Текст книги "Обсидиановые близнецы (СИ)"

Автор книги: Анна Восковатая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Не нужно делать резких движений, прошу тебя, – продолжала говорить Маргарита. – Нам нужно обсудить, как закончить войну. Нужно принять решение, пока ты свободен.

– Я не буду ни о чем с тобой договариваться, ведьма, – высокомерно ответил магистр. – Если ты думала, что все дело в кристалле – ты ошиблась. Он всего лишь давал мне силу открывать порталы.

– Нет и мы оба это знаем, – Маргарита облокотилась спиной на стену, так как ноги ее едва держали. – Сними кристалл, он поработил тебя. Сними, прошу. И мы решим вместе, каким будет новый мир.

Но магистр Пустоши медленно пятился назад, не желая разговаривать. Время, которое им выиграла луна истекало. Багровый повелитель скоро вернется и о нужном решении можно будет забыть. Реки крови прольются, погибнуть невинные с обеих сторон. Были бы у нее силы, она бы заставила Иригона снять медальон. Как найти нужные слова?

– Ты уже все всем доказал, – не теряла надежды Маргарита. – Три домена пали перед тобой, тебя называют императором Симфонии. Твои люди преданы тебе как божеству, а нас ненавидят. Считают демонами, позволь нам уйти. Просто уйти. В твоих силах сделать так, чтобы Симфония навсегда забыла о нас, о магии, о симфах и эльфах. Будете только вы – люди и ваше царство. Сними кристалл… иначе тот, кто в нем заключен, не позволит всему этому сбыться. С ним мы будем воевать до конца, до последнего воина, до последнего вздоха, так как он – главное зло в нашем мире. Когда появляется он – Симфонию заливают реки крови. Кто он как не демон? И ты продал ему душу, Иригон. Он воспользовался твоей болью, твоей слабостью, чтобы сжечь Симфонию. И он не остановится никогда. Если ты не снимешь кристалл, и уничтожишь Озерный край, Разгор в уничтожит Пустошь в отместку. Эльфы пойдут против своей природы и уничтожат твое войско, превращаясь в темных. И ничего здесь не будет – только выжженная земля. Услышь меня, Иригон… Выжженая земля – конец Симфонии, вот итог нашей войны. Я прошу тебя, давай остановимся, пока еще можно что-то спасти. Прошу тебя, сними кристалл. Я предлагаю тебе мир, Иригон, но только тебе. Его я уничтожу!

На мгновения воцарилась тишина. Маргарита увидела сомнение в его глазах, в его человеческих глазах. Легкий порыв ветра и нежный шелест листьев, позвал Иригона. Маргарита слышала его раньше, так звучала эльфийская песня. Видимо, вступила в Лайла. Пела для Иригона. Очаровывала, связывала с собой навеки. Пусть ее песня слабее, чем у чистокровных эльфов, но она она обещала счастье.

– Сними кристалл, – пел ветер. – Сними кристалл, – шелестели листья.

Иригон, зачарованный ее песней, машинально коснулся кристалла и сдернул его как раз тот момент, как Багровый повелитель решил очнуться. Яркий свет рубина ударил в глаза, Маргарита застонала от боли, едва удержала видгарский огонь внутри. Иригон отшатнулся от агрессивного света амулета и отбросил его в сторону.

– Я готов к переговорам, – охрипшим голосом сказал он сползшей по стене Маргарите.

– С возвращением, магистр Пустоши, я буду рада заключить с тобой мир, – устало ответила она.

Глава 32

Запахнувшись в плащ, Киран не сводил взгляда с замка. В такого расстояния фигуры на стене практически неразличимы, но он знал, что узнает Маргариту, если она появится среди воинов. Сердце почувствует и дернется, как уже часто бывало. Не мог сойти со своего поста. Второй день душу разъедала тоска. Тоска такой силы, что не мог взять себя в руки. И шрам на ладони пылал – звал илара на помощь сюзерену. И если бы дело было в войске Пустоши, но Киран понимал, что это не так. Иригон снял амулет, его войско в непростой ситуации и уже не угрожает замку. С этой стороны Марго ничего не грозило. А тоска разъедала и иларская клятва мучила. И еще… холодно, Всезнающий, как холодно, как будто все тепло ушло из тела.

Не спокойно, мечется по лагеру, как зверь в клетке. Мучает тоска и жуткое желание поскорее оказаться с ней рядом, будто от этого зависит его жизнь. Накатывают приступы слабости, даже руки дрожат иногда. Боец из него сейчас никакой, хотя он и скрывает это. Прячется от своих воинов, уединяяся вот на таких пригорках, с которых видно каменную громаду замка. Будто кто-то тянет из него силы, энергию, тепло, радость и жизнь… да, она утекает по капле, остается только жуткое предчувствие катастрофы и паническая необходимость увидеть ее поскорее. Киран не смог сдержать полувздох-полустон.

– Вижу тебе совсем хреново, парень, – появился будто из воздуха Заорг, заставив его вздрогнуть и схватиться за меч.

– Не понимаю, что со мной… – промямлил Киран, отпуская рукоять.

– Я понимаю, – пожал плечами Заорг. – Она тебя тянет за собой. Твоя Марго родила дня два назад – Этрик почувствовал, я, как следствие, тоже. Умирает она, но еще продержится некоторое время. Ты держишь ее вместе с замком и магиями, она тянет твою энергию.

Сердце пропустило удар, от его слов совсем хреново стало. Снова задрожали руки, а тоска потянула к ней. Желание становилось практические непреодолимым.

– Да я бы всю ее отдал, если бы это могло ее спасти. Теперь я понимаю, почему так редко заключается иларская клятва. Это… очень… больно. Знать, что твой сюзерен умирает, а ты не можешь его спасти.

Заорг хмыкнул.

– Ну да… А как Салог себя чувствует?

Киран непонимающе уставился на ухмыляющегося эльфа. И какого демона его заинтересовало здоровье сюзерена "королевского двора".

– Да вроде в здравии был вчера. Держит оборону у своего дворца.

– Избирательная какая клятва оказывается, – ухмыльнулся эльф. – Тебя ломает, а ему хоть бы хны. Вроде тоже илар.

Киран пожал плечами. Не в состоянии был сейчас думать почему так. Может, он просто самый близкий и испытывает к Марго такие сильные чувства, что готов за нее умереть не только из-за клятвы. Заорг не сводил с него задумчивого взгляда.

– Как у тебя с эльфийской магией? – снова ошарашил Заорг своим вопросом.

– Какая к демонам магия? – вспылил Киран. – У меня любимая женщина умирает, которая сюзерен к тому же…

И снова почувствовал тоску, закололо в сердце.

– И все же. Этрик успел тебя чему-то научить? Природа тебя слушается? – не отступил Заорг.

Киран раздраженно провел рукой, выращивая побег, даже не прилагая для этого никаких усилий.

– Неплохо. Щедро Этрик поделился.

Киран молча отвернулся и снова уставился на замок. Ему сейчас плевать было на все магии и войны, там умирала его жизнь, а он не мог быть рядом. Захотелось завыть, закричать и зарыдать одновременно. Тоска и боль не оставляли его ни на секунду…

Этрик суетливо мотался по лагерю, раздавая распоряжения. Эльфы приняли нового короля на удивления хорошо, не оспаривали его приказы и явились на помощь людям, хотя он же вывел их из западни заколдованным лесов, они по крайней мере должны быть ему благодарны. Хоть на время забудут, что он темный. В который раз проверил посты. В этом не было необходимости, но стоило ему остановится и он снова начинал ощущать широкую гамму отрицательных эмоций, частично своих, частично Кирана.

Этрик почувствовал, что Маргарита родила, как только вывел эльфов из лесов. Обсидиановая нить, которая связала его с Марго, позволяла чувствовать девушку. Лучше бы он не пел эту проклятую песню. Его женщина умирала. Он буквально кожей чувствовал, как уходит энергия из ее тела, капля за каплей, как ее сущность растворяется в воздухе. Стоило ему остановиться и становилось больно, невыносимо было ощущать как медленно она уходит. Боль потери нарастала постепенно вместе с ее угасанием. Будто рану нанесли и ковыряют ее, посыпают солью. Ноет, болит, тянет. Этрик скрипнул зубами. Скорее бы этот договор заключили – он просто уснет вместе с Маргариткой и вытащил ее из Бездны. И уйдет эта невыносимая боль.

Илар еще этот на его голову, кровный брат. Рядом с ним и вовсе дурно становилось, так корежило парня. Даже попросил Заорга научить ставить ментальный блок, так невыносимо было ощущать страдания Кирана. Пытался ему втельмяшить в голову, что выживет Маргарита, что он вытащит ее. Но на парня вообще ничего не действовало, Киран был невменяем совершенно и не хотел слушать голос разума.

Возле очередного поста его догнал Заорг.

– Здесь нечего проверять, – спокойно заметил он, обращая на себя внимания.

– Знаю, – буркнул в ответ Этрик.

– Тебе плохо?

– Сам как думаешь? Я чувствую как она умирает – это неприятно.

Смешок в ответ.

– Неприятно? – тихо переспросил Заорг. – Всего лишь?

– Да, Бездна, неприятно. Потому что я ее спасу. А пока надо перетерпеть.

– А Кирана просто размазало, парень тает на глазах, – к чему-то подметил Заорг.

– Он просто не слышит, что я ему говорю, – отмахнулся Этрик. – Он же илар, его клятва тянет.

– Ну да… клятва, – вздохнул Заорг. – Именно клятва… Какой же ты идиот, ваше величество, все же, – вдруг в сердцах добавил он и скрылся в портале, не дожидаясь ответа…

В закату их позвали на совет. Пришла пора обсудить условия мирного договора. Два портала возле ворот замка открылись одновременно. Киран и Этрик явились к замку раньше назначенного срока, желая увидеть ту, кто занимала все мысли в последнее время. Их глаза на мгновение встретились. Этрик шумно выдохнул, будто получил поддых, такой силы боль и тоска обрушились на него со стороны Кирана, едва смог заблокироваться. А Киран почти и внимания на него не обратил, кивнул только и поспешил к воротам. Решетка была опущена, но их пропустили – Пустошь не собиралась нападать.

Этрик и Киран молча поднимались в покои магистра замка. Эльф пытался экранировать чувства Кирана, не понимал уже где его эмоции, где кровного брата. Киран, бледный как приведение, даже не реагировал на привествия воинов и шел, глядя прямо перед собой и ничего при этом не видя. Распахнул дверь покоев магистра замка, сделал пару шаго и застыл, увидев ее.

Маргарита сидела за столом, внимательно перечитывая пункты договора, которые собиралась предложить со своей стороны Иригону. Маргарита обернулась и подняла на вошедших уставшие, светящиеся изумрудным светом глаза.

– Бездна, – выдохнул Этрик.

Из горла Кирана вырвался мучительный стон, больше похожий на предсмертный вой животного.

– Что? Все так хреново? – криво усмехнулась Маргарита.

Ее тело стало наполовину прозрачным, руки пылали постоянно для плеч, сверкающим огненным дождем горели волосы, но огонь не обжигал и не вредил окружающим существам и предметам, Маргарита прятала огонь под перчатками и одеждой. Глаза светились постоянно. Все начала боролись за ее жизнь, но не могли помочь.

Киран бросился к ней, подхватил со стула и сжал в объятиях, будто боялся, что она расстает мгновенно в воздухе. Этрик видел как его трусит, сквозь ментальный блок, ослабленный влиянием замка, прорывались отголоски боли. Они были такой силы, что самому хотелось выть. Ему тоже хотелось заорать от страха за любимую женщину. Его Маргаритка таяла в воздухе, им срочно нужно заснуть.

Этрик сжал руки в кулаки. От его ног на каменном полу замка пошли трещины, но эльф этого даже не заметил, порыв ветра ворвался в комнату, поднимая и сметая на пол бумаги, засветились татуировки на руках, стало жарко от притока энергии.

– Не рано ли вы меня хороните? – едва слышно спросила Маргарита, осторожно отстраняя, вцепившегося в нее Кирана. – Я не умру, пока не заключу договор, – упрямо вскинула она голову.

Выпустить ее из объятий для Кирана было мучительным испытанием, но он с трудом разжал руки и отступил. Этрику самому захотелось повторить действия парня, обнять ее, прижать к себе, погладить по волосам и успокоить, но будто прирос к полу и только смотрел на нее, смотрел и не мог двинуться с места.

– Тебе срочно нужно заснуть, – только и смог выдавить из себя.

Маргарита посмотрела на него с грустной, уставшей улыбкой.

– Я еще не заключила договор, – упрямо ответила его Маргаритка.

Этрик собирался возразить, спорить, заствить в конце концов ее уснуть. Но она не позволила, приложила палец к губам и громко позвала:

– Ранори, принеси Эйбис!

Киран дернулся от названного ею имени и зло уставился на появившуюся из смежной комнаты женщину, Этрик почувствовал его неприязнь. Киран ненавидел женщину из-за которой Марго умирала. Да и сам Этрик посмотрел на женщину, в который раз задумавшись над возможностью ее убийства.

– Не смейте, – прошипела Маргарита, правильно истолковав их взгляды.

Ранори несмело подошла к мужчинам, прижимая к груди маленький комочек, завернутый в пеленки. Остановилась в нерешительности и вопросительно посмотрела на Маргариту, не понимая кому должна показать ребенка. Этрик почуствовал неожиданное волнение, странное непонятное чувство внутри, протянул руки и взял ее на руки. Заглянул в сморщенное детское личико, улыбнулся. Чувство, которое он испытал, увидев дочь было новым и необычным. Нежность, мягкость и гордость, умноженные на удивление, что такое чудо вообще возможно.

Эйбис встретила отца благосклонно, посмотрела умными изумрудными глазками, открыла ротик, собираясь объявить протест, но Этрик вдруг наигранно-строго сказал:

– Не сметь перечить королю.

Эйбис с интересом на него посмотрела, но не решила ослушаться. Киран замер и с каким-то неверием смотрел на малышку в руках Этрика, но сейчас в его душе не было места для девочки. Он не мог отрешиться от боли. Эльф поднял на него взгляд и протянул девочку, но Киран испуганно сделал шаг назад. Этрик хмыкнул.

– Она не похожа на эльфа, – заметил король, не отрывая глаз от лица дочери.

– Она родилась в замке, – устало ответила Маргарита. – Я чувствовала, что вне его стен я не справлюсь. К клену я ее не носила, подумала, что лучше будет если ее посвящением займется король эльфов. Да и руки не светятся, но магии все при ней – я чувствую.

Этрик кивнул, подтверждая ее наблюдения.

– Да, очень много силовых потоков. Она определенно королева мира, нет сомнений. И сейчас важно – спасти ее мать, – боль и беспокойство, успокоенные на мгновение Эйбис, вернулись. – Маргарита, мы должны уснуть. Я вытащу тебя из Бездны, наша обсидиановая связь вытащит.

Сказал и ощутил недовольство и протест Кирана. Сильный гнев. Будто они до сих пор враги и соперники. Даже отшатнулся, не понимая в чем дело. Отдал Эйбис няньке и повернулся к главнокомандующему войсками замка.

– Ты с чем-то не согласен? – спросил у него.

– Твой друг уверен, что из этой затеи ничего не выйдет, – сквозь зубы ответил Киран.

– Заорг всегда преувеличивает, – отмахнулся Этрик. – Малейшая угроза моей жизни и он превращается в параноика.

– Мне так не кажется. Он что-то скрывает…

Но Этрик не стал слушать, махнул рукой и резко ответил:

– У тебя есть другие варианты? Может пойдешь на убийство невинной?

Киран сжал кулаки и, казалось, даже заскрипел зубами. Ничего не ответил. Этрик понимал, что другого варианта он предложить не мог. Маргарита устало вздохнула и села за стол, возвращаясь к договору.

– Я не собираюсь ничего делать, пока не заключу мир это, во-первых, а, во-вторых….– она замолчала, собираясь с духом, тихонько выдохнула, – на кого ты предлагаешь оставить Эйбис? Если мы будем спать, кто ее воспитает?

– Да хотя бы твой илар, – фыркнул Этрик, обиженный на реакцию Кирана.

Маргарита подняла взгляд на мужчину и грустно улыбнулась ему.

– Слишком сильная у нас иларская клятва получилась, малыш, – сглотнув, сказал Киран в ответ на ее задумчивый взгляд. – Не смогу… Уже не могу. Ты же чувствуешь, правда? – криво усмехнулся он, спрашивая у Этрика.

Эльф чувствовал и не понимал, почему иларская клятва так тянет Кирана следом за своим сюзереном в Бездну. Но главнокомандующий замка был далеко не в порядке. Король эльфов мог сделать только один вывод: Киран умирал, его организм практически перестал бороться, а только отдавал и отдавал энергию ей, через иларскую клятву. Маргарита убивала своего илара, пытаясь выжить. Глядя в глаза Кирану, Этрик кивнул, подтверждая его предположения.

– Что он чувствует? – закусив губу, спросила Маргарита, глядя Кирану в глаза.

Но ответа не получила, звук рога под окнами замка оповестил о начале совета.

Солнце скрылось за горизонтом и успело появится на небе снова, а совет все длился. Слишком много противоречий накопилось с обеих сторон. Договор был заключен на закате второго дня и скреплен кровью, делая договор нерушимым. Своей кровью окропили договор четыре сюзерена Симфонии: магистр Пустоши Иригон, магистр замка Маргарита, прибывший для заключения договора магистр Речного источника, Разгор и король эльфов. Эльфы поставили на договор магическую печать. Нарушивший договор, навлечет на себя проклятие.

Договор нельзя было назвать неудачным, но в то же время обитатели замка встретили его оглашение гробовым молчанием не в силах поверить в услышанное. Поднявшись на возвышение, Маргарита зачитала нерушимые строки своим людям:

"Сим договором мы, магистр Пустоши, Иригон, магистр замка, Маргарита, магистр Речного источника, Разгор, король эльфов, Этрик, заключаем мирный договор на следующих условиях:

1. Войска Пустоши покидают зону, в которой осталась магия, войска союзников возвращаются в пределы магической зоны;

2. Обе стороны обязуются не пересекать границу, задумав причинить вред кому-либо из вассалов противника; обязуются не вмешиваться в дела друг друга, разорвать любые торговые и дипломатические связи;

3. На границе, проведенной стражем рубежей, для разделения противодействующих сторон эльфами будет выращена магическая стена, которая навеки разделит Симфонию на две части;

4. Магистр Пустоши, Иригон, обязуется никогда не надевать амулет Багрового Повелителя, хранить его под замком и не допускать к нему посторонних;

5. Все люди, проживающие в замке и в селении рядом, кроме тех, кто обладает магией, переходят на сторону Болотной Пустоши, как гарант мира и невмешательства со стороны союзников. Магистр Пустоши Иригон обязуется обеспечить заложникам достойные и безопасные условия для жизни и процветания. Перемещения заложников в пределах Пустоши неограничены, но им запрещено возвращаться в магическую зону. Магистр Пустоши Иригон не требует от заложников вассальной присяги, но каждый из людей замка обязан принести клятву о непричинении вреда, и подчинении законам нового государства;

Срок договора неограничен. Нарушение договора одной из сторон карается магическим проклятием и возобновлением военных действий до полного уничтожения одного из противников. Договор не теряет силы в случае смерти заключивших его сюзеренов".

– Так будет лучше, – кусая губы, произнесла Маргарита в ответ на укоризненные взгляды вассалов. – Простите меня… Вам никто не причинит вреда в Пустоши, вы будете гарантом нашего мира, нашей свободы. Простите…

Маргарита всхлипнула и скрылась в замке, не желая слышать упреки и возражения. Она знала, что ее люди пойдут на эту сделку, выполнят условия договора. Успокаивало лишь то, что семьи не будут разбиты. В замке останутся только она и Киран, как обладающие магией. А воины замка… они всегда могут уйти в другой дворец. Озерный край расплатился за мир крестьянами и простыми людьми, живущими в замке и возле замка.

Глава 33

После напряженных переговоров, на котором был заключен памятный для Озерного края договор – Маргарита слягла. Как и ожидалось, ее люди не стали препятствовать договору и роптать. была дана неделя на сборы – люди собирали свои пожитки, приводили в порядок дела и прощались с родственниками, живущими в других районах. Воины, которые составляли войско замка и на данный момент не находились рядом. Маргарита с чистой совестью могла заявить, что они подчиняются другому сюзерену, Иригон и не возражал – не хватало ему еще обозленных чужих воинов на своей территории. Среди воинов было мало семейных, а те, кто успел завести семью, сложили оружие и собирались в эмиграцию или же под покровом ночи вывели своих родных из замка – Маргарита отдала последние силы, чтобы открыть им портал. Это было последней каплей для ее проклятия.

Теперь она уже не вставала с кровати. Никакая магия, как оказалось, не смогла снять с нее проклятия. И так слишком долго прожила для проклятого хилфлайгона. Ее лечил огонь видгара, магия отражения и сила всех симфов замка отталкивали от нее проклятие, но все бесполезно. Маргарита чувствовала, что скоро растворится в воздухе. Слишком прозрачными иногда становились ее пылающие руки, слишком легким стало тело.

Все понимали, что ей не выжить. Еще и Этрик со своим ритуалом. Маргарита понимала, что эльф пытается ее спасти. Обратиться в дерево вместе с ней, пока Ранори не умрет естественной смертью. Но… Марго бросила усталый взгляд на колыбель дочери. Кто вырастит будущего короля мира? Кто станет для ее малышки семьей? Киран?

Маргарита окончательно помрачнела. Ее илар был на гране помешательства, наблюдая за ее медленным угасанием. Его лицо никогда не было таким почерневшим, а взгляд потухшим. Конечно, он не говорил, но Маргарита знала – ее Кир не дождется, до ее возвращения сложит голову, потухнет, добровольно сдастся. А что ей делать в новом мире без Кирана? Что будет делать ее Эйбис без родителей?

Дверь тихонько приоткрылась, Маргарита хотела сделать вид, что спит. Не могла больше видеть Кирана и его потухающий взгляд. Не хотела жалости Этрика. Но посетитель не ушел, сел в кресло у ее кровати и тихонько позвал.

– Поговорить надо, Марго.

Заорг, конечно, заходил к ней иногда, но его тон заставил насторожиться. Эльфа редко кто видел настолько серьезным.

Девушка открыла глаза. Заорг выглядел не лучше Кирана. Лихорадочный блеск в глазах, дрожащие руки, каждая клеточка тела излучала беспокойство. Маргарита кожей чувствовала, как он переживает.

– О ритуале? – тихо спросила она.

– Да, о нем, – тяжело вздохнул Заорг. – И разговор будет сложным, Маргаритка. Этрик влюблен в тебя… я бы сказал чрезмерно. Ни о чем думать не может, кроме твоего спасения. Но я не позволю ему заснуть с тобой – хочу, чтобы ты это знала. Если будет нужно – я пожертвую тобой, но спасу своего короля. Мне, конечно, жалко тебя, но… ты все равно умрешь раньше Этрика, какая разница когда проводить ритуал забвения.

Маргарита хмыкнула. Заорг никогда не был дипломатом. Эльф придерживался правила: лучше жесткая правда, чем сладкая ложь. У нее было двоякое отношение к другу Этрика. Эльф часто был жесток и прямолинеен, не заботясь ни о чьи чувствах. Но всегда его жесткость была оправдана. И девушка не винила его в том, что он спокойно жертвует ее жизнью. Но было неприятно.

Заорг хмыкнул, заметив ее гримасу.

– Ой, деточка, не кривись ради святого клена. Этрику все равно пришлось бы в итоге прибегнуть к этому. Не сейчас так через сто лет, когда ты уйдешь на пир к Всезнающему. Это наше средство от безумия и тоски по тем, кто ушел и не тебе его осуждать. Мы бы свихнулись за две тысячи лет, если бы не ритуал забвения.

Маргарита пожала плечами и устремила взгляд в потолок, в любимую трещину, изучению которой посвятила последние сутки, лишь бы не смотреть на страдающего Кирана, которого только-только удалось оторвать от ее ложа и отправить хотя бы поесть, чтобы не слушать Этрика, который настаивал на проведении ритуала, чтобы не слышать всхлипов Ранори в соседней комнате. Вот теперь и Заорга с его правдой слышать не хотела. Почему они не могут ее все оставить в покое, не дают умереть спокойно. На самом деле Маргарита уже давно смирилась с финалом собственной жизни.

– Я тоже не в восторге от идеи Этрика спасать меня подобным образом, – тихо ответила она, не отрывая взгляда от трещины. – Но он не слушает ничего и никого – я не знаю как на него повлиять. Пока я уговорила его отложить ритуал, до исхода моих вассалов и установки стены. Вы же сами не сможете без короля ее поставить, как я понимаю.

– Сможем, – перебил ее Заорг. – Магия-то его никуда не денется. В дереве будет.

Заорг замолчал, Маргарита чувствовала, что эльф смотрит на нее, но не решается начать разговор. Да и что он может еще сказать кроме того, что уже сказал.

– Марго, я не такой бесчувственный, как ты думаешь. Мне жаль тебя, я хочу объяснить, почему не допущу ритуала.

– Не стоит, – фыркнула Марго. – Я поняла, что сто лет без короля – это невозможно для вас. Ты же его хранитель.

– Не в этом дело. Я не просто его хранитель и сто лет без короля мы может легко прожить. Послушай меня, пожалуйста. Ты рассказывала Иригону сказку возле замка, теперь сказку я хочу рассказать тебе.

– Люблю сказки, – усмехнулась Маргарита.

Заорг помолчал, шумно выдохнул и начал свой рассказ.

– Однажды в клане ядовитого клена родился эльф, с которым ты знакома и которого прямо сейчас ненавидишь и посылаешь мысленно, – начал Заорг.

– Это не так, – улыбнулась Маргарита.

– Возможно, – развел руками эльф. – Так вот. С младенческих лет нас растили с ненавистью к полукровкам. Ты видела нашу историю в темном лесу и должна понять почему. И в отличие от других мы были очень закрытым кланом. Чужаки у нас появлялись редко, молодежь не выпускали из клана вообще. Только после посвящения. Обстановка мрачная. Все озлоблены, полны ненависти. Мне в принципе с детства там было неуютно, но я не протестовал. Другой-то жизни я не видел. И вот настал мой день посвящения… Это будет тяжело, Марго… мне прийдется заглянуть под завесу забвения, поэтому я буду иногда зависать, не обращай внимания.

Маргарита перевела на него взгляд, когда эльф внезапно замолчал. Его лицо побледнело, глаза расширились, взгляд устремился в стену. Эльф вспоминал то, что с таким трудом забыл.

– Мне нужно было убить одного из полукровок эльфов и всю его семью, – продолжил он. – Я пришел с четким намерением исполнить приказ. Отец семейства уже был у моих ног и я заносил для удара клинок с тремя крыльями, но тут появилась она – дочь того, кого я должен был убить. Кинулась к отцу. Закрыла его собой. Начала умолять меня не делать этого. Для меня это было непонятно. Нас не учили самопожертвованию. Моя увереность поколебалась. Я не смог. Оставил их в живых.

Он тихо застнонал и на некоторое время снова замолчал. Маргарита не могла сказать, что жалеет эльфа. То, что он хотел сделать было ужасно. Но кто она такая, чтобы осуждать.

– Мне не было возврата в клан, – тихо продолжил Заорг. – Я остался жить среди людей. Постоянно наблюдал за девушкой, из-за которой стал изгнанником. За жизнью ее счастливой семьи, за отношениями других людей. Для меня откровением стал мир без ненависти, боли, запретов. И я в конце концов впервые влюбился. Не буду утомлять тебя рассказом о том, как я добивался ответных чувств. Но я их добился. Те два года, что мы прожили вместе – были лучшим временем в моей длинной жизни. А потом…

Маргарита увидела как напряглись его плечи, ладони сжались в кулаки, а взгляд стал жестким и злым.

– Потом пришли другие эльфы клана ядовитого плюща с приказом убить всю мою семью, а меня самого вернуть в клан. Они держали меня и заставили смотреть на происходящее. В тот момент у меня помутился рассудок. Я даже не соображал, что со мной делали в клане. Наверное, это даже к лучшему. Когда на меня объявили изысканную охоту, я уже немного оклемался, пришел в себя, они даже раны дали затянуть. Не интересно же, когда дичь не сопротивляется.

Маргарита вздрогнула от горечи и боли в его голосе.

– Гоняли они меня две недели. На мне уже не было живого места, но ненависть каким-то образом поддерживала жизнь. Я убивал своих соотечественников, не жалея себя. Даже умудрился убить сына старейшины. Понимал прекрасно, что мне не выжить. И… ирония небес, – он даже хмыкнул, вспоминая. – Когда они уже меня загнали и собирались убить у черного портала – тот открылся. Представь себе как был ошарашен Этрик тем, что увидел по ту сторону. Молодой темный эльф впервые вышел из клана, а я и мои соотечественники никогда не видели темных эльфов. Мы им поклонялись, как первым воинам за чистоту крови. Я грешным делом подумал, что все… предок за мной явился. Только молодой почему-то. Замешательство, моих соотечественников дало время Этрику вызвать подмогу. Он хоть и молодой был, но далеко не глупый. Отряды короля Фагруса появились из порталов и отбили меня.

Так я попал в клан золотого клена, рассказал свою историю Фагрусу и Этрику, тогда всего лишь племяннику короля. Фагрус сильно проредил тогда мой родной клан, они же нарушали много запретов. А я остался в клане, поклялся сам себе, что буду выполнять все что мне скажут, если уж сам темный эльф явился за мной из черного портала. Попросился даже у Фагруса в телохранители к Этрику. Старик тогда хмыкнул и дал свое позволение, а я млел от такой чести. Сейчас даже смешно от того, каким я был пафосным.

Заорг немного расслабился. Самая тяжелая часть рассказа была позади. Возвращалась его обычная манера вести разговор, с иронией и сарказмом.

– Наше официальное общение с Этриком с почтением и подчинением не сложилось, как я не старался. Какую бы не делал серьезную мину, как бы не соблюдал все правила, – он хмыкнул. – Этрика это только забавляло и смешило. Страшный темный эльф, оказался совсем не таким, как я его представлял. Он проникся моей бедой и первое, что он предложил – ритуал забвения. Тогда я отказался, считая, что не имею права забывать о пережитом. Но Этрик решил вытащить меня из депрессии и его было не остановить. Следующая сотня лет рушила мои накопленные в клане ядовитого плюща запреты и заветы. Я просто поражался беспечности и бедовости моего подопечного. Мы не сразу стали закадычными друзьями, нет, – он рассмеялся. – Не поверишь, я же его почти божеством считал, ему на веселье. Этрик постоянно таскал меня в мир людей, не смотря на запреты Фагруса, кутил, сходил с ума и меня во все переделки втягивал. С ним я научился смеяться и восприимать жизнь с другой стороны. Сколько мы нервов старому королю попортили своими выходками. Фаргус ругался, наказывал нас, но отчего-то совсем мягко как-то. Хотя иногда наши проступки были очень серьезными.

Маргарита почувствовала с какой теплотой Заорг говорит об Этрике и поняла, что плевать эльфу на всех своих соотечественников. Будет у них король или нет Заоргу безразлично, Этрик для него не король. Этрик для него, как… наверное, как она для Кирана.

– Вскоре я понял почему Фагрус все прощал своему племяннику. Начал замечать, что за маской беспечного кутилы Этрик скрывает серьезный душевный надлом. Он был изгоем собственного клана, – теперь Маргарита услышала в его голосе злость и обиду за друга. – Да, остальные эльфы ему почтительно кланялись, все-таки королевская кровь. Но у него не было друзей вообще. Все его боялись, потому что он темный. Боялись и презирали из-за предков. Для меня он был чуть ли не богом, а дня них изгой. Когда я это понял, не знаю… – Заорг развел руками. – Готов был каждого в этом клане убить. Они не понимали, никто не понимал. Не смотря на свою внешность Этрик никогда не был темным, у него насколько чистая и сильная аура, но… не каждому ее дано увидеть. Я видел и Фагрус видел. Но больше никто. Я даже не задумывался тогда почему. А Этрик всегда бесился от моего почтительного отношения, хотя и не подавал виду, переводил все в шутку. Пока не отказала ему одна из эльфиек в клане. Он с серьезными намерениями, жениться хотел… А она отказала, потому что темный. Вот тогда мы впервые поссорились. Он со мной поделится хотел своей болью, а я… ну, само почтение. Этрик потребовал от меня определиться, кто я для него – древнее божество или друг. Не стоит, думаю, объяснять, что я выбрал в итоге. Пришел и попросил у него ритуала забвения. Только родственник или друг может его провести, Маргаритка. Мои воспоминания никуда не делись, но утихла боль, которая сводила меня с ума, разрушились вбиваемые в голову с детства правила жизни в клане ядовитого плюща. Я избавился от своего благоговения перед темным эльфом. Наша дружба стала свободной от лишнего груза. Так я стал тем Заоргом, которого ты знаешь. Беспечным, несерьезным, закадычным дружком будущего короля эльфов. Но это только маска. И у Этрика все его поведение – маска. На самом деле мы давно уже древние и мудрые, просто ужас насколько.