Текст книги "Академия (СИ)"
Автор книги: Анна Левин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– А теперь настало время для наиболее любимой для большинства части нашего праздника, – заговорщицким тоном подвел он итог. – Да начнется бал!
Без хаоса, но с величайшей готовностью, танцующие и наблюдающие заняли положенные места. Круторогов подал попечителям пример, пригласив Тобольскую. Девон Дартмур проводил их цепким взглядом, и решительным шагом направился к красивой драконице в красном платье. Илья и Аркадий тоже успели найти пару, Никодима же я не увидела. Мы с Верстаниным заняли положенное место, но я все равно украдкой бросала взгляды в толпу, надеясь найти среди них Матвея. Увы, его нигде не было. Наверное, он пригласил кого-то, и теперь среди танцующих, просто я его не вижу.
Глупо было ревновать, недозволенно, но мне все равно не хотелось, чтобы он танцевал с кем-то, кроме меня.
Тем временем заиграла музыка, и мы начали сложную церемонию, именуемую танцами. Матильда учила меня танцевать, но в пансионе не с кем было упражняться, разве что с другими девочками. Здесь же все было устроено обстоятельно, так как танцы считались одним из благороднейших развлечений достойной публики. Александр проявил себя идеальным партнером, и танцевать с ним было одно удовольствие. Единственное, что беспокоило – это вес диадемы, но ради триумфа я была готова терпеть неудобство.
Спустя полчаса танец закончился, и мы громко зааплодировали друг другу, сопровождаемые хлопками зрителей. Верстанин галантно поклонился, сопроводил к столу с напитками, после чего откланялся, и пропал в толпе. Мне стало немного некомфортно остаться одной, но уже спустя секунду я заметила то, что Александр увидел гораздо раньше: уверенным шагом мой друг Матвей прокладывал дорогу ко мне.
– Сударыня, наблюдать за тем, как вы танцуете, – одно удовольствие!
От его комплимента я покраснела до самых кончиков волос.
– Очень жаль, что я вас среди танцующих не заметила.
– Было бы неприлично оставаться среди не танцующих, поэтому я пригласил свою давнюю знакомую, – начал оправдываться он, а я страстно молилась, чтобы на моем лице не отразилась ревность или неудовольствие.
Забавно даже: ненавидя драконов за их высокомерие ко всем, кто слабее их, самые лучшие качества я нашла в драконе, и почти влюбилась в него.
– Минут через пять начнется второй танец, после него ожидается еще один традиционный, а потом – музыканты просто будут играть до конца вечера, и можно будет вести себя куда свободнее, чем сейчас.
Из всего сказанного я вычленила главное – третий танец мы не сможем провести вместе, так как это противоречит правилам приличия.
– Да, наставница упоминала об этом.
Мы улыбнулись, и замолчали, не зная, что еще можно сказать. Вокруг сновали драконы, и мы были скованны рамками, хотя мне не терпелось задать несколько вопросов, и снова послушать его непринужденные рассуждения обо всем на свете. Хотя, почему бы не попытаться сделать это снова?
– Сударь, расскажите мне о присутствующих, – лукаво склонила голову набок, мгновенно пожалев об этом из-за веса диадемы. – Раз я стала ученицей Академии, мне хотелось бы знать, кто все эти драконы вокруг.
Он усмехнулся.
– Не могу пренебречь вашим пожеланием, сударыня! Итак, начнем с некого сударя Ясногорова, дракона Звездного Света. Его заслуженно считают странным, ведь он не любит постоянно находиться в обществе, не заводит сотни друзей, а предпочитает поэзию и уединенные прогулки.
– По описанию сей сударь кажется достойным юношей! Познакомите меня с ним?
– Всенепременно! – серьезно кивнул Матвей, и продолжил рассказ. – Если посмотрите направо, то увидите нежную юную сударыню в зеленом платье. Это Милана Полынева, драконица Ядовитых Трав, опасная девушка, способная превратить ваше лицо в изуродованную маску; причем сделает это с самым добрым и невинным видом. Воздержитесь от дружбы и вражды с ней, и никогда не принимайте ничего из ее рук.
Недалеко мелькнула та самая Беломорская, о которой мне рассказал Александр, но я притворилась, что ничего о ней не знаю:
– А кто эта девушка, брюнетка?
Матвей обернулся, и лицо его исказила тревога.
– Она из драконов Морского Шторма. Это не самый древний род, но у них много влияния, так как они обеспечивают защиту северных границ, и правящая семья высоко ценит их за преданность.
– Как ее зовут?
– Ярослава Беломорская, – что-то в его тоне меня насторожило. – Я знаком с ее отцом, и скажу по секрету, общаться с ними не так уж просто. Жизнь на севере накладывает отпечаток, плюс постоянная борьба с морскими тварями… Одним словом – я предпочитаю держаться от них подальше. Мы не совпадаем по образу жизни, мыслям и родовой истории.
Возникло ощущение, что его пытались сосватать Ярославе, что вызвало у меня стойкую неприязнь к девушке. Она была во всем лучше меня, у нее было много шансов, и это действовало раздражающе.
– А это сестры из облачных драконов, – он указал на милых близняшек с белоснежными кудрями.
Ладно, пусть переводит тему, я все равно буду за ними наблюдать!
Подумав об этом, я смутно почувствовала, что я и сама являюсь объектом изучения, и это не просто взгляды толпы на диадему, нет, этот взгляд ощущался почти физически.
Осторожно стала оглядываться вокруг, будто любуюсь залом, но ничего подозрительного не обнаружила.
***
Время для отдыха закончилось, и мы присоединились к танцующим. Пока я танцевала с учеником из людей, внимания нам оказывали меньше, зато теперь цепкие взгляды прилетали отовсюду. Сам Александр прошел вместе с миловидной драконицей, и лишь теперь я поняла, почему он упорно добивался танцевать со мной первый танец: на него распространился интерес, который все питали ко мне. Умный, гад!
Но я не злилась, наоборот, чтобы здесь выжить – нужны хорошие мозги, и, если держаться рядом с умными людьми, можно даже преуспеть.
Рядом с нами стали в паре Катерина Тобольская и лорд Девон Дартмур. Судя по веявшей от них подчеркнутой сдержанности, это двое не были так безразличны друг другу, как могло показаться с первого взгляда. Хотя я не собиралась влезать в тайны чуждого для меня общества, но Тобольская была очень интересна мне, как и вся их семья. Я слышала о Ясногоровых, последних представителях своего рода, но мне было этого мало.
Тем временем Матвей элегантно мне поклонился, как и все прочие кавалеры своим дамам. Во мне проснулось волнение, и я ощутила, как взмокли ладони. Ну как так могло случиться, ведь, если считать часы, то мы знакомы всего одни сутки, а я едва не потеряла голову! Во всех смыслах: и от чувств к парню, и из-за тяжести диадемы.
Глава 5. Звездное сияние и горные ветра
Музыка влекла за собой, пары вокруг идеально вписывались в общую картину, зал сиял роскошью и элегантностью, и я совсем не чувствовала усталости, хотя второй танец занял много времени. Казалось, все вокруг меня подпитывает энергией, но Аглая поделилась секретом, что для благоприятной атмосферы были сформированы целые группы драконов. Умелое сочетание их природных способностей дало положительный эффект, так что на протяжении вечера никто не устал по-настоящему, только если использовал эту отговорку для каких-либо своих целей.
Единственное, что привносило дисгармонию в наш танец – осознание его конечности. Я наслаждалась каждой минутой, но ни на секунду не забывала, что скоро он подойдет к концу. А ведь Матвей так красиво двигался, рядом с ним даже я, несмотря на скромный опыт, танцевала хорошо, и Девон с Катериной превосходно смотрелись вместе. Мы отлично провели время, после окончания танца лорд Дартмур удостоил меня похвалой. Тобольская не проявляла явных эмоций, но ее глаза блестели, и я ее понимала: приглашенный гость был на удивление хорош в своей суровой красоте, и не походил на тех драконов, которые ежедневно уделяют своей красоте не меньше пяти часов.
– Он давно приглядывается к моей сестре, – с тенью неудовольствия сказал Матвей, пока мы вдвоем прогуливались по залу.
– Это плохо?
Парень честно задумался:
– Полагаю, что нет, но она овдовела пять лет назад, и, боюсь, раны от потери супруга не закрылись до конца. Петр Тобольский был превосходным драконом, таких в наше время еще поискать надо!
– Мне очень жаль. Это действительно тяжело, потеря близких никогда не забывается, но такова природа и людей, и драконов – пока мы живы, наши сердца открываются всему новому. Можно уважать, помнить усопших, но это не отменяет нашего стремления чувствовать, любить, радоваться. Не всю же жизнь ей провести в тени сомнений и воспоминаний! Внутри нее бьется живое сердце, оно нуждается в счастье.
Он не нашел ответа, но по лицу было видно, что мои слова заставили его задуматься, оказали влияние, и еще какое, ведь, когда его позвали по имени, он не сразу откликнулся.
– Господин Ясногоров, вы игнорируете нас?
Только после этого шутливого восклицания он встрепенулся, и увидел целую компанию драконов.
– Прошу прощения, господин Грачев! Я так крепко задумался, что и не услышал вас с первого раза!
– О, я помню вашу натуру мечтателя, вы всегда умудряетесь оставаться отстраненным даже в самой плотной толпе! А рядом с дамой и вовсе не сложно забыть о самом многолюдном мероприятии в Академии.
Матвей оставался невозмутимым, хотя я чувствовала его напряжение. Надо отдать ему должное, его голос звучал совершенно непринужденно:
– Позвольте представить вам сударыню Элиф Стрелицкую, новую ученицу Академии! – он коротко, но ободряюще улыбнулся мне, поделившись каплей своей уверенности. – А это господин Грачев из рода Вечнозеленых Лесов, и его дочь, сударыня Нина Грачева.
Апатичная драконица одарила меня бесстрастным взглядом, словно не понимала, что она вообще здесь делает. На ее платье я увидела брошь, как у меня.
– Сударь Глеб Скуратов из драконов Гиблых Болот, – продолжал представлять Матвей, указывая на молодого парня с тяжелым взглядом. – Сударыни Ольга и Мирослава Кривичи из рода Утренних Туманов, и господин Леонид Кривич, их отец.
– Рады знакомству с прелестной ученицей из числа людей! – вежливо поклонился господин Грачев. – Но, кажется, ты забыл представить своего названого брата! Какое упущение!
Он отошел в сторону, и мы увидели еще одного дракона. Он стоял, небрежно облокотившись об арку, и внимательно нас рассматривал. Его совершенно черные глаза вызвали смутную тревогу, и я тут же разозлилась на себя за этот глупый страх.
– Прошу прощения за мою рассеянность, – Матвей поклонился, на что парень ответил едва заметным кивком, словно сделал одолжение. – Это сударь Хельги Эрлинг из северных драконов Горных Ветров.
Он одарил еще одним кивком, не удосуживаясь что-либо сказать или поменять выражение лица.
– Какая радость снова увидеть вас вместе! – разорялся тем временем Грачев. – Раньше вы часто проводили время в наших краях, а теперь и вовсе не приезжаете. А ведь еще десять лет назад, – он повернулся ко мне, – Эрлинги и Ясногоровы были не разлей вода!
– Золотые времена, – с ядовитым сарказмом произнесла сударыня Нина.
– Именно! – с неподдельным восторгом согласился ее отец, причем настолько искренним, что в нем явно скользила насмешка. – Правда, тогда госпожа Тобольская еще была сударыней Ясногоровой, и собиралась стать госпожой Эрлинг, но, как оказалось, жизнь сама решает, чему быть, а чему – не бывать.
Хотя его бесцеремонность меня разозлила, я на секунду растерялась, не подозревая о кипевших когда-то в их семьях страстях.
– Много воды утекло, много, – с грустью продолжил Грачев. – Вся семья Ясногоровых почти вот исчезла, только Матвей и остался. Да и господин Петр Тобольский слишком рано отправился к предкам, тридцать два года – совсем еще юнец! Вы, сударь, – теперь он обращался к Матвею, – не стесняйтесь, мы вас всегда будем рады принять в своем родовом гнезде! Приезжайте, а то ведь одни остались на всем белом свете. Хорошо, что хоть здесь у вас есть друг, сударь Эрлинг, с которым вы с младенческих лет как братья!
Стараясь не проявлять излишнего любопытства, я все же приметила, что на лицах парней не отразилось ни капли дружеской или братской любви.
– Хоть милая Катерина и не пошла под венец в своей родовой тиаре с наследником Горных Ветров, но приятно видеть, что истинную мужскую дружбу ничто не способно разрушить!
Такую издевку уже было сложно пропустить мимо ушей: Матвей хотел что-то сказать, но в разговор вмешался Леонид Кривич:
– Полно вам, господин Грачев, ворошить прошлое! В столь праздничный день вы успели переворошить все тягости последних лет! Лучше пожелаем юным сударям и сударыням успешного учебного года, чтобы они взяли то, что им положено получить от образования в Академии, и лишь увеличили честь своих родов!
Мы ответили поклонами и словами благодарности, но на самом деле все чувствовали самую настоящую признательность за то, что он вовремя прервал монолог Грачева. Какой бы апатичной ни казалась его дочурка, сам он был воплощением желчи.
Переваривая услышанные сплетни, я упустила момент, когда зал снова стал наполняться парами: пришло время для третьего танца. Тут меня накрыла тревога, так как я не была приглашена, и мне не хотелось оставаться в кругу этих драконов, когда Матвей будет вынужден пригласить одну из девушек. А они уже вовсю бросали взгляды на каждого из кавалеров.
Первым сориентировался Скуратов, пригласив сударыню Мирославу. Она не стала тратить время на излишнее кокетство, и с обворожительной улыбкой приняла приглашение. Странно, но его мрачность и ее лучезарность отлично сочетались, будто были созданы друг для друга.
Я очень боялась услышать эти слова, но они прозвучали:
– Сударыня Кривич, согласны ли вы принять мое приглашение на танец? – обратился Матвей к Ольге.
Подобно сестре, она ответила с милой улыбкой, и я лишь старалась не выдать овладевшего мной разочарования. А чего я ждала? Третий танец мы не могли танцевать вместе, а после помощи ее отца Матвей был обязан оказать любезность в ответ. Только что делать мне?!
– Благодарю вас, сударыня, за честь! Но сначала я сопровожу сударыню Стрелицкую, и сразу же вернусь!
Грачев что-то возразил, но Матвей не дал ему времени развить мысль: он быстро откланялся, и потащил меня за собой. Образовавшаяся толчея дала возможность ускользнуть из их поля зрения.
– Мне так стыдно, Элиф, что тебе пришлось все это выслушать!
Не сразу поняла, что он назвал меня по имени, нарушив условности.
– Но нашу семью есть кому недолюбливать, хотя от всей семьи я один и остался. Сестре тоже достается порой от этих шакалов, но ничего, я сумею нас защитить. Однажды я встану во главе рода, и они не посмеют больше унижать Ясногоровых и их близких!
Впереди показалась Аглая, мило беседовавшая с самим Крутороговым.
– Сударыня Стрелицкая! – с улыбкой воскликнул он. – Рад вас видеть, и рад, что представление прошло успешно.
Я с облегчением выдохнула, радуясь, что смогу провести ближайшее время рядом с моей наставницей, и от ненужных приглашений меня оградит уважаемый попечитель.
– Сударь Ясногоров, позвольте и вас поприветствовать!
Матвей ответил на его любезность, и спустя несколько минут светской беседы вежливо откланялся. Мне не хотелось, чтобы он уходил, но намек на последующие танцы, уже не церемониальные, слегка успокоил.
– Итак, сударыня, поделитесь своими впечатлениями от вечера! Для нас важно, чтобы ученики из людей чувствовали себя здесь комфортно. Мы изо всех старались сделать праздник незабываемым!
Да, их стараниями мне сейчас здесь позориться в омерзительном платье, а не блистать нарядами. Лишь знакомство с Матвеем спасло от заранее уготованной участи пугала! Хотя многие вокруг говорили, что Круторогова, покровительствовавшего ученикам-людям, специально отозвали, чтобы без его ведома сделать нас посмешищем.
– Благодарю за заботу, господин Круторогов! Этот вечер действительно сложно будет забыть!
Интересно, знает ли он, что служебное рвение попечителей опустилось до вульгарного платья от госпожи Ламбер, пока другим ученицам этот же дом мод предоставил потрясающие наряды? Думаю, да: его глаза лучше всяких слов обещали задать жару коллегам из попечительского совета.
Толпа расступилась, пропуская необычную пару. Я узнала Ярославу, ту самую драконицу, о которой не хотел рассказывать Матвей. Под руку ее вел сурового вида мужчина с военной выправкой и иссиня-черными волосами, которые едва тронула седина на висках.
– Драконы Морского Шторма, Кристофер Беломорский и его дочь, сударыня Ярослава, – с уважением произнес Круторогов. – Как это прекрасно, танец отца с дочерью! Полагаю, многие последуют их примеру.
Действительно, счастливые родители с самыми разными чувствами вели своих дочерей для церемонии последнего танца, но никто не походил на этих двоих «штормовых» (как я впоследствии узнала, это одно из прозвищ их рода). Беломорский излучал гордость, которая не граничила с гордыней, а была вполне объяснимой: гордость дракона, который всю жизнь провел в суровых условиях, обеспечивая безопасность родным землям, не зная при этом самому безопасности. Его дочь не уступала ему, смотря только на отца, не замечая никого вокруг.
– Видят предки, тяжело оставаться в стороне, когда дело касается заключительного танца, – с неожиданным волнением сказал Круторогов. – Вы позволите пригласить вас, сударыня?
Я совсем этого не ожидала, но он протянул руку, и было бы невежливо отказать, да и причины подходящей не наблюдалось.
Мы заняли место в самой дальней части зала, подальше от знатнейших гостей, что позволило свободно двигаться, не находясь под прицелом любопытных глаз. Общество с большим вниманием приглядывалось к лорду Дартмуру, Беломорским и прочим знатным драконам. Зато Круторогов сиял улыбками, казалось, будто это его сегодня приняли в Академию, а не меня. Судя по тем сплетням, что я слышала, у него нет семьи, а единственный сын умер давным-давно, так что ему не пришлось танцевать со своей дочерью, как иным гордым отцам. Интересно, представлял ли он сейчас, что я – его дочь? Или он просто искренне наслаждался танцем?
Однако лишь на время нас оставили в покое: наверное, ближе к середине танца большое количество драконов перетекло в нашу часть зала, чтобы полюбоваться известным правоведом из попечительского совета, к которому прислушивается правящая семья, и мной – выскочкой из людей, в фамильной диадеме из небесного металла.
– Вы произвели фурор, – негромко сказал Артемий Круторогов, когда мы приблизились друг к другу.
– Они меня ненавидят.
– Драконы уважают тех, кто способен привлечь их внимание без лести и подхалимства. Мы ценим мужество и достоинство.
Возможно, в чем-то он был прав, так как я улавливала разные взгляды, от откровенно враждебных до почти одобрительных.
Музыка смолкла, зал громко аплодировал, семьи спешили к своим отпрыскам, чтобы выразить тонны восторга, и от этой картины мне стало не по себе. Меня-то здесь никто не ждет, никто не станет хвалить меня, заливая родительской любовью сверх меры.
– Господин Круторогов, какая честь видеть вас сегодня!
– Это для меня честь, господин Беломорский, что вы почтили наш праздник своим присутствием! Слишком уж редко доводится видеть главного защитника северных земель!
Разглядывая его вблизи, я была поражена суровой красотой дракона. От одного взгляда на него можно было преисполниться почтением и уважением, однако в нем не сквозило высокомерие, наоборот, он казался воплощением благородства и военной строгости.
Зато его дочь, несмотря на великолепную внешность, прожигала меня глазами, переводя взгляд с диадемы на лицо, будто пытаясь понять, чем я заслужила такую честь.
– Вы как всегда добры! Позвольте представить мою дочь, сударыню Ярославу. Сегодня ее приняли в Академию, и мы просто не могли пропустить такое важное для всей семьи событие, хотя, признаюсь честно, оставлять пост мне не совсем по нраву.
– Отцовские обязанности, – с улыбкой отозвался Артемий, и галантно поцеловал руку Ярославы. – Рады принять вас в наши ряды, милая сударыня! Уверен, это место станет для вас вторым домом, и вы принесете честь своему славному роду успехами и достижениями!
Девушка улыбнулась, словно говоря, что она всегда была и будет во всем первой, но на словах проявила себя посдержанней.
Далее правила приличия требовали представить меня, чего хотелось бы избежать, но, увы, общество само диктует нормы.
– Позвольте и мне представить новую ученицу Академии, сударыню Элиф Стрелицкую из избранных среди людей.
Кристофер Беломорский одарил меня кивком, который понравился мне больше всех улыбок, выпавших сегодня на мою долю.
– Поздравляю вас, сударыня. Это большая честь и ответственность.
– Благодарю, господин Беломорский. Я осознаю это, и дорожу шансом.
Мой простой ответ пришелся ему по нраву.
– Какие новости в столице? – спросил он у Круторогова, и мужчины принялись бурно обсуждать свои излюбленные темы.
Ярослава с минуту меня изучала, и потом медленно приблизилась.
– Как вам пришелся этот праздник, сударыня?
– Как и все в этом зале, я разделяю восторг и удивление одновременно.
– Полагаю, сегодня действительно было чем удивляться, – по ее тону было понятно, что она подбирается к основной цели беседы.
Я не хотела развивать эту тему, поэтому заменила ответ милой улыбкой, и перешла в более безопасную область обсуждений.
– Вы превосходно танцуете, сударыня. Признаюсь, наблюдать ваш танец с господином Беломорским было одно удовольствие! Многие семьи взяли вас за образец.
– Отец не любит покидать север, не любит пышные празднества и увеселения, но сегодняшнее событие смягчило его нравы, хоть и ненадолго.
– Север, – мечтательно произнесла я. – Какой он?
– Это самый лучший край! Суровая, но величественная природа, самые смелые и бесстрашные драконы, постоянная опасность со стороны врагов, но это все лишь оттеняет прелесть жизни там. В Академии все пропитано атмосферой безопасности и благополучия, но именно север это обеспечивает. На севере все лишнее отпадает, показывая истинную суть драконов, людей, жизни в целом. Только там можно познать себя, чего ты стоишь.
Ее пылкая речь произвела на меня впечатление, запала глубоко в сердце, и я запомнила почти каждое ее слово, живо рисуя в голове картинку. Но и другое невозможно было не заметить: рассказывая о своей родине, Ярослава словно преобразилась, открывая настоящую себя, а не просто высокомерную драконицу из знатной семьи.
Видимо, она и сама поняла, что была слишком добра целых две минуты, и тут же поджала губы, добавила надменности во взгляд.
– Благодарю вас за исчерпывающее описание!
В ответ она едва кивнула, ставя таким образом точку. Да, моя попытка вернуть ее прежнюю потерпела сокрушительное поражение! Что в целом плохо, нам ведь предстоит учиться вместе.
Постепенно к нам стекалось все больше Беломорских, которые вступали в беседу с Крутороговым. И тут мне в голову пришла другая мысль: если они и дальше будут рядом с нами, Матвею, когда он придет, представят Ярославу, и ему придется пригласить ее на танец. Этого нельзя было допустить! Как же я сразу не догадалась, что именно этого и ждала драконица! До сих пор ему удавалось избегать «штормовых», но теперь…
– Сударыня, – раздался рядом тихий голос.
Я с обреченностью повернулась, но была сильно удивлена, увидев не Матвея, а Глеба Скуратова.
– Позвольте пригласить вас!
– Конечно, сударь Скуратов!
Вежливо кивнула Беломорским, и последовала за драконом, недоумевая, с какой стати он теряет время со мной, а не с сударыней Мирославой. Зато моя милая Аглая, не пропустившая ни одной детали, рассказа потом, что Ярослава и ее родня были удивлены, когда Глеб пригласил меня. Действительно, какая-то жалкая смертная, а уже знакома с драконами, с которыми они не знакомы, и принимает приглашения, пока бесценную Ярославу еще не пригласили!
– Можете не благодарить, – с легкой насмешкой заметил Глеб.
– Простите?
– Сбежать от Беломорских – задача не из легких, недаром им доверили оборону важнейших границ! Бедный сударь Ясногоров весь извелся, пытаясь придумать, как спасти вас, и самому не попасться. Хорошо, что я соображаю быстрее!
– Тогда мне не остается ничего другого, как поблагодарить за своевременную помощь!
– Всегда рад оказать услугу даме, – с неожиданной улыбкой для его мрачного вида заметил дракон, и тут же снова нахмурился. – Наше общество не самое простое и приятное, в этом, сударыня, даже не сомневайтесь. Но я всегда готов прийти на помощь таким же изгоям, как мы с Матвеем.
– Изгоям? – удивилась я.
Ладно, плевать, что меня сейчас назвали отщепенцем, я и так это знала, но Матвей… Он же Ясногоров! Последний дракон из великого рода!
– Стать изгоем легче простого, – пояснил он, когда мы присоединились к танцующим парам. – Достаточно просто вести себя независимо, не вступать в различные группы, заниматься тем, что нравится конкретно тебе, охранять свои личные границы. Мне вообще не интересно играть по их правилам, я вот люблю живопись, много лет занимаюсь, и стараюсь общаться с драконами, кто разделяет мои вкусы. То же касается и нашего общего друга. Он держится подальше от компаний с четкой иерархией, развивает свой талант к поэзии, готовится к будущему во главе рода.
Что-то такое он действительно говорил.
– Конечно, многие захотели бы навредить молодому дракону, у которого нет семейной поддержки в виду трагичного происшествия. Но правитель лично поддержал его, потребовав от совета попечителей, чтобы они сделали из него главу рода. Поэтому все так и стараются, а ученики не смеют трогать.
– Теперь я лучше понимаю намеки господина Грачева.
Глеб тонко усмехнулся.
– Да, он любит сеять смуту, и наблюдать, как остальные вцепляются друг другу в глотки.
Мы пробеседовали весь танец, и в конце я готова была включить Глеба в список своих друзей, если он бы этого захотел. Мне понравилось его чувство юмора, с уклоном в сарказм, но живое и остроумное. К тому же он неплохо общался с Матвеем, что уже было отличной рекомендацией, и с безразличием относился к мнениям окружающих. Несмотря на его внешнюю мрачность и давящий взгляд, я увидела в нем яркий ум и благородные манеры, что вполне объяснило интерес сударыни Мирославы.
Еще меня порадовала новость об изгоях: если здесь есть драконы, не разделяющие стереотипы общества, мне будет с кем общаться! И тогда жизнь здесь не будет такой невыносимой, какой я уже себе ее нарисовала.
Стоило только подумать о нем, и он тут же подошел с довольным лицом и с сударыней Мирославой под руку. Скуратов тоже просиял, словно солнце выглянуло из-за туч, и рассеяло его хмурую маску.
Поменявшись партнерами, мы снова закружились в танце.
– И как вам семейство Беломорских?
– Господин Беломорский мне понравился, да и его дочь мне показалась благовоспитанной и приятной сударыней. В любом случае, на долю секунды.
– Разве что на долю секунды! – с усмешкой повторил дракон.
Аглая поведала потом, что Матвей издалека наблюдал за нами, пока сама Аглая наблюдала за ним.
Вокруг кружили яркие пары, светились довольными лицами. Увы, много внимания доставалось и нам, но любопытства было больше, чем ненависти, что несказанно радовало. Один раз я заметила Тобольскую и Дартмура, потом с точеной улыбкой показалась Аглая, выслушивавшая какую-то пламенную речь модно одетого дракона. Глеб с Мирославой ускользнули в неизвестном направлении, зато рядом танцевала ее сестра Ольга с высоким парнем. Я не собиралась тратить свое время на созерцание пар вокруг, но глаза помимо воли подмечали любые мелочи, составляя общее впечатление от праздника.
– Не припомню такого же прекрасного праздника! – ворвался в мои мысли Матвей.
Интересно, он имеет в виду, что раньше здесь не было меня? Было бы слишком тщеславно так думать, но он сам дал мне для этого повод.
– Поверю вам на слово, сударь, но вечер действительно впечатляющий!
– Мы же вроде согласились называть друг друга именами!
– Но не здесь! – пришлось вложить в голос изрядную долю властности. – Нам не нужны лишние слухи, которых и так будет слишком много.
– Вот именно, их будет так много, что лучше шокировать их сразу, чем понемногу давать поводы для сплетен.
Его веселое настроение не давало мне держать недовольное лицо, поэтому мы посмеялись над всей этой ситуацией, и танцевали до тех пор, пока праздник не подошел к концу.
Во время последнего танца Матвей выглядел немного грустно, зато я даже обрадовалась, так как мне нужно было остаться наедине с собой, и обо всем поразмыслить. Забавно, но за один-единственный вечер в моей жизни произошло больше событий, чем за все предыдущие годы! А сколько всего ожидает впереди…
– Моя сестра пообещала задержаться еще на один день, так что мы можем провести последний свободный день все вместе!
Казалось, что он хочет ухватиться за счастливые моменты, боится, что после праздника мы отдалимся друг от друга, и он снова останется один. Быть изгоем, наверное, не так уж и весело, но и дружить с остальными у него не получается. Как нелепо, что именно во мне – жалкой смертной – он увидел поддержку! Но и я не хотела его отпускать.
– Если госпожа Тобольская не будет возражать, мы могли бы посетить библиотеку. Я слышала, что здесь находится редчайшее собрание книг.
– Превосходный выбор!
Попечительский совет снова собрался весь вместе, Круторогов вышел на середину, и произнес еще одну речь, возвещая о конце праздника, одарил присутствующих комплиментами, еще раз напомнил о завтрашнем дне, пожелал счастливого времяпровождения. Отдельно он упомянул все семьи, чьи отпрыски в этом году вступили в Академию, с которыми он успел во время танцев познакомиться. И, разумеется, не забыл вставить словечко о «людях, которые были избраны из-за своих исключительных талантов».
Лорд Дартмур переводил внимательные глаза с меня на Артемия, с него на Матвея, с Матвея – на Катерину, и снова на меня. Интересно, что так его заинтересовало? Тоже сплетни собирает?
Зато я снова ощутила тяжелый изучающий взгляд, который смутил меня несколько часов назад. И снова не нашла того, кто так пронзительно следил за мной. Оставалось только понадеяться (хотя изначально все надежды были тщетны), что после бала я стану никому не нужна.
Как только Круторогов закончил речь, из толпы ловко выплыла Аглая, увлекая меня за собой. Матвею явно не хотелось расставаться, но, помня, что вокруг много внимательных глаз, он безукоризненно попрощался, поцеловал руку, и мы покинули зал.
Я не узнавала коридоров, по которым мы шли, но Аглая постоянно нервно оглядывалась.
– Это ход для слуг, – пояснила она, заметив мой удивленный взгляд. – Нам нужно было избежать толпы и лишних расспросов, так что мы войдем в твою комнату еще до того, как в общежитие доберутся остальные драконицы.
Да уж, перспектива остаться наедине среди множества ненавидящих девушек ни капли не вдохновляла. Сколько среди них тех, кто винит меня в «похищении» сердца Матвея! Та же, например, Беломорская! Но и в диадеме Ясногоровых было как-то нелепо идти по коридору для слуг!
