Текст книги "Прогулки по краю пропасти"

Автор книги: Анна и Сергей Литвиновы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Смеян Динкиного папу заочно опасался – и осторожно, но решительно отклонял все приглашения подруги заглянуть в гости.

Однажды, подвыпив, Александр поделился своими опасениями с Динкой: боюсь, мол, как бы твой отец меня в примаки не зачислил. Динка против ожиданий ни обижаться, ни спорить не стала. Посоветовала:

– А ты еще один магазин открой. Оборотные средства, кажется, позволяют...

– Да ладно тебе, Динусь, я хоть десяток таких точек поставлю – все равно мне до твоего отца, как до неба.

– Чушь, – отрезала она. – Папка – нормальный мужик, без всякого выпендрежа. Думаешь, что ли, у нас дома унитазы золотые? Зайдешь, увидишь. Заодно и с предками познакомлю... если, конечно, не боишься.

Через пару дней Дина действительно привела его домой. На Саню, проживавшего в однокомнатной «хрущобе», произвела впечатление добротная «четырешка» в новом доме, громада домашнего кинотеатра в гостиной и посудомоечная машина в сверкающей кухне. Но еще большее впечатление на него произвел потенциальный тесть – огромный, простоватый мужик в залихватской тельняшке. Он немедленно усадил Александра за стол, достал запотелую «ноль пять», завел разговор за жизнь. Обсудили, как водится, политику, президента и Жириновского. Когда в бутылке заплескались остаточки, разговор перешел на более простые, интимные темы. Саня в том числе похвастался, что бизнес идет неплохо и что летом они с Динкой планируют махнуть на Кипр. Потенциальный тесть сказал:

– А я, Санек, все эти заграницы не люблю. Скукота: живешь в от-е-ле, кушаешь в ресторане. А я вот, представь, куда лучше отдыхаю в палатке. На Селигере был, в Крыму был, в Грузии, на Домбае (ну, это еще до того, как дерьмократы Союз прос...ли). Ща на Черное море собираемся: сосновый бор, тишина, волны о скалы бьются. Шашлычок соорудишь, в леске малинки отыщешь, огурчики на местном базаре – свежайшие...

Саня аж облизнулся:

– Вкусно рассказываете...

– Так если Динка прикажет – мы и тебя с собой возьмем, – пообещал потенциальный тесть.

И Саша, как дурак, ждал поездки на юг почти целый год. Он представлял: хлопающая на ветру палатка, шум моря, перешепот сосен и Динка, горячая, сладкая, сероглазая...

* * *

– Я мечтал, понимаешь! – Саня стукнул кулаком по столу. – Представлял, как подъеду на эту их Соленую Падь, посигналю, дальний свет врублю, как Диночка ко мне кинется...

Варя тревожно поглядывала на «Пшеничную». На дне бутылки тревожно плескалось от силы полстакана.

«Пора принимать меры», – решилась Варя и встала.

– Ты... ты уходишь? – растерялся Смеян.

– Мы вместе уходим. – жестко сказала Варя. – Давай, давай, поднимайся... Я тебя до номера провожу.

«Ничего по делу от него все равно сейчас не узнаешь, – разочарованно подумала она. – Одна лирика. Пьяная лирика».

Но, взглядывая в полные тоски глаза Саши, Варя понимала: сердиться на него она не имеет права. «Ничего. Расспрошу его, когда протрезвеет».

– Вставай, Саша, пошли, – повторила Варя. – А то и до гостиницы не дойдешь, в вытрезвитель заберут.

– Да я! Я как огурчик! Поллитру даже не уговорил!

– Почему же – уговорил, – возразила Варя. – Пойдем, пойдем, баиньки тебя уложу...

– Ты же... ты же хотела какие-то вопросы задавать. – Саша явно не желал терять собеседника-собутыльника.

– Завтра. Завтра с утра. Только больше не пей, ладно? – Варя полсекунды поколебалась и добавила: – Ради Динки своей не пей. Ради ее памяти.

Смеян пронзил ее испепеляющим взглядом. Варя спокойно перенесла его гнев.

– Халдей! – заорал Смеян.

Варя поморщилась. Официант явился немедленно: видно, никак не мог дождаться, когда беспокойный посетитель покинет кафе. Варя быстро проверила счет – считала она быстрей калькулятора.

– Двести тринадцать плюс сто сорок четыре – будет триста пятьдесят семь. А вы пишете – пятьсот.

Она швырнула на стол четыре сотни.

– Я угощаю, – влез Смеян с пятисотенной купюрой.

– Завтра, завтра меня угостишь. – Варя ловко вернула деньги в кармашек его рубашки.

– Нет! Забери! – с пьяным упрямством приказал он.

«Ладно. Потом с ним разберусь, – плюнула Варя, укладывая пятисотку в сумку. – У меня – его деньги целей будут».

Саня поднялся. Его ощутимо штормило.

«Ничего. Доволоку! – весело подумала Варя. – Гостиница – совсем рядом. То-то администраторша позабавится!»

* * *

– Первого вызывает Беркут. Первый, ответьте!

– Слушаю тебя, Беркут.

– Она выходит на набережную. Движется по направлению к вам.

– Принял, спасибо... Роза, ответьте Первому!

– Слушает Роза!

– Объект входит в ваш сектор, видите ее?

– Есть, видим. Вошла на нашу территорию, движется в вашу сторону.

– Спасибо, Роза. До связи.

* * *

Удастся ей сегодня поесть или нет? Шашлык ее съел Саша Смеян, а возвращаться в то же кафе во второй раз, в одиночку, Варе уже не хотелось. Что ж, прогуляемся, поищем другую точку питания. Заодно, может, и аппетит исчезнет.

Варя задумчиво шла по вечерней набережной. Солнце клонилось к закату, красный диск из последних сил ослеплял прохожих. Пляжи потихоньку пустели, народ плавно перетекал на набережную – местный Бродвей.

Варю обгоняли толпы курортников, уже принаряженных и готовых к вечерним развлечениям. На лицах прохожих читалось предвкушение. Они явно стремились попробовать все блага жизни. Пережить все тридцать три удовольствия. Отдохнуть и отвязаться по максимуму.

Развлечения в Суджуке предлагали на каждом углу. Ни одно из них Варю, правда, не вдохновило. «Экскурсия по вечернему городу! Дискотека! Ночная прогулка на яхте! Тир! Колесо обозрения! Измерить рост, вес, пульс, кровяное давление! Покататься на карте! Сфотографироваться на мотоцикле «Судзуки»!»

Спасибо, не надо.

Зазывно мигали иллюминацией рестораны, в городском парке надрывался духовой оркестр, сновали фотографы с несчастными обезьянками, попугаями и игуанами...

«Какая скучища – такой вот отдых! – отметила Варя. – Днем – жарься под солнцем, вечером – слоняйся по набережной. Впрочем, кое-что из местных развлечений – дневных – может оказаться забавным. Водный мотоцикл, например, или погружение с аквалангом. Надо будет попробовать, если время останется».

Аппетит никак не отступал, и Варя цепко оглядывала все встречные ресторанчики. Но ни одно заведение ее пока не устроило. В одних – оркестры надрываются так, что уши закладывает, в других – меню поражает неслабыми ценами. И более всего Варе не понравилось, что в каждом заведении парочка столов оккупирована местными парубками. Едва завидев на пороге Варю, юноши принимались лить на нее плотоядные взгляды.

«Врут, врут мужики, когда утверждают, что любят худышек, – усмешливо думала Кононова. – Плотненьких они любят. Таких, как я». Варя не сомневалась: только она сядет за столик – мальчики тут же предпримут атаку. Начнется бодяга: а давайте выпьем, а давайте вместе на пляж пойдем... Варя, конечно, ни секунды не сомневалась: постоять за себя она сумеет. Но отец, отставной генерал, ее научил: «В любой ситуации лучше никогда не доводить до дела. Если опасаешься, что возникнет проблема, – уползи пока в нору. Пересиди».

«Действительно – уйду-ка я в нору. Вернусь в гостиницу. Посижу на балкончике. Систематизирую данные. Как следует все обдумаю. А с едой – с едой мы поступим просто. Затаримся и поедим на месте. Вон как раз и местный супермаркет виднеется. Наберу сейчас себе всяких вкусностей. Крабов, например. Интересно, тут у них продаются крабы суджукского отлова?»

Варя представила огромного краба – и аж облизнулась от предвкушения, заспешила в сторону супермаркета, ускорила шаг.

Но на пути возникло неожиданное препятствие.

Ей навстречу, прямо по пешеходной набережной, двигалась машина. Сначала Варя возмутилась: ну и мода, по тротуару гонять, людей распугивать. Но потом она присмотрелась к автомобилю... Да это же «Ауди А8», восхитительная серебристая красавица. «Вот это тачка! – восхищенно подумала Варя. – На такой – можно ездить где угодно. Даже по тротуарам...» К автомобилям Кононова всегда была неравнодушна. Тем более – к дорогим и нахальным автомобилям.

Пешеходы расступались, беззлобно поругивая «буржуев» и с любопытством разглядывая машину. Парни провожали автомобиль восхищенными взглядами. Молодые девчонки, попадавшиеся на траверзе «Ауди», принимали фотомодельные позы. Варя, наблюдавшая за реакцией девиц, фыркнула, подумала: «И почему это я парнем не родилась? Мне вот в отличие от девчонок – совсем не интересно, кто в этой машине сидит. И глазки этому ему строить – совсем не хочется. А вот прокатиться, сидя за баранкой да выжимая всю мощь из движка, я бы не отказалась».

«Ауди» между тем поравнялась с ней и мягко притормозила. Тонированное стекло начало опускаться. «О, боже, неужели клеиться будет? Что ему, других девиц, что ли, мало?» – подумала Варя и отвернулась.

– Привет, девонька! – послышалось из машины.

Голос показался знакомым. Пришлось обернуться. Ну конечно, ее вчерашний «Ален Делон». Он же – Андрей Смоляков. Он же – Смола. Буржуин Буржуиныч. Владелец заводов, газет, пароходов.

«Ален Делон» бодро выскочил из-за руля, склонился к Вариной ручке. Его губы оказались горячими.

Проходящие девицы впились в Кононову ревнивыми взглядами.

– Интересно, с чего это вы по тротуарам-то ездите? – сухо спросила Варя. – Что, в Суджуке – дорог нет? Или мода здесь такая?

Она отняла руку. Зачем он взялся лизать ей запястье – решительно непонятно!

Смоляков широко улыбнулся:

– Варенька! Я уже ездил по дорогам. Вчера. И вы помните, что из этого вышло.

Она против воли хмыкнула:

– М-да уж, получилось не очень... Привезли вам вашу «Тойоту»?

– Не знаю. Наверно, – беспечно отвечал Смоляков. – В принципе мне и эта машина нравится.

«Каков наглец!» – восхитилась Варя. И не удержалась, спросила:

– А какой у нее движок?

Смоляков вопросу не удивился.

– Два и четыре литра. Двести лошадей. Из Германии, на заказ. Хотите порулить?

– Спасибо, чужие машины не вожу, – отказалась Варя.

– Но прокатиться на ней – вам все равно придется, – безапелляционно заявил Смоляков. – Потому что сейчас – мы поедем ужинать.

«Ужинать? С ним?»

Варя на секунду задумалась. А как же тихий перекус на балконе и задуманный огромный краб? Она бросила быстрый взгляд в сторону супермаркета. Смоляков склонился к ней, прошептал:

– Не советую, Варенька! Сегодня ночью света не было. Холодильники выключались. Товар... ммм... конечно, не испорчен, но вкус – оставляет желать...

– А откуда вы знаете? – прикинулась дурочкой Варя.

– Во-первых, Варя, мы с вами на «ты». А во-вторых, это мой супермаркет.

М-да, если краб целую ночь пролежал без холодильника... А этот Смоляков – он забавный... И в конце-то концов он ей нужен для дела! Поломаться, что ли, для виду? Да ну, зачем? Она в этих женских уловках не специалист. Лучше сказать прямо.

– Ладно, поехали, – произнесла Варя. – Только, чур, пальцы больше мне не слюнявить. И не приставать. Получите по лицу салатом.

Смоляков расхохотался:

– Договорились, девонька!

Варя двинулась к пассажирскому сиденью. Шустрый Смоляков подсуетился – опередил ее, распахнул дверцу. Прохожие девицы наблюдали за интермедией. На их лицах читалось: «Что ты, дурак, в ней нашел?»

«Значит, что-то нашел, – самоуверенно подумала Варя. И тут же себя оборвала: – Ладно, не зазнавайся. Что-то ему от меня нужно – вот этот факт доказательств не требует. Интересно, что именно? Ну, по ходу дела разберемся. Авось он-то не маньяк. На кусочки не разорвет».

Едва Варя села в машину, как Смоляков, разогнав толпу гудками и миганием фар, съехал на проезжую часть.

– Решили все-таки по дороге? – ехидно поинтересовалась Варя.

– Ага. Так быстрей будет, – хмыкнул Смола и вдавил ногу в педаль газа. «Ауди», сыто заурчав, прибавила скорость. Варя скосила глаз на спидометр: уже сто кэмэ в час!

– Вот это разгон! – оценила она.

– Я стараюсь, – потупился Смоляков.

– Вы-то здесь при чем? – фыркнула Кононова. – Я бы такую машину и быстрее разогнала.

Ей почему-то казалось: с этим Смолой совсем не нужно держаться паинькой. Не стоит благоговейно молчать, глупо хихикать и заглядывать ему в рот. Послушных, елейных барышень у местного «Алена Делона» и так в избытке.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Варя.

– Будут пожелания? – осведомился Смоляков.

«Вот так. Не «какие будут пожелания», а он вроде бы удивляется: барышня, оказывается, может чего-то желать».

– Мне, знаете, чего хочется? – мечтательно сказала Варя. – Краба, огромного. Кормят у вас тут крабами? Местного отлова?

– Нужно уточнить, – серьезно ответил Смоляков. Он нажал какую-то кнопку на панели приборов, произнес: – Потапыч! – Пояснил Варе: – Это мобильник. С голосовым набором.

– Знаю, – пожала она плечами. Эх, Смола, Смола, привык ты здесь к деревенским девчонкам. А москвичку мобильником, пусть и с голосовым набором, не удивишь.

– Слушаю, шеф, – пробасил из динамика подобострастный голос.

– Проследи, чтоб во «Фрегате» крабы были, – приказал Смоляков. – Желательно наши, местные.

Пауза. Растерянный голос Потапыча:

– Местных пока нет. Не сезон.

– Ничего не знаю, – сурово оборвал его Смоляков. – Через полчаса чтоб нашлись.

– «Крестный отец», – прокомментировала Варя. – Члены семьи сломя голову бегут выполнять любое пожелание папани.

– Я тебе еще и «Однажды в Америке» покажу, – не растерялся Смоляков.

Он свернул с дороги и снова въехал на тротуар – теперь уже на площади перед морским вокзалом. Пара патрульных сержантов штрафовать хамскую «Ауди» и не подумали. Напротив, приветствовали Смолякова верноподданническим козыряньем. Машина триумфально проехала через площадь и свернула на волнорез.

– В море меня сбрасывать будете? В стиле «Однажды в Америке»? А тазик с бетоном – взяли? Чтоб ноги закатать? – хмыкнула Кононова.

– Тазик лежит в багажнике, – не растерялся Смоляков. – Но ты не волнуйся: я тебя в море не сразу сброшу. Сначала – как следует допрошу. И – накормлю.

«Ауди», мягко покачиваясь на неровной поверхности, быстро добралась до конца волнореза. Здесь, в двухстах метрах от берега, угадывался небольшой ресторанчик. Здание было построено в форме корабля, трепетали на ветру паруса-занавески.

– «Фрегат», – объявил Смоляков. – Мой ресторан.

Открыть Варе дверь он не успел – подсуетился швейцар. В то же время еще один халдей распахивал дверцу самому Смолякову.

– Добро пожаловать! Рады вас видеть! – медовым хором запели холуи.

Варя осмотрела рядок пустых столиков, выставленных на открытом воздухе – все они были застелены скатертями, но пусты. В ресторане – Кононова увидела сквозь огромные окна – тоже ни единой души, только стайка крахмальных официантов.

– Да, с клиентами у вас тут негусто, – протянула Кононова.

Смоляков подхватил ее под ручку, сказал обиженно:

– Варенька, обижаешь. Обычно тут не протолкнешься. Но я же обещал тебе кино. «Однажды в Америке». Так что на сегодня «Фрегат» для всех закрыт. Потому что здесь – будем мы.

– Подлизываетесь? – усмехнулась Варя. Ей, кажется, удалось не покраснеть и не засуетиться. Будто бы дело обычное: подумаешь, для нее целый ресторан сняли.

Андрей ответил ей дежурным комплиментом:

– К такой девушке – не грех и подлизаться!

«Я, наверно, в числе твоих девушек – на месте эдак сто тринадцатом», – мимолетно подумала Варя.

Официант проводил их к столику. Прямо у ног шумело море, плескались рыбехи, запах соли мешался с ароматом накрахмаленной скатерти.

– Ну, – Варя потерла руки, – где мои крабы?

– Крабы уже готовятся, – отрапортовал чистенький официант. – Готов принести аперитив...

«Любят они тут модные словечки!»

Варя сладко улыбнулась официантику:

– Пожалуйста, дайкири. Обязательно с лаймом. Побольше льда. А изморозь не делайте.

– Под изморозью... вы имеете в виду...

Официант опасливо покосился на Смолякова.

– Я имею в виду сахарную крошку по кромке бокала. Ее вот – не надо.

Смола с улыбкой прислушивался к их диалогу. На лице его играла снисходительно-отеческая улыбка. «На меня так папа смотрел, – вспомнила Варя, – когда я в детстве мороженое с газировкой мешала. Действительно – веду себя как ребенок: дайкири, лайм, изморозь...»

– А что вы... что ты себе ничего не заказал?

– Они знают, – короткий кивок в сторону кухни. – Виски с содовой, «силвер лейбл».

– Давай-давай, – продолжала хамить Варвара. – Решил и «Ауди» до кучи разбить?

Смола перчатку не поднял:

– За рулем я не пью. И шофера – уже вызвал.

Дайкири принесли быстро. Варя цепким взглядом определила: лайм заменен лимоном. Но указывать официанту на недоработку она не стала. Хватит ей выеживаться. А то как бы из-за нее парня-халдея не уволили.

Смоляков поднял свой тяжелый бокал с виски:

– Ну, Варя, за знакомство.

– И еще – за случайные встречи. Все время мы встречаемся случайно... И вчера, на перевале. И сегодня, на набережной, – лукаво улыбнулась Кононова.

– Вся наша жизнь – одна сплошная случайность, – резюмировал Смоляков.

– Ага... – простодушно кивнула Варя, отхлебывая дайкири. – Вчера – уж настолько случайная встреча была...

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Смола.

– А то, что ты без охраны ехал. Нетипично как-то получилось. Случайно.

– Уже тебе про меня наплели, – вздохнул Смоляков. – Даже догадываюсь, кто расстарался... Журналистишка этот рыжий... как его там... Кирилл?

– Кто – значения не имеет, – решительно проговорила Варя. – Ты скажи лучше – правда про охрану или наврали?

– Да правда, правда, – досадливо отвечал Смоляков. – Действительно, в городе я езжу только с охраной. И сейчас за нами джип ехал, если ты заметила... Но вчера мы, во-первых, были не в Суджуке. А во-вторых – ехал я в нерабочее время. Ну и охранникам своим – тоже дал отдохнуть.

– Как неразумно! – покачала головой Варя. – Покушения как раз и происходят в нерабочее время, вдали от людных мест...

– Значит, не убедил, – вздохнул Смоляков. – Попробую по-другому. Охрана мне нужна – как это молодежь говорит – для понтов. Для форсу. Чтоб боялись и уважали. А ночью, на трассе, перед кем мне понтиться?

«М-да, тема скользкая, – решила Варя. – Пора ее менять».

Она миролюбиво сказала:

– Ладно, проехали. Тогда еще вопрос. Зачем я тебе нужна?

– То есть как – зачем? – Смоляков расплылся в улыбке.

Варя оборвала намечающийся комплимент:

– Да ладно. Не надо мне про твою вечную благодарность рассказывать. И про мою неземную красоту – тоже не нужно. Скажи честно – к чему это шоу? «Ауди» на пешеходной дорожке, пустой ресторан... Крабы...

– Ценю прямоту, – усмехнулся Смоляков. Снова поднял свой бокал, легонько коснулся им Вариного дайкири. – А затем, Варечка, ты мне нужна, что я справки о тебе навел. Как и ты обо мне... И узнал я, кто ты такая...

– У кого же узнал? – немедленно поинтересовалась она.

– Без комментариев. Могу сказать только то, что знаю. Ты – журналистка, работаешь в «Зазеркалье», приехала писать панегирик про курорт Суджук. И случайно прознала про наши ЧП – в Соленой Пади и в Медвежьем.

«Откуда узнал – непонятно. То ли мэр его информацией кормит, то ли Пашуков, то ли – Кир из «Прибоя». Или вообще – какой-нибудь седьмой-на-киселе чиновник».

– Ну, а ваш интерес здесь в чем? – ощетинилась Варя.

– Твой. Твой интерес. Мы же – на «ты». А мой интерес, Варенька, в том, чтобы оба убийства – раскрыли.

– А зачем тебе, чтоб раскрыли прошлогоднее убийство Овчара? – сделала новый выпад Кононова.

Смоляков округлил глаза:

– Варя, Варечка! Ты про бетон-то не забывай! Забетонирую ведь ножки твои в тазике – и сброшу с волнореза!

– Не смешно, – спокойно ответила она.

– Действительно, не смешно, – посерьезнел Смоляков. – Извини. Нет, с Овчаровым мне делить было нечего. У меня – своя поляна, у него – своя. А с теми, кто погиб в Соленой Пади, – мне тем более делить нечего. Но, однако, я убийства намерен раскрыть.

– Вот как? – протянула Варя. – А ты что, следователь? Местной мафии, что – за раскрываемость тоже премию дают?

– Нет, я не следователь, – жестко ответил Андрей. – Я здесь – хозяин. Этот курорт – мой. А сейчас на моей территории происходит беспредел. И допустить его – я не могу.

– Андрей, не говори красиво, – поморщилась Варя.

– Все, больше не буду. – Смоляков слегка повысил голос: – В общем, Варя, расклад такой. Давай расставим точки над «i» и будем есть крабов. Я от тебя ничего не требую. И ничего у тебя не прошу. Ты приехала копаться в этих убийствах – копайся, мне это только на руку. Чем больше шума – тем больше менты стараются. От них, кстати, толку не жди – ГУВД у нас исключительно бестолковое. И помощи от ментов тебе тоже не будет. Так что если тебе что понадобится... любое содействие, в рамках наших... скажем так, практически не ограниченных возможностей – обращайся. Поможем.

– А что взамен? – прищурилась Варя.

– Ничего, Варя, ничего. Если не хочешь – можешь даже информацией не делиться. Мне просто очень важно, чтобы оба убийства были раскрыты. И ради этого я готов идти на любые жертвы. И – на любые расходы.

«Нет, что-то тут не так. Слишком этот Смоляков благостный. Радетель, блин, за справедливость. И случайностей в двух наших встречах – через край. Так не бывает».

– Как странно... – немедленно озвучила свою мысль Кононова. – Все-таки, Андрей, мы слишком часто случайно встречаемся.

– Я ж говорю тебе: вся наша жизнь – случайность. Один большой и красивый счастливый случай. Сначала – ты приехала в Суджук. Потом – помогла мне на перевале. А сегодня я узнаю, что мы с тобой заняты общим делом! Это ли не везение? Попали – три раза подряд. Причем «в номер». Почти невероятно!

– Вот именно, – немедленно отреагировала Варя. – На рулетке вероятность попадания «в номер» три раза подряд составляет одну тридцать седьмую в кубе. То есть примерно одну пятидесятитысячную. Точнее, единица, деленная на пятьдесят тысяч шестьсот пятьдесят три.

– Но такое же бывает! Я сам однажды три раза подряд на «тринадцать» выиграл!

– Что-то здесь не так, – развела руками Варя. Беззащитно улыбнулась, объяснила: – В твоей безупречной логике есть какая-то брешь... Но пока я никак не пойму, в чем дело...

Смоляков развел руками:

– На самом деле – все это ерунда. А истинная подоплека, Варечка, в том, что я – влюблен. С первого взгляда влюбился в шикарную москвичку Варвару. Вот и ищу точки соприкосновения.

Он накрыл ее руку своей теплой ладонью:

– Разве ты не видишь, что я тебя обольщаю? Глупый старый дурак изо всех сил старается произвести впечатление... Бросает томные взоры, говорит сладкие речи...

Варя решительно выдернула свою руку. Открыла рот, чтобы произнести отповедь... Но тут подошел официант, принялся выгружать на стол тарелки. Смоляков продолжил:

– ...раздобыл для тебя крабов. Наших, черноморских, – как ты просила. Они ведь из Суджука, верно?

– Д-да-да, – испуганно вякнул официант.

– А потом мы с тобой поедим, и придет оркестр, и мы начнем танцевать – только мы, одни на всем пирсе...

«Дурацкая комедия», – прошептала Варя, кивая в ответ на сладкие речи. Впрочем, слушать Андрея и смотреть на его безупречные рубашку-брюки, вдыхать сладкий запах его парфюма было, безусловно, приятно.

А Смоляков продолжал разливаться соловьем:

– Я от тебя, Варенька, и в Москве не отстану. У меня, кстати, там вил... маленький домик. В ближнем Подмосковье, на Пироговском водохранилище. Жостово. Может быть, знаешь?

– Барвиху – знаю. Николину Гору – тоже. Про Жостово, извини, не слыхала. Это рядом с фабрикой, где подносы делают?

– Нет, до фабрики там далеко... Впрочем, бог с ним, с Жостовом. Мы с тобой в Москве в самый крутой ночной клуб пойдем. Какой в столице клуб сейчас самый элитный? Чтоб дамы – в вечерних платьях, мужчины – в смокингах...

– В московские клубы в смокингах никто не ходит, – не удержалась от смешка Варя.

«Как ему хочется впечатление произвести», – насмешливо подумала она о Смолякове. Вслух произнесла:

– Хорошо, Андрей. Я и в московский клуб сходить с тобой согласна, и здесь мне очень нравится, и я с удовольствием с тобой потанцую, и...

– И мы больше не будем говорить об убийствах. Давай есть крабов, Варечка!

Среда, утро

С гор рушились камни. Сначала зашуршал робкий поток гальки, он потянул за собою булыжники, а потом полетели огромные, тяжеленные валуны. Б-бумс, б-бумс! Убежать невозможно: ноги не слушаются. И грохот, грохот...

Варя отчаянно накрылась подушкой. Бесполезно. Новый б-бум разорвал голову на части... Она вздрогнула и проснулась. Тут же определила источник шума: оказалось, что стучат в дверь – нагло, изо всех сил.

– Какого черта... – простонала Варя, взглядывая на часы: половина седьмого. Завет отца – «пока есть возможность, высыпайся» – она снова не выполнила.

Вчера она вернулась поздно – Смоляков доставил ее в отель только в два часа ночи, после крабов, трех порций дайкири и вечерней прогулки по пляжу... Варя с ног валилась – от впечатлений, и запаха моря, и аромата смоляковской туалетной воды. Хорошо хоть, хватило ума: когда суджукский «Ален Делон» стал набиваться на кофе в номере, решительно отказала: извини, дорогой, нет сил, может быть, в другой раз...

Укладываясь вчера ночью в постель, Варя твердо вознамерилась наконец выспаться. Приняла все меры: выключила звук у мобильника, выдернула из розетки гостиничный телефон и даже табличку «Не беспокоить» на дверь повесила...

Но на местных, видимо, никакие таблички не действуют. Кто же к ней ломится? Горничная? Или какой-то придурок ошибся дверью?

Варя вслепую – глаза категорически не открывались – нашарила халатик. Шлепая в коридорчик, решила: «Кто бы ни был – убью!»

Распахнула дверь, открыла рот для гневной отповеди... и молча застыла на пороге.

У ее номера стоял Саша Смеян. От него сильно пахло спиртным. Варя взглянула в его тоскливые глаза и только вздохнула. Кричать на него, упрекать, воспитывать – невозможно. Она спокойно спросила:

– Ну, что тебе?

– Я п-передумал. Я тебя нанимаю.

– Что? О чем ты?

– Я б-беру тебя на работу.

Дверь соседнего номера распахнулась. Высунулась лохматая голова постояльца. Послышалось гневное:

– Совсем с ума посходили! Придурки!

Варя хаму не ответила. Схватила Смеяна за руку, втащила в номер, захлопнула дверь. Зло спросила:

– Ты на часы посмотреть не догадался?

Смеян не ответил. Он оглядел ее номер, проговорил дурашливо:

– Ишь, детективы-то – в одноместных комнатах живут! С телевизором, с креслами! Крутя-ак!

– Осмотрелся? – спокойно спросила Варя. – Теперь – проваливай.

– Что значит «проваливай»? – запетушился Смеян. – Я к тебе по делу пришел! По бизнесу! Говорю же: хочу тебя нанять. Чтоб ты мое дело расследовала. Заплачу нормально – лишь бы результат был.

– Много для храбрости выпил? А, бизнесмен?

Визуальным осмотром и по запаху Варя определила: выпито изрядно. Бутылки полторы Саня в себя за ночь влил. Странно, что на ногах еще держится.

– Обещал же, – досадливо проговорила она. – Обещал, что пить больше не будешь. Я думала: ты выспишься, протрезвеешь – тогда и поговорим.

Саша покачнулся, не удержал равновесие, опустился в кресло.

– А при чем тут я? Зачем тебе – я? Моя задача – деньги башлять. А ты – ты мое дело будешь расследовать!

– Идиот, ой, идиот, – прошептала Варя.

Смеян, будто не услышав реплики, продолжил:

– Сделаем так. У меня в Твери – два магазина. Оба – в собственности, оборудование выкуплено. Тысяч в триста каждый оценивается. Не долларов, рублисов – но тоже немало. Я один магазин Динке хотел подарить – на свадьбу. А теперь – тебе отдам. Только отомсти за мою Динку...

Он хлюпнул носом.

Варя смотрела на Саню – и самой себе удивлялась. Обычно к алкоголикам отношение у нее однозначное: ненависть и презрение. Но несчастного Сашу презирать не получалось. А ненавидеть – тем более.

– Долго думал? – устало спросила Варя.

– Н-над чем?

– Над своим супервыгодным предложением.

– Всю ночь! – гордо откликнулся Саша.

– Совсем не спал?

– Совсем. Не могу... – Он вытащил из кармана джинсов видавший виды платок, яростно смахнул слезы. Продолжил: – Закрываю глаза – вижу Динку. Все время – одно и то же. Я подъезжаю в эту их Падь, сигналю, а она, видно, ждет – бросается мне навстречу, загорелая... Пахнет солнцем...

Варя почувствовала, как к горлу подступает противный комок. Чтобы скрыть свою слабость, она отвернулась к шкафу, достала из своих вещей чистый носовой платок. Протянула его Сане:

– Держи. А грязь свою давай сюда, я постираю.

И удивилась сама себе: «Сроду я никому не стирала платки!»

– Спасибо, – слабо улыбнулся Саня. И виновато сказал: – Значит, говоришь, я придумал глупость? Не пойдешь в мои личные детективы?

– Не пойду, Саня. Да и подумай: зачем мне твой магазин? Управлять им я не сумею, а продавать – жалко.

– Жалко, – кивнул головой Смеян.

– Знаешь, Сашуль, что мы сделаем? Я тебе сейчас таблеточку одну дам. Снотворную.

– Динка говорила – снотворное на алкоголь нельзя, – запротестовал Саша. – Она врач, знает...

– А это лекарство – нового поколения. Можно пить в любом состоянии. Хоть после литра водки. Выпиваешь, ложишься – и начинаешь считать слонов. На сто первом слоне – засыпаешь как убитый.

– У меня в номере – три соседа. Все равно поспать не дадут, – вздохнул Саня.

– А ты здесь оставайся. Я сейчас по делам уеду, а ты таблеточку выпьешь – и спи сколько влезет.

«Ой, дура, и чего ж я с ним ношусь?»

– Варь, Варечка... а ты ничего пока не узнала?

– Пока нет. Но узнаю – тебе скажу первому.

Она вытащила из косметички облатку валериановых таблеток, незаметно, чтобы Саня не увидел название лекарства, вытряхнула три штуки.

– Вот тебе чудо-лекарство.

Она сбегала в ванную, принесла Саше воды.

– На, запей. И смотри: я вернусь часов через шесть. Чтобы был как стекло. Начнем наконец работать. А то ишь придумал – нанимать он меня решил, а сам будет бездельничать. Водку глушит литрами, людей в чертову рань будит...

– Спасибо, Варя, – просто сказал Саня. – Спасибо, что возишься со мной, дураком...

«Ничего вроде особенного не сказал, дежурная фраза – отчего ж на душе так легко, будто я подвиг какой совершила?»

– Ладно, иди пока на балкон, покури. Я оденусь, умоюсь и смоюсь.

– У тебя стих получился, – улыбнулся Саша.

– Ну а ты – ты поспишь и мозги протрезвишь, – улыбаясь, закончила стихотворение Варя.

* * *

«Весь день мне, дурачок, скомкал», – сердито думала Кононова. В голове с недосыпа слегка гудело, она без конца зевала. «Еще и партизанщиной из-за него занимайся! В этой гостинице – порядки-то, похоже, советские. Драконовские».

Варя спустилась на первый этаж, но выходить в лобби не спешила: вдруг бдительная администраторша на посту? Начнется тогда бодяга: «Сдавайте ключи! Как это не сдаете? У вас в номере гости? Какие такие гости?»

Но, к счастью, персонал «Черноморской» себя работой не утруждал. Стойка администраторши оказалась пустой, и Варя, никем не замеченная, с облегчением покинула гостиницу и сразу погрузилась в прелестную дымку утра.