Текст книги "Три счастливых дня"

Автор книги: Анна Клири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Фойе «Шато Блю» показалось девушке неправдоподобно тихим. Консьерж пропустил ее без вопросов. Она вошла в лифт, и он плавно и бесшумно понес ее вверх. Казалось, сердце отбивает доли секунд, и с каждым мгновением приближения к цели его стук становится все отчетливее.

Створки кабинки лифта скользнули в стороны. Кэт немного прошла по коридору и остановилась напротив двери в номер Рассела. Она переложила из одной руки в другую сумочку, в которую, памятуя об условиях сделки, сумела втиснуть ночную сорочку и пару необходимых гигиенических мелочей, рассчитывая все прочее найти в небедном номере своего компаньона, если он настоит на обязательности ее ночевки в этих стенах.

Она заставляла себя воспринимать такую экзотическую вероятность бесстрастно, не придавая этому какого-либо значения.

Кэт только занесла кулак, чтобы постучать, как дверь номера распахнулась. На пороге стоял Томас Рассел, со стаканом янтарной влаги в руке. Но она его в первый миг даже не узнала. Был он какой-то странный, смотрелся дико в рубашке, расстегнутой наполовину, с закатанными чуть не до локтя рукавами. Рассел подозрительно хмурился и едко ухмылялся, постоянно поднося к губам стакан с каким-то крепким, по мнению Кэт, напитком.

Том отступил в сторону, пропуская Кэт в номер.

– Ах, ну да… моя девушка, – осклабился он, разглядывая ее.

Кэт послышалась нескрываемая злоба в его голосе.

– Прости, Том, я задержалась. Раньше просто не было никакой возможности. Честно… – принялась оправдываться журналистка, испытывая потребность погасить проявившуюся агрессивность. Она прошла в глубь номера и осмотрелась, рассчитывая, что ожидаемый Томасом так называемый гость уже здесь. Однако его не было. – Я не опоздала? – озадаченно спросила девушка, повернувшись к хозяину номера.

Но он ничего не ответил, сделав очередной внушительный глоток.

Волосы его были всклокочены словно при порывистом ветре, как заметила Кэт. Неудивительно… Дверь на террасу была распахнута, задувал гуляющий по побережью ветерок, иногда настолько ощутимо, что в комнате становилось зябко.

Тогда-то Кэт и обратила внимание на открытый бар, на полупустую бутылку скотча, которая при ее дневном визите была только откупорена, еще раз взглянула на Тома и поняла, что он изрядно пьян, о чем красноречиво свидетельствовал его затуманенный взгляд.

Ей бы следовало встревожиться за себя, но вместо этого она испытала острое беспокойство за этого, в сущности, почти незнакомого человека, который доставил ей столько хлопот, перевернул с ног на голову весь ее привычный распорядок жизни, поставил под угрозу ее карьеру, но при этом производил впечатление благополучного, уверенного в себе, успешного деятеля. Но сейчас перед ней стоял злобный и потерянный незнакомец.

Он сомневался в ней, но она пришла, сдержала свое обещание, и вопреки его ожиданиям выглядела поистине великолепно в своем тщательно продуманном одеянии. Тогда как он, еще час назад исполненный воинственного намерения повергнуть всех недоброжелателей, сдался и махнул на все рукой только из-за того, что девчонка остановилась поболтать с каким-то пижоном.

Томас нахмурился еще суровее. Его взгляд застыл в одной точке на ее туловище, где V-образное декольте платья приоткрывало глубокую ложбинку меж округлых грудей. Кэт не сразу просекла устремление этого взгляда, когда же сообразила, то невзначай запахнула на груди тяжелую шаль и притворно поежилась, словно от холода.

Рассел закрыл стеклянную дверь на террасу. Проходя мимо, он вдохнул восхитительный аромат цветочного букета ее духов. Этот запах на некоторое время сделался сильным магнитом для его хмельного сознания.

Он остановился напротив Кэт. Девушка подняла на него вопросительно округленные зеленые глаза, осененные искусно подчеркнутой густотой ресниц. На щеках же ее полыхал неподдельный румянец. Чуть приоткрытые полные губы напомнили ему те дерзости, которые он уже позволил себе в отношении ее, чем, однако, не сумел насладиться, больше занятый производимым эффектом, нежели самим действием. И он испытал сильнейшее желание сделать это вновь и теперь не отвлекаться на такие пустяки, как внешние обстоятельства.

А она продолжала молчать, бесстрашно глядя на Тома. В ее глазах было столько детской доверчивости, что это его отчего-то смутило.

– Конечно, опоздала! Что за вопросы?! Опоздала, притом сильно, – грубо проговорил Том и, отвернувшись, допил свой стакан.

– Я попросила прощения, – кротко напомнила Кэт. – Но ты-то все время был здесь. Тебе ничто не мешало принять твоего гостя, если, конечно, ты его и в самом деле ждешь.

– Какое миленькое платье. Не желаешь снять накидку? – игриво поинтересовался он, проигнорировав ее ремарку. – Выглядишь так, словно куда-то собралась. Куда, если не секрет?

– Как куда? – удивилась девушка. – Пришла, как мы и договаривались. Разве что немного задержалась. Хотя теперь совершенно не понимаю, зачем я здесь.

– Хотела, потому и пришла, – заключил Том.

– Ты меня обязал этим пресловутым договором, – недоуменно пожала плечами Кэт. – А кроме того, ты обещал снабдить меня материалом для большой статьи. И если ужин не предвидится, то мы могли бы использовать эту встречу, чтобы поработать, – деловито предложила она и строго добавила: – В противном случае я предпочту вернуться к своей обычной жизни!

– Сколько страсти! – ехидно заметил Том. – Чем же так прельстительна твоя обычная жизнь?

– Дело не в том, что она прельстительна. Но из-за того, что я спешила сюда, мне не удалось обстоятельно пообщаться со своей бабушкой.

– Так вот что тебя задержало. Но и на крыльце ты не слишком торопилась, любезничая с этим молодым человеком… Прости, не хотел стать преградой, – желчно процедил он.

– Какие у тебя основания для того, чтобы упрекать меня в этом? – спросила она, встав перед ним в воинственную позу.

– Надеюсь, ты, златовласка, не разбила ему сердце тем, что пришла сюда, а не отправилась куда-нибудь поразвлечься с ним под ручку?

– Опасность разгневать тебя представляется мне куда страшнее его разбитого сердца, – позволила себе отшутиться Кэт, догадываясь, что он видел, как она разговаривала со Стивом.

– Славный ответ, – искренне порадовался он и впервые с момента ее появления улыбнулся.

Томас приблизился к ней и глубоко вдохнул легкий аромат ее духов. Не дожидаясь, когда она сама решится, он настойчиво избавил девушку от шали и предложил занять место на софе. Кэт подчинилась, постаравшись расположиться с комфортом, но напряжение не оставляло ее. Томас предложил ей скотч, но Кэт отказалась, тогда как он продолжил опустошать бутылку, к ее превеликому беспокойству.

– Том, а тебе не достаточно ли? – постаралась как можно более деликатно остановить его она.

– Какое чудесное платье! – усевшись в кресле напротив нее, воскликнул Рассел. – Если ты хотела меня поразить, тебе это удалось.

– Том, мне кажется, ты пьян! – бросила девушка.

– Вот именно, тебе так только кажется… Признаться, я не ожидал, что ты вернешься. Выходит, что ты не так проста, как мне подумалось вначале. Или твой интерес сильнее страха?

– Я не понимаю, о чем ты. Мы договорились, поэтому я здесь. У меня и в мыслях не было повредить твоим намерениям. Я со своей стороны все сделала, как мы условились. А вот твое теперешнее поведение кажется мне полным отступлением от задуманного… Скажи честно, ты в самом деле ждешь мистера Девлина на ужин?

– Его тут только не хватало! – рассмеялся Томас. – Нет, детка. Боюсь, он нам может помешать…

– Помешать чему? – встревоженно спросила Кэт.

– Разве я не говорил, что намерен провести с тобой эту ночь?

– Сказано было это несколько иначе, – ответила она. – Провести ночь здесь – это не значит провести ночь с тобой.

– Но поскольку ты все равно у меня, почему бы не совместить эти два условия? – полюбопытствовал Рассел.

Кэт отрицательно покачала головой, сосредоточенно наблюдая за Томом.

Он сел возле нее и тихо проговорил:

– Этот сегодняшний поцелуй… В общем, все было неправильно.

– То есть? – шепотом спросила она.

– Такими вещами нужно наслаждаться в уединении. На публике они утрачивают свою прелесть.

– Это так, – согласилась Кэт. – Но ты сам упрекнул меня в том, что я злоупотребляю своим фиктивным статусом, – напомнила ему она.

– Дурацкие слова, чтобы тебя уязвить, – признался Томас. – Забудь, что я сказал в запальчивости.

Кэт положила ладонь на его плечо и соприкоснулась губами с приблизившимся ртом Тома. Она почувствовала, как ей на затылок легла его рука. Том целовал ее проникновенно долго.

С первым же интимным касанием он ощутил, как хмельной туман рассеялся, уступив место жаркому приливу чувственности. Том тотчас нащупал ее вожделенные груди, соблазнительно круглившиеся в глубоком вырезе платья.

Губы Кэт охотно отвечали на настойчивые поцелуи Томаса, которые с каждым мигом становились все более смелыми.

Бретелька платья упала с ее плеча, обнажив объятую тонким бельевым кружевом сочную грудь. Том скользнул с дивана на одно колено и, иступлено нашептывая имя девушки, принялся целовать ее плечи, ключицы, грудь, тесня в объятиях стройные бедра, комкая шелковую ткань, осязая чувствительные уголочки ее тела.

Следовало бы испугаться той внезапной горячности, с которой Томас обхватил ее всю и со сладострастными придыханиями уложил на диван, отбрасывая прочь разъединявшие их одежды. Но Кэт блаженствовала. Она нежилась в его сильных руках.

В номер постучали. Кэт вздрогнула.

– Не волнуйся, – проговорил Томас. – Должно быть, доставили ужин.

Он оставил ее и вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

Кэт застыла в ожидании, прислушиваясь к приглушенным голосам, доносившимся из соседней комнаты. Размеренный говор, а затем прозрачный звон хрусталя, фарфора и столовых приборов успокоили ее трепещущее сердце. Она поправила на себе одежду, пригладила ладонями волосы, накинула отброшенную шаль и улыбнулась своим ощущениям.

Ситуация нисколько не смущала девушку. Наоборот, представлялась ей совершенно естественной. И она уже готова была честно признаться – если не вслух, то хотя бы самой себе, – что именно для того и спешила в отель к Томасу Расселу, вне зависимости от того, о чем они договорились.

Кэт прошла в ванную комнату. Здесь помимо огромного зеркала ее внимание привлекло все внутреннее устройство. Элегантная и просторная ванна, душевая кабинка в заиндевелом стекле, множество баночек с ароматическими солями, всевозможные бутылочки с гелями, шампунями и кондиционерами, расставленные, как ей показалось, женской рукой. Все очень дорого и роскошно.

Вымыв руки, Кэт промокнула их большим пушистым полотенцем и подправила макияж.

Когда девушка покинула ванную, любопытство увлекло ее в спальню Томаса. Она вошла в просторную, старомодно обставленную комнату с тяжелыми портьерами на окнах и многочисленными подушками в тон. Большая постель была покрыта плотным шелком глубоких оттенков. Ночник горел приглушенным светом.

На секунду она позволила себе увлечься фантазиями, но тотчас одернула себя и поспешила удалиться, опасаясь того, что Томас в очередной раз застанет ее за чем-то неблаговидным. Она и без того затруднялась понять, что же он думает о ней сейчас, когда подходил к концу этот самый первый, самый странный день их знакомства.

Кэт прошла в гостиную. Томас появился из холла и сообщил, что служащие отеля удалились, приготовив для них ужин на крытой террасе. Том проводил ее туда, обнимая за талию.

– Ты в порядке? – проговорил он, помогая гостье расположиться за столом.

– Да, конечно. А почему ты спрашиваешь?

– У тебя такой таинственный вид, словно ты что-то замышляешь, – пошутил Том.

– Ничего я не замышляю, просто задумалась над некоторыми странностями.

– Кажется, я тебя понимаю, – многозначительно отозвался он, заняв место за столом напротив нее.

– Я была в твоей ванной. Райское местечко.

– Согласен, – подтвердил хозяин номера. – А в спальню заходила? – поинтересовался он.

– Да, – созналась Кэт.

– Тебе там понравится, – заверил ее Томас.

– Уже понравилось.

– Я имел в виду не обстановку, – усмехнувшись, уточнил он. – У меня чудесная кровать и все, что к ней причитается. Тем более что я чувствую сегодня особенное вдохновение.

– Ты пьян, Том, – с нежностью произнесла она, смущенно улыбнувшись.

– И все же мы выпьем шампанского, – заявил мужчина, взяв в руки запотевшую бутылку изумрудного стекла, обернутую льняной салфеткой.

Кэт пригубила вина и хитро спросила:

– А где ты собираешься спать этой ночью?

– Я тебе покажу, – тотчас сказал Томас. – Если хочешь, то прямо сейчас, – добавил он, вставая.

Том взял Кэт за руку и увлек за собой. Она была уверена, что он ведет ее в спальню, и удивилась, когда он завел ее в комнату, которую можно было назвать и кабинетом и библиотекой. Однако там, в нише, стояла просторная софа.

– Иногда я сплю здесь, когда работаю допоздна, – пояснил Томас. – Мне есть где уединиться. Так что решай сама, как коротать эту ночь.

– Тут очень хорошо, но спальня с мягкими коврами и драпировками нравится мне больше, – тихо ответила она.

– Меня это не удивляет…

– Жаль, что придется лишить тебя доли привычного комфорта, – проговорила Кэт.

– Не стоит сожалений. Твое слово – закон. Если хочешь лишить меня комфорта и удовольствий, что ж… значит, так тому и быть, – напыщенно проговорил Том. – Хотя не вижу помех переночевать в стенах одной комнаты… К тому же одна измятая постель всегда выглядит романтичнее, чем две измятые, – изрек он.

– А кто увидит?

– Как кто? Служащие отеля, конечно же. Горничная бывает здесь регулярно.

– И ты полагаешь, Малколм Девлин мог их нанять в качестве осведомителей? – искренне изумилась Кэт.

– Я бы не стал исключать такой возможности.

– А ты все продумал, – тоном упрека заключила девушка.

– Не умею иначе, милая, – невинно отозвался он. – Но это только один из резонов.

– Есть и другие? – кокетливо спросила она.

– А как же, – проговорил он и поцеловал ее в шею.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ужин на террасе с видом на безбрежный океан уже сам по себе казался Кэт незабываемым. По большому счету в ее жизни было не так много вдохновенных неожиданностей.

Бухта была обильно расцвечена прибрежными огнями, гирляндами яхтенных светильников, яхонтовыми звездами, серебристым серпиком месяца.

Сочетание природного и рукотворного декора было волшебным, ужин – небывало вкусным, шампанское приятно кружило голову, как и ласковое обхождение Томаса, который перестал шокировать ее всяческими дерзостями и позволил оценить себя с лучших сторон, за что Кэт была ему благодарна.

Ей еще не доводилось чувствовать такое гармоничное наслаждение от праздности, еды и общения.

С этой террасы Сидней казался уютным прибежищем для всех. И, пожалуй, впервые Кэт могла не думать о том, что далеко не каждый его житель может наслаждаться жизнью так же, как и она. Иными словами, она впервые не вспоминала каждую минуту о своей бабушке.

Еще прежде она знала, что никогда не обмолвится бабушке об этом знакомстве – случае, которому суждено стать ее первым настоящим секретом, поскольку до сих пор она разделяла с бабушкой все свои переживания. Пожилая леди вряд ли сможет понять ее.

– Твои служащие всегда накрывают ужин на террасе? – спросила Кэт.

– Нет, только по особым случаям. Считаю, сегодняшний вечер, вне всяких сомнений, особенный… И они со мной согласны, поскольку сам я не отдавал таких распоряжений. Шеф-повар так решил.

– Поразительно, – покачала головой девушка.

– Представь, они вообще хорошо ко мне относятся. А сегодня, вероятно, хотели продемонстрировать свою проницательность.

– Иначе говоря, все идет по плану. Все, в том числе и твои служащие, уверовали, что я – твоя девушка, – шутя, заключила Кэт.

– Вот именно, – в тон ей подтвердил Том.

– Нет опасения, что и главные действующие лица тоже в это поверят? – осторожно спросила она.

– Я весь вечер думал над одним обстоятельством и пытался припомнить, – неожиданно сухо проговорил он. – Тот, с кем ты разговаривала у входа в отель… это ведь был Стив Уилсон?

– Верно, – кивнула Кэт. – А почему ты спрашиваешь?

– Что у тебя с ним? – прямо спросил Том.

– Ты же знаешь, мы работаем вместе.

– И только? – усомнился Том.

– Теперь да, – ответила девушка.

– Вы встречались?

– Недолго, – тихо отозвалась Кэт.

– Он разочаровал тебя?

– Просто мы слишком разные люди, – сдержанно произнесла она.

– Очень дипломатичный ответ, – едко заметил Том, которым вновь овладело хищническое настроение. Но он сумел сдержаться от последующих расспросов и, переборов себя, тихо проговорил: – Прости меня за резкость, которую я позволял себе прежде.

Кэт, не ожидавшая этого, вопросительно посмотрела на него.

– Да, прости, пожалуйста. Напряженные выдались дни. Я вел себя недостойно. Главным образом днем, после поминальной службы. У меня не было намерения пугать тебя, Кэт. Мне стыдно, что ты превратно поняла мою выходку с «феррари».

– Но выходка была, мне это не показалось?

– Да, к сожалению, – признался он. – Сам не знаю, что на меня нашло.

– Ничего, Том, не вини себя. Все нормально, – улыбнувшись, проговорила гостья.

– И этот поцелуй… – добавил Том, кивнув в сторону гостиной.

– А что поцелуй? – уточнила она.

– Обещаю, эта дикость больше не повторится, – заверил он смятенную собеседницу.

– Рада слышать, – холодно произнесла она. – Поцелуи вообще не предусмотрены нашим соглашением.

– Да и соглашение само по себе глупое, – ухмыльнувшись, добавил Том.

– Именно так, – кратко отозвалась Кэт.

– Да, следует признать, что мы дурно начали наше знакомство. Я повел себя дикарем.

– Это объяснимо. Ты переживаешь смерть отца, на тебя разом обрушились всяческие неприятности, тебе могло показаться, что я вас подслушивала, что, уверяю тебя, не так. Я все понимаю, Том, – смягчившись, проговорила Кэт. – Я соболезную тебе. И, как бы ты ни относился к моему некрологу, но писала я его искренне.

– Ты права, милая. Должно быть, я испорченный человек, раз пытался углядеть огрехи в твоих словах. Но следует отметить, что отец заслуживает каждого написанного тобою слова. Откровенно говоря, этот некролог меня даже растрогал, когда я читал его впервые. Но подозрительность, как всегда, возобладала. Увы… В моем случае это происходит постоянно, – с иронической усмешкой добавил он.

– Скажи, вы были очень близки? – осторожно поинтересовалась Кэт.

– В конечном итоге ближе отца у меня никого не было, – задумчиво ответил он. – Хотя думал я так не всегда. Часто мне казалось, что мы не только люди разных поколений, разных систем взглядов, разных устремлений, но и вовсе антагонистичны друг другу… Конечно, мы никогда не враждовали открыто. Но я был молод и дерзок, а он всегда был бескомпромиссным в своих представлениях и требованиях. Нам сложно было уживаться вместе, тем более сотрудничать… Я даже не могу представить отца в моем возрасте. Когда я родился, ему уже было пятьдесят. Поэтому отец для меня всегда был скорее мудрым старцем, суровым наставником, чем просто папой. Конечно, и у Маркуса слабостей было хоть отбавляй, но с годами ему прощалось все больше и больше, с учетом всей совокупности его бесспорных заслуг. У меня такой индульгенции никогда не было и вряд ли будет. Поэтому отцовские вольности вызывали во мне сначала раздражение, а затем и протест. Больше всего меня раздражало именно то, что отцу все сходит с рук… Теперь понимаешь, сколь глуп я был? – задорно обратился он к Кэт.

– А теперь тебе его не хватает?

– Пожалуй… Не хватает человека рядом, – тихо ответил он. – Но отца я похоронил. Я четко осознаю, что его больше нет. Он прожил долгую славную жизнь. И я не намерен удерживать его душу на грешной земле своими непомерными страданиями. Отец ведь скончался не внезапно. Он был стар. Он болел. Я был готов к тому, что рано или поздно это случится. Сюрпризом для меня стало нечто иное… Смерти приходят по-разному.

– Это точно… Моих родителей не стало, когда мне было пять. Их убили, – сказала Кэт.

– Убили? Обоих?! – изумленно воскликнул Томас.

– Да… А когда мне исполнилось девять, я, по выражению бабушки, вышла из строя.

– Как это?

– Ну, со мной что-то случилось, из-за чего я категорически отказалась ходить в школу. Я перестала по утрам подниматься с постели и целыми днями могла лежать, глядя в потолок. Я ничего не хотела, ничего не делала, почти не разговаривала, даже кормили меня принудительно. Это длилось целых полгода.

– Удивительно, – отозвался Томас. – И чем это объясняли врачи?

– Считается, что это было запоздалое последствие перенесенного в раннем детстве стресса, или сказались иные причины… Но, что бы там ни было, бабушка сделала все, чтобы вернуть меня к деятельной жизни. Она на время прервала свою работу в газете, стала обучать меня на дому. Бабушка не понуждала меня, но использовала каждую возможность, чтобы пробудить во мне интерес… Примерно тогда же в наш дом стали ходить люди, которые знали моих родителей, дружили с ними. Они-то и рассказали мне многое об их совместном прошлом. Но это были взрослые люди, и мне, маленькой девочке, хотелось лучше понять их. Бабушка давала мне читать книги, которые способствовали этому. И словно шлюз открылся. Мне вдруг стало интересно все. И желание умереть, которое было таким навязчивым, отступило.

– Все умирают. Сказано: прах к праху. Но пока мы живы, нужно жить, – произнес Том, думая о своем.

Кэт покивала и смолкла, украдкой наблюдая за Томасом.

– Когда ты так молчишь, Кэт, мне кажется, что я слышу, как шумит твоя кровь и бьется сердце, – тихо проговорил Томас чуть погодя.

Он склонился к ней и коснулся подушечками пальцев ее шеи, чтобы проверить свои ощущения. Но Кэт словно вся обмерла в этот миг и заледенела.

– Странно, – шепнул Том, смешавшись. – Я мог поклясться, что это так. – И он вновь замолчал на некоторое время.

Кэт, смущенная не менее его, шепотом произнесла:

– Все же у тебя большая семья… Сводные сестры. Какие у тебя с ними отношения?

– Предпочитаю сталкиваться с ними как можно реже, – резким тоном ответил он. – Они озабочены только одним – выгодно выскочить замуж, и все поголовно уверены, что я просто обязан устроить им наилучшую партию, как если бы я вербовал миллиардеров в женихи своим сводным сестрам. Справедливости ради скажу, что мы категорически чужды друг другу. Они представления не имеют, чем живу я, мне же совершенно безразлично, чем живут они.

– Жаль. Если бы не бабушка, я была бы совсем одна на этом свете. Я делаю все возможное, чтобы она жила дольше, как бы эгоистично это ни казалось. Но не так много у меня возможностей, учитывая, что бабушка очень больна… А заглядывать в будущее мне очень страшно, ведь никто не живет так долго…

– Тяжело терять человека, который много для тебя значит. И не всегда время лечит, поверь мне.

– Я догадываюсь, – прошептала Кэт.

– Но этим вечером мы не одиноки, – убежденно проговорил Том и, взяв ее за руку, поднялся.

Кэт встала ему навстречу. Их губы встретились в глубоком и проникновенном поцелуе.

– Если бы ты была моей девушкой, я бы подхватил тебя сейчас на руки и отнес в спальню, – шепнул он ей на ухо.

– Тогда давай представим, что я твоя девушка, – отозвалась Кэт.

Она обвила руками его шею. Томас поднял ее, оказавшуюся легкой, как пушинка, пронес через весь номер в спальню и положил на постель.

Внутри у Кэт творилось нечто невообразимое. От обилия ощущений голова шла кругом, при этом единственное и ясное желание пронизывало все ее тело.

Тусклый свет ночника резко вычерчивал силуэт Томаса. Его глаза казались черными, и они были устремлены на Кэт.

Он склонился к Кэт и отвел лямочки ее платья с плеч, плавно расстегнул молнию на спине и сбросил лиф с груди.

Кэт поежилась, когда прохладный воздух пробежал по обнажившейся коже. Но Томас приник к ее плечам губами, и жар разлился внутри, вытеснив дрожь смущения. Наоборот, с каждым его прикосновением ей делалось все спокойнее. Кэт крепко обняла Тома, нехотя выпустив из своих рук, когда он поспешно сбрасывал с себя рубашку, и снова нетерпеливо привлекла его к себе.

– Секунду, – сказал Том, затем поддел край ее платья и потянул его вверх. Шифон легко поддался и, взвившись вверх, упал на постель возле стоп Кэт. – Еще терпение, – прошептал он, торопливо избавляясь от брюк. На одно мгновение его лицо исказилось привычной ухмылкой, но тотчас эта нелепая мина сменилась серьезной сосредоточенностью, когда он поймал на себе кроткий взгляд девушки. – Ты еще можешь сбежать от меня, златовласка, – сипло пробормотал Том.

– Я с радостью сбегу от тебя, но только при одном условии, – шепнула она в ответ.

– И что же это за условие такое? – заинтересовался он.

– Пообещай, что поймаешь меня, – объявила Кэт.

– Поймаю, даже не сомневайся, – заверил ее Том.

Кэт завела руки за спину, произвела неуловимое движение, и кружевные чашечки соскользнули с ее груди.

– Что скажешь? – спросила она.

– Бесподобно, – тоном знатока проговорил Том и вернулся на постель.

Кэт обняла его и провела рукой по густым темным волосам. Томас поймал ее ладонь и признательно поцеловал.

Девушка легла на середину большой постели и поманила его к себе. Он помедлил, упиваясь зрелищем, затем приник к ее груди губами.

– Меня не покидает чувство, что я тебе обязан, – прошептал Том. – Меня учили платить по счетам, – добавил он и поцеловал ее в губы. – Удивительно, Кэт, я никогда не сходил с ума от желания сблизиться с женщиной. Ты же заставила меня потерять голову чуть ли не в момент нашего знакомства, очаровательная блондинка, – иронически сознался он.

– Поверь, у меня не было такого намерения, – извиняющимся тоном сказала Кэт.

– Наверное, это меня и привлекает в тебе больше всего, – предположил Том, утопая лицом в ее белокурых локонах.

– И что же теперь?

– А теперь я буду ласкать тебя так, как никто никогда ласкать не будет, – объявил он, неторопливо вытягиваясь вдоль нее.

Его ладонь легла на шелковистое бедро девушки, и пальцы плавно скользнули вверх. Том не сводил с ее лица сосредоточенного взгляда серых глаз.

Он поцеловал ее в основание шеи, а затем долго ласкал губами обольстительную грудь, прежде чем продвинулся ниже, к не менее обольстительному упругому животу.

– Доверься мне, – шепнул он, настойчиво разводя ее бедра.

Кэт изумленно посмотрела на него, но подчинилась. Она вздрогнула и напряглась, почувствовав горячее прикосновение его губ, и сразу же обмякла, когда к нежности губ добавилась требовательность языка. Ее объяла вязкая истома, и вскоре болезненный спазм разрешился всплеском эмоций.

– Ничего чувственней со мной еще не происходило, – разгоревшись румянцем, призналась Кэт.

Но Томас не считал нужным останавливаться. То, что показалось ей восхитительным финалом, на деле было лишь многообещающим началом. И лишь когда он довел ее до исступления, она, не находя слов и сил для разговоров, сладострастно простонала.

А потом настала странная пауза, в течение которой Кэт озадаченно наблюдала за Томом. Он поднялся с постели и принялся курсировать по спальне, заглядывая во все ящики и шаря в них рукой. Два долгих года он не заботился о том, чтобы этот предмет был всегда под рукой, но верил, что парочка должна была где-то заваляться.

Обнаружив наконец целую упаковку, он победоносно продемонстрировал цель поиска своей партнерше и вернулся вместе с трофеем на постель.

Кэт нежно улыбнулась ему.

– Теперь порядок! Можно продолжать, – резюмировал он.

Том чувствовал подступающую нервозность. Он не был столь же безусловно уверен в себе, как минуту назад. Он медлил, неспешно лаская девушку, и винил в своей неуверенности алкоголь и то, что слишком долго не делал ничего подобного.

Кэт пылко поцеловала его и влекла к себе, но Том вдруг отодвинулся.

– Милая, поверь, я очень хочу этого. Ты самая желанная из всех, с кем я был. Хотел бы я, чтобы и для тебя это значило столько же, – взволнованно прошептал он.

– Это значит для меня много больше, чем ты можешь себе представить, – пылко заверила его Кэт.

Она обвила его гибкими ногами. Задышала глубоко и ровно. Томас чувствовал молодое распаленное тело девушки. Это усилило азарт, и его сознание тотчас очистилось от сомнений. Желание возобладало над страхом, и он решительно овладел ею.