Текст книги "Зверь и Я (СИ)"
Автор книги: Анна Милок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Возвращалась Бану в ряды невест, опустив голову вниз. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что альфа не проявил к ней никакого интереса. Да что тут говорить, Марселе, демонстрирующей свои блестящие навыки фехтования и владения клинками, он уделил гораздо больше внимания!
Наконец-то настал черед последней участницы. Апони вышла вперед, не дожидаясь своего светлячка. Некоторое время она стояла неподвижно, а затем подняла свои полные решимости глаза на вожака. На смуглой коже, да еще и украшенной красной краской, ее светло-голубые глаза выглядели как два больших озерца. Макензийская волчица опустилась на колени и положила свою правую руку на сердце. Стоило ей только сделать это, как оборотни начали нервно топтаться на месте, шептаться друг с другом, но поднявшийся гул стих, как только Апони начала говорить.
– Клянусь перед Богами, всемогущими и всеведущими, обо всем, что мне известно, говорить чистую правду и ни о чем не умолчать.
Мне происходящее вдруг напомнило заседание суда, но какое это все имеет отношение к демонстрации талантов.
Неожиданно от Апони отделилась ее полупрозрачная копия, как будто проекция, обрастая новыми деталями, спустя минуту у меня появилось впечатление будто мы все находимся посреди лужайки, окруженной вековыми соснами. Каменный пол подо мной превратился в песчаную насыпь, хотя физически я не чувствовала никаких изменений.
– Это иллюзия, воссоздание событий прошлого, – пояснила Ивет, заметив, как я пытаюсь носком туфли коснуться несуществующего на самом деле камушка.
Рядом с призрачной волчицей стали появляться другие силуэты, и мужские, и женские, они быстро двигались, как будто мы смотрели фильм в перемотке. От увиденного я поспешила закрыть глаза Маше, радуясь, что девочка подошла ко мне сразу после моего выступления. Я ни за какие коврижки не позволила бы своему ребенку смотреть на такое зрелище.
Перед нашими глазами открывалась настоящая бойня, жестокая и кровожадная. Финальным аккордом стала картина, как Апони вспарывает живот незнакомому мужчине, и, если бы все это не закончилось также быстро, как и началось, я бы уже упала от потери сознания к призрачным трупам.
Неужели я могла испытывать жалость к этой девушке? Да она настоящая убийца! В ее глазах плескалась ярость, одержимость, там не было ни капли сожаления. Весь зал замер, выжидающе смотря на Тодора.
– Что это было? – спросила я у Ивет.
– Она призналась, что убила главу своего рода и всех его воинов. Это карается смертью. Пока идет отбор она неприкосновенна, но как только будет объявлена невеста ее казнят. – Ее слова повергли меня в шок.
Тодор поднялся с трона, и не говоря ни слова, подошел к застывшей посреди зала девушке.
– Будучи хоть мужем твоим, хоть господином, я клянусь решить твою судьбу. Это право и силу даровали мне Боги. – Тодор говорил тихо, обращаясь лишь к одной Апони, но из-за полнейшей тишины в зале мы могли расслышать каждое его слово.
Девушка кивнула и опять опустила голову вниз.
– Как можно оставить убийцу в замке с детьми?? – Набросилась с вопросами на Ивет, как только Тодор вышел из зала. Лично мне не хотелось находится на одной территории с убийцей.
– Милочка моя, если чему я и научилась за долгие сто двадцать лет своей жизни, так это тому, что не стоит доверять первому впечатлению. Чем раньше ты научишься этому нехитрому трюку, тем спокойнее будет твоя жизнь.
Глава 7 – Наперегонки с волком
Слова Ивет совсем меня не успокоили. Даже понимая, что раньше мы находились куда в большей опасности, чем после признания макензийского оборотницы, я все равно не находила себе покоя. Как итог утро встретило меня с кругами под глазами от бессонной ночи.
И хоть я помнила дорогу в обеденный зал, прыгала от радости, почти, как и Маша, когда за нами с утра зашел Захари. Он пусть и маленький, но волк, с клыками, когтями и всем остальным, что ему полагается.
Ребята умчались поближе к сверстникам, а я снова села за дальний край стола, где уже лениво ковыряла блины маленькая рыжеволосая принцесса. Повертев головой, я так и не нашла дежурных, а с другой стороны стола шла ожесточенная борьба среди деревянных фигурок, сопровождаемая детским гомоном. Без лишней гордости я встала и достала сама из буфета позади Малики чистую тарелку и вазочку с незнакомым, но таким аппетитным джемом.
Девочка даже не обернулась в мою сторону, уставившись в свою тарелку, где блинчики стали больше похоже на решето.
– Малика, что-то случилось? – не выдержала я, но в ответ бестия, превратившаяся в тихую мышку, только шмыгнула носом. – Тебя обидел кто-то?
– Я… Тод… Тодор наругал меня, – слова давались ей непросто, но с каждым из них во мне закипала злость на альфу. Как посмел он обидеть маленькую девочку! Девчонке бы еще в куклы играть, а ее тут замуж выходить привели. Еще и жених недоделанный отчитывать собрался. Малика же, собравшись с духом, продолжила.
– Я была так зла на всех. Вчера вечером на церемонии, когда Апони показала прошлое, я хотела… Я подумала, что тоже бы… Отец меня совсем не понимает, заставляет делать то, что мне не нравится. Я подумала, что тоже могла бы убить. Я почти забыла об этом, когда вернулась в покои, но в гостиной меня уже ждал он. Не знаю, как он узнал об этом, наверное, правда, что альфы обладают сверхспособностями.
Я молча прикусила язык, пожалев о своих поспешных выводах. Наверное, есть зерно истины в словах Ивет о первом впечатлении.
– Я понимаю тебя, – Малика подняла на меня заплаканные глаза, ища поддержки. – Меня бы тоже ужасно раздражало, если бы родные не считались с моим мнением. Да меня это, честно говоря, тоже раздражало, постоянные указания и советы, надзор. Только, когда появилась на свет моя дочь, я поняла, как сильно я была не права. Родители желают нам только лучшего, но мы не всегда это можем понять.
– Я бы никогда не решилась на это. Это было как помутнение. Мне так стыдно, Виктория.
– Я знаю, что ты не способна на это. Отец любит тебя все равно. Семья – самое главное в жизни.
– Тод сказал тоже самое, – несостоявшаяся убийца шмыгнула носом еще раз. – А еще что, будь у него такой красивый хвост, он бы тоже предпочел гоняться за ним, чем жениться.
Мы обе рассмеялись. Малика быстро разделалась с завтраком и умчалась навстречу своим маленьким подвигам, а мне на душе тоже стало легче. Мне было приятно осознавать, что Тодор, или Тод, как его забавно сокращала рыжая принцесса, взрослый мудрый мужчина, который не стал портить детство девочке, пугать ее, а поддержал.
Неожиданно мое внимание привлек шум среди детей. Маша стояла за спиной Захари, а несколько девочек постарше их обоих громко смеялись. Первым моим желанием было тут же подорваться и наказать обидчиц, но я заставила себя прирасти к стулу и сидеть молча. Ничего страшного не происходило, это дети, а Маше надо учиться стоять за себя. Мне бы очень хотелось уберечь ее от всех тягот в жизни, конфликтов и неурядиц, но, к сожалению, это просто невозможно. Мой птенчик рано или поздно упорхнет из гнезда, а моя задача – научить ее гордо расправлять крылья навстречу ветру.
Мне не слышно было, о чем именно они говорят, обеденный зал для детей больше напоминал столовую в пионерских лагерях и большой слышимостью от такого сходства не обладал. Я видела, что Маша не плакала, хоть и была расстроена, и это давало мне силы ждать и веру в то, что мой ребенок со всем справится.
Когда мы вышли из зала, и двое моих сорванцов замешкались, я под предлогом забытой заколки вернулась в обеденную. Зло должно быть наказано, а маленько зло – предупреждено.
Когда я вернулась обратно к столу, моим глазам предстала чудная картина. Девочки, не так давно смеявшиеся над моей Машей, держали в руках вилки и с подозрением разглядывали их, крутя в руках. Пока одна из них не начала расчесывать ею прядь своих длинных каштановых волос, а остальные последовали ее примеру. Я тихонько вышла к ожидающим меня ребятам, стараясь не потревожить маленьких модниц. Тем более в зал уже входила Ивет, так что трепка им достанется и без меня.
Маша и Захари повели меня в парк, а с моего лица не сходила глупая улыбка. Побеждает не всегда сильный, чаще всего победа достается умному. Хорошо, что маленькие оборотницы не знакомы с мультипликацией вообще, и с мультфильмом «Русалочка» в частности.
Дети резвились в саду, а я откровенно скучала, прогуливаясь по большой террасе, с которой хорошо просматривался парк со всеми его многочисленными аллеями. Услышав глухие звуки ударов, я завернула за угол, изнывая от любопытства. Здесь находилась небольшая площадка, вероятно предназначенная для тренировок и поединков. Прямо сейчас там находились около десятка молодых ребят, которые с восхищением смотрели на своего предводителя, демонстрирующего им свои навыки.
То тут, то там вспыхивали иллюзорные противники, а Тодор мастерски уходил от их ударов и наносил свои, зачастую смертельные. Поверженные противники осыпались пеплом у его ног, и тотчас на их место возникали новые. Он был столь стремителен, будто мог предугадать каждый выпад или удар, его сила и грация завораживали. Я сама не заметила, как навалилась на балюстраду, подаваясь вперед.
Вдруг Тодор остановился на миг, чтобы скинуть рубашку, и тут же продолжил схватку. Натренированные мышцы перекатывались по крепкому телу, кажется, еще чуть-чуть и я смогу разглядеть бисеринки пота на его груди и спине. Взгляд цеплялся за шрамы на его теле, приковывая внимание к их хозяину – белесые полоски кожи на чуть загорелом торсе. Только сейчас я поняла в полной мере, что значит фраза «шрамы украшают мужчину».
– О, вот ты куда запропастилась! – Рядом раздался знакомый голос, и я поспешила отпрянуть от балюстрады. Ко мне не спеша подошла Ивет.
– Лишь пародия на обучение настоящих оборотней, – фыркнула старушка, в то время как все мое естество было против такого высказывания. – Ну научатся они рукопашному бою, и быть может овладеют оружием, а дальше что? Вот во время моей юности молодняк отправляли порталом в чащу леса без каких-либо карт и ориентиров. Вот это обучение, вот это школа жизни. Слишком он жалеет молодежь.
Ивет лишь покачала головой на то, как внизу на площадке Тодор подозвал к себе ребят и стал отрабатывать с ними разные удары и техники. А я явственно поняла одно: что я бы не хотела встретиться с молодой Ивет!
Все мальчишки были обладателями платиновой шевелюры, вероятно отличительной черты полярных волков, и теперь они старались повторять приемы за своим наставником, уворачиваясь от иллюзорных нападающих.
Среди зрителей осталась лишь одна маленькая фигура с подозрительно знакомыми рыжими волосами. Малика стояла возле площадки, облокотившись об ограду, и с увлечением смотрела на тренировочные поединки, уделяя одному из молодых волков намного больше внимания, чем остальным.
Тодор махнул ей рукой, подзывая ближе. Спустя минуту Малика уже стояла в боевой стойке рядом с объектом своего внимания и казалась самой счастливой на свете. Наверное, кое-кто опять напропалую читает чужие мысли и пользуется этим.
– Пойдем, я хочу тебе кое-что показать, – оторвала меня Ивет от разглядывания полигона и всего, что на нем происходило.
Мы прошли вместе через парк, прихватив по пути Машу и Захари, которым тоже захотелось увидеть загадочное “кое-что”. Поднявшись на небольшое возвышение, мы увидели вдалеке от замка огромный полигон, где сейчас трудились десятки оборотней, создавая разные ловушки и препятствия.
– Следующий этап отбора – проверка на выносливость, – совсем не обрадовала меня компаньонка.
Полоса препятствий просто поражала своими масштабами. Сдается мне, что я никогда не попаду домой, я же останусь здесь, на этом волчьем полигоне, до конца своих дней! Куда мне тягаться с оборотницами…
Стоило только подумать о них, как сзади раздались шаги. На холм поднимались сразу несколько участниц отбора: Сания, Бану и Истэка, державшаяся поодаль от них.
– Раз плюнуть, – скривила губы Бану и бросила быстрый взгляд в мою сторону.
– Тебе меня никогда не догнать, – презрительно бросила Сания, и они прошли дальше по склону.
Истэка лишь приподняла уголки губ в намеке на улыбку и бросила на парочку впереди хитрый взгляд, в котором ясно читалось все, что она думает о их словах и обещаниях. Что могут противопоставить ей две комнатные принцессы?
Настроение и так пропало, когда я увидела это место, а слова волчиц заставили сникнуть совсем.
– Победа в гонке – пустой пшик, милочка. Что важно, так это то, как ты идешь к этой победе.
Ивет смотрела на полигон снисходительно, казалось он ее совсем не заботил, как и молодые соперницы.
***
Тодор согнал всех подростков старше четырнадцати на полигон, ими давно пора заняться всерьез, чтобы не слонялись по замку без дела, а приобщались к стае, учились вести бой и охотиться.
Он знал прекрасно, что их сможет увлечь – личный пример. Мужчина настроил магическую систему боя и отдал управление в руки старшему из ребят, Дамиру, чтобы бой был максимально честным.
Стоило только разогреться и вступить в схватку, как ноздри оборотня защекотал сладкий запах морошки и реписа. Сегодня такой запах витал вокруг всех маленьких сладкоежек, заедавших блинчики сладким вареньем, но этот запах исходил не от ребенка. Легкий и утонченный, он рассказывал ему все, что сегодня делала его хозяйка. А в том, что это именно женщина у Тодора не возникало никаких сомнений.
Легкий розовый запах от того, что она долго гуляла по саду, дурманящий запах маленькой капельки крови от шипа розы, которую она сорвала. Вкусно, и так ново и незнакомо, как и сама иномирянка, а это могла быть только она.
Идя на поводу мимолетных желаний, он скинул рубашку, стараясь показать во время схватки все, на что только он был способен. Ее учащенное сердцебиение сделало ягодный аромат еще сильнее, а Тодора заставило едва ли не заурчать от маленькой победы.
«Разве не ты мне говорила, что не хочешь за меня замуж? Что же тогда так пристально разглядываешь?» – вел сам с собой разговор мужчина.
Но обязательства заставили его вернуться к занятию с детьми. Ощутив интерес Малики к одному из них, а у нее разве на лбу этого не было написано, он подозвал на площадку и ее тоже. Он Малике точно не жених, а вот с Дамиром они вышли бы отличной парой. Ему будет только в радость, если клан полярных волков заполучит такую сильную девчушку.
Почти истончившийся на ветру ягодный аромат заставил Тодора поднять голову на террасу, но Виктории на ней уже не было.
***
– Пойдем прогуляемся перед ужином, – заявила Ивет тоном не терпящим возражений. Но я и сама была не против хоть немного развеяться, вырваться из комнаты и быть может отвлечься от мыслей о грядущем соревновании. – Оставь Машу.
Стоило мне лишь на миг замешкаться, как Ивет проговорила:
– Да ничего с ней не случится, поиграет с Захари, а за ними двумя присмотрит Дамир. Они сейчас должны прийти.
Дождавшись мальчишек и удостоверившись, что Маша не против их компании и не боится остаться одна, я вышла вслед за оборотницей. Она повела меня в противоположную сторону от обеденной залы, в этой части замка мне бывать еще не доводилось.
– Куда мы идем?
– В хозяйское крыло, – сухо ответила старушка, а мое воображение разыгралось не на шутку от одного упоминания о хозяине. Что мы там забыли? Куда идем? К нему?
– Мы почти на месте, – Ивет толкнула тяжелую дверь и перед нами открылся зал, завешанный самыми разными картинами от пола до потолка. Лувр бы обзавидовался открывшейся мне красоте. – Скорее, мы не ради этой мазни сюда пришли.
Эта воистину непостижимая женщина подвела меня к неприметной двери, открывшей нам не менее роскошный зал. Здесь тоже были картины, но их было гораздо меньше, они тянулись стройным рядом вдоль стен. На каждой из них была пара, мужчина и женщина, разных возрастов, разной внешности и будто бы разных наций и эпох, так сильно они отличались друг от друга.
– Это альфы? – осенило меня догадкой, а Ивет молча кивнула. – Почему они не похожи?
– У нас нет правящей династии, вожаком становится сильнейший по праву. Любой может выдвинуть свою кандидатуру и, если докажет свою силу, ответит на бой любому изъявившему желание и выиграет его – станет альфой.
– Значит Тодор тоже сражался за трон?
– О да, действительно сражался, многим пришлось не по душе, что у власти по-прежнему остается полярный волк. Эти лицемеры могут рассказывать о равенстве сколько угодно, но мы не звери – мы помним о доме. Клан правящего альфы всегда будет иметь превосходство, преимущество перед остальными.
– Зачем мы здесь? – спросила я женщину, но она будто не слышала меня, продолжая свой рассказ.
– Это тяжелая ноша, быть альфой и объединять все кланы. Но это жизненно необходимо всем нам. Это непростой мир, полный войн, распрей, дележа территорий. Только сообща мы можем выстоять, под руководством одного избранного правителя. Хотя, как видишь, – Ивет кивнула на ряд картин. – Их всегда двое. Самый сильный мужчина. Самая сильная женщина.
Кажется, я начала понимать, куда она клонит. Никто ведь не знает о моем фиктивном участии в отборе, сейчас скажет мне, что я не пара их сильному вожаку. Но я это и так знаю, без этих нравоучений.
Но я ошиблась в своих выводах, не первый раз за сегодняшний день. Если в людях я научилась разбираться, то оборотни оставались загадкой. Ивет повела меня вдоль коридора, пока не остановилась напротив одной из картин. Эти двое так сильно отличались друг от друга: насколько мужчина-оборотень был сильным, крепким, мускулистым, настолько же женщина-оборотница была маленькой, худой и слабой. Рядом с ним она казалась немощной тенью, ее кожа была бледной, а черные волосы подчеркивали это еще больше. Хоть мужчина и прижимал к себе женщину, на его лбу пролегла складка над нахмуренными бровями. Наверное, он, как и я сейчас, задавался вопросом, как такая оборотница смогла стать альфой.
– Ее звали Узэджи, маленький кролик, – улыбнулась своим воспоминаниям волчица, воскрешая в памяти события далеких лет.
– Она была кроликом? – поразилась я.
– Нет, ее имя – значит кролик, и оно ей как нельзя кстати подходило. Она на всех смотрела глазами перепуганного зайца.
– У всех оборотней имена что-то означают? – Честно говоря, плевать мне было на всех оборотней, мне хотелось узнать значение только одного имени.
– У большинства, но не всегда это значение имеет смысл.
– А что обозначает имя Тодор? – я решила не играть в партизана, полагаясь на умение Ивет хранить женские секреты вдали от мужских ушей.
– Подаренный Богами, – улыбнулась одними глазами старушка, а я наоборот нахмурилась. То же мне, подарочек.
– Это все что тебя интересует? – поддела меня чуткая волчица, заставляя покраснеть до самых кончиков волос. Насладившись произведенным эффектом и красной, как рак, мной, она продолжила: – Узэджи обошла всех своих соперниц, и главным ее преимуществом было то, что ее недооценили. Физическая сила, выносливость, храбрость – набор скорее мужских требований к альфе. А женщине это к чему? Мудрость, хитрость, терпение и пытливый ум – вот, что делает нас сильными. Она обвела всех вокруг пальцев, даже твою старую компаньонку.
– Ты тоже участвовала в том отборе? – мои глаза широко распахнулись от удивления, а я сама превратилась в слух, стараясь не пропустить ни слова.
– Да уж, набиралась опыта, – усмехнулась Ивет. – Как и все остальные участницы, я была полна амбиций и уверенности в своем превосходстве. Ни то, ни другое не помешало мне остаться позади нее.
Ивет замолчала, и я не стала тревожить ее расспросами о прошлом, судя по ее лицу не самому приятному. Я посмотрела на хрупкую фигуру Узэджи еще раз, чувствуя, как во мне начинает теплиться надежда. Может и я смогу победить?
А ну-ка стоп, Виктория Львовна! Какие еще победы? Стоило только обнаженный торс увидеть и на подвиги потянуло? Мне надо домой, нам надо домой, зачем, правда, уже не знаю…
– Нам надо поторопиться на ужин. Ступай, я догоню, – сказала Ивет. Я послушно кивнула и вышла, понимая, что женщина хочет остаться наедине со своими воспоминаниями.
***
Ивет стояла напротив портрета в тяжелой раме еще несколько минут в полной тишине. В памяти было свежо воспоминание о том дне, когда альфа Дамьян выбран Узэджи, а не ее. Ей же они навязали Димитара, его младшего брата, как будто утешительный приз. Ивет была зла, рвала и метала, отыгрывалась на новоиспеченном женихе за свои промахи. Ей хотелось придушить Узэджи, и однажды это почти получилось. Беззащитная молодая волчица была как тряпичная кукла в ее руках, но даже держа ее за горло, Ивет не чувствовала облегчение.
«Не плачь, Ивет, ты меня еще благодарить будешь», слова несломленной Узэджи преследуют ее всю жизнь.
Она вышла за простого тундрового волка, а Узэджи – за вожака всех стай. Ивет вырастила своих детей, внуков, дождалась правнуков, а Узэджи погибла спустя десять лет, пытаясь защитить свою семью.
– Спасибо, – тихо прошептала пожилая женщина, не решаясь поднять взгляд на бесстрашную, сильную и такую хрупкую волчицу.
