок, казалось, опустел в один миг. Я изнывала от страха перед неизвестностью и тревоги за Тодора, сидя с Машей в комнате.

– Ну, чего расселись, милые мои? – заглянула в нашу комнату любопытная старушка. – Вперед, мои хорошие, на подвиги!

Маша радостно подскочила к «бабушке». Я и сама была несказанно рада видеть Ивет, знать, что мы не одни в целом замке.

– Куда мы идем? – спросила дочурка у старушки.

– О, малыш, мы идем с тобой развлекаться! – приветливо улыбнулась ей Ивет, ведя за руку по коридору. Мы шли хорошо знакомой нам дорогой, пока не очутились перед большой детской комнатой. Заприметив знакомых ребят и Захари, Маша выпустила руку Ивет и побежала к друзьям.

И хоть комната ничуть не изменилась за несколько часов нашего здесь отсутствия, все же выглядела теперь иначе. Изменений нельзя было увидеть глазами, но можно было почувствовать. Будто бы стало мрачно, тоскливо, неуютно. Гостиную уже не заполнял детский смех, никто не гонялся друг за другом. Слишком смирно, слишком тихо. Дети боязливо жались друг к другу. Маша казалась мне среди них светлой выделяющейся вороной.

– Почему они все здесь? Где их родители?

– В войнушки играют, – хмыкнула оборотница и сжала в руках дверную ручку. – Некоторые уже доигрались, кто-то может сыграет сегодня в последний раз.

И хоть ее голос ни разу не дрогнул, на короткий миг за неприступной стеной образа интриганки и склочницы я увидела уставшую, расстроенную пожилую женщину. Она обвела взглядом комнату, где каждый ребенок смотрел на нее с надеждой.

– Что случилось, Ивет?

– Напали на соседние деревни. Из-за отбора там осталось мало воинов. Как будто знали наперед, шакалы.

От чего-то вспомнился мужчина, который сопровождал Ивет на церемонии открытия. Захари сказал тогда, что это ее старший сын – Бранд. Интересно, он тоже там, защищает деревни от нападающих?

– Ну, что встала как вкопанная? Думаешь, только когтями махать можно?! Храбрецы недоделанные! Посмотрела бы я, как они десяток напуганных волчат успокоят. Вояки… – Ивет грозно посмотрела на меня, подбоченившись, преисполненная решимости и праведного гнева, разом утратив вид жалкой старушки. Стоило ли отправлять целую армию? Одна боевая волчица показала бы им кузькину мать.

– Что мы будем делать? – я улыбнулась, заметив перемены в ее настроении. Если Ивет не вешает нос, значит все не так плохо, как кажется.

– А мы тоже с тобой повоюем. И пусть наш фронт незаметен, зато – самый важный.

Старушка вошла в комнату и вместе с ней туда будто бы вошла жизнь. Каждого ребенка она старалась увлечь каким-то занятием: будь-то книга, или сказка вслух, тряпичная кукла или простое объятие. Но и этого было мало. Несколько угрюмых сорванцов, пусть и не плакали, но не желали идти на контакт, предпочитая отсиживаться в углу. Их надо чем-то отвлечь, занять. Чем бы я отвлекла Машу? Я ненадолго задумалась, а потом со стыдом призналась самой себе, что телевизором…

Да, через это проходит, наверное, каждая мама. И я не исключение, конечно. Из лагеря «да никогда я не пущу ребенка за этот зомбоящик» я постепенно перешла к их более численным оппонентам, желая хоть раз в день спокойно почистить зубы или выпить чашку кофе. Ничего не случится плохого, если «Кукутики» споют одну песню, и от того, что фиксики починят на один прибор больше, я не стану плохой мамой. Осознание этого в свое время сильно облегчило мою жизнь. Да вот только где я в этом волчьем средневековье найду телевизор?

Вспомнились счастливые картины из своего далекого детства, когда, несмотря на все прелести кинематографа, я очень любила засыпать под размеренный голос мамы, читающей сказки на слайдах фильмоскопа. Всем детям нужна сказка, даже если они немного волчата.

В мою голову пришла замечательная идея, ради которой мне пришлось вернуться в нашу с Машей комнату за фонариком, ожидающем своего часа в прикроватной тумбочке. Немного подумав, выудила из сумки потрепанную тетрадь своего прогульщика-двоечника: ему она и на моих уроках не нужна было, а вот мне сейчас может пригодиться, например, чтобы вырезать из ее страниц все необходимые мне силуэты.

Все, решено, делаем мультик сами, а Маша и Захари в этом помогут. Втроем мы расположились напротив стены, разместив фонарик и наши самодельные декорации на небольшом столике. Поначалу волчата настороженно косились в нашу сторону, но постепенно один за одним стали подвигаться ближе, чтобы рассмотреть наше теневое действо. Мы с моей маленькой помощницей двигали и озвучивали фигуры трубадура и принцессы, короля и разбойников, а Захари нам вовсю помогал со спецэффектами. Благодаря его помощи над нашими героями сияли звезды, светило яркое солнышко и даже дул ветер.

Даже самые старшие волчата с интересом слушали нашу сказку о любви, дружбе и приключениях, путь и ненадолго, но забывая о том, что где-то там за окном идет настоящая война. На их лицах появлялась заинтересованность и первые за этот вечер улыбки.

Ближе к концу нашего сказочного приключения я вдруг почувствовала пристальный взгляд. Обернувшись на двери, я увидела в проеме Тодора, украдкой заглядывающего в детскую комнату. И только сейчас все волнения, которые до этого держали в тисках мою душу и сердце, медленно отступили под его теплым и мягким взглядом.

Всех детей мы уложили спать, в этом нам помогли две другие, подоспевшие вовремя, оборотницы. Маленькие волчата спали вместе в одной большой детской комнате. Уставшая и вымотанная я подошла к окну, которое выходило на совсем другую сторону, чем в нашей спальне. Там за окном находился парк, в котором расстилались мелкой россыпью гравийные дорожки, напоминая собой сеть паутины, которая поймала в свои силки небольшой пруд. Возле этого водоема сидел большой белый волк, и пусть я ни разу не видела альфу в волчьем обличье, я без труда догадалась, что это он.

Когда Ивет помогла мне переложить Машу в кровать, я вышла к нему на встречу. Я знала, нет, чувствовала, что он обязательно меня дождется.

***

Худшего дня для нападения этих подлых тварей и придумать было сложно. На те деревни, с которых только сегодня ушли патрули, обойдя охранные посты. Это говорило только о том, что Тодор не заметил под носом шакала, который донес нужную информацию. И как теперь ему поступить, зная, что враг где-то рядом?

Он должен был быть наготове, слишком долго не было ни единой стычки между ними и ужасными волками, тварями, утратившими все человеческое внутри. Он расслабился, потерял бдительность и поплатился за это.

Сегодняшний бой был не похож ни на один из предыдущих. Им стоило спешить со всех лап, вызволять своих людей, защищать детей и стариков, женщин, оставшихся в деревнях, так как все сильные мужчины были призваны в замок. Но, наверное, он плохой альфа. Потому что альфа рвал врагов когтями и клыками с неистовой силой лишь для того, чтобы враги не смогли пройти дальше и попасть в логово, чтобы защитить одну единственную женщину, совершенно беззащитную перед этими монстрами. Соплеменники Тодора прониклись его яростью и пылом, и они очень быстро отразили нападение. Но паршивый осадок остался.

Впервые мужчина рвался обратно, чтобы хотя бы удостовериться, что она цела. Мысли о том, как она должно быть напугана, гнали вперед все быстрее. Но он, видимо, забыл с какой особенной женщиной имеет дело.

Виктория не то, что не выглядела напуганной, но и успокаивала других. Собственный замок встретил мужчину тишиной и покоем: ни воплей, ни плача, ни скулежа маленьких волчат. Тишина и легкая мелодия, на звук которой он пришел в большую детскую. Она – удивительная, как и ее волшебный, убаюкивающий голос. Вся детвора, от мала до велика, внимали ее словам, забывая про все на свете.

«Как ты?» – безмолвно спросили ее глаза.

«Все хорошо» – улыбнулся он в ответ.

Ему не хотелось их отвлекать и он вышел во двор, на свежем воздухе и думается лучше. Темные провалы окон наполнялись светом, вместе с возвращающимися волками, но впервые это происходило в абсолютной тишине. Одна хрупкая женщина позаботилась об этом.

Некоторые из участниц отбора по своей воле тоже участвовали в схватке, Тодору довелось сражаться бок о бок с Марселой и Истэкой. Вдали от него сражались Апони и Рика, наравне со всеми, вызывая восхищение. Они сильнейшие волчицы, и с этим не поспорить. Достойные. Но кто же будет охранять тыл? Давать силы и надежду даже тогда, когда кажется, что все обречено? Разве нужно воевать со своей спутницей бок о бок, не лучше ли стремиться возвращаться к ней вновь и вновь? Все эти вопросы так и оставались без ответа, пока его разум пытался договориться с сердцем. И пока первый сопротивлялся, для второго уже все было решено.

Заметив на руках засохшую кровь, обратился в волка и в два счета достиг пруда в парке. Нежиться в купальнях сейчас не было никакого желания. А еще отсюда были видны окна детской, и даже такая призрачная близость с ней согревала сердце.

Прохладная вода водоема снимала усталость и бодрила, плавая, он потерял счет времени. Очнулся лишь заметив женскую фигуру, поджидающую его на берегу. В два мощных гребка мужчина оказался рядом. Наверное, порядочной леди стоило бы отвернуться, чтобы дать возможность ему выйти из воды. Но сейчас он был чертовски счастлив, что его избранница оказалась лишенной таких предрассудков, а ее взгляд, заинтересовано и смело блуждающий по его телу, сводил с ума.

Не дав ему ступить на берег, Виктория кинулась к Тодору, обнимая и прижимаясь как можно крепче.

– Я так волновалась за тебя, – всхлипнула сладкоежка, а он прижал ее к своей груди, наслаждаясь ее близостью и эмоциями. За него никто и никогда так не переживал.

Тодор осушал каждую ее слезинку, покрывая лицо поцелуями. Меньше всего, ему хотелось бы, чтобы она хоть когда-либо плакала.

– Ну вот, испортила такое красивое платье, – задумчиво проговорила Вика, но так и не спеша выйти на берег.

– Я могу его легко высушить, – предложил мужчина, подхватывая ее на руки и неся свою самую дорогую ношу в тепло замка.

– Придется его снять? – то ли спросила, то ли размышляла о чем-то она, положив свою прелестную головку ему на плечо.

Врать не хотелось, как и лишать себя подобного удовольствия, поэтому пряча улыбку в ее волосах, мужчина усиленно делал вид, что заслушался плеском воды, криками ночных птиц или стрекотаниям светлячков. Да, теперь платье точно придется снять…

Он подал своей белокурой красавице платье, которое уже и само успело высохнуть возле камина, и с удовольствием принялся помогать ей в него облачаться, больше отвлекая, конечно. Если бы это только было в его власти, он бы отодвинул рассвет еще на пару часов, но он, увы, был неумолим и глух к просьбам альфы.

– Не вини себя в случившемся, никто же из жителей не пострадал, – по-своему истолковала его грусть сладкоежка.

– Все равно я виноват хотя бы в том, что проглядел предателя в своих рядах. Только человек из замка мог навести на след.

– А это мог быть кто-то из прибывших на отбор? – загорелись глаза у его маленькой дознавательницы. – А что, если это Апони?

Мужчина улыбнулся в ответ на ее беспочвенные обвинения, решив для себя, что его девочка просто ревнует.

– Я не думаю, что это могла сделать она.

– Она смогла убить десяток взрослых оборотней, – хмуро сдвинула брови Вика и вынырнула из его объятий.

– Это не она, – Тод старался говорить спокойно и мягко, но она лишь хмыкнула в ответ.

– Одного главу клана она уже убила, так почему бы ей не убить другого? Она – убийца, а ты держишь ее в замке! – пылко заговорила Вика. Лучше бы она продолжала пылко отвечать на его поцелуи, это нравилось мужчине гораздо больше этого разговора.

– Я доверяю ей. Предателем, может быть, кто угодно, но не она.

Вика резко отвернулась от него. Наспех пригладив волосы, она заторопилась на выход из его спальни, и он едва поспевал за ней.

– Виктория, – попытался перехватить ее руки и развернуть к себе.

– Не стоит, – она накрыла своими маленькими ладошками его руки. – Вдруг это я тот самый предатель.

Эта невыносимая женщина, закрыла дверь прямо перед его лицом, оставив стоять посреди коридора. Ну что она снова себе напридумывала?